Будь она художником-пейзажистом, то обязательно взялась бы за кисть, чтобы запечатлеть эту прекрасную картину. Но сейчас ей хотелось в одиночестве сидеть здесь и смотреть на мир, вернее, на его крохотную частицу.
Вот уже три дня и две ночи она наслаждалась полной свободой и возможностью наблюдать за тем, что творилось за пределами каменных стен. На своем пути она видела деревни с домами, верхние этажи которых нависали над мостовыми, магазины, полные неизвестных ей товаров, таких как святые мощи и детские игрушки.
Она видела всевозможные лакомства: сливочные и медовые пирожные, облитые сахарной глазурью булочки с начинкой из смородины. Мейденхолл всегда нанимал отменных поваров, но никто из них не создавал таких восхитительных блюд. Когда Эксия увидела в витрине булочной буханку в виде вставшего на задние лапы рычащего медведя и оскалившейся на него собаки, она едва не задохнулась от восторга.
И Рис принес ей эту буханку. «Дорогой Рис, — подумала она. — И он, и Томас так добры и великодушны».
После той лекции, которую прочитал ей этот предатель, Джеймс Монтгомери, за день до отъезда, Эксия поклялась, что никогда не заговорит с ним, за исключением тех случаев, когда общения избежать не удастся. До настоящего момента у нее не было нужды обращаться к нему. В первом фургоне путешествовала Франческа, ее горничная Виолетта и кучер Джордж. Во втором — Эксия, Тод и кучер Роджер. Джеми и его люди ехали верхом по обе стороны от фургонов.
С самого начала путешествия Эксию переполняла радость. Половину первого дня она ошеломленно молчала и только охала и ахала при виде людей, домов и ветхих повозок, перевозивших какой-то скарб. В полдень они остановились, чтобы напоить лошадей, и она увидела трех мальчишек, игравших с обручем. Еще один мальчик держал деревянную чашку, к которой веревкой был привязан шарик. Ребенок пытался закинуть шарик в чашку. Заинтересовавшись, Эксия подошла к детям. Благодаря тому, что она была невысокой и выглядела почти девочкой, ее сразу же приняли в игру, стали обучать, как обращаться с обручем и чашкой. Когда за ней пришел Рис, он заявил, что всегда являлся чемпионом в этих играх, и тут же принялся демонстрировать свое мастерство. Когда за Рисом пришел Томас, он сказал, что умеет крутить обруч лучше всех в мире, и начал доказывать свою правоту. Когда за всеми пришел Джеми, он обнаружил, что четверо детей и трое взрослых полностью поглощены игрой и весело смеются. Но стоило ему с улыбкой приблизиться к ним, Эксия напряглась, отдала чашку мальчикам и, гордо вскинув голову, пошла прочь. Остальные участники игры, словно по команде, прекратили смеяться.
С того дня Эксия, Рис и Томас стали большими друзьями. Всю дорогу мужчины скакали рядом с фургоном, в котором путешествовала девушка, и отвечали на ее многочисленные вопросы. Когда они выезжали за пределы деревень и городов, Тод садился на место кучера — ему нравилось править лошадьми, — а Роджер забирался внутрь фургона и спал. Все четверо являли собой веселую компанию, они смеялись, шутили, вспоминали детские игры. Эксия, проведшая первые несколько лет своей жизни среди взрослых, имела слабое представление о том, во что играют дети. Насколько девушка помнила, первым ребенком, увиденным ею, был двенадцатилетний Тод, а вторым — Франческа, с которой всегда было скучно.
По вечерам кучеры под руководством Эксии разбивали лагерь и вешали над костром котелок, в котором тушилось мясо, купленное в ближайшей деревне. После ужина Эксия рисовала портреты.
А в течение дня Эксию кормили Рис и Томас. Когда путь проходил через деревню, один из них обязательно заглядывал в магазины — в булочную, в кондитерскую, в мясную и даже в винную лавки — в поисках того, что еще не пробовала девушка. В первый день они купили всего по две порции, предназначая одну Франческе — ведь она, как-никак, наследница, которую всю жизнь продержали взаперти. Но та посмотрела на мужчин, как на ненормальных.
— Как я сейчас могу это есть? — раздраженно спросила она. — У меня от этого будут липкие руки.
