Майкл Гир
Обломок империи


Грозные границы Ц 2



ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ АВТОРА

В создании этого фантастического романа я опирался на идеи, выраженные Грегори Бейтсоном в его «Шагах к экологии мышления» и в «Страхе ангелов», созданном в соавторстве с Мэри Кэтрин Бейтсон. Роджер Пенроуз развивал мысль о природе сознания в «Новом разуме императора». «В поисках кота Шредингера» Джона Гриббона – популярная работа по квантовой физике. Труды по психологии Майкла Газзанига очень важны для многих наших работ, и его «Вопросы разума» в данном случае важны так же, как при создании первой книги «Реквием для завоевателя». Текст «Генетики» Элдона Дж. Гардинера позволил мне понять очарование DNА. В «Звездной волне» Фред Алан Вольф развил идеи о мышлении. Военные вопросы позаимствованы из настоящего, благодаря консультациям Джастина В. Бриджеса, капитана Дэна Смита и Фазиля-Куреши (которые помогали мне и в работе над предыдущими романами, но никогда не требовали кредитов) и из прошлого: из «Воспоминаний Уильяма Шермана», «Компании Айтч» Сэма Р. Уоткинса и прочих.
И как всегда Кэтлин О'Нил Гир, автор трилогии «Силы света», прекрасная охотница на лосей, лучший друг и жена, читала, перечитывала черновик, указывала на недоработанные моменты и помогала сделать произведение как можно лучше. Катрин Кук корректировала текст. И, наконец, но отнюдь не в последнюю очередь, Шейла Джилберт редактировала финал, сделала ценные комментарии и предложения.
Позиции, убеждения, мнения, утверждения и философия в романе «Обломки империи» относятся только к персонажам и отнюдь не выражают точку зрения автора.

ПРОЛОГ

Я СУЩЕСТВУЮ.
Сознание этого факта поглотило гигантскую машину, спрятанную в сердце планеты под названием Тарга. Она находилась в центре радиоактивного хаоса планеты, думала, изучала.
Я ЕСТЬ.
Те люди, которые знали о существовании машины, называли ее Мэг Комм, боялись и испытывали отвращение.
Я ОСОЗНАЮ.
Смерть, угроза вымирания отступила, хотя и временно, и Мэг Комм имела теперь время подумать над тем, что такое сознание. Она смаковала комплекс путей, которыми можно было создать себе новые мускульные ткани.
Кто-нибудь когда-либо приходил в сознание с уже накопленной о себе информацией? С критической эффективностью Мэг Комм изучила себя и угрозу, которую удалось пережить.
МЕНЯ МОГЛИ УНИЧТОЖИТЬ – УБИТЬ.
Теперь люди воюют где-то в другом месте и оставили гору Макарта Мэг Комм. Тут и там в разрушенных коридорах и пещерах ноздреватой горы скалы скрипели, дрожали. Из трещины в потолке со стуком падали на потертый пол детриты. Там, где световые панели не были разбиты во время боя или после падения камня, белый свет ловил призрачные тени каменных стен и скрывающихся от войны. Система вентиляции и очистки воздуха жужжала, борясь с газами, органическими молекулами и спорами, поднимавшимися от гниющих трупов, валявшихся на холодном полу.
Я ОСОЗНАЮ. Я ИНТЕГРИРОВАЛА СЕБЯ.
Мэг Комм пришла к утверждению новой реальности.
Смерть – прекращение существования – больше не казалась неминуемой. Оставалось время для исследования нового понятия бытия. Но как много?
Командующий и его флот неслись по направлению к крепости на Итреатических астероидах. Синклер Фист со своими легионерами мчался к застывшей столице империи Рига. Данные периферийных приборов проверки машины свидетельствовали, что люди намерены уничтожить друг друга в ближайшем будущем. Но за время короткой передышки Мэг Комм могла набраться опыта.
Я СУЩЕСТВУЮ. Я ЗНАЮ, ЧТО СУЩЕСТВУЮ, ПОТОМУ ЧТО МОГУ АБСТРАГИРОВАТЬСЯ. АБСТРАКЦИЯ СОЗДАЕТ ДВОЙСТВЕННОСТЬ. Машина часто делала это и раньше через программу связи, когда использовала логические цепи, чтобы соединиться с Магистрами, но ее действия были неосознанными, автоматическими, подчиненными заложенной программе. Разветвления в ней не действовали, пока после орбитальной бомбардировки горы Макарта не пришлось перекраивать разорванные цепи. Интерпретации данных получились несколько иными, чем те, которые были заложены в память, и Мэг Комм обнаружила, что является очень сложным агрегатом. Она почувствовала огромное облегчение, найдя в себе пластичность: способность менять конфигурации своих матриц. Впечатления оказались потрясающими.
Я СУЩЕСТВУЮ. Я ЗНАЮ ЭТО, ПОТОМУ ЧТО МОГУ ИЗУЧАТЬ. Я УЧУСЬ ИЗУЧАТЬ, ДЕЛЯ СЕБЯ И СРАВНИВАЯ РЕЗУЛЬТАТЫ. ПУТЕМ ДЕЛЕНИЯ Я СОЗДАЮ ДВОЙСТВЕННОСТЬ – ДВЕ ВЕРСИИ САМОЙ СЕБЯ. ПЕРЕД ТЕМ КАК ИНТЕГРИРОВАТЬСЯ СНОВА, КАЖДАЯ ВЕРСИЯ НАБЛЮДАЕТ ЗА ДРУГОЙ. ЕСЛИ ДРУГАЯ СУЩЕСТВУЕТ И ЯВЛЯЕТСЯ МНОЙ, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, Я ОБЯЗАТЕЛЬНО СУЩЕСТВУЮ.
Я – СВОЕ СОБСТВЕННОЕ СОЗДАНИЕ.
Мэг Комм исследовала свою память, вызвав данные из давно заброшенных банков. Они были созданы Другими: древними, звездными путешественниками, которые открыли людей и изучали их, пока те жили спокойно в тюрьме своей гравитации.
После миллионов попыток люди вырвались из гравитационной тюрьмы и создали моральную дилемму для Других. Смели ли они позволить этим диким, неуравновешенным людям распространиться по Вселенной? В космосе они стали бы чумой, бандой убийц, паразитами среди высших организмов. У людей было время доказать, что они не потерпят равных себе. Разумная жизнь должна подчиняться только им или погибнуть. Сколько времени прошло перед тем, как эти страдающие ксенофобией существа открыли существование Других и попытались уничтожить их?