.. Что я вернулся
домой рано утром, и платье, надетое на мне, было запачкано кровью...
Правда, Кортис заявил, что в деле имеются некоторые темные, неясные
стороны, и все же он настаивал на необходимости моего задержания...
Судья выслушал его, не прерывая до конца, и предложил мне поставить
перекрестные вопросы свидетелям.
- В следующий раз меня будет представлять мой доверенный, - заявил я,
- вот пусть он берет всю работу на себя!
Лицо судьи осветилось улыбкой.
- В таком случае я задержу вас до следующего дня! Надеюсь, что
полиция даст вам возможность приготовить вашу защиту, согласно
установленным правилам!
Выходя из зала суда я впервые заметил Марчию и Билли. Они сидели
позади всех, но даже на таком далеком расстоянии лицо девушки выделялось
как прекрасный цветок.
Я не показал вида, что узнал их: пресса следила за мной с громадным
интересом, и мне не хотелось впутывать девушку в это дело.
Не прошло и четверти часа после моего возвращения в камеру, как мой
сторож возвестил с благоговением на лице:
- Приехал министр внутренних дел. Он желает видеть вас немедленно!
Минуту спустя, ко мне ввели лорда Ламмерсфильда.
Я встал и, когда надзиратель вышел, закрыв за собой дверь, я
поклонился моему высокопоставленному гостю.
- Как это любезно с вашей стороны, что вы так скоро пришли!
В первый момент лорд мне ничего не ответил. Он смотрел мне прямо в
лицо с выражением не то удивления, не то иронии. Потом протянул мне руку и
сказал:
- Даже председатель кабинета и тот иногда держит свое слово, мистер
Норскотт!
Я засмеялся, отвечая на его рукопожатие.
- Лорд Ламмерсфильд, - начал я без всяких предисловий, - я просил вас
придти сюда, чтобы выслушать от меня правду... Я... не Стюарт Норскотт!
Этот интересный джентльмен теперь умер! Вот единственный пункт, в котором
полиция не заблуждается!
Скотлэнд-Ярд делает замечательные успехи! - невозмутительно заметил
министр, и, положив шляпу на стол, придвинул себе стул и сел.
- Я расскажу вам всю историю от начала до конца: так будет лучше! -
сказал я. - Кроме того, могу обещать, что вам не надоест ее слушать!
Ламмерсфильд вежливо поклонился.
- Мне ничего не надоедает, кроме политики.
Прохаживаясь по камере, я изложил моему посетителю всю изумительную
историю моих похождений, начиная с момента встречи с Норскоттом на
набережной. Я пропустил только один-два зпизода частного характера,
касавшихся Марчии.
Когда я кончил, лорд некоторое время сидел молча, глядя на меня,
потом тихо рассмеялся.
- Я вам очень признателен, мистер Бертон! - произнес он, наконец. - Я
был убежден, что люди, подобные вам, в наше время существуют только в
романах! Как утешительно убедиться в подобной ошибке! Да, я понимаю, что
жизнь может представлять для человека, с таким пищеварением и такими
принципами, как вы - большую ценность! Я скажу, что верить трудно в
подлинность вашего рассказа: он слишком неправдоподобен!
Я поклонился.
- Кроме того, - прибавил Ламмерсфильд, иронически усмехнувшись, -
рассказ имеет то достоинство, что объесняет некоторые факты, над которыми
в настоящий момент наш добрый деятель Кортис ломает себе голову!
- Думаю, что мне придется говорить ему правду! - решительно произнес
я.
Лорд поднял руку в знак протеста.
- Никогда не следует прибегать к крайностям! Я сегодня же пошлю к вам
Джорджа Гордона! Никогда не встречал человека, который от природы не питал
бы к правде более сильное отвращение. Если найдется удобный способ вывести
вас из затруднения, не прибегая к истине, можете быть уверены, что он его
пустит в ход!
Ламмерсфильд назвал имя самого известного криминалиста, имя которого
гремело заслуженной славой!
Я начал благодарить его, но он прервал меня:
- Я смотрю на вещи с эгоистической точки зрения! Как бы там ни было,
мне совершенно нежелательно, чтобы он знал о моих частных отношениях с
покойным мистером Прадо. - Я бы попросил вас не говорить об этом даже с
Гордоном!
Я кивнул головой в знак согласия.
