О’Хара вскочила и сделала шаг в его сторону.)
Парселл: Нет, не нужно. Прочти «Маневры», Положение 27.
(О’Хара провожает его глазами и возвращается к книге.)
О’Хара: «Когда он хочет дать понять, что убегает, не преследуй его».
Глава 8
Старшая сестра
Дорогая Марианна!
С тех пор как ты улетела, здесь стало жутко «интересно». Школа, школа и еще раз школа. И добрая старая Ма.
Не могла бы ты с ней поговорить? Она пилила тебя за то, что до шестнадцати лет месячные вызывали у тебя отвращение, а теперь задает трепку мне, потому что я хочу, чтобы они побыстрее начались. Все мои одноклассницы перенесли их как, крольчихи и подтрунивают надо мной как над несмышленой девчонкой. Школьная медсестра говорит, что у меня не будет никаких проблем, даже если я умудрюсь забеременеть. Но такое может произойти разве что в том случае, если на Меркурии вдруг наступят холода.
Мне кажется, у них на Меркурии все-таки бывают холода, только на Венере всегда стоит жара. Черт бы побрал эту астрономию! Вроде алгебры про звезды и планеты. А химия – все равно что алгебра про смешные запахи. Я не знаю ни одного придурка, у которого были бы нелады с алгеброй, хотя сама просидела на первом курсе два года подряд. Сейчас я на втором курсе и «парю среди Галактик», как говорят в мыльных операх.
Нет, не думай, я не смотрю ничего подобного. Все, что мне разрешено смотреть по кубику, – это образовательные программы. Так будет продолжаться до тех пор, пока я не подтяну успеваемость до уровня других человекообразных. Да, вчера мне удалось посмотреть этот часовой прикол про то, как раки-отшельники, термиты и им подобные трахаются. Тебе бы жутко понравилось. Вдруг ты встретишься с такими созданиями на своей планете, только они будут огромные, как слоны. Когда самка слона-термита обхватывает и начинает пожирать самца-термита (а его штука все еще находится в ней!), не волнуйся, они таким манером крутят роман. Может, расскажешь про это дяде Дэну? Ты же говорила, что он любит странных женщин. На той планете могут быть жутко странные женщины. Хотя, наверное, годам к ста он сбавит обороты.
Думаю, однажды мне захочется отправиться на Землю, то есть переехать туда жить. Но только после того, как она будет оборудована для нормального существования, когда там все построят. Уж там-то я бы точно не чувствовала себя круглой дурочкой.
С любовью. Дженис.
14 октября 2097 года (8 Галилея 291).
Дорогая сестренка!
Мне нравится твое новое имя. Это в честь кого-то?
Постараюсь убедить маму, чтобы она не давила на тебя, но вряд ли из этого выйдет толк. Ты же знаешь, какая она упрямая. (Причина ее несговорчивости не зависит от существа дела, как ты понимаешь. Заставить ее измениться – все равно что плечом поднять планету.)
Ты так же догадываешься, что я постараюсь отговорить тебя от всяких нелепых выдумок. Почти до конца твоих дней мужчины будут слезно умолять тебя: пожалуйста, ну пожалуйста, позволь то туда, то сюда засунуть их драгоценные шаловливые члены. Это может быть весело, но может оказаться хуже алгебры, поверь мне.
Пока что тебе нужно учиться, а как только половые гормоны ударят тебе в голову, тут уж держись – половина свободного времени и энергии будет уходить на это. Не такая уж ты прилежная студентка, какой была я в свое время, но даже у меня были трудности с учебой после первых месячных.
Продолжая в том же ворчливо-поучительном тоне, хочу напомнить, хотя ты и сама прекрасно знаешь, что людей не посылают на Землю, пока у них не откроются какие-нибудь особенные способности. (Ты, наверное, сейчас представляешь меня этакой солидной дамой, попечительницей школьного совета. И все-таки я права.) Даже если исключить академические специальности, тебе придется проходить особого рода тестирование, и, к сожалению, единственный для тебя способ улучшить результаты –практика.
Вернусь к главному. Не забывай, что мама родила меня, когда ей было столько, сколько тебе сейчас. И если мне не изменяет память, она всегда сокрушалась по поводу утраченного драгоценного детства. (Хотя, как тебе прекрасно известно, людям свойственно тешить себя иллюзиями по мере того, как они стареют и теряют память. На самом же деле быть ребенком не так уж и весело.)
