Через два дома от родственника Руслана живет глава администрации села. Истинный правоверный, собак Повешенный за шею, убитый собственной женой, укушенный собакой – не попадают в рай (ислам). Мусульмане стараются собак не держать, но чеченцы сплошь и рядом вынуждены пренебрегать этой заповедью: попробуй проживи на пастбище или просто в сельской местности без собаки!
не держит. Руслан как-то ночью залез к нему во двор и подложил небольшой праздничный набор. Ха! Это тоже юмор. Набор был такой: противотанковая мина со взрывателем, пятьдесят метров ДШ и четыре двухсотграммовые шашки. Представляете, «зачистка», а у главы администрации такое находят! Вах!
Но Рустик, глупый гризли, перестарался. Он спецназовец, обученный, натасканный, тайник сделал по всем правилам маскировки, чтобы было похоже – настоящий сапер здесь устроился. А федералы-дебилы не нашли его! Не иначе, шайтан вмешался.
В общем, не выполнили мы вторичную задачу. После «зачистки» село маленько набычилось на федералов, но до настоящего конфликта дело не дошло. Тут понимать надо, это не лично наша вина: в таком деле, когда ожидаешь чего-то от других людей и от тебя мало что зависит, всегда может случиться какой-то перелет или недолет.
Так вот, на всякий случай, как у нас принято, три дня сельчане выжидали, никуда не вылезали из домов. Боялись, федералы будут мстить за своих убитых. Мы, кстати, по той же причине сидели в своем районе, в их район не катались по делам. У федералов так всегда: три дня зверствуют, потом похоронят убитых (у них через три дня хоронят, дебильная вера!) и успокоятся. Дебилы, да!
Музаевы – очень хорошая кандидатура. Просто класс! Когда разведчик Руслан по моему приказу составлял список наиболее перспективных националпредателей, я сразу внимание на эту семейку обратил. Отец заведует птицефермой, пятеро старших сыновей в авторитете у федералов, один шестерит в Джохаре, в администрации, один агроном, трое вообще в ОМОНе, у одного из основных националпредателей – проклятого Мирзы!
Да, это настоящая удача. Только мы с утра поставили наблюдательный пост, и тут такая рыба клюнула!
– Молодец, хорошо, – похвалил я Рашида. – Так… Когда проехали?
– Два часа назад.
– Так… Значит, скоро надо ждать. Так… Шакалы нужны. Машина федеральная нужна. Надо быстро…
– Уже отправил за ними. Сказал, чтобы машину пригнали, – хитро сверкнул глазами Рашид. – Сразу как Музаевы проехали, так и отправил.
Аи, шустрый парень! Соображает, в ситуацию врубается с ходу. Если на то будет воля Аллаха и я стану шахидом, вервольфами будет командовать именно он, а не Руслан, Мовсар или Ваха. Они отличные бойцы, но Рашид умнее. Тактику знает хорошо, на несколько ходов вперед все может рассчитать. А для командира это главное.
– Молодец, Рашид. Где вы сидите?
Рашид назвал место – неподалеку от выезда из Гудермеса.
– Хорошо, возвращайся. Мы скоро подъедем, ждите…
Мы отвезли Хамзу домой, экипировались по обстановке, взяли джип и помчались к месту засады. Заметьте, мы с утра ничего не ели и сейчас не стали, некогда. Я и мои бойцы можем несколько дней подряд обходиться без пищи, если операция идет, и при этом сохраняем ясность мысли и страшную силу стальных мышц. Как настоящие волки, цари природы.
Для таких случаев экипировка у нас простая. Засаленные потрепанные «комки» с «конем» Нарукавный знак Северо-Кавказского округа ВВ – завсегдатая всех военных конфликтов
, шапки с дырками (маски), обычные «АКС-74», пара жезлов полосатых, мешок с «подарком». Знаете уже, что за подарки мы раздаем, не буду повторяться. Только я взял свой старый испытанный «ВСК», он у меня счастливый, удачу мне приносит. И удобно, чтобы лишнего шума не создавать.
Такие мероприятия мы называем «спектаклями». Для «спектаклей» у нас не только здесь, на основной базе, все есть, но и в разных местах хранятся несколько комплектов, чтобы не мотаться далеко, если вдруг потребуется срочно, а так все под рукой.
