– Вычисления могли быть предназначены для какой-нибудь компьютерной игры?
– Не думаю. Корно надоели игры, он хотел поставить эксперимент in vivo.
– Где? – я не расслышал.
– Хм, декогерентизация… – Рунд снисходительно улыбнулся. – В жизни. В реальной жизни. Я отдам вам файлы с программой и файлы с ответом. Возможно, это поможет вам найти убийцу.
– Мне нужны все его письма, – потребовал я.
– Там только теоретические расчеты. Вряд ли они вам пригодятся.
– Корно не намекал, что ему кто-то угрожает?
– Нет, никогда.
– В связи с той задачей из динамической лингвистике, он не упоминал Бенедикта Эппеля?
– Нет. Я никогда о нем не слышал.
– Не врите! Вы же его арестовали!
– Потому что он забрался на территорию ЦРН. Он утверждал, что он антрополог и что он заблудился. Для заблудившегося антрополога он неплохо стреляет.
– Отстрелялся… Ладно, до Бенедикта мы еще дойдем. Какие еще задания для Т-Мозга присылал Корно?
– Больше никаких. Наша переписка касалась конструкции очередного прототипа темпоронного нейросимулятора. Испытаний мы не проводили, поскольку он был еще не готов.
Я подсказал:
– До мая месяца.
– Что вы имеет в виду?
– Евклида. Вы поручили Т-Мозгу вычислить, куда заложить бомбу.
– Это дело Корно не касалось! Я сообщаю вам только то, что может иметь отношение к его смерти.
– А к смерти Бенедикта? Для справки: Бенедикт изучал динамическую лингвистику и моролингов – самих по себе или, опять-таки, в связи с динамической лингвистикой.
– Вы хотите сказать, что Бенедикт участвовал в подготовке второго задания?
– Несомненно участвовал. Но судя по всему, Корно не посвятил его в то, каким способом он планирует выполнить это задание. Вас Корно не информировал о содержании задания, Бенедикта – о выполнении. Наверное, рано или поздно Корно рассказал бы ему о Т-Мозге, но его убили, и Бенедикт задумал самостоятельно найти Т-Мозг.
– Если так, то вполне возможно, что Корно убил Бенедикт. Во всяком случае, у него был некоторый мотив для убийства.
– Слабый, – возразил я. – Если, конечно, его не усилит содержание второго задания для Т-Мозга.
– Попробуйте усилить, – пожал плечами Рунд. – Считайте, что это ВАШЕ задание.
Я не выдержал:
– Хватит мне советовать! Выкладывайте, в чем состояло ТРЕТЬЕ задание. Вероятно, во взрыве гражданского лайнера?
– У вас необоснованная вера в магию числа три, – высокомерно возразил он. – Повторяю, это внутреннее дело Ауры.
– Зачем тогда вы полетели к Корно на Фаон? Он вас шантажировал Евклидом?
– Когда я полетел на Фаон, корпус ЦРН, где находился Темпоронный Мозг, был уже уничтожен. Взять с меня было нечего. И напротив, Корно стал мне нужен еще больше, чем тогда, когда я располагал действующим Т-Мозгом. По вашему, чтобы расправиться с ним, я ждал целых полгода?
– Да, – согласился я, – вы действуете быстро – как с моим флаером.
– Я лишь вывел из стоя навигационный приборы. Научитесь управлять флаером без приборов, в следующий раз вам это поможет.
Я потянулся за альпенштоком. Кажется, впервые Рунд занервничал:
– Смерть последнего, кто владеет технологией создания Т-Мозга вам не выгодна.
– Но вы же не хотите ею делиться! Пускай не достанется никому.
– Дайте координаты вашего босса, – неожиданно попросил он. – С вами без толку разговаривать.
– Босс на звонки не отвечает. Я дам вам номер секретаря.
Рунд получил номер, по которому к нам звонят клиенты. Записав номер в комлог, Рунд сказал, что все дальнейшие переговоры он будет вести только с боссом.
Виттенгер выбирал костюм для пресс-конференции.
– Отменяйте, – велел я. – Рунд Бенедикта не убивал.
– За сколько он тебя купил?! – возмутился инспектор.
– Не беспокойтесь, хватит на всех.
– А если серьезно?
– Если серьезно, то слушайте. Оба охранника утверждают, что рядом с кроватью, на которой умер Бенедикт, они увидели видеопланшет с каким-то текстом. Текст оказался романом о моролингах, что, впрочем, не важно. Если бы яд находился в соке, Бенедикт умер бы с первым глотком и случилось бы это до девяти часов, поскольку должен же был он чем-то запить ужин. Но в таком случае охранники не увидели бы никакого текста. Видеопланшет Бенедикта тонкий, как бумага, его можно сворачивать в трубочку и носить в кармане, как ручку. Питание у таких планшетов идет за счет солнечных батарей и чрезвычайно слабого аккумулятора. В номере было не слишком светло. Если в течение определенного времени не листать страницы, экран планшета гаснет, чтобы сберечь энергию. Однако он светился. Следовательно, Бенедикт умер гораздо позже девяти. Во время агонии Бенедикт опрокинул пустую банку и уронил планшет.
– Ты не бредишь?
– Взгляните на параметры энергосбережения – если планшет все еще у вас.
Инспектор достал из сумки планшет Бенедикта.
– Кульбекин, тупица, даже не спросил о планшете… Так, посмотрим. М-да, сорок пять минут… – он нашел параметры режима энергосбережения.
– Теперь считайте. Охранники вошли в номер в десять пятнадцать. Минус сорок пять минут – это половина десятого. А ужин привезли в восемь пятнадцать. Выходит, что больше часа Бенедикт не прикасался к соку. По-моему, это малоправдоподобно.
– А если там было две банки?
– Шишка написала, что заказала только одну банку – ее вы и нашли в номере. Вторую банку вам подсунули, чтобы свалить вину на Рунда. Цитрусовый сок здесь пьют все, в том числе и охранники. Убийца подобрал оставленную Нильсом пустую банку, подсыпал в нее яд и выкинул в мусоросборник.
– И я, старый дурак, ее нашел! – наступал на меня Виттенгер.
– Не старый дурак, а чересчур дотошный полицейский. По долгу службы, вы обязаны обыскать мусор. Но если бы вы не нашли банку, убийце это бы не повредило.
– Тогда где же находился яд?
– Несомненно в капсулах. Бенедикт принял капсулу и улегся читать роман. Яд подействовал, когда растворилась оболочка капсулы. В этот момент Бенедикт лежал, а не стоял или сидел. Поэтому поначалу охранники приняли его за спящего. Возражения?
– Рунд мог подбросить в пузырек отравленную капсулу, когда обыскивал Бенедикта.
– А не проще ли было скинуть Бенедикта с крыши энергостанции? Быстро и надежно. Смерть сочли бы за несчастный случай. А каковы шансы убить Бенедикта, подбросив капсулу? Из пятидесяти капсул в пузырьке осталось тридцать шесть и все абсолютно безопасные. Пузырек капсул сто может вместить, а уж тридцать так в нем перемешаются от тряски, что придется две-три недели ждать, прежде чем Бенедикт не наткнется на отравленную капсулу. А по закону Паркинсона – месяц с неделей. К тому же, чтобы приготовить капсулу требуется время.
– Если не Рунд, то кто… – бормотал Виттенгер, убирая парадный костюм обратно в чемодан.
– Выбор есть: Вейлинг, Брубер, Цанс…
– И Шишка!
– Только теоретически.
– Нет, – возразил он. – Я вспомнил дату: десятое июля. Это день, когда мы арестовали Бенедикта. И эта же дата стояла на пузырьке. Врач Бенедикта, Гельман, приезжал к Бенедикту в тюрьму. С нашего разрешения он передал Бенедикту пузырек алфенона. После побега Бенедикт скрывался вместе с Шишкой. Поэтому либо его отравила она, либо она знает, с кем он встречался после побега и до ареста на Ауре.
– То есть между двенадцатым и двадцать восьмым июля. Об этом мы ее и спросим…
На стене в ванной я написал:

С кем Б. встречался между 12 и 28 июля?

– А теперь идите погуляйте, – посоветовал я инспектору.
– Чует мое сердце, – сказал он. – Недолго нам осталось гулять…
Аура всех вгоняет в депрессию, и инспектора полиции – не исключение. На всякий случай, я скопировал память видеопланшета в свой комлог.
Второго августа по синхронизированному календарю, за несколько часов до ауранского рассвета, Кульбекин объявил официальную точку зрения: самоубийство. Отсутствие пузырька с ядом или любого другого источника цианида он объяснил, как попытку неких неустановленных лиц бросить тень подозрения на уважаемого господина Рунда. Под неустановленными лицами он подразумевал Виттенгера, меня и Шишку, следов которой так и не нашли. За препятствие правосудию мы с Виттенгером были объявлены персонами non grata. На сборы нам отвели законные двадцать четыре часа.
В чем-то он был, безусловно, прав…
Сезон атмосферных катаклизмов в Амазонии подошел к концу на неделю раньше срока. Некоторые постояльцы стали потихоньку собирать вещи. Брубер договорился лететь первым рейсом. Мне он повторил, что у него дела в гуманитарной миссии ООН.
Поначалу Цанс планировал лететь с Брубером в Амазонию. За последние дни он ослабел настолько, что едва мог передвигаться; при каждом шаге его лицо искажалось болью. Катя нашла для него робота-коляску. После долгих уговоров, Цанс согласился вернуться вместе с нами на Фаон. Вейлинг все время шнырял где-то рядом; узнав, что Цанс возвращается, открытую дату вылета переправил на следующую после нашей: «Лететь с вами?! Увольте…».
Заботы о перевозке тела Бенедикта инспектор взял на себя.
Пред самым отъездом я зашел в ванную забрать зубную щетку.