Я буду отстаивать твои интересы не потому, что полностью согласна с тобой, а потому, что ты уже достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения.
Работа здесь интересная, хотя некоторые люди, с которыми приходилось иметь дело – ходячие геморрои. Ни минуты покоя. Сегодня будильник поднял меня в пять тридцать, потому что девятичасовое заседание перенесли на десять. До сих пор не могу уяснить – зачем меня надо было будить?
Вчера у нас было что-то новенькое. Судебный процесс. С гражданином средних лет, который проводит все свое свободное время, накачивая мускулы, чтобы выглядеть помоложе (это ему, кстати, не помогло), произошел несчастный случай. Он упражнялся на брусьях, один из которых был слабо закреплен. Во время очередного «потрясающего» сальто брус вылетел из креплений, а мужчина грохнулся на пол, расквасил лицо и сломал шею.
Так что мне с бригадой третейского суда пришлось явиться в больницу. Бедная жертва выглядела очень трогательно в пластиковых накладках. Он совсем окосел от обезболивающих. Эмили Мартино ничего не помогло – ее обвинили в случившемся. Она заведует гимнастическими снарядами и отвечает за технику безопасности. Эмили разревелась и готова была отдать все этому «атлету». Я тоже упражняюсь на брусьях, но у меня хватает ума проверить их перед занятием. Со мной бы такого никогда не случилось. Меня поразило, как можно быть таким дураком, чтобы повиснуть на брусьях, прежде чем посмотреть, все ли в порядке! Третейский суд всегда рьяно защищает отдельных личностей от «системы». Если, конечно, творящееся безобразие можно назвать «системой», в чем я лично глубоко сомневаюсь, потому что в таком случае всем нам не миновать беды.
В общем, они оштрафовали департамент и Эмили, каждого на 250 долларов, чтобы открыть Мистеру Мускулы счет, которым он сможет воспользоваться, как только будет способен возжелать шоколадный торт или дикий секс. По правде говоря, эти деньги вычтут пока из казны Управления, а из получки Эмили будут удерживать половину почасовой оплаты за последующие 167 часов. С нее не взымут всю сумму сразу.
Но Мистер Мускулы просто чудесный парень по сравнению с Гвен Стевик. До старта я попросила ее стать добровольцем (она хотела полететь на борту «Дома», но не владела ни одной из нужных профессий). Гвен выбрала специальность техника-ветеринара, а теперь люто ее ненавидит, так же, как и твою покорную слугу. Впрочем, у нее есть на то основания. Так что все свое свободное время она тратит на то, чтобы напакостить мне. Гвен тщательно изучает «Развлечения» и, как только находит что-то не по вкусу, сразу же подает жалобу.
Жалобы идут через мою голову прямо в политуправление. Она им надоела не меньше, чем мне, но официально ее почти невозможно остановить. Мы фиксируем сигнал, регистрируя очередную чепуху, к которой она придралась, заполняем рапорт нарушений и даже стряпаем небольшую отписку с благодарностью.
Гвен постоянно, назойливо шастает вокруг меня. Жирная, красномордая, вечно злая тетка. Наверное, у нее когда-нибудь прямо здесь случится сердечный приступ, тогда мы все, на цыпочках, смоемся на ленч.
Вот тебе и жизнь правящего класса! Занимательная, ничего не скажешь.
У Эви, Джона и Дэна все в порядке, занимаются обычной работой. Передают, что, как и я, любят тебя.
Марианна.
Глава 9
Сдерживающая сила
Отдел гражданской инженерии состоит из нескольких офисов, расположенных в отсеке 0002, строго охраняемой части «Дома». Мне бы не хотелось работать в этом месте. Наружная стенка каждой комнаты покрыта гладкой, без единого шва, облицовкой из сложного мономолекулярного вещества, основным компонентом которого является углерод. Эта облицовка защищает от проникновения античастиц.
(Это вдвойне алогично, так как фактически оборудование защищено мощным магнетическим полем. Если это поле ослабнет, тогда никакой углеродный заслон, даже двойной, не устоит перед воздействием гамма-лучей. Гражданские инженеры просто превратятся в ионизированный пар за одну наносекунду, не успев сказать «искренне ваш», и в виде незримых частиц начнут летать на другом конце корабля.)