Краем объехали Гудермес, выбрали удобное место, спрятали джип в посадках, замаскировали и пешком потопали назад с полкилометра, рядом с трассой, пригибаясь и прячась за кустами. Удостоверения у нас есть, настоящие, но светиться лишний раз перед операцией не стоит. Поймите правильно, мы ничего не боимся и готовы в любой момент стать шахидами во благо великого джихада. Но осторожность хранит воина, это не трусость. Если хочешь принести врагу больше урон, береги себя, не умирай раньше времени из-за своей глупости и бесшабашности!
На группу Рашида напоролись внезапно, хорошо они замаскировались. Он и два бойца недалеко от дороги, в ста метрах. А один разведчик чуть дальше сидит, как раз напротив КПП, все видит и докладывает вовремя по рации, каждые двадцать минут меняя частоту.
Да, пару слов скажу о месте, которое выбрали для засады. Тут дорожная развязка, чуть дальше, к Гудермесу, стоит РОП федералов. Все круто, народу много, две бээмпэшки, четыре бэтээра, две зушки Зенитная установка ЗУ-23 В последнее десятилетие с гораздо большим успехом применяется для борьбы с наземными целями
– не сунешься. А в двухстах метрах от РОП, ближе к нам, стоит КПП Там федеральный ОМОН.
Знаете почему омоновцев вместе с солдатами не ставят? Ха, никогда не догадаетесь! В ваших странах такого никогда бы не случилось. Омоновцы много пьянствуют, постоянно с солдатами дерутся, и даже перестрелки у них бывают. Вот и не ставят, вроде бы рядом, но отдельно.
Кто едет через Гудермес, их сначала солдаты тормозят, но не всех, а избирательно, кто покажется подозрительным. А на КПП уже всех подряд останавливают. Омоновцы – звери, обирают всех подряд, на всех дань накладывают. Поэтому их у нас ненавидят больше, чем солдат. Солдат может в плену выжить, омоновцу сразу режут горло.
Такое расположение нам на руку. Наших национал-предателей два раза притормозят, к моменту нашей встречи отец Музаев как раз будет очень сердитый, легко заведется и пойдет на конфликт.
А за КПП, в трехстах метрах, – небольшой поворот. За ним с КПП ничего не видно. Тут мы и встанем. Конечно, так близко – очень рискованно. Но мы всегда так делаем, и всегда это работает. Рядом – значит, никаких подозрений – это же, по сути, самоубийственная акция! На самом деле ничего такого, все продумано. Разведчик сидит, если что, предупредит вовремя. Кроме того, у нас у всех есть удостоверения местной милиции, предписание на проведение оперативной проверки и «ориентировки». Удостоверения настоящие, как и предписание: у нас везде свои люди! Если что – ищем боевиков, проверяем подозрительных людей. Вот фото, вот приметы. Но вообще до этого дело никогда не доходило, все у нас получалось чисто…
Вскоре подъехали шакалы на тентованном «ЗИЛ-131», прапор и старший лейтенант, тыловики. Как обычно, слегка пьяные. Я вообще этих свиней трезвыми ни разу не видел. Что поделаешь, нация алкоголиков и дегенератов, моральные уроды – вот с кем мы воюем.
– Прывет, Коля, прывет, Саня! Как дила, как жжизн?
Я этим свиньям тоже акцент демонстрирую, чтобы верили, что мы простые чабаны. Они думают, что мы дикая банда с 15-го молсовхоза, промышляем, как и все, «самоварами» да мелкими грабежами.
Вербовали их два месяца назад, легко и без крови. Напоили, подсунули молоденькую жеро Вдова (чеч). Институт вдовства у чеченцев довольно своеобразен. Вдова остается жить в тейпе мужа и подчас имеет статус рабыни. Особенно если вдова – не чеченка. Ее могут заставить оказывать интимные услуги высокому гостю или отправить с поясом шахида в расположение федеральных сил
одного чабана (на мине подорвался, индюк, не правильно поставил, ишак!), лезгинку. Они ее вдвоем оприходовали, радовались, хрюкали от удовольствия. Как проспались – ни оружия, ни документов, ни машины. Жеро плачет, причитает, говорит, что изнасиловали и теперь она руки на себя наложит. Грозные «родственники» рядом стоят, кинжалами потрясают, мести хотят. Вах!
Пока они спали, мы их данные через своих людей «пробили», адреса узнали. Припугнули, сказали – кровная месть за надругательство над чеченской девственницей (!), но сначала кастрируем. Они на коленях ползали, пощады просили, обещали братьями стать, старлей согласился с ходу жениться на «девственнице»!
