Ц Обретаясь в профсоюзном кабинете, Шрам не посчитал нужным
поставить профсоюз в известность, что вынужден усиленно скрываться от м
илиции. У Юрьевича и так голова пухнет от проблем, зачем еще расстраивать
человека? Зачем профсоюзу знать лишнее?
Ц Может быть, опротестовать сделку через прокуратуру или арбитражный с
уд? Ц сделал Андрей Юрьевич ход конем в сторону Сереги, передвинув Ленин
а.
Ц Опротестовать Ц это макание кулака ми уже потом, когда сделка состоя
лась. Лучше сделку не допускать. И кроме того, что-то на моей памяти негуст
о историй, когда подобный ход, Ц Шрамов задвинул Ленина на прежнее место,
Ц давал реальные результаты. Закон Ц что дышло… Давай еще помозгуем.
Ц Сергей вспомнил про эрмитажные списки. Бумаги, которые он никогда в уп
ор не видел и из-за которых чуть не погиб. Были б эти компрометирующие чут
ь ли не половину городских властей документы сейчас у Шрамова, он бы отха
пал комбинат у америкосов одной левой.
Андрей Юрьевич почесал руку, где был выколот якорь, будто профсоюзного л
идера укусил комар. И подступил к окну:
Ц Вот он Ц наш комбинат. Сегодня еще наш.
Ц Что это прямо по курсу? Ц через плечо друга глянул в окно Сергей Шрамо
в.
Ц Прямо по курсу склады для бочек.
Ц Может, вы бензин и в канистры разливаете? Ц вспомнил Шрам, как усмирял
азеров.
Ц Нет. А бочки для Дальнего Севера. Туда в бочках бензин отправляем, а не в
цистернах. А вон там Ц собственное пожарное депо с каланчой, Ц увлекся А
ндрей Юрьевич. Ц Специфика производства. Раньше на территории строго-н
астрого курить запрещалось. С работы выгоняли. А сейчас Ц всем наплеват
ь.
Ц А это что за Брестская крепость?
Ц Нефтеналивной терминал.
Ц А вон там огонек мигает?
Ц Точно мигает, Ц удивился Андрей. Ц Да не один! Это пищеблок.
Ц Пунш к завтрашнему празднику варят, Ц недобро прищурившись, пошутил
Шрамов.
Ц А ну пошли, проверим, Ц под кожей все еще считая себя в ответе за комбин
ат, сдернул пиджак со спинки стула профсоюзный лидер.
Они вышли в ночь и сразу крепко озябли. От нервов, да и кофе перепили. Андре
й Юрьевич на правах старожила все время подсказывал Сергею путь, ибо жид
кого рыбьего света редких фонарей не хватало.
Ц Осторожно, здесь канава… Осторожно, здесь свалка… Осторожно, здесьре
льсы…
Ночная прохлада и сырость закрадывались под одежду, и хотелось хлопать п
о бокам, чтобы хоть как-то согреться. Чем ближе они оказывались к пищеблок
у, тем громче слышалась из настежь распахнутых окон музыка.
Make the rap!
Hey, baby!
Make the rap!
Step by step!
Follow me!
Hey, baby!
Make the rap! Стихи И
. Гречина.
Кто-то гулял широко и со вкусом.
Ц Кто такие? Ц важно пырхнул отирающийся у входа в здание боец в вохров
ской шинели. Не дряхлый дедушка, а упитанный жлобина, ряха толстая, портуп
ея скрипучая и даже укомплектованная штатным оружием.
Ц Ты что Ц меня не узнаешь? Я Ц председатель профсоюзного комитета. А э
то со мной.
Ц Сюда нельзя, Ц важно высморкался на масляный асфальт перед полуночн
иками вохровец. Это уже была конкретная оскорбуха. Типа, забил я пудовый б
олт на твой профсоюзный комитет.
Ц У нас пригласительные билеты, Ц из тьмы на свет хищно обошел по дуге А
ндрея Юрьевича Шрам и протянул к бельмам стража руку.
Пока вохровец допирал, что рука пустая, Шрам поймал охранника за нос и зал
омил руку, а то сосунок еще по дурости за стрели-ком потянется.
Ц Пусти, гад! Ц заскулил вохровец.
Шрам и пустил. Под откос, предварительно согнув до земли и выключив рубящ
им по шее.
Ц Ну что, заглянем на огонек? Ц рисково подмигнул Сергей профсоюзу.
Ц Заглянем, Ц с уважением посмотрел Юрьевич на фигуру Шрама, вроде не и
меющую мышц размером с трехлитровые банки. Крутого другана Бог послал, и
в карты лих, и без карт управляется.
Они поднялись по ступенькам, отмаксали несколько шагов по коридору. В за
л переть не стали, а остались в коридорном мраке, чуть толкнув дверь, чтоб
было видно.