У меня здесь была назначена встреча в 13. 30, через час после ленча. Чтобы не возвращаться в свой офис, я решила совершить прогулку по второму уровню. Восемьдесят процентов населения «Дома» живет на втором уровне, я же после запуска пришла сюда впервые.
Особого разнообразия в убранстве квартир не было. Несколько картин или икон на дверях. На трех дверях черной краской выведены изречения на арабском языке. Повсюду вдоль стен располагались горшки с цветами или посадки декоративных овощей; некоторые, правда, были варварски уничтожены. Несмотря на то, что здесь такое встречается сплошь и рядом, невольно задумываешься над вопросом: кому понадобилось вытаптывать грядку с помидорами? Что бы этот вредитель делал, если бы на борту не было овощей?
(Сразу за изуродованной грядкой с помидорами на палубных плитах, каким-то едким веществом написали: «РЕКС САКС ДИКС». Непонятно, что это – ругательство или реклама?)
Я очень удивилась, когда увидела Джона в ОГИ; он являлся начальником отдела, но, насколько мне было известно, посещал его всего дважды. Пришлось пройти долгий путь, чтобы добиться привилегии работать в условиях высокой гравитации.
По выражению лица он догадался о ходе моих мыслей.
– Думаешь, я поднял на ноги целое войско? – спросил он. – Просто увидел твое имя в списке… Что, решила взглянуть на владения Смита?
– Совершенно верно. – Меня немного раздражала его манера поведения. Я не обсуждала с ним этот щепетильный вопрос и хотела незаметно пройти по отделам, чтобы не разочаровать Парселла. Кроме того, мне не хотелось представляться в ОГИ «женой начальника», чтобы не привлекать внимания к своей персоне.
– Наверное, зря тратишь время. Сандор предупредил людей на линии о твоем приходе.
При упоминании своего имени Сандор Севен поднял голову и круто развернулся в нашу сторону: маленький лысый чернокожий с удлиненным лицом.
– Вы дама из Кабинета?
– Марианна О’Хара.
Он посмотрел на Джона:
– Ты ее знаешь?
– Слишком хорошо. Советую сдаться сразу.
«Огромное спасибо, Джон».
– Пойдемте к моему столу.
Я последовала за ним к чертежному столу, перед которым располагался экран дисплея размером в два квадратных метра.
– Я еще не рассматривал ваше предложение детально. Сначала мне хотелось убедиться, что мы сможем понять друг друга, быть уверенным, что вы ясно отдаете себе отчет в том, о чем просите.
– Довольно откровенно.
Он выдвинул из-под стола распределительную доску и набрал несколько ключей. На экране появилась сложная диаграмма внутренней части «Дома». В левом углу вспыхнул развернутый список под заголовком: «Локализация референтов», начинающийся с порядкового номера (1): Сельское хозяйство – 47; Мастерские – экран высветил цифру 5; Образование и Развлечения – 6 – голубыми и зелеными точками. Эти точки опутывали широкой сетью все отсеки корабля.
– Голубыми и зелеными огоньками обозначены области, контролируемые вами и мистером Смитом. Итак, приступим к разговору.
– Интересно. Надо же, какой размах.
– Да, Разумеется, это не случайно. Вы предлагаете объединить ваши склады, разместив их в одном месте, и перенести офисы ближе к ним.
– Смит и я фактически находимся на разных концах корабля. Хотя отделы образования и развлечения пользуются одним и тем же оборудованием. Наши люди вечно бегают взад-вперед, убивая на это массу времени и делая лишнюю работу.
– Возможно, не такую уж лишнюю.
– Я бы согласилась оставить свое рабочее место в Учудене и перебраться с Томом сюда. Я хочу сказать, с мистером Смитом.
– Вполне понятное желание. – Сандор откинулся на спинку стула, глядя на меня сквозь растопыренные пальцы. Он скорчил сосредоточенную рожу, сконцентрировав все свое внимание на мне, отчего его лицо стало напоминать сморщенную сливу. Если бы у Сандора были брови, он бы их нахмурил. – Доктор О’Хара, известно ли вам, что такое момент инерции?
– Нет. Впервые слышу.
– Это связано с вращением предметов. Вроде фигуристки на льду, понимаете? Она скользит по кругу, широко раскинув руки, начиная вращаться в определенной плоскости с заданной скоростью. – Он резко поднял руки вверх и медленно опустил. – Затем она сгибает руки, кладет их на талию, после чего крутится намного быстрее.
