Джулиан здесь, она в безопасности, а все остальное не имеет значения. Софи прижалась к нему, опустила голову ему на плечо. Ее руки судорожно обхватили мужа за талию. От него пахло потом, и она поняла, как быстро он мчался сюда из Лондона на своем Ангеле.
— Я так испугалась, Джулиан.
— Но не так, как я: твой мерин вернулся к вечеру, но без хозяйки. Слуги искали тебя повсюду. Я собирался снова отправить их на поиски. Так где же ты была?
— Это… это моя вина, Джулиан. Я возвращалась от старой Бесс, но мой бедный мерин чего-то испугался, а я не обратила внимания, и лошадь меня сбросила. Я ударилась головой… потеряла сознание. И я мало что помню, почти ничего. — Она говорила бессвязно, торопливо.
— И рана сильно болит? — спросил Джулиан, запуская пальцы в ее растрепанные волосы, пытаясь нащупать рану или шишку. Никаких ушибов.
Софи поняла, что она где-то потеряла свою шляпку.
— О нет, нет. Со мной все в порядке. У меня просто головная боль, не о чем беспокоиться. И… с ребенком все в порядке, — быстро добавила она, желая отвлечь внимание мужа от несуществующих ушибоЪ.
— Ах да, ребенок. Я рад слышать, что с ним все в порядке. Больше не езди верхом, пока ты в положении, Софи. — Джулиан отступил на шаг, внимательно изучая ее лицо в лунном свете. — Ты совершенно уверена, что все в порядке?
Софи почувствовала чрезвычайное облегчение от того, что, кажется, он поверил ей и всего лишь посоветовал не ездить верхом. Она попыталась изобразить улыбку и ужаснулась, почувствовав, что губы дрожат. Она быстро заморгала.
— Со мной правда все в порядке, милорд. А вы почему здесь? Я думала, вы пробудете в Лондоне еще несколько дней. И даже не сообщили, что так быстро вернетесь.
Джулиан изучающе смотрел на нее, потом взял за руку и повлек к взволнованной толпе слуг:
— У меня изменились планы. Софи, я отведу тебя к горничной, она приготовит ванну и накормит тебя. Когда ты придешь в себя, мы поговорим.
— О чем, милорд?
— Как «о чем»? О том, что на самом деле произошло сегодня.
Глава 19
— Мы все так волновались, миледи, боялись, что с вами что-то стряслось. Вы даже не можете себе представить. Конюхи были вне себя, когда ваш мерин пришел один. Они кинулись искать вас, но нигде никого не нашли. Поехали к старой Бесс, и она так разволновалась, узнав, что вы не вернулись домой.
— Я прошу прощения, Мэри, что вызвала такой переполох.
Софи вполуха слушала болтовню горничной. Все ее мысли были направлены на предстоящую беседу с мужем. Итак, он ей не поверил. Не стоило и надеяться, что он поверит, будто ее сбросил мерин. И что же теперь рассказать ему, лихорадочно соображала Софи.
— А потом главный конюх, трубным голосом всегда что-то пророчащий, заявил, что надо искать в пруду ваше тело. Бог мой, я чуть не умерла на месте, услышав такое. Но вся эта суматоха пустяки по сравнению с тем, что началось, когда появились его светлость. Даже те, кто служил здесь при первой графине, говорят, что никогда не видели его светлость в такой ярости. Он грозился выкинуть всех на улицу. И был близок к выполнению своей угрозы.
Подробное описание событий дня прервал стук в дверь. Мэри открыла, оказалось — это горничная с подносом для чая.
— Давай я возьму. А ты ступай. Графине надо отдохнуть. — Мэри закрыла дверь и поставила поднос на стол. — О, смотрите-ка, кухарка положила для вас печенье. Поешьте, подкрепитесь.
Софи посмотрела на чайник и почувствовала тошноту.
— Спасибо, Мэри. Я не хочу есть.
— Это, наверное, от удара головой, — заметила Мэри со знанием дела. — Действует на желудок, я знаю. Но выпейте по крайней мере чашку чаю.
Дверь снова открылась, Джулиан вошел без стука. Он все еще был в костюме для верховой езды и, очевидно, слышал последние слова горничной.
— Иди же, Мэри. Я прослежу, чтобы она выпила чай. Испуганная его появлением, горничная присела в реверансе и попятилась к двери.
— Да, милорд, — пролепетала она, берясь за ручку двери. Девушка уже выходила, потом остановилась:
— Мы все очень беспокоились за мадам.
— Я знаю, Мэри. Но сейчас она дома, в безопасности, и надеюсь, все вы будете гораздо лучше заботиться о ней в будущем, не так ли?
— О да, милорд. Мы не будем спускать с нее глаз.
— Вот и хорошо. А теперь можешь идти, Мэри.