Больше они не предпринимали попыток угостить ее, зато испытывали ни с чем не сравнимое удовольствие, когда кормили Эксию всем, что могли раздобыть. А по вечерам они получали от девушки награду: она делала зарисовки событий дня. Казалось, ее мозг фиксировал все детали. Вот Рис тянется за сдобной булочкой с изюмом, и жена булочника сейчас огреет его поварешкой по руке. Вот Томас пытается разобраться, как устроена детская игрушка, а маленькая хозяйка игрушки стоит и с нетерпением смотрит на него. Вот Тод, у которого видна лишь здоровая половина лица, сидит на месте кучера и улыбается. Вот Роджер внутри фургона, и над его губами летает муха.
— А Джеми? — спросил Томас, с восторгом разглядывая ее рисунки.
Бросив быстрый взгляд на Джеми, стоявшего в нескольких футах от нее, Эксия обмакнула перо в чернила и принялась рисовать. Через пять минут она протянула Томасу листок, на котором была изображена Франческа с мешками, набитыми золотом, вместо тела. Облокотившись на нее, Джеми с хитрым видом целовал ее руку, высовывавшуюся из мешков, а за спиной держал разрешение на брак.
Никто не засмеялся. Все почувствовали, что рисунок буквально источает жгучую ненависть, все, кроме кучера Роджера, которому карикатура показалась забавной. Он захохотал, а за ним засмеялись и остальные.
Как назло, Джеми выбрал именно этот момент, чтобы подойти к веселившейся компании. Ему просто стало интересно, над чем все смеются.
С самодовольной улыбкой Эксия протянула ему листок. Тод, попытавшийся перехватить его у нее, прежде чем Джеми увидит рисунок, едва не упал в костер.
— Так вот что ты думаешь обо мне, — проговорил Джеми и, вернув рисунок Эксии, ушел.
И вот сейчас она сидит здесь в одиночестве и наслаждается свободой. Эксии казалось, что ее тело звенит от восторга. Она оперлась на руки, закинула голову и полной грудью вдохнула чистый прохладный воздух. Как же этот воздух отличается от воздуха, которым она дышала в поместье отца!
«Carpe diem», — подумала она. Пользуйся каждым дарованным тебе моментом, но драгоценные минуты тают на глазах, стремительно приближая конец свободы. Три дня уже позади, но она почти ничего не сделала, только съела половину продуктовых запасов Англии. Эксия выпрямилась и развела в стороны руки. Ей хотелось большего, летать, к примеру.
— Да, — громко сказала она, — я хочу летать. Я хочу… — Ну, и чего же она хочет сильнее всего на свете? — Я хочу доказать, что значу больше, чем деньги, — обратилась она к ветру.
С детства ей неустанно напоминали, что она наследница Мейденхолла. Да и Франческа не упускала случая заявить: «Если ты нравишься ему, то только из-за твоих денег, я уверена». Сколько раз она повторяла: «Она добра с тобой из-за твоих денег». Опять и опять, всегда ей мешали деньги отца!
— Неужели я стою меньше, чем золото моего отца? — спросила Эксия. — Почему никому не приходит в голову, что кому-то может понадобиться от меня нечто большее, чем золото? Почему?..
Она замолчала, так как услышала свист Тода — условный сигнал, говоривший о том, что он зовет ее. Эксия поднялась и стала медленно спускаться к фургонам.
— Что она там делает? — встревоженно спросил Джеми у Тода. — Я впервые встречаю столь необычного человека. Всего минуту назад она вызывала у меня ненависть, а в следующее мгновение она…
— Она вызвала у вас интерес, — закончил за него Тод. Джеми с неохотой кивнул. — Вся ее жизнь прошла в изоляции. Она не знает, как живут люди за пределами поместья. Все ново для нее.
— По мере того как она набирается опыта, она всё больше дурачит моих людей.
Тод покачал головой.
— Думаю, вы скоро поймете, что Эксия очень э-э… полезна.
— О да, она полезна в том, что касается лагеря. Тод улыбнулся, что делал чрезвычайно редко из-за того, что улыбка превращала его изуродованное лицо в чудовищную маску.
— Думаю, вы поймете; Эксия полезна не только в том, чтобы варить похлебку. Она умело обращается с деньгами.
Джеми недоверчиво хмыкнул.
— Только дурак позволит этой безмозглой ведьме приблизиться к деньгам.
— Яблоко от яблони…
— Что ты имеешь в виду? — перебил его Джеми. Тод прокашлялся.
— Я говорю, что только время покажет.