Мы смилостивились. Вернули все, сказали – иногда помогать будете, станете нашими братьями, если беременная девственница станет, тогда жениться. Если нет – никто не узнает, тайна будет. Они немного побледнели – это как, помогать? Успокойтесь, взрывать никого не надо, предавать – тоже. Мы немного разбойники, своих же жирных гусаков иногда трясем, которые на базар, с базара едут, деньги, шмотки забираем, никого не убиваем, просто немного пугаем. А зачем мы вам нужны, вы что, сами не догадываетесь? Объяснили им. Шакалы успокоились, это можно, говорят, это нетрудно. Отпустили их, на прощанье, мимоходом так, небрежно, сообщили адреса их семей и сказали: задницей вилять будете, позвоним – всех вырежут.
Ничего, помогают. Даже во вкус вошли, нравится им это. Им ничего делать не надо, только горланить да долю с добычи получать. Их доля – двадцать процентов, хоть деньгами, хоть товаром.
Таких шакалов у нас – несколько групп. Они временные, работают от силы месяца три, не больше. Потом мы их убираем, слишком много знают, становятся опасными. Начинают соображать и думать, что мы не просто дикая банда. Набираем мы их исключительно из тыловиков. Простого пехотного прапора или офицера брать нет смысла, сплошь и рядом это упертые дебилы, живут на нищенскую получку и верят в патриотизм. Кроме того, простые пехотные сидят в подразделении, ездят в колонне и самостоятельно практически не передвигаются. А тыловики часто разъезжают, вопреки всем запретам командования, самостоятельно, разные дела решают. И у них у всех есть коммерческая жилка. То есть за «бабки» маму родную продадут. Вербовать их – одно удовольствие. Особенно, когда знаешь, что ты попользуешься этой свиньей, она похрюкает во благо джихада, а ты потом ее прирежешь. Хорошо!
– Сигодня будим тристи адын гусак, оч-чинь багатый, жжирный такой, своличь! – Я инструктирую шакалов, как будем работать, выдаю им шапочки-маски, по две банки немецкого пива, приказываю поставить «ЗИЛ» на правой обочине и поднять капот, на всякий случай. – Жды пока, атдихай, пива пэй…
Время идет, «ЗИЛ» на обочине, шакалы скучают, мы в кустах сидим, ждем. Одного разведчика отправили на пятьсот метров по дороге от Гудермеса, пусть сидит, предупредит, если вдруг опасность. Не думайте, что дорога пустая, так только в кино бывает. Мимо ездят люди и федералы. Люди чаще, федералы совсем редко. Час ждем, одна колонна прошла, на Гудермес, и оттуда три лихих грузовика, без прикрытия. Видно, тоже тыловики, раздолбаи.
Через час с небольшим разведчик от КПП доложил:
– Едут.
Мы натянули шапочки, вышли из кустов, встали рядом с машиной. Шакалы тоже шапочки надели, Саня жезл взял.
– Смотры, Саня, нэ падвиди!
– Все как в швейцарском банке! – Это он так пошутил. – Не впервой!
Из-за поворота выползла белая «шестерка», за ней «таблетка» «УАЗ-452».
Музаевых. Подпустили, остановили. «Шестерку» сразу отпустили. Там двое мужчин из тейпа Борзой, у обоих есть удостоверения местной милиции. Спросили – что за дела? Операция, ответил Саня. «Духов» ищем. Они уехали.
– Куда? Стоять! Досмотр! – рявкнул Саня-шакал, когда «таблетка» тоже захотела трогаться с места. – А ну, все наружу! Документы достали!
Из «таблетки» заставили всех выйти, раскрыли задние двери, полезли досматривать.
– Слушай командир, что за дела? – возмутился Булат – отец семейства. – Только что два раза останавливали! Сколько можно, э?!
– Рот закрой, скотина! – грозно хрюкнул Саня-шакал – так было задумано. – А ну, отошли все к «ЗИЛу»! На обочину, я сказал, живо!
– Зачем так разговариваешь, командир?! – вскипел старый гордый Булат. – Ты знаешь, кто мои сыновья?!
Саня грубо отобрал у него паспорт, рывком из рук выхватил и начал крыть его матом. Семейство Булата – жена, младший сын, пацан двенадцати лет, и дочка, девчонка лет тринадцати, стоят, кулаки сжимают, лица от гнева пылают.
Я на дочку засмотрелся. Ух, красавица! Хрупкая, стройная, уже округлая везде, где надо, у нас женщины рано взрослеют, личико игрушечное, как у святой Марьям, губки пунцовые, яркие! Ух! Послал Аллах моджахеду лакомый кусочек!
– Оп-па! – хрюкнул Коля-шакал из салона «таблетки». – Эт-та чо такое, а?! Не, вы гляньте!