Девушка не мешкая удалилась.
Софи стиснула лежащие на коленях руки, когда дверь за горничной закрылась.
— Не надо пугать слуг, Джулиан, Они все хотели как лучше. И то, что сегодня случилось, не их вина. Я… — Она откашлялась. — Я ведь ездила по этой дороге десятки раз. И незачем было брать с собой конюха. И потом, это деревня, не город.
— Но почему тебя не нашли? Не нашли в бессознательном состоянии где-нибудь по дороге к Бесс? — Джулиан уселся в кресло у окна, окинул комнату взглядом:
— Я вижу, ты кое-что поменяла здесь, и не только здесь, моя дорогая.
Быстрая смена темы смутила Софи.
— Я надеялась, что ты не будешь возражать, — проговорила она немного напряженным голосом. У нее было ужасное предчувствие, что он решил вывести ее из себя, чтобы она сама во всем призналась.
— Нет, Софи, я, конечно, не возражаю. Одно время я просто ненавидел этот дом. — Взгляд Джулиана снова обратился к ее взволнованному лицу. — Любым переменам в аббатстве я буду только рад. Уверяю тебя. Ну как ты себя чувствуешь?
— Очень хорошо, спасибо. — Слова застревали у нее в горле.
— Я рад это слышать. — Он вытянул ноги в сапогах и откинулся в кресле. Пальцы сложил пирамидкой перед собой. — Ты всех заставила переволноваться. Ты знаешь?
— Я сожалею об этом. — Софи глубоко втянула воздух и попыталась вспомнить подробности своей истории. Она считала, чем больше подробностей будет в ее рассказе, тем легче ей удастся выпутаться. — Похоже, какое-то животное испугало мою лошадь. Наверное, белка. Но такого никогда не случалось. Потом, не забывай, я довольно искусная наездница.
— Да, я нередко восхищался твоим умением ездить верхом, — согласился Джулиан.
Софи почувствовала, как покраснела.
— Да, и вот что случилось сегодня. Я ехала от Бесс, купив у нее много трав, и раскладывала пакетики по карманам юбок. Я боялась, как бы по дороге они не выпали. Понимаешь?
— Понимаю.
Софи смотрела на него и чувствовала, как его взгляд гипнотизирует ее. Он был так серьезен и терпелив, но она понимала — это терпение хищника. И она убегала от него как жертва.
— И… Я думаю, что отвлеклась от дороги, когда завозилась с пакетиком сухого ревеня… Да, наверное, это был ревень… как вдруг мерин испугался. И я не удержалась на нем.
— Значит, ты упала на землю и ударилась головой?
Софи вдруг вспомнила его слова: «Но ведь тебя не нашли на дороге…»
— Нет, не совсем так, милорд. Я начала сползать с седла. Но, видимо, мерин пронес меня еще сколько-то по лесу, и уже потом я выпала из седла.
— Может, я помогу тебе, сообщив, что я полчаса как вернулся с дороги, которая ведет к домику Бесс.
Софи с чувством неловкости посмотрела на мужа:
— Ты ездил?
— Да, Софи. Не сомневайся. С факелом. И рядом с прудом, кстати, нашел интересные следы. Похоже, еще какая-то лошадь с наездником были сегодня на той же дороге.
Софи вскочила:
— О Джулиан! Ради Бога! Не говори мне больше ничего сегодня. И не спрашивай. Я не могу говорить… Я слишком устала. Я сказала не правду, что хорошо себя чувствую. Я чувствую себя совершенно разбитой.
— Возможно. Но очевидно, это не из-за того, что ты ударилась головой. — Голос Джулиана стал еще тише. — Может быть, ты себя плохо чувствуешь из-за того, что волнуешься, дорогая? Так вот, я даю слово: тебе не следует так переживать.
Софи не поверила в мягкость его слов.
— Я не понимаю, что ты подразумеваешь под этим.
— А почему бы тебе не подойти и не посидеть рядом со мной, пока ты не успокоишься? — Он протянул ей руку.
Софи долго смотрела на его руку, потом перевела взгляд на его лицо. Нет, она должна быть сильной.
— Но ведь… Но ведь в кресле для меня нет места, Джулиан.
— Я тебя жду, Софи. Все не так мрачно и не так сложно, как тебе кажется.
Она сказала себе, что совершит ошибку, если подойдет к нему. Последние силы оставят ее, если она разрешит ему приласкать себя сейчас. Но ей хотелось снова оказаться в его объятиях, и протянутая им рука — это такой соблазн, которому невозможно сопротивляться.
— Я бы лучше немного полежала, — отозвалась Софи, шагнув к Джулиану.
— Да, ты скоро отдохнешь, малышка. Я тебе обещаю. Он ждал с хитроватым выражением безграничного терпения, когда Софи сделала второй… третий шаг к нему.
