— Несмотря на ваши возражения, сэр Линдон, — стараясь разрядить обстановку, сказала она миролюбиво, но твердо, — я решила поручить командование Гримзу. Он знает своих людей и замок лучше вас.
Сэр Линдон метнулся мимо нее к лестнице.
— Прикажете взять его под наблюдение? — спросил Гримз.
Эдлин посмотрела на сыновей.
— Почему вы решили, что Пембриджа впустил в замок Линдон?
Мальчики обменялись взглядами.
— Тот, кто открыл потайной ход, тоже был высокий, худой и с черными волосами.
Они явно что-то скрывали от нее.
— Почему вы раньше не сказали об этом?
Паркен вытер рукавом нос. Аллен уставился в небо.
Она крепко обняла детей.
— Признавайтесь, вы пользовались этим ходом?
— Только один раз, — подтвердил Аллен.
— Уже после отъезда Хью?
— Да, — прошептал Аллен так тихо, что ей даже пришлось нагнуться, чтобы расслышать.
У нее задрожали колени, когда она представила себе, что с ними могло случиться. Думая даже о миновавшей опасности, угрожавшей детям, матери всегда рисуют в воображении самое страшное. И боятся… бесконечно боятся…
Паркен горько расплакался.
— Ты думаешь, это мы показали предателю потайной ход? — осторожно спросил он у матери.
Гримз повернул мальчиков к себе лицом.
— Вы отдирали доски, которыми он был заколочен, разбирали загораживавшие проход камни?
Мальчики вытерли носы и отрицательно покачали головами.
— Значит, это не вы выдали потайной ход врагу, а кто-то другой. — Гримз многозначительно посмотрел на Эдлин.
Он все сильнее подозревал Линдона, а она Линдона уже просто боялась.
— Возьмите его под наблюдение, — распорядилась она.
Столкнувшись у входа на лестницу с только что поднявшимся Бердеттом, Гримз приказал ему следить за сэром Линдоном. Кивнув, управляющий бросился вниз за рыцарем.
Гримз вернулся и заглянул во двор.
— Бог не оставил нас своей милостью! — прокричал он людям внизу. — Теперь дело за вами! Женщины, отведите детей в башню, мужчины, подготовьтесь к новой атаке. Наши противники постараются проломить стену.
Он окинул взглядом трещину в кладке.
— Господи, только бы она устояла!
Люди внизу кинулись исполнять его распоряжения. Схватив за руки обоих сыновей, Эдлин вместе с толпой женщин побежала к главной башне.
У единственного входа на уровне второго этажа их встретил Бердетт. Эдлин оставалась подле него, пока все не вошли внутрь.
После этого управляющий под одобрительным взглядом госпожи топором перерубил лестницу, и та рухнула вниз.
— Теперь взять нас будет не так-то легко, миледи!
* * *
Тук-тук, тук-тук — дробно стучали копыта по слежавшейся дорожной грязи.
«Боже, спаси ее, Боже, спаси ее!» — билась в мозгу у Хью простая молитва.
У священника или поэта наверняка нашлись бы более выразительные слова, но если искренность еще в цене, то Всевышний обязательно услышит эту незамысловатую молитву воина.
Хью никогда прежде ни о чем не просил Бога. К чему унижать себя просьбами? Произнося положенные молитвы, он верил, что Господь сам все знает. Теперь же особый случай, потому что под угрозой оказалась Эдлин. Возможно, сейчас в опасности ее жизнь. Когда дело касалось Эдлин, Хью забывал о гордости.
— Хозяин, Роксфордский замок совсем близко! — крикнул державшийся рядом Уортон.
Хью неохотно натянул поводья и остановил пятого за два дня коня.
— Слушай, — приказал он оруженосцу.
Доносившийся до них шум битвы звучал приглушенно. Недобрый знак! Хью взглянул на Уортона в надежде, что тот посмеется над его опасениями, но лицо оруженосца помрачнело.
— Враг прорвался внутрь!
Но как далеко? Что цело? Держится ли еще донжон? А может быть, и внутренний двор? Нужно выяснить.
— Разведай, как обстоят дела! — подозвав Дьюи, распорядился Хью.
Юный оруженосец спешился. Хью провожал его взглядом, пока тот не скрылся в лесу. Быстрый и ловкий, он хорошо проявил себя в недавней битве. Хью доверял его наблюдательности, но ему хотелось собственными глазами увидеть, что натворил Пембридж.
Но, увы, ему надо готовиться к бою. С помощью Уортона Хью надел кольчугу и шлем. Его люди сделали то же самое. Потом они расчехлили оружие и спешились, давая отдохнуть лошадям.
