Так что, хлопцы, делайте выводы…
Компания выводы сделала. К Лизе относились дружелюбно, но подчеркнуто «однополо» и с некоторой опаской, а наедине с ней вообще старались не оставаться! А Косте сказали:
– Ты у нас первый псих на деревне, вот и давай… проводи с личным составом реабилитационную работу…
Если с тренировками и прочими организационными штрихами проблем не возникло, то по основному направлению деятельности поначалу наметились некоторые нюансы.
– Не понял? Нас что, собрали, чтобы мы за своими сексотили? Вы. вообще за кого нас держите, полковник?!
Вот так выступил на первом же рабочем совещании гестаповец Петрушин, когда Иванов довел до них цели и задачи команды.
– Ну-у-у, Сергей Петрович! Еще я на своих не стучал! Еще я барабаном не работал!!! – немедленно поддержал боевого брата самобытный Вася Крюков.
Логическое обоснование первостепенной важности и актуальности задачи успеха не имело. Предатели, шпионы, вражеские происки? Резидентура? У нас что – тридцать седьмой на дворе? Или, может быть, мы на стратегическом объекте, утечка информации с которого мгновенно спровоцирует ядерную войну?! Нет, мы понимаем, менять боеприпасы на хавчик и водяру – нехорошо. Никто не спорит. Уроды они, уроды… А то что офицерские семьи с голодухи пухнут, ходят в тряпье и ютятся в сырых общагах, впятером на девяти метрах… это хорошо?!
– Гхм-кхм… – Глебыч укоризненно покачал головой. – Мин не вижу. Если устанавливать или обезвреживать ничего не надо, на фига меня взяли?
Лиза с лейтенантом Серегой синхронно смотрели вдаль, но каждый по-своему. Лизе было абсолютно по тулумбасу, кого выслеживать, вязать и исполнять. Тонкие пальчики ее привычно ласкали кобуру табельного оружия, на губах блуждала загадочная улыбка. Предатели и резидентура – это хорошо. Поймать, допросить, расстрелять, дать соседским солдатикам сигарет и сгущенки, чтобы закопали…
А в задумчивом взоре лейтенанта сквозило горькое разочарование. Лейтенант пришел воевать, в чистых зеркалах души его легко читалась тоска по лихим операциям, жажда крови и желание видеть множество теплых трупов определенной национальности. Выявлять предателей ему явно не хотелось. Зачем, спрашивается, собрали в кучу таких головорезов, если предстоит заниматься рутинными задачами особого отдела?
Такой подход к проблеме Иванова здорово огорчил. Разве можно при таком отношении к делу рассчитывать на творческую работу?
– Мотивация недостаточная, – подсказал психолог Костя. – Последовательность обоснования построена неверно. Налицо глобализация, цепочка «отдельные факты – тенденция» не прослеживается. Надо конкретно, с фактами в руках: Иванов неплохой парень, но вот он скурвился и сделал то-то, вследствие чего произошло то-то… Иванов – это не вы, это собирательно. Но желательно показать конкретный ущерб, чтобы высветить значимость…
Иванов общей информацией располагал, но конкретикой не владел, за время пребывания в тылу немного отстал от жизни. Поэтому правоту психолога сразу признал и не стал начальственно вставать на дыбы (с такими типами это все равно без толку!).
– Ладно. Понял, перехожу на прием. Не разбегайтесь, подождите меня. Попейте пока чайку, я быстро…
…и прямым ходом отправился в отдел. За фактами.
Однако быстро не получилось. Иванов не совсем верно выбрал время для визита и напоролся на своего прежнего сослуживца и начальника – Вахромеева, который в настоящий момент состоял в должности начальника контрразведки объединенной группировки. Вахромеев заглянул в отдел с проверкой и как раз устраивал разнос так же не вовремя прибывшим с докладами полковым особистам.
– Что вы мне Смерш упоминаете? «Полномочия», «авторитет», «возможности»! Да во времена Смерша вас бы расстреляли за преступно халатную бездеятельность! Враг мимо вас даже не проползает – пешком ходит, ухмыляется! Вы куда там смотрите?! Да у вас боеприпасы вагонами продают, людьми торгуют, вовсю сотрудничают с бандитами!!!
