Она уже дважды разводилась и чересчур привязана к болеутоляющим средствам.
– Никогда не думал, что у меня есть какие-то отношения с миссис Валотти.
– Вас видели с ней несколько дней назад.
– Вы что, следили за мной?! – с наигранным удивлением воскликнул Лэйк.
– А вы что, считаете это недопустимым?
– Во всяком случае, это не очень приятно.
– Вы потащили ее на какую-то тусовку по поводу защиты прав женщин в Афганистане. Полагаю, это было легкомысленно с вашей стороны. – В словах Тедди были слышны саркастические нотки.
– Я не хотел туда идти, – попытался оправдаться Лэйк.
– Ну и не ходите больше. Политику такого уровня там нечего делать. И вообще старайтесь держаться подальше от всякого дерьма. Предоставьте это обитателям Голливуда. Что же до миссис Валотти, то от нее могут быть лишь неприятности.
– Еще что-нибудь? – недовольно спросил Лэйк, словно защищаясь от возможных упреков. Его частная жизнь была тоскливой и скучной после смерти жены, и поэтому он был абсолютно уверен в безупречности своей репутации.
– Нет, ничего интересного вам сообщить сейчас не могу, – отмахнулся Тедди. – Миссис Бенчли, как нам кажется, очень порядочная женщина и к тому же прекрасная собеседница. Нет ничего предосудительного.
– Благодарю вас, – вежливо поклонился Лэйк.
– Конечно, вас будут клевать из-за вашего отношения к абортам, но не вы первый, не вы последний.
– Да, но это очень давний вопрос, – мягко возразил Лэйк и подумал, что и сам чертовски устал от бесконечного упоминания об абортах. Когда-то он выступал за разрешение абортов, потом стал требовать их запрещения, защищал право на рождение, потом требовал его отмены, поддерживал права женщин, потом стал игнорировать их. – А как насчет «Зеленого дерева»? – осторожно спросил он.
Тедди устало махнул рукой, давая понять, что не стоит обращать на это внимания.
– Пустяки. К тому же это было двадцать два года назад и никого не осудили по этому делу. Ваш партнер стал банкротом и признался в своих грехах, а присяжные сочли это дело незначительным и отпустили его на все четыре стороны. Сейчас уже никто не вспомнит всех обстоятельств той давней истории. Но мы будем следить за возможными сплетнями и слухами вокруг вашей персоны. Одно из преимуществ позднего вступления в предвыборную гонку заключается в том, что никто не успеет нарыть на вас какой-нибудь мерзости. Но даже если это и произойдет, мы постараемся нейтрализовать все негативные последствия.
– Вы знаете, я сейчас живу один, а за всю нашу историю мы только раз избрали неженатого президента.
– Вы вдовец, мистер Лэйк, – поправил его Мэйнард, – а это совсем другое дело. Вы много лет прожили с прекрасной женщиной, которая пользовалась безупречной репутацией как в Вашингтоне, так и у себя на родине. Поверьте, это не может стать предметом обсуждения и уж тем более осуждения.
– Что же вас в таком случае волнует? – не удержался Лэйк.
– Ничего, мистер Лэйк. Абсолютно ничего. Вы превосходный кандидат на этот пост и обладаете всеми необходимыми качествами. Вы сделаете свое дело, а мы нагоним страху и соберем деньги.
Лэйк снова встал и прошелся по огромному кабинету, ероша рукой волосы и пытаясь собраться с мыслями.
– У меня есть к вам масса вопросов, – наконец признался он, посмотрев на Мэйнарда.
– Ну что ж, постараюсь ответить на некоторые из них, – успокоил его Тедди. – Но только не сейчас. Давайте встретимся здесь завтра в это же время. А вы отдохните, отоспитесь и обдумайте все ваши вопросы. Конечно, у нас очень мало времени, но я полагаю, вы серьезный человек и имеете право немного подумать перед принятием столь важного решения. – Тедди мягко улыбнулся.
– Да, это действительно важное решение, – быстро согласился Лэйк. – Мне нужно немного подумать и собраться с мыслями. А завтра я дам вам окончательный ответ.
– Договорились, но только никто не должен знать о нашей встрече.
– Разумеется.