вейлинг

– увидел я на стене.

Часть третья.
Фаон
32
Как я и просил, Шеф не прислал в космопорт ни девушек с цветами, ни оркестра с фанфарами, ни пожарных с фейерверком. На улице – минус пятнадцать, и Нимеш не без злорадства сообщил, что последний раз столь низкую температуру в двадцать второй декаде фаонского года наблюдали пятьдесят лет назад. С чем он меня и поздравил. Среди пассажиров, прилетевших на Фаон вместе со мной, снова отсутствовало единство. Те, кто не запасся теплой одеждой с завистью смотрели, как другие без спешки достают из чемоданов и рюкзаков утепленные куртки и направляются к парковке флаеров не бегом, а спокойным шагом.
Похоже, один только «Мак-Ларен» ждал моего возвращения. По первому зову он подрулил прямо к пассажирскому порталу. Я заплатил штраф за неправильную парковку и скомандовал автопилоту: «Домой к профессору!». Сидевший на заднем сидении Цанс вскинул брови, но ничего не сказал. Из Академгородка я полетел домой.
Едва я вошел в квартиру, как загудел домашний видеофон. Видеофон – самое допотопное устройство в доме, он не умеет переадресовывать сигнал, если дома никого нет. Таким образом, звоня мне на домашний видеофон в тот момент, когда я переступаю порог, Шеф как бы демонстрирует, что я у него на контроле.
По этой причине я не стал отвечать. Пусть не выпендривается.
Через минуту запищал комлог.
– Ты где? – спрашивает Шеф, а сам машинально наклоняет голову, чтобы разглядеть, что у меня за спиной (я стоял спиной к окну). Разумеется, нельзя разглядеть то, чего не схватывает объектив комлога, но и у Шефа рассудок срабатывает позже рефлексов.
Я повернулся и Шеф увидел, что я дома.
– Хитришь?
– Хитрю.
– Как долетел?
– Нормально.
– Нормально, но не в духе… понятно… Часок отдохни и ко мне.
Ну что за спешка, думаю, Вейлинг прилетает послезавтра, Краузли от нас никуда не денется. Скинул одежду, с трудом отыскал чистое полотенце и пошел в душ.
Вместо того, чтобы звонить или оставлять сообщения на автоответчике, Татьяна пишет записки, но пишет она на салфетках, а не на зеркале в ванной. Однако подумал я сначала на нее: неужели вернулась? Потом увидел подпись: "Ш".

Привет, с возвращением.