- Что касается меня, я так и поступил, но Прадо, вероятно, оставил
какие-нибудь записи в своих делах, и если они попадут в руки двоюродного
брата... то вы из моего рассказа уже знаете, что это за птица - Мориц
Фернивелл!
Лорд пожал плечами и сказал, поднимаясь:
- Когда занимаешься политикой, невольно становишься философом! В
худшем случае это кончится для меня добавочным отпуском, и я считаю, что
вполне заслужил такую неприятность, благодаря моей непростительной
глупости. Я не понял, что наш покойный приятель просто отъявленный
авантюрист! Я был уверен, что он только гнался за титулом!
21
Мистер Джордж Гордон приехал около половины четвертого. Его привел ко
мне сам следователь и доложил о нем с тем же благоговением, что и о
министре.
Это был высокий, безупречно одетый молодой человек, с усталым лицом и
зоркими глазами под тяжелыми веками.
Когда он произнес свое приветствие в голосе его послышалось нечто,
напоминающее свист кнута.
- Лорд Ламмерсфильд вам, вероятно, все уже рассказал, - заговорил я.
- Пожалуй будет лучше, если вы теперь станете задавать мне вопросы.
Гордон сел за стол и покачал головой.
- Нет, мистер Бертон, если позволите, я предпочитаю выслушать это
дело в вашем собственном изложении. Понятие Ламмерсфильда о истине имеют
скорее политический, чем юридический характер.
Вспомнив мнение министра о Гордоне я не мог сдержать улыбки и, без
долгих размышлений, начал свой рассказ...
Мой гость слушал меня, нагнувшись над столом, и делал какие-то
заметки на листе бумаги. Раза два он прерывал меня и задавал краткие
отрывистые вопросы.
Когда я кончил, он встал, потянул к себе свои записки и медленно
проговорил:
- Надеюсь, вы понимаете, мистер Бертон, что завтра вы станете самым
популярным человеком в Англии! Если вы используете газеты должным образом,
то ваши мемуары будут стоить колоссальных денег! Я уверен, что с
сегодняшнего дня, каждый английский журналист будет гнаться за вами по
пятам!
Немного помолчав, он прибавил:
- Если все, что вы мне рассказали правда, то вам, конечно, ничего не
грозит! Начнем с того, что показания господина Логана прекраснейшим
образом восстанавливают ваше алиби! Но, с другой стороны, вам трудно
избежать судебного процесса! Вся история слишком неправдопадобна! Судья не
может принять ее за веру!
- Что же делать, - со вздохом произнес я, - раз все это раскроется,
значит так тому и быть!
Гордон кивнул головой.
- Я сейчас разузнаю, какие улики есть у полиции и просмотрю все ваше
дело! Надеюсь, появление в суде мисс Солано или вашего друга, мистера
Логана, не встретит никаких затруднений.
- Ровно никаких! Логан живет в моей квартире под надзором
полицейского. Он, вероятно, скоро придет сюда. Мисс Солано находится у
Трэгстоков, но мне не хотелось бы, чтобы ее имя фигурировало в этой
истории!
- Пошлите ко мне Логана, как только он придет, - вежливо попросил
Гордон. - Прежде всего, я постараюсь, чтобы издали приказ об аресте
Гуареца и всей остальной банды. А затем надо разыскать Мильфорда, если
только он еще жив: в его руках все нитки дела!
- Боюсь, что вы найдете его в Темзе, - заметил я. - Моя единственная
надежда на то, что ему удалось убить да-Коста!
Гордон встал с места явно преображенный. Присущая ему усталая
томность исчезла-спала с него, как плющ. Глаза засверкали таким живым
умом, такой энергией, что я легко понял его выдающийся успех.
- Я сделаю все, что возможно! - заявил он. - Между прочим, не можете
ли вы дать мне несколько адресов ваших друзей, живущих в Америке, или в
каких-либо других странах, которые могли бы засвидетельствовать вашу
личность?
Я виписал ему имена нескольких, самых почтенных моих знакомых,
знавших меня и о моей поездке в Англию, и Гордон спрятал этот список в
карман.
- Я сегодня же пошлю им каблограмму! Не забудьте прислать мне Логана!
А с мисс Солано я постараюсь повидаться сам!
