Такое сочетание способно покорить любого мужчину… – Шторм засмеялась, и у него перехватило дыхание. – А ваш чудесный смех заставит любого мужчину пасть перед вами на колени.
Девушка увидела, что взгляд его зеленых глаз задержался на ее губах, и внутренне затрепетала.
– Вы пытаетесь очаровать меня, сэр, и, на мой взгляд, это не слишком разумно. – Она перехватила его взгляд, брошенный в сторону Тэвиша, заметила, что Тэвиш смотрит на них во все глаза, и вдруг разгадала намерения Алекса. – Полагаю, вы хотите сделать меня пешкой в какой-то своей… мужской игре. А вам не кажется, что мне и без того приходится не сладко?
Алекс смутился, щеки его зарделись, а такое случалось с ним крайне редко.
– Проницательность в женщине, почти так же опасна, как и ум. Вы меня сразили наповал, мэм.
Она усмехнулась:
– Неправда, сэр. Сразить вас может только меч.
Шторм тихонько охнула, сообразив, что ее откровенность зашла слишком далеко. Но Алекс зашелся веселым смехом – его позабавила смелая реплика девушки.
Легонько коснувшись тыльной стороной ладони ее пылающей щеки, он произнес:
– У нас с Тэвишем часто бывали общие любовницы. Это своего рода соперничество – первым обольстить женщину или переманить ее в свою постель. Мы так развлекаемся уже лет пять.
Шторм взглянула на Тэвиша. В его глазах горело чувство гораздо более сильное, чем просто азарт соперничества.
– И в этом все дело? – спросила Шторм. Алекс снова поднес к губам ее руку.
– Однако это не охлаждает моего желания, Шторм Элдон.
– Благодарю вас, сэр, но я не это имела в виду. За, вашей игрой кроется нечто большее…
Алекс вздохнул:
– Да, главным образом для Тэвиша. Пять лет назад у него была… одна леди, если ее можно так назвать. Он любил ее… – Алекс с удивлением заметил, как на мгновение изменилось лицо Шторм. – Так вот, как-то я видел их вдвоем и понял, что он просто боготворит эту женщину. А потом он застал нас вместе. Нет, он никогда не обвинял меня, потому что знал: я взял лишь то, что мне предложили, но такое разочарование трудно забыть. – Он взглянул на девушку с обворожительной улыбкой. – Однако прошлое не должно омрачать наше будущее.
– Будущее Шторм тебя не касается, Алекс, – раздался голос Тэвиша. – Миледи, мне кажется, вы забыли, что вы здесь на положении пленницы, а не гостьи. Вам пора к себе.
Шторм, увидев перед собой голубые глаза Тэвиша, горевшие холодной яростью, прикусила язык, хотя уже готова была ответить язвительной репликой. Она, пытаясь сохранить достоинство, поднялась, пожелала всем присутствующим приятно провести вечер и, сопровождаемая Энгусом, направилась к себе.
Глава 11
По мнению Тэвиша, Алекс исподволь – и вполне успешно – соблазнял Шторм. Их улыбки, смех и доверительная беседа казались ему коварством и изменой. В случайном взгляде девушки, брошенном в его сторону, он уловил осознание вины. «Не было еще женщины, которая устояла бы перед обаянием Алекса, и Шторм, конечно же, не стала исключением», – размышлял помрачневший Тэвиш.
После его резких слов Шторм ушла, и Тэвиш прекрасно понимал, что оскорбил девушку, – ее ледяной взгляд и высоко поднятая голова свидетельствовали об этом со всей очевидностью. Однако он заметил и другое – страдальческое выражение, промелькнувшее в ее глазах, и это огорчило Тэвиша, ему не хотелось думать, что он причинил девушке боль.
– Вот уж не знал, что ты можешь быть так груб. с дамами, Тэвиш, – усмехнулся Александр.
– Она моя пленница, а не гостья, с которой позволительно любезничать.
– И кроме того, она твоя любовница, – сказал Алекс, понизив голос. Его удивила ревность Тэвиша.
– Да, только ты на нее не зарься, Мак-Даб. Может, ты думаешь, что я отдам ее тебе на ночь или вообще подарю по дружбе? Даже не надейся!
– Вообще-то я предложил ей переехать ко мне в замок и там дождаться выкупа. Хочу поговорить об этом с Колином.
Тэвиш расхохотался:
– И разумеется, ты поклялся не трогать ее?
– Нет, я только пообещал, что буду обращаться с ней как с благородной дамой, и предоставил ей самой решать, спать со мной или нет. Насколько я знаю, ты, приятель, не предоставил ей такого выбора. Ты просто овладел ею – вот и все.