Глава 3
Если говорить о пространстве, то юридическая библиотека занимала лишь одну четвертую всей площади, отведенной под книгохранилище тюрьмы «Трамбл». Она располагалась в самом углу небольшого помещения и ограничивалась стеной из красного кирпича и толстым стеклом, что было когда-то сделано со вкусом и за счет налогоплательщиков. Вся библиотека была заставлена книжными полками, на которых покоились изрядно потрепанные книги. Проход между ними был настолько узким, что едва позволял всем любителям юридической науки протискиваться между ними. Вдоль стены стояли длинные столы с пишущими машинками, компьютерами, и повсюду царил такой невообразимый беспорядок, какой бывает только в библиотеках солидных фирм.
Собратья лично руководили работой библиотеки и с давних пор проводили политику неограниченного доступа сюда всех желающих, однако они неукоснительно требовали соблюдения определенных неписаных правил. Одно из них гласило, что любой человек, вознамерившийся задержаться в библиотеке на продолжительное время, должен был получить на это разрешение одного из собратьев.
Что же касается элементарного порядка, то за ним следил судья Джо Рой Спайсер из Миссисипи. За сорок центов в час он подметал пол, протирал столы и полки, раскладывал книги в алфавитном порядке, выносил накопившийся за день мусор.
Поэтому, вероятно, он и считался хозяином этого небольшого, но весьма полезного для обитателей тюрьмы заведения.
Официальным же библиотекарем был Хэтли Бич из Техаса, который получал пятьдесят центов в час – самую высокую ставку оплаты труда – и занимался выдачей книг посетителям. Особенно тщательно он следил за состоянием так называемой своей литературы и часто ссорился со Спайсером при обсуждении правил ее хранения. Судья Финн Ярбер, бывший некогда председателем Верховного суда Калифорнии, получал лишь двадцать центов в час и формально отвечал за исправную работу компьютеров, но поскольку разбирался он в них не очень хорошо, то и услуги его оценивались ниже.
Обычно все трое проводили в библиотеке от шести до восьми часов в день и часто принимали здесь тех обитателей тюрьмы, которым срочно требовалась юридическая помощь или консультация. Впрочем, они консультировали своих товарищей по несчастью в любое время суток, но принимали их уже в своих камерах, а не в библиотеке. Правда, для этого требовалась предварительная договоренность с одним из собратьев.
За долгое время отсидки в тюрьме судьи окончательно определились в своей специализации и старались не вмешиваться в дела друг друга. Так, например, судья Хэтли Бич считался специалистом в области отбывания наказаний и оформления апелляций. Финн Ярбер занимался банкротствами, бракоразводными процессами и проблемами по делам несовершеннолетних. Джо Рой Спайсер, не имевший, как уже говорилось, специального юридического образования, предпочел не ограничивать себя какими-то особыми делами и хватался за все, что попадалось под руку, но предпочтение отдавал делам о мошенничестве.
Весьма строгие правила работы формально запрещали им брать какую-либо плату за свой труд, однако никто к этим строгим правилам серьезно не относился. В конце концов, они были такими же заключенными, как и все остальные, и никогда не отказывались от получения дополнительного вознаграждения за свои знания и труд. Причем наибольший доход приносили дела о вынесении приговора и исполнении наказаний. Почти четверть обитателей тюрьмы были приговорены к тем или иным срокам заключения с нарушением законов. Порой судье Бичу было достаточно посидеть ночь с судебными бумагами, чтобы обнаружить в них немало процессуальных нарушений. Так, например, в прошлом месяце ему удалось скостить четыре года из пятнадцати, к которым приговорили одного молодого парня. Его семья так обрадовалась этому, что тут же решила оплатить услуги Бича. Таким образом, собратья заработали пять тысяч долларов, что составило наивысшую сумму за все время их пребывания в тюрьме. Спайсер тут же использовал свои внешние связи, договорился с адвокатом и организовал тайный депозитный счет в одном из местных банков.
В самом конце библиотеки, за последней книжной полкой, находилось нечто вроде небольшого конференц-зала, который сами судьи называли комнатой для совещаний. Именно там они проводили свои встречи и решали самые важные конфиденциальные вопросы. В тот день у Спайсера была намечена здесь встреча с адвокатом, который, как ожидалось, принес несколько интересных писем. Он плотно прикрыл за собой дверь комнаты для совещаний и взял со стола первое письмо в желтом конверте. Внимательно посмотрев на адрес, он ухмыльнулся:
– Желтый конверт всегда приносит нам удачу, не так ли? Еще одно письмо нашему любвеобильному Рикки.