Полгода назад его перевели в центральное управление на вышестоящую должность, где он неплохо окопался и прилежно пер в гору. Имелась подтвержденная информация, что по возвращении из командировки товарищ; получит первую большую звезду на беспросветном погоне.
– А-а-а, Петрович! Вот радость-то! Живите, бездельники, друга встретил! Пошли ко мне, вспомним былое. Я тебя коньяками поить буду и балыком кормить – недавно из Кизляра приехал…
К кизлярскому коньяку Иванов отнесся индифферентно, самому недавно презентовали канистру. А странным радушием прежнего начальника был немало удивлен. «Друга встретил»! Откуда что берется? Особыми друзьями они никогда не были – так, приятельствовали под долгу службы, все-таки в одном кабинете три года сидели. Вахромеев всегда с некоторым напряжением относился к коллеге, а когда тот стал подчиненным, вообще стал откровенно его недолюбливать. И в принципе было за что. Судите сами, каков подчиненный: вольнодумец, до странности либерален с младшими по званию и должности, в то же время никогда не гнется под вышестоящих и в любой момент, что называется, с полоборота, готов вступить в начальством в конфликт на предмет защиты чести и личного достоинства – невзирая на последствия. И все время намекает, что вот лично он умница, а кто-то – наоборот… И не прощает вельможных глупостей! Ну как такого любить?
«Пообтесался, что ли, на новом месте? – задумался Иванов. – Или… или ему от меня что-то надо?»
Второе оказалось вернее. За коньяком, вроде бы между делом, ненавязчиво этак, Вахромеев пытался вникнуть в цели и задачи странной штатной единицы, доверенной в командование бывшему подчиненному. Иванов про себя ухмыльнулся и, руководствуясь профессиональной осторожностью, «колоться» не спешил.
– Решили опробовать адресную, точечную работу по конкретным объектам, – доверительно подмигнув гостеприимному коллеге, Иванов выдал первое, что пришло в голову. – Вот сейчас конкретно по банде Абдулаева трудимся. Отрабатываем связи, интересы, направления… в общем, скоро накроем. Короче, кирдык этому Абдулаеву…
Про Абдулаева Иванов вспомнил в связи с недавним разговором с психологом Костей, который оправдывался по поводу инцидента при обмене. К слову сказать, психолог оказался таким же маньяком, как и остальные члены команды: чуть ли не на ровном месте спровоцировал бойню, в которой завалили двух иножурналистов! Инцидентом занимается не только военная прокуратура, но и УФСБ, и все там плохо. После того печального обмена в относительно спокойном районе шагу без стрельбы не ступишь: «духи» как с цепи сорвались! Есть информация, что это Султан Абдулаев начал мстить за брата и когда остановится – одному Аллаху известно.
Единственно, что спасает затейливого психолога, – уцелевшая видеозапись, сделанная перед смертью сиэнэнщками. Запись доказывает, что убили их не наши спецы, а злобный пулеметчик чеченов. Впрочем, та же запись показывает, что инициатором конфликта является именно психолог. Не стал развивать дискуссию, выкручиваться, смягчать ситуацию: сразу перевел конфликт в непозволительный формат «или – или»…
В общем, про Абдулаева наобум брякнул, в соответствии с текущим моментом. Мог бы с таким же успехом упомянуть какого-нибудь Албасова, Хасиева, Салимова и так далее, претендентов – пруд пруди. Однако Вахромеев вдруг передернулся, как будто ощутил прикосновение особого опасного ядовитого пресмыкающегося, нахмурился, надул губы и солидно кивнул:
– Да, я в курсе… Я в принципе имею информацию… Я предполагал – так, по направлению… Этот Абдулаев – сволочь та еще. Давно пора его за жабры взять…
«Тупица, – резюмировал про себя Иванов. – Каким ты был, таким остался. Тебя на базар, семечками торговать. К агентурной работе на километр подпускать нельзя…»
***
Тепло распрощавшись с нелюбимым коллегой, Иванов взял в отделе анализ по происшествиям и вернулся к команде.
– Ну, держите, недоверчивые вы мои…
Анализ был хорош со всех сторон: мастера делали, Растерзанные колонны, попавшие в засаду разнокалиберные федеральные чины, сбитые нашими же «стрелами» и «иглами» вертушки (одна вообще с генералом и четырьмя полковниками из главка!), провокации, сорванные «зачистки» и так далее. Даты, потери, цифры. Разбросанные по истекшему периоду 2002-го «залепухи» выглядели вполне сносно, но… собранные в кучу и сведенные к одному знаменателю, производили неизгладимое впечатление. Особисты рассматривали только те происшествия, которые, по их мнению, стали возможными исключительно ввиду явного «слива» информации либо конкретных фактов продажи тех же самых «игл» и «стрел».