– Так поступил бы любой мужчина, будь у него такая пленница. Она останется здесь до тех пор, пока не придет время возвращаться в Хагалео.
– И когда же придет это время? Что-то вы не слишком торопитесь получить выкуп.
– Возможно, нам придется ждать приезда ее отца. Когда он пришлет выкуп, она вернется домой.
Тэвиш пожелал всем спокойной ночи и вышел из зала. Алекс только покачал головой, глядя ему вслед. Эта маленькая англичанка совсем свела Тэвиша с ума, хотя он сам еще не заметил этого. Алекс посочувствовал ему. Он знал, эта связь доставит Тэвишу такие страдания, что по сравнению с ними измена Мэри покажется пустяком. Тут подошли Шолто и Ян, и Алекс кивком поприветствовал молодых людей.
– С этой девушкой у него серьезно, Алекс, – сказал Шолто, развалившись в кресле.
– Я уже понял. Правда, он еще не выяснил, насколько серьезно это у девушки.
– А что, есть сомнения? – спросил Ян.
– Нет, приятель. Как я ни старался ее обольстить, все без толку. Мало того, девушка раскусила мою игру и пристыдила за это. Похоже, она весьма проницательная особа.
– Судя по тому, с каким сердитым видом малышка вышла отсюда, сегодня вечером в башне будет жуткий скандал. – Шолто засмеялся. – Жаль, что они ушли к себе. Это такое забавное зрелище!
– Неужели никто из них обоих не замечает того, что очевидно для всех? – не скрывая своего любопытства, спросил Алекс.
– Нет, – со вздохом ответил Ян. – И к сожалению, совершенно не важно, когда они это заметят – и заметят ли вообще. Ведь Шторм – единственная дочь лорда Элдона, его первый ребенок, а Тэвиш – наследник хозяина Карайдленда. У их отношений нет будущего.
Поднявшись по винтовой лестнице, Шторм переступила порог своей комнаты и, хлопнув тяжелой дверью, разразилась потоком брани на языке своей матери. Услышав этот неистовый монолог, Энгус невольно поморщился, радуясь, что не понимает ни слова. Девушка еще никогда так не злилась на того, кто был ее похитителем и любовником. Впервые эта спальня казалась ей убежищем, где она могла укрыться от Тэвиша.
Она разделась, в ярости раскидывая по комнате одежду. Потом надела ночную сорочку и, бросившись на кровать, уставилась в потолок. Ее воображение рисовало самые ужасные и мучительные пытки для Тэвиша Мак-Лагана, и в конце этих воображаемых пыток он вымаливал у нее прощение. Она милостиво прощала его, с наслаждением глядя, как он испускает дух. Это было сладостное зрелище.
Шторм не уступала в гордости любому из мужчин, и Тэвиш своим резким выговором оскорбил ее. Он посягнул на ее достоинство – на то немногое, что у нее осталось. Простить такое будет непросто – придется серьезно с ним объясниться.
Тэвиш в нерешительности остановился перед дверью Шторм.
– Как у нее настроение, Энгус? – спросил он.
– Не очень. Болтала по-ирландски. Слава Богу, я не знаю этого языка. Не думаю, что она ждет тебя с улыбкой и распростертыми объятиями, – добавил Эшус, удаляясь.
В эту минуту Тэвиш сожалел о своей грубости. Обычно она охотно принимала его в своей постели. Теперь же ему впервые предстояло переступить порог ее спальни, зная, что его здесь не ждут. Но тут он вспомнил, как она сидела бок о бок с Алексом, как позволяла ему прикасаться к себе и выслушивала его гнусные предложения. Тэвишем вновь овладел гнев. Войдя в комнату, он так хлопнул дверью, что стены задрожали.
– Пришли поговорить со своей пленницей, сэр? – холодно проговорила Шторм, усевшись на постели.
– Нет, я пришел взять то, что ты предлагала Александру Мак-Дабу, – сказал он, подходя к кровати. – Думала, у тебя хватит сил обслужить нас обоих?
Усилившийся акцент Тэвиша выдавал его гнев, но Шторм так разозлили эти слова, что она уже ничего не боялась.
– Негодяй! – вскричала она, вскакивая с кровати. – Да кто ты такой, чтобы говорить подобное?
– Я идиот, который стоял и смотрел, как ты заигрывала с этим красавчиком.
– Заигрывала? Это я-то? – Она топнула ногой, гневно сверкая глазами. – Я ни с кем не заигрывала, болван!
– Неужели? И он не просил тебя перебраться к нему в замок?