Это Рашид незаметно «подарок» подложил в какой-то мешок: двадцать метров ДШ, четыре шашки, два детонатора и с полкило селитры врассыпуху, в пакете.
– Это не наше! – Старый Булат побагровел весь, лицо налилось кровью, сейчас лопнет. – У нас никогда такого не было! Это кто-то подложил, клянусь Аллахом!
– А ну, руки за голову! – рявкнул Коля-шакал. – Руки за голову, встали мордой к борту, не шевелиться! Живо! Кто дернется – стреляем без предупреждения!
– Оп-па! – Это опять Саня-шакал захрюкал, все по сценарию, как положено, добрался до страницы в паспорте, где прописка, и захрюкал. – Да они из Хелчу Ме! Это же там нашу колонну уничтожили! Да это же боевики!
– Какие боевики! – вскинулся Булат. – Ты знаешь, кто у меня сыновья…
– Рот закрой, сука!!! – взревел Коля-шакал, тыча стволом в лицо отца семейства. – Духи е…ные, мы вас щас тут всех замочим, и без сортира! А ну, в кузов, суки! Бегом, падлы! Бегом, я сказал!!!
Вы теперь поняли, зачем нам шакалы? Если не поняли, я объясняю. Самое главное в наших «спектаклях» – это достоверность. Если ее нет, копейка цена такому спектаклю, и затевать его не стоит. Потертые «комки» с «конем» и прочие прибамбасы – это, конечно, хорошо, но вот голос… Я вам скажу по секрету, подавляющее большинство чеченцев говорят не так, как русские. Даже если в России живет, очень умный и акцента нет, все равно у него в речи есть это… ну, что-то типа особого такого прононса. По-моему, так это называется. Будто кашу горячую в рот взял и на русский язык обиделся. Таких, типа Хазбулатова и Султыгова, у нас единицы. Поэтому ты хоть десять масок надень, но, если произносишь не отдельные маты, а фразу хотя бы из трех слов, другой чеченец сразу тебя выкупит. Сразу догадается, что ты нохчо! Тогда, сами понимаете, весь спектакль насмарку.
Вот только для этого шакалы и нужны. Они буром прут, переговариваются, беседу ведут, а мои бойцы только отдельный мат выкрикивают, гвалт создают. Молодец я, правда? Это я сам придумал, с шакалами, Хамза только одобрил.
Ладно, про шакалов сказал, вернемся обратно, к нашим националпредателям. Тут у нас такое творится, ужас!
Короче, стали запихивать в кузов эту семейку, они упираются, не хотят, пришлось им маленько прикладами надавать. Пацан, когда отца ударили в спину прикладом, бросился на Саню-шакала, как горный дэв. Тот его со всей дури ударил в лицо, губы в кровь разбил, себе кулак раскровенил. Добавили ему еще немного, забился в угол, зверем смотрит. Классный боец выйдет!
Тем временем мои отогнали «таблетку» за «ЗИЛ», чтобы издалека в глаза не бросалась, а Коля-шакал пару слов сказал людям, что проезжали на водовозе: люди остановились, спросили, что у вас тут творится. Коля сказал – спецоперация, поймали «духов», везем в отдел. Показал «подарок», для достоверности, и скомандовал, проезжайте, нечего вам тут делать. Те покачали головами и уехали, а один внимательно на номера «ЗИЛа» посмотрел, запомнил. Ну и хорошо.
Когда семейку загнали в кузов, я, Ваха, Мовсар и Саня-шакал забрались туда к ним.
– Обыскать! – рявкнул Саня-шакал. – Живо! А ну, сволочи, раздевайтесь догола! Смотрите внимательно, у них в жопах могут баксы быть, в трубочку свернутые! Давай, давай!
Те, понятное дело, и не подумали раздеваться, это же такое оскорбление! Я потянулся к дочке и сорвал с ее головы платок. Что тут началось!
Они все трое, разом, на меня бросились. Там тесно, в кузове, получилась маленькая куча-мала. Ваха сразу долбанул пацана прикладом по башке, а когда он упал на пол, наступил ему ногой на шею, прижал плотно, чтоб не дергался. Жена Булата выставила скрюченные пальцы, хотела вцепиться мне в лицо и разинула рот, чтобы заорать изо всех сил. Булат, даром что пожилой, рывком вытянул из сапога острый нож и направил его в мою сторону.
– Осторожно! – Мовсар ловко оттолкнул Булата с женой к правому борту, я вскинул свой бесшумный «ВСК» и прошил их длинной очередью, присев на колено и приподняв ствол вверх. Это чтобы не задеть своих, которые возле «таблетки».
