).
. Речь идет, совершенно очевидно, о totum revolutum
Полный переворот (ла
т.).
, где собраны понравившиеся любителю словесности поговорки («Дитя
не заплачет, мать не накормит», «Как хлеб, засохший без покупателя», «Стуч
и, и тебе отворят» и т. д. и т. д. и т. д.), рисунки яркой раскраски, стихи, отмечен
ные стопроцентным идеализмом («Сигара» Флоренсио Баль-карсе, «Нения» Гв
идо Спано, «Сумеречная нирвана» Эрреры, «В Рождественскую ночь» Кероля
Балька
рсе Флоренсио (1815 Ц 1839) Ц аргентинский поэт. Гвидо Спано Карлос
(1827 Ц 1918) Ц аргентинский поэт-романтик, «Нения» Ц его стихотворение
в патриотическом духе о так называемой Парагвайской войне (1864 Ц 1870) Аргент
ины, Бразилии и Уругвая против Парагвая. Эррера-и-Рейссиг Ц у
ругвайский поэт, употреблял наркотики, отсюда особый тон его стихов (см. т
акже рассказ «Дань почтения Се-сару Паладиону»). Король Ви-сенте Ве
нсеслао (1836 Ц 1889) Ц испанский поэт.
), список телефонных номеров и Ц not least
Не самое незначительное (англ.).
Ц самое надежное авторизованное толкование некоторых слов, врод
е «обшлаг», «ньлль», «нокомоко» и «хабунч».
Итак, не спеша двигаемся дальше. «Обшлаг», восходящий (?) к «об» и «шлаг», в С
ловаре объясняется следующим образом: «Часть рукава возле запястья, окр
ужающая его более или менее плотно». Гинсберг с этим не согласен. В его тет
ради есть собственноручная запись: «„Обшлаг" в моем стихотворении означ
ает впечатление от мелодии, которую мы когда-то слышали, потом забыли и по
сле многих лет опять вспомнили».
Он также открывает завесу над «нокомоко», утверждая буквально следующе
е: «Влюбленные твердят, что, сами того не ведая, жили, ища друг друга, что они
уже друг друга знали прежде, чем свиделись, и само их счастье доказывает,
что они всегда были вместе. Чтобы опустить или сократить столь долгое об
ъяснение, я предлагаю воспользоваться словом „нокомоко" или ради больше
й краткости „мапю" или просто „то"». Очень жаль, что тиранические требован
ия одиннадцатисложника заставили Гинсберга прибегнуть к самому неблаг
озвучному слову из всех трех. Касательно слова «кордон» в locus classicus
Классическое место
(лат.).
я приберег для вас величайший сюрприз: оно вовсе не означает, как мо
жет подумать заурядный читатель, границу государственную или иную, охра
няемую или открытую. Нет, тетрадь нам сообщает, что Гинсберг предпочитал
значение «случайно, произвольно, несовместимо с космическим порядком».
В таком же духе, обстоятельно, без спешки, покойник осветил большинство з
агадочных мест, заслуживающих внимания вдумчивого читателя. Ограничим
ся несколькими примерами Ц так, «хабунч» означает «меланхолическое па
ломничество в места, где мы некогда бывали с неверной», а «гругно» в самом
широком смысле подразумевает «испустил вздох, не в силах сдержать любов
ную тоску». Как по горящим угольям, перемахнем через «ньлль», где, кажется
нам, хороший вкус, который Гинсберг сделал своим высшим законом, на сей ра
з ему изменил.
Добросовестность велит нам переписать нижеследующую заметку после уто
мительных разъяснений, предложенных усопшим автором: «Суть моего замыс
ла Ц создание поэтического языка из слов, не имеющих точных эквиваленто
в в обычных языках, однако обозначающих ситуации и чувства, которые были
и всегда будут главной темой лирики. Читатель должен помнить, что опреде
ления слов вроде „хабунч" или „млей", приблизительны. Как-никак, это ведь п
ервая попытка. Мои продолжатели внесут варианты, метафоры, нюансы. Они, не
сомненно, обогатят мой скромный словарь зачинателя. Одна лишь просьба Ц
пусть не впадают в пуризм. Пусть изменяют и преображают».
Избирательный взгляд
Отклики желтой прессы на войну нервов, которую с барабанным боем провозг
ласило АОА (Аргентинское общество архитекторов) и разжигали закулисные
маневры технического смотрителя площади Гарай, бросают дополнительный
яркий свет Ц без каких-либо экранов или китайских ширм Ц на недооценен
ный труд и авторитетную личность самого неподкупного из наших мастеров
резца Ц Антартидо А. Гарая.