Один недостаток был у этого мастерского отчета: сквозило в нем этакое тоскливое «караул!» – все мы знаем, контролируем, но, увы, за руку поймать не можем…
– Нас с вами не интересуют нищие офицеры, меняющие боеприпасы, как вы выразились, на «хавчик и водяру», – закруглился Иванов. – Нам плевать на солдат и омоновцев, по мелочи обирающих местных на различных КПП. Этим пусть занимается военная прокуратура, им за это жалованье платят. Наши «объекты» первой очереди – регулярные агенты, торгующие важной информацией и получающие хорошие деньги за кровь своих боевых братьев. А также деловые люди в погонах, которые продают что-то действительно ценное. Например, те же «иглы» и «стрелы». Или взрывчатку. Грубо говоря, шпионы и торгаши. Господин Петрушин, скажи мне, пожалуйста… из твоих боевых братьев кто-нибудь попадает в эти две категории?
– При чем здесь мои боевые братья? – Петрушин смутился – отвел взгляд, достал без надобности запасной нож с гравитационным лезвием и принялся колупать скамейку. – Гхм… Просто как-то неожиданно… Как-то странно…
– Надо подумать, – насупился Вася Крюков. – Лучше семь раз подумать, чем потом вызывать санитарный борт…
– Чего тут думать, – ухмыльнулся психолог Костя. – Трясти надо.
– В смысле? – Сосредоточенное лицо Васи Крюкова приняло несколько глуповатое выражение. – Кого трясти? Уже инфо есть?
– Анекдот такой. – Психолог ухмыльнулся еще гнуснее. – Про плодоносящее дерево и трех дебилов.
– Сам дурак, – Вася обиженно шмыгнул носом и пожаловался Иванову:
– У него мания – всех считает сумасшедшими. В смысле, всех, которые на войне. И относится соответственно…
– С этим согласилась квалификационная комиссия Академии наук, – пожал плечами психолог. – Значит, это не просто мнение отдельно взятого психа Кости Воронцова, а нечто…
– Вы мне скажите определенно, работать будете или нет? – пресек неуместные дебаты Иванов. – А потом можете дискутировать хоть до посинения. Мне доложить, что команда справиться с задачей не в состоянии? Или мы ради интереса попробуем хоть что-нибудь сделать?
– Попробовать-то можно. – Петрушин снайперским ударом пригвоздил к скамейке муху, посягнувшую на пятно от сгущенки (совещание проходило в столовой), и стал задумчиво отрывать у агонизирующего насекомого лапы. – Был бы толк с этого – вот вопрос…
– Это сильно, – похвалил Вася Крюков. – Цель микроскопическая, быстро движется, попасть ножом очень трудно. Это как снарядом из гаубицы – точно в жопу качающему «маятник» «духу»… Или это случайно?
– Не-а, не случайно. – Петрушин оторвал последнее крыло, стряхнул тушку на землю и молниеносным ударом пригвоздил к лавке вторую муху. – С другой стороны – нас выбрали, можно сказать, самых достойных, рассчитывают… Получается, Родина оказала нам доверие?
– Фу, какая гадость, – поморщилась Лиза. – Господа, вы ведете себя как дети. Убейте быстрее это животное, не мучьте его! И извольте ответить прямо: выработать собираетесь или где?
– Собираемся. – Петрушин добил муху и вытер нож о штаны. – По крайней мере, попробуем. Что из этого получится – ума не приложу…
– Не справитесь – значит, просто разойдемся по местам. Значит, непосильная задача, не правильно выбрали людей. – Иванов облегченно вздохнул и тут же озаботился:
– Я не кажусь вам слишком рыхлым?
– В каком плане? – Глебыч заинтересованно вскинул правую бровь, ощупал фигуру командира придирчивым взглядом и как-то странно цыкнул зубом.