– Сохранение углового момента, – сказала я, не до конца теряя надежду.
– Очень хорошо. Этот вопрос можно рассматривать с другой стороны. Фигуристка перенесла… переместился центр тяжести относительно оси вращения. Это как раз и есть то, что называется моментом инерции. Во вращение вложено то же количество энергии, но вследствие перераспределения массы тела она вращается гораздо быстрее.
– Думаю, я уловила ход вашей мысли. Вы не можете произвольно передвигать тяжести по «Дому».
– Разумеется, не можем. Но проблема заключается не только в изменении коэффициента вращения. У нас нет уверенности, что ось вращения по отношению к геометрической оси корабля останется неизменной. Вижу, вам не совсем ясно.
– Уф… да в общем, как-то туманно.
– Нам нельзя полагаться на «поживем – увидим». – Сандор сделал какой-то неопределенный жест рукой. – Необходимо, чтобы обе половины корабля были уравновешены между собой. В противном случае корабль потеряет устойчивость, его начнет болтать из стороны в сторону.
– Что повлечет за собой отклонение от курса?
– Хуже. Мы начнем крутиться, как в штопоре. А это выведет корабль из строя в считанные секунды. Он просто развалится на две части.
Я вспомнила старый фильм о первых полетах в космос, в котором ракета, выходящая из пусковой установки, стала вдруг бешено вращаться вокруг своей оси и взорвалась. Взрыв нашего корабля, бомбардируемого античастицами, выглядел бы куда более эффектно. В Ново-Йорке, наверное, подумали бы, что родилась новая яркая звезда.
Я провела на космических судах девяносто восемь процентов своей жизни. Вдруг у меня началось головокружение.
– Что же теперь делать? Все так и будут ходить взад-вперед?
Сандор хлопнул в ладоши.
– Это тривиально и просто, как дважды два четыре. Вся биомасса корабля не составляет и сотой доли процента от общей массы. Если собрать всех людей в одном помещении первого уровня и оставить их там на несколько недель, эффект был бы незначительным.
Но вы же понимаете, что это большая проблема: нас интересует общий результат. Вы переставляете большой рояль из одной комнаты в другую, где он, вероятно, простоит тысячу лет. Каждые тридцать три секунды, под воздействием тяжести, корабль будет слегка отклоняться от курса в одном и том же направлении.
– Пока мы не поставим другой рояль или что-то еще на диаметрально противоположную сторону?
– Да. – Сандор развернулся и посмотрел на экран, придвигаясь к нему поближе. – Я не хочу раздувать значимость этой проблемы в ваших глазах. Пока мы будем действовать в пределах разумной предосторожности, нет никакой опасности. Моя личная проблема, с тех пор как я занимаюсь этим аспектом гражданской инженерии, состоит в том, что сложность передвижения ряда объектов находится в прямо пропорциональной зависимости от занимаемой ими площади. И, как сказал доктор Ожелби, перед вами вырастает две сотни запросов.
– Сколько же мне придется ждать? Недели? Месяцы? Годы?
– Все зависит от того, насколько гибкой вам удастся быть. Если вы будете настаивать на немедленном перемещении всего оборудования, это может занять годы. Если же согласитесь перевезти частично сейчас, частично позже, тогда я смогу ознакомить вас с другими рабочими приказами. С кем-то, кому нужно переставить «огромный рояль» на другую половину, к слову сказать.
– Было бы неплохо.
Сандор долго разглядывал диаграмму, не произнося ни слова.
– Хм. Проблема ясна. Ваши развлекательные районы разбросаны по всем уровням.
– Вы правы. – Они располагались ступенчато, от самых низких уровней с высокой гравитацией до самых верхних – с нулевой.
– А отдел образования расположен в основном на втором уровне. Я полагаю, что там самая оптимальная гравитация для учебы.
– Не знаю.
– В каких местах сконцентрирована самая большая масса тяжести? Какие вещи вам необходимо перевезти «позарез»?
– У нас два огромных рояля – «Baldwin» и «Steinway».
– С Земли? – Впервые за время беседы Сандор улыбнулся. – Кто бы мог подумать, что у нас на борту находятся такие странные вещи.