Он ушел, оставив меня в приятном сознании, что защита выбрана очень
удачно! Меня теперь беспокоила только мысль о том, что Марчию все же
придется втянуть в эту историю, как свидетельницу.
Но что бы там не случилось, я твердо решил скрыть от публики ее
истинную роль, а мою настоящую роль в этом деле, она уже знала от Билли.
Ей было известно, что только благодаря мне, Лиге до сих пор не удавалось
отомстить убийце ее отца...
Я верил, что ее отношение ко мне не изменится от этого: ведь ее
любовь ко мне вспыхнула еще тогда, когда она принимала меня за Прадо.
Такая любовь, наверное, выдержит любой удар! Я скорее боялся, что Марчиа
сильно тревожится за меня...
Я предавалсяразмышлениям по этому поводу, когда вошел полицейский и
сообщил мне о приходе Билли.
- Расскажите мне, что с Марчией! - попросил я друга, когда он вошел.
- Она прекрасно себя чувствует: этих Солано не так легко проберешь! -
заявил Билли. - Я рассказал ей всю историю перед тем, как приехать в суд,
а она и глазом не моргнула. Сильный характер у этой девушки! -
одобрительно прибавил он.
- А она ничего не просила передать мне?
- Да, она, кажется, просила сказать, что вы еще не надоели ей! - со
смехом ответил Билли.
- Следите за Марчией! - серьезно попросил я его. - Меня теперь не так
беспокоит Гуарец и его шайка, как этот негодяй - Сангетт! Он влюблен в
Марчию и как только узнает, что у меня руки связаны, может придумать
какую-нибудь гнусность!
В тот вечер у меня не было больше посетителей, а на следующее утро ко
мне снова привели Гордона.
- Не будете ли вы возражать, если я не найду нужным протестовать
против назначения дополнительного следствия на сегодня? - спросил он,
глядя на меня своим острым взором.
- Если вы можете добиться от судьи, чтобы он выпустил меня на поруки,
или как там это называется, я, конечно, брыкаться не буду! - ответил я. -
Пока Гуарец и вся его шайка находятся на свободе, мне хотелось бы выйти
отсюда, хотя бы для того только, чтобы сохранить мисс Солано.
- Мисс Солано уже охраняется, - любезно заявил Гордон. - Агент тайной
полиции сторожит день и ночь дом Трэгстоков! А что касается Гуареца и его
товарищей, то я имею приказ об аресте всей шайки. Дело теперь только
затем, чтобы их найти!
- Кажется, мне ничего не остается, как всецело положиться на вас! -
заметил я, восхищенный его находчивостью.
Гордон кивнул головой.
- В котором часу был убит Прадо? - спросил я.
- Между половиной первого и часом ночи! Вечером к нему приходил
какой-то посетитель, а затем, после полуночи, еще другой, или может быть,
вернулся тот же самый.
- Но, каким же образом, черт возьми, полиция узнала, что он -
Норскотт? Ведь он же был одет в мои вещи и имел при себе документы на мое
имя!
- Очевидно, он имел при себе кое-какие бумаги! Полиция вызвала
телеграммой Мориуа Фернивелла, и тот сейчас же признал в нем своего
кузена. Причем, он заявил полиции, что как только вы приехали в "Аштон",
он сразу понял, что вы - самозванец.
- Врет! - возразил я. - А как они узнали мое имя?
- По-видимому, отчасти из бумаг Норскотта, отчасти от вашей
квартирной хозяйки: она заявила полиции о вашем исчезновении, а ее
описание вашей наружности, конечно, в точности соответствовало наружности
убитого!
- Мне это ни разу не пришло в голову! - воскликнул я. - Мне следовало
тогда же дать знать старухе, что я не вернусь домой!
В камеру вошел полицейский.
- Судья только что приехал, - объявил он таким тоном, словно со
стороны судьи было большой дерзостью явиться в суд, не справившись заранее
насколько это удобно мистеру Гордону.
Робость не принадлежит к числу моих добродетелей, но должен
сознаться, что я чувствовал в себе мало уверенности, когда вторично
шествовал в зал суда, под крылышком следователя Нейля.
Меня тяготила необходимость предстать перед лицом тех людей, с
которыми я последнее время находился в дружественных отношениях.
Окинув взором зал суда, я убедился, что в числе присутствующих
находилась вся "аштонская" компания, но Марчии и Билли я не видел.
С места поднялся представитель полиции.
