— У меня несомненная склонность к подделкам, — с горькой самоиронией проговорил маркиз, пока карета везла его на Беркли-сквер.
Его мысли снова возвратились к Сирилле. Только она одна была виновата в том, что вечер в обществе леди Эбботт показался ему таким банальным, а уловки соблазнительной хозяйки — такими очевидными.
Лежа в постели, маркиз все время вызывал образ этой девушки, ее изящное лицо, огромные лучистые глаза, выражение чистоты и одухотворенности, которое он до сих пор ни разу не встречал ни у одной женщины.
Ему хотелось, чтобы время пролетело как можно скорее и настала пора вернуться в Айлингтон, чтобы снова увидеть Сириллу. Но наносить визит в половине восьмого утра было бы, по меньшей мере, странно, и маркиз решил пока отправиться на верховую прогулку.
Вскочив в седло, он направился в парк.
Свежесть утреннего воздуха и легкая дымка, висевшая над озером Серпентайн, невольно напомнили ему о Сирилле.
Она была такой же юной, как это утро, такой же свежей, как нарциссы, золотистые предвестники весны, скромно выглядывавшие из травы.
Вернувшись на Беркли-сквер, маркиз принялся за письма, потом имел продолжительную беседу со своим секретарем относительно дел в загородных имениях и наконец решил, что можно отправиться туда, куда сердце влекло его с самого утра, а именно в Айлингтон.
Он так спешил, что даже не замечал знакомых. А между тем мужчины раскланивались с ним, вежливо приподнимая шляпы, а дамы бросали на маркиза призывные взоры.
Провожая его глазами, многие дамы украдкой вздыхали, восхищенные красотой маркиза, хотя прекрасно понимали, как опасна может быть эта красота для тех, кто чрезмерно ею увлечется.
Фаэтон прибыл на Куин-Энн-терэс в рекордно короткое время, и спустя секунду маркиз уже нетерпеливо стучал в знакомую обшарпанную дверь дома номер семнадцать.
Ответа не последовало, и он решил, что Сирилла опять, как и вчера, одна в доме, а служанка отлучилась в магазин.
Но вот послышался стук отодвигаемой задвижки, и дверь приоткрылась на несколько дюймов.
На пороге стояла та самая женщина, которая вчера при отъезде маркиза проводила его неодобрительным взглядом.
Подобных знающих себе цену слуг и служанок маркизу не раз доводилось видеть в разных домах. Точно такая же домоправительница вела хозяйство в его загородном имении Фейн-парк, где благодаря ей все содержалось в безукоризненной чистоте и порядке.
— Доброе утро! — вежливо произнес маркиз, поскольку служанка упорно молчала. — Я хотел бы видеть мисс Сириллу Винтак.
— Мисс Сириллы нет дома! — отрезала она и хотела было захлопнуть дверь у маркиза перед носом, но он успел ногой придержать ее.
— Я могу подождать.
— Мисс Сирилла никого не принимает, — произнесла женщина решительным тоном, удивляясь, что этот с виду приличный господин не понимает, что означают слова «нет дома».
— Надеюсь, для меня она сделает исключение, — уверенно промолвил маркиз.
— Вряд ли, сэр.
— Но я настаиваю!
С этими словами он раскрыл дверь пошире, и служанке пришлось нехотя отступить. На лице ее сохранялось все то же недовольное выражение.
Маркиз понял, что его всегдашняя уверенность помогла ему победить. Как видно, это признала и служанка, потому что недовольно сказала, как будто подчиняясь насилию:
— Подождите, пожалуйста, в гостиной, ваша светлость, я пойду доложу мисс Сирилле.
Маркиз положил на стул свою шляпу и вошел в гостиную вслед за ней.
Только сегодня маркиз заметил, как истерт лежащий на полу ковер и как аккуратно заштопана старенькая обивка на диване и стульях.
«Разве подобает такому прекрасному, неземному существу, как Сирилла, жить в подобном месте? — подумал он. — Это все равно что вставить настоящий бриллиант в дешевую оправу!»
Он начал мысленно представлять себе интерьер, подобающий этой изумительной девушке, и решил, что его достойно воплотил Лохнер на своей картине еще четыреста лет тому назад.
За дверью послышались шаги, и в комнату вошла Сирилла.
Одного взгляда на девушку было достаточно, чтобы маркиз понял, что произошло. Глаза у нее покраснели, и все же ни одна женщина не могла бы выглядеть так прекрасно, даже будучи заплаканной.
