— Вы не можете… оставаться здесь, сами это прекрасно знаете… и задерживать меня разговорами.— Ну что вы! Как вам, так и мне, пожалуй, поздновато беспокоиться о репутации, вы не находите? — спросил он.Орисса отлично понимала, на что он намекал.Да, он извинился за недоразумение относительно мистера Махла, но то, что она всю ночь пробыла в комнате Чарльза, по-прежнему разделяло их.— Пожалуйста, оставьте меня в покое! — повторила Орисса. — Нам больше нечего сказать друг другу! Нечего!— Вы уверены в этом?— Уверена!Ее непреклонный тон и то, как решительно она пыталась избавиться от него — и она ясно видела это, — приводило его в замешательство. Этим Орисса и воспользовалась. Она захлопнула-таки дверь, и он не мог не услышать поворота ключа в замке.Она замерла, чутко прислушиваясь, уверенная, что он все еще стоит там, за дверью. Потом она уловила звук удаляющихся шагов и с облегчением опустилась на свою койку.Одну свою ошибку он признал и извинился, но другая… О, как же ей хотелось остановить его, вернуть, сказать, как он был не прав в своих домыслах, когда увидел ее на улице Королевы Анны, но она не смела, не могла открыть ему всей правды.— Он так никогда ничего не узнает, — тихо проговорила она и уловила нотки отчаяния в своем горестном шепоте.
На следующий день на рассвете ветер посвежел, и корабль, увеличив скорость, на всех парусах понесся вперед.— Теперь, без сомнения, мы прибудем в Бомбей вовремя, — заявил генерал, когда утром после завтрака Орисса привела Нейла к его бабушке и дедушке.Было невыносимо жарко, и она надела одно из своих восхитительных муслиновых платьев, которое сшила здесь, на корабле. Она отлично знала, как оно шло ей и как удивительно свежо и молодо она выглядит в нем.— Вы предвкушаете встречу со своим мужем, миссис Лейн? — заметила леди Кричли.— Да… конечно, — смущенно пробормотала Орисса.— Он будет встречать вас в Бомбее?— Я… полагаю, да, — ответила она.— Тогда нам стоит сейчас поблагодарить вас за то, что вы сделали для малютки Нейла, — продолжала леди Кричли. — Он, безусловно, окреп с тех пор, как вы стали заботиться о нем.— Спасибо, — промолвила Орисса, удивленная сердечностью леди Кричли. Взяв Нейла за руку, она повела его на прогулку по палубе. Они еще не успели отойти, как до нее донесся голос леди Кричли:— Она исключительно благонравна. Орисса саркастически усмехнулась и искренне пожалела, что майор Мередит не слышит это замечание леди Кричли.«Интересно, — подумала она, — что бы сказала ее милость, имей она хоть отдаленное представление о поведении майора. Она бы пришла в ужас!»— Какое счастье, что они не способны читать мысли, — тихо вздохнула Орисса и, запретив себе думать о майоре Мередите, сосредоточилась на игре с Нейлом.И хотя в конце путешествия она склонна была отказаться от принятого ею правила ужинать в одиночестве, она все же опасалась, что не сможет, встретившись с майором Мередитом, сохранить должное хладнокровие и спокойно выдержать пронзительный взгляд его серых глаз.Ему никогда не узнать, как глубоко он ошибался в ней. Но один вопрос не давал ей покоя: пожелал бы он поцеловать ее, если бы они познакомились при других обстоятельствах?Был ли его поступок в ту ночь, когда они стояли под звездным куполом и он держал ее в своих объятиях, просто мимолетным капризом мужчины, ищущего легко доступных развлечений? Развлечений, на которые не нужно тратить усилий, чтобы получить желаемое.Или у него все-таки были другие, возможно, более глубокие чувства, касавшиеся ее?На этот вопрос тоже никогда не узнать ответа, в отчаянии вздохнула Орисса и не смогла не спросить себя, а что бы случилось, пожелай он снова поцеловать ее.Стоило ей подумать об этом, и память услужливо воскресила и восхитительное ощущение защищенности, и странное волнение, от которого сладко трепетало все тело.Возможно, тот миг восторга, тот миг райского блаженства был всего лишь обычным флиртом с его стороны?Возможно, она была просто очередной красоткой, чьих губ он искал? Еще одной женщиной, вызвавшей его мимолетный интерес, женщиной, которую он забудет, едва ступив на сушу?