— Джулиан, мне не следует этого делать, — сопротивлялась Софи, когда его пальцы обхватили ее запястье.
— Я же твой муж, моя дорогая. — Он посадил ее к себе на колени и положил ее голову на свое плечо. — С кем, если не со мной, ты могла бы поговорить о том, что на самом деле случилось сегодня?
Софи потеряла последние остатки стойкости. Слишком много ей сегодня пришлось пережить: похищение, угроза изнасилования, бегство, ее палец на спусковом крючке пистолета, мысль о том, что она не может убить Уэйкота, — все происшедшее отняло у нее слишком много сил.
Если бы Джулиан кричал на нее или был в холодной ярости от гнева, у нее нашлись бы силы сопротивляться. Но против его успокаивающего нежного тона она не могла устоять. Она уткнулась лицом в ямку между его шеей и ключицей и закрыла глаза. Его руки надежно обнимали ее, а широкие плечи, как никогда прежде, обещали защиту.
— Джулиан, я люблю тебя, — проговорила она ему в рубашку.
— Знаю, дорогая. Знаю. Так что расскажи мне все. Всю правду, да?
— Не могу, — сказала она непреклонно.
Он не стал спорить. Просто сидел и гладил ее по спине своей рукой. В комнате было тихо, и Софи почувствовала, что напряжение отпускает ее.
— Ты доверяешь мне, Софи?
— Да, Джулиан.
— Тогда почему не расскажешь все, что сегодня случилось?
Она подавила вздох.
— Я боюсь, милорд.
— Меня?
— Нет.
— Я рад. По крайней мере уже хорошо. — Он помолчал, а потом задумчиво произнес:
— Некоторые жены на твоем месте имели бы основания бояться именно мужей.
— В том случае, если мужья не уважают жен, — сказала быстро Софи. — Несчастные, мужья не доверяют им. Мне их жаль.
Джулиан тихо не то застонал, не то засмеялся и потянул бархатную ленточку на халате Софи.
— Ты, конечно, не из тех женщин, дорогая. Я тебя уважаю, ценю и доверяю тебе.
— Во всяком случае, ты так говоришь. — И Софи печально подумала, как хорошо было бы добавить к этому списку еще и «люблю».
— Да, ты совершенно права, что не боишься меня. Я прекрасно понимаю, что ты ничего плохого не совершила. Ты ведь никогда не предала бы меня, Софи?
Ее пальцы вцепились в его рубашку.
— Нет, Джулиан. Никогда. Никогда — ни в этой жизни, ни в другой. Я очень рада, что ты понимаешь.
— Я понимаю, моя радость. — Он снова умолк и долго молчал, а Софи еще больше расслабилась под его успокаивающими руками. — К несчастью, хотя я полностью доверяю тебе, мое любопытство разбужено. Я действительно должен знать, что с тобой случилось. Признай же наконец, что я твой муж, Софи. И это звание обязывает меня быть твоим защитником.
— Пожалуйста, не заставляй меня говорить. Со мной все в порядке. Я клянусь.
— Я не собираюсь заставлять тебя что-то делать. Давай лучше порассуждаем логически.
Софи сжалась:
— У меня нет желания.
Он не обратил внимания на ее протест:
— Ты говоришь, что не хочешь рассказывать всю историю, потому что боишься. Однако ты также утверждаешь, что боишься не меня. Поэтому можно сделать вывод, что ты боишься кого-то еще. Ты не веришь, что я способен тебя защитить, дорогая?
— Нет, не в этом дело, Джулиан. — Софи вскинула голову. Она не сомневается в его способности защитить ее, и он должен знать это. — Я прекрасно понимаю, что ты пойдешь на все, чтобы меня защитить.
— Правильно, — кивнул Джулиан. — Ты для меня важнее всего на свете, Софи.
— Я понимаю, Джулиан. — Она слегка коснулась живота. — Ты, без сомнения, беспокоишься о наследнике. Но тебе не надо волноваться о ребенке. Правда…
Зеленые глаза Джулиана гневно блеснули. Но тут же гнев этот погас. Он взял ее лицо в ладони.
— Давай объяснимся, Софи. Ты для меня важна, потому что ты, Софи, — моя дорогая, необычная, честная, любимая жена, а не потому, что ты носишь моего ребенка.
— Ох. — Она не могла отвести глаз от его ясного взгляда. Еще немного, и он признается ей в любви. Никогда прежде он не был так близок к признанию. — Спасибо, Джулиан.
— Не благодари меня. Это я тебя должен благодарить. — Он прижался к ней губами в долгом нежном поцелуе. Когда он поднял голову, его глаза блестели. — Ты очень отвлекаешь меня, дорогая. Но пожалуй, на этот раз я смогу сопротивляться какое-то время.