Огромные глаза Сириллы еще туманились от недавних слез, губы припухли, а лицо побледнело. Она напомнила маркизу прелестную лилию, над которой только что пронесся летний ливень.
Несколько минут они молча стояли и смотрели друг на друга, а затем что-то подхватило Сириллу, и она вдруг очутилась в объятиях маркиза. Девушка спрятала лицо у него на груди, а все ее тело сотрясалось от рыданий.
— Я догадываюсь, что у вас случилось, — как можно мягче произнес маркиз.
— Папы больше нет! Он умер во сне…
Сирилла прошептала эти слова еле слышно, но маркиз все равно их услышал.
— Должно быть, это страшный удар для вас, — сочувственно сказал он. — Мужайтесь!
— Я стараюсь, — прерывистым шепотом промолвила Сирилла, — но мне кажется, что мир без него опустел…
— Все мы испытываем подобные чувства, когда теряем тех, кто нам дорог, — желая ее утешить, произнес маркиз.
Сирилла молчала, и он понял, что она изо всех сил старается удержать слезы.
— Вы уже распорядились о похоронах?
— Н-нет… Ханна сказала, что сама сходит в погребальную контору, но мне кажется, что это должна сделать я…
— Ни в коем случае! — возразил маркиз. — Предоставьте все мне. Ваш отец будет похоронен со всеми подобающими почестями. Я не допущу, чтобы подобные хлопоты прибавляли вам лишние страдания!
Сирилла с облегчением вздохнула.
— Вы так добры! Это, наверное, глупо, но я чувствую себя такой… беспомощной…
Когда она это сказала, маркизу на мгновение представилось, что перед ним ребенок, нуждающийся в защите, но в то же время округлые формы Сириллы, чье тело он все еще держал в объятиях, несомненно, принадлежали женщине.
— Сядьте, — распорядился он, подводя девушку к дивану. — А я пока пойду и скажу вашей служанке, что беру все хлопоты на себя.
— Но мне не хотелось бы вас затруднять…
Только теперь Сирилла оторвала голову от груди маркиза и подняла на него глаза. По его мнению, слезы делали ее еще восхитительнее.
— О чем вы говорите? — запротестовал маркиз. — Позвольте мне сделать то, что я хочу, — позаботиться о вас!
Сирилла на мгновение замерла, а затем тихо повторила:
— Вы очень добры…
Высвободившись из его объятий, она села на диван.
Если бы так поступила любая другая женщина, маркиз счел бы, что это сделано намеренно, с целью, чтобы он сел рядом. Но мысли Сириллы сейчас были заняты только смертью отца.
И все же маркиз присел на диван рядом с девушкой, хотя и не слишком близко, так, чтобы невзначай не коснуться ее руки.
— В какую церковь вы обычно ходите? — осведомился он.
— По воскресеньям мы с Ханной обычно бываем в церкви Святой Марии, — ответила Сирилла.
— Я свяжусь с тамошним викарием и попрошу, чтобы вашего отца похоронили на церковном кладбище.
Мне бы этого очень хотелось, — призналась Сирилла. — А не попросите ли вы его похоронить отца рядом с моей мамой?..
— Ваша матушка тоже там похоронена?
— Да.
— Я уверен, что затруднений здесь не будет. Предоставьте все мне!
— Как мне благодарить вас?.. Я чувствовала себя такой одинокой, потерянной! И вдруг появились вы…
— Да, — подтвердил маркиз, — и теперь, Сирилла, вам больше не угрожает одиночество. Я о вас позабочусь!
Перед уходом он заглянул на кухню и поговорил с Ханной. Хотя она по-прежнему взирала на маркиза с подозрением, услышав, что он намерен взять на себя все хлопоты, связанные с устройством похорон, пожилая женщина немного смягчилась.
Однако не удержалась от вопроса:
— Зачем вы это делаете, ваша светлость?
— По одной простой причине — как знаток и покровитель искусства, я считаю, что мистер Винтак был непревзойденным художником, — внушительно ответил маркиз.
— Как жаль, что никому это не приходило в голову, пока хозяин был жив! — с горечью заметила Ханна.
— Полагаю, дело в том, что мистер Винтак рисовал свои картины в манере, которая была недоступна пониманию обычных покупателей.
Служанка недовольно фыркнула, в душе соглашаясь с такой оценкой.
Прежде чем откланяться, маркиз положил на кухонный стол немного денег.
— Купите мисс Сирилле все, что она пожелает.
Ханна явно колебалась. Боясь, что она откажется, маркиз быстро проговорил:
— Вам обеим нужно как следует питаться. Примите эти деньги в знак того, что я высоко ценю мистера Винтака как художника.