– От кого оно? – поинтересовался Ярбер.
– От Кертиса из Далласа.
– От банкира? – мгновенно воодушевился Бич.
– Нет, от того Кертиса, который держит сеть ювелирных магазинов. Послушайте, что он пишет. – Спайсер вынул из конверта желтый лист бумаги, развернул его и стал читать:
«Дорогой Рикки, твое письмо от восьмого января чуть было не заставило меня расплакаться. Я перечитал его три раза и никак не мог успокоиться. Вот бедняжка, как же тебя угораздило? Почему они упрятали тебя за решетку?..»
– А где он сейчас? – прервал его Ярбер.
– Рикки сейчас в реабилитационном наркологическом центре и будет сидеть там, пока богатый дядюшка не выпустит его на волю. Он находится в тюрьме уже год, прошел курс реабилитации и полностью избавился от наркотической зависимости, но мерзкое начальство намерено держать его там до апреля, так как получает от его дяди двадцать тысяч долларов ежемесячно. А тот, видимо, решил избавиться от племянника и платит большие деньги, чтобы они не выпускали его. Вы можете припомнить что-нибудь подобное?
– Я сталкивался с подобным случаем, но это было давно. – Ярбер взмахнул рукой, чтобы Спайсер продолжил читать.
– «Я испытываю огромное желание тотчас же вылететь к тебе и поговорить с твоим гнусным начальством. Да и с твоим дядей тоже. Какая же он сволочь все-таки! Богатые люди вроде него всегда думают, будто могут все сделать за деньги, что им все сойдет с рук. Я уже говорил тебе когда-то, что мой папаша тоже был состоятельным человеком и при этом очень несчастным. Конечно, он покупал мне всякие вещи, но о них помнишь только тогда, когда пользуешься ими, а когда их выбрасываешь на помойку, вместе с ними исчезает и память о добрых делах. Так вот, у моего отца практически никогда не было времени для меня. И вообще, он был больным человеком, как и твой дядюшка. Я вложил в конверт чек на тысячу долларов, чтобы ты мог хоть как-то скрасить свое тоскливое существование.
Рикки, не могу дождаться апреля, чтобы снова увидеть тебя.
Я уже сообщил жене, что в Орландо в этом месяце состоится международная выставка бриллиантов, но она не проявила абсолютно никакого интереса и даже не собирается ехать туда со мной».
– В апреле? – переспросил Бич.
– Да, Рикки уверен, что его освободят в апреле.
– Хорошенькое дело, не правда ли? – хмыкнул Ярбер и улыбнулся. – Значит, у Кертиса есть жена и дети?
– Кертису сейчас пятьдесят восемь лет, и у него, помимо троих взрослых детей, есть еще два внука.
– А где же чек? – полюбопытствовал Бич.
Спайсер проигнорировал его вопрос, перевернул страницу и продолжил чтение.
– «Я должен знать абсолютно точно, что мы встретимся с тобой в Орландо, – прочитал Спайсер и сделал многозначительную паузу. – Ты уверен, что освободишься в апреле? Пожалуйста, напиши, что мы увидимся в Орландо. Я думаю о тебе каждый Божий день и час и постоянно держу твою фотографию на своем рабочем столе. А когда я смотрю на нее, то вспоминаю твои глаза и мечтаю о том времени, когда мы будем с тобой вместе».
– Какая трагическая любовь, – ехидно проронил Бич и весело захихикал. – Даже не верится, что этот парень из Техаса.
– А что тут удивительного? – вмешался Ярбер. – Я давно знал, что в Техасе немало милых и симпатичных мальчиков.
– А в Калифорнии их нет, по-твоему? – парировал Бич.
– Дальше все в таком же духе, – сказал Спайсер, быстро пробежав глазами второй лист письма. – Думаю, у нас еще будет время прочитать его до конца. – С этими словами он достал из конверта чек на тысячу долларов и продемонстрировал его коллегам. Пройдет немного времени, и эти деньги будут благополучно переведены на их тайный депозитный счет.