Все это воскрешает в памяти, столь склонной к амнезии, яркие воспоминани
я о незабываемой рыбке-атеринке с картофелем, орошенной рейнвейном, кот
орую мы вкушали в малой столовой Лумиса в двадцать девятом году. В тот веч
ер на улице Парера собрался цвет тогдашнего молодого поколения Ц я имею
в виду литературную молодежь, Ц привлеченный соблазнительным угощени
ем и музами. Заключительный тост с бокалом шампанского в руке, обтянутой
изящной перчаткой, произнес доктор Монтенегро. Вокруг сыпались остроты,
блестящие эпиграммы, а то и анекдоты про Франца и Фрица. Моим соседом за ст
олом Ц оба мы сидели неподалеку от галисийца Монтенегро, этого Тантала
во фраке, оставившего нас без десерта, Ц оказался молодой провинциал, во
площенная умеренность и благоразумие, ни разу не вздумавший пустить в хо
д кулаки, когда я самоуверенно громил пластические искусства. Надо призн
ать, что, по крайней мере в этот вечер, мой сотрапезник выказал полное согл
асие с моими речами; позже, когда мы пили кофе с молоком в баре «На пяти угл
ах», он, уже в конце моей критической филиппики о фонтане Лолы Моры
Мора Лола
(1866 Ц 1936) Ц скульптор, представительница официозного академического
стиля. Вероятно, имеется в виду ее «Источник нереид» (1903).
сообщил, что он скульптор, и, вручив мне пригласительный билет, пред
ложил посетить выставку своих работ для друзей и любителей, которая долж
на была состояться в салоне «Друзья Искусства», бывшем «Ван Риель». Преж
де чем ответить утвердительно, я выждал, пока он оплатит счет, на каковой п
одвиг он не решался, пока не зазвенел проходивший мимо ранний рабочий тр
амвай номер тридцать восемь.
Я не преминул явиться на открытие выставки. В первый день она проходила с
бурным успехом, хотя к вечеру народу поубавилось и ни одна вещь не была пр
одана. Таблички с надписью «Продано» никого не могли обмануть. Однако кр
итики в прессе по возможности позолотили пилюлю: вспомнили Генри Мура и
поощрили всякое похвальное начинание. Я сам, чтобы отплатить за угощение
, опубликовал в «Revue de l'Amйrique Latine»
«Журнал Латинской Америки» (фр).
свою хвалебную заметочку, правда скрывшись под псевдонимом Ракур
с.
Выставка отнюдь не ломала старых форм: она состояла из гипсовых слепков
листьев, ног, фруктов, какие заставляет изображать школьная учительница
рисования, расставленных по два или по три группами. Антар-тидо А. Гарай о
бъяснил нам суть осмотра Ц мол, надо разглядывать не листья, ноги и фрукт
ы, а пространство, то есть воздух между слепками, тогда перед нами предста
нет то, что он назвал Ц а я повторил в публикации на французском Ц «вогну
той скульптурой».
Успех, который имела первая выставка, повторился несколько позже с выста
вкой номер два. Она состоялась в типичном старом районе Кабальито и пред
ставляла собою пустой зал без каких-либо предметов, если не считать четы
рех обшарпанных стен, нескольких лепных украшений на потолке и рассыпан
ной на деревянном полу полудюжины гипсовых обломков. «Все это, Ц пропов
едовал я невеждам из закутка, где я собирал свою жатву в виде билетов по со
рок пять сентаво, Ц не стоит и гроша ломаного, для утонченного вкуса здес
ь главное Ц движущееся пространство между лепниной и обломками». Крити
ка, не видящая дальше своего носа, не уловила несомненной эволюции автор
а за прошедший промежуток времени и тупо сожалела об отсутствии листьев
, фруктов и ног. Результаты этой кампании, которую я не назову иначе, как не
осторожной, не заставили себя долго ждать. Публика, сперва добродушная и
подшучивающая, стала возмущаться и в конце концов дружно подожгла выста
вку как раз накануне дня рождения скульптора, который получил серьезные
ушибы от соприкосновения гипсовых обломков с так называемыми филейным
и частями. Что ж до продавца билетов Ц вашего покорного слуги, Ц то он, по
чуяв беду и опасаясь раздразнить осиное гнездо, вовремя сбежал, прихвати
в фибровый чемоданчик с выручкой.
