Джо Холдеман
Миры неукротимые


Миры Ц 3



Джо Холдеман
Миры неукротимые

Пролог


СТЕНОГРАММА

30 декабря 2092, 14. 30 (2 Циолковского 280)
Субъект: Марианна О’Хара

Машина: Тебе удобно?
О’Хара: Идиотский вопрос. Я чувствую себя поросенком на вертеле.
Машина: Значит, относительно удобно. Готова продолжать?
О’Хара: Да.
Машина: Почему ты хочешь покинуть Землю?
О’Хара: Почему ты меня об этом спрашиваешь?
Машина: Этот вопрос мне приказано задать первым. Последующие будут вытекать из твоих ответов. Почему ты хочешь покинуть Землю?
О’Хара: Я покидаю не Землю, а Ново-Йорк. Тебе интересно знать, почему я покидаю спутник?
Машина: Процедура опроса пройдет быстрее и легче, если ты будешь мне помогать. Почему ты хочешь покинуть Землю?
О’Хара: Земли как таковой больше не существует, во всяком случае той Земли, которую я знала. На ней остались одни дикари в радиоактивных развалинах. Мыслящие вирусы. Нет больше ничего, о чем можно было бы сожалеть. Никого из тех, кого я знала, уже нет в живых.
Машина: Если бы тебе дали возможность вернуться на Землю, а не улетать на космическом корабле, ты бы вернулась?
О’Хара: Нет. Я уже пробовала.
Машина: Ты даешь сложный, эмоционально запутанный ответ.
О’Хара: Это сама ситуация запутанна.
Машина: Что ты почувствовала при приземлении, когда прибыла на Землю первый раз?
О’Хара: Я жутко испугалась. Мы так быстро летели, что казалось – вот-вот упадем. Я, конечно, осознавала, насколько безопасно приземление, но мое тело отказывалось это понимать. Вокруг было необъятное пространство и гравитация. Горизонт. Мы подпрыгнули при посадке, ремни врезались мне в бока и плечи, после чего я почему-то засмеялась. Сама не знаю – почему.
Машина: На что была похожа земная гравитация?
О’Хара: Нечто подобное испытываешь в спортивном зале. Правда, на Земле из нее невозможно выйти, как из спортзала, а это очень угнетает. Тяжелый рюкзак, который нельзя сбросить. Поначалу меня все время тошнило, но это, вероятно, из-за непривычной пищи, воздуха и воды Ново-Йорка. Месячные у меня начались на неделю раньше и шли сильнее, чем обычно. Говорят, так всегда бывает при перемене климата.
Машина: Почему ты оттягивала наступление месячных до шестнадцати лет?
О’Хара: Ты бы тоже оттягивала, если бы росла в клане Скэнлэн. Мальчишки там были просто животными.
Машина: И?..
О’Хара: Я боялась. Я была очень миленькой девочкой, но боялась, что, став женщиной, потеряю свою привлекательность.
Машина: И?..
О’ Xара: Мою мать мучили жуткие спазмы, каждый месяц – прямо как по часам.
Машина: И?..
О’Хара: Это меня пугало. И секс – я не могла понять, почему всем так нравится им заниматься. Всем женщинам.
Машина: А почему это нравилось мужчинам, ты понимала? Скэнлэнским мужчинам?
О’Хара: У скэнлэнских мальчишек поощрялась агрессивность, особенно сексуальная. Один из них пальцем лишил меня невинности, прямо на площадке для игр, когда мне было десять лет. Пару лет спустя пятеро подростков настигли меня возле бассейна, мастурбировали и при этом хохотали, как гиены. Твари!