– Ну и когда мы собираемся кинуть его? – поинтересовался Ярбер.
– Давайте немного подождем и получим еще несколько писем. Пусть Рикки почувствует себя по-настоящему несчастным. Это в наших интересах.
– Может, устроить ему «темную» или что-нибудь в этом роде? – предложил Бич. – К примеру, какой-нибудь охранник может отлупить его как следует.
– Там нет никаких охранников, – напомнил ему Спайсер. – Это же не тюрьма, а реабилитационный наркологический центр. Там только врачи и медсестры.
– Не может этого быть! – решительно возразил Бич. – Насколько я понимаю, это закрытое учреждение с заборами, воротами, контрольно-пропускным пунктом и так далее. Значит, должна быть и охрана, разве нет? А что, если на Рикки нападет какой-нибудь сексуальный маньяк в душевой или в его палате? Ведь может же он стать невинной жертвой сексуального домогательства со стороны себе подобных?
– Нет, это не должно напоминать сексуальное домогательство, – задумчиво произнес Ярбер. – Иначе Кертис непременно заподозрит неладное. Нет, он должен думать, что Рикки подхватил какую-то заразу или что-нибудь в этом роде.
В течение нескольких минут они увлеченно спорили относительно дальнейшего развития событий и в конце концов придумали трогательную историю о несчастной судьбе бедного Рикки. Некоторое время назад они достали фотографию весьма симпатичного парня, которому еще не скоро предстояло выйти на свободу, размножили ее и разослали по разным адресам Северной Америки. На фотографии был изображен весело улыбающийся выпускник колледжа в военно-морской форме, с дипломом о высшем образовании в руках. Это действительно был красивый и в высшей степени обаятельный парень, который не мог оставить равнодушным ни единого поклонника однополой любви.
После непродолжительного совещания собратья решили, что в течение нескольких дней судья Бич разработает новую легенду Рикки и напишет очередное письмо Кертису. Кроме того, Рикки, роль которого с таким упоением играл судья Бич, должен был сочинить новую фантастическую историю о бедном красивом парне, который попал за решетку и ищет любвеобильного друга на свободе. Вскоре было решено, что к этому весьма доходному делу должен подключиться и судья Ярбер, которому суждено было сыграть роль смазливого юноши Перси, изнывающего в реабилитационном наркологическом центре от тоски по мужской ласке. Ярберу предстояло изготовить и забросить на волю не менее восьми крючков с наживками для стареющих сладострастных мужчин, готовых раскошелиться ради удовлетворения своей похоти.
Что же до судьи Спайсера, то он был координатором всех этих махинаций, так как ничего путного написать не мог. Он должен был помогать в составлении легенд, придавать им вид непосредственной и душещипательной истории, поддерживать связь с адвокатом, который постоянно доставлял им письма из внешнего мира, и, что самое главное, переводить полученные от любвеобильных богатых клиентов деньги на тайный счет в местном банке. Когда все основные вопросы были решены, Спайсер взял со стола очередное письмо и торжественно объявил:
– Ваша честь, наконец-то мы получили весточку от Квинса.
Бич и Ярбер уставились на конверт, не скрывая удивления. Квинс был довольно богатым банкиром из небольшого городка в штате Айова, что стало им известно из предыдущих шести писем, адресованных Рикки. Как и всех остальных, собратья отыскали его фамилию в журнале для гомосексуалистов, который хранился в потайном месте библиотеки. Он был их вторым по счету клиентом, а от первого пришлось отказаться, так как он показался им подозрительным и постоянно исчезал из поля зрения. В журнале была помещена фотография Квинса, где он был изображен обнаженным по пояс на берегу какого-то озера вместе с членами своей семьи. Фотография была настолько некачественной, что невозможно было определить достоинства этого человека. Он был высоким мужчиной примерно пятидесяти лет, худощавым, с редеющими седоватыми волосами и совершенно неясными чертами лица.
Собратья пришли к выводу, что он снялся так специально, чтобы никто не смог вычислить его по этой фотографии.
– Не желаешь ли ты, Рикки, ознакомиться с этим посланием? – шутливо предложил Спайсер и протянул конверт Бичу.