Джеми нахмурился и ушел, однако слова Тода запали ему в душу. Как ни грустно признать, но Эксия действительно вызывает у него огромный интерес. И он действительно впервые встречает столь необычную личность. Во-первых, у нее нет ни малейшего представления о том, что человечество делится на классы. Родство с таким богачом, как Мейденхолл, естественно, дает ей некоторые преимущества, но она, кажется, не понимает этого. В то время как Франческа держится в соответствии со своим общественным положением, Эксия просто выполняет ту работу, которую нужно, вплоть до мытья посуды в ручье. На днях Франческа потеряла кольцо, Эксия не задумываясь бросилась ей на помощь и принялась искать драгоценность.
Главной целью Эксии, думал Джеми, было облегчить всем жизнь. Когда они в первый раз остановились на ночлег, он обнаружил, что трое слуг молча и споро выполняют свои обязанности. Он по опыту знал, что обычно новые слуги бездельничают до тех пор, пока кто-нибудь не разъяснит, в чем заключается их работа. Расспросив эту троицу, он выяснил, что Эксия проинструктировала их еще до того, как было выбрано место для ночлега.
Первой его реакцией на ее вмешательство было возмущение. Он не позволит ей управлять собой так же, как бедной Франческой! Но вскоре его ноздри защекотал восхитительный аромат жаркого из кролика, приправленного чабрецом, который Эксия нарвала во время дневной остановки, на его столе появился свежеиспеченный хлеб, и он забыл о так называемом «контроле».
Но самым странным было то, что она заботилась о Франческе. Джеми предполагал, что ночью Эксия тайком заберется в фургон наследницы и что-нибудь сделает с ней, но все сложилось по-другому. Эксия давала указания горничной Франчески по поводу того, какие платья та любит больше всего, какие блюда нравятся наследнице и как застилать постель, чтобы той было удобно. Джеми не раз приходило в голову, что из Эксии получилась бы великолепная фрейлина, если бы она то и дело не высказывала колкости в адрес Франчески.
Короче говоря, события последних трех дней только усложнили ему задачу совместить то, что он знал об Эксии, и то, что видел и слышал. По лагерю уже стала эхом разноситься фраза: «Спроси у Эксии». Создавалось впечатление, будто ей все известно: и где, в каком фургоне, сложены те или иные запасы, и то, что Рису нравятся куриные ножки, а Томасу — грудки. А уж что касается Тода! Ни одной особе королевской крови не уделяли столько внимания, сколько этому калеке.
Единственным, кого Эксия игнорировала, был Джеми. Эксия руководила тем, как ставят палатку, в которой спали Рис и Томас, Джеми же приходилось все делать самому. И так каждую ночь! По утрам Эксия щеткой чистила одежду мужчин, Джеми же вынужден был ходить в грязном. Она рисовала на всех дружеские шаржи, даже на Франческу, но Джеми упорно не замечала, даже если он стоял у нее за спиной.
Да поможет ему Господь, но поведение Эксии вынуждало его следить за каждым ее шагом. Трудно дать разумное определение его чувствам, когда он подмечал, что она что-то делает для других, объяснить его возмущение, когда она не делала этого для него.
Впервые в жизни Джеми обнаружил, что из всех сил пытается привлечь к себе внимание женщины. Если принять в расчет характер Эксии, с улыбкой подумал он, то лучшим способом завоевать ее — это проявлять как можно больше интереса к наследнице.
Час спустя, когда все собрались вокруг костра, Джеми повернулся к Франческе и, намереваясь поддразнить ее, весело произнес:
— Любопытно, а наследница Мейденхолла похожа на Перкина Мейденхолла?
Франческа была так погружена в свои мысли, что не раздумывая с сарказмом ответила:
— Откуда ей знать, как он выглядит? Она никогда не встречалась со своим отцом. — Мгновенно воцарившаяся тишина заставила Франческу опомниться, и она попыталась исправить ошибку: — Я имею в виду, что никогда не встречалась со своим отцом.
— Никогда не встречались со своим отцом? — переспросил Рис. — Ни разу?
Франческа опустила голову, чтобы никто не увидел, как блестят ее глаза. Ее раздражало, что Рис игнорирует ее и все внимание уделяет Эксии. Это началось с того дня, когда он предложил ей какие-то мерзкие конфеты, как будто она была маленьким ребенком. Она, естественно, отказалась, а он перестал даже смотреть в ее сторону.
Когда Франческа подняла голову, в ее глазах отражалась печаль.