– Просил. – Шторм подбежала к столу, на котором лежали ее туалетные принадлежности, и принялась яростно расчесывать волосы, что делала всегда, когда волновалась. – Да, он просил, но я ответила вежливым отказом. Вот и все заигрывание.
Насмешливо фыркнув, Тэвиш присел на кровать.
– И ты, конечно же, даже не задумалась над его предложением?
– Нет, почему же? Вообще-то я люблю разнообразие, – усмехнулась Шторм. Ее разозлило его недоверие. – Ведь это мое любимое занятие – прыгать из постели в постель! Я решила последовать примеру своей мачехи. В конце концов, если девушку уже лишили чести, почему бы ей немного не поразвлечься? А может, я переплюну леди Мэри по количеству и разнообразию? Это было бы так увлекательно!
– Только ради Бога, не надо изображать оскорбленное достоинство! – заорал Тэвиш, взбешенный ее словами. – Все видели, как он тебя лапал, а ты его даже не остановила.
– Он поцеловал мне ручку. Что в этом такого? Мужчины часто целуют руки дамам, и мне не раз целовали. Ты прекрасно знаешь, что это обычное дело.
– А еще он трогал твои волосы и гладил тебя по щеке. Это что, тоже обычное дело, по-твоему?
– Нет, это уловки опытного соблазнителя. И не говори, что тебе они незнакомы, – фыркнула Шторм.
– Да, они мне знакомы, как знаком и тот томный взгляд, которым ты смотрела на этого мерзавца. Ты прямо млела, сидя рядом с ним и слушая его сладкие лживые речи. Вы пялились друг на друга, как двое влюбленных идиотов. Не думай, что он предлагает тебе любовь, девочка. Этот парень хочет только переспать с тобой, – прорычал Тэвиш, – как переспал уже с половиной шотландских девушек.
– Думаешь, я этого не знаю? – усмехнулась Шторм. – Я не дура и прекрасно понимаю, чего он добивался.
Слушая Тэвиша, девушка понемногу остывала. Она вспомнила историю его первой любви, рассказанную ей Алексом, и поняла причину его гнева. Очевидно, за этим гневом крылось нечто большее… Случайно взглянув в зеркало, она заметила какую-то детскую растерянность, написанную на лице Тэвиша, – в этот момент он походил на маленького обиженного мальчика.
Ей показалось забавным, что Тэвиш Мак-Лаган – мужчина, которого она любила больше жизни, – сомневался в своей способности удержать женщину. Шторм догадалась, что измена его первой возлюбленной была скорее всего не единственной. Женщины видели в нем не только мужчину, но и наследника Карайдленда. За их вниманием всегда крылась корысть. И теперь, после стольких разочарований, он не мог поверить в искренность женщины, не мог поверить, что причиной ее привязанности была любовь.
Надо было убедить его в этом, не раскрыв, однако, всей глубины своих чувств. Шторм понимала, что его уязвимость – следствие оскорбленной гордости и ущемленного чувства собственного достоинства. Это не имело отношения к ней лично или к ее разговору с Алексом. Она любила Тэвиша и хотела помочь ему, но собственная гордость не позволяла ей открыться до конца. Шторм решила, что физическая близость будет лучшим способом убеждения.
Но как же это осуществить? Конечно, она и не пыталась скрывать, что близость с ним ей приятна, однако не проявляла в постели своей истинной страсти, пыталась скрыть ее. Инициативу всегда брал на себя Тэвиш. Она задумалась: может, стоит на время забыть о гордости – и тогда он поймет, что, кроме него, ей никто не нужен?
Любовные игры были ей еще в диковинку, и Шторм не знала, как себя вести. Внезапно ее осенило. Она будет делать то, что обычно делал он. Она повторит все его нежности и ласки, отбросив ради такого случая свою девичью робость, и тогда либо окончательно отвратит его от себя, либо докажет, что только он способен ее взволновать.
– Мак-Даб хотел того же, чего и ты, – проворчал Тэвиш. – Твое желание было написано у тебя на лице.
Шторм подошла к нему вплотную.
– Александр Мак-Даб – мужчина, способный воспламенить любую женщину, – проворковала она.
Тэвиш нахмурился. Охваченный гневом, он не заметил, как она взялась за шнуровку на его рубахе.
– Так ты хотела бы провести ночь с этим малым?
– Он, без сомнения, один из самых красивых мужчин, которых я когда-либо видела, – сказала она, развязывая шнуровку.
Хмурый Тэвиш рассеянно наблюдал за ее действиями.
– И ты думаешь, я поверю, что ты к нему ничего не испытываешь?