Банкет катился к логическому финалу. Несколько столов было сдвинуто в ли
нию и застелено накрахмаленными скатертями, лишние столы задвинули под
стены. На скатертях вываливалась из больших и малых блюд различная жратв
а. Голубцы, севрюга и полные лохани икры. Маяками в море хавки стояли бутыл
ки. За столами терлась навезенная американцем Смитом кодла обслуги: клер
ки, секретарши, биржевые аналитики.
Несколько пар изображали танец в стиле интим. А худая, как раскладушка, пе
реводчица делала стриптиз прямо на столе. Благо переводить уже было не н
адо Ц вокруг дрыхли фейсами об тейбл в салатах.
Виталий Ефремович устроил этот бардак со спаиванием американской шелу
пони ради маленькой-маленькой выгоды. Лапчатый, пригласивший в свой заг
ородный дом мистера Смита и не пригласивший Ефремыча, может трындеть о ч
ем угодно, но дальше трындежа без продвинутых по юридическим тонкостям з
амов дело не двинется. Забоятся подвоха друг от дружки неграмотные в рус
ских законодательных крючкотворствах стороны.
Директор брокерской конторы Виталий Ефремович с Гусем Лапчатым, как зак
аленные, еще относительно держались. О чем-то спорили, размахивая перема
занными икрой пальцами.
Сергей покумекал и понял, почему банкет справляется почти подпольно. Пот
ому что в «Пальмире» нельзя, там траур. А другого приличного кабака в Вирш
ах нету. Не в привокзальный же шалман мистеров волочить, пусть они и всего
лишь заокеанские шавки? Только вот было непонятно Шраму, на кой вообще ба
нкет затевать? Умаслить шавок? Чушь Ц гораздо умнее и заворотливее осно
вной враг Шрама Виталий Е-хренович.
Внезапно, в сторону ночных гостей, дверь отъехала. Из зала в сумрак ввинти
лась рожа другого вертухая; другого, но не менее накачанного. Шрамов собр
ался бить под дых. Но ввинтившийся, не присмотревшись, спросил:
Ц Закурить есть?
Шрамов протянул «Кэмел» без фильтра. Вохровец выудил сигарету на ощупь,
ослепил себя огнем зажигалки.
Ц Во, блин, жируют! Ц неласково отозвался он о своих работодателях.
Ц Беспредел, Ц нейтрально поддакнул Сергей придавленным, чтоб непоня
тно кто, голосом и потянул готового тут же вступить в диспут профсоюзник
а за рукав на выход.
Ц Можно было бы, конечно, с пулеметом вернуться, но это не наш метод, Ц за
гадочно высказался Сергей на улице, переступая через еще не оклемавшего
ся первого стража.
Ц Нет, ну как у себя дома! Ц кусал губы профсоюз, от растерянности спотык
аясь об рельсы… Выбираясь из мусорной кучи… Чуть не угодив в канаву.
Ц А ты знаешь, я, кажется, кое-что намозговал Ц еще не как победить их нав
сегда, но как обломать их хотя бы на завтра, Ц сообщил Сергей Андрею, когд
а они вернулись в родной кабинет и стали укладываться. Шрамов Ц на соста
вленных в ряд жестких стульях, Андрей Ц на застеленном копиями документ
ов жестком столе.
Ц Что?! Ц взвился профсоюз, чуть не столкнув бюст Ленина на пол, будто кук
ушонок другого птенца из гнезда.
Ц Завтра увидишь, Ц по привычке не стал раскрывать планы Сергей. Ц Лож
ись, утро вечера мудренее.
Понятно, что у директора на руках лежал козырный туз Ц пятьдесят один пр
оцент акций, и мнение остальных акционеров роли не играла Шоу перед оста
льными акционерами директор устраивал на всякий случай. Чтобы соблюсти
приличия. Но было бы нелепо позволить Гусю Лапчатому соблюсти приличия.
Не в Шрамовых правилах позволять подонкам соблюдать приличия.
Андрею Юрьевичу ничего не оставалось, как попытаться расслабиться. Бюст
Ленина страшно мешал, но тем не менее профсоюзный лидер довольно быстро
захрапел. А Шрамов, дождавшись богатырского храпа, тишком сполз со стуль
ев и на цыпочках выбрался в коридор. Ему нужен был такой телефон, который в
ряд ли прослушивали бы. То есть годился любой аппарат в любой комнате это
го здания, кроме телефона в кабинете профсоюзного председателя.
Утром же, когда Андрей Юрьевич размежил веки, он первым делом увидел окая
нный бюстик. Вторым делом Ц не обнаружил Сергея на стульях. Ополоснув сп
лющенную физиономию в туалетном рукомойнике, Андрей Юрьевич впопыхах з
апер родные пенаты и поспешил из здания наружу л
Что-то было снаружи не так. И даже ни при чем здесь, что из всех радиоточек н
ад крышами цехов и терминалов неслось запиленное до скрипа иглой клубно
й вертушки:
…Но что ни говори, жениться п
о любви
Не может ни один, ни один король!