— Он пишет письма и отправляет нарочных, но никогда не приезжал сам.
Джеми нахмурился и сочувственно посмотрел на бедняжку. Впрочем, и все остальные смотрели на Франческу с сочувствием.
— Я всегда завидовала тем, у кого есть семья, я же была лишена и матери, и отца, — продолжала та, тоскливо глядя вдаль. — Моя семья — это Эксия. И Тод, конечно.
Эксия уже открыла рот, чтобы заговорить, но Тод сжал ее локоть и взглядом напомнил ей, что именно она, а не Франческа, захотела играть в эту игру.
Эксии не нравилось, когда кто-либо пренебрежительно отзывался о ее отце. Что бы он ни делал, на то, она не сомневалась, у него были веские причины. И если она не знает, что это за причины, то это ее проблема, а не его.
— У наследницы Мейденхолла есть многое другое, что компенсирует ей отсутствие отца.
— Например, любовь? — взвилась Франческа и повернулась к Джеми. Ее глаза были полны непролившихся слез. — Я не прошу жалеть меня, но кузина ни разу не сделала наследнице подарок на Рождество, в то время как наследница всегда что-нибудь дарила. Разве не так, Эксия? Тод? Ты можешь поклясться, что я говорю истинную правду, верно? — Она открыто посмотрела на Тода.
— Да, Франческа, ты права, — холодно отозвался тот. — Кузина ни разу ничего не подарила наследнице. И ни разу не выразила ей благодарность за то, что та сделала для нее.
Эксия увидела, что все взгляды устремлены на нее, и поняла, что нужно защитить себя. Но если она начнет оправдываться, не получится ли так, что она защищает Франческу? Девушка совсем запуталась.
— Вероятно, у кузины не было денег на подарок. Что она может подарить дочери самого богатого человека в Англии? — Именно такие доводы тысячи раз приводила ей Франческа.
К изумлению Эксии, Франческа рассмеялась.
— Не было денег! Как же так, Эксия, ты же богаче всех домочадцев.
Озадаченная, Эксия никак не отреагировала на ее замечание. «Неужели Франческа собирается рассказать правду?» — недоумевала она.
Продолжая смеяться, красавица обратилась к Джеми:
— Вы в жизни не встречали такого человека, как она. Как вы думаете, что она делала с яблоками из фруктового сада? А с ягодами? Она отправляла их в деревню для продажи, вот что! — Помолчав для пущего эффекта, она пренебрежительно добавила: — Эксия срезала все цветы в поместье, чтобы приготовить духи. Уверяю вас, у нее душа и сердце жадного купчишки. Она не тянет на благородную даму!
Эксия спокойно поставила тарелку на землю и встала.
— Франческа, лучше я съем горсть иголок; чем проведу еще одну минуту в твоем обществе, — заявила она и ушла в темноту.
Франческа победно оглядела присутствующих и обнаружила, что никто даже не улыбается. Она не могла понять почему. Разве Джеймс Монтгомери, граф, не произнес слово «торговец» с пренебрежением? Она видела, как он возмутился, когда увидел разрисованные фургоны. Он ненавидел низшие классы, он ненавидел купцов, разве не так?
Первым заговорил Томас. Поднявшись, он потянулся и сказал, что пораньше ляжет спать, чтобы завтра утром пораньше отправиться в путь. Спустя несколько минут за ним последовал Рис.
Оставшись наедине с Джеми, Франческа прижала руки к лицу и трагически прошептала:
— Они не любят меня. Я знаю это. Джеми опустился перед ней на колени. Он всегда не выносил вида плачущих женщин.
— Конечно же нет. Уверен, что они очень вас любят.
— Нет, они любят Эксию. С тех пор как мне исполнилось тринадцать лет, я только и сталкиваюсь с тем, что Эксию любят больше, чем меня. Вы не можете представить, во что превратилась моя жизнь. Отец держал меня взаперти и не выпускал за пределы замка. А людям нужны только мои деньги, а не я сама.
— Как мне? — тихо спросил Джеми. — Вы же знаете, что я намеревался жениться на золоте вашего отца.
Франческа сцепила руки на шее Джеми и приблизила свое лицо к его.
— Вас действительно заботит только золото моего отца? Неужели я ни капельки не интересую вас?
— Нет, естественно нет, — ответил Джеми и потянулся к ее губам.