Тот нехотя взял его и долго рассматривал. Обратного адреса не было. Сам текст был отпечатан на машинке и производил неплохое впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Никогда не думал, что у меня есть какие-то отношения с миссис Валотти.
– Вас видели с ней несколько дней назад.
– Вы что, следили за мной?! – с наигранным удивлением воскликнул Лэйк.
– А вы что, считаете это недопустимым?
– Во всяком случае, это не очень приятно.
– Вы потащили ее на какую-то тусовку по поводу защиты прав женщин в Афганистане. Полагаю, это было легкомысленно с вашей стороны. – В словах Тедди были слышны саркастические нотки.
– Я не хотел туда идти, – попытался оправдаться Лэйк.
– Ну и не ходите больше. Политику такого уровня там нечего делать. И вообще старайтесь держаться подальше от всякого дерьма. Предоставьте это обитателям Голливуда. Что же до миссис Валотти, то от нее могут быть лишь неприятности.
– Еще что-нибудь? – недовольно спросил Лэйк, словно защищаясь от возможных упреков. Его частная жизнь была тоскливой и скучной после смерти жены, и поэтому он был абсолютно уверен в безупречности своей репутации.
– Нет, ничего интересного вам сообщить сейчас не могу, – отмахнулся Тедди. – Миссис Бенчли, как нам кажется, очень порядочная женщина и к тому же прекрасная собеседница. Нет ничего предосудительного.
– Благодарю вас, – вежливо поклонился Лэйк.
– Конечно, вас будут клевать из-за вашего отношения к абортам, но не вы первый, не вы последний.
– Да, но это очень давний вопрос, – мягко возразил Лэйк и подумал, что и сам чертовски устал от бесконечного упоминания об абортах. Когда-то он выступал за разрешение абортов, потом стал требовать их запрещения, защищал право на рождение, потом требовал его отмены, поддерживал права женщин, потом стал игнорировать их. – А как насчет «Зеленого дерева»? – осторожно спросил он.
Тедди устало махнул рукой, давая понять, что не стоит обращать на это внимания.
– Пустяки. К тому же это было двадцать два года назад и никого не осудили по этому делу. Ваш партнер стал банкротом и признался в своих грехах, а присяжные сочли это дело незначительным и отпустили его на все четыре стороны. Сейчас уже никто не вспомнит всех обстоятельств той давней истории. Но мы будем следить за возможными сплетнями и слухами вокруг вашей персоны. Одно из преимуществ позднего вступления в предвыборную гонку заключается в том, что никто не успеет нарыть на вас какой-нибудь мерзости. Но даже если это и произойдет, мы постараемся нейтрализовать все негативные последствия.
– Вы знаете, я сейчас живу один, а за всю нашу историю мы только раз избрали неженатого президента.
– Вы вдовец, мистер Лэйк, – поправил его Мэйнард, – а это совсем другое дело. Вы много лет прожили с прекрасной женщиной, которая пользовалась безупречной репутацией как в Вашингтоне, так и у себя на родине. Поверьте, это не может стать предметом обсуждения и уж тем более осуждения.
– Что же вас в таком случае волнует? – не удержался Лэйк.
– Ничего, мистер Лэйк. Абсолютно ничего. Вы превосходный кандидат на этот пост и обладаете всеми необходимыми качествами. Вы сделаете свое дело, а мы нагоним страху и соберем деньги.
Лэйк снова встал и прошелся по огромному кабинету, ероша рукой волосы и пытаясь собраться с мыслями.
– У меня есть к вам масса вопросов, – наконец признался он, посмотрев на Мэйнарда.
– Ну что ж, постараюсь ответить на некоторые из них, – успокоил его Тедди. – Но только не сейчас. Давайте встретимся здесь завтра в это же время. А вы отдохните, отоспитесь и обдумайте все ваши вопросы. Конечно, у нас очень мало времени, но я полагаю, вы серьезный человек и имеете право немного подумать перед принятием столь важного решения. – Тедди мягко улыбнулся.
– Да, это действительно важное решение, – быстро согласился Лэйк. – Мне нужно немного подумать и собраться с мыслями. А завтра я дам вам окончательный ответ.
– Договорились, но только никто не должен знать о нашей встрече.
– Разумеется.