– Нет, не думаю. Если я тебе это скажу, ты все равно мне не поверишь. – Она почувствовала, как напряглись его мышцы. – Этот мужчина поразительно хорош. Все в нем будто создано для обольщения женщины: чудесные зеленые глаза, лицо и фигура совершенной красоты, голос, который ласкает, точно руки опытного любовника.
Нагнувшись, Шторм принялась стаскивать с него сапоги.
– Что ты делаешь?! – рявкнул он, задетый той откровенностью, с которой она говорила про Алекса.
– Раздеваю тебя, глупый, – с невозмутимым видом сказала Шторм.
Тэвиш схватил ее за руку.
– Ты уверена, что раздеваешь именно того мужчину? – прорычал он.
Поглаживая одной рукой его обнаженный торс, Шторм ласково проговорила:
– Признаюсь, сначала у меня возникло искушение проверить, хорош ли он как мужчина, но скоро мне стало не по себе от его безупречной внешности.
Отстранив руку девушки, он коснулся ее волос.
– Черт побери, я видел своими глазами – ты его хотела! Наклонившись, Шторм провела языком по его плотно сжатым губам. Потом, немного помедлив, принялась развязывать свою ночную рубашку. Еще ни разу она не раздевалась перед ним сама, всегда он ее раздевал. К тому же в спальне было намного светлее, чем обычно. Сделав глубокий вздох, чтобы успокоиться, Шторм принялась покрывать поцелуями его лицо. Затем стащила с себя сорочку.
У Тэвиша перехватило дыхание. Впервые он мог беспрепятственно любоваться ее красотой. В эту минуту он забыл и про Александра Мак-Даба, и про свою ревность, которую отказывался так называть. Руки его потянулись к девушке, но тут он вспомнил об их разговоре и остановился.
– Ты охотно прыгнула бы к нему в постель. Так поступали все женщины, – пробормотал он, чувствуя, как ее нежные губы скользят по его шее.
– Я сделаю это только в том случае, если ты меня бросишь, а моих родных все еще не будет дома, чтобы забрать меня под свой кров. Что ж, тогда мне придется принять его приглашение и перебраться к нему в замок. Да, Тэвиш… – Она принялась целовать его грудь, а пальцы ее уже развязывали шнуровку на его штанах. – И тогда уж, наверное, я в конце концов окажусь в его постели. Алекс наверняка знает, как доставить женщине удовольствие, – так же как и ты.
Когда ее губы коснулись его твердых сосков, из горла Тэвиша вырвался хриплый стон. Почувствовав прикосновение ее языка, он зарылся пальцами в ее волосы. Отдавшись во власть этого нового наслаждения, он не заметил, как она стянула с него штаны, – лишь машинально приподнялся, облегчая ей задачу. Губы и язык Шторм прошлись по его крепкому животу.
Из всех женщин, с которыми он спал, Кэтрин была самой искусной. Она знала, как расшевелить мужчину, как доставить ему наибольшее удовольствие. Однако леди никогда не ласкали его языком и губами. Такое наслаждение могли доставить только дорогие куртизанки. Лишь однажды Тэвиш позволил себе раскошелиться и заплатить за подобного рода услуги, но и тогда он не воспламенился так, как с этой малышкой англичанкой. Ее слишком откровенные ласки нисколько не шокировали Тэвиша и не вызвали отвращения. Он лишь поразился ее смелости.
– Ты хочешь убедить меня в том, что не испытываешь интереса к Алексу? – прохрипел он.
– Нет, Тэвиш. Я хочу доказать тебе, что, пока ты меня не прогнал, я желаю спать только с тобой, а красота других мужчин лишь радует мой взор. – Шторм поднесла его руку к губам и поцеловала ладонь, потом провела языком по каждому из пальцев. Затем проделала то же самое с другой рукой. – Я хочу, чтобы только эти руки знали мои тайны, ласкали мое тело… – Она поцеловала его в губы. – Хочу, чтобы только эти губы касались моих губ. – Она стала целовать его грудь. – И только на этой груди я хочу засыпать но ночам. – Язычок Шторм коснулся его пупка. – Я хочу, чтобы только этот живот прижимался к моему, устремлялся ему навстречу. – Она принялась легонько покусывать его бедра. – Пусть только эти ноги переплетаются с моими, раздвигают их, и пусть вот это наполняет меня, на краткий миг утоляя мой постоянный голод и даруя наслаждение, которое только ты можешь мне подарить.