— Но, Джулиан…
— Теперь надо закончить нашу игру. Ты боишься еще кого-то, кто был возле пруда. И ты боишься не за себя, значит — за меня.
— Джулиан, ну, пожалуйста, я прошу тебя…
— Если ты боишься за меня и в то же время не предупреждаешь честно об опасности, делаем вывод, что ты боишься не прямого нападения на меня. Ты же не будешь скрывать то, что важно для моей безопасности? Так?
— Да, милорд. — Теперь она поняла всю безнадежность попытки скрыть правду. Охотник подошел к жертве совсем близко.
— Итак, у нас остается только одно, — продолжал Джулиан рассуждать, используя железную логику. — Ты боишься, что я вызову на дуэль таинственного третьего.
Софи сползла с его колен, взялась за его рубашку:
— Джулиан, ты должен мне поклясться, что не сделаешь этого. Ты должен пообещать мне хотя бы ради нашего пока не родившегося ребенка. Я не хочу, чтобы ты рисковал жизнью. Ты меня слышишь?
— Это, Уэйкот, да?
Глаза Софи расширились.
— Как ты догадался?
— Это не так уж трудно. Что же случилось на дороге?
Она беспомощно посмотрела на него. Вся нежность исчезла из глаз Джулиана, словно ее и не бывало. Вместо этого она увидела холодный взгляд хищника. Он выиграл в поединке с женой и теперь разрабатывает стратегию будущего мщения своему заклятому врагу.
— Я не позволю тебе вызвать его на дуэль, Джулиан! Ты не встанешь под пулю Уэйкота! Ты понимаешь?
— Что случилось на дороге?
Софи едва сдерживала рыдание.
— Джулиан, пожалуйста…
— Что сегодня случилось, Софи?
Он не повышал голоса, но она чувствовала, что его терпение на исходе. Он должен получить ответ на свой вопрос. Софи поднялась. Он следил за ее лицом, за тем, как она беспомощно прячет глаза. Она медленно пересекла комнату, встала у окна, устремив взгляд в ночь. Коротко и ясно рассказала ему, что произошло.
— Он убил их, Джулиан, — закончила она и сцепила руки перед собой. — Он убил их обеих. Утопил Элизабет, потому что она дразнила его тем, что хочет избавиться от его ребенка. И он убил мою сестру, потому что видел в ней игрушку.
— Я все знаю о твоей сестре. Я сложил вместе кусочки мозаики перед отъездом из Лондона. И раньше догадывался о том, что на самом деле случилось с Элизабет в ту ночь. Только не мог поверить, что один из ее любовников мог зайти так далеко.
Софи уткнулась лбом в холодное стекло:
— Боже, помоги мне. Я не смогла нажать на спусковой крючок, когда у меня был такой шанс. Я оказалась трусихой.
— Нет, Софи, ты не трусиха. — Джулиан подошел к ней. — Напротив, ты самая храбрая из всех женщин. И я доверил бы тебе и свою жизнь, и свою честь. Сегодня вечером ты поступила очень достойно. Никто не может стрелять хладнокровно в человека. Не важно, кто он.
Софи медленно повернулась и неуверенно посмотрела на него:
— Но если бы я его застрелила, все было бы кончено. И мне не пришлось бы беспокоиться за тебя.
— Тогда ты жила бы с сознанием, что убила человека. А я не хотел бы тебе такой судьбы, моя дорогая, не важно, что Уэйкот не заслуживает снисхождения.
— Джулиан, я должна тебе сказать, — в ее голосе звучало нетерпение, — что меня не так уж беспокоит, достойно ли я себя вела. Другое — я могла бы закончить это раз и навсегда. Этот человек убийца, и он на свободе.
— Но ему не так долго осталось быть на свободе.
Софи охватило волнение.
— Джулиан, пообещай мне, что не вызовешь его. Уэйкот может убить тебя даже на честной дуэли, хотя драться по правилам не в его характере.
Джулиан улыбнулся:
— Насколько я понимаю, в данный момент он совсем не годится для дуэли. Ты сказала, что он без сознания. Я правильно тебя понял? Я могу догадаться, что в таком состоянии он пробудет еще некоторое время. Мне самому довелось испытать действие твоего чая, не так ли?
— Не смейся надо мной, Джулиан.
Он поймал ее за запястье и положил ее руки к себе на грудь:
— Я не смеюсь. Просто я очень благодарен тебе, что ты цела и невредима. Одному Богу известно, что я пережил сегодня, услышав, что ты пропала.
Она не могла успокоиться, зная, что его ждет впереди.
— Что ты будешь делать, Джулиан?
— Это зависит от того, как долго он проспит.