Не в этом дело. Во-первых, по территории пролетариат перемещался, но не та
к, как в обыкновенный рабочий день. Не кому куда надо, а все в одном направл
ений. Во-вторых, пролетариат перемещался, шурша непромасленными спецовк
ами. Народ был прилично и даже местами празднично одет. В-третьих… Как же
Андрюха сразу не въехал?! В-третьих, комбинат стоял. Не так, как обычно: кто-
то простаивает, а кто-то вкалывает. Комбинат стоял до последнего шланга.
И устремившийся за всеми в толпе рабочих Юрьевич вывернул на просторную
заасфальтированную площадку. Тут когда-то собирались поставить дополн
ительные ангары под склады, да так и не поставили. А народу-то! Тьма! Чуть ли
не все пять тысяч работников комбината собрались на площадке.
В дальнем конце Андрей увидел наспех сколоченную из неокрашенных заноз
истых досок трибуну. На ней застеленный кумачом стол и стойку с микрофон
ом.
В толпе разговоры:
Ц А ты, Кирюха, че приперся? Ты ж свои акции прогудел!
Ц Семеныч, ты что Лизавету щупаешь? Пока щупаешь, без тебя комбинат разде
рбаним!
Ц А вы, инженера, за кого голосовать будете? По-честному или за доллары?
Вроде бы и заковыристые реплики, с подначкой, но не сквозь зубы, не зло. Кто-
то прятал в рукаве чекушку, не без этого. И как-то будто единым себя ощущал
народ, будто на первомайской демонстрации.
Рука Сергея дружески легла на плечо Юрьевича:
Ц Ну как?
Ц Народу что-то больно много, Ц только и высказался профсоюз.
Ц То-то еще будет! Ц многозначительно пообещал Сергей.
Из людской массы выдвинулся Лешка, посмотрел преданно в глаза Сергею и о
стался рядом. На далекую трибуну забрались Гусь Лапчатый и мистер Смит и
заняли места за столом. По толпе покатилось нетерпеливое:
Ц Чего ждем? Начинай!
А кто-то настроенный более боевито уже кричал:
Ц Начинай дурить русский народ!
На трибуне объявился Виталий Ефремович, наклонился к уху директора комб
ината, что-то жарко зашептал. Директор замахал на Виталия Ефремовича рук
ами, дескать, не мои проблемы. Тогда брокер подступился к микрофону, поцок
ал ногтем и сказал:
Ц Раз, раз, раз… Ц остался доволен звуком Виталий Ефремович и на всю пло
щадку спросил: Ц Кто видел начальника охраны комбината? Ц Он не получил
вразумительного ответа, только был вынужден скушать несколько соленых
шуток.
Ц В лифте застрял, Ц доложил как бы между прочим Леха Сергею.
Ц А остальные? Ц как бы светски поддерживая беседу, спросил Сергей.
Ц Остальные по душевым и раздевалкам заперты. А ключи потерялись, Ц тип
а вот какая у людей беда, доложил Леха.
Снова на трибуне нарисовалась заминка. Секретарша что-то докладывала Ви
талию Ефремовичу. Виталий Ефремович топал на нее ногами, секретарша разв
одила руки… И наконец по-строевому четко развернулась, как умеют развор
ачиваться смазливые молодые биксы, и гордо ушла.
Подкравшись сбоку, прячущий длинные патлы в воротник джинсухи Антон тут
же доложился командиру:
Ц Я заразил все их компьютеры последним словом вирусологии! Они даже те
зисы выступления теперь распечатать не могут! Ц и исчез в толпе в соотве
тствии с ранее полученной инструкцией Ц чтоб другие бригадиры Шрамово
й армии не запомнили портрет хакера.
Ц Пора? Ц таинственно спросил Леха Сергея.
Ц Нет еще, Ц был коротким ответ.
На трибуне за кумачовым столом попрепирались еще какое-то время. Но скол
ько ж можно тянуть? Гендиректор комбината, очень недовольный собой, всем
и остальными и вообще всем происходящим, наконец поднялся со стула. Нако
нец вразвалочку подошел к микрофону. Откашлялся. Вздохнул. Еще откашлялс
я:
Ц Я не ждал, что всех так волнует судьба комбината… Ц совершенно неудач
но начал он выступление, а далее микрофон отрубился.
Виталий Ефремович открыто покрутил пальцем у виска, и это видели все. Ген
директор повозился с микрофоном, потряс его «за грудки», но микрофон мол
чал, как партизан. Виталий Ефремович схватился за голову и исчез с трибун
ы.