Она не могла понять, почему от этой мысли ей становилось так тоскливо; почему вопреки, казалось бы, ненависти к нему за его оскорбительные подозрения и недостойное обращение с ней ей хотелось, чтоб он ее помнил.— Таков мой первый поцелуй, — прошептала Орисса.А вдруг уже никто и никогда не сможет пробудить в ней ничего столь же волшебного, захватывающего и пленительного?В последний вечер на борту корабля она все-таки столкнулась лицом к лицу с майором Мередитом, шедшим по коридору к ее каюте.Она возвращалась от помощника капитана, к которому заходила после ужина за ярлычками для багажа.Она надеялась, что ее никто не заметит, уверенная, что все остальные сидят в ресторанном зале.Как обычно, они с Нейлом ужинали в каюте. Орисса ела без аппетита, мечтая, что по крайней мере послезавтра в ее распоряжении будут и свежие фрукты, сорванные на заре с деревьев, и только что выловленная рыба, и парное мясо.Каким бы ни был умелым повар, во вкусе блюд из замороженных продуктов всегда ощущалось нечто такое, что нельзя было замаскировать ни подливкой, ни соусом.Орисса уже упаковала все свои вещи, оставив для себя, так как было очень жарко, лишь легкое, просторное муслиновое платье, и, опять-таки из-за жары, собрала волосы в пышный пучок на затылке.— Завтра ты увидишь маму, — пообещала она Нейлу, укладывая его спать.Он уснул, крепко сжимая ручонками свой альбом, потому что очень боялся потерять его, не успел отдать маме.«Странно, — подумала Орисса, — этот корабль за время путешествия стал мне словно родным, я собираюсь сойти на берег и будто покидаю отчий дом».Она привыкла и к его порядкам, и к стюардам, и к помощнику капитана, и к пассажирам, которых встречала изо дня в день.Она даже стала испытывать особую симпатию к тем из них, кто чаще других заговаривал с Нейлом и с ней, когда они гуляли по палубе. Конечно, она знала причину такой общительности: их мучило любопытство, и если бы она позволила, расспросам не было бы конца.Завтра это плавание завершится, и она никогда больше никого из них не увидит. Они словно «корабли, которые проходят в ночи», легко встречаются, легко забываются.«За исключением одного», — услужливо подсказал ей рассудок.Да, теперь она могла признаться себе, что не в силах будет забыть майора Мередита.Конечно, они больше не встретятся, но он содеял нечто такое, что навсегда останется в ее сердце.Он поцеловал ее!Он сделал это — первый и единственный ее мужчина!Неужели она теперь навечно обречена сравнивать свой первый поцелуй — тот ошеломляющий восторг, какой охватил ее, когда его губы коснулись ее губ, — с любым возможным в будущем поцелуем?Когда Орисса, подходя к своей каюте, увидела майора Мередита, у нее перехватило дыхание, а сердце забилось, готовое вырваться из груди.«Не желаю разговаривать с ним, не желаю», — убеждала она себя, но прятаться от него было слишком поздно.— Я надеялся повидать вас, миссис Лейн, — сказал майор Мередит.Подойдя к ней, он остановился, встав таким образом, что ей не удалось бы пройти мимо, не оттолкнув его.Орисса подняла к нему взор, но не произнесла ни слова.— Ваш муж, полагаю, будет встречать вас в Бомбее.— Я надеюсь, — с трудом проговорила Орисса.— Не смогу ли я быть чем-нибудь вам полезен?— Нет, благодарю вас. Ничего не нужно.Их слова были по-светски вежливы, говорили они негромко, нарочито безразличным тоном, и все же, невольно подумала Орисса, так много осталось несказанным.Ей вдруг безумно захотелось броситься к нему, прильнуть к его груди, попросить поцеловать ее хотя бы еще один раз.Она страстно желала убедиться, что ей не пригрезились те чувства, которые он пробудил в ней в ту ночь под звездами. Но она вовремя одернула себя, вспомнив, что не стоит давать ему повод презирать ее больше, чем он уже презирал.С усилием, мучительным до боли, она заставила себя протянуть руку:— Прощайте, майор Мередит.Она ощутила жесткую силу его пальцев и почему-то затрепетала.— Прощайте, миссис Лейн. Я надеюсь, вы будете счастливы и Индия не обманет ваших ожиданий.— Благодарю вас.