– В начальственном, – пояснил Иванов, слегка поежившись. – Не настаиваю, не давлю, не проявляю командирскую волю…
– Применительно к данному контингенту педагогическая методика выбрана верно, – успокоил психолог Костя. – Давить на таких типов – только зря нервы портить. Обозначили высоту, и пусть себе прыгают. Чисто из самолюбия в лепешку расшибутся, но сделают. Это я по себе сужу…
– Ну, тогда начинаем работать. – Иванов достал блокнот с задачами и призадумался. – Так… Первым делом – легенда. Легенда, легенда… Гхм-кхм…
– Легенда о динозавре! – воспользовавшись паузой, оживился Петрушин.
– Которого завалили прямым попаданием из гаубицы, – подхватил Вася Крюков и, покосившись на Лизу, негромко добавил:
– Возможно, прямо в жопу. Очень много мяса…
– А еще есть легенда о Тиле Уленшпигеле, – внезапно прорезался молчаливый лейтенант Серега. – Но грустная.
– Вот, владеет обстановкой! – похвалил Вася. – Это че за конь? И почему – грустная?
– Это, видимо, фламандец.
– Оп-па! Это че за тейп? Первый раз слышу.
Психолог беззастенчиво хмыкнул, Петрушин корпоративно покраснел, переживая за коллегу, а Лиза с большой заинтересованностью посмотрела на Васю – как будто австралопитека живого увидела.
– Эмм… это, видимо, бельгиец. – Лейтенант невозмутимо почесал затылок. – Шарль де Костер – бельгиец, Фландрия у нас была изначально бельгийской, пока Филипп Красивый не приватизировал… А грустная, потому что этого Уленшпигеля инквизиторы поймали и долго пытали…
– Дрянь легенда, – посуровел Вася. – Нам такую не надо.
– Игривое у вас настроение, как я погляжу, – заметил Иванов. – Легенда такая: мы работаем по банде Абдулаева… Что такое, Константин?
Костя при упоминании об Абдулаеве болезненно поморщился. Не будем вдаваться в причины столь негативной реакции, вы в курсе.
– Может, кого-нибудь другого выберем? Их у нас навалом, только в официальном списке под сотню…
– Поздно, Константин. – Иванов сочувствующе покачал головой. – Извини, моя вина. С главным контрразведчиком общался, ляпнул первое, что в голову пришло… Теперь всем надо дуть в одну сторону, иначе разночтение получится. Легенда простенькая, а нам другой и не надо. Фамилия известная, фигура колоритная, сомнений ни у кого не возникнет. Так что, добры молодцы, слушайте список первоочередных задач…
Предосторожность оказалась не лишней. В тот же день, как будто сговорились, разные начальники под невинными предлогами зазвали к себе временно откомандированных подчиненных и вроде бы ненароком интересовались, чем это таким команда собирается развлечься в ближайшее время. Лейтенанту Сереге пришлось посетить полк связи, в расположении которого скромно заседали гэрэушные коллеги. Васю Крюкова пригласил начальник штаба, Глебыча – зам по тылу (Глебыч после этого вернулся очень пьяный), Костю – зам по личному составу. Лизу с Петрушиным никто приглашать не стал. Видимо, чекисты имели свою точку зрения на факт создания команды, а с грубым Петрушиным никто из «больших» не пожелал общаться.
Кроме того, Костю вызывал к себе военный прокурор, но это было в пределах нормы: после рокового обмена психолога с другом Васей прокурорские таскали к себе чуть ли не каждый день, а пару раз вызывали для «бесед» в УФСБ.
В целом такая нездоровая «пробивная» активность группировочного начальства Иванова не беспокоила. Люди желают знать, чем занимается странное временное формирование, и хотят быть уверены, что вреда от него не будет. Абдулаев, как и следовало ожидать, оказался хорошей легендой. Судя по отзывам опрошенных членов, внешне общее мнение выглядело так: а-а-а, Абдулаев! Понятно, понятно… Значит, все дураки, никак вычислить и ликвиднуть не могут, а эта сборная моментом покажет результат?! Ну-ну… Ну, пусть себе копаются помаленьку, лишь бы под ногами не путались…
Между тем упершиеся было поначалу члены довольно быстро втянулись в работу и принялись вовсю страдать шпиономанией. С обеда до глубокой ночи мотались по частям и подразделениям, разъезжали с колоннами и отдельными несанкционированными «лихачами», с кем-то там встречались, общались, различными способами добывали информацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Компания выводы сделала. К Лизе относились дружелюбно, но подчеркнуто «однополо» и с некоторой опаской, а наедине с ней вообще старались не оставаться! А Косте сказали:
– Ты у нас первый псих на деревне, вот и давай… проводи с личным составом реабилитационную работу…
Если с тренировками и прочими организационными штрихами проблем не возникло, то по основному направлению деятельности поначалу наметились некоторые нюансы.