Тэвиш охнул и затрепетал, когда кончик ее языка заскользил по его мужской плоти. Дыхание его стало частым и прерывистым. Он сомневался, что она способна прибегнуть к еще более смелой ласке, но сейчас ему было все равно – он уже не владел собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Девушка увидела, что взгляд его зеленых глаз задержался на ее губах, и внутренне затрепетала.
– Вы пытаетесь очаровать меня, сэр, и, на мой взгляд, это не слишком разумно. – Она перехватила его взгляд, брошенный в сторону Тэвиша, заметила, что Тэвиш смотрит на них во все глаза, и вдруг разгадала намерения Алекса. – Полагаю, вы хотите сделать меня пешкой в какой-то своей… мужской игре. А вам не кажется, что мне и без того приходится не сладко?
Алекс смутился, щеки его зарделись, а такое случалось с ним крайне редко.
– Проницательность в женщине, почти так же опасна, как и ум. Вы меня сразили наповал, мэм.
Она усмехнулась:
– Неправда, сэр. Сразить вас может только меч.
Шторм тихонько охнула, сообразив, что ее откровенность зашла слишком далеко. Но Алекс зашелся веселым смехом – его позабавила смелая реплика девушки.
Легонько коснувшись тыльной стороной ладони ее пылающей щеки, он произнес:
– У нас с Тэвишем часто бывали общие любовницы. Это своего рода соперничество – первым обольстить женщину или переманить ее в свою постель. Мы так развлекаемся уже лет пять.
Шторм взглянула на Тэвиша. В его глазах горело чувство гораздо более сильное, чем просто азарт соперничества.
– И в этом все дело? – спросила Шторм. Алекс снова поднес к губам ее руку.
– Однако это не охлаждает моего желания, Шторм Элдон.
– Благодарю вас, сэр, но я не это имела в виду. За, вашей игрой кроется нечто большее…
Алекс вздохнул:
– Да, главным образом для Тэвиша. Пять лет назад у него была… одна леди, если ее можно так назвать. Он любил ее… – Алекс с удивлением заметил, как на мгновение изменилось лицо Шторм. – Так вот, как-то я видел их вдвоем и понял, что он просто боготворит эту женщину. А потом он застал нас вместе. Нет, он никогда не обвинял меня, потому что знал: я взял лишь то, что мне предложили, но такое разочарование трудно забыть. – Он взглянул на девушку с обворожительной улыбкой. – Однако прошлое не должно омрачать наше будущее.
– Будущее Шторм тебя не касается, Алекс, – раздался голос Тэвиша. – Миледи, мне кажется, вы забыли, что вы здесь на положении пленницы, а не гостьи. Вам пора к себе.
Шторм, увидев перед собой голубые глаза Тэвиша, горевшие холодной яростью, прикусила язык, хотя уже готова была ответить язвительной репликой. Она, пытаясь сохранить достоинство, поднялась, пожелала всем присутствующим приятно провести вечер и, сопровождаемая Энгусом, направилась к себе.
Глава 11
По мнению Тэвиша, Алекс исподволь – и вполне успешно – соблазнял Шторм. Их улыбки, смех и доверительная беседа казались ему коварством и изменой. В случайном взгляде девушки, брошенном в его сторону, он уловил осознание вины. «Не было еще женщины, которая устояла бы перед обаянием Алекса, и Шторм, конечно же, не стала исключением», – размышлял помрачневший Тэвиш.
После его резких слов Шторм ушла, и Тэвиш прекрасно понимал, что оскорбил девушку, – ее ледяной взгляд и высоко поднятая голова свидетельствовали об этом со всей очевидностью. Однако он заметил и другое – страдальческое выражение, промелькнувшее в ее глазах, и это огорчило Тэвиша, ему не хотелось думать, что он причинил девушке боль.
– Вот уж не знал, что ты можешь быть так груб. с дамами, Тэвиш, – усмехнулся Александр.
– Она моя пленница, а не гостья, с которой позволительно любезничать.
– И кроме того, она твоя любовница, – сказал Алекс, понизив голос. Его удивила ревность Тэвиша.
– Да, только ты на нее не зарься, Мак-Даб. Может, ты думаешь, что я отдам ее тебе на ночь или вообще подарю по дружбе? Даже не надейся!
– Вообще-то я предложил ей переехать ко мне в замок и там дождаться выкупа. Хочу поговорить об этом с Колином.
Тэвиш расхохотался:
– И разумеется, ты поклялся не трогать ее?
– Нет, я только пообещал, что буду обращаться с ней как с благородной дамой, и предоставил ей самой решать, спать со мной или нет. Насколько я знаю, ты, приятель, не предоставил ей такого выбора. Ты просто овладел ею – вот и все.