Тела Булата и его жены сползли по брезентовому борту и глухо шмякнулись на доски кузова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
не держит. Руслан как-то ночью залез к нему во двор и подложил небольшой праздничный набор. Ха! Это тоже юмор. Набор был такой: противотанковая мина со взрывателем, пятьдесят метров ДШ и четыре двухсотграммовые шашки. Представляете, «зачистка», а у главы администрации такое находят! Вах!
Но Рустик, глупый гризли, перестарался. Он спецназовец, обученный, натасканный, тайник сделал по всем правилам маскировки, чтобы было похоже – настоящий сапер здесь устроился. А федералы-дебилы не нашли его! Не иначе, шайтан вмешался.
В общем, не выполнили мы вторичную задачу. После «зачистки» село маленько набычилось на федералов, но до настоящего конфликта дело не дошло. Тут понимать надо, это не лично наша вина: в таком деле, когда ожидаешь чего-то от других людей и от тебя мало что зависит, всегда может случиться какой-то перелет или недолет.
Так вот, на всякий случай, как у нас принято, три дня сельчане выжидали, никуда не вылезали из домов. Боялись, федералы будут мстить за своих убитых. Мы, кстати, по той же причине сидели в своем районе, в их район не катались по делам. У федералов так всегда: три дня зверствуют, потом похоронят убитых (у них через три дня хоронят, дебильная вера!) и успокоятся. Дебилы, да!
Музаевы – очень хорошая кандидатура. Просто класс! Когда разведчик Руслан по моему приказу составлял список наиболее перспективных националпредателей, я сразу внимание на эту семейку обратил. Отец заведует птицефермой, пятеро старших сыновей в авторитете у федералов, один шестерит в Джохаре, в администрации, один агроном, трое вообще в ОМОНе, у одного из основных националпредателей – проклятого Мирзы!
Да, это настоящая удача. Только мы с утра поставили наблюдательный пост, и тут такая рыба клюнула!
– Молодец, хорошо, – похвалил я Рашида. – Так… Когда проехали?
– Два часа назад.
– Так… Значит, скоро надо ждать. Так… Шакалы нужны. Машина федеральная нужна. Надо быстро…
– Уже отправил за ними. Сказал, чтобы машину пригнали, – хитро сверкнул глазами Рашид. – Сразу как Музаевы проехали, так и отправил.
Аи, шустрый парень! Соображает, в ситуацию врубается с ходу. Если на то будет воля Аллаха и я стану шахидом, вервольфами будет командовать именно он, а не Руслан, Мовсар или Ваха. Они отличные бойцы, но Рашид умнее. Тактику знает хорошо, на несколько ходов вперед все может рассчитать. А для командира это главное.
– Молодец, Рашид. Где вы сидите?
Рашид назвал место – неподалеку от выезда из Гудермеса.
– Хорошо, возвращайся. Мы скоро подъедем, ждите…
Мы отвезли Хамзу домой, экипировались по обстановке, взяли джип и помчались к месту засады. Заметьте, мы с утра ничего не ели и сейчас не стали, некогда. Я и мои бойцы можем несколько дней подряд обходиться без пищи, если операция идет, и при этом сохраняем ясность мысли и страшную силу стальных мышц. Как настоящие волки, цари природы.
Для таких случаев экипировка у нас простая. Засаленные потрепанные «комки» с «конем» Нарукавный знак Северо-Кавказского округа ВВ – завсегдатая всех военных конфликтов
, шапки с дырками (маски), обычные «АКС-74», пара жезлов полосатых, мешок с «подарком». Знаете уже, что за подарки мы раздаем, не буду повторяться. Только я взял свой старый испытанный «ВСК», он у меня счастливый, удачу мне приносит. И удобно, чтобы лишнего шума не создавать.
Такие мероприятия мы называем «спектаклями». Для «спектаклей» у нас не только здесь, на основной базе, все есть, но и в разных местах хранятся несколько комплектов, чтобы не мотаться далеко, если вдруг потребуется срочно, а так все под рукой.
Краем объехали Гудермес, выбрали удобное место, спрятали джип в посадках, замаскировали и пешком потопали назад с полкилометра, рядом с трассой, пригибаясь и прячась за кустами. Удостоверения у нас есть, настоящие, но светиться лишний раз перед операцией не стоит. Поймите правильно, мы ничего не боимся и готовы в любой момент стать шахидами во благо великого джихада. Но осторожность хранит воина, это не трусость. Если хочешь принести врагу больше урон, береги себя, не умирай раньше времени из-за своей глупости и бесшабашности!