Но им так и не удалось соединиться в поцелуе: Эксия так наподдала ногой горячую головню, что та перелетела через костер и упала рядом с Джеми. Пола дублета, касавшаяся земли, тут же вспыхнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Вот уже три дня и две ночи она наслаждалась полной свободой и возможностью наблюдать за тем, что творилось за пределами каменных стен. На своем пути она видела деревни с домами, верхние этажи которых нависали над мостовыми, магазины, полные неизвестных ей товаров, таких как святые мощи и детские игрушки.
Она видела всевозможные лакомства: сливочные и медовые пирожные, облитые сахарной глазурью булочки с начинкой из смородины. Мейденхолл всегда нанимал отменных поваров, но никто из них не создавал таких восхитительных блюд. Когда Эксия увидела в витрине булочной буханку в виде вставшего на задние лапы рычащего медведя и оскалившейся на него собаки, она едва не задохнулась от восторга.
И Рис принес ей эту буханку. «Дорогой Рис, — подумала она. — И он, и Томас так добры и великодушны».
После той лекции, которую прочитал ей этот предатель, Джеймс Монтгомери, за день до отъезда, Эксия поклялась, что никогда не заговорит с ним, за исключением тех случаев, когда общения избежать не удастся. До настоящего момента у нее не было нужды обращаться к нему. В первом фургоне путешествовала Франческа, ее горничная Виолетта и кучер Джордж. Во втором — Эксия, Тод и кучер Роджер. Джеми и его люди ехали верхом по обе стороны от фургонов.
С самого начала путешествия Эксию переполняла радость. Половину первого дня она ошеломленно молчала и только охала и ахала при виде людей, домов и ветхих повозок, перевозивших какой-то скарб. В полдень они остановились, чтобы напоить лошадей, и она увидела трех мальчишек, игравших с обручем. Еще один мальчик держал деревянную чашку, к которой веревкой был привязан шарик. Ребенок пытался закинуть шарик в чашку. Заинтересовавшись, Эксия подошла к детям. Благодаря тому, что она была невысокой и выглядела почти девочкой, ее сразу же приняли в игру, стали обучать, как обращаться с обручем и чашкой. Когда за ней пришел Рис, он заявил, что всегда являлся чемпионом в этих играх, и тут же принялся демонстрировать свое мастерство. Когда за Рисом пришел Томас, он сказал, что умеет крутить обруч лучше всех в мире, и начал доказывать свою правоту. Когда за всеми пришел Джеми, он обнаружил, что четверо детей и трое взрослых полностью поглощены игрой и весело смеются. Но стоило ему с улыбкой приблизиться к ним, Эксия напряглась, отдала чашку мальчикам и, гордо вскинув голову, пошла прочь. Остальные участники игры, словно по команде, прекратили смеяться.
С того дня Эксия, Рис и Томас стали большими друзьями. Всю дорогу мужчины скакали рядом с фургоном, в котором путешествовала девушка, и отвечали на ее многочисленные вопросы. Когда они выезжали за пределы деревень и городов, Тод садился на место кучера — ему нравилось править лошадьми, — а Роджер забирался внутрь фургона и спал. Все четверо являли собой веселую компанию, они смеялись, шутили, вспоминали детские игры. Эксия, проведшая первые несколько лет своей жизни среди взрослых, имела слабое представление о том, во что играют дети. Насколько девушка помнила, первым ребенком, увиденным ею, был двенадцатилетний Тод, а вторым — Франческа, с которой всегда было скучно.
По вечерам кучеры под руководством Эксии разбивали лагерь и вешали над костром котелок, в котором тушилось мясо, купленное в ближайшей деревне. После ужина Эксия рисовала портреты.
А в течение дня Эксию кормили Рис и Томас. Когда путь проходил через деревню, один из них обязательно заглядывал в магазины — в булочную, в кондитерскую, в мясную и даже в винную лавки — в поисках того, что еще не пробовала девушка. В первый день они купили всего по две порции, предназначая одну Франческе — ведь она, как-никак, наследница, которую всю жизнь продержали взаперти. Но та посмотрела на мужчин, как на ненормальных.
— Как я сейчас могу это есть? — раздраженно спросила она. — У меня от этого будут липкие руки.