– Так поступил бы любой мужчина, будь у него такая пленница. Она останется здесь до тех пор, пока не придет время возвращаться в Хагалео.
– И когда же придет это время? Что-то вы не слишком торопитесь получить выкуп.
– Возможно, нам придется ждать приезда ее отца. Когда он пришлет выкуп, она вернется домой.
Тэвиш пожелал всем спокойной ночи и вышел из зала. Алекс только покачал головой, глядя ему вслед. Эта маленькая англичанка совсем свела Тэвиша с ума, хотя он сам еще не заметил этого. Алекс посочувствовал ему. Он знал, эта связь доставит Тэвишу такие страдания, что по сравнению с ними измена Мэри покажется пустяком. Тут подошли Шолто и Ян, и Алекс кивком поприветствовал молодых людей.
– С этой девушкой у него серьезно, Алекс, – сказал Шолто, развалившись в кресле.
– Я уже понял. Правда, он еще не выяснил, насколько серьезно это у девушки.
– А что, есть сомнения? – спросил Ян.
– Нет, приятель. Как я ни старался ее обольстить, все без толку. Мало того, девушка раскусила мою игру и пристыдила за это. Похоже, она весьма проницательная особа.
– Судя по тому, с каким сердитым видом малышка вышла отсюда, сегодня вечером в башне будет жуткий скандал. – Шолто засмеялся. – Жаль, что они ушли к себе. Это такое забавное зрелище!
– Неужели никто из них обоих не замечает того, что очевидно для всех? – не скрывая своего любопытства, спросил Алекс.
– Нет, – со вздохом ответил Ян. – И к сожалению, совершенно не важно, когда они это заметят – и заметят ли вообще. Ведь Шторм – единственная дочь лорда Элдона, его первый ребенок, а Тэвиш – наследник хозяина Карайдленда. У их отношений нет будущего.
Поднявшись по винтовой лестнице, Шторм переступила порог своей комнаты и, хлопнув тяжелой дверью, разразилась потоком брани на языке своей матери. Услышав этот неистовый монолог, Энгус невольно поморщился, радуясь, что не понимает ни слова. Девушка еще никогда так не злилась на того, кто был ее похитителем и любовником. Впервые эта спальня казалась ей убежищем, где она могла укрыться от Тэвиша.
Она разделась, в ярости раскидывая по комнате одежду. Потом надела ночную сорочку и, бросившись на кровать, уставилась в потолок. Ее воображение рисовало самые ужасные и мучительные пытки для Тэвиша Мак-Лагана, и в конце этих воображаемых пыток он вымаливал у нее прощение. Она милостиво прощала его, с наслаждением глядя, как он испускает дух. Это было сладостное зрелище.
Шторм не уступала в гордости любому из мужчин, и Тэвиш своим резким выговором оскорбил ее. Он посягнул на ее достоинство – на то немногое, что у нее осталось. Простить такое будет непросто – придется серьезно с ним объясниться.
Тэвиш в нерешительности остановился перед дверью Шторм.
– Как у нее настроение, Энгус? – спросил он.
– Не очень. Болтала по-ирландски. Слава Богу, я не знаю этого языка. Не думаю, что она ждет тебя с улыбкой и распростертыми объятиями, – добавил Эшус, удаляясь.
В эту минуту Тэвиш сожалел о своей грубости. Обычно она охотно принимала его в своей постели. Теперь же ему впервые предстояло переступить порог ее спальни, зная, что его здесь не ждут. Но тут он вспомнил, как она сидела бок о бок с Алексом, как позволяла ему прикасаться к себе и выслушивала его гнусные предложения. Тэвишем вновь овладел гнев. Войдя в комнату, он так хлопнул дверью, что стены задрожали.
– Пришли поговорить со своей пленницей, сэр? – холодно проговорила Шторм, усевшись на постели.
– Нет, я пришел взять то, что ты предлагала Александру Мак-Дабу, – сказал он, подходя к кровати. – Думала, у тебя хватит сил обслужить нас обоих?
Усилившийся акцент Тэвиша выдавал его гнев, но Шторм так разозлили эти слова, что она уже ничего не боялась.
– Негодяй! – вскричала она, вскакивая с кровати. – Да кто ты такой, чтобы говорить подобное?
– Я идиот, который стоял и смотрел, как ты заигрывала с этим красавчиком.
– Заигрывала? Это я-то? – Она топнула ногой, гневно сверкая глазами. – Я ни с кем не заигрывала, болван!
– Неужели? И он не просил тебя перебраться к нему в замок?