Дальнейший мой путь был ясен: найти убежище, гнездышко, уголок, где меня бу
дет трудно обнаружить, и сидеть там не рыпаясь, особенно после того, как пр
актиканты больницы Дюран выпустят на волю контуженого скульптора. По со
вету друга-повара я устроился в отеле «Новый независимый» на расстоянии
полутора куадр
Куадра Ц мера длины (463 м).
от авениды Онсе и занялся сбором материала для своего детективног
о исследования «Жертва Тадео Лимардо»
Важное сообщение. Пользуемся случаем, чтоб
ы предложить всем немедля приобрести «Шесть задач для Исидро Пароли» О.
Бустоса Домека. (Примеч. О. Б. Д.) Новелла «Жертва Тадео Лимар-до»
Ц одна из «Шести задач…».
, не упуская случая приударить за некой Хуаной Мусанте.
Несколько лет спустя в «Вестерн-баре», когда я пил кофе с молоком и булочк
ой, меня застал Антартидо А. Хотя от своих ушибов он уже оправился, у него х
ватило деликатности не напоминать мне о фибровом чемоданчике, и мы тут ж
е возобновили нашу старую дружбу за чашкой кофе с молоком, которую он опя
ть-таки оплатил из своего кошелька.
Но к чему столько вспоминать о прошлом, когда настоящее набирает силу? Са
мый безнадежный тупица поймет, что я говорю о потрясающей выставке на пл
ощади Гарай, которая увенчала упорный труд и творческий гений нашего сле
гка проученного героя. Все было спланировано в «Вестерн-баре». Кружки пи
ва чередовались с чашками кофе с молоком, и мы двое, поодаль от других посе
тителей, вели дружескую беседу. Он поведал мне о своем замысле, который пр
и ближайшем рассмотрении оказался всего лишь жестяной табличкой с надп
исью «Выставка скульптур Антартидо А. Гарая» на двух сосновых столбиках
, которую нам предстояло водрузить на видном месте, чтобы ее не миновали п
рохожие, идущие с авениды Энтре-Риос. Вначале я настаивал на готическом ш
рифте, но в конце концов мы сошлись на обычных белых буквах по красному фо
ну. Без разрешения муниципальных властей, воспользовавшись ночной темн
отой, когда сторож спит, мы установили табличку под дождем, щедро поливав
шим наши головы. Совершив сие деяние, мы разбежались в противоположных н
аправлениях, чтобы не угодить в лапы полиции. Нынешняя моя квартира нахо
дится за углом, на улице Посос, скульптору же пришлось топать пешком до фе
шенебельного квартала площади Флорес.
На следующее утро, одержимый алчностью и желанием опередить моего друга
, я поспешил на зеленый газон площади, когда первые лучи зари уже падали на
нашу табличку и меня приветствовало пение птиц. Плоская фуражка с клеен
чатым козырьком да халат булочника с перламутровыми пуговицами придав
али мне официальный вид. Что ж до билетов, я предусмотрительно сохранил в
своем архиве остаток от прошлой выставки. О, как отличались скромные про
хожие, так сказать, случайные посетители, приобретавшие, не пикнув, билет
ы за пятьдесят национальных
«Национальные» Ц народное наз
вание песо.
, от оравы сплоченных цеховыми интересами архитекторов, которые, не
прошло и трех дней, вчинили нам иск! Несмотря на все доводы крючкотворов,
дело наше вполне честное, всем очевидное. В конце концов это понял и сидящ
ий в своей конторе на улице Пастер наш адвокат, доктор Савиньи. Окончател
ьное решение должен вынести судья, которого мы подкупили малой долей тог
о, что принесла нам билетная касса. Заранее предвкушаю, что буду смеяться
последним. Да будет всем известно, что скульптурная экспозиция творчест
ва Гарая, выставленная на одноименной площади, состоит из пространства в
плоть до самого неба между зданиями на перекрестке улиц Солис и Павон, ра
зумеется не исключая деревьев, скамеек, ручейка и проходящих граждан. Тр
ебуется всего лишь избирательный взгляд!
P. S. Планы Гарая расширяются. Равнодушный к исходу тяжбы, он теперь мечтает
о выставке номер четыре, которая освоит всю зону вокруг универмага Нунье
с. А завтра Ц как знать? Ц его передовое, сугубо аргентинское творчество
, быть может, охватит всю атмосферу между пирамидами и Сфинксом.
Чего нет, то не во вред
Можно сказать, что каждый век выдвигает своего писателя, свой высший орг
ан, свой истинный рупор; в быстротекущие наши годы таковой обосновался в
Буэнос-Айресе, где он родился двадцать четвертого августа 1942 года. Имя его
Ц Тулио Эррера; книги: «Апология» (1959), сборник стихотворений «Встанешь ра
ньше» (1961), получивший вторую муниципальную премию, и завершенный в 1965 году р
оман «Да будет и стал».
«Апология» своим появлением обязана любопытному обстоятельству, целик
ом и полностью порожденному кознями зависти вокруг выдающегося родств
енника Эрреры, о. Пондерево, шесть раз обвиненного в плагиате. И свои и чуж
ие были вынуждены признать, хотя бы в душе, похвальную преданность, прояв
ленную юным племянником в защите дяди. Двух лет оказалось достаточно, чт
обы критика обнаружила в высшей степени удивительную черту: в аргумента
х в пользу достойного дядюшки все чаще опускалось его имя, равно как ссыл
ки на взятые под сомнение произведения и на хронологию сочинений, послуж
ивших для них образцом. Иные литературные ищейки пришли к выводу, что под
обные умолчания Ц это следствие крайней деликатности; при царившей в ту
пору отсталости даже самый проницательный критик не мог сообразить, что
то был первый порыв ветра новой эстетики. Судить о ней in extenso
Полностью, без сокращений
(лат).
можно было по стихам во «Встанешь раньше». Читатель среднего уровн
я, привлеченный мнимой простотой названия, решался приобрести экземпля
р, но содержание было ему непонятно и недоступно. Он читал первую строку:
«Живет жестокий сирый одино
кий»,
не подозревая, что наш Тулио, подобно Эрнану Кортесу, сжег корабли, сиречь
промежуточные слова. Золотая цепь, вот она, тут надо только восстановить
несколько звеньев.
В некоторых кругах… назовем их концентрическими, этот стих сочли темным
; чтобы прояснить его, уместно привести анекдот, с начала до конца выдуман
ный, в котором мы видим поэта на авениде Альвеар, где он Ц соломенная шляп
а, жидкие усы, гетры Ц приветствует баронессу де Сервус
Среди авторов, включенных
Борхесом и Биоем Касаресом в их антологию «Книга ада и рая», фигурирует н
екая Мальвина де Сервус (видимо, вымышленная).
. Как гласит молва, он ей сказал: «Сеньора, как давно я не слышал вашег
о лая!»
Смысл был очевиден. Поэт намекал на пекинеса, украшавшего даму. Эта фраза
не просто учтива, она, как вспышка молнии, высвечивает нам доктрину Эррер
ы: никаких промежуточных звеньев Ц о, чудо сжатости! Ц от баронессы прям
о к лаю.
Такой же метод применен к вышеприведенному стиху. Тетрадь с записями, ко
торая у нас имеется и которую мы отдадим в печать, как только пышущего здо
ровьем поэта в расцвете молодости и сил скосит костлявая, Ц так вот, оная
тетрадь сообщает нам, что стих «Живет жестокий сирый одинокий» вначале
был более длинным. Потребовалось несколько ампутаций и обрезок, чтобы до
стичь того синтетического совершенства, что ослепляет нас ныне. Первый ч
ерновик был частью сонета:
Живет на Крите Минотавр жест
окий,
свой дом имеет, лабиринт огромный,
а я, бедняга, сирый и бездомный,
без крова по свету скитаюсь одинокий.
Что касается названия «Встанешь раньше», в нем заключена пословица «Хот
ь встанешь рано, рассвет не наступит раньше», записанная в словаре Корре
аса в этой зачаточной форме.
А теперь о романе. Эррера, продавая нам свой черновик Ц четыре папки руко
писей, Ц запретил пока их публикацию, по каковой причине мы ждем часа его
смерти, чтобы отдать рукопись почтенному издателю Раньо. Дело, видимо, за
тянется Ц атлетическое телосложение автора, одного из тех, кто, сделав г
лубокий вдох, оставляет окружающих без кислорода, отнюдь не способствуе
т надеждам на скорую кончину, которая была бы подарком для здоровой любо
знательности читателей. Посоветовавшись с нашим юрисконсультом, мы спе
шим загодя ознакомить публику с кратким содержанием романа «Да будет и с
тал» и его морфологическим развитием.
Заглавие «Да будет и стал» автор, вероятно, заимствовал из Библии, из стих
а «Да будет свет. И стал свет», опустив, само собой разумеется, промежуточн
ые слова. Сюжет основан на соперничестве двух женщин, носящих одно и то же
имя и влюбленных в одного и того же типа, который в книге упомянут всего од
ин раз, да и то имя его искажено,
Ц автор в одном из столь свойственных ему порывов, делающих честь и ему,
и нам, сообщил, что этот персонаж зовется Руперто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
. Речь идет, совершенно очевидно, о totum revolutum
Полный переворот (ла
т.).
, где собраны понравившиеся любителю словесности поговорки («Дитя
не заплачет, мать не накормит», «Как хлеб, засохший без покупателя», «Стуч
и, и тебе отворят» и т. д. и т. д. и т. д.), рисунки яркой раскраски, стихи, отмечен
ные стопроцентным идеализмом («Сигара» Флоренсио Баль-карсе, «Нения» Гв
идо Спано, «Сумеречная нирвана» Эрреры, «В Рождественскую ночь» Кероля
Балька
рсе Флоренсио (1815 Ц 1839) Ц аргентинский поэт. Гвидо Спано Карлос
(1827 Ц 1918) Ц аргентинский поэт-романтик, «Нения» Ц его стихотворение
в патриотическом духе о так называемой Парагвайской войне (1864 Ц 1870) Аргент
ины, Бразилии и Уругвая против Парагвая. Эррера-и-Рейссиг Ц у
ругвайский поэт, употреблял наркотики, отсюда особый тон его стихов (см. т
акже рассказ «Дань почтения Се-сару Паладиону»). Король Ви-сенте Ве
нсеслао (1836 Ц 1889) Ц испанский поэт.
), список телефонных номеров и Ц not least
Не самое незначительное (англ.).
Ц самое надежное авторизованное толкование некоторых слов, врод
е «обшлаг», «ньлль», «нокомоко» и «хабунч».
Итак, не спеша двигаемся дальше. «Обшлаг», восходящий (?) к «об» и «шлаг», в С
ловаре объясняется следующим образом: «Часть рукава возле запястья, окр
ужающая его более или менее плотно». Гинсберг с этим не согласен. В его тет
ради есть собственноручная запись: «„Обшлаг" в моем стихотворении означ
ает впечатление от мелодии, которую мы когда-то слышали, потом забыли и по
сле многих лет опять вспомнили».
Он также открывает завесу над «нокомоко», утверждая буквально следующе
е: «Влюбленные твердят, что, сами того не ведая, жили, ища друг друга, что они
уже друг друга знали прежде, чем свиделись, и само их счастье доказывает,
что они всегда были вместе. Чтобы опустить или сократить столь долгое об
ъяснение, я предлагаю воспользоваться словом „нокомоко" или ради больше
й краткости „мапю" или просто „то"». Очень жаль, что тиранические требован
ия одиннадцатисложника заставили Гинсберга прибегнуть к самому неблаг
озвучному слову из всех трех. Касательно слова «кордон» в locus classicus
Классическое место
(лат.).
я приберег для вас величайший сюрприз: оно вовсе не означает, как мо
жет подумать заурядный читатель, границу государственную или иную, охра
няемую или открытую. Нет, тетрадь нам сообщает, что Гинсберг предпочитал
значение «случайно, произвольно, несовместимо с космическим порядком».
В таком же духе, обстоятельно, без спешки, покойник осветил большинство з
агадочных мест, заслуживающих внимания вдумчивого читателя. Ограничим
ся несколькими примерами Ц так, «хабунч» означает «меланхолическое па
ломничество в места, где мы некогда бывали с неверной», а «гругно» в самом
широком смысле подразумевает «испустил вздох, не в силах сдержать любов
ную тоску». Как по горящим угольям, перемахнем через «ньлль», где, кажется
нам, хороший вкус, который Гинсберг сделал своим высшим законом, на сей ра
з ему изменил.
Добросовестность велит нам переписать нижеследующую заметку после уто
мительных разъяснений, предложенных усопшим автором: «Суть моего замыс
ла Ц создание поэтического языка из слов, не имеющих точных эквиваленто
в в обычных языках, однако обозначающих ситуации и чувства, которые были
и всегда будут главной темой лирики. Читатель должен помнить, что опреде
ления слов вроде „хабунч" или „млей", приблизительны. Как-никак, это ведь п
ервая попытка. Мои продолжатели внесут варианты, метафоры, нюансы. Они, не
сомненно, обогатят мой скромный словарь зачинателя. Одна лишь просьба Ц
пусть не впадают в пуризм. Пусть изменяют и преображают».
Избирательный взгляд
Отклики желтой прессы на войну нервов, которую с барабанным боем провозг
ласило АОА (Аргентинское общество архитекторов) и разжигали закулисные
маневры технического смотрителя площади Гарай, бросают дополнительный
яркий свет Ц без каких-либо экранов или китайских ширм Ц на недооценен
ный труд и авторитетную личность самого неподкупного из наших мастеров
резца Ц Антартидо А. Гарая.
Все это воскрешает в памяти, столь склонной к амнезии, яркие воспоминани
я о незабываемой рыбке-атеринке с картофелем, орошенной рейнвейном, кот
орую мы вкушали в малой столовой Лумиса в двадцать девятом году. В тот веч
ер на улице Парера собрался цвет тогдашнего молодого поколения Ц я имею
в виду литературную молодежь, Ц привлеченный соблазнительным угощени
ем и музами. Заключительный тост с бокалом шампанского в руке, обтянутой
изящной перчаткой, произнес доктор Монтенегро. Вокруг сыпались остроты,
блестящие эпиграммы, а то и анекдоты про Франца и Фрица. Моим соседом за ст
олом Ц оба мы сидели неподалеку от галисийца Монтенегро, этого Тантала
во фраке, оставившего нас без десерта, Ц оказался молодой провинциал, во
площенная умеренность и благоразумие, ни разу не вздумавший пустить в хо
д кулаки, когда я самоуверенно громил пластические искусства. Надо призн
ать, что, по крайней мере в этот вечер, мой сотрапезник выказал полное согл
асие с моими речами; позже, когда мы пили кофе с молоком в баре «На пяти угл
ах», он, уже в конце моей критической филиппики о фонтане Лолы Моры
Мора Лола
(1866 Ц 1936) Ц скульптор, представительница официозного академического
стиля. Вероятно, имеется в виду ее «Источник нереид» (1903).
сообщил, что он скульптор, и, вручив мне пригласительный билет, пред
ложил посетить выставку своих работ для друзей и любителей, которая долж
на была состояться в салоне «Друзья Искусства», бывшем «Ван Риель». Преж
де чем ответить утвердительно, я выждал, пока он оплатит счет, на каковой п
одвиг он не решался, пока не зазвенел проходивший мимо ранний рабочий тр
амвай номер тридцать восемь.
Я не преминул явиться на открытие выставки. В первый день она проходила с
бурным успехом, хотя к вечеру народу поубавилось и ни одна вещь не была пр
одана. Таблички с надписью «Продано» никого не могли обмануть. Однако кр
итики в прессе по возможности позолотили пилюлю: вспомнили Генри Мура и
поощрили всякое похвальное начинание. Я сам, чтобы отплатить за угощение
, опубликовал в «Revue de l'Amйrique Latine»
«Журнал Латинской Америки» (фр).
свою хвалебную заметочку, правда скрывшись под псевдонимом Ракур
с.
Выставка отнюдь не ломала старых форм: она состояла из гипсовых слепков
листьев, ног, фруктов, какие заставляет изображать школьная учительница
рисования, расставленных по два или по три группами. Антар-тидо А. Гарай о
бъяснил нам суть осмотра Ц мол, надо разглядывать не листья, ноги и фрукт
ы, а пространство, то есть воздух между слепками, тогда перед нами предста
нет то, что он назвал Ц а я повторил в публикации на французском Ц «вогну
той скульптурой».
Успех, который имела первая выставка, повторился несколько позже с выста
вкой номер два. Она состоялась в типичном старом районе Кабальито и пред
ставляла собою пустой зал без каких-либо предметов, если не считать четы
рех обшарпанных стен, нескольких лепных украшений на потолке и рассыпан
ной на деревянном полу полудюжины гипсовых обломков. «Все это, Ц пропов
едовал я невеждам из закутка, где я собирал свою жатву в виде билетов по со
рок пять сентаво, Ц не стоит и гроша ломаного, для утонченного вкуса здес
ь главное Ц движущееся пространство между лепниной и обломками». Крити
ка, не видящая дальше своего носа, не уловила несомненной эволюции автор
а за прошедший промежуток времени и тупо сожалела об отсутствии листьев
, фруктов и ног. Результаты этой кампании, которую я не назову иначе, как не
осторожной, не заставили себя долго ждать. Публика, сперва добродушная и
подшучивающая, стала возмущаться и в конце концов дружно подожгла выста
вку как раз накануне дня рождения скульптора, который получил серьезные
ушибы от соприкосновения гипсовых обломков с так называемыми филейным
и частями. Что ж до продавца билетов Ц вашего покорного слуги, Ц то он, по
чуяв беду и опасаясь раздразнить осиное гнездо, вовремя сбежал, прихвати
в фибровый чемоданчик с выручкой.
Дальнейший мой путь был ясен: найти убежище, гнездышко, уголок, где меня бу
дет трудно обнаружить, и сидеть там не рыпаясь, особенно после того, как пр
актиканты больницы Дюран выпустят на волю контуженого скульптора. По со
вету друга-повара я устроился в отеле «Новый независимый» на расстоянии
полутора куадр
Куадра Ц мера длины (463 м).
от авениды Онсе и занялся сбором материала для своего детективног
о исследования «Жертва Тадео Лимардо»
Важное сообщение. Пользуемся случаем, чтоб
ы предложить всем немедля приобрести «Шесть задач для Исидро Пароли» О.
Бустоса Домека. (Примеч. О. Б. Д.) Новелла «Жертва Тадео Лимар-до»
Ц одна из «Шести задач…».
, не упуская случая приударить за некой Хуаной Мусанте.
Несколько лет спустя в «Вестерн-баре», когда я пил кофе с молоком и булочк
ой, меня застал Антартидо А. Хотя от своих ушибов он уже оправился, у него х
ватило деликатности не напоминать мне о фибровом чемоданчике, и мы тут ж
е возобновили нашу старую дружбу за чашкой кофе с молоком, которую он опя
ть-таки оплатил из своего кошелька.
Но к чему столько вспоминать о прошлом, когда настоящее набирает силу? Са
мый безнадежный тупица поймет, что я говорю о потрясающей выставке на пл
ощади Гарай, которая увенчала упорный труд и творческий гений нашего сле
гка проученного героя. Все было спланировано в «Вестерн-баре». Кружки пи
ва чередовались с чашками кофе с молоком, и мы двое, поодаль от других посе
тителей, вели дружескую беседу. Он поведал мне о своем замысле, который пр
и ближайшем рассмотрении оказался всего лишь жестяной табличкой с надп
исью «Выставка скульптур Антартидо А. Гарая» на двух сосновых столбиках
, которую нам предстояло водрузить на видном месте, чтобы ее не миновали п
рохожие, идущие с авениды Энтре-Риос. Вначале я настаивал на готическом ш
рифте, но в конце концов мы сошлись на обычных белых буквах по красному фо
ну. Без разрешения муниципальных властей, воспользовавшись ночной темн
отой, когда сторож спит, мы установили табличку под дождем, щедро поливав
шим наши головы. Совершив сие деяние, мы разбежались в противоположных н
аправлениях, чтобы не угодить в лапы полиции. Нынешняя моя квартира нахо
дится за углом, на улице Посос, скульптору же пришлось топать пешком до фе
шенебельного квартала площади Флорес.
На следующее утро, одержимый алчностью и желанием опередить моего друга
, я поспешил на зеленый газон площади, когда первые лучи зари уже падали на
нашу табличку и меня приветствовало пение птиц. Плоская фуражка с клеен
чатым козырьком да халат булочника с перламутровыми пуговицами придав
али мне официальный вид. Что ж до билетов, я предусмотрительно сохранил в
своем архиве остаток от прошлой выставки. О, как отличались скромные про
хожие, так сказать, случайные посетители, приобретавшие, не пикнув, билет
ы за пятьдесят национальных
«Национальные» Ц народное наз
вание песо.
, от оравы сплоченных цеховыми интересами архитекторов, которые, не
прошло и трех дней, вчинили нам иск! Несмотря на все доводы крючкотворов,
дело наше вполне честное, всем очевидное. В конце концов это понял и сидящ
ий в своей конторе на улице Пастер наш адвокат, доктор Савиньи. Окончател
ьное решение должен вынести судья, которого мы подкупили малой долей тог
о, что принесла нам билетная касса. Заранее предвкушаю, что буду смеяться
последним. Да будет всем известно, что скульптурная экспозиция творчест
ва Гарая, выставленная на одноименной площади, состоит из пространства в
плоть до самого неба между зданиями на перекрестке улиц Солис и Павон, ра
зумеется не исключая деревьев, скамеек, ручейка и проходящих граждан. Тр
ебуется всего лишь избирательный взгляд!
P. S. Планы Гарая расширяются. Равнодушный к исходу тяжбы, он теперь мечтает
о выставке номер четыре, которая освоит всю зону вокруг универмага Нунье
с. А завтра Ц как знать? Ц его передовое, сугубо аргентинское творчество
, быть может, охватит всю атмосферу между пирамидами и Сфинксом.
Чего нет, то не во вред
Можно сказать, что каждый век выдвигает своего писателя, свой высший орг
ан, свой истинный рупор; в быстротекущие наши годы таковой обосновался в
Буэнос-Айресе, где он родился двадцать четвертого августа 1942 года. Имя его
Ц Тулио Эррера; книги: «Апология» (1959), сборник стихотворений «Встанешь ра
ньше» (1961), получивший вторую муниципальную премию, и завершенный в 1965 году р
оман «Да будет и стал».
«Апология» своим появлением обязана любопытному обстоятельству, целик
ом и полностью порожденному кознями зависти вокруг выдающегося родств
енника Эрреры, о. Пондерево, шесть раз обвиненного в плагиате. И свои и чуж
ие были вынуждены признать, хотя бы в душе, похвальную преданность, прояв
ленную юным племянником в защите дяди. Двух лет оказалось достаточно, чт
обы критика обнаружила в высшей степени удивительную черту: в аргумента
х в пользу достойного дядюшки все чаще опускалось его имя, равно как ссыл
ки на взятые под сомнение произведения и на хронологию сочинений, послуж
ивших для них образцом. Иные литературные ищейки пришли к выводу, что под
обные умолчания Ц это следствие крайней деликатности; при царившей в ту
пору отсталости даже самый проницательный критик не мог сообразить, что
то был первый порыв ветра новой эстетики. Судить о ней in extenso
Полностью, без сокращений
(лат).
можно было по стихам во «Встанешь раньше». Читатель среднего уровн
я, привлеченный мнимой простотой названия, решался приобрести экземпля
р, но содержание было ему непонятно и недоступно. Он читал первую строку:
«Живет жестокий сирый одино
кий»,
не подозревая, что наш Тулио, подобно Эрнану Кортесу, сжег корабли, сиречь
промежуточные слова. Золотая цепь, вот она, тут надо только восстановить
несколько звеньев.
В некоторых кругах… назовем их концентрическими, этот стих сочли темным
; чтобы прояснить его, уместно привести анекдот, с начала до конца выдуман
ный, в котором мы видим поэта на авениде Альвеар, где он Ц соломенная шляп
а, жидкие усы, гетры Ц приветствует баронессу де Сервус
Среди авторов, включенных
Борхесом и Биоем Касаресом в их антологию «Книга ада и рая», фигурирует н
екая Мальвина де Сервус (видимо, вымышленная).
. Как гласит молва, он ей сказал: «Сеньора, как давно я не слышал вашег
о лая!»
Смысл был очевиден. Поэт намекал на пекинеса, украшавшего даму. Эта фраза
не просто учтива, она, как вспышка молнии, высвечивает нам доктрину Эррер
ы: никаких промежуточных звеньев Ц о, чудо сжатости! Ц от баронессы прям
о к лаю.
Такой же метод применен к вышеприведенному стиху. Тетрадь с записями, ко
торая у нас имеется и которую мы отдадим в печать, как только пышущего здо
ровьем поэта в расцвете молодости и сил скосит костлявая, Ц так вот, оная
тетрадь сообщает нам, что стих «Живет жестокий сирый одинокий» вначале
был более длинным. Потребовалось несколько ампутаций и обрезок, чтобы до
стичь того синтетического совершенства, что ослепляет нас ныне. Первый ч
ерновик был частью сонета:
Живет на Крите Минотавр жест
окий,
свой дом имеет, лабиринт огромный,
а я, бедняга, сирый и бездомный,
без крова по свету скитаюсь одинокий.
Что касается названия «Встанешь раньше», в нем заключена пословица «Хот
ь встанешь рано, рассвет не наступит раньше», записанная в словаре Корре
аса в этой зачаточной форме.
А теперь о романе. Эррера, продавая нам свой черновик Ц четыре папки руко
писей, Ц запретил пока их публикацию, по каковой причине мы ждем часа его
смерти, чтобы отдать рукопись почтенному издателю Раньо. Дело, видимо, за
тянется Ц атлетическое телосложение автора, одного из тех, кто, сделав г
лубокий вдох, оставляет окружающих без кислорода, отнюдь не способствуе
т надеждам на скорую кончину, которая была бы подарком для здоровой любо
знательности читателей. Посоветовавшись с нашим юрисконсультом, мы спе
шим загодя ознакомить публику с кратким содержанием романа «Да будет и с
тал» и его морфологическим развитием.
Заглавие «Да будет и стал» автор, вероятно, заимствовал из Библии, из стих
а «Да будет свет. И стал свет», опустив, само собой разумеется, промежуточн
ые слова. Сюжет основан на соперничестве двух женщин, носящих одно и то же
имя и влюбленных в одного и того же типа, который в книге упомянут всего од
ин раз, да и то имя его искажено,
Ц автор в одном из столь свойственных ему порывов, делающих честь и ему,
и нам, сообщил, что этот персонаж зовется Руперто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12