На группу Рашида напоролись внезапно, хорошо они замаскировались. Он и два бойца недалеко от дороги, в ста метрах. А один разведчик чуть дальше сидит, как раз напротив КПП, все видит и докладывает вовремя по рации, каждые двадцать минут меняя частоту.
Да, пару слов скажу о месте, которое выбрали для засады. Тут дорожная развязка, чуть дальше, к Гудермесу, стоит РОП федералов. Все круто, народу много, две бээмпэшки, четыре бэтээра, две зушки Зенитная установка ЗУ-23 В последнее десятилетие с гораздо большим успехом применяется для борьбы с наземными целями
– не сунешься. А в двухстах метрах от РОП, ближе к нам, стоит КПП Там федеральный ОМОН.
Знаете почему омоновцев вместе с солдатами не ставят? Ха, никогда не догадаетесь! В ваших странах такого никогда бы не случилось. Омоновцы много пьянствуют, постоянно с солдатами дерутся, и даже перестрелки у них бывают. Вот и не ставят, вроде бы рядом, но отдельно.
Кто едет через Гудермес, их сначала солдаты тормозят, но не всех, а избирательно, кто покажется подозрительным. А на КПП уже всех подряд останавливают. Омоновцы – звери, обирают всех подряд, на всех дань накладывают. Поэтому их у нас ненавидят больше, чем солдат. Солдат может в плену выжить, омоновцу сразу режут горло.
Такое расположение нам на руку. Наших национал-предателей два раза притормозят, к моменту нашей встречи отец Музаев как раз будет очень сердитый, легко заведется и пойдет на конфликт.
А за КПП, в трехстах метрах, – небольшой поворот. За ним с КПП ничего не видно. Тут мы и встанем. Конечно, так близко – очень рискованно. Но мы всегда так делаем, и всегда это работает. Рядом – значит, никаких подозрений – это же, по сути, самоубийственная акция! На самом деле ничего такого, все продумано. Разведчик сидит, если что, предупредит вовремя. Кроме того, у нас у всех есть удостоверения местной милиции, предписание на проведение оперативной проверки и «ориентировки». Удостоверения настоящие, как и предписание: у нас везде свои люди! Если что – ищем боевиков, проверяем подозрительных людей. Вот фото, вот приметы. Но вообще до этого дело никогда не доходило, все у нас получалось чисто…
Вскоре подъехали шакалы на тентованном «ЗИЛ-131», прапор и старший лейтенант, тыловики. Как обычно, слегка пьяные. Я вообще этих свиней трезвыми ни разу не видел. Что поделаешь, нация алкоголиков и дегенератов, моральные уроды – вот с кем мы воюем.
– Прывет, Коля, прывет, Саня! Как дила, как жжизн?
Я этим свиньям тоже акцент демонстрирую, чтобы верили, что мы простые чабаны. Они думают, что мы дикая банда с 15-го молсовхоза, промышляем, как и все, «самоварами» да мелкими грабежами.
Вербовали их два месяца назад, легко и без крови. Напоили, подсунули молоденькую жеро Вдова (чеч). Институт вдовства у чеченцев довольно своеобразен. Вдова остается жить в тейпе мужа и подчас имеет статус рабыни. Особенно если вдова – не чеченка. Ее могут заставить оказывать интимные услуги высокому гостю или отправить с поясом шахида в расположение федеральных сил
одного чабана (на мине подорвался, индюк, не правильно поставил, ишак!), лезгинку. Они ее вдвоем оприходовали, радовались, хрюкали от удовольствия. Как проспались – ни оружия, ни документов, ни машины. Жеро плачет, причитает, говорит, что изнасиловали и теперь она руки на себя наложит. Грозные «родственники» рядом стоят, кинжалами потрясают, мести хотят. Вах!
Пока они спали, мы их данные через своих людей «пробили», адреса узнали. Припугнули, сказали – кровная месть за надругательство над чеченской девственницей (!), но сначала кастрируем. Они на коленях ползали, пощады просили, обещали братьями стать, старлей согласился с ходу жениться на «девственнице»!
Мы смилостивились. Вернули все, сказали – иногда помогать будете, станете нашими братьями, если беременная девственница станет, тогда жениться. Если нет – никто не узнает, тайна будет. Они немного побледнели – это как, помогать? Успокойтесь, взрывать никого не надо, предавать – тоже. Мы немного разбойники, своих же жирных гусаков иногда трясем, которые на базар, с базара едут, деньги, шмотки забираем, никого не убиваем, просто немного пугаем. А зачем мы вам нужны, вы что, сами не догадываетесь? Объяснили им. Шакалы успокоились, это можно, говорят, это нетрудно. Отпустили их, на прощанье, мимоходом так, небрежно, сообщили адреса их семей и сказали: задницей вилять будете, позвоним – всех вырежут.