- Мне поручено ходатайствовать о дальнейшем задержании обвиняемого, -
сказал он. - Для полиции это дело представляет еще некоторые неясности!
- Имеете ли вы какие-нибудь возражения против данного предложения,
мистер Гордон? - обратился судья к моему защитнику.
Гордон встал, и весь зал дрогнул от возбужденного любопытства.
- Если полиция требует дальнейшего задержания в интересах правосудия,
- начал он, - то никакого возражения по этому вопросу с нашей стороны не
будет! Все же, чтобы выяснить некоторые недоразумения, я хочу заявить, что
мой доверитель имеет полный и готовый ответ на все ваши обоснованные
обвинения, предъявленные против него.
По залу пробежал гул.
Мой взгляд случайно упал на бледное полное ужаса лицо Морица,
впившегося глазами в равнодушного Гордона.
Вдруг, в заднем конце помещения поднялась какая-то суматоха,
прервавшая речь защитника.
Главная входная дверь раскрылась настежь и в нее ворвались трое
мужчин, к великому ужасу дежурного полицейского, пытавшегося
воспрепятствовать их дальнейшему проникновению в зал.
- Что это за шум, кто эти люди? - раздался внушительный и строгий
голос судьи!
Как и все, я вытянул шею вперед, чтобы лучше разглядеть вошедших...
Один из них был похож на пастора, другой был высокий, чисто выбритый
мужчина, лицо третьего было заслонено плечом полицейского. Но услыхав
голос судьи, полицейский отошел в сторону, и я ахнул от изумления, узнав
Мильфорда.
Его лицо было бледно и страшно, его костюм, обычно безупречный, смят
и испачкан, но в подлинности его личности нельзя было сомневаться.
Со страшным нетерпением я обернулся к Гордону, но прежде, чем я успел
привлечь его внимание, человек, одетый наподобие пастора, пробился на
середину зала и обратился к судье.
- Простите, мистер Кроуден, что я ворвался во время заседания, -
произнес он ясным голосом с легким ирландским акцентом. - Я учитель
Мерилль из Степни, я вам привел очень важного свидетеля!
Возбуждение зрителей было доведено до лихорадочного состояния! И,
несмотря уже на вторичное замечание секретаря, требующего тишины, весь
зал, при виде новых лиц, наполнился гулом сдержанных голосов.
- Вам нечего извиняться, мистер Мерилль! - последовал ответ судьи. -
Кто ваш свидетель?
- Джон Мильфорд, лакей покойного! Он хочет сделать заявление, которое
несомненно, может пролить свет на все это ужасное дело. Я, вместе с
доктором Роббинсоном, могу подтвердить его показания.
Наступило краткое молчание.
Я видел, как представитель полиции сказал что-то следователю. И пока
судья, наклонившись к секретарю, советовался с ним, Гордон потянулся ко
мне:
- В суде нет ни Логана, ни мисс Солано! - шепнул он мне торопливо. -
Вам известна причина их отсутствия?
Я покачал головой, и сердце мое сжалось от страха за судьбу Марчии.
Раздался резкий, строгий голос судьи.
- Я хочу выслушать этих свидетелей перед тем, как решать вопрос о
дальнейшем аресте подсудимого!
Представитель полиции встал, чтобы протестовать, но судья сделал ему
знак сесть, и подозвал Мильфорда, указывая ему место в свидетельской ложе.
Поклонившись, Мильфорд стал перед судьей и начал давать свое показание
спокойным, бесстрастным голосом, хорошо вымуштрованного лакея, так
дисгармонировавшем с лихорадочно возбужденной публикой.
22
- Мое имя Джон Мильфорд, сэр! Несколько месяцев тому назад, я служил
лакеем в пароходном обществе, и там в первый раз встретился с мистером
Норскоттом! Он был одним из пассажиров парохода, прибывавшего из Нью-Йорка
в октябре прошлого года.
- Каким образом он предложил вам стать его лакеем?
- Это было после того, как он спас мне жизнь, сэр! На третий день
нашего путешествия, во время шторма меня смыла волна с палубы. Мистер
Норскотт, стоявший неподалеку, бросился в воду и поддержал меня на
поверхности, пока не спустили лодку. Я, конечно, чувствовал к нему большую
признательность и, возможно, это послужило тому, что он взял меня к себе
лакеем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
домой рано утром, и платье, надетое на мне, было запачкано кровью...