Глава 3
Если говорить о пространстве, то юридическая библиотека занимала лишь одну четвертую всей площади, отведенной под книгохранилище тюрьмы «Трамбл». Она располагалась в самом углу небольшого помещения и ограничивалась стеной из красного кирпича и толстым стеклом, что было когда-то сделано со вкусом и за счет налогоплательщиков. Вся библиотека была заставлена книжными полками, на которых покоились изрядно потрепанные книги. Проход между ними был настолько узким, что едва позволял всем любителям юридической науки протискиваться между ними. Вдоль стены стояли длинные столы с пишущими машинками, компьютерами, и повсюду царил такой невообразимый беспорядок, какой бывает только в библиотеках солидных фирм.
Собратья лично руководили работой библиотеки и с давних пор проводили политику неограниченного доступа сюда всех желающих, однако они неукоснительно требовали соблюдения определенных неписаных правил. Одно из них гласило, что любой человек, вознамерившийся задержаться в библиотеке на продолжительное время, должен был получить на это разрешение одного из собратьев.
Что же касается элементарного порядка, то за ним следил судья Джо Рой Спайсер из Миссисипи. За сорок центов в час он подметал пол, протирал столы и полки, раскладывал книги в алфавитном порядке, выносил накопившийся за день мусор.
Поэтому, вероятно, он и считался хозяином этого небольшого, но весьма полезного для обитателей тюрьмы заведения.
Официальным же библиотекарем был Хэтли Бич из Техаса, который получал пятьдесят центов в час – самую высокую ставку оплаты труда – и занимался выдачей книг посетителям. Особенно тщательно он следил за состоянием так называемой своей литературы и часто ссорился со Спайсером при обсуждении правил ее хранения. Судья Финн Ярбер, бывший некогда председателем Верховного суда Калифорнии, получал лишь двадцать центов в час и формально отвечал за исправную работу компьютеров, но поскольку разбирался он в них не очень хорошо, то и услуги его оценивались ниже.
Обычно все трое проводили в библиотеке от шести до восьми часов в день и часто принимали здесь тех обитателей тюрьмы, которым срочно требовалась юридическая помощь или консультация. Впрочем, они консультировали своих товарищей по несчастью в любое время суток, но принимали их уже в своих камерах, а не в библиотеке. Правда, для этого требовалась предварительная договоренность с одним из собратьев.
За долгое время отсидки в тюрьме судьи окончательно определились в своей специализации и старались не вмешиваться в дела друг друга. Так, например, судья Хэтли Бич считался специалистом в области отбывания наказаний и оформления апелляций. Финн Ярбер занимался банкротствами, бракоразводными процессами и проблемами по делам несовершеннолетних. Джо Рой Спайсер, не имевший, как уже говорилось, специального юридического образования, предпочел не ограничивать себя какими-то особыми делами и хватался за все, что попадалось под руку, но предпочтение отдавал делам о мошенничестве.
Весьма строгие правила работы формально запрещали им брать какую-либо плату за свой труд, однако никто к этим строгим правилам серьезно не относился. В конце концов, они были такими же заключенными, как и все остальные, и никогда не отказывались от получения дополнительного вознаграждения за свои знания и труд. Причем наибольший доход приносили дела о вынесении приговора и исполнении наказаний. Почти четверть обитателей тюрьмы были приговорены к тем или иным срокам заключения с нарушением законов. Порой судье Бичу было достаточно посидеть ночь с судебными бумагами, чтобы обнаружить в них немало процессуальных нарушений. Так, например, в прошлом месяце ему удалось скостить четыре года из пятнадцати, к которым приговорили одного молодого парня. Его семья так обрадовалась этому, что тут же решила оплатить услуги Бича. Таким образом, собратья заработали пять тысяч долларов, что составило наивысшую сумму за все время их пребывания в тюрьме. Спайсер тут же использовал свои внешние связи, договорился с адвокатом и организовал тайный депозитный счет в одном из местных банков.
В самом конце библиотеки, за последней книжной полкой, находилось нечто вроде небольшого конференц-зала, который сами судьи называли комнатой для совещаний. Именно там они проводили свои встречи и решали самые важные конфиденциальные вопросы. В тот день у Спайсера была намечена здесь встреча с адвокатом, который, как ожидалось, принес несколько интересных писем. Он плотно прикрыл за собой дверь комнаты для совещаний и взял со стола первое письмо в желтом конверте. Внимательно посмотрев на адрес, он ухмыльнулся:
– Желтый конверт всегда приносит нам удачу, не так ли? Еще одно письмо нашему любвеобильному Рикки.