Софи нахмурилась:
— Я думаю, еще часа три-четыре.
— Прекрасно. Им я займусь позднее. — И он стал развязывать ленточки на ее халате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Я так испугалась, Джулиан.
— Но не так, как я: твой мерин вернулся к вечеру, но без хозяйки. Слуги искали тебя повсюду. Я собирался снова отправить их на поиски. Так где же ты была?
— Это… это моя вина, Джулиан. Я возвращалась от старой Бесс, но мой бедный мерин чего-то испугался, а я не обратила внимания, и лошадь меня сбросила. Я ударилась головой… потеряла сознание. И я мало что помню, почти ничего. — Она говорила бессвязно, торопливо.
— И рана сильно болит? — спросил Джулиан, запуская пальцы в ее растрепанные волосы, пытаясь нащупать рану или шишку. Никаких ушибов.
Софи поняла, что она где-то потеряла свою шляпку.
— О нет, нет. Со мной все в порядке. У меня просто головная боль, не о чем беспокоиться. И… с ребенком все в порядке, — быстро добавила она, желая отвлечь внимание мужа от несуществующих ушибоЪ.
— Ах да, ребенок. Я рад слышать, что с ним все в порядке. Больше не езди верхом, пока ты в положении, Софи. — Джулиан отступил на шаг, внимательно изучая ее лицо в лунном свете. — Ты совершенно уверена, что все в порядке?
Софи почувствовала чрезвычайное облегчение от того, что, кажется, он поверил ей и всего лишь посоветовал не ездить верхом. Она попыталась изобразить улыбку и ужаснулась, почувствовав, что губы дрожат. Она быстро заморгала.
— Со мной правда все в порядке, милорд. А вы почему здесь? Я думала, вы пробудете в Лондоне еще несколько дней. И даже не сообщили, что так быстро вернетесь.
Джулиан изучающе смотрел на нее, потом взял за руку и повлек к взволнованной толпе слуг:
— У меня изменились планы. Софи, я отведу тебя к горничной, она приготовит ванну и накормит тебя. Когда ты придешь в себя, мы поговорим.
— О чем, милорд?
— Как «о чем»? О том, что на самом деле произошло сегодня.
Глава 19
— Мы все так волновались, миледи, боялись, что с вами что-то стряслось. Вы даже не можете себе представить. Конюхи были вне себя, когда ваш мерин пришел один. Они кинулись искать вас, но нигде никого не нашли. Поехали к старой Бесс, и она так разволновалась, узнав, что вы не вернулись домой.
— Я прошу прощения, Мэри, что вызвала такой переполох.
Софи вполуха слушала болтовню горничной. Все ее мысли были направлены на предстоящую беседу с мужем. Итак, он ей не поверил. Не стоило и надеяться, что он поверит, будто ее сбросил мерин. И что же теперь рассказать ему, лихорадочно соображала Софи.
— А потом главный конюх, трубным голосом всегда что-то пророчащий, заявил, что надо искать в пруду ваше тело. Бог мой, я чуть не умерла на месте, услышав такое. Но вся эта суматоха пустяки по сравнению с тем, что началось, когда появились его светлость. Даже те, кто служил здесь при первой графине, говорят, что никогда не видели его светлость в такой ярости. Он грозился выкинуть всех на улицу. И был близок к выполнению своей угрозы.
Подробное описание событий дня прервал стук в дверь. Мэри открыла, оказалось — это горничная с подносом для чая.
— Давай я возьму. А ты ступай. Графине надо отдохнуть. — Мэри закрыла дверь и поставила поднос на стол. — О, смотрите-ка, кухарка положила для вас печенье. Поешьте, подкрепитесь.
Софи посмотрела на чайник и почувствовала тошноту.
— Спасибо, Мэри. Я не хочу есть.
— Это, наверное, от удара головой, — заметила Мэри со знанием дела. — Действует на желудок, я знаю. Но выпейте по крайней мере чашку чаю.
Дверь снова открылась, Джулиан вошел без стука. Он все еще был в костюме для верховой езды и, очевидно, слышал последние слова горничной.
— Иди же, Мэри. Я прослежу, чтобы она выпила чай. Испуганная его появлением, горничная присела в реверансе и попятилась к двери.
— Да, милорд, — пролепетала она, берясь за ручку двери. Девушка уже выходила, потом остановилась:
— Мы все очень беспокоились за мадам.
— Я знаю, Мэри. Но сейчас она дома, в безопасности, и надеюсь, все вы будете гораздо лучше заботиться о ней в будущем, не так ли?
— О да, милорд. Мы не будем спускать с нее глаз.
— Вот и хорошо. А теперь можешь идти, Мэри.
Девушка не мешкая удалилась.
Софи стиснула лежащие на коленях руки, когда дверь за горничной закрылась.