– Не понял? Нас что, собрали, чтобы мы за своими сексотили? Вы. вообще за кого нас держите, полковник?!
Вот так выступил на первом же рабочем совещании гестаповец Петрушин, когда Иванов довел до них цели и задачи команды.
– Ну-у-у, Сергей Петрович! Еще я на своих не стучал! Еще я барабаном не работал!!! – немедленно поддержал боевого брата самобытный Вася Крюков.
Логическое обоснование первостепенной важности и актуальности задачи успеха не имело. Предатели, шпионы, вражеские происки? Резидентура? У нас что – тридцать седьмой на дворе? Или, может быть, мы на стратегическом объекте, утечка информации с которого мгновенно спровоцирует ядерную войну?! Нет, мы понимаем, менять боеприпасы на хавчик и водяру – нехорошо. Никто не спорит. Уроды они, уроды… А то что офицерские семьи с голодухи пухнут, ходят в тряпье и ютятся в сырых общагах, впятером на девяти метрах… это хорошо?!
– Гхм-кхм… – Глебыч укоризненно покачал головой. – Мин не вижу. Если устанавливать или обезвреживать ничего не надо, на фига меня взяли?
Лиза с лейтенантом Серегой синхронно смотрели вдаль, но каждый по-своему. Лизе было абсолютно по тулумбасу, кого выслеживать, вязать и исполнять. Тонкие пальчики ее привычно ласкали кобуру табельного оружия, на губах блуждала загадочная улыбка. Предатели и резидентура – это хорошо. Поймать, допросить, расстрелять, дать соседским солдатикам сигарет и сгущенки, чтобы закопали…
А в задумчивом взоре лейтенанта сквозило горькое разочарование. Лейтенант пришел воевать, в чистых зеркалах души его легко читалась тоска по лихим операциям, жажда крови и желание видеть множество теплых трупов определенной национальности. Выявлять предателей ему явно не хотелось. Зачем, спрашивается, собрали в кучу таких головорезов, если предстоит заниматься рутинными задачами особого отдела?
Такой подход к проблеме Иванова здорово огорчил. Разве можно при таком отношении к делу рассчитывать на творческую работу?
– Мотивация недостаточная, – подсказал психолог Костя. – Последовательность обоснования построена неверно. Налицо глобализация, цепочка «отдельные факты – тенденция» не прослеживается. Надо конкретно, с фактами в руках: Иванов неплохой парень, но вот он скурвился и сделал то-то, вследствие чего произошло то-то… Иванов – это не вы, это собирательно. Но желательно показать конкретный ущерб, чтобы высветить значимость…
Иванов общей информацией располагал, но конкретикой не владел, за время пребывания в тылу немного отстал от жизни. Поэтому правоту психолога сразу признал и не стал начальственно вставать на дыбы (с такими типами это все равно без толку!).
– Ладно. Понял, перехожу на прием. Не разбегайтесь, подождите меня. Попейте пока чайку, я быстро…
…и прямым ходом отправился в отдел. За фактами.
Однако быстро не получилось. Иванов не совсем верно выбрал время для визита и напоролся на своего прежнего сослуживца и начальника – Вахромеева, который в настоящий момент состоял в должности начальника контрразведки объединенной группировки. Вахромеев заглянул в отдел с проверкой и как раз устраивал разнос так же не вовремя прибывшим с докладами полковым особистам.
– Что вы мне Смерш упоминаете? «Полномочия», «авторитет», «возможности»! Да во времена Смерша вас бы расстреляли за преступно халатную бездеятельность! Враг мимо вас даже не проползает – пешком ходит, ухмыляется! Вы куда там смотрите?! Да у вас боеприпасы вагонами продают, людьми торгуют, вовсю сотрудничают с бандитами!!!
Полгода назад его перевели в центральное управление на вышестоящую должность, где он неплохо окопался и прилежно пер в гору. Имелась подтвержденная информация, что по возвращении из командировки товарищ; получит первую большую звезду на беспросветном погоне.