– От кого оно? – поинтересовался Ярбер.
– От Кертиса из Далласа.
– От банкира? – мгновенно воодушевился Бич.
– Нет, от того Кертиса, который держит сеть ювелирных магазинов. Послушайте, что он пишет. – Спайсер вынул из конверта желтый лист бумаги, развернул его и стал читать:
«Дорогой Рикки, твое письмо от восьмого января чуть было не заставило меня расплакаться. Я перечитал его три раза и никак не мог успокоиться. Вот бедняжка, как же тебя угораздило? Почему они упрятали тебя за решетку?..»
– А где он сейчас? – прервал его Ярбер.
– Рикки сейчас в реабилитационном наркологическом центре и будет сидеть там, пока богатый дядюшка не выпустит его на волю. Он находится в тюрьме уже год, прошел курс реабилитации и полностью избавился от наркотической зависимости, но мерзкое начальство намерено держать его там до апреля, так как получает от его дяди двадцать тысяч долларов ежемесячно. А тот, видимо, решил избавиться от племянника и платит большие деньги, чтобы они не выпускали его. Вы можете припомнить что-нибудь подобное?
– Я сталкивался с подобным случаем, но это было давно. – Ярбер взмахнул рукой, чтобы Спайсер продолжил читать.
– «Я испытываю огромное желание тотчас же вылететь к тебе и поговорить с твоим гнусным начальством. Да и с твоим дядей тоже. Какая же он сволочь все-таки! Богатые люди вроде него всегда думают, будто могут все сделать за деньги, что им все сойдет с рук. Я уже говорил тебе когда-то, что мой папаша тоже был состоятельным человеком и при этом очень несчастным. Конечно, он покупал мне всякие вещи, но о них помнишь только тогда, когда пользуешься ими, а когда их выбрасываешь на помойку, вместе с ними исчезает и память о добрых делах. Так вот, у моего отца практически никогда не было времени для меня. И вообще, он был больным человеком, как и твой дядюшка. Я вложил в конверт чек на тысячу долларов, чтобы ты мог хоть как-то скрасить свое тоскливое существование.
Рикки, не могу дождаться апреля, чтобы снова увидеть тебя.
Я уже сообщил жене, что в Орландо в этом месяце состоится международная выставка бриллиантов, но она не проявила абсолютно никакого интереса и даже не собирается ехать туда со мной».
– В апреле? – переспросил Бич.
– Да, Рикки уверен, что его освободят в апреле.
– Хорошенькое дело, не правда ли? – хмыкнул Ярбер и улыбнулся. – Значит, у Кертиса есть жена и дети?
– Кертису сейчас пятьдесят восемь лет, и у него, помимо троих взрослых детей, есть еще два внука.
– А где же чек? – полюбопытствовал Бич.
Спайсер проигнорировал его вопрос, перевернул страницу и продолжил чтение.
– «Я должен знать абсолютно точно, что мы встретимся с тобой в Орландо, – прочитал Спайсер и сделал многозначительную паузу. – Ты уверен, что освободишься в апреле? Пожалуйста, напиши, что мы увидимся в Орландо. Я думаю о тебе каждый Божий день и час и постоянно держу твою фотографию на своем рабочем столе. А когда я смотрю на нее, то вспоминаю твои глаза и мечтаю о том времени, когда мы будем с тобой вместе».
– Какая трагическая любовь, – ехидно проронил Бич и весело захихикал. – Даже не верится, что этот парень из Техаса.
– А что тут удивительного? – вмешался Ярбер. – Я давно знал, что в Техасе немало милых и симпатичных мальчиков.
– А в Калифорнии их нет, по-твоему? – парировал Бич.
– Дальше все в таком же духе, – сказал Спайсер, быстро пробежав глазами второй лист письма. – Думаю, у нас еще будет время прочитать его до конца. – С этими словами он достал из конверта чек на тысячу долларов и продемонстрировал его коллегам. Пройдет немного времени, и эти деньги будут благополучно переведены на их тайный депозитный счет.