Время как будто остановилось. Она не смела взглянуть ему в глаза, отнять руку, а он как будто и не собирался отпускать ее.Наконец она была свободна. Он удалялся от нее, шагая по коридору, и ее не покидало острое сожаление, словно он уносил с собой частичку ее самой. Глава 5 На причале шум и суматоха оглушили Ориссу.Пассажиры, спускаясь по сходням первого класса, неизбежно втягивались в водоворот темнокожих тел, чемоданов, баулов, вопящих детей, горланящих людей и хаоса всеобщей спешки, которой, казалось, не видно конца.Стюард Ориссы нашел ей кули, чтобы перетащить ее багаж, и теперь стоял рядом и ждал, когда она отдаст необходимые распоряжения.Ориссе же приходилось только робко надеяться, что кто-нибудь здесь все-таки встретит ее. Дядя, вероятно, либо поручит кому-нибудь из своих офицеров, либо попросит кого-нибудь из друзей, постоянно живущих в Бомбее, быть в порту к приходу корабля.Потом она решила, что скорее всего ее будут ожидать в Дели.В конце концов, если Чарльз отправил телеграмму в срок, как они и договаривались, дядя непременно сочтет, что в путешествии ее сопровождает заботливая компаньонка, которая, безусловно, проводит ее до поезда в Дели.Тем не менее Орисса продолжала стоять в бурлившей толпе, лелея надежду, что кто-нибудь все-таки ищет ее и когда-нибудь заметит.Полуголый оборванец кули невозмутимо ждал, пока она решит, куда он должен будет отнести ее багаж.Вещей у нее было немного, и она радовалась, что ей, как большинству других пассажиров, не придется дожидаться, пока трюм полностью разгрузят.Орисса с удивлением обнаружила, что совсем забыла, какими огромными могут быть толпы в Индии, как они оглушают европейцев, поражают их своей сказочной красотой, но даже в первый момент замешательства ее сердце радостно билось от разноцветья окружающего мира.Индийцы, пришедшие встретить своих друзей, ожидали, когда те сойдут с корабля, чтобы одарить их золотистыми гирляндами цветов, а мерцающее сияние женских сари, казалось, отражалось в мундирах солдат всех рангов, которые громко переговаривались и, смеясь, сновали по пристани.Торговцы фруктами, с трудом прокладывая себе дорогу, на все голоса расхваливали свой товар. Сочные фрукты — зеленые, лиловые, оранжевые — казались ненастоящими. Дети состоятельных индийцев не выпускали из рук красочные вертушки и воздушных змеев, и везде Орисса видела прекрасные лица с огромными карими сияющими глазами.А над всем этим солнце разливало свой свет, золотой и теплый, который проникал даже сквозь крытую часть причала и обволакивал корабль чем-то вроде золотой дымки.— Кто-нибудь встречает вас, миссис Лейн? Ей не понадобилось оборачиваться, чтобы понять, чей это голос — она слишком хорошо помнила его.Предчувствие не обмануло. Действительно, майор Мередит вновь нашел ее — несмотря на то что она с ним попрощалась, и с ее губ невольно сорвалась ложь:— Экипаж будет… ждать меня… там.— Тогда не позволите ли мне распорядиться, чтобы ваш носильщик проводил вас туда?— Благодарю вас, вы очень любезны. Холодная сдержанность в разговоре Ориссеудавалась с трудом.Ее не покидало тревожное чувство, что майор Мередит пытается выпытать все ее тайны, возможно, встретиться с ее мифическим мужем или даже убедиться, что она на самом деле не одинока в Бомбее.С генералом и его женой Орисса попрощалась еще на борту корабля. Леди Кричли с искренней теплотой поблагодарила девушку за все, что та сделала для маленького Нейла.Мать Нейла, поднявшаяся на борт встретить своих родителей, благодарила Ориссу с особым пылом.— Я так вам признательна, миссис Лейн. — Молодая женщина вытерла выступившие на глазах слезы. — Мама рассказала мне, как благодаря вашему неусыпному попечению окрепло здоровье Нейла и каким ангелом он был всю дорогу.— Он очень милый мальчик, — нежно проговорила Орисса.— У вас есть дети?— Нет.— Я думала, что должны быть, — улыбнулась мать Нейла, — ведь вы так умело обращались с моим сыном. И я благодарна вам… несказанно, всей душой благодарна.— Ну что вы, для меня это было величайшим удовольствием! — ответила Орисса.