Правда, Кортис заявил, что в деле имеются некоторые темные, неясные
стороны, и все же он настаивал на необходимости моего задержания...
Судья выслушал его, не прерывая до конца, и предложил мне поставить
перекрестные вопросы свидетелям.
- В следующий раз меня будет представлять мой доверенный, - заявил я,
- вот пусть он берет всю работу на себя!
Лицо судьи осветилось улыбкой.
- В таком случае я задержу вас до следующего дня! Надеюсь, что
полиция даст вам возможность приготовить вашу защиту, согласно
установленным правилам!
Выходя из зала суда я впервые заметил Марчию и Билли. Они сидели
позади всех, но даже на таком далеком расстоянии лицо девушки выделялось
как прекрасный цветок.
Я не показал вида, что узнал их: пресса следила за мной с громадным
интересом, и мне не хотелось впутывать девушку в это дело.
Не прошло и четверти часа после моего возвращения в камеру, как мой
сторож возвестил с благоговением на лице:
- Приехал министр внутренних дел. Он желает видеть вас немедленно!
Минуту спустя, ко мне ввели лорда Ламмерсфильда.
Я встал и, когда надзиратель вышел, закрыв за собой дверь, я
поклонился моему высокопоставленному гостю.
- Как это любезно с вашей стороны, что вы так скоро пришли!
В первый момент лорд мне ничего не ответил. Он смотрел мне прямо в
лицо с выражением не то удивления, не то иронии. Потом протянул мне руку и
сказал:
- Даже председатель кабинета и тот иногда держит свое слово, мистер
Норскотт!
Я засмеялся, отвечая на его рукопожатие.
- Лорд Ламмерсфильд, - начал я без всяких предисловий, - я просил вас
придти сюда, чтобы выслушать от меня правду... Я... не Стюарт Норскотт!
Этот интересный джентльмен теперь умер! Вот единственный пункт, в котором
полиция не заблуждается!
Скотлэнд-Ярд делает замечательные успехи! - невозмутительно заметил
министр, и, положив шляпу на стол, придвинул себе стул и сел.
- Я расскажу вам всю историю от начала до конца: так будет лучше! -
сказал я. - Кроме того, могу обещать, что вам не надоест ее слушать!
Ламмерсфильд вежливо поклонился.
- Мне ничего не надоедает, кроме политики.
Прохаживаясь по камере, я изложил моему посетителю всю изумительную
историю моих похождений, начиная с момента встречи с Норскоттом на
набережной. Я пропустил только один-два зпизода частного характера,
касавшихся Марчии.
Когда я кончил, лорд некоторое время сидел молча, глядя на меня,
потом тихо рассмеялся.
- Я вам очень признателен, мистер Бертон! - произнес он, наконец. - Я
был убежден, что люди, подобные вам, в наше время существуют только в
романах! Как утешительно убедиться в подобной ошибке! Да, я понимаю, что
жизнь может представлять для человека, с таким пищеварением и такими
принципами, как вы - большую ценность! Я скажу, что верить трудно в
подлинность вашего рассказа: он слишком неправдоподобен!
Я поклонился.
- Кроме того, - прибавил Ламмерсфильд, иронически усмехнувшись, -
рассказ имеет то достоинство, что объесняет некоторые факты, над которыми
в настоящий момент наш добрый деятель Кортис ломает себе голову!
- Думаю, что мне придется говорить ему правду! - решительно произнес
я.
Лорд поднял руку в знак протеста.
- Никогда не следует прибегать к крайностям! Я сегодня же пошлю к вам
Джорджа Гордона! Никогда не встречал человека, который от природы не питал
бы к правде более сильное отвращение. Если найдется удобный способ вывести
вас из затруднения, не прибегая к истине, можете быть уверены, что он его
пустит в ход!
Ламмерсфильд назвал имя самого известного криминалиста, имя которого
гремело заслуженной славой!
Я начал благодарить его, но он прервал меня:
- Я смотрю на вещи с эгоистической точки зрения! Как бы там ни было,
мне совершенно нежелательно, чтобы он знал о моих частных отношениях с
покойным мистером Прадо. - Я бы попросил вас не говорить об этом даже с
Гордоном!
Я кивнул головой в знак согласия.