— Не надо пугать слуг, Джулиан, Они все хотели как лучше. И то, что сегодня случилось, не их вина. Я… — Она откашлялась. — Я ведь ездила по этой дороге десятки раз. И незачем было брать с собой конюха. И потом, это деревня, не город.
— Но почему тебя не нашли? Не нашли в бессознательном состоянии где-нибудь по дороге к Бесс? — Джулиан уселся в кресло у окна, окинул комнату взглядом:
— Я вижу, ты кое-что поменяла здесь, и не только здесь, моя дорогая.
Быстрая смена темы смутила Софи.
— Я надеялась, что ты не будешь возражать, — проговорила она немного напряженным голосом. У нее было ужасное предчувствие, что он решил вывести ее из себя, чтобы она сама во всем призналась.
— Нет, Софи, я, конечно, не возражаю. Одно время я просто ненавидел этот дом. — Взгляд Джулиана снова обратился к ее взволнованному лицу. — Любым переменам в аббатстве я буду только рад. Уверяю тебя. Ну как ты себя чувствуешь?
— Очень хорошо, спасибо. — Слова застревали у нее в горле.
— Я рад это слышать. — Он вытянул ноги в сапогах и откинулся в кресле. Пальцы сложил пирамидкой перед собой. — Ты всех заставила переволноваться. Ты знаешь?
— Я сожалею об этом. — Софи глубоко втянула воздух и попыталась вспомнить подробности своей истории. Она считала, чем больше подробностей будет в ее рассказе, тем легче ей удастся выпутаться. — Похоже, какое-то животное испугало мою лошадь. Наверное, белка. Но такого никогда не случалось. Потом, не забывай, я довольно искусная наездница.
— Да, я нередко восхищался твоим умением ездить верхом, — согласился Джулиан.
Софи почувствовала, как покраснела.
— Да, и вот что случилось сегодня. Я ехала от Бесс, купив у нее много трав, и раскладывала пакетики по карманам юбок. Я боялась, как бы по дороге они не выпали. Понимаешь?
— Понимаю.
Софи смотрела на него и чувствовала, как его взгляд гипнотизирует ее. Он был так серьезен и терпелив, но она понимала — это терпение хищника. И она убегала от него как жертва.
— И… Я думаю, что отвлеклась от дороги, когда завозилась с пакетиком сухого ревеня… Да, наверное, это был ревень… как вдруг мерин испугался. И я не удержалась на нем.
— Значит, ты упала на землю и ударилась головой?
Софи вдруг вспомнила его слова: «Но ведь тебя не нашли на дороге…»
— Нет, не совсем так, милорд. Я начала сползать с седла. Но, видимо, мерин пронес меня еще сколько-то по лесу, и уже потом я выпала из седла.
— Может, я помогу тебе, сообщив, что я полчаса как вернулся с дороги, которая ведет к домику Бесс.
Софи с чувством неловкости посмотрела на мужа:
— Ты ездил?
— Да, Софи. Не сомневайся. С факелом. И рядом с прудом, кстати, нашел интересные следы. Похоже, еще какая-то лошадь с наездником были сегодня на той же дороге.
Софи вскочила:
— О Джулиан! Ради Бога! Не говори мне больше ничего сегодня. И не спрашивай. Я не могу говорить… Я слишком устала. Я сказала не правду, что хорошо себя чувствую. Я чувствую себя совершенно разбитой.
— Возможно. Но очевидно, это не из-за того, что ты ударилась головой. — Голос Джулиана стал еще тише. — Может быть, ты себя плохо чувствуешь из-за того, что волнуешься, дорогая? Так вот, я даю слово: тебе не следует так переживать.
Софи не поверила в мягкость его слов.
— Я не понимаю, что ты подразумеваешь под этим.
— А почему бы тебе не подойти и не посидеть рядом со мной, пока ты не успокоишься? — Он протянул ей руку.
Софи долго смотрела на его руку, потом перевела взгляд на его лицо. Нет, она должна быть сильной.
— Но ведь… Но ведь в кресле для меня нет места, Джулиан.
— Я тебя жду, Софи. Все не так мрачно и не так сложно, как тебе кажется.
Она сказала себе, что совершит ошибку, если подойдет к нему. Последние силы оставят ее, если она разрешит ему приласкать себя сейчас. Но ей хотелось снова оказаться в его объятиях, и протянутая им рука — это такой соблазн, которому невозможно сопротивляться.
— Я бы лучше немного полежала, — отозвалась Софи, шагнув к Джулиану.
— Да, ты скоро отдохнешь, малышка. Я тебе обещаю. Он ждал с хитроватым выражением безграничного терпения, когда Софи сделала второй… третий шаг к нему.