Затем явились бравые, увешанные наградами офицеры — эскорт генерала, и Орисса ускользнула прочь.Ей казалось, что майора Мередита тоже должны бы встретить сослуживцы, но он, по-видимому, был один.На миг она испугалась, что он пойдет за ней и ее кули искать экипаж, который, по ее словам, был «там».И она решительно протянула ему руку:— Прощайте, майор Мередит.— Возможно, мы встретимся вновь, — предположил он. — Я часто бываю в Бомбее.— Думаю, вряд ли, — ответила Орисса.Ей показалось, что она была излишне резка, и она добавила:— Мой… муж и я… предпочитаем уединение.— Значит, я не должен напрашиваться на ваше гостеприимство, — усмехнулся майор Мередит.Заметив его кривую усмешку, она поняла, что он догадался о ее стремлении избавиться от него.В этот момент мимо них под громкие крики носильщиков, расчищавших дорогу, протолкали тележку с огромной грудой багажа, извлеченного из трюмов корабля, и Орисса, дав знак кули, повернулась и последовала за ничтожной кучкой своих чемоданов, больше не обращая внимания на майора Мередита.— Теперь я уже действительно никогда его не увижу, — прошептала она и удивилась, почему эта мысль совсем не радует ее.На площади перед портом в огромном количестве стояли гхарри-валлах, экипажи возчиков, назойливо навязывавших свои услуги и витиевато расхваливавших потрепанные гхарри.Ее кули выбрал один из экипажей и, свалив багаж на сиденье напротив нее, поблагодарил мэм-саиб за чаевые, которые она дала ему.— Куда направляется мэм-саиб? — спросил гхарри-валлах.— Вокзал Виктория, — ответила Орисса, — и везите по набережной.Прежде ей приходилось бывать в Бомбее, но сейчас ей показалось, что город невероятно вырос за те восемь лет, пока ее не было в Индии.Зато красота бухты осталась неизменной, и в палящей жаре морская гладь мерцала, создавая иллюзию чего-то нереального.Ряд громоздких строений, к которым, как помнила Орисса, постоянно что-то достраивалось, возвышался гигантским частоколом вдоль моря, отделенным от песчаных пляжей широкой полосой коричневатого торфа, железнодорожной линией и аллеей для верховой езды, которая, и это она тоже помнила, называлась Роттен-Рой.Некоторые из зданий она узнавала с первого взгляда. Иные были в венецианском, а иные в готическом стиле, одни украшены на французский манер, другие выглядели как раннеанглийские сооружения, а почта была великолепным псевдосредневековьем.Огромные козырьки из пальмовых циновок затеняли окна, высоко на балконах прогуливались горожане, облаченные в белые одеяния, а под ними бурлили несметные толпы темнокожего населения.То там, то здесь возвышались кучи арбузов, с пирамидами ярко раскрашенных чаш стояли продавцы напитков, таких дешевых, что даже беднейший мог позволить себе купить их.Зазывали прохожих торговцы цукатами и табаком, чапати и фруктами, сладостями, приготовленными в масле.Все было так знакомо: суета и крики, скрип колес, волы, тащившие огромные фуры, женщины, прятавшие лица под легкими покрывалами или укутанные в необъятные боурги, из складок которых блестели только глаза.Для Ориссы все это воскрешало образы далекого детства, и она так увлеклась воспоминаниями, что дорога до вокзала Виктория показалась ей очень короткой. Толпа там была еще гуще, чем в порту, а залы и коридоры — переполнены.Чужеземец наверняка был бы потрясен, приняв происходящее за какой-то праздник, или вообразил бы, что какая-то особая причина вызвала столь огромное скопление народа на вокзале.Но Орисса запомнила с детских лет: индус, поинтересовавшись ценой билета до места назначения, редко спросит о времени отправления поезда.В назначенный день он поедет на вокзал со всей своей семьей.Они расстелют на полу вокзала циновки, словно собравшись ночевать, станут готовить еду на маленьких переносных жаровнях, умываться под вокзальным краном, в то время как железнодорожные чиновники, кули и пассажиры вынуждены будут либо обходить их, либо перешагивать через них.Орисса подошла к билетной кассе и довольно долго ждала, пока чиновник, продающий билеты, и будущие пассажиры в жарком споре не выяснят отношения.