Служанка поняла, что это просто оправдание, а на деле маркиз хочет помочь Сирилле, но деньги все же решила взять.
— Благодарю вас, сэр, — сказала она не слишком любезным тоном и слегка поклонилась.
Улыбнувшись, маркиз покинул дом Винтаков и направился в приход Святой Марии.
Викарий оказался дома, и Фейн объяснил ему причину своего приезда.
— Не могу припомнить, ваша светлость, чтобы мне когда-нибудь приходилось встречаться с мистером Винтаком, — произнес священнослужитель, — но вот его дочь и служанка регулярно бывают в нашей церкви по воскресеньям. Здесь же два года назад была похоронена ее мать.
— Могу я взглянуть на ее могилу? — осведомился маркиз.
— Разумеется, милорд, — ответил викарий и провел посетителя на церковное кладбище.
— Могила, как видите, довольно скромная, — заметил он, — но, боюсь, мои прихожане не могли себе позволить ничего более пышного.
Маркиз между тем читал надпись на надгробии:
«Незабвенной Лорейн от безутешных Франса Винтака и Сириллы. Родилась в 1761 году. Скончалась в 1800».
Надпись удивила его своим лаконизмом. Возможно, это объяснялось тем, что художник был иностранцем. У маркиза защемило сердце, когда он подсчитал, что матери Сириллы было всего тридцать девять лет, когда она умерла.
«И к тому же такая красавица! — подумал он, вспомнив портрет, показанный ему Сириллой. — Впрочем, как и ее дочь…»
Как жаль, что ему не удалось познакомиться с обеими!
Но если Лорейн уже несколько лет как покоилась в могиле, дочь ее была жива, и маркиз решил, что, раз уж ему выпало счастье познакомиться с этой поразительной девушкой, он ни за что с ней не расстанется.
Он договорился с викарием, что похороны состоятся на следующий день.
Понимая, что нет на свете ничего более грустного, чем находиться в одном доме с мертвецом, маркиз желал как можно скорее избавить Сириллу от такой необходимости, а поскольку он выразил готовность щедро заплатить, гробовщики не стали упираться и обещали сделать все в срок.
Щадя репутацию Сириллы, маркиз решил не присутствовать на погребальной церемонии.
Конечно, представлялось крайне маловероятным, что кого-нибудь в Айлингтоне настолько взволнует кончина какого-то малоизвестного художника, что он явится отдать ему последние почести, но в деле, где затронуто доброе имя девушки, всегда лучше перестраховаться.
Вот почему маркиз нанял катафалк, а также карету для Сириллы и Ханны, от себя прислал огромный и очень дорогой букет цветов, а сам наблюдал за похоронами со стороны.
Франс Винтак был похоронен с пышностью, которой он не знал при жизни, а венки на его могиле придали ей красоту, которую он наверняка оценил бы.
Пока карета везла женщин обратно на Куин-Энн-терэс, Сирилла сказала Ханне:
— Просто в голове не укладывается, что папы уже нет! Я слушала проповедь и все никак не могла поверить, что это его хоронят… Единственное, что меня утешает, — теперь он на небесах вместе с мамой!..
Ханна молча смахнула слезу.
— А ты помнишь, — предалась воспоминаниям Сирилла, — что, когда папа возвращался домой, мама всегда первая встречала его в гостиной? Он только переступал порог, а она уже бежала к нему, восклицая: «Франс, милый Франс! Я ужасно соскучилась по тебе… Надеюсь, с тобой все в порядке? Как хорошо, что ты вернулся!»
Голос девушки дрогнул, и она как бы про себя добавила:
— Наверное, мы недостаточно хорошо заботились о нем…
— Мы сделали все, что могли, мисс Сирилла, — мрачно проговорила Ханна.
— Да, ты вела себя безупречно, милая Ханна, — ласково проговорила девушка. — И все же папа, вероятно, не подхватил бы простуду, которая затем перешла в воспаление, если бы мы с тобой заставляли его надеть теплое пальто всякий раз, когда он отправлялся к торговцам картинами…
— Да он ведь и слушать нас не желал! — возразила служанка.
— Да, он слушался только маму, — подтвердила Сирилла.
— Какой толк теперь казнить себя, мисс Сирилла? — резонно заметила Ханна. — Нам не в чем себя упрекнуть. Хозяин был так плох последние дни, что сразу было видно — он долго не протянет. По ночам все ворочался да звал вашу матушку, словно и в самом деле считал, что она здесь, рядом с ним!..