- Что касается меня, я так и поступил, но Прадо, вероятно, оставил
какие-нибудь записи в своих делах, и если они попадут в руки двоюродного
брата... то вы из моего рассказа уже знаете, что это за птица - Мориц
Фернивелл!
Лорд пожал плечами и сказал, поднимаясь:
- Когда занимаешься политикой, невольно становишься философом! В
худшем случае это кончится для меня добавочным отпуском, и я считаю, что
вполне заслужил такую неприятность, благодаря моей непростительной
глупости. Я не понял, что наш покойный приятель просто отъявленный
авантюрист! Я был уверен, что он только гнался за титулом!
21
Мистер Джордж Гордон приехал около половины четвертого. Его привел ко
мне сам следователь и доложил о нем с тем же благоговением, что и о
министре.
Это был высокий, безупречно одетый молодой человек, с усталым лицом и
зоркими глазами под тяжелыми веками.
Когда он произнес свое приветствие в голосе его послышалось нечто,
напоминающее свист кнута.
- Лорд Ламмерсфильд вам, вероятно, все уже рассказал, - заговорил я.
- Пожалуй будет лучше, если вы теперь станете задавать мне вопросы.
Гордон сел за стол и покачал головой.
- Нет, мистер Бертон, если позволите, я предпочитаю выслушать это
дело в вашем собственном изложении. Понятие Ламмерсфильда о истине имеют
скорее политический, чем юридический характер.
Вспомнив мнение министра о Гордоне я не мог сдержать улыбки и, без
долгих размышлений, начал свой рассказ...
Мой гость слушал меня, нагнувшись над столом, и делал какие-то
заметки на листе бумаги. Раза два он прерывал меня и задавал краткие
отрывистые вопросы.
Когда я кончил, он встал, потянул к себе свои записки и медленно
проговорил:
- Надеюсь, вы понимаете, мистер Бертон, что завтра вы станете самым
популярным человеком в Англии! Если вы используете газеты должным образом,
то ваши мемуары будут стоить колоссальных денег! Я уверен, что с
сегодняшнего дня, каждый английский журналист будет гнаться за вами по
пятам!
Немного помолчав, он прибавил:
- Если все, что вы мне рассказали правда, то вам, конечно, ничего не
грозит! Начнем с того, что показания господина Логана прекраснейшим
образом восстанавливают ваше алиби! Но, с другой стороны, вам трудно
избежать судебного процесса! Вся история слишком неправдопадобна! Судья не
может принять ее за веру!
- Что же делать, - со вздохом произнес я, - раз все это раскроется,
значит так тому и быть!
Гордон кивнул головой.
- Я сейчас разузнаю, какие улики есть у полиции и просмотрю все ваше
дело! Надеюсь, появление в суде мисс Солано или вашего друга, мистера
Логана, не встретит никаких затруднений.
- Ровно никаких! Логан живет в моей квартире под надзором
полицейского. Он, вероятно, скоро придет сюда. Мисс Солано находится у
Трэгстоков, но мне не хотелось бы, чтобы ее имя фигурировало в этой
истории!
- Пошлите ко мне Логана, как только он придет, - вежливо попросил
Гордон. - Прежде всего, я постараюсь, чтобы издали приказ об аресте
Гуареца и всей остальной банды. А затем надо разыскать Мильфорда, если
только он еще жив: в его руках все нитки дела!
- Боюсь, что вы найдете его в Темзе, - заметил я. - Моя единственная
надежда на то, что ему удалось убить да-Коста!
Гордон встал с места явно преображенный. Присущая ему усталая
томность исчезла-спала с него, как плющ. Глаза засверкали таким живым
умом, такой энергией, что я легко понял его выдающийся успех.
- Я сделаю все, что возможно! - заявил он. - Между прочим, не можете
ли вы дать мне несколько адресов ваших друзей, живущих в Америке, или в
каких-либо других странах, которые могли бы засвидетельствовать вашу
личность?
Я виписал ему имена нескольких, самых почтенных моих знакомых,
знавших меня и о моей поездке в Англию, и Гордон спрятал этот список в
карман.
- Я сегодня же пошлю им каблограмму! Не забудьте прислать мне Логана!
А с мисс Солано я постараюсь повидаться сам!