— Билет первого класса до Дели, пожалуйста, — попросила она, — и скажите, когда отправляется следующий поезд?Оказалось, что на утренний скоростной экспресс она уже опоздала и теперь должна ждать до вечера.Она подумала, что ожидание ей не будет в тягость — скучать ей вряд ли придется; к тому же ей нужно было поесть.Вокзальный кули принес ее багаж из гхарри и охотно согласился посмотреть за чемоданами, не отвлекаясь больше ни на какие другие дела, и Орисса, устроившись на лавочке, могла сколько угодно наслаждаться открывающимся перед ней зрелищем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
На следующий день на рассвете ветер посвежел, и корабль, увеличив скорость, на всех парусах понесся вперед.— Теперь, без сомнения, мы прибудем в Бомбей вовремя, — заявил генерал, когда утром после завтрака Орисса привела Нейла к его бабушке и дедушке.Было невыносимо жарко, и она надела одно из своих восхитительных муслиновых платьев, которое сшила здесь, на корабле. Она отлично знала, как оно шло ей и как удивительно свежо и молодо она выглядит в нем.— Вы предвкушаете встречу со своим мужем, миссис Лейн? — заметила леди Кричли.— Да… конечно, — смущенно пробормотала Орисса.— Он будет встречать вас в Бомбее?— Я… полагаю, да, — ответила она.— Тогда нам стоит сейчас поблагодарить вас за то, что вы сделали для малютки Нейла, — продолжала леди Кричли. — Он, безусловно, окреп с тех пор, как вы стали заботиться о нем.— Спасибо, — промолвила Орисса, удивленная сердечностью леди Кричли. Взяв Нейла за руку, она повела его на прогулку по палубе. Они еще не успели отойти, как до нее донесся голос леди Кричли:— Она исключительно благонравна. Орисса саркастически усмехнулась и искренне пожалела, что майор Мередит не слышит это замечание леди Кричли.«Интересно, — подумала она, — что бы сказала ее милость, имей она хоть отдаленное представление о поведении майора. Она бы пришла в ужас!»— Какое счастье, что они не способны читать мысли, — тихо вздохнула Орисса и, запретив себе думать о майоре Мередите, сосредоточилась на игре с Нейлом.И хотя в конце путешествия она склонна была отказаться от принятого ею правила ужинать в одиночестве, она все же опасалась, что не сможет, встретившись с майором Мередитом, сохранить должное хладнокровие и спокойно выдержать пронзительный взгляд его серых глаз.Ему никогда не узнать, как глубоко он ошибался в ней. Но один вопрос не давал ей покоя: пожелал бы он поцеловать ее, если бы они познакомились при других обстоятельствах?Был ли его поступок в ту ночь, когда они стояли под звездным куполом и он держал ее в своих объятиях, просто мимолетным капризом мужчины, ищущего легко доступных развлечений? Развлечений, на которые не нужно тратить усилий, чтобы получить желаемое.Или у него все-таки были другие, возможно, более глубокие чувства, касавшиеся ее?На этот вопрос тоже никогда не узнать ответа, в отчаянии вздохнула Орисса и не смогла не спросить себя, а что бы случилось, пожелай он снова поцеловать ее.Стоило ей подумать об этом, и память услужливо воскресила и восхитительное ощущение защищенности, и странное волнение, от которого сладко трепетало все тело.Возможно, тот миг восторга, тот миг райского блаженства был всего лишь обычным флиртом с его стороны?Возможно, она была просто очередной красоткой, чьих губ он искал? Еще одной женщиной, вызвавшей его мимолетный интерес, женщиной, которую он забудет, едва ступив на сушу?Она не могла понять, почему от этой мысли ей становилось так тоскливо; почему вопреки, казалось бы, ненависти к нему за его оскорбительные подозрения и недостойное обращение с ней ей хотелось, чтоб он ее помнил.— Таков мой первый поцелуй, — прошептала Орисса.А вдруг уже никто и никогда не сможет пробудить в ней ничего столь же волшебного, захватывающего и пленительного?В последний вечер на борту корабля она все-таки столкнулась лицом к лицу с майором Мередитом, шедшим по коридору к ее каюте.Она возвращалась от помощника капитана, к которому заходила после ужина за ярлычками для багажа.