– Хотя их нельзя перемещать, они стоят в двух концертных залах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Парселл: Нет, не нужно. Прочти «Маневры», Положение 27.
(О’Хара провожает его глазами и возвращается к книге.)
О’Хара: «Когда он хочет дать понять, что убегает, не преследуй его».
Глава 8
Старшая сестра
Дорогая Марианна!
С тех пор как ты улетела, здесь стало жутко «интересно». Школа, школа и еще раз школа. И добрая старая Ма.
Не могла бы ты с ней поговорить? Она пилила тебя за то, что до шестнадцати лет месячные вызывали у тебя отвращение, а теперь задает трепку мне, потому что я хочу, чтобы они побыстрее начались. Все мои одноклассницы перенесли их как, крольчихи и подтрунивают надо мной как над несмышленой девчонкой. Школьная медсестра говорит, что у меня не будет никаких проблем, даже если я умудрюсь забеременеть. Но такое может произойти разве что в том случае, если на Меркурии вдруг наступят холода.
Мне кажется, у них на Меркурии все-таки бывают холода, только на Венере всегда стоит жара. Черт бы побрал эту астрономию! Вроде алгебры про звезды и планеты. А химия – все равно что алгебра про смешные запахи. Я не знаю ни одного придурка, у которого были бы нелады с алгеброй, хотя сама просидела на первом курсе два года подряд. Сейчас я на втором курсе и «парю среди Галактик», как говорят в мыльных операх.
Нет, не думай, я не смотрю ничего подобного. Все, что мне разрешено смотреть по кубику, – это образовательные программы. Так будет продолжаться до тех пор, пока я не подтяну успеваемость до уровня других человекообразных. Да, вчера мне удалось посмотреть этот часовой прикол про то, как раки-отшельники, термиты и им подобные трахаются. Тебе бы жутко понравилось. Вдруг ты встретишься с такими созданиями на своей планете, только они будут огромные, как слоны. Когда самка слона-термита обхватывает и начинает пожирать самца-термита (а его штука все еще находится в ней!), не волнуйся, они таким манером крутят роман. Может, расскажешь про это дяде Дэну? Ты же говорила, что он любит странных женщин. На той планете могут быть жутко странные женщины. Хотя, наверное, годам к ста он сбавит обороты.
Думаю, однажды мне захочется отправиться на Землю, то есть переехать туда жить. Но только после того, как она будет оборудована для нормального существования, когда там все построят. Уж там-то я бы точно не чувствовала себя круглой дурочкой.
С любовью. Дженис.
14 октября 2097 года (8 Галилея 291).
Дорогая сестренка!
Мне нравится твое новое имя. Это в честь кого-то?
Постараюсь убедить маму, чтобы она не давила на тебя, но вряд ли из этого выйдет толк. Ты же знаешь, какая она упрямая. (Причина ее несговорчивости не зависит от существа дела, как ты понимаешь. Заставить ее измениться – все равно что плечом поднять планету.)
Ты так же догадываешься, что я постараюсь отговорить тебя от всяких нелепых выдумок. Почти до конца твоих дней мужчины будут слезно умолять тебя: пожалуйста, ну пожалуйста, позволь то туда, то сюда засунуть их драгоценные шаловливые члены. Это может быть весело, но может оказаться хуже алгебры, поверь мне.
Пока что тебе нужно учиться, а как только половые гормоны ударят тебе в голову, тут уж держись – половина свободного времени и энергии будет уходить на это. Не такая уж ты прилежная студентка, какой была я в свое время, но даже у меня были трудности с учебой после первых месячных.
Продолжая в том же ворчливо-поучительном тоне, хочу напомнить, хотя ты и сама прекрасно знаешь, что людей не посылают на Землю, пока у них не откроются какие-нибудь особенные способности. (Ты, наверное, сейчас представляешь меня этакой солидной дамой, попечительницей школьного совета. И все-таки я права.) Даже если исключить академические специальности, тебе придется проходить особого рода тестирование, и, к сожалению, единственный для тебя способ улучшить результаты –практика.
Вернусь к главному. Не забывай, что мама родила меня, когда ей было столько, сколько тебе сейчас. И если мне не изменяет память, она всегда сокрушалась по поводу утраченного драгоценного детства. (Хотя, как тебе прекрасно известно, людям свойственно тешить себя иллюзиями по мере того, как они стареют и теряют память. На самом же деле быть ребенком не так уж и весело.)