Больше они не предпринимали попыток угостить ее, зато испытывали ни с чем не сравнимое удовольствие, когда кормили Эксию всем, что могли раздобыть. А по вечерам они получали от девушки награду: она делала зарисовки событий дня. Казалось, ее мозг фиксировал все детали. Вот Рис тянется за сдобной булочкой с изюмом, и жена булочника сейчас огреет его поварешкой по руке. Вот Томас пытается разобраться, как устроена детская игрушка, а маленькая хозяйка игрушки стоит и с нетерпением смотрит на него. Вот Тод, у которого видна лишь здоровая половина лица, сидит на месте кучера и улыбается. Вот Роджер внутри фургона, и над его губами летает муха.
— А Джеми? — спросил Томас, с восторгом разглядывая ее рисунки.
Бросив быстрый взгляд на Джеми, стоявшего в нескольких футах от нее, Эксия обмакнула перо в чернила и принялась рисовать. Через пять минут она протянула Томасу листок, на котором была изображена Франческа с мешками, набитыми золотом, вместо тела. Облокотившись на нее, Джеми с хитрым видом целовал ее руку, высовывавшуюся из мешков, а за спиной держал разрешение на брак.
Никто не засмеялся. Все почувствовали, что рисунок буквально источает жгучую ненависть, все, кроме кучера Роджера, которому карикатура показалась забавной. Он захохотал, а за ним засмеялись и остальные.
Как назло, Джеми выбрал именно этот момент, чтобы подойти к веселившейся компании. Ему просто стало интересно, над чем все смеются.
С самодовольной улыбкой Эксия протянула ему листок. Тод, попытавшийся перехватить его у нее, прежде чем Джеми увидит рисунок, едва не упал в костер.
— Так вот что ты думаешь обо мне, — проговорил Джеми и, вернув рисунок Эксии, ушел.
И вот сейчас она сидит здесь в одиночестве и наслаждается свободой. Эксии казалось, что ее тело звенит от восторга. Она оперлась на руки, закинула голову и полной грудью вдохнула чистый прохладный воздух. Как же этот воздух отличается от воздуха, которым она дышала в поместье отца!
«Carpe diem», — подумала она. Пользуйся каждым дарованным тебе моментом, но драгоценные минуты тают на глазах, стремительно приближая конец свободы. Три дня уже позади, но она почти ничего не сделала, только съела половину продуктовых запасов Англии. Эксия выпрямилась и развела в стороны руки. Ей хотелось большего, летать, к примеру.
— Да, — громко сказала она, — я хочу летать. Я хочу… — Ну, и чего же она хочет сильнее всего на свете? — Я хочу доказать, что значу больше, чем деньги, — обратилась она к ветру.
С детства ей неустанно напоминали, что она наследница Мейденхолла. Да и Франческа не упускала случая заявить: «Если ты нравишься ему, то только из-за твоих денег, я уверена». Сколько раз она повторяла: «Она добра с тобой из-за твоих денег». Опять и опять, всегда ей мешали деньги отца!
— Неужели я стою меньше, чем золото моего отца? — спросила Эксия. — Почему никому не приходит в голову, что кому-то может понадобиться от меня нечто большее, чем золото? Почему?..
Она замолчала, так как услышала свист Тода — условный сигнал, говоривший о том, что он зовет ее. Эксия поднялась и стала медленно спускаться к фургонам.
— Что она там делает? — встревоженно спросил Джеми у Тода. — Я впервые встречаю столь необычного человека. Всего минуту назад она вызывала у меня ненависть, а в следующее мгновение она…
— Она вызвала у вас интерес, — закончил за него Тод. Джеми с неохотой кивнул. — Вся ее жизнь прошла в изоляции. Она не знает, как живут люди за пределами поместья. Все ново для нее.
— По мере того как она набирается опыта, она всё больше дурачит моих людей.
Тод покачал головой.
— Думаю, вы скоро поймете, что Эксия очень э-э… полезна.
— О да, она полезна в том, что касается лагеря. Тод улыбнулся, что делал чрезвычайно редко из-за того, что улыбка превращала его изуродованное лицо в чудовищную маску.
— Думаю, вы поймете; Эксия полезна не только в том, чтобы варить похлебку. Она умело обращается с деньгами.
Джеми недоверчиво хмыкнул.
— Только дурак позволит этой безмозглой ведьме приблизиться к деньгам.
— Яблоко от яблони…
— Что ты имеешь в виду? — перебил его Джеми. Тод прокашлялся.
— Я говорю, что только время покажет.