Она надеялась, что ее никто не заметит, уверенная, что все остальные сидят в ресторанном зале.Как обычно, они с Нейлом ужинали в каюте. Орисса ела без аппетита, мечтая, что по крайней мере послезавтра в ее распоряжении будут и свежие фрукты, сорванные на заре с деревьев, и только что выловленная рыба, и парное мясо.Каким бы ни был умелым повар, во вкусе блюд из замороженных продуктов всегда ощущалось нечто такое, что нельзя было замаскировать ни подливкой, ни соусом.Орисса уже упаковала все свои вещи, оставив для себя, так как было очень жарко, лишь легкое, просторное муслиновое платье, и, опять-таки из-за жары, собрала волосы в пышный пучок на затылке.— Завтра ты увидишь маму, — пообещала она Нейлу, укладывая его спать.Он уснул, крепко сжимая ручонками свой альбом, потому что очень боялся потерять его, не успел отдать маме.«Странно, — подумала Орисса, — этот корабль за время путешествия стал мне словно родным, я собираюсь сойти на берег и будто покидаю отчий дом».Она привыкла и к его порядкам, и к стюардам, и к помощнику капитана, и к пассажирам, которых встречала изо дня в день.Она даже стала испытывать особую симпатию к тем из них, кто чаще других заговаривал с Нейлом и с ней, когда они гуляли по палубе. Конечно, она знала причину такой общительности: их мучило любопытство, и если бы она позволила, расспросам не было бы конца.Завтра это плавание завершится, и она никогда больше никого из них не увидит. Они словно «корабли, которые проходят в ночи», легко встречаются, легко забываются.«За исключением одного», — услужливо подсказал ей рассудок.Да, теперь она могла признаться себе, что не в силах будет забыть майора Мередита.Конечно, они больше не встретятся, но он содеял нечто такое, что навсегда останется в ее сердце.Он поцеловал ее!Он сделал это — первый и единственный ее мужчина!Неужели она теперь навечно обречена сравнивать свой первый поцелуй — тот ошеломляющий восторг, какой охватил ее, когда его губы коснулись ее губ, — с любым возможным в будущем поцелуем?Когда Орисса, подходя к своей каюте, увидела майора Мередита, у нее перехватило дыхание, а сердце забилось, готовое вырваться из груди.«Не желаю разговаривать с ним, не желаю», — убеждала она себя, но прятаться от него было слишком поздно.— Я надеялся повидать вас, миссис Лейн, — сказал майор Мередит.Подойдя к ней, он остановился, встав таким образом, что ей не удалось бы пройти мимо, не оттолкнув его.Орисса подняла к нему взор, но не произнесла ни слова.— Ваш муж, полагаю, будет встречать вас в Бомбее.— Я надеюсь, — с трудом проговорила Орисса.— Не смогу ли я быть чем-нибудь вам полезен?— Нет, благодарю вас. Ничего не нужно.Их слова были по-светски вежливы, говорили они негромко, нарочито безразличным тоном, и все же, невольно подумала Орисса, так много осталось несказанным.Ей вдруг безумно захотелось броситься к нему, прильнуть к его груди, попросить поцеловать ее хотя бы еще один раз.Она страстно желала убедиться, что ей не пригрезились те чувства, которые он пробудил в ней в ту ночь под звездами. Но она вовремя одернула себя, вспомнив, что не стоит давать ему повод презирать ее больше, чем он уже презирал.С усилием, мучительным до боли, она заставила себя протянуть руку:— Прощайте, майор Мередит.Она ощутила жесткую силу его пальцев и почему-то затрепетала.— Прощайте, миссис Лейн. Я надеюсь, вы будете счастливы и Индия не обманет ваших ожиданий.— Благодарю вас.Время как будто остановилось. Она не смела взглянуть ему в глаза, отнять руку, а он как будто и не собирался отпускать ее.Наконец она была свободна. Он удалялся от нее, шагая по коридору, и ее не покидало острое сожаление, словно он уносил с собой частичку ее самой. Глава 5 На причале шум и суматоха оглушили Ориссу.Пассажиры, спускаясь по сходням первого класса, неизбежно втягивались в водоворот темнокожих тел, чемоданов, баулов, вопящих детей, горланящих людей и хаоса всеобщей спешки, которой, казалось, не видно конца.Стюард Ориссы нашел ей кули, чтобы перетащить ее багаж, и теперь стоял рядом и ждал, когда она отдаст необходимые распоряжения.