— Джулиан, мне не следует этого делать, — сопротивлялась Софи, когда его пальцы обхватили ее запястье.
— Я же твой муж, моя дорогая. — Он посадил ее к себе на колени и положил ее голову на свое плечо. — С кем, если не со мной, ты могла бы поговорить о том, что на самом деле случилось сегодня?
Софи потеряла последние остатки стойкости. Слишком много ей сегодня пришлось пережить: похищение, угроза изнасилования, бегство, ее палец на спусковом крючке пистолета, мысль о том, что она не может убить Уэйкота, — все происшедшее отняло у нее слишком много сил.
Если бы Джулиан кричал на нее или был в холодной ярости от гнева, у нее нашлись бы силы сопротивляться. Но против его успокаивающего нежного тона она не могла устоять. Она уткнулась лицом в ямку между его шеей и ключицей и закрыла глаза. Его руки надежно обнимали ее, а широкие плечи, как никогда прежде, обещали защиту.
— Джулиан, я люблю тебя, — проговорила она ему в рубашку.
— Знаю, дорогая. Знаю. Так что расскажи мне все. Всю правду, да?
— Не могу, — сказала она непреклонно.
Он не стал спорить. Просто сидел и гладил ее по спине своей рукой. В комнате было тихо, и Софи почувствовала, что напряжение отпускает ее.
— Ты доверяешь мне, Софи?
— Да, Джулиан.
— Тогда почему не расскажешь все, что сегодня случилось?
Она подавила вздох.
— Я боюсь, милорд.
— Меня?
— Нет.
— Я рад. По крайней мере уже хорошо. — Он помолчал, а потом задумчиво произнес:
— Некоторые жены на твоем месте имели бы основания бояться именно мужей.
— В том случае, если мужья не уважают жен, — сказала быстро Софи. — Несчастные, мужья не доверяют им. Мне их жаль.
Джулиан тихо не то застонал, не то засмеялся и потянул бархатную ленточку на халате Софи.
— Ты, конечно, не из тех женщин, дорогая. Я тебя уважаю, ценю и доверяю тебе.
— Во всяком случае, ты так говоришь. — И Софи печально подумала, как хорошо было бы добавить к этому списку еще и «люблю».
— Да, ты совершенно права, что не боишься меня. Я прекрасно понимаю, что ты ничего плохого не совершила. Ты ведь никогда не предала бы меня, Софи?
Ее пальцы вцепились в его рубашку.
— Нет, Джулиан. Никогда. Никогда — ни в этой жизни, ни в другой. Я очень рада, что ты понимаешь.
— Я понимаю, моя радость. — Он снова умолк и долго молчал, а Софи еще больше расслабилась под его успокаивающими руками. — К несчастью, хотя я полностью доверяю тебе, мое любопытство разбужено. Я действительно должен знать, что с тобой случилось. Признай же наконец, что я твой муж, Софи. И это звание обязывает меня быть твоим защитником.
— Пожалуйста, не заставляй меня говорить. Со мной все в порядке. Я клянусь.
— Я не собираюсь заставлять тебя что-то делать. Давай лучше порассуждаем логически.
Софи сжалась:
— У меня нет желания.
Он не обратил внимания на ее протест:
— Ты говоришь, что не хочешь рассказывать всю историю, потому что боишься. Однако ты также утверждаешь, что боишься не меня. Поэтому можно сделать вывод, что ты боишься кого-то еще. Ты не веришь, что я способен тебя защитить, дорогая?
— Нет, не в этом дело, Джулиан. — Софи вскинула голову. Она не сомневается в его способности защитить ее, и он должен знать это. — Я прекрасно понимаю, что ты пойдешь на все, чтобы меня защитить.
— Правильно, — кивнул Джулиан. — Ты для меня важнее всего на свете, Софи.
— Я понимаю, Джулиан. — Она слегка коснулась живота. — Ты, без сомнения, беспокоишься о наследнике. Но тебе не надо волноваться о ребенке. Правда…
Зеленые глаза Джулиана гневно блеснули. Но тут же гнев этот погас. Он взял ее лицо в ладони.
— Давай объяснимся, Софи. Ты для меня важна, потому что ты, Софи, — моя дорогая, необычная, честная, любимая жена, а не потому, что ты носишь моего ребенка.
— Ох. — Она не могла отвести глаз от его ясного взгляда. Еще немного, и он признается ей в любви. Никогда прежде он не был так близок к признанию. — Спасибо, Джулиан.
— Не благодари меня. Это я тебя должен благодарить. — Он прижался к ней губами в долгом нежном поцелуе. Когда он поднял голову, его глаза блестели. — Ты очень отвлекаешь меня, дорогая. Но пожалуй, на этот раз я смогу сопротивляться какое-то время.