Джеми нахмурился и ушел, однако слова Тода запали ему в душу. Как ни грустно признать, но Эксия действительно вызывает у него огромный интерес. И он действительно впервые встречает столь необычную личность. Во-первых, у нее нет ни малейшего представления о том, что человечество делится на классы. Родство с таким богачом, как Мейденхолл, естественно, дает ей некоторые преимущества, но она, кажется, не понимает этого. В то время как Франческа держится в соответствии со своим общественным положением, Эксия просто выполняет ту работу, которую нужно, вплоть до мытья посуды в ручье. На днях Франческа потеряла кольцо, Эксия не задумываясь бросилась ей на помощь и принялась искать драгоценность.
Главной целью Эксии, думал Джеми, было облегчить всем жизнь. Когда они в первый раз остановились на ночлег, он обнаружил, что трое слуг молча и споро выполняют свои обязанности. Он по опыту знал, что обычно новые слуги бездельничают до тех пор, пока кто-нибудь не разъяснит, в чем заключается их работа. Расспросив эту троицу, он выяснил, что Эксия проинструктировала их еще до того, как было выбрано место для ночлега.
Первой его реакцией на ее вмешательство было возмущение. Он не позволит ей управлять собой так же, как бедной Франческой! Но вскоре его ноздри защекотал восхитительный аромат жаркого из кролика, приправленного чабрецом, который Эксия нарвала во время дневной остановки, на его столе появился свежеиспеченный хлеб, и он забыл о так называемом «контроле».
Но самым странным было то, что она заботилась о Франческе. Джеми предполагал, что ночью Эксия тайком заберется в фургон наследницы и что-нибудь сделает с ней, но все сложилось по-другому. Эксия давала указания горничной Франчески по поводу того, какие платья та любит больше всего, какие блюда нравятся наследнице и как застилать постель, чтобы той было удобно. Джеми не раз приходило в голову, что из Эксии получилась бы великолепная фрейлина, если бы она то и дело не высказывала колкости в адрес Франчески.
Короче говоря, события последних трех дней только усложнили ему задачу совместить то, что он знал об Эксии, и то, что видел и слышал. По лагерю уже стала эхом разноситься фраза: «Спроси у Эксии». Создавалось впечатление, будто ей все известно: и где, в каком фургоне, сложены те или иные запасы, и то, что Рису нравятся куриные ножки, а Томасу — грудки. А уж что касается Тода! Ни одной особе королевской крови не уделяли столько внимания, сколько этому калеке.
Единственным, кого Эксия игнорировала, был Джеми. Эксия руководила тем, как ставят палатку, в которой спали Рис и Томас, Джеми же приходилось все делать самому. И так каждую ночь! По утрам Эксия щеткой чистила одежду мужчин, Джеми же вынужден был ходить в грязном. Она рисовала на всех дружеские шаржи, даже на Франческу, но Джеми упорно не замечала, даже если он стоял у нее за спиной.
Да поможет ему Господь, но поведение Эксии вынуждало его следить за каждым ее шагом. Трудно дать разумное определение его чувствам, когда он подмечал, что она что-то делает для других, объяснить его возмущение, когда она не делала этого для него.
Впервые в жизни Джеми обнаружил, что из всех сил пытается привлечь к себе внимание женщины. Если принять в расчет характер Эксии, с улыбкой подумал он, то лучшим способом завоевать ее — это проявлять как можно больше интереса к наследнице.
Час спустя, когда все собрались вокруг костра, Джеми повернулся к Франческе и, намереваясь поддразнить ее, весело произнес:
— Любопытно, а наследница Мейденхолла похожа на Перкина Мейденхолла?
Франческа была так погружена в свои мысли, что не раздумывая с сарказмом ответила:
— Откуда ей знать, как он выглядит? Она никогда не встречалась со своим отцом. — Мгновенно воцарившаяся тишина заставила Франческу опомниться, и она попыталась исправить ошибку: — Я имею в виду, что никогда не встречалась со своим отцом.
— Никогда не встречались со своим отцом? — переспросил Рис. — Ни разу?
Франческа опустила голову, чтобы никто не увидел, как блестят ее глаза. Ее раздражало, что Рис игнорирует ее и все внимание уделяет Эксии. Это началось с того дня, когда он предложил ей какие-то мерзкие конфеты, как будто она была маленьким ребенком. Она, естественно, отказалась, а он перестал даже смотреть в ее сторону.
Когда Франческа подняла голову, в ее глазах отражалась печаль.
— Он пишет письма и отправляет нарочных, но никогда не приезжал сам.
