Осторожно обмениваясь словами, обследовали все комнаты, ванную, кладовую. Холодильник на кухне был пуст, зато бар ломился от напитков. Митч смешал два коктейля из рома и кока-колы, в честь острова. Они уселись на балконе и подставили босые ноги под стекавшие с крыши струи дождя. Океанские волны бросали на песок клочья пены. В “Румхедсе” было тихо, бар едва виднелся за пеленой воды. У стойки сидели двое местных, пили и смотрели на море.
– Вон там находится “Румхедс”, – Митч вытянул в том направлении руку со стаканом.
– “Румхедс”?
– Я рассказытал тебе о нем. Это веселенькое местечко, где туристы пьют, а местные играют в домино.
– Понятно.
Особого впечатления на Эбби это не произвело. Она зевнула и глубже опустилась в пластиковое кресло, прикрыла глаза.
– Вот это мне нравится, Эбби! Наша первая поездка за рубеж, первый настоящий медовый месяц, а ты засыпаешь через десять минут после того, как мы прибыли.
– Я устала, Митч. Я всю ночь, пока ты спал, паковала вещи.
– Ты набила восемь чемоданов: шесть для себя и два для меня. Уложила 1юю нашу одежцу. Когда тебе было спать!
– Не хочу, чтобы вдруг мне здесь не хватило одежды.
– Не хватило? Сколько бикини ты взяла? Десять? Двенадцать?
– Шесть.
– Здорово! По купальнику на день. Что же ты до сих пор ни один не надела?
– Что?
– Ты слышала, что я сказал. Поди надень тот голубой, с двумя ниточками, что должны прикрывать грудь. Он весит полграмма и стоит шестьдесят долларов, у тебя в нем все так и колышется, когда ты проходишь мимо. Поди и надень, я хочу его видеть.
– Митч, но ведь идет дождь. Ты притащил меня на этот остров в самый сезон дождей. Посмотри на тучи, они такие огромные и черные, и такие неподвижные. На этой неделе мне не понадобится никакой купальник.
Митч заулыбался, растирая ноги.
– А мне дождь нравится. Надеюсь, что он не перестанет всю неделю. Будем сидеть здесь, не вылезая из постели, попивая ром и выясняя, кто из нас сильнее.
– Ты шокируешь меня! Ты что, действительно хочешь заняться любовью? В этом месяце один раз это уже было.
– Два раза.
– Я-то думала, что ты всю неделю будешь плавать с аквалангом или с маской.
– Ну уж нет. Там меня поджидают акулы. Ветер подул сильнее, заливая сидящих на балконе потоками воды.
– Пойдем и снимем с себя все, – сказал Митч, вставая.
Примерно через час погода все-таки начала меняться. Дождь вначале ослабел, потом начал моросить, а вскоре и вовсе кончился. Небо прояснилось, тучи уходили на северо-восток, к Кубе. Незадолго до захода на короткое время выглянуло солнце. Его появление опустошило бунгало, домики местных жителей, номера в отелях – все тут же устремились по еще не просохшему песку к воде. “Румхедс” внезапно оказался набитым игроками в дартс и умиравшими от жажды туристами. Возобновилась оборванная на середине партия в домино. У “Пальм” музыканты взяли в руки свои инструменты, над пляжем поплыла уже знакомая Митчу мелодия регги.
Вместе с Эбби они бесцельно шагали вдоль кромки прибоя в направлении Джорджтауна, прочь от того места, где когда-то он сидел с девушкой. Время от времени он ловил себя на мысли о том, что не может забыть ни ее, ни фотографии. Он решил, что девушка была профессионалкой, что Де Вашер заплатил ей за то, чтобы она соблазнила его и подставила под объективы скрытых камер. Он не рассчитывал увидеть ее в этот раз.
Как бы по сигналу, музыка вдруг смолкла, прогуливавшиеся по пляжу замерли, шум в баре стих, и тысячи глаз устремились к той точке на горизонте, где нижний край солнечного диска соприкоснулся с поверхностью воды. Крошечные облака, остатки бушевавшей днем грозы, вместе с солнцем медленно погружались в воду. Заходящее светило окрашивало их в красные, желтые, розовые тона. На несколько мгновений небо превратилось в огромный кусок холста, раскрашиваемый мощными взмахами невидимой кисти. Затем оранжевый диск полностью ушел под воду, облака стали черными и медленно разошлись. Такими бывали на островах закаты.