– А-а-а, Петрович! Вот радость-то! Живите, бездельники, друга встретил! Пошли ко мне, вспомним былое. Я тебя коньяками поить буду и балыком кормить – недавно из Кизляра приехал…
К кизлярскому коньяку Иванов отнесся индифферентно, самому недавно презентовали канистру. А странным радушием прежнего начальника был немало удивлен. «Друга встретил»! Откуда что берется? Особыми друзьями они никогда не были – так, приятельствовали под долгу службы, все-таки в одном кабинете три года сидели. Вахромеев всегда с некоторым напряжением относился к коллеге, а когда тот стал подчиненным, вообще стал откровенно его недолюбливать. И в принципе было за что. Судите сами, каков подчиненный: вольнодумец, до странности либерален с младшими по званию и должности, в то же время никогда не гнется под вышестоящих и в любой момент, что называется, с полоборота, готов вступить в начальством в конфликт на предмет защиты чести и личного достоинства – невзирая на последствия. И все время намекает, что вот лично он умница, а кто-то – наоборот… И не прощает вельможных глупостей! Ну как такого любить?
«Пообтесался, что ли, на новом месте? – задумался Иванов. – Или… или ему от меня что-то надо?»
Второе оказалось вернее. За коньяком, вроде бы между делом, ненавязчиво этак, Вахромеев пытался вникнуть в цели и задачи странной штатной единицы, доверенной в командование бывшему подчиненному. Иванов про себя ухмыльнулся и, руководствуясь профессиональной осторожностью, «колоться» не спешил.
– Решили опробовать адресную, точечную работу по конкретным объектам, – доверительно подмигнув гостеприимному коллеге, Иванов выдал первое, что пришло в голову. – Вот сейчас конкретно по банде Абдулаева трудимся. Отрабатываем связи, интересы, направления… в общем, скоро накроем. Короче, кирдык этому Абдулаеву…
Про Абдулаева Иванов вспомнил в связи с недавним разговором с психологом Костей, который оправдывался по поводу инцидента при обмене. К слову сказать, психолог оказался таким же маньяком, как и остальные члены команды: чуть ли не на ровном месте спровоцировал бойню, в которой завалили двух иножурналистов! Инцидентом занимается не только военная прокуратура, но и УФСБ, и все там плохо. После того печального обмена в относительно спокойном районе шагу без стрельбы не ступишь: «духи» как с цепи сорвались! Есть информация, что это Султан Абдулаев начал мстить за брата и когда остановится – одному Аллаху известно.
Единственно, что спасает затейливого психолога, – уцелевшая видеозапись, сделанная перед смертью сиэнэнщками. Запись доказывает, что убили их не наши спецы, а злобный пулеметчик чеченов. Впрочем, та же запись показывает, что инициатором конфликта является именно психолог. Не стал развивать дискуссию, выкручиваться, смягчать ситуацию: сразу перевел конфликт в непозволительный формат «или – или»…
В общем, про Абдулаева наобум брякнул, в соответствии с текущим моментом. Мог бы с таким же успехом упомянуть какого-нибудь Албасова, Хасиева, Салимова и так далее, претендентов – пруд пруди. Однако Вахромеев вдруг передернулся, как будто ощутил прикосновение особого опасного ядовитого пресмыкающегося, нахмурился, надул губы и солидно кивнул:
– Да, я в курсе… Я в принципе имею информацию… Я предполагал – так, по направлению… Этот Абдулаев – сволочь та еще. Давно пора его за жабры взять…
«Тупица, – резюмировал про себя Иванов. – Каким ты был, таким остался. Тебя на базар, семечками торговать. К агентурной работе на километр подпускать нельзя…»
***
Тепло распрощавшись с нелюбимым коллегой, Иванов взял в отделе анализ по происшествиям и вернулся к команде.
– Ну, держите, недоверчивые вы мои…
Анализ был хорош со всех сторон: мастера делали, Растерзанные колонны, попавшие в засаду разнокалиберные федеральные чины, сбитые нашими же «стрелами» и «иглами» вертушки (одна вообще с генералом и четырьмя полковниками из главка!), провокации, сорванные «зачистки» и так далее. Даты, потери, цифры. Разбросанные по истекшему периоду 2002-го «залепухи» выглядели вполне сносно, но… собранные в кучу и сведенные к одному знаменателю, производили неизгладимое впечатление. Особисты рассматривали только те происшествия, которые, по их мнению, стали возможными исключительно ввиду явного «слива» информации либо конкретных фактов продажи тех же самых «игл» и «стрел».