Ничего, помогают. Даже во вкус вошли, нравится им это. Им ничего делать не надо, только горланить да долю с добычи получать. Их доля – двадцать процентов, хоть деньгами, хоть товаром.
Таких шакалов у нас – несколько групп. Они временные, работают от силы месяца три, не больше. Потом мы их убираем, слишком много знают, становятся опасными. Начинают соображать и думать, что мы не просто дикая банда. Набираем мы их исключительно из тыловиков. Простого пехотного прапора или офицера брать нет смысла, сплошь и рядом это упертые дебилы, живут на нищенскую получку и верят в патриотизм. Кроме того, простые пехотные сидят в подразделении, ездят в колонне и самостоятельно практически не передвигаются. А тыловики часто разъезжают, вопреки всем запретам командования, самостоятельно, разные дела решают. И у них у всех есть коммерческая жилка. То есть за «бабки» маму родную продадут. Вербовать их – одно удовольствие. Особенно, когда знаешь, что ты попользуешься этой свиньей, она похрюкает во благо джихада, а ты потом ее прирежешь. Хорошо!
– Сигодня будим тристи адын гусак, оч-чинь багатый, жжирный такой, своличь! – Я инструктирую шакалов, как будем работать, выдаю им шапочки-маски, по две банки немецкого пива, приказываю поставить «ЗИЛ» на правой обочине и поднять капот, на всякий случай. – Жды пока, атдихай, пива пэй…
Время идет, «ЗИЛ» на обочине, шакалы скучают, мы в кустах сидим, ждем. Одного разведчика отправили на пятьсот метров по дороге от Гудермеса, пусть сидит, предупредит, если вдруг опасность. Не думайте, что дорога пустая, так только в кино бывает. Мимо ездят люди и федералы. Люди чаще, федералы совсем редко. Час ждем, одна колонна прошла, на Гудермес, и оттуда три лихих грузовика, без прикрытия. Видно, тоже тыловики, раздолбаи.
Через час с небольшим разведчик от КПП доложил:
– Едут.
Мы натянули шапочки, вышли из кустов, встали рядом с машиной. Шакалы тоже шапочки надели, Саня жезл взял.
– Смотры, Саня, нэ падвиди!
– Все как в швейцарском банке! – Это он так пошутил. – Не впервой!
Из-за поворота выползла белая «шестерка», за ней «таблетка» «УАЗ-452».
Музаевых. Подпустили, остановили. «Шестерку» сразу отпустили. Там двое мужчин из тейпа Борзой, у обоих есть удостоверения местной милиции. Спросили – что за дела? Операция, ответил Саня. «Духов» ищем. Они уехали.
– Куда? Стоять! Досмотр! – рявкнул Саня-шакал, когда «таблетка» тоже захотела трогаться с места. – А ну, все наружу! Документы достали!
Из «таблетки» заставили всех выйти, раскрыли задние двери, полезли досматривать.
– Слушай командир, что за дела? – возмутился Булат – отец семейства. – Только что два раза останавливали! Сколько можно, э?!
– Рот закрой, скотина! – грозно хрюкнул Саня-шакал – так было задумано. – А ну, отошли все к «ЗИЛу»! На обочину, я сказал, живо!
– Зачем так разговариваешь, командир?! – вскипел старый гордый Булат. – Ты знаешь, кто мои сыновья?!
Саня грубо отобрал у него паспорт, рывком из рук выхватил и начал крыть его матом. Семейство Булата – жена, младший сын, пацан двенадцати лет, и дочка, девчонка лет тринадцати, стоят, кулаки сжимают, лица от гнева пылают.
Я на дочку засмотрелся. Ух, красавица! Хрупкая, стройная, уже округлая везде, где надо, у нас женщины рано взрослеют, личико игрушечное, как у святой Марьям, губки пунцовые, яркие! Ух! Послал Аллах моджахеду лакомый кусочек!
– Оп-па! – хрюкнул Коля-шакал из салона «таблетки». – Эт-та чо такое, а?! Не, вы гляньте!
Это Рашид незаметно «подарок» подложил в какой-то мешок: двадцать метров ДШ, четыре шашки, два детонатора и с полкило селитры врассыпуху, в пакете.