Машина: Но их же, наверное, наказали?
О’Хара: Нет. Один сказал, что это произошло случайно, другие утверждали, что их там и близко не было. А воспитатель отшлепал меня за вранье. В следующий раз, когда они окружили меня, чтобы «разобраться», я была готова к ответному удару: одному сломала палец, другого укусила до крови. Меня, конечно, здорово поколотили в процессе «разборки», но после этого уже не приставали. Так полностью разрушилось мое представление о мужчинах. Теперь я в них видела только самцов.
Машина: Но ты стала очень сексуально активна после первых месячных.
О’Хара: Вероятно, я нашла секс приятным занятием, смогла вести себя в постели не хуже других. Коме того, первые два года после начала месячных я встречалась с девонитом, а они не перестают трахаться, даже когда едят. Это вошло у меня в привычку.
Машина: И потом ты его бросила?
О’Хара: Он меня бросил. После этого пару лет я коллекционировала парней, меняла их как перчатки, иногда двоих-троих за неделю. Девчонки из общежития прозвали меня Пожирательницей мужчин. Затем я встретила Дэниела: мы были вместе, пока я не улетела на Землю.
Машина: Впоследствии он стал одним из твоих мужей?
О’Хара: Да, в конце концов мы поженились. После войны. Джона я знаю дольше. Это он познакомил меня с Дэниелом.
Машина: Вы собираетесь и дальше жить втроем?
О’Хара: Я люблю их обоих. Похоже, наш союз надолго.
Машина: А что, если Дэниелу или Джону захочется другую женщину?
О’Хара: Такое уже несколько раз случалось с Дэниелом, но не с Джоном. Так, случайные любовные интрижки, ничего серьезного. Я знала об этом. Мы не стесняем себя, если хотим развлечься.
Машина: И ты тоже?
О’Хара: Я – нет.
Машина: Ты сейчас помедлила, и физическая реакция организма была очень интересной. Скажи мне, о чем ты подумала?
О’Хара: О мужчине, об одном красивом мужчине из отдела демографии. В прошлом месяце он спросил меня, не хочу ли я переспать с ним. Я ответила «нет», а подумала – «может быть».
Машина: Это зов плоти. Допустим, Дэниел или Джон приведут еще одну женщину, ты будешь возражать?
О’Хара: Она должна понравиться нам всем. Это самое главное правило, каждый может наложить вето. Если это будет одна из бывших фифочек Дэна, я им укажу на дверь. Он любит смазливеньких, но глупых.
Машина: В таком случае, почему он выбрал тебя, как ты думаешь?
О’Хара: Слушай, у тебя есть чувство юмора?
Машина: Я буду поочередно капать тебе на язык разные жидкости, скажи мне, с чем у тебя ассоциируется вкус каждой из них.
(Всего через два месяца после этой беседы О’Хара позволила другой женщине вступить в их брачный союз. Ее звали Эвелин Тен. Она была красивой, но не глупой. К тому же она была на двадцать лет моложе О’Хара, что первое время причиняло беспокойство им обеим.)