Со страхом и всеми мыслимыми предосторожностями Эбби правила джипом на забитых транспортом узеньких улицах торгового квартала. Ведь она была родом из Кентукки, и ей никогда прежде не приходилось ездить по левой стороне дороги. Митч подсказывал ей, куда править, и одновременно не сводил глаз с зеркала заднего вида. Тротуары были полны туристов, разыскивающих взглядами в витринах беспошлинные фарфор, хрусталь, парфюмерию, кинофотоаппаратуру и ювелирные изделия.
Митч указал ей на незаметную боковую улочку, и джип резко свернул в нее, разделив надвое большую группу туристов. Он поцеловал жену.
– Буду здесь в пять.
– Не забывай про осторожность, – сказала она. – Я отправлюсь в банк, а потом вернусь на пляж, поближе к бунгало.
Он хлопнул дверцей и исчез в проходе между двумя магазинчиками. Проход вывел на более широкую улицу, упирающуюся в Поросячий залив. Митч нырнул в небольшую, полную туристов лавку, где торговали рубашками, соломенными шляпами и солнцезащитными очками. Он выбрал рубашку с кричащими желтыми и зелеными цветами и широкополую панаму и уже через две минуты уселся на заднее сиденье притормозившего у лавки такси.
– В аэропорт. И побыстрее. Посматривай, чтобы никто не увязался следом.
Таксист не отозвался. Проехав мимо зданий банков, они выбрались на шоссе, и уже через десять минут машина остановилась перед зданием аэропорта.
– За нами кто-нибудь ехал? – обратился к водителю Митч, доставая деньги.
– Нет, дружище. Четыре доллара десять центов. Митч бросил на сиденье пятерку и быстро прошел внутрь. Рейс местной компании на остров Кайман-Брак был ровно в девять. У прилавка с сувенирами он купил чашку кофе и спрятался между двух рядов полок, уставленных всякими безделушками. Поглядывая из своего укрытия в сторону зала ожидания, он не заметил никого. Конечно, он даже не представлял себе, как они могли выглядеть, но, во всяком случае, он не увидел никого, кто бы шнырял по залу в поисках потерявшегося друга или родственника. Может, они последовали за джипом, а, может, прочесывали торговый квартал. Все возможно.
За семьдесят пять местных долларов он купил заранее зарезервированный последний билет на десятиместный трехмоторный “Трисландер”. Эбби заказала его по телефону-автомату вечером того дня, как они прилетели. В самый последний момент он бегом бросился по бетону к трапу и забрался в салон. Пилот закрыл дверь, машина начала двигаться к взлетной полосе. Других самолетов видно не было. Где-то справа мелькнул маленький ангар.
Пассажиры-туристы восхищались бирюзовым морем и почти не разговаривали за время двадцатиминутного полета. Когда они уже подлетали к острову, пилот превратился на время в туристского гида и сделал в воздухе широкий круг, обращая внимание своих пассажиров на крутые утесы, отвесно обрывавшиеся в море на восточной оконечности острова. Без этих утесов, заметил он, островок был бы таким же плоским, как и Большой Кайман.
Машина мягко приземлилась на узкую полосу асфальта.
Рядом с небольшим каркасным домиком, на всех четырех стенах которого было намалевано краской слово “Аэропорт”, стоял мужчина, представитель белой расы, с приятными чертами лица, наблюдавший за высадкой. Это был Рик Эклин, специальный агент. Стекавший градом пот насквозь промочил рубашку на его спине. Он сделал едва заметный шаг вперед.
– Митч, – сказал он негромко, как бы самому себе.
Мгновение поколебавшись, Митч подошел к нему.
– Машина ждет нас.
– А где Тарранс? – Митч посмотрел по сторонам.
– Ты увидишь его.
– В машине есть кондиционер?
– К сожалению, нет. Извини.
Машине не хватало не только кондиционера, но и мощности двигателя и поворотных огней. Это был автомобиль 1974 года выпуска, и Эклин объяснил, пока они ехали по пыльной дороге, что на острове был не очень широкий выбор марок, предлагавшихся напрокат. Единственной причиной того, что представители правительства США были вынуждены арендовать эту машину, являлась невозможность обнаружить на острове такси. Слава Богу, что за столь короткое время удалось найти комнату.
Аккуратные домики сбились в тесную кучку, за ними виднелось море. Автомобиль остановился на покрытой песком стоянке заведения, называвшегося “Ныряльщики острова Брак”. К выступавшему в море старому пирсу было привязано около сотни лодок и катеров всех размеров. Вдоль пляжа располагался десяток тростниковых хижин, в которых обитали любители подводного плавания, прибывшие сюда со всех концов мира. Рядом с пирсом находился бар под открытым небом, без названия, но с неизменными дартс и домино. С потолка между стропилами свисали вентиляторы, древние, выполненные из дуба и бронзы. Лопасти их вращались медленно и бесшумно, посылая прохладу бармену и игрокам.