– такой текст предшествовал подписи. Я на контроле не только у Шефа. Ровный почерк и наличие двух знаков препинания подсказывали мне, что писал не подосланный биоробот.
Но как она обошла сигнализацию?!
Принял душ, переоделся.
Выходит, отключить сигнализацию в моей квартире ничего не стоит, этим Шишка меня сильно огорчила. Не стоило ей так вламываться. Догадалась ли она, что обязана чем-то скомпенсировать доставленное огорчение? Я метнулся к холодильнику.
Там было всё, начиная с мясных полуфабрикатов от «Рокко Беллс», и кончая тортом-мороженым и бутылкой кофейного ликера, который я не пью.
Я сварил кофе по Татьяниному рецепту: с корицей, кардамоном и фаонским папоротником, закусил полуфабрикатами и тортом-мороженым. По тому, насколько все было вкусно, я понял, что ем ворованное.
Пока я мотаюсь от планеты к планете, Шеф успевает обзаводиться новыми привычками. Теперь он требует, чтобы отчеты ему подавали в распечатанном виде. Шорох бумаги (уверен – он это нарочно) меня жутко раздражал и постоянно сбивал с мысли. Битый час я озвучивал распечатанный отчет, а Шеф шуршал, как мышь в пенопласте. В отместку за шуршание, я принялся вторично расписывать, как ловко я разоблачил подлог со второй банкой цитрусового сока.
– Дуй к Краузли, – перебив, приказал Шеф.
– Вейлинг прилетает послезавтра.
– Я сказал к Краузли, а не к Вейлингу. Он тебя ждет.
– Какие-нибудь особые пожелания?
– Не пожелания, а факты, которым ты потребуешь дать объяснение. Первое: услуги мэтра Ойшвица оплатил Краузли, через Цанса. Второе: Краузли внес залог за Бенедикта из своих личных денег. Третье: через пять часов после освобождения Бенедикта под залог Вейлинг заказал транзит до Терминала Земли на трех человек.
– Вот теперь понял отчего спешка! Мы должны получить ответ вперед Виттенгера.
– Раз понял, чего ж сидишь?
Для справки: я уже стоял в дверях.
В последнем прошлогоднем выпуске журнала «Успех года» рядом со снимком Николаса Краузли помещен снимок здания компании «Виртуальные Игры». Здание как здание – толстый цилиндр из черного стекла на сером гранитном кирпиче. Подлетая, я вдруг обнаружил, что цилиндр не совсем цилиндр – в сечении он был не круглым, а наподобие сердца или водяной капли. В общем, этакий одноугольник.
Мне позволили приземлиться на кирпиче – это говорило о том, что Краузли меня ждет не дождется. Крашеная дамочка в строгом офисном костюме провела меня через огромный холл. На стенах холла, помещенные в мраморное обрамление демонстрационные экраны беспрерывно транслировали какие-то виртуальные побоища. Достаточно было сделать шаг в сторону, чтобы оказаться в компании роботов-захватчиков и вместе с ними атаковать пирамиду Хеопса, под которой прятались последние оставшиеся в живых земляне. Справа от меня обаятельнейший гоблин тащил подмышкой некую белобрысую девицу, за ним гнался рыцарь без страха и упрека, чем-то похожий на меня. Рыцарь наводил на гоблина лазерную пушку, и я предложил гоблину прикрыть его отход огнем. Гоблин сказал, что сам справится – мол, у него в запасе четыре жизни, а у рыцаря осталось всего два-три выстрела.
Крашеная дамочка со словами «чуть не забыла» хлопнула себя по лбу и велела мне сдать бластер. Гоблин притормозил, с сочувствием спросил: «Что, брат, проблемы?».
Да, говорю, обезоружили.
«Рекомендую вот это», – сказал гоблин и изверг из пасти энергетический импульс мегаватт эдак в сто. При этом он произвел такой грохот, что роботы-захватчики на противоположном экране оглянулись, думая, что кто-то идет на помощь осажденным землянам.
В лифте, оставшись с забывчивой дамочкой наедине, я принялся выколачивать из нее признание. Сознайтесь, требовал я, что компьютерными мультяшками управляют люди, спрятавшиеся где-нибудь за экраном. Они наблюдают за посетителями, подслушивают, что те говорят и дают мультяшкам соответствующие команды, и заодно произносят реплики через синтезатор. Моя провожатая все начисто отрицала.
На последнем, двадцать пятом этаже я сообразил, что угол цилиндру нужен для того, чтобы существовали угловые кабинеты. А угловые кабинеты нужны, как известно, начальству – другие кабинеты им не подходят. Угловой кабинет на последнем этаже занимал сам Краузли.
Президент сидел в конце десятиметрового продолговатого стола. В темно-вишневом полированном дереве отражалась потолочная лампа, в точности повторявшая форму стола. На полу лежал виртуальный ковер – неощутимая оливковая дымка виртуальной толщиною четыре-пять сантиметров. Я ступал с осторожностью, опасаясь, как бы виртуальный ковер не разверзся виртуальной преисподней.
– Вы свободны, – сказал Краузли провожатой.
Я сел за стол поближе к президенту, достал блокнот и ручку. Краузли тянул шею, чтобы подсмотреть, что я там рисую. Закончив рисовать, я пододвинул к нему блокнот.
– Смотрите, я набросал тут… правда схематично, зато понятно…
Краузли с любопытством заглянул в блокнот.
– Что это?
– Проект новой башни «Виртуальных Игр». Видите, у основания башня совершенно круглая, потом с одной стороны как бы сплющивается таким образом, что на самом верхнем этаже появляется угол – один единственный на все этажи, там мы разместим ваш кабинет. В результате, только у вас – у президента компании – будет угловой кабинет. Дарю!
Я вырвал листок и протянул Краузли. Он отмахнулся. Я поинтересовался:
– Боитесь, что вас посадят, прежде чем завершится строительство?
– Почему не пришел ваш начальник? – спросил он в ответ.
– У нас принято сначала жертвовать мелкими фигурами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40