Оставалось ждать. Ожидание давалось Хью труднее всего. Беспокойно теребя ремешок, которым шлем крепился к кольчуге, Хью пересчитал своих рыцарей. Как мало их осталось! Многие отстали из-за нехватки свежих лошадей. Правда, они пообещали присоединиться к Хью, как только смогут, но вряд ли им удастся добраться до Роксфорда достаточно быстро. К тому же Хью очень устал. Он торопился как мог, смертельно боясь опоздать. Он мало спал — только в самые глухие часы ночи, когда лошадь уже не видела дороги, и ел только на редких привалах, когда его люди совсем валились с ног. Неотступная тревога гнала его вперед, и каждая остановка становилась для него пыткой. Впрочем, он страдал и от пытки иного рода.
Он вспоминал белый флаг Эдлин, так тешивший его самолюбие. Может быть, теперь такой же символ поражения на стене Роксфорда суждено увидеть Пембриджу? Если бывший лорд действительно такой жестокий человек, как говорила Эдлин, то ей несдобровать. Господи, пусть гордость останется при ней, только бы она сама встретила его живой и невредимой, чтобы когда-нибудь Хью довелось услышать от нее слова любви…
А чем ответит он? Наверное, одной преданности ей будет мало…
— Милорд! — из кустов выскользнул Дьюи.
— Быстро вернулся! — одобрительно присвистнул Уортон.
— Да, я бежал как сумасшедший, — задыхаясь, ответил Дьюи.
Разве? Хью казалось, что прошла целая вечность.
— Пембридж прочно обосновался во внешнем дворе. — Дьюи не стал вдаваться в подробности, но его хмурое лицо говорило само за себя. — Надвратная башня и подъемный мост целы. Видно, штурма не было.
Хью и Уортон переглянулись.
— Измена! — заключил верный слуга.
— Я тоже так решил, — подтвердил Дьюи. — Без измены явно не обошлось, потому что люди Пембриджа каким-то образом прорвались и во внутренний двор. А ведь замок был укреплен отменно. Судя по шуму, который оттуда доносится, и по столбу дыма, идет ожесточенный бой. Я не осмелился подойти ближе, но, боюсь, большая часть замка разрушена.
«Что он болтает о замке? — удивился Хью. — Какое мне дело до замка, когда речь идет о жизни Эдлин?» Но он по-прежнему молча слушал.
— И еще, милорд. С Пембриджем десятки рыцарей, — сказал Дьюи и, вспыхнув, добавил: — У нас нет никаких шансов победить.
Обведя взглядом своих воинов, Хью взобрался в седло.
— Каждый волен делать выбор. Я свой сделал. Если кто-то боится, пусть уходит на все четыре стороны.
Никто из его людей не отвел глаз, никто не собирался бросить своего лорда в тяжкую минуту.
— Не надо обижать нас, хозяин, — сурово сказал Уортон.
Бряцая доспехами, рыцари сели на лошадей и выстроились перед Хью, ожидая приказаний. Глядя на них, он впервые за два дня мысленно обратился к Богу не со страстной мольбой о помощи, а со словами благодарности.
— Надежды на подкрепление нет, — сказал он. — Поэтому атакуем с тыла в расчете, что люди Пембриджа, привыкнув к легким победам над ополченцами, окажутся не готовыми к встрече с настоящими рыцарями.
Спокойно миновав неохраняемые подъемный мост и надвратную башню, Хью порадовался самонадеянности противника. Потом его отряд въехал в разгромленный с бессмысленной жестокостью двор, и Хью пришел в неистовую ярость.
— Свиньи!
Возле входа во внутренний двор бесцельно слонялись несколько рыцарей Пембриджа. Уверенные в скорой победе, они решили передохнуть от кипевшего вокруг главной башни сражения. Завидев отряд Хью, один из них хотел крикнуть, но Хью мгновенно свалил его с ног булавой, с остальными столь же быстро расправились его люди.
Ополченцы, заметившие отряд, разразились радостными криками. Они считали, что спасение близко.
Дай Бог, чтобы они не ошиблись, подумал Хью.
21.
— Они вернулись, миледи! Они здесь!
Эдлин опустила на пол чайник с горячим свиным жиром и выпрямилась, подставив ветру потное лицо. Когда глаза привыкли к яркому солнцу, она, присмотревшись, увидела, что Неда и другие женщины, суетившиеся на крыше, сияют от радости.
— Кто?
— Лорд Хью и его люди! Нам показалось, что мы слышим их голоса. Мы выглянули — это и впрямь они, миледи!
— Он жив! — Эдлин покачнулась.