– Это не наше! – Старый Булат побагровел весь, лицо налилось кровью, сейчас лопнет. – У нас никогда такого не было! Это кто-то подложил, клянусь Аллахом!
– А ну, руки за голову! – рявкнул Коля-шакал. – Руки за голову, встали мордой к борту, не шевелиться! Живо! Кто дернется – стреляем без предупреждения!
– Оп-па! – Это опять Саня-шакал захрюкал, все по сценарию, как положено, добрался до страницы в паспорте, где прописка, и захрюкал. – Да они из Хелчу Ме! Это же там нашу колонну уничтожили! Да это же боевики!
– Какие боевики! – вскинулся Булат. – Ты знаешь, кто у меня сыновья…
– Рот закрой, сука!!! – взревел Коля-шакал, тыча стволом в лицо отца семейства. – Духи е…ные, мы вас щас тут всех замочим, и без сортира! А ну, в кузов, суки! Бегом, падлы! Бегом, я сказал!!!
Вы теперь поняли, зачем нам шакалы? Если не поняли, я объясняю. Самое главное в наших «спектаклях» – это достоверность. Если ее нет, копейка цена такому спектаклю, и затевать его не стоит. Потертые «комки» с «конем» и прочие прибамбасы – это, конечно, хорошо, но вот голос… Я вам скажу по секрету, подавляющее большинство чеченцев говорят не так, как русские. Даже если в России живет, очень умный и акцента нет, все равно у него в речи есть это… ну, что-то типа особого такого прононса. По-моему, так это называется. Будто кашу горячую в рот взял и на русский язык обиделся. Таких, типа Хазбулатова и Султыгова, у нас единицы. Поэтому ты хоть десять масок надень, но, если произносишь не отдельные маты, а фразу хотя бы из трех слов, другой чеченец сразу тебя выкупит. Сразу догадается, что ты нохчо! Тогда, сами понимаете, весь спектакль насмарку.
Вот только для этого шакалы и нужны. Они буром прут, переговариваются, беседу ведут, а мои бойцы только отдельный мат выкрикивают, гвалт создают. Молодец я, правда? Это я сам придумал, с шакалами, Хамза только одобрил.
Ладно, про шакалов сказал, вернемся обратно, к нашим националпредателям. Тут у нас такое творится, ужас!
Короче, стали запихивать в кузов эту семейку, они упираются, не хотят, пришлось им маленько прикладами надавать. Пацан, когда отца ударили в спину прикладом, бросился на Саню-шакала, как горный дэв. Тот его со всей дури ударил в лицо, губы в кровь разбил, себе кулак раскровенил. Добавили ему еще немного, забился в угол, зверем смотрит. Классный боец выйдет!
Тем временем мои отогнали «таблетку» за «ЗИЛ», чтобы издалека в глаза не бросалась, а Коля-шакал пару слов сказал людям, что проезжали на водовозе: люди остановились, спросили, что у вас тут творится. Коля сказал – спецоперация, поймали «духов», везем в отдел. Показал «подарок», для достоверности, и скомандовал, проезжайте, нечего вам тут делать. Те покачали головами и уехали, а один внимательно на номера «ЗИЛа» посмотрел, запомнил. Ну и хорошо.
Когда семейку загнали в кузов, я, Ваха, Мовсар и Саня-шакал забрались туда к ним.
– Обыскать! – рявкнул Саня-шакал. – Живо! А ну, сволочи, раздевайтесь догола! Смотрите внимательно, у них в жопах могут баксы быть, в трубочку свернутые! Давай, давай!
Те, понятное дело, и не подумали раздеваться, это же такое оскорбление! Я потянулся к дочке и сорвал с ее головы платок. Что тут началось!
Они все трое, разом, на меня бросились. Там тесно, в кузове, получилась маленькая куча-мала. Ваха сразу долбанул пацана прикладом по башке, а когда он упал на пол, наступил ему ногой на шею, прижал плотно, чтоб не дергался. Жена Булата выставила скрюченные пальцы, хотела вцепиться мне в лицо и разинула рот, чтобы заорать изо всех сил. Булат, даром что пожилой, рывком вытянул из сапога острый нож и направил его в мою сторону.
– Осторожно! – Мовсар ловко оттолкнул Булата с женой к правому борту, я вскинул свой бесшумный «ВСК» и прошил их длинной очередью, присев на колено и приподняв ствол вверх. Это чтобы не задеть своих, которые возле «таблетки».
Тела Булата и его жены сползли по брезентовому борту и глухо шмякнулись на доски кузова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41