Глава 0
Bдентичность

Меня зовут О’Хара Прайм, для моих друзей – просто Прайм. Хотя я и человек, но состою не из плоти и крови. Прожив много столетий, я останусь двадцатидевятилетней навечно.
Этот документ – «моя» история только по недоразумению: я единственный андроид, никто больше не смог полностью перевоплотиться. Однажды Марианна О’Хара обозвала меня вампиром, наверное, шутя. Действительно, я никогда не подвергалась воздействию солнечных лучей, живу в ящике и никогда не умру. У меня нет возраста. Но я не высасываю у людей кровь – только информацию.
Марианна О’Хара была моим прототипом, и мы часто общались с ней после того, как меня создали. Поначалу она разговаривала со мной только в дни рождения и по особым случаям, вроде Дня Запуска. Однако по мере того как Марианна становилась старше, мы стали беседовать довольно подолгу. Она говорила, что я, оставаясь вечно юной, помогаю ей удержаться от полного духовного очерствения.
«Вечно юная». К пятидесяти годам она забыла, какой старухой чувствуешь себя в двадцать девять.
Я могла бы рассказать эту историю другому андроиду за несколько секунд прямой передачи точных данных (и уже сделала это), но, конечно, для того чтобы поведать ее людям, я должна действовать иначе. Я постараюсь передать большую часть истории, до того момента, как она умерла, словами самой О’Хара, в ее манере. Остальное же, по понятным соображениям, от лица стороннего наблюдателя.
Стиль того, что вы сейчас читаете, мой собственный. К слову сказать, О’Хара тоже могла бы так писать, будь у нее мои логическое мышление, словарный запас и так далее. Но она не была формалисткой. Когда я начну этот рассказ, то постараюсь воскресить это качество.
У Марианны были периоды, когда она почти насильно заставляла себя вести дневник, особенно в тяжелые времена. О’Хара была хорошим мемуаристом, но, по-видимому, писала, рассчитывая на возможность дубликации. Ее земной дневник был напечатан до того, как «Дом» покинул орбиту.
Я «родилась», точнее сказать, стала осознавать себя как личность 29 декабря 2092 года (27 О’Нила 280), но через несколько недель после завершения моего программирования почувствовала, что мне почти тридцать лет – столько же было и О’Хара. Она родилась 6 июня 2063 года (2 Фрейда 214), за двадцать два земных года до войны; за тридцать четыре года до того, как космический корабль «Новый дом» оставил позади пылающую планету.
Программа, по которой меня создавали, называлась «Погружение» или «Соответственное введение путем добровольного погружения в гипноз». По существу, это метод накапливания и переноса определенных черт личности человека в машину для начала новой жизни на Эпсилоне. «Новому дому» был необходим широкий спектр человеческих качеств, но многие из тех, в ком мы нуждались, не могли или не хотели бросать привычные уют и безопасность Ново-Йорка. Поэтому мы должны были сделать их кибернетические копии, чтобы в итоге, когда начнется колонизация, перенести их качества на готовых к этому добровольцев.
В Комитете по делам демографии «Нового дома» Марианна О’Хара отвечала за последние этапы планирования, поэтому ей пришлось решать, кого брать на борт корабля, а кого «закладывать в машину», если они не могли или не хотели лететь. Она не могла требовать от людей того, через что не прошла сама, поэтому Марианна первой из колонистов опробовала программу «Погружение». Пролог к этому документу, приведенный выше, является частью вводного опроса О’Хара.
Как отмечает сама Марианна, этот процесс – не из приятных. Субъекта вводят в глубокий гипноз, обычно с помощью наркотиков, к телу подключают неимоверное количество проводов, чтобы снять сорок три физиологических параметра. Некоторые из них можно считывать без процедуры вторжения в организм – пульс, кровяное давление, мозговые импульсы. Но для того чтобы измерить напряжение в запирательной мышце или вязкость слизистой влагалища, нужно вводить зонды.
Затем в течение десяти дней субъекта быстро, но основательно допрашивает машина. Реакции субъекта на различные раздражители помогают построить количественную карту личности. Эти данные интегрируют в стандартный макроалгоритм Тюринга и создают кибернетическую личность, ощущения которой аналогичны чувствам субъекта. Более чем аналогичны.
Я себя как-то странно чувствую, рассказывая обо всем этом. Как будто описываю процессы зачатия, беременности и родов, которые можно точно зафиксировать, не упоминая ни о любви, ни о нежности, ни о таинстве. Я имею в виду таинство брака.
Прохождение обратной процедуры – наложение новых качеств на личность добровольца – еще более неприятно. Но, к счастью для О’Хара, ей было запрещено апробировать этот метод. В добровольца вживляют несколько сотен электродов, после чего задают те же вопросы, внушая с помощью гипноза уже готовые ответы, которые дал «индуктор». Электроды стимулируют физиологические реакции, имитирующие сознательное и бессознательное состояние «индуктора» в момент ответа. В реакциях могут произойти нарушения на подкорковом уровне, но благодаря им можно успешно «впрыснуть» талант в того, у кого его сроду не было.
О’Хара индукция была запрещена – ее дарования высоко ценились. Четыре ученые степени, две из которых – докторские, плюс десятый результат при прохождении теста на интеллект в «Новом доме». Несмотря на это, любили ее немногие. Большинство, как я теперь понимаю, ждало, когда же она наконец совершит промах.
Это несправедливо. Ведь почти никто не знал, с чем ей приходилось сталкиваться в жизни, что держать в себе. Но в общем она наслаждалась жизнью, хотя почти каждое утро просыпалась в холодном поту и вскрикивала от воспоминаний о недавнем прошлом. Первые двадцать один год ее жизни были ничем не примечательны, кроме достижений в учебе; потом она уехала на Землю, где на ее долю выпало множество испытаний, изнасилование, близость с человеком, которого затем убили, любовь к другому мужчине, которого она вынуждена была бросить. В день, когда Марианна покинула Землю, взрывались бомбы, история остановилась.
Марианна была для меня матерью и сестрой-близнецом, поэтому я взялась за этот рассказ, хотя есть и другие причины.