Уэйн Тарранс сидел в одиночестве за столиком, попивая кока-колу и глядя на то, как группа ныряльщиков грузила с пирса в катер сотню, не меньше, одинаковых желтых баллонов. Даже для туриста одет он был вызывающе. Темные очки в лимонного цвета оправе, коричневые соломенные сандалии, явно новые чернью носки, тесноватая гавайская рубашка неописуемо яркой и сложной расцветки и старые, поношенные спортивные шорты, которые были слишком коротки ему. Из них торчали худосочные, болезненно-белые ноги. При виде Митча Тарранс взмахнул банкой коки и указал ему на свободные стулья.
– Замечательная рубашка, – проговорил Митч с нескрываемым изумлением.
– Спасибо, Митч. Нужно же хоть изредка доставить себе удовольствие.
– И загар неплохой.
– Да, да. Стараюсь не выделяться из толпы, сам понимаешь.
Рядом в ожидании заказа суетился официант. Эклин попросил кока-колы. Митч сказал, что будет коку с каплей рома. Все трос принялись разглядывать катер и ныряльщиков, грузящих свое громоздкое оборудование.
– Что случилось в Холли Спринте? – спросил наконец Митч.
– Жаль, но мы ничего не смогли поделать. Они следовали за тобой из Мемфиса, а в Холли Спринте у них было даже дне машины. Мы так и не смогли приблизиться.
– Вы с женой говорили в доме о том, куда собираетесь? – задал вопрос Эклин.
– По-видимому, да. Наверное, пару раз упомянули. Эклин казался удовлетворенным.
– Они были уже наготове. Миль двадцать за тобой следовал “скайларк”, потом он исчез. Мы решили отменить операцию.
Тарранс глотнул коки и сказал:
– Поздно вечером в субботу “Лир” вылетел из Мемфиса и приземлился на Большом Каймане. Мы считаем, что на борту было два-три головореза. Самолет вылетел отсюда в воскресенье утром.
– Значит, они здесь и следят за нами?
– Безусловно. Кто-то из них, один или двое, видимо, летели вместе с вами. Это мог быть мужчина, могла быть женщина, а может, и то и другое. Вполне вероятно, что он окажется негром, а она – какой-нибудь восточной красавицей. Кто знает, Митч. Денег у них хватает. Двоих мы опознали. Один был в Вашингтоне одновременно с тобой. Блондин, около сорока лет, шесть футов один-два дюйма ростом, с очень короткими волосами, почти армейская стрижка. Похож на скандинава. Двигается быстро. Вчера мы засекли его за рулем красного “форда”, взятого напрокат здесь в конторе “Коконат Кар Ренталс”.
– По-моему, я его видел.
– Где? – спросил Эклин.
– В Мемфисе, в баре аэропорта в тот вечер, когда я вернулся из Вашингтона. Я заметил, что он наблюдает за мной, и подумал, что видел его где-то в Вашингтоне.
– Это он. Теперь он здесь.
– А кто второй?
– Тони Верклер, мы прозвали его Тони-Две-Тонны. Бывший заключенный с длинным послужным списком, работал главным образом в Чикаго. Он связан с Моролто уже многие годы. Весит почти триста фунтов, замечательно справляется со слежкой – никому и в голову не приходит подумать на него.
– Вчера вечером он сидел в “Румхедсе”, – добавил Эклин.
– Вчера вечером? Мы тоже были там вчера вечером.
Под шум радостных выкриков катер с ныряльщиками отдал концы и устремился в открытое море. Рыбаки в лодках тянули свои сети, парусные катамараны уходили все дальше от берега. После неторопливого, полусонного утра остров начинал пробуждаться к активной жизни. Половина лодок и катеров уже отчалила от пирса, другие вот-вот собирались это сделать.
– Ну, а вы когда объявились в городе? – Митч пригубил свой напиток, в котором рома было гораздо больше, чем коки.
– В воскресенье вечером, – ответил ему Тарранс, глядя вслед катеру.
– Спрашиваю из чистого любопытства, – предупредил Митч. – Сколько на острове ваших людей?
– Четверо мужчин, две женщины, – ответил Тарранс.
Эклин превратился в немого, предоставив своему шефу вести все разговоры.
– И для какой, собственно, цели вы находитесь здесь?