Ц Пора? Ц переминаясь, будто невтерпежпо нужде, затеребил Лешка Сергея
. А у самого глазки азартом горят, будто марафету нюхнул.
Ц Нет, не пора. Еще не прибыла полевая кухня, Ц в своей обычной загадочно
й манере ответил Сергей.
Виталий Ефремович снова забрался на трибуну и дал отмашку гендиректору,
дескать, все путем. Мистер Смит смотрел на происходящее, как ребенок в цир
ке. Переводчица молчала, потому что не хотела портить мистеру Смиту наст
роение. И потому, что утро вечера муторнее,
Ц Я не то хотел сказать… Ц сообщил гендиректор микрофону, держа стойку
двумя руками, будто боясь, что отнимут, и микрофон опять издох.
А за спинами воплотивших этот шухер в реальность Лехи и Шрамова зарычал
медленно, чтоб никого не задавить, вползающий на противоположный трибун
е край площадки, кургузый автобус белорусского производства. Протиснув
шись поближе, автобус стал как вкопанный, из лязгнувшей дверцы выскользн
ул с подносом свежеприобретенный ученик дядьки Макара Филипс. В наушник
ах, подлец. А на подносе-то! Два белых пластиковых стаканчика с кофе.
Ц Меняем позицию, иначе сметут, Ц приказал всем своим переместиться и с
ам переместился от дверцы автобуса подальше к кабине Сергей. За сегодня
он уже не раз доказывал, что знает, что делает.
Поэтому Андрей Юрьевич послушался без промедления.
Только оказавшись перед носом автобуса, Шрам принял кофе с подноса и при
глашающе кивнул Юрьевичу:
Ц Давай, угощайся быстрее, у нас одна минута.
Почему они сменили стоянку, тут же стало ясно. Дядька Макар начал прямо в т
олпу из передней двери выдавать бутылки с лимонадом и бутерброды. А из за
дней тем же занялась его старуха.
По толпе сначала пробежал шорох, а потом и настоящий шум прибоя. Толпа отв
ернулась от сколоченной из занозистых досок трибуны. А хитрый Макар нет-
нет да и сунет в следующую мозолистую руку вместо «Кока-колы» поллитров
ку, что, естественно, встречается только бурным одобрением.
Сергей тем временем проглотил кофе, смял стаканчик и совершенно негромк
о дал Лехе отмашку:
Ц Вот теперь точно пора!
Леха нырнул в толпу, как морж в прорубь.
Ц А ты чего стоишь? Ц наигранно удивленно посмотрел Сергей Шрамов на до
хлебывающего кофе Андрея Юрьевича. Ц Вот тебе микрофон, Ц сунул Шрамов
профсоюзному боссу похожую на фанату штуку. Ц Беспроводной, провод не п
очикать. Вот здесь кнопочку нажмешь и выступай.
Ц О чем выступать? Ц не въехал Юрьевич, но микрофон взял крепко.
Ц Разве тебе нечего сказать людям?
Ц Есть, но…
Ц Там с другой стороны автобуса лесенка приставлена. Лезь наверх и выск
азывай наболевшее.
Андрей Юрьевич наконец въехал в грандиозность замысла соратника, искре
нне захохотал и полез на прогибающуюся крышу. Отсюда он перво-наперво ув
идел, что Леха пробился сквозь сутолоку к одному плечистому пареньку (вр
оде знакомая рожа) и, по губам можно было догадаться, сказал короткое: «Дав
ай!» Плечистый передал волшебное слово следующему плечистому (вроде зна
комая рожа), тот следующему (вроде знакомая рожа)… Так команда «Давай!» пош
ла по цепочке, будто огонек по бикфордовому шнуру в сторону трибуны. И чер
ез какую-то задрипанную треть минуты сколоченная из досок трибуна вдруг
зашаталась, заходила ходуном, стол с важными харями поехал в один бок, зат
ем в другой. И в результате трибуна сложилась сама в себя, как карточный до
мик, царапая занозами важные надутые рожи мнивших себя победителями жло
бов.
Ц Товарищи, граждане и господа! Ц заявил с крыши автобуса на всю площад
ку, на все пять тысяч человек, на весь любимый комбинат профсоюзный лидер.
Ц Друзья, мы слышали, как наш Гусь Лапчатый сожалел, что нас сегодня собр
алось так много! Мы знаем, что Гусь Лапчатый затеял недоброе дело, но почти
смирились. Почему? Потому, что каждый надеялся на другого! Потому, что моя
хата с краю. Потому, что прав тот, у кого больше прав! Так вот, именем данного
мне доверия, вашего доверия, я отменяю эти поговорки! Я хочу, чтобы все мы с
ейчас один раз и навсегда зарубили на носу: наш комбинат Ц это русская не
фть! И она не должна принадлежать ни австралийцам, ни итальянцам, ни амери
канцам! Я хочу, чтобы судьбой нашего комбината распоряжался…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
поставить профсоюз в известность, что вынужден усиленно скрываться от м
илиции. У Юрьевича и так голова пухнет от проблем, зачем еще расстраивать
человека? Зачем профсоюзу знать лишнее?