– Ну и когда мы собираемся кинуть его? – поинтересовался Ярбер.
– Давайте немного подождем и получим еще несколько писем. Пусть Рикки почувствует себя по-настоящему несчастным. Это в наших интересах.
– Может, устроить ему «темную» или что-нибудь в этом роде? – предложил Бич. – К примеру, какой-нибудь охранник может отлупить его как следует.
– Там нет никаких охранников, – напомнил ему Спайсер. – Это же не тюрьма, а реабилитационный наркологический центр. Там только врачи и медсестры.
– Не может этого быть! – решительно возразил Бич. – Насколько я понимаю, это закрытое учреждение с заборами, воротами, контрольно-пропускным пунктом и так далее. Значит, должна быть и охрана, разве нет? А что, если на Рикки нападет какой-нибудь сексуальный маньяк в душевой или в его палате? Ведь может же он стать невинной жертвой сексуального домогательства со стороны себе подобных?
– Нет, это не должно напоминать сексуальное домогательство, – задумчиво произнес Ярбер. – Иначе Кертис непременно заподозрит неладное. Нет, он должен думать, что Рикки подхватил какую-то заразу или что-нибудь в этом роде.
В течение нескольких минут они увлеченно спорили относительно дальнейшего развития событий и в конце концов придумали трогательную историю о несчастной судьбе бедного Рикки. Некоторое время назад они достали фотографию весьма симпатичного парня, которому еще не скоро предстояло выйти на свободу, размножили ее и разослали по разным адресам Северной Америки. На фотографии был изображен весело улыбающийся выпускник колледжа в военно-морской форме, с дипломом о высшем образовании в руках. Это действительно был красивый и в высшей степени обаятельный парень, который не мог оставить равнодушным ни единого поклонника однополой любви.
После непродолжительного совещания собратья решили, что в течение нескольких дней судья Бич разработает новую легенду Рикки и напишет очередное письмо Кертису. Кроме того, Рикки, роль которого с таким упоением играл судья Бич, должен был сочинить новую фантастическую историю о бедном красивом парне, который попал за решетку и ищет любвеобильного друга на свободе. Вскоре было решено, что к этому весьма доходному делу должен подключиться и судья Ярбер, которому суждено было сыграть роль смазливого юноши Перси, изнывающего в реабилитационном наркологическом центре от тоски по мужской ласке. Ярберу предстояло изготовить и забросить на волю не менее восьми крючков с наживками для стареющих сладострастных мужчин, готовых раскошелиться ради удовлетворения своей похоти.
Что же до судьи Спайсера, то он был координатором всех этих махинаций, так как ничего путного написать не мог. Он должен был помогать в составлении легенд, придавать им вид непосредственной и душещипательной истории, поддерживать связь с адвокатом, который постоянно доставлял им письма из внешнего мира, и, что самое главное, переводить полученные от любвеобильных богатых клиентов деньги на тайный счет в местном банке. Когда все основные вопросы были решены, Спайсер взял со стола очередное письмо и торжественно объявил:
– Ваша честь, наконец-то мы получили весточку от Квинса.
Бич и Ярбер уставились на конверт, не скрывая удивления. Квинс был довольно богатым банкиром из небольшого городка в штате Айова, что стало им известно из предыдущих шести писем, адресованных Рикки. Как и всех остальных, собратья отыскали его фамилию в журнале для гомосексуалистов, который хранился в потайном месте библиотеки. Он был их вторым по счету клиентом, а от первого пришлось отказаться, так как он показался им подозрительным и постоянно исчезал из поля зрения. В журнале была помещена фотография Квинса, где он был изображен обнаженным по пояс на берегу какого-то озера вместе с членами своей семьи. Фотография была настолько некачественной, что невозможно было определить достоинства этого человека. Он был высоким мужчиной примерно пятидесяти лет, худощавым, с редеющими седоватыми волосами и совершенно неясными чертами лица.
Собратья пришли к выводу, что он снялся так специально, чтобы никто не смог вычислить его по этой фотографии.
– Не желаешь ли ты, Рикки, ознакомиться с этим посланием? – шутливо предложил Спайсер и протянул конверт Бичу.
Тот нехотя взял его и долго рассматривал. Обратного адреса не было. Сам текст был отпечатан на машинке и производил неплохое впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52