– О, таких целей у нас несколько. Первое, мы хотим поговорить с тобой и уточнить условия сделки. Войлс озабочен, он настаивает на таком соглашении, которое полностью бы устроило и тебя. Второе: нам необходимо понаблюдать за ними, чтобы знать, сколько из их шайки находится здесь. Мы проведем тут около недели, выясняя, кто есть кто. Островок невелик, заниматься наблюдением здесь – одно удовольствие.
– А третье – это то, что ты должен бы немного подзагореть?
Эклин позволил себе едва слышно хихикнуть. Тарранс улыбнулся, а затем нахмурился.
– Нет, не совсем. Мы обеспечиваем здесь твою защиту.
– Мою защиту?
– Именно. Когда я последний раз сидел за этим столиком, мы разговаривали с Джо Ходжем и Марти Козински. Примерно девять месяцев назад. За день до того, как их убили, если уж быть точным.
– И ты считаешь, что меня тоже вот-вот убьют?
– Нет. Пока – нет.
Митч сделал бармену знак повторить. Игроки в домино начинали горячиться.
– Слушайте, парни, пока мы тут с вами говорим, головорезы, как вы их называете, шляются по пятам моей жены на Большом Каймане. Я буду нервничать, если в ближайшее время не увижу ее. Так что там о нашей сделке?
Тарранс повернулся лицом к Митчу.
– С двумя миллионами все в порядке и…
– Еще бы не в порядке, мы же об этом договорились, разве нет?
– Остынь, Митч. Мы заплатим миллион после того, как ты передашь нам спои дела. В этот момент тебе уже не будет дороги назад, как они говорят. Ты увязнешь по самые уши.
– Тарранс, это мне ясно и так. Я же сам это предложил, если помнишь.
– Но это самая простая часть дела. В общем-то нам твои папки не нужны – там все чисто. Это нормальные папки. Законные, так сказать. Нам же нужны другие, Митч. Те, которые дадут возможность предъявить обвинения. К тем папкам подобраться будет гораздо труднее. Но когда ты это сделаешь, мы заплатим тебе половину второго миллиона. А после суда – оставшуюся часть.
– А мой брат?
– Мы попробуем.
– Меня это не устраивает, Тарранс. Мне нужен только положительный результат.
– Я не могу обещать тебе доставить брата непосредственно тебе в руки. Черт возьми, за ним еще семь лет тюрьмы.
– Но он мой брат, Тарранс. И мне наплевать, будь он даже обычным убийцей, приговоренным к смертной казни и сидящим в камере в ожидании последней в жизни миски с тюремной баландой. Он мой брат, и, если я вам нужен, вы освободите его.
– Я же сказал, что мы попытаемся, но без гарантий. Нет никакого легального, даже формального повода к его освобождению. Нам придется изобрести что-то другое. А если его подстрелят при попытке к бегству?
– Вытащите его из тюрьмы, Тарранс.
– Попробуем.
– Вы употребите на это нею власть и все возможности ФБР, так, Тарранс?
– Обещаю тебе.
Митч откинулся на спинку стула, сделал большой глоток из стакана. Теперь в сделке было учтено все. Он с облегчением вздохнул и улыбнулся расстилающейся перед ним морской глади.
– Когда мы увидим твои дела?
– Мне показалось, что они не нужны вам. Они слишком чистьте, ты же сам сказал.
– Они нужны нам, Митч, потому что когда они окажутся в наших руках, то вместе с ними там же окажешься и ты. Отдав нам папки, ты вручишь нам и себя самого, свою, так сказать, лицензию на право юридической деятельности.
– На это потребуется десять-пятнадцать дней.
– Сколько всего будет дел?
– Сорок-пятьдесят. Самая маленькая папка будет толщиной в дюйм. Большие не поместятся на этом столе. Я не могу делать с них копии в офисе, приходится идти кружным путем.
– Может быть, мы поможем тебе в этом? – вновь подал голос Эклин.
– Может быть, лучше не надо. Может быть, если мне понадобится наша помощь, я сам, может быть, попрошу ее.
– Каким образом ты рассчитываешь нам их переправить? – спросил Тарранс; Эклин опять смолк.
– Это очень просто, Уэйн. Когда я сделаю все копии и когда я буду иметь свой миллион там, где мне необходимо, я вручу вам ключ от некоей небольшой комнатки, находящейся неподалеку от Мемфиса, и вы погрузите их в свой грузовичок.
– Я говорил тебе, что деньги будут переведены на счет в швейцарском банке.
– А теперь мне не нужен счет в швейцарском банке, Тарранс. Я продиктую вам условия перевода, и все будет сделано так, как я скажу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42