Ц Может быть, опротестовать сделку через прокуратуру или арбитражный с
уд? Ц сделал Андрей Юрьевич ход конем в сторону Сереги, передвинув Ленин
а.
Ц Опротестовать Ц это макание кулака ми уже потом, когда сделка состоя
лась. Лучше сделку не допускать. И кроме того, что-то на моей памяти негуст
о историй, когда подобный ход, Ц Шрамов задвинул Ленина на прежнее место,
Ц давал реальные результаты. Закон Ц что дышло… Давай еще помозгуем.
Ц Сергей вспомнил про эрмитажные списки. Бумаги, которые он никогда в уп
ор не видел и из-за которых чуть не погиб. Были б эти компрометирующие чут
ь ли не половину городских властей документы сейчас у Шрамова, он бы отха
пал комбинат у америкосов одной левой.
Андрей Юрьевич почесал руку, где был выколот якорь, будто профсоюзного л
идера укусил комар. И подступил к окну:
Ц Вот он Ц наш комбинат. Сегодня еще наш.
Ц Что это прямо по курсу? Ц через плечо друга глянул в окно Сергей Шрамо
в.
Ц Прямо по курсу склады для бочек.
Ц Может, вы бензин и в канистры разливаете? Ц вспомнил Шрам, как усмирял
азеров.
Ц Нет. А бочки для Дальнего Севера. Туда в бочках бензин отправляем, а не в
цистернах. А вон там Ц собственное пожарное депо с каланчой, Ц увлекся А
ндрей Юрьевич. Ц Специфика производства. Раньше на территории строго-н
астрого курить запрещалось. С работы выгоняли. А сейчас Ц всем наплеват
ь.
Ц А это что за Брестская крепость?
Ц Нефтеналивной терминал.
Ц А вон там огонек мигает?
Ц Точно мигает, Ц удивился Андрей. Ц Да не один! Это пищеблок.
Ц Пунш к завтрашнему празднику варят, Ц недобро прищурившись, пошутил
Шрамов.
Ц А ну пошли, проверим, Ц под кожей все еще считая себя в ответе за комбин
ат, сдернул пиджак со спинки стула профсоюзный лидер.
Они вышли в ночь и сразу крепко озябли. От нервов, да и кофе перепили. Андре
й Юрьевич на правах старожила все время подсказывал Сергею путь, ибо жид
кого рыбьего света редких фонарей не хватало.
Ц Осторожно, здесь канава… Осторожно, здесь свалка… Осторожно, здесьре
льсы…
Ночная прохлада и сырость закрадывались под одежду, и хотелось хлопать п
о бокам, чтобы хоть как-то согреться. Чем ближе они оказывались к пищеблок
у, тем громче слышалась из настежь распахнутых окон музыка.
Make the rap!
Hey, baby!
Make the rap!
Step by step!
Follow me!
Hey, baby!
Make the rap! Стихи И
. Гречина.
Кто-то гулял широко и со вкусом.
Ц Кто такие? Ц важно пырхнул отирающийся у входа в здание боец в вохров
ской шинели. Не дряхлый дедушка, а упитанный жлобина, ряха толстая, портуп
ея скрипучая и даже укомплектованная штатным оружием.
Ц Ты что Ц меня не узнаешь? Я Ц председатель профсоюзного комитета. А э
то со мной.
Ц Сюда нельзя, Ц важно высморкался на масляный асфальт перед полуночн
иками вохровец. Это уже была конкретная оскорбуха. Типа, забил я пудовый б
олт на твой профсоюзный комитет.
Ц У нас пригласительные билеты, Ц из тьмы на свет хищно обошел по дуге А
ндрея Юрьевича Шрам и протянул к бельмам стража руку.
Пока вохровец допирал, что рука пустая, Шрам поймал охранника за нос и зал
омил руку, а то сосунок еще по дурости за стрели-ком потянется.
Ц Пусти, гад! Ц заскулил вохровец.
Шрам и пустил. Под откос, предварительно согнув до земли и выключив рубящ
им по шее.
Ц Ну что, заглянем на огонек? Ц рисково подмигнул Сергей профсоюзу.
Ц Заглянем, Ц с уважением посмотрел Юрьевич на фигуру Шрама, вроде не и
меющую мышц размером с трехлитровые банки. Крутого другана Бог послал, и
в карты лих, и без карт управляется.
Они поднялись по ступенькам, отмаксали несколько шагов по коридору. В за
л переть не стали, а остались в коридорном мраке, чуть толкнув дверь, чтоб
было видно.