Я буду отстаивать твои интересы не потому, что полностью согласна с тобой, а потому, что ты уже достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения.
Работа здесь интересная, хотя некоторые люди, с которыми приходилось иметь дело – ходячие геморрои. Ни минуты покоя. Сегодня будильник поднял меня в пять тридцать, потому что девятичасовое заседание перенесли на десять. До сих пор не могу уяснить – зачем меня надо было будить?
Вчера у нас было что-то новенькое. Судебный процесс. С гражданином средних лет, который проводит все свое свободное время, накачивая мускулы, чтобы выглядеть помоложе (это ему, кстати, не помогло), произошел несчастный случай. Он упражнялся на брусьях, один из которых был слабо закреплен. Во время очередного «потрясающего» сальто брус вылетел из креплений, а мужчина грохнулся на пол, расквасил лицо и сломал шею.
Так что мне с бригадой третейского суда пришлось явиться в больницу. Бедная жертва выглядела очень трогательно в пластиковых накладках. Он совсем окосел от обезболивающих. Эмили Мартино ничего не помогло – ее обвинили в случившемся. Она заведует гимнастическими снарядами и отвечает за технику безопасности. Эмили разревелась и готова была отдать все этому «атлету». Я тоже упражняюсь на брусьях, но у меня хватает ума проверить их перед занятием. Со мной бы такого никогда не случилось. Меня поразило, как можно быть таким дураком, чтобы повиснуть на брусьях, прежде чем посмотреть, все ли в порядке! Третейский суд всегда рьяно защищает отдельных личностей от «системы». Если, конечно, творящееся безобразие можно назвать «системой», в чем я лично глубоко сомневаюсь, потому что в таком случае всем нам не миновать беды.
В общем, они оштрафовали департамент и Эмили, каждого на 250 долларов, чтобы открыть Мистеру Мускулы счет, которым он сможет воспользоваться, как только будет способен возжелать шоколадный торт или дикий секс. По правде говоря, эти деньги вычтут пока из казны Управления, а из получки Эмили будут удерживать половину почасовой оплаты за последующие 167 часов. С нее не взымут всю сумму сразу.
Но Мистер Мускулы просто чудесный парень по сравнению с Гвен Стевик. До старта я попросила ее стать добровольцем (она хотела полететь на борту «Дома», но не владела ни одной из нужных профессий). Гвен выбрала специальность техника-ветеринара, а теперь люто ее ненавидит, так же, как и твою покорную слугу. Впрочем, у нее есть на то основания. Так что все свое свободное время она тратит на то, чтобы напакостить мне. Гвен тщательно изучает «Развлечения» и, как только находит что-то не по вкусу, сразу же подает жалобу.
Жалобы идут через мою голову прямо в политуправление. Она им надоела не меньше, чем мне, но официально ее почти невозможно остановить. Мы фиксируем сигнал, регистрируя очередную чепуху, к которой она придралась, заполняем рапорт нарушений и даже стряпаем небольшую отписку с благодарностью.
Гвен постоянно, назойливо шастает вокруг меня. Жирная, красномордая, вечно злая тетка. Наверное, у нее когда-нибудь прямо здесь случится сердечный приступ, тогда мы все, на цыпочках, смоемся на ленч.
Вот тебе и жизнь правящего класса! Занимательная, ничего не скажешь.
У Эви, Джона и Дэна все в порядке, занимаются обычной работой. Передают, что, как и я, любят тебя.
Марианна.
Глава 9
Сдерживающая сила
Отдел гражданской инженерии состоит из нескольких офисов, расположенных в отсеке 0002, строго охраняемой части «Дома». Мне бы не хотелось работать в этом месте. Наружная стенка каждой комнаты покрыта гладкой, без единого шва, облицовкой из сложного мономолекулярного вещества, основным компонентом которого является углерод. Эта облицовка защищает от проникновения античастиц.
(Это вдвойне алогично, так как фактически оборудование защищено мощным магнетическим полем. Если это поле ослабнет, тогда никакой углеродный заслон, даже двойной, не устоит перед воздействием гамма-лучей. Гражданские инженеры просто превратятся в ионизированный пар за одну наносекунду, не успев сказать «искренне ваш», и в виде незримых частиц начнут летать на другом конце корабля.)