Джеми нахмурился и сочувственно посмотрел на бедняжку. Впрочем, и все остальные смотрели на Франческу с сочувствием.
— Я всегда завидовала тем, у кого есть семья, я же была лишена и матери, и отца, — продолжала та, тоскливо глядя вдаль. — Моя семья — это Эксия. И Тод, конечно.
Эксия уже открыла рот, чтобы заговорить, но Тод сжал ее локоть и взглядом напомнил ей, что именно она, а не Франческа, захотела играть в эту игру.
Эксии не нравилось, когда кто-либо пренебрежительно отзывался о ее отце. Что бы он ни делал, на то, она не сомневалась, у него были веские причины. И если она не знает, что это за причины, то это ее проблема, а не его.
— У наследницы Мейденхолла есть многое другое, что компенсирует ей отсутствие отца.
— Например, любовь? — взвилась Франческа и повернулась к Джеми. Ее глаза были полны непролившихся слез. — Я не прошу жалеть меня, но кузина ни разу не сделала наследнице подарок на Рождество, в то время как наследница всегда что-нибудь дарила. Разве не так, Эксия? Тод? Ты можешь поклясться, что я говорю истинную правду, верно? — Она открыто посмотрела на Тода.
— Да, Франческа, ты права, — холодно отозвался тот. — Кузина ни разу ничего не подарила наследнице. И ни разу не выразила ей благодарность за то, что та сделала для нее.
Эксия увидела, что все взгляды устремлены на нее, и поняла, что нужно защитить себя. Но если она начнет оправдываться, не получится ли так, что она защищает Франческу? Девушка совсем запуталась.
— Вероятно, у кузины не было денег на подарок. Что она может подарить дочери самого богатого человека в Англии? — Именно такие доводы тысячи раз приводила ей Франческа.
К изумлению Эксии, Франческа рассмеялась.
— Не было денег! Как же так, Эксия, ты же богаче всех домочадцев.
Озадаченная, Эксия никак не отреагировала на ее замечание. «Неужели Франческа собирается рассказать правду?» — недоумевала она.
Продолжая смеяться, красавица обратилась к Джеми:
— Вы в жизни не встречали такого человека, как она. Как вы думаете, что она делала с яблоками из фруктового сада? А с ягодами? Она отправляла их в деревню для продажи, вот что! — Помолчав для пущего эффекта, она пренебрежительно добавила: — Эксия срезала все цветы в поместье, чтобы приготовить духи. Уверяю вас, у нее душа и сердце жадного купчишки. Она не тянет на благородную даму!
Эксия спокойно поставила тарелку на землю и встала.
— Франческа, лучше я съем горсть иголок; чем проведу еще одну минуту в твоем обществе, — заявила она и ушла в темноту.
Франческа победно оглядела присутствующих и обнаружила, что никто даже не улыбается. Она не могла понять почему. Разве Джеймс Монтгомери, граф, не произнес слово «торговец» с пренебрежением? Она видела, как он возмутился, когда увидел разрисованные фургоны. Он ненавидел низшие классы, он ненавидел купцов, разве не так?
Первым заговорил Томас. Поднявшись, он потянулся и сказал, что пораньше ляжет спать, чтобы завтра утром пораньше отправиться в путь. Спустя несколько минут за ним последовал Рис.
Оставшись наедине с Джеми, Франческа прижала руки к лицу и трагически прошептала:
— Они не любят меня. Я знаю это. Джеми опустился перед ней на колени. Он всегда не выносил вида плачущих женщин.
— Конечно же нет. Уверен, что они очень вас любят.
— Нет, они любят Эксию. С тех пор как мне исполнилось тринадцать лет, я только и сталкиваюсь с тем, что Эксию любят больше, чем меня. Вы не можете представить, во что превратилась моя жизнь. Отец держал меня взаперти и не выпускал за пределы замка. А людям нужны только мои деньги, а не я сама.
— Как мне? — тихо спросил Джеми. — Вы же знаете, что я намеревался жениться на золоте вашего отца.
Франческа сцепила руки на шее Джеми и приблизила свое лицо к его.
— Вас действительно заботит только золото моего отца? Неужели я ни капельки не интересую вас?
— Нет, естественно нет, — ответил Джеми и потянулся к ее губам.
Но им так и не удалось соединиться в поцелуе: Эксия так наподдала ногой горячую головню, что та перелетела через костер и упала рядом с Джеми. Пола дублета, касавшаяся земли, тут же вспыхнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32