Он ушел, оставив меня в приятном сознании, что защита выбрана очень
удачно! Меня теперь беспокоила только мысль о том, что Марчию все же
придется втянуть в эту историю, как свидетельницу.
Но что бы там не случилось, я твердо решил скрыть от публики ее
истинную роль, а мою настоящую роль в этом деле, она уже знала от Билли.
Ей было известно, что только благодаря мне, Лиге до сих пор не удавалось
отомстить убийце ее отца...
Я верил, что ее отношение ко мне не изменится от этого: ведь ее
любовь ко мне вспыхнула еще тогда, когда она принимала меня за Прадо.
Такая любовь, наверное, выдержит любой удар! Я скорее боялся, что Марчиа
сильно тревожится за меня...
Я предавалсяразмышлениям по этому поводу, когда вошел полицейский и
сообщил мне о приходе Билли.
- Расскажите мне, что с Марчией! - попросил я друга, когда он вошел.
- Она прекрасно себя чувствует: этих Солано не так легко проберешь! -
заявил Билли. - Я рассказал ей всю историю перед тем, как приехать в суд,
а она и глазом не моргнула. Сильный характер у этой девушки! -
одобрительно прибавил он.
- А она ничего не просила передать мне?
- Да, она, кажется, просила сказать, что вы еще не надоели ей! - со
смехом ответил Билли.
- Следите за Марчией! - серьезно попросил я его. - Меня теперь не так
беспокоит Гуарец и его шайка, как этот негодяй - Сангетт! Он влюблен в
Марчию и как только узнает, что у меня руки связаны, может придумать
какую-нибудь гнусность!
В тот вечер у меня не было больше посетителей, а на следующее утро ко
мне снова привели Гордона.
- Не будете ли вы возражать, если я не найду нужным протестовать
против назначения дополнительного следствия на сегодня? - спросил он,
глядя на меня своим острым взором.
- Если вы можете добиться от судьи, чтобы он выпустил меня на поруки,
или как там это называется, я, конечно, брыкаться не буду! - ответил я. -
Пока Гуарец и вся его шайка находятся на свободе, мне хотелось бы выйти
отсюда, хотя бы для того только, чтобы сохранить мисс Солано.
- Мисс Солано уже охраняется, - любезно заявил Гордон. - Агент тайной
полиции сторожит день и ночь дом Трэгстоков! А что касается Гуареца и его
товарищей, то я имею приказ об аресте всей шайки. Дело теперь только
затем, чтобы их найти!
- Кажется, мне ничего не остается, как всецело положиться на вас! -
заметил я, восхищенный его находчивостью.
Гордон кивнул головой.
- В котором часу был убит Прадо? - спросил я.
- Между половиной первого и часом ночи! Вечером к нему приходил
какой-то посетитель, а затем, после полуночи, еще другой, или может быть,
вернулся тот же самый.
- Но, каким же образом, черт возьми, полиция узнала, что он -
Норскотт? Ведь он же был одет в мои вещи и имел при себе документы на мое
имя!
- Очевидно, он имел при себе кое-какие бумаги! Полиция вызвала
телеграммой Мориуа Фернивелла, и тот сейчас же признал в нем своего
кузена. Причем, он заявил полиции, что как только вы приехали в "Аштон",
он сразу понял, что вы - самозванец.
- Врет! - возразил я. - А как они узнали мое имя?
- По-видимому, отчасти из бумаг Норскотта, отчасти от вашей
квартирной хозяйки: она заявила полиции о вашем исчезновении, а ее
описание вашей наружности, конечно, в точности соответствовало наружности
убитого!
- Мне это ни разу не пришло в голову! - воскликнул я. - Мне следовало
тогда же дать знать старухе, что я не вернусь домой!
В камеру вошел полицейский.
- Судья только что приехал, - объявил он таким тоном, словно со
стороны судьи было большой дерзостью явиться в суд, не справившись заранее
насколько это удобно мистеру Гордону.
Робость не принадлежит к числу моих добродетелей, но должен
сознаться, что я чувствовал в себе мало уверенности, когда вторично
шествовал в зал суда, под крылышком следователя Нейля.
Меня тяготила необходимость предстать перед лицом тех людей, с
которыми я последнее время находился в дружественных отношениях.
Окинув взором зал суда, я убедился, что в числе присутствующих
находилась вся "аштонская" компания, но Марчии и Билли я не видел.
С места поднялся представитель полиции.