Ориссе же приходилось только робко надеяться, что кто-нибудь здесь все-таки встретит ее. Дядя, вероятно, либо поручит кому-нибудь из своих офицеров, либо попросит кого-нибудь из друзей, постоянно живущих в Бомбее, быть в порту к приходу корабля.Потом она решила, что скорее всего ее будут ожидать в Дели.В конце концов, если Чарльз отправил телеграмму в срок, как они и договаривались, дядя непременно сочтет, что в путешествии ее сопровождает заботливая компаньонка, которая, безусловно, проводит ее до поезда в Дели.Тем не менее Орисса продолжала стоять в бурлившей толпе, лелея надежду, что кто-нибудь все-таки ищет ее и когда-нибудь заметит.Полуголый оборванец кули невозмутимо ждал, пока она решит, куда он должен будет отнести ее багаж.Вещей у нее было немного, и она радовалась, что ей, как большинству других пассажиров, не придется дожидаться, пока трюм полностью разгрузят.Орисса с удивлением обнаружила, что совсем забыла, какими огромными могут быть толпы в Индии, как они оглушают европейцев, поражают их своей сказочной красотой, но даже в первый момент замешательства ее сердце радостно билось от разноцветья окружающего мира.Индийцы, пришедшие встретить своих друзей, ожидали, когда те сойдут с корабля, чтобы одарить их золотистыми гирляндами цветов, а мерцающее сияние женских сари, казалось, отражалось в мундирах солдат всех рангов, которые громко переговаривались и, смеясь, сновали по пристани.Торговцы фруктами, с трудом прокладывая себе дорогу, на все голоса расхваливали свой товар. Сочные фрукты — зеленые, лиловые, оранжевые — казались ненастоящими. Дети состоятельных индийцев не выпускали из рук красочные вертушки и воздушных змеев, и везде Орисса видела прекрасные лица с огромными карими сияющими глазами.А над всем этим солнце разливало свой свет, золотой и теплый, который проникал даже сквозь крытую часть причала и обволакивал корабль чем-то вроде золотой дымки.— Кто-нибудь встречает вас, миссис Лейн? Ей не понадобилось оборачиваться, чтобы понять, чей это голос — она слишком хорошо помнила его.Предчувствие не обмануло. Действительно, майор Мередит вновь нашел ее — несмотря на то что она с ним попрощалась, и с ее губ невольно сорвалась ложь:— Экипаж будет… ждать меня… там.— Тогда не позволите ли мне распорядиться, чтобы ваш носильщик проводил вас туда?— Благодарю вас, вы очень любезны. Холодная сдержанность в разговоре Ориссеудавалась с трудом.Ее не покидало тревожное чувство, что майор Мередит пытается выпытать все ее тайны, возможно, встретиться с ее мифическим мужем или даже убедиться, что она на самом деле не одинока в Бомбее.С генералом и его женой Орисса попрощалась еще на борту корабля. Леди Кричли с искренней теплотой поблагодарила девушку за все, что та сделала для маленького Нейла.Мать Нейла, поднявшаяся на борт встретить своих родителей, благодарила Ориссу с особым пылом.— Я так вам признательна, миссис Лейн. — Молодая женщина вытерла выступившие на глазах слезы. — Мама рассказала мне, как благодаря вашему неусыпному попечению окрепло здоровье Нейла и каким ангелом он был всю дорогу.— Он очень милый мальчик, — нежно проговорила Орисса.— У вас есть дети?— Нет.— Я думала, что должны быть, — улыбнулась мать Нейла, — ведь вы так умело обращались с моим сыном. И я благодарна вам… несказанно, всей душой благодарна.— Ну что вы, для меня это было величайшим удовольствием! — ответила Орисса.Затем явились бравые, увешанные наградами офицеры — эскорт генерала, и Орисса ускользнула прочь.Ей казалось, что майора Мередита тоже должны бы встретить сослуживцы, но он, по-видимому, был один.На миг она испугалась, что он пойдет за ней и ее кули искать экипаж, который, по ее словам, был «там».И она решительно протянула ему руку:— Прощайте, майор Мередит.— Возможно, мы встретимся вновь, — предположил он. — Я часто бываю в Бомбее.— Думаю, вряд ли, — ответила Орисса.Ей показалось, что она была излишне резка, и она добавила:— Мой… муж и я… предпочитаем уединение.— Значит, я не должен напрашиваться на ваше гостеприимство, — усмехнулся майор Мередит.