Банкет катился к логическому финалу. Несколько столов было сдвинуто в ли
нию и застелено накрахмаленными скатертями, лишние столы задвинули под
стены. На скатертях вываливалась из больших и малых блюд различная жратв
а. Голубцы, севрюга и полные лохани икры. Маяками в море хавки стояли бутыл
ки. За столами терлась навезенная американцем Смитом кодла обслуги: клер
ки, секретарши, биржевые аналитики.
Несколько пар изображали танец в стиле интим. А худая, как раскладушка, пе
реводчица делала стриптиз прямо на столе. Благо переводить уже было не н
адо Ц вокруг дрыхли фейсами об тейбл в салатах.
Виталий Ефремович устроил этот бардак со спаиванием американской шелу
пони ради маленькой-маленькой выгоды. Лапчатый, пригласивший в свой заг
ородный дом мистера Смита и не пригласивший Ефремыча, может трындеть о ч
ем угодно, но дальше трындежа без продвинутых по юридическим тонкостям з
амов дело не двинется. Забоятся подвоха друг от дружки неграмотные в рус
ских законодательных крючкотворствах стороны.
Директор брокерской конторы Виталий Ефремович с Гусем Лапчатым, как зак
аленные, еще относительно держались. О чем-то спорили, размахивая перема
занными икрой пальцами.
Сергей покумекал и понял, почему банкет справляется почти подпольно. Пот
ому что в «Пальмире» нельзя, там траур. А другого приличного кабака в Вирш
ах нету. Не в привокзальный же шалман мистеров волочить, пусть они и всего
лишь заокеанские шавки? Только вот было непонятно Шраму, на кой вообще ба
нкет затевать? Умаслить шавок? Чушь Ц гораздо умнее и заворотливее осно
вной враг Шрама Виталий Е-хренович.
Внезапно, в сторону ночных гостей, дверь отъехала. Из зала в сумрак ввинти
лась рожа другого вертухая; другого, но не менее накачанного. Шрамов собр
ался бить под дых. Но ввинтившийся, не присмотревшись, спросил:
Ц Закурить есть?
Шрамов протянул «Кэмел» без фильтра. Вохровец выудил сигарету на ощупь,
ослепил себя огнем зажигалки.
Ц Во, блин, жируют! Ц неласково отозвался он о своих работодателях.
Ц Беспредел, Ц нейтрально поддакнул Сергей придавленным, чтоб непоня
тно кто, голосом и потянул готового тут же вступить в диспут профсоюзник
а за рукав на выход.
Ц Можно было бы, конечно, с пулеметом вернуться, но это не наш метод, Ц за
гадочно высказался Сергей на улице, переступая через еще не оклемавшего
ся первого стража.
Ц Нет, ну как у себя дома! Ц кусал губы профсоюз, от растерянности спотык
аясь об рельсы… Выбираясь из мусорной кучи… Чуть не угодив в канаву.
Ц А ты знаешь, я, кажется, кое-что намозговал Ц еще не как победить их нав
сегда, но как обломать их хотя бы на завтра, Ц сообщил Сергей Андрею, когд
а они вернулись в родной кабинет и стали укладываться. Шрамов Ц на соста
вленных в ряд жестких стульях, Андрей Ц на застеленном копиями документ
ов жестком столе.
Ц Что?! Ц взвился профсоюз, чуть не столкнув бюст Ленина на пол, будто кук
ушонок другого птенца из гнезда.
Ц Завтра увидишь, Ц по привычке не стал раскрывать планы Сергей. Ц Лож
ись, утро вечера мудренее.
Понятно, что у директора на руках лежал козырный туз Ц пятьдесят один пр
оцент акций, и мнение остальных акционеров роли не играла Шоу перед оста
льными акционерами директор устраивал на всякий случай. Чтобы соблюсти
приличия. Но было бы нелепо позволить Гусю Лапчатому соблюсти приличия.
Не в Шрамовых правилах позволять подонкам соблюдать приличия.
Андрею Юрьевичу ничего не оставалось, как попытаться расслабиться. Бюст
Ленина страшно мешал, но тем не менее профсоюзный лидер довольно быстро
захрапел. А Шрамов, дождавшись богатырского храпа, тишком сполз со стуль
ев и на цыпочках выбрался в коридор. Ему нужен был такой телефон, который в
ряд ли прослушивали бы. То есть годился любой аппарат в любой комнате это
го здания, кроме телефона в кабинете профсоюзного председателя.
Утром же, когда Андрей Юрьевич размежил веки, он первым делом увидел окая
нный бюстик. Вторым делом Ц не обнаружил Сергея на стульях. Ополоснув сп
лющенную физиономию в туалетном рукомойнике, Андрей Юрьевич впопыхах з
апер родные пенаты и поспешил из здания наружу л
Что-то было снаружи не так. И даже ни при чем здесь, что из всех радиоточек н
ад крышами цехов и терминалов неслось запиленное до скрипа иглой клубно
й вертушки:
…Но что ни говори, жениться п
о любви
Не может ни один, ни один король!