- Мне поручено ходатайствовать о дальнейшем задержании обвиняемого, -
сказал он. - Для полиции это дело представляет еще некоторые неясности!
- Имеете ли вы какие-нибудь возражения против данного предложения,
мистер Гордон? - обратился судья к моему защитнику.
Гордон встал, и весь зал дрогнул от возбужденного любопытства.
- Если полиция требует дальнейшего задержания в интересах правосудия,
- начал он, - то никакого возражения по этому вопросу с нашей стороны не
будет! Все же, чтобы выяснить некоторые недоразумения, я хочу заявить, что
мой доверитель имеет полный и готовый ответ на все ваши обоснованные
обвинения, предъявленные против него.
По залу пробежал гул.
Мой взгляд случайно упал на бледное полное ужаса лицо Морица,
впившегося глазами в равнодушного Гордона.
Вдруг, в заднем конце помещения поднялась какая-то суматоха,
прервавшая речь защитника.
Главная входная дверь раскрылась настежь и в нее ворвались трое
мужчин, к великому ужасу дежурного полицейского, пытавшегося
воспрепятствовать их дальнейшему проникновению в зал.
- Что это за шум, кто эти люди? - раздался внушительный и строгий
голос судьи!
Как и все, я вытянул шею вперед, чтобы лучше разглядеть вошедших...
Один из них был похож на пастора, другой был высокий, чисто выбритый
мужчина, лицо третьего было заслонено плечом полицейского. Но услыхав
голос судьи, полицейский отошел в сторону, и я ахнул от изумления, узнав
Мильфорда.
Его лицо было бледно и страшно, его костюм, обычно безупречный, смят
и испачкан, но в подлинности его личности нельзя было сомневаться.
Со страшным нетерпением я обернулся к Гордону, но прежде, чем я успел
привлечь его внимание, человек, одетый наподобие пастора, пробился на
середину зала и обратился к судье.
- Простите, мистер Кроуден, что я ворвался во время заседания, -
произнес он ясным голосом с легким ирландским акцентом. - Я учитель
Мерилль из Степни, я вам привел очень важного свидетеля!
Возбуждение зрителей было доведено до лихорадочного состояния! И,
несмотря уже на вторичное замечание секретаря, требующего тишины, весь
зал, при виде новых лиц, наполнился гулом сдержанных голосов.
- Вам нечего извиняться, мистер Мерилль! - последовал ответ судьи. -
Кто ваш свидетель?
- Джон Мильфорд, лакей покойного! Он хочет сделать заявление, которое
несомненно, может пролить свет на все это ужасное дело. Я, вместе с
доктором Роббинсоном, могу подтвердить его показания.
Наступило краткое молчание.
Я видел, как представитель полиции сказал что-то следователю. И пока
судья, наклонившись к секретарю, советовался с ним, Гордон потянулся ко
мне:
- В суде нет ни Логана, ни мисс Солано! - шепнул он мне торопливо. -
Вам известна причина их отсутствия?
Я покачал головой, и сердце мое сжалось от страха за судьбу Марчии.
Раздался резкий, строгий голос судьи.
- Я хочу выслушать этих свидетелей перед тем, как решать вопрос о
дальнейшем аресте подсудимого!
Представитель полиции встал, чтобы протестовать, но судья сделал ему
знак сесть, и подозвал Мильфорда, указывая ему место в свидетельской ложе.
Поклонившись, Мильфорд стал перед судьей и начал давать свое показание
спокойным, бесстрастным голосом, хорошо вымуштрованного лакея, так
дисгармонировавшем с лихорадочно возбужденной публикой.
22
- Мое имя Джон Мильфорд, сэр! Несколько месяцев тому назад, я служил
лакеем в пароходном обществе, и там в первый раз встретился с мистером
Норскоттом! Он был одним из пассажиров парохода, прибывавшего из Нью-Йорка
в октябре прошлого года.
- Каким образом он предложил вам стать его лакеем?
- Это было после того, как он спас мне жизнь, сэр! На третий день
нашего путешествия, во время шторма меня смыла волна с палубы. Мистер
Норскотт, стоявший неподалеку, бросился в воду и поддержал меня на
поверхности, пока не спустили лодку. Я, конечно, чувствовал к нему большую
признательность и, возможно, это послужило тому, что он взял меня к себе
лакеем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17