Заметив его кривую усмешку, она поняла, что он догадался о ее стремлении избавиться от него.В этот момент мимо них под громкие крики носильщиков, расчищавших дорогу, протолкали тележку с огромной грудой багажа, извлеченного из трюмов корабля, и Орисса, дав знак кули, повернулась и последовала за ничтожной кучкой своих чемоданов, больше не обращая внимания на майора Мередита.— Теперь я уже действительно никогда его не увижу, — прошептала она и удивилась, почему эта мысль совсем не радует ее.На площади перед портом в огромном количестве стояли гхарри-валлах, экипажи возчиков, назойливо навязывавших свои услуги и витиевато расхваливавших потрепанные гхарри.Ее кули выбрал один из экипажей и, свалив багаж на сиденье напротив нее, поблагодарил мэм-саиб за чаевые, которые она дала ему.— Куда направляется мэм-саиб? — спросил гхарри-валлах.— Вокзал Виктория, — ответила Орисса, — и везите по набережной.Прежде ей приходилось бывать в Бомбее, но сейчас ей показалось, что город невероятно вырос за те восемь лет, пока ее не было в Индии.Зато красота бухты осталась неизменной, и в палящей жаре морская гладь мерцала, создавая иллюзию чего-то нереального.Ряд громоздких строений, к которым, как помнила Орисса, постоянно что-то достраивалось, возвышался гигантским частоколом вдоль моря, отделенным от песчаных пляжей широкой полосой коричневатого торфа, железнодорожной линией и аллеей для верховой езды, которая, и это она тоже помнила, называлась Роттен-Рой.Некоторые из зданий она узнавала с первого взгляда. Иные были в венецианском, а иные в готическом стиле, одни украшены на французский манер, другие выглядели как раннеанглийские сооружения, а почта была великолепным псевдосредневековьем.Огромные козырьки из пальмовых циновок затеняли окна, высоко на балконах прогуливались горожане, облаченные в белые одеяния, а под ними бурлили несметные толпы темнокожего населения.То там, то здесь возвышались кучи арбузов, с пирамидами ярко раскрашенных чаш стояли продавцы напитков, таких дешевых, что даже беднейший мог позволить себе купить их.Зазывали прохожих торговцы цукатами и табаком, чапати и фруктами, сладостями, приготовленными в масле.Все было так знакомо: суета и крики, скрип колес, волы, тащившие огромные фуры, женщины, прятавшие лица под легкими покрывалами или укутанные в необъятные боурги, из складок которых блестели только глаза.Для Ориссы все это воскрешало образы далекого детства, и она так увлеклась воспоминаниями, что дорога до вокзала Виктория показалась ей очень короткой. Толпа там была еще гуще, чем в порту, а залы и коридоры — переполнены.Чужеземец наверняка был бы потрясен, приняв происходящее за какой-то праздник, или вообразил бы, что какая-то особая причина вызвала столь огромное скопление народа на вокзале.Но Орисса запомнила с детских лет: индус, поинтересовавшись ценой билета до места назначения, редко спросит о времени отправления поезда.В назначенный день он поедет на вокзал со всей своей семьей.Они расстелют на полу вокзала циновки, словно собравшись ночевать, станут готовить еду на маленьких переносных жаровнях, умываться под вокзальным краном, в то время как железнодорожные чиновники, кули и пассажиры вынуждены будут либо обходить их, либо перешагивать через них.Орисса подошла к билетной кассе и довольно долго ждала, пока чиновник, продающий билеты, и будущие пассажиры в жарком споре не выяснят отношения.— Билет первого класса до Дели, пожалуйста, — попросила она, — и скажите, когда отправляется следующий поезд?Оказалось, что на утренний скоростной экспресс она уже опоздала и теперь должна ждать до вечера.Она подумала, что ожидание ей не будет в тягость — скучать ей вряд ли придется; к тому же ей нужно было поесть.Вокзальный кули принес ее багаж из гхарри и охотно согласился посмотреть за чемоданами, не отвлекаясь больше ни на какие другие дела, и Орисса, устроившись на лавочке, могла сколько угодно наслаждаться открывающимся перед ней зрелищем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19