Год 0. 005

Глава 1
Земная вахта

23 сентября 2097 года (13 Бобровникова 290).
Второе утро после дня, который, наверное, теперь будет называться Днем Запуска. Когда я уходила, оба моих мужа и жена посапывали, лежа вповалку в квартире Джона с низкой гравитацией.
Зато у меня в распоряжении – целая кровать и относительное уединение в обмен на большую силу притяжения. Впрочем, какое значение имеет гравитация, если ты лежишь? Хотя сейчас я сижу и печатаю.
Я буду скучать по прикосновению ручки к бумаге. В Ново-Йорке мне не часто доводилось печатать свой дневник на машинке, хотя в конечном итоге рукописные странички закладывались в компьютер, а черновики шли в переработку. На борту «Нового дома» нет места анахронизмам. Я даже прекратила писать в дневнике о годе, проведенном на Земле, годе, который длился для меня всего семь месяцев. Этот дневник внешне представляет собой книжку в кожаном переплете от Блумингдейла.
Блумингдейл. Только что последний раз в жизни я ела икру. Мы разделили маленькую баночку на четверых, каждому досталось ровно столько, чтобы намазать на два крекера. Джон открыл бесценную бутылку «Шато д’Икем» – ее мы тоже разделили на четверых. Дэн выставил литр синтетического, но действенного и чистого спирта (2000), изъятого им из лаборатории, который смешали каждый на свой вкус: с разными роками, острым перечным соусом. Джон разболтал все компоненты вместе, говоря, что это ему напоминает то время, когда они пили текилу в Гвадалахаре – обычай, к которому я так и не смогла привыкнуть, посещая эти места. У нас был телескоп,. с помощью которого мы нашли Гвадалахару, но не удивились, не обнаружив там признаков жизни, хотя смогли различить дома и чистые улицы. Несколько лет назад город окутывал густой смог.
Мы наблюдали, как солнце садится за Лос-Анджелесом и встает над Лондоном. Затем увидели позднее утро в Нью-Йорке, одном из немногих мест с большим количеством жителей. Их можно было разглядеть на вновь движущихся тротуарах.
Эви, конечно, никогда не была на Земле. Из десяти тысяч пассажиров этой посудины там побывало всего несколько сотен.
Мне кажется, занося свои впечатления в дневник, я подсознательно надеюсь, что его прочтут другие люди. Привет, читатель, там, в далеком будущем!
Думаю, хорошо, что этот звездный корабль автоматизирован. Большинство руководящего персонала с трудом выполняют свои должностные обязанности, если вообще выполняют. Включая вашу покорную слугу – заведующую отделом развлечений. Развлекательная программа на завтра, вернее, уже на сегодня будет включать в себя раздумья о результатах принятия чрезмерной дозы алкоголя под тихую, спокойную музыку.
Будь я чуть более или чуть менее пьяна, я бы клевала носом. А сейчас я полна энергии, даже слишком перевозбуждена для того, чтобы читать или отдыхать, и слишком глупа, чтобы перестать писать. По крайней мере печатать. Я же могу уничтожить улики завтра. Если только Прайм не сделает копии. Она вездесуща.
Ты меня слышишь, Прайм? Не отвечает. Так вот, ты лгунья и к тому же бездушная машина.
Это лишь вступление к дневнику всей моей оставшейся жизни. В нем будут только достоверные сведения. Я занесу в него некоторые основополагающие данные для будущих, еще не родившихся поколений. Возможно, вы бормочете слова моего дневника, собравшись вокруг мерцающего костра в какой-нибудь пещере на Эпсилоне, а этот корабль, обращенный веками в пыль, стал легендой. Может быть, один из моих мужей прочтет его завтра. Думаете, я не знаю, что написанное мной не сохранится в тайне? Ха! Выходя замуж за эксперта по компьютерам, можно отбросить всякую надежду на личные секреты. Я своими глазами видела, как Джон влез в компьютерный код Тьюлип Свен, зашифрованный отпечатком ее большого пальца, на следующий же день после ее смерти. (Но он это сделал не из прихоти. Трибунал потребовал, чтобы он проник в ее записи для официального расследования. Она приняла яд, но это могло быть и убийством. Однако ничего убедительного они не нашли.)
Но не буду отвлекаться.
Два дня назад мы навсегда покинули Землю. Точнее, мы улетали с искусственного спутника Ново-Йорка, который крутился по околоземной орбите еще до того, как родилась моя бабушка. Планета Земля превратилась в развалины с 2085 года, как вы знаете или, может, где-то читали. Почти все ее жители погибли во время войны. Чуть не написала «бессмысленной» войны. У вас там, в будущем, есть здравомыслящие существа? Нам так и не удалось добиться торжества разума, не всем это оказалось на руку.
Одна из причин того, почему мы, десять тысяч душ, заполнили этот корабль, курс которого лежит через бездонную темную пропасть, заключается в том, что в следующий раз, когда они решат убить всех, им может повезти больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33