У меня здесь была назначена встреча в 13. 30, через час после ленча. Чтобы не возвращаться в свой офис, я решила совершить прогулку по второму уровню. Восемьдесят процентов населения «Дома» живет на втором уровне, я же после запуска пришла сюда впервые.
Особого разнообразия в убранстве квартир не было. Несколько картин или икон на дверях. На трех дверях черной краской выведены изречения на арабском языке. Повсюду вдоль стен располагались горшки с цветами или посадки декоративных овощей; некоторые, правда, были варварски уничтожены. Несмотря на то, что здесь такое встречается сплошь и рядом, невольно задумываешься над вопросом: кому понадобилось вытаптывать грядку с помидорами? Что бы этот вредитель делал, если бы на борту не было овощей?
(Сразу за изуродованной грядкой с помидорами на палубных плитах, каким-то едким веществом написали: «РЕКС САКС ДИКС». Непонятно, что это – ругательство или реклама?)
Я очень удивилась, когда увидела Джона в ОГИ; он являлся начальником отдела, но, насколько мне было известно, посещал его всего дважды. Пришлось пройти долгий путь, чтобы добиться привилегии работать в условиях высокой гравитации.
По выражению лица он догадался о ходе моих мыслей.
– Думаешь, я поднял на ноги целое войско? – спросил он. – Просто увидел твое имя в списке… Что, решила взглянуть на владения Смита?
– Совершенно верно. – Меня немного раздражала его манера поведения. Я не обсуждала с ним этот щепетильный вопрос и хотела незаметно пройти по отделам, чтобы не разочаровать Парселла. Кроме того, мне не хотелось представляться в ОГИ «женой начальника», чтобы не привлекать внимания к своей персоне.
– Наверное, зря тратишь время. Сандор предупредил людей на линии о твоем приходе.
При упоминании своего имени Сандор Севен поднял голову и круто развернулся в нашу сторону: маленький лысый чернокожий с удлиненным лицом.
– Вы дама из Кабинета?
– Марианна О’Хара.
Он посмотрел на Джона:
– Ты ее знаешь?
– Слишком хорошо. Советую сдаться сразу.
«Огромное спасибо, Джон».
– Пойдемте к моему столу.
Я последовала за ним к чертежному столу, перед которым располагался экран дисплея размером в два квадратных метра.
– Я еще не рассматривал ваше предложение детально. Сначала мне хотелось убедиться, что мы сможем понять друг друга, быть уверенным, что вы ясно отдаете себе отчет в том, о чем просите.
– Довольно откровенно.
Он выдвинул из-под стола распределительную доску и набрал несколько ключей. На экране появилась сложная диаграмма внутренней части «Дома». В левом углу вспыхнул развернутый список под заголовком: «Локализация референтов», начинающийся с порядкового номера (1): Сельское хозяйство – 47; Мастерские – экран высветил цифру 5; Образование и Развлечения – 6 – голубыми и зелеными точками. Эти точки опутывали широкой сетью все отсеки корабля.
– Голубыми и зелеными огоньками обозначены области, контролируемые вами и мистером Смитом. Итак, приступим к разговору.
– Интересно. Надо же, какой размах.
– Да, Разумеется, это не случайно. Вы предлагаете объединить ваши склады, разместив их в одном месте, и перенести офисы ближе к ним.
– Смит и я фактически находимся на разных концах корабля. Хотя отделы образования и развлечения пользуются одним и тем же оборудованием. Наши люди вечно бегают взад-вперед, убивая на это массу времени и делая лишнюю работу.
– Возможно, не такую уж лишнюю.
– Я бы согласилась оставить свое рабочее место в Учудене и перебраться с Томом сюда. Я хочу сказать, с мистером Смитом.
– Вполне понятное желание. – Сандор откинулся на спинку стула, глядя на меня сквозь растопыренные пальцы. Он скорчил сосредоточенную рожу, сконцентрировав все свое внимание на мне, отчего его лицо стало напоминать сморщенную сливу. Если бы у Сандора были брови, он бы их нахмурил. – Доктор О’Хара, известно ли вам, что такое момент инерции?
– Нет. Впервые слышу.
– Это связано с вращением предметов. Вроде фигуристки на льду, понимаете? Она скользит по кругу, широко раскинув руки, начиная вращаться в определенной плоскости с заданной скоростью. – Он резко поднял руки вверх и медленно опустил. – Затем она сгибает руки, кладет их на талию, после чего крутится намного быстрее.