— Но, Джулиан…
— Теперь надо закончить нашу игру. Ты боишься еще кого-то, кто был возле пруда. И ты боишься не за себя, значит — за меня.
— Джулиан, ну, пожалуйста, я прошу тебя…
— Если ты боишься за меня и в то же время не предупреждаешь честно об опасности, делаем вывод, что ты боишься не прямого нападения на меня. Ты же не будешь скрывать то, что важно для моей безопасности? Так?
— Да, милорд. — Теперь она поняла всю безнадежность попытки скрыть правду. Охотник подошел к жертве совсем близко.
— Итак, у нас остается только одно, — продолжал Джулиан рассуждать, используя железную логику. — Ты боишься, что я вызову на дуэль таинственного третьего.
Софи сползла с его колен, взялась за его рубашку:
— Джулиан, ты должен мне поклясться, что не сделаешь этого. Ты должен пообещать мне хотя бы ради нашего пока не родившегося ребенка. Я не хочу, чтобы ты рисковал жизнью. Ты меня слышишь?
— Это, Уэйкот, да?
Глаза Софи расширились.
— Как ты догадался?
— Это не так уж трудно. Что же случилось на дороге?
Она беспомощно посмотрела на него. Вся нежность исчезла из глаз Джулиана, словно ее и не бывало. Вместо этого она увидела холодный взгляд хищника. Он выиграл в поединке с женой и теперь разрабатывает стратегию будущего мщения своему заклятому врагу.
— Я не позволю тебе вызвать его на дуэль, Джулиан! Ты не встанешь под пулю Уэйкота! Ты понимаешь?
— Что случилось на дороге?
Софи едва сдерживала рыдание.
— Джулиан, пожалуйста…
— Что сегодня случилось, Софи?
Он не повышал голоса, но она чувствовала, что его терпение на исходе. Он должен получить ответ на свой вопрос. Софи поднялась. Он следил за ее лицом, за тем, как она беспомощно прячет глаза. Она медленно пересекла комнату, встала у окна, устремив взгляд в ночь. Коротко и ясно рассказала ему, что произошло.
— Он убил их, Джулиан, — закончила она и сцепила руки перед собой. — Он убил их обеих. Утопил Элизабет, потому что она дразнила его тем, что хочет избавиться от его ребенка. И он убил мою сестру, потому что видел в ней игрушку.
— Я все знаю о твоей сестре. Я сложил вместе кусочки мозаики перед отъездом из Лондона. И раньше догадывался о том, что на самом деле случилось с Элизабет в ту ночь. Только не мог поверить, что один из ее любовников мог зайти так далеко.
Софи уткнулась лбом в холодное стекло:
— Боже, помоги мне. Я не смогла нажать на спусковой крючок, когда у меня был такой шанс. Я оказалась трусихой.
— Нет, Софи, ты не трусиха. — Джулиан подошел к ней. — Напротив, ты самая храбрая из всех женщин. И я доверил бы тебе и свою жизнь, и свою честь. Сегодня вечером ты поступила очень достойно. Никто не может стрелять хладнокровно в человека. Не важно, кто он.
Софи медленно повернулась и неуверенно посмотрела на него:
— Но если бы я его застрелила, все было бы кончено. И мне не пришлось бы беспокоиться за тебя.
— Тогда ты жила бы с сознанием, что убила человека. А я не хотел бы тебе такой судьбы, моя дорогая, не важно, что Уэйкот не заслуживает снисхождения.
— Джулиан, я должна тебе сказать, — в ее голосе звучало нетерпение, — что меня не так уж беспокоит, достойно ли я себя вела. Другое — я могла бы закончить это раз и навсегда. Этот человек убийца, и он на свободе.
— Но ему не так долго осталось быть на свободе.
Софи охватило волнение.
— Джулиан, пообещай мне, что не вызовешь его. Уэйкот может убить тебя даже на честной дуэли, хотя драться по правилам не в его характере.
Джулиан улыбнулся:
— Насколько я понимаю, в данный момент он совсем не годится для дуэли. Ты сказала, что он без сознания. Я правильно тебя понял? Я могу догадаться, что в таком состоянии он пробудет еще некоторое время. Мне самому довелось испытать действие твоего чая, не так ли?
— Не смейся надо мной, Джулиан.
Он поймал ее за запястье и положил ее руки к себе на грудь:
— Я не смеюсь. Просто я очень благодарен тебе, что ты цела и невредима. Одному Богу известно, что я пережил сегодня, услышав, что ты пропала.
Она не могла успокоиться, зная, что его ждет впереди.
— Что ты будешь делать, Джулиан?
— Это зависит от того, как долго он проспит.
Софи нахмурилась:
— Я думаю, еще часа три-четыре.
— Прекрасно. Им я займусь позднее. — И он стал развязывать ленточки на ее халате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34