Один недостаток был у этого мастерского отчета: сквозило в нем этакое тоскливое «караул!» – все мы знаем, контролируем, но, увы, за руку поймать не можем…
– Нас с вами не интересуют нищие офицеры, меняющие боеприпасы, как вы выразились, на «хавчик и водяру», – закруглился Иванов. – Нам плевать на солдат и омоновцев, по мелочи обирающих местных на различных КПП. Этим пусть занимается военная прокуратура, им за это жалованье платят. Наши «объекты» первой очереди – регулярные агенты, торгующие важной информацией и получающие хорошие деньги за кровь своих боевых братьев. А также деловые люди в погонах, которые продают что-то действительно ценное. Например, те же «иглы» и «стрелы». Или взрывчатку. Грубо говоря, шпионы и торгаши. Господин Петрушин, скажи мне, пожалуйста… из твоих боевых братьев кто-нибудь попадает в эти две категории?
– При чем здесь мои боевые братья? – Петрушин смутился – отвел взгляд, достал без надобности запасной нож с гравитационным лезвием и принялся колупать скамейку. – Гхм… Просто как-то неожиданно… Как-то странно…
– Надо подумать, – насупился Вася Крюков. – Лучше семь раз подумать, чем потом вызывать санитарный борт…
– Чего тут думать, – ухмыльнулся психолог Костя. – Трясти надо.
– В смысле? – Сосредоточенное лицо Васи Крюкова приняло несколько глуповатое выражение. – Кого трясти? Уже инфо есть?
– Анекдот такой. – Психолог ухмыльнулся еще гнуснее. – Про плодоносящее дерево и трех дебилов.
– Сам дурак, – Вася обиженно шмыгнул носом и пожаловался Иванову:
– У него мания – всех считает сумасшедшими. В смысле, всех, которые на войне. И относится соответственно…
– С этим согласилась квалификационная комиссия Академии наук, – пожал плечами психолог. – Значит, это не просто мнение отдельно взятого психа Кости Воронцова, а нечто…
– Вы мне скажите определенно, работать будете или нет? – пресек неуместные дебаты Иванов. – А потом можете дискутировать хоть до посинения. Мне доложить, что команда справиться с задачей не в состоянии? Или мы ради интереса попробуем хоть что-нибудь сделать?
– Попробовать-то можно. – Петрушин снайперским ударом пригвоздил к скамейке муху, посягнувшую на пятно от сгущенки (совещание проходило в столовой), и стал задумчиво отрывать у агонизирующего насекомого лапы. – Был бы толк с этого – вот вопрос…
– Это сильно, – похвалил Вася Крюков. – Цель микроскопическая, быстро движется, попасть ножом очень трудно. Это как снарядом из гаубицы – точно в жопу качающему «маятник» «духу»… Или это случайно?
– Не-а, не случайно. – Петрушин оторвал последнее крыло, стряхнул тушку на землю и молниеносным ударом пригвоздил к лавке вторую муху. – С другой стороны – нас выбрали, можно сказать, самых достойных, рассчитывают… Получается, Родина оказала нам доверие?
– Фу, какая гадость, – поморщилась Лиза. – Господа, вы ведете себя как дети. Убейте быстрее это животное, не мучьте его! И извольте ответить прямо: выработать собираетесь или где?
– Собираемся. – Петрушин добил муху и вытер нож о штаны. – По крайней мере, попробуем. Что из этого получится – ума не приложу…
– Не справитесь – значит, просто разойдемся по местам. Значит, непосильная задача, не правильно выбрали людей. – Иванов облегченно вздохнул и тут же озаботился:
– Я не кажусь вам слишком рыхлым?
– В каком плане? – Глебыч заинтересованно вскинул правую бровь, ощупал фигуру командира придирчивым взглядом и как-то странно цыкнул зубом.