– Сохранение углового момента, – сказала я, не до конца теряя надежду.
– Очень хорошо. Этот вопрос можно рассматривать с другой стороны. Фигуристка перенесла… переместился центр тяжести относительно оси вращения. Это как раз и есть то, что называется моментом инерции. Во вращение вложено то же количество энергии, но вследствие перераспределения массы тела она вращается гораздо быстрее.
– Думаю, я уловила ход вашей мысли. Вы не можете произвольно передвигать тяжести по «Дому».
– Разумеется, не можем. Но проблема заключается не только в изменении коэффициента вращения. У нас нет уверенности, что ось вращения по отношению к геометрической оси корабля останется неизменной. Вижу, вам не совсем ясно.
– Уф… да в общем, как-то туманно.
– Нам нельзя полагаться на «поживем – увидим». – Сандор сделал какой-то неопределенный жест рукой. – Необходимо, чтобы обе половины корабля были уравновешены между собой. В противном случае корабль потеряет устойчивость, его начнет болтать из стороны в сторону.
– Что повлечет за собой отклонение от курса?
– Хуже. Мы начнем крутиться, как в штопоре. А это выведет корабль из строя в считанные секунды. Он просто развалится на две части.
Я вспомнила старый фильм о первых полетах в космос, в котором ракета, выходящая из пусковой установки, стала вдруг бешено вращаться вокруг своей оси и взорвалась. Взрыв нашего корабля, бомбардируемого античастицами, выглядел бы куда более эффектно. В Ново-Йорке, наверное, подумали бы, что родилась новая яркая звезда.
Я провела на космических судах девяносто восемь процентов своей жизни. Вдруг у меня началось головокружение.
– Что же теперь делать? Все так и будут ходить взад-вперед?
Сандор хлопнул в ладоши.
– Это тривиально и просто, как дважды два четыре. Вся биомасса корабля не составляет и сотой доли процента от общей массы. Если собрать всех людей в одном помещении первого уровня и оставить их там на несколько недель, эффект был бы незначительным.
Но вы же понимаете, что это большая проблема: нас интересует общий результат. Вы переставляете большой рояль из одной комнаты в другую, где он, вероятно, простоит тысячу лет. Каждые тридцать три секунды, под воздействием тяжести, корабль будет слегка отклоняться от курса в одном и том же направлении.
– Пока мы не поставим другой рояль или что-то еще на диаметрально противоположную сторону?
– Да. – Сандор развернулся и посмотрел на экран, придвигаясь к нему поближе. – Я не хочу раздувать значимость этой проблемы в ваших глазах. Пока мы будем действовать в пределах разумной предосторожности, нет никакой опасности. Моя личная проблема, с тех пор как я занимаюсь этим аспектом гражданской инженерии, состоит в том, что сложность передвижения ряда объектов находится в прямо пропорциональной зависимости от занимаемой ими площади. И, как сказал доктор Ожелби, перед вами вырастает две сотни запросов.
– Сколько же мне придется ждать? Недели? Месяцы? Годы?
– Все зависит от того, насколько гибкой вам удастся быть. Если вы будете настаивать на немедленном перемещении всего оборудования, это может занять годы. Если же согласитесь перевезти частично сейчас, частично позже, тогда я смогу ознакомить вас с другими рабочими приказами. С кем-то, кому нужно переставить «огромный рояль» на другую половину, к слову сказать.
– Было бы неплохо.
Сандор долго разглядывал диаграмму, не произнося ни слова.
– Хм. Проблема ясна. Ваши развлекательные районы разбросаны по всем уровням.
– Вы правы. – Они располагались ступенчато, от самых низких уровней с высокой гравитацией до самых верхних – с нулевой.
– А отдел образования расположен в основном на втором уровне. Я полагаю, что там самая оптимальная гравитация для учебы.
– Не знаю.
– В каких местах сконцентрирована самая большая масса тяжести? Какие вещи вам необходимо перевезти «позарез»?
– У нас два огромных рояля – «Baldwin» и «Steinway».
– С Земли? – Впервые за время беседы Сандор улыбнулся. – Кто бы мог подумать, что у нас на борту находятся такие странные вещи.
– Хотя их нельзя перемещать, они стоят в двух концертных залах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33