Не в этом дело. Во-первых, по территории пролетариат перемещался, но не та
к, как в обыкновенный рабочий день. Не кому куда надо, а все в одном направл
ений. Во-вторых, пролетариат перемещался, шурша непромасленными спецовк
ами. Народ был прилично и даже местами празднично одет. В-третьих… Как же
Андрюха сразу не въехал?! В-третьих, комбинат стоял. Не так, как обычно: кто-
то простаивает, а кто-то вкалывает. Комбинат стоял до последнего шланга.
И устремившийся за всеми в толпе рабочих Юрьевич вывернул на просторную
заасфальтированную площадку. Тут когда-то собирались поставить дополн
ительные ангары под склады, да так и не поставили. А народу-то! Тьма! Чуть ли
не все пять тысяч работников комбината собрались на площадке.
В дальнем конце Андрей увидел наспех сколоченную из неокрашенных заноз
истых досок трибуну. На ней застеленный кумачом стол и стойку с микрофон
ом.
В толпе разговоры:
Ц А ты, Кирюха, че приперся? Ты ж свои акции прогудел!
Ц Семеныч, ты что Лизавету щупаешь? Пока щупаешь, без тебя комбинат разде
рбаним!
Ц А вы, инженера, за кого голосовать будете? По-честному или за доллары?
Вроде бы и заковыристые реплики, с подначкой, но не сквозь зубы, не зло. Кто-
то прятал в рукаве чекушку, не без этого. И как-то будто единым себя ощущал
народ, будто на первомайской демонстрации.
Рука Сергея дружески легла на плечо Юрьевича:
Ц Ну как?
Ц Народу что-то больно много, Ц только и высказался профсоюз.
Ц То-то еще будет! Ц многозначительно пообещал Сергей.
Из людской массы выдвинулся Лешка, посмотрел преданно в глаза Сергею и о
стался рядом. На далекую трибуну забрались Гусь Лапчатый и мистер Смит и
заняли места за столом. По толпе покатилось нетерпеливое:
Ц Чего ждем? Начинай!
А кто-то настроенный более боевито уже кричал:
Ц Начинай дурить русский народ!
На трибуне объявился Виталий Ефремович, наклонился к уху директора комб
ината, что-то жарко зашептал. Директор замахал на Виталия Ефремовича рук
ами, дескать, не мои проблемы. Тогда брокер подступился к микрофону, поцок
ал ногтем и сказал:
Ц Раз, раз, раз… Ц остался доволен звуком Виталий Ефремович и на всю пло
щадку спросил: Ц Кто видел начальника охраны комбината? Ц Он не получил
вразумительного ответа, только был вынужден скушать несколько соленых
шуток.
Ц В лифте застрял, Ц доложил как бы между прочим Леха Сергею.
Ц А остальные? Ц как бы светски поддерживая беседу, спросил Сергей.
Ц Остальные по душевым и раздевалкам заперты. А ключи потерялись, Ц тип
а вот какая у людей беда, доложил Леха.
Снова на трибуне нарисовалась заминка. Секретарша что-то докладывала Ви
талию Ефремовичу. Виталий Ефремович топал на нее ногами, секретарша разв
одила руки… И наконец по-строевому четко развернулась, как умеют развор
ачиваться смазливые молодые биксы, и гордо ушла.
Подкравшись сбоку, прячущий длинные патлы в воротник джинсухи Антон тут
же доложился командиру:
Ц Я заразил все их компьютеры последним словом вирусологии! Они даже те
зисы выступления теперь распечатать не могут! Ц и исчез в толпе в соотве
тствии с ранее полученной инструкцией Ц чтоб другие бригадиры Шрамово
й армии не запомнили портрет хакера.
Ц Пора? Ц таинственно спросил Леха Сергея.
Ц Нет еще, Ц был коротким ответ.
На трибуне за кумачовым столом попрепирались еще какое-то время. Но скол
ько ж можно тянуть? Гендиректор комбината, очень недовольный собой, всем
и остальными и вообще всем происходящим, наконец поднялся со стула. Нако
нец вразвалочку подошел к микрофону. Откашлялся. Вздохнул. Еще откашлялс
я:
Ц Я не ждал, что всех так волнует судьба комбината… Ц совершенно неудач
но начал он выступление, а далее микрофон отрубился.
Виталий Ефремович открыто покрутил пальцем у виска, и это видели все. Ген
директор повозился с микрофоном, потряс его «за грудки», но микрофон мол
чал, как партизан. Виталий Ефремович схватился за голову и исчез с трибун
ы.
Ц Пора? Ц переминаясь, будто невтерпежпо нужде, затеребил Лешка Сергея
. А у самого глазки азартом горят, будто марафету нюхнул.