– Просил. – Шторм подбежала к столу, на котором лежали ее туалетные принадлежности, и принялась яростно расчесывать волосы, что делала всегда, когда волновалась. – Да, он просил, но я ответила вежливым отказом. Вот и все заигрывание.
Насмешливо фыркнув, Тэвиш присел на кровать.
– И ты, конечно же, даже не задумалась над его предложением?
– Нет, почему же? Вообще-то я люблю разнообразие, – усмехнулась Шторм. Ее разозлило его недоверие. – Ведь это мое любимое занятие – прыгать из постели в постель! Я решила последовать примеру своей мачехи. В конце концов, если девушку уже лишили чести, почему бы ей немного не поразвлечься? А может, я переплюну леди Мэри по количеству и разнообразию? Это было бы так увлекательно!
– Только ради Бога, не надо изображать оскорбленное достоинство! – заорал Тэвиш, взбешенный ее словами. – Все видели, как он тебя лапал, а ты его даже не остановила.
– Он поцеловал мне ручку. Что в этом такого? Мужчины часто целуют руки дамам, и мне не раз целовали. Ты прекрасно знаешь, что это обычное дело.
– А еще он трогал твои волосы и гладил тебя по щеке. Это что, тоже обычное дело, по-твоему?
– Нет, это уловки опытного соблазнителя. И не говори, что тебе они незнакомы, – фыркнула Шторм.
– Да, они мне знакомы, как знаком и тот томный взгляд, которым ты смотрела на этого мерзавца. Ты прямо млела, сидя рядом с ним и слушая его сладкие лживые речи. Вы пялились друг на друга, как двое влюбленных идиотов. Не думай, что он предлагает тебе любовь, девочка. Этот парень хочет только переспать с тобой, – прорычал Тэвиш, – как переспал уже с половиной шотландских девушек.
– Думаешь, я этого не знаю? – усмехнулась Шторм. – Я не дура и прекрасно понимаю, чего он добивался.
Слушая Тэвиша, девушка понемногу остывала. Она вспомнила историю его первой любви, рассказанную ей Алексом, и поняла причину его гнева. Очевидно, за этим гневом крылось нечто большее… Случайно взглянув в зеркало, она заметила какую-то детскую растерянность, написанную на лице Тэвиша, – в этот момент он походил на маленького обиженного мальчика.
Ей показалось забавным, что Тэвиш Мак-Лаган – мужчина, которого она любила больше жизни, – сомневался в своей способности удержать женщину. Шторм догадалась, что измена его первой возлюбленной была скорее всего не единственной. Женщины видели в нем не только мужчину, но и наследника Карайдленда. За их вниманием всегда крылась корысть. И теперь, после стольких разочарований, он не мог поверить в искренность женщины, не мог поверить, что причиной ее привязанности была любовь.
Надо было убедить его в этом, не раскрыв, однако, всей глубины своих чувств. Шторм понимала, что его уязвимость – следствие оскорбленной гордости и ущемленного чувства собственного достоинства. Это не имело отношения к ней лично или к ее разговору с Алексом. Она любила Тэвиша и хотела помочь ему, но собственная гордость не позволяла ей открыться до конца. Шторм решила, что физическая близость будет лучшим способом убеждения.
Но как же это осуществить? Конечно, она и не пыталась скрывать, что близость с ним ей приятна, однако не проявляла в постели своей истинной страсти, пыталась скрыть ее. Инициативу всегда брал на себя Тэвиш. Она задумалась: может, стоит на время забыть о гордости – и тогда он поймет, что, кроме него, ей никто не нужен?
Любовные игры были ей еще в диковинку, и Шторм не знала, как себя вести. Внезапно ее осенило. Она будет делать то, что обычно делал он. Она повторит все его нежности и ласки, отбросив ради такого случая свою девичью робость, и тогда либо окончательно отвратит его от себя, либо докажет, что только он способен ее взволновать.
– Мак-Даб хотел того же, чего и ты, – проворчал Тэвиш. – Твое желание было написано у тебя на лице.
Шторм подошла к нему вплотную.
– Александр Мак-Даб – мужчина, способный воспламенить любую женщину, – проворковала она.
Тэвиш нахмурился. Охваченный гневом, он не заметил, как она взялась за шнуровку на его рубахе.
– Так ты хотела бы провести ночь с этим малым?
– Он, без сомнения, один из самых красивых мужчин, которых я когда-либо видела, – сказала она, развязывая шнуровку.
Хмурый Тэвиш рассеянно наблюдал за ее действиями.
– И ты думаешь, я поверю, что ты к нему ничего не испытываешь?