Бог услышал ее молитвы! Теперь ей никакой Пембридж не страшен!
Однако лязг оружия и душераздирающие крики, доносившиеся снизу, вернули ее к реальности.
Пембридж приказал разобрать завал, и вскоре оборона внутренних ворот была смята. Во двор ворвалась его конница. Защитники замка сражались храбро. Тем не менее у них, привычных больше к позиционным боям, почти не было шансов выдержать натиск конных рыцарей, лучше обученных и вооруженных.
Но произошло невероятное: Хью вернулся, и лица женщин загорелись надеждой, которую Эдлин ни за что на свете не согласилась бы разрушить. Более того, их радостное возбуждение передалось и ей. Что там, внизу? Скорее, надо посмотреть самой!
— Осторожно, — предупредительно остановила госпожу Неда и показала на зеленые побеги, которые, укоренившись между камнями, обвивали зубцы башни, — здесь полно ядовитого плюща.
— Да-да, будьте осторожны, миледи, — подтвердила Этельберга, показывая свои распухшие красные руки. — Взгляните: я не остереглась, и вот результат. Боюсь, мне еще долго не варить эля.
Эдлин внимательно посмотрела на руки бедняжки, но не прикоснулась к ним — без своих снадобий она не могла облегчить страдания Этельберги, тогда как, прикоснувшись к пораженному участку кожи, могла заболеть и сама.
Да уж, от ядовитых побегов действительно надо держаться подальше! Выбрав свободную от плюща амбразуру, она осторожно посмотрела вниз.
Там Хью верхом на боевом коне разил негодяев, посмевших напасть на его замок. Это зрелище заставило сердце Эдлин радостно затрепетать, но в следующее мгновение она с тревогой отметила, что враги наседают на Хью со всех сторон.
— У него достаточно людей? — обернувшись, спросила она у жены управляющего.
— Не знаю… — вмиг посерьезнев, ответила та.
Значит, людей у Хью мало!
— Он все равно наш единственный шанс на спасение.
— Будь проклят Пембридж со всем своим родом! — воскликнула Неда, показывая рукой во двор. — Его люди разложили костры и готовят зажигательные стрелы, чтобы подпалить входную дверь и выкурить нас из башни! Лучников столько, что милорду их не одолеть!
Огонь — вот единственная угроза, которая заставляла осажденных дрожать от страха. С лучниками им своими силами не справиться. Эдлин оглянулась на котел с растопленным свиным жиром, стоявший возле люка. Служанки доводили жир до кипения на очаге в большой зале, а потом поднимали по винтовой лестнице на крышу и скидывали на головы врагов. Горячая жижа облепляла рыцарей Пембриджа, заставляя их сбрасывать доспехи. Каждое попадание женщины приветствовали радостными криками. Пусть их усилия приносили ничтожный результат, но зато несчастные были заняты и отвлекались от горьких мыслей, да и Бердетту не мешали готовиться к отражению решающей атаки.
Кроме того, кто знает, какая мелочь может переломить ход сражения?
Что-то прикидывая в уме, Эдлин пристально разглядывала костры во дворе. Порывы ветра разносили дым, и лучники, обступившие костры, кашляли и размахивали руками, пытаясь его отогнать, но далеко не отходили, готовясь выкурить осажденных из их последнего убежища.
— Спустись вниз, — торопливо приказала Эдлин жене управляющего. — Скажи женщинам, чтобы они поливали водой внутреннюю сторону двери, притолоки и порог. Надо как следует намочить дерево. И еще…
— Да, миледи? — Неда была полна готовности действовать.
— Бердетт умеет стрелять из лука?
— Разве он не англичанин?
В голосе Неды было столько гордости за мужа, что Эдлин не удержалась от улыбки.
— Пошли его ко мне с луком, стрелами, топором и ножом поострее.
Поторапливая женщин, семенивших впереди словно стайка вспугнутых гусей, Неда поспешила вниз.
— Пусть захватит еще моток пряжи и мои перчатки для верховой езды! — крикнула ей вслед Эдлин.
— Я тоже вернусь вместе с ним! — успела крикнуть на бегу жена управляющего.
Эдлин оглядела крышу башни. Пока за каменным парапетом безопасно, но если лучники окажутся достаточно меткими, оставаться здесь будет смерти подобно: они забросают крышу тучей стрел. Эдлин просто обязана выполнить задуманное, ведь это ее замок! Но подвергать опасности сразу Бердетта и Неду…
— Нет! — закричала она, надеясь быть услышанной. — Пусть Бердетт придет один.
Неда хотела возразить, но это было бесполезно — она была уже достаточно далеко. Лучше поспешить выполнить приказание, а там будет видно.