– В начальственном, – пояснил Иванов, слегка поежившись. – Не настаиваю, не давлю, не проявляю командирскую волю…
– Применительно к данному контингенту педагогическая методика выбрана верно, – успокоил психолог Костя. – Давить на таких типов – только зря нервы портить. Обозначили высоту, и пусть себе прыгают. Чисто из самолюбия в лепешку расшибутся, но сделают. Это я по себе сужу…
– Ну, тогда начинаем работать. – Иванов достал блокнот с задачами и призадумался. – Так… Первым делом – легенда. Легенда, легенда… Гхм-кхм…
– Легенда о динозавре! – воспользовавшись паузой, оживился Петрушин.
– Которого завалили прямым попаданием из гаубицы, – подхватил Вася Крюков и, покосившись на Лизу, негромко добавил:
– Возможно, прямо в жопу. Очень много мяса…
– А еще есть легенда о Тиле Уленшпигеле, – внезапно прорезался молчаливый лейтенант Серега. – Но грустная.
– Вот, владеет обстановкой! – похвалил Вася. – Это че за конь? И почему – грустная?
– Это, видимо, фламандец.
– Оп-па! Это че за тейп? Первый раз слышу.
Психолог беззастенчиво хмыкнул, Петрушин корпоративно покраснел, переживая за коллегу, а Лиза с большой заинтересованностью посмотрела на Васю – как будто австралопитека живого увидела.
– Эмм… это, видимо, бельгиец. – Лейтенант невозмутимо почесал затылок. – Шарль де Костер – бельгиец, Фландрия у нас была изначально бельгийской, пока Филипп Красивый не приватизировал… А грустная, потому что этого Уленшпигеля инквизиторы поймали и долго пытали…
– Дрянь легенда, – посуровел Вася. – Нам такую не надо.
– Игривое у вас настроение, как я погляжу, – заметил Иванов. – Легенда такая: мы работаем по банде Абдулаева… Что такое, Константин?
Костя при упоминании об Абдулаеве болезненно поморщился. Не будем вдаваться в причины столь негативной реакции, вы в курсе.
– Может, кого-нибудь другого выберем? Их у нас навалом, только в официальном списке под сотню…
– Поздно, Константин. – Иванов сочувствующе покачал головой. – Извини, моя вина. С главным контрразведчиком общался, ляпнул первое, что в голову пришло… Теперь всем надо дуть в одну сторону, иначе разночтение получится. Легенда простенькая, а нам другой и не надо. Фамилия известная, фигура колоритная, сомнений ни у кого не возникнет. Так что, добры молодцы, слушайте список первоочередных задач…
Предосторожность оказалась не лишней. В тот же день, как будто сговорились, разные начальники под невинными предлогами зазвали к себе временно откомандированных подчиненных и вроде бы ненароком интересовались, чем это таким команда собирается развлечься в ближайшее время. Лейтенанту Сереге пришлось посетить полк связи, в расположении которого скромно заседали гэрэушные коллеги. Васю Крюкова пригласил начальник штаба, Глебыча – зам по тылу (Глебыч после этого вернулся очень пьяный), Костю – зам по личному составу. Лизу с Петрушиным никто приглашать не стал. Видимо, чекисты имели свою точку зрения на факт создания команды, а с грубым Петрушиным никто из «больших» не пожелал общаться.
Кроме того, Костю вызывал к себе военный прокурор, но это было в пределах нормы: после рокового обмена психолога с другом Васей прокурорские таскали к себе чуть ли не каждый день, а пару раз вызывали для «бесед» в УФСБ.
В целом такая нездоровая «пробивная» активность группировочного начальства Иванова не беспокоила. Люди желают знать, чем занимается странное временное формирование, и хотят быть уверены, что вреда от него не будет. Абдулаев, как и следовало ожидать, оказался хорошей легендой. Судя по отзывам опрошенных членов, внешне общее мнение выглядело так: а-а-а, Абдулаев! Понятно, понятно… Значит, все дураки, никак вычислить и ликвиднуть не могут, а эта сборная моментом покажет результат?! Ну-ну… Ну, пусть себе копаются помаленьку, лишь бы под ногами не путались…
Между тем упершиеся было поначалу члены довольно быстро втянулись в работу и принялись вовсю страдать шпиономанией. С обеда до глубокой ночи мотались по частям и подразделениям, разъезжали с колоннами и отдельными несанкционированными «лихачами», с кем-то там встречались, общались, различными способами добывали информацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41