Ц Нет, не пора. Еще не прибыла полевая кухня, Ц в своей обычной загадочно
й манере ответил Сергей.
Виталий Ефремович снова забрался на трибуну и дал отмашку гендиректору,
дескать, все путем. Мистер Смит смотрел на происходящее, как ребенок в цир
ке. Переводчица молчала, потому что не хотела портить мистеру Смиту наст
роение. И потому, что утро вечера муторнее,
Ц Я не то хотел сказать… Ц сообщил гендиректор микрофону, держа стойку
двумя руками, будто боясь, что отнимут, и микрофон опять издох.
А за спинами воплотивших этот шухер в реальность Лехи и Шрамова зарычал
медленно, чтоб никого не задавить, вползающий на противоположный трибун
е край площадки, кургузый автобус белорусского производства. Протиснув
шись поближе, автобус стал как вкопанный, из лязгнувшей дверцы выскользн
ул с подносом свежеприобретенный ученик дядьки Макара Филипс. В наушник
ах, подлец. А на подносе-то! Два белых пластиковых стаканчика с кофе.
Ц Меняем позицию, иначе сметут, Ц приказал всем своим переместиться и с
ам переместился от дверцы автобуса подальше к кабине Сергей. За сегодня
он уже не раз доказывал, что знает, что делает.
Поэтому Андрей Юрьевич послушался без промедления.
Только оказавшись перед носом автобуса, Шрам принял кофе с подноса и при
глашающе кивнул Юрьевичу:
Ц Давай, угощайся быстрее, у нас одна минута.
Почему они сменили стоянку, тут же стало ясно. Дядька Макар начал прямо в т
олпу из передней двери выдавать бутылки с лимонадом и бутерброды. А из за
дней тем же занялась его старуха.
По толпе сначала пробежал шорох, а потом и настоящий шум прибоя. Толпа отв
ернулась от сколоченной из занозистых досок трибуны. А хитрый Макар нет-
нет да и сунет в следующую мозолистую руку вместо «Кока-колы» поллитров
ку, что, естественно, встречается только бурным одобрением.
Сергей тем временем проглотил кофе, смял стаканчик и совершенно негромк
о дал Лехе отмашку:
Ц Вот теперь точно пора!
Леха нырнул в толпу, как морж в прорубь.
Ц А ты чего стоишь? Ц наигранно удивленно посмотрел Сергей Шрамов на до
хлебывающего кофе Андрея Юрьевича. Ц Вот тебе микрофон, Ц сунул Шрамов
профсоюзному боссу похожую на фанату штуку. Ц Беспроводной, провод не п
очикать. Вот здесь кнопочку нажмешь и выступай.
Ц О чем выступать? Ц не въехал Юрьевич, но микрофон взял крепко.
Ц Разве тебе нечего сказать людям?
Ц Есть, но…
Ц Там с другой стороны автобуса лесенка приставлена. Лезь наверх и выск
азывай наболевшее.
Андрей Юрьевич наконец въехал в грандиозность замысла соратника, искре
нне захохотал и полез на прогибающуюся крышу. Отсюда он перво-наперво ув
идел, что Леха пробился сквозь сутолоку к одному плечистому пареньку (вр
оде знакомая рожа) и, по губам можно было догадаться, сказал короткое: «Дав
ай!» Плечистый передал волшебное слово следующему плечистому (вроде зна
комая рожа), тот следующему (вроде знакомая рожа)… Так команда «Давай!» пош
ла по цепочке, будто огонек по бикфордовому шнуру в сторону трибуны. И чер
ез какую-то задрипанную треть минуты сколоченная из досок трибуна вдруг
зашаталась, заходила ходуном, стол с важными харями поехал в один бок, зат
ем в другой. И в результате трибуна сложилась сама в себя, как карточный до
мик, царапая занозами важные надутые рожи мнивших себя победителями жло
бов.
Ц Товарищи, граждане и господа! Ц заявил с крыши автобуса на всю площад
ку, на все пять тысяч человек, на весь любимый комбинат профсоюзный лидер.
Ц Друзья, мы слышали, как наш Гусь Лапчатый сожалел, что нас сегодня собр
алось так много! Мы знаем, что Гусь Лапчатый затеял недоброе дело, но почти
смирились. Почему? Потому, что каждый надеялся на другого! Потому, что моя
хата с краю. Потому, что прав тот, у кого больше прав! Так вот, именем данного
мне доверия, вашего доверия, я отменяю эти поговорки! Я хочу, чтобы все мы с
ейчас один раз и навсегда зарубили на носу: наш комбинат Ц это русская не
фть! И она не должна принадлежать ни австралийцам, ни итальянцам, ни амери
канцам! Я хочу, чтобы судьбой нашего комбината распоряжался…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30