У подножия башни шло сражение, а здесь, на опустевшей крыше, покой нарушал только свист ветра. Эдлин охватило горькое чувство собственного бессилия: внизу, сражаясь за нее, умирали люди, а она не могла им ничем помочь.
Впрочем, нечего тут раскисать! Могла! Она поливала врагов кипящим жиром, скидывала им на головы камни, могла бы пускать в них стрелы и даже взяться за меч, ведь она защищала своих детей и свой замок!
Теперь Роксфорд стал по-настоящему ее замком. В Джэггере она была лишь униженной женой хозяина, которая гордо поднимала голову, стараясь не замечать бесконечных шашней мужа с другими женщинами. Здесь же она действительно хозяйка, которую Хью наделил властью, и никто не осмелился бы спросить, как долго продлится его милость к ней, ведь все знали, что Хью самым серьезным образом относится к клятвам, которые дает.
Все, кроме негодяя, посмевшего в отсутствие Хью предать хозяина и его жену.
Кто он, этот мерзавец?
— Вы звали меня, миледи?
Эдлин вздрогнула и обернулась. Возле люка стоял бесшумно поднявшийся Бердетт с луком и колчаном через плечо. В руках он держал топор с коротким топорищем и нож. Внезапно к Эдлин вернулись прежние сомнения. Вокруг никого. Если предатель — Бердетт, он сможет спокойно перерезать ей горло и скинуть тело вниз, а потом спуститься в большую залу и прикончить ее детей.
Управляющий подошел к Эдлин и взмахнул топором. Она бессознательно отшатнулась, вскинув руки, чтобы защитить голову. Но удара не последовали. Бердетт подбросил топор вверх и, перехватив его за железную часть, протянул хозяйке.
— Зачем он вам понадобился, миледи?
Эдлин медленно опустила руки. Бердетт непонимающе уставился на нее. Она протянула руку и быстро выхватила топор. Управляющий легко выпустил его, потом, очевидно, сообразив, в чем дело, с оскорбленным видом резко бросил на пол нож и замер перед Эдлин, совершенно безоружный, глядя ей ее прямо в глаза.
Какая же я глупая, вспыхнула она, так обидела старика! Но обида Бердетта вмиг улетучилась, когда хозяйка сказала:
— Подай мне перчатки. Будем спасать Роксфорд!
* * *
Струившаяся из ран на голове кровь заливала Хью рот. Меч оттягивал руку, словно мешок с мукой, и Хью опасался, что орудует им сейчас не лучше мельника. Его грудь вздымалась и опускалась, как кузнечные мехи, но воздуха все равно не хватало. Что еще хуже — его конь был измучен не меньше седока. Лучшие рыцари Хью продолжали вести бой, несмотря на подавляющее численное преимущество неприятеля: каждому противостояло не меньше трех рыцарей Пембриджа. Хью волновался за Дьюи, не совсем уверенный, что тот выполнил его приказ уйти в самом начале схватки. Уортон защищал хозяина с тыла, но потом его оттеснили. Хью стремился только к одному — во что бы то ни стало добраться до Пембриджа, однако тот, не стесняясь, прятался за спинами телохранителей и, если брался за меч, то, уверенный в своей неуязвимости, даже не опускал забрала. Не сомневаясь в скорой победе, его лучники развели костры, чтобы зажигать просмоленные концы стрел.
Главная башня падет, Хью со своими товарищами по оружию погибнет, его мечта о собственном замке, процветающем под присмотром любимой жены, обратится в прах. Это неизбежно, это только вопрос времени…
Подняв глаза, Хью увидел на крыше башни Эдлин. Удивительно, что даже в пылу битвы он ее сразу узнал, хотя на таком расстоянии отличить ее от других женщин было трудно. Почувствовав на себе его взгляд, она энергично помахала в ответ какой-то длинной ветвью, покрытой густой листвой. В памяти Хью возникла картина — день отъезда, Эдлин так же неистово размахивает белым флагом. Что бы это могло теперь значить?
Впрочем, кажется, ему не до раздумий. Заметив краем глаза блеск неприятельского меча, он едва успел заслониться щитом. Так недолго ч головы лишиться! Надо не стоять и глазеть на Эдлин, а драться за нее!
Поначалу в кровавой схватке он не обратил внимания на замешательство лучников Пембриджа у ближайшего костра. Но когда тот начал на них громко орать, Хью поднял голову и взглянул в ту сторону. Лучники разбегались. Они изо всех сил терли глаза, кашляли и ощупью, как слепые, ковыляли к воротам, словно сражение им внезапно надоело и они решили покинуть поле боя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40