– Нет, не думаю. Если я тебе это скажу, ты все равно мне не поверишь. – Она почувствовала, как напряглись его мышцы. – Этот мужчина поразительно хорош. Все в нем будто создано для обольщения женщины: чудесные зеленые глаза, лицо и фигура совершенной красоты, голос, который ласкает, точно руки опытного любовника.
Нагнувшись, Шторм принялась стаскивать с него сапоги.
– Что ты делаешь?! – рявкнул он, задетый той откровенностью, с которой она говорила про Алекса.
– Раздеваю тебя, глупый, – с невозмутимым видом сказала Шторм.
Тэвиш схватил ее за руку.
– Ты уверена, что раздеваешь именно того мужчину? – прорычал он.
Поглаживая одной рукой его обнаженный торс, Шторм ласково проговорила:
– Признаюсь, сначала у меня возникло искушение проверить, хорош ли он как мужчина, но скоро мне стало не по себе от его безупречной внешности.
Отстранив руку девушки, он коснулся ее волос.
– Черт побери, я видел своими глазами – ты его хотела! Наклонившись, Шторм провела языком по его плотно сжатым губам. Потом, немного помедлив, принялась развязывать свою ночную рубашку. Еще ни разу она не раздевалась перед ним сама, всегда он ее раздевал. К тому же в спальне было намного светлее, чем обычно. Сделав глубокий вздох, чтобы успокоиться, Шторм принялась покрывать поцелуями его лицо. Затем стащила с себя сорочку.
У Тэвиша перехватило дыхание. Впервые он мог беспрепятственно любоваться ее красотой. В эту минуту он забыл и про Александра Мак-Даба, и про свою ревность, которую отказывался так называть. Руки его потянулись к девушке, но тут он вспомнил об их разговоре и остановился.
– Ты охотно прыгнула бы к нему в постель. Так поступали все женщины, – пробормотал он, чувствуя, как ее нежные губы скользят по его шее.
– Я сделаю это только в том случае, если ты меня бросишь, а моих родных все еще не будет дома, чтобы забрать меня под свой кров. Что ж, тогда мне придется принять его приглашение и перебраться к нему в замок. Да, Тэвиш… – Она принялась целовать его грудь, а пальцы ее уже развязывали шнуровку на его штанах. – И тогда уж, наверное, я в конце концов окажусь в его постели. Алекс наверняка знает, как доставить женщине удовольствие, – так же как и ты.
Когда ее губы коснулись его твердых сосков, из горла Тэвиша вырвался хриплый стон. Почувствовав прикосновение ее языка, он зарылся пальцами в ее волосы. Отдавшись во власть этого нового наслаждения, он не заметил, как она стянула с него штаны, – лишь машинально приподнялся, облегчая ей задачу. Губы и язык Шторм прошлись по его крепкому животу.
Из всех женщин, с которыми он спал, Кэтрин была самой искусной. Она знала, как расшевелить мужчину, как доставить ему наибольшее удовольствие. Однако леди никогда не ласкали его языком и губами. Такое наслаждение могли доставить только дорогие куртизанки. Лишь однажды Тэвиш позволил себе раскошелиться и заплатить за подобного рода услуги, но и тогда он не воспламенился так, как с этой малышкой англичанкой. Ее слишком откровенные ласки нисколько не шокировали Тэвиша и не вызвали отвращения. Он лишь поразился ее смелости.
– Ты хочешь убедить меня в том, что не испытываешь интереса к Алексу? – прохрипел он.
– Нет, Тэвиш. Я хочу доказать тебе, что, пока ты меня не прогнал, я желаю спать только с тобой, а красота других мужчин лишь радует мой взор. – Шторм поднесла его руку к губам и поцеловала ладонь, потом провела языком по каждому из пальцев. Затем проделала то же самое с другой рукой. – Я хочу, чтобы только эти руки знали мои тайны, ласкали мое тело… – Она поцеловала его в губы. – Хочу, чтобы только эти губы касались моих губ. – Она стала целовать его грудь. – И только на этой груди я хочу засыпать но ночам. – Язычок Шторм коснулся его пупка. – Я хочу, чтобы только этот живот прижимался к моему, устремлялся ему навстречу. – Она принялась легонько покусывать его бедра. – Пусть только эти ноги переплетаются с моими, раздвигают их, и пусть вот это наполняет меня, на краткий миг утоляя мой постоянный голод и даруя наслаждение, которое только ты можешь мне подарить.
Тэвиш охнул и затрепетал, когда кончик ее языка заскользил по его мужской плоти. Дыхание его стало частым и прерывистым. Он сомневался, что она способна прибегнуть к еще более смелой ласке, но сейчас ему было все равно – он уже не владел собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34