— Кто знает, может быть, так оно и было, — задумчиво промолвила Сирилла.
Карета остановилась возле дома.
«Как странно, — подумала Сирилла, — отца нет, и дом словно опустел! Не знаешь, за что браться, чем себя занять. На душе грустно и уныло…»
Она прошла в студию и достала несколько незаконченных работ Франса Винтака. Всматриваясь в картины, девушка пыталась понять, какие чувства хотелось передать ее отцу, когда он рисовал свои картины.
«А вот маркиз понял это сразу», — вдруг пришло ей на ум.
Не успела она об этом подумать, как в коридоре послышался голос Маркиза, а затем его шаги на лестнице.
Сердце Сириллы забилось сильнее, а глаза заблестели. Такой ее и увидел маркиз, когда спустя минуту вошел в студию.
Его внушительная фигура заполнила собой всю студию, и Сирилла вдруг подумала: «Как странно! Он здесь, и дом больше не кажется мне пустым. Я не чувствую одиночества!»
— Ханна сказала, что похороны прошли должным образом, — начал маркиз.
— Да, церемония получилась торжественной. А какие роскошные цветы! Позвольте поблагодарить вас за них! — не в силах сдержать своих чувств, воскликнула Сирилла.
— Я надеялся, что они вам понравятся.
— Они предназначались папе, — напомнила Сирилла с легким упреком.
— Если верить церковным догматам, — возразил маркиз, — там, где сейчас пребывает ваш отец, полно цветов, так что, на мой взгляд, те, что приносят на похороны, больше предназначаются живым, нежели умершим.
— Кому бы ни предназначались ваши цветы, вы поступили очень благородно.
Маркиз обвел глазами студию.
— Не могли бы показать мне другие работы вашего отца? — спросил он.
— Вы уже купили одну его картину — самую лучшую, — промолвила Сирилла. — Остальные не закончены и вряд ли стоят больше нескольких шиллингов…
— Давайте поговорим откровенно, — предложил маркиз. — На какие средства вы намерены жить дальше?
По выражению лица девушки он понял, что она сама со страхом задавала себе этот вопрос с той самой минуты, как умер Франс Винтак.
Наступило молчание. Свет, падавший из окна в потолке студии, придавал золотистым волосам Сириллы вид некоего ореола вокруг ее головы.
— Вы так прекрасны! — невольно вырвалось у него. — Простите меня за бестактность, но вам небезопасно находиться здесь одной, без мужской поддержки…
— У меня есть Ханна…
— Не можете же вы провести всю жизнь в одиночестве, в компании со служанкой, — мягко возразил маркиз. — Как бы вы ни были к ней привязаны, вряд ли эта женщина сумеет скрасить ваш досуг достойной беседой.
Маркиз улыбнулся, и Сирилла ответила улыбкой, хотя его слова были не слишком лестны для преданной Ханны.
— Она меня очень любит, заботится обо мне… Но вы правы — беседовать с ней не очень интересно!
— Так я и думал, — кивнул головой маркиз. — Мне хорошо известны такие преданные, но не очень-то умные слуги. Их ценишь, но в их обществе быстро устаешь!
— Теперь, когда папы нет, — со вздохом добавила Сирилла, — мне, пожалуй, не с кем будет и словом перекинуться…
— Именно это меня и беспокоит, — неожиданно объявил маркиз.
Заметив, что Сирилла смотрит на него с удивлением, он продолжил:
— Постарайтесь отнестись спокойно к тому, что я сейчас скажу. Да, формально мы познакомились совсем недавно, но на самом деле я знал вас очень давно. Уже целый год ваш образ — в моем сердце и мыслях, и виной тому — «Мадонна с лилиями».
Сирилла не сводила глаз с маркиза. На его лице появилось странное выражение. И вдруг, не в силах больше противиться своему желанию, он подошел к девушке и обнял ее.
Она не сопротивлялась, замерев в его нежных, почти дружеских объятиях.
Маркиза охватило незнакомое ему ранее чувство. Сирилла была так непохожа на других женщин, а ее неземная красота, казалось, была божественного происхождения.
Ему чудилось, что он держит в объятиях не девушку, а некий образ, созданный его поэтическим воображением. Но вот маркиз осторожно взял Сириллу за подбородок и повернул к себе ее лицо.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, потом наклонился и коснулся губами ее губ.
Ее губы были так мягки, а дрожь, пробежавшая по телу, такой трогательной, что маркизу на мгновение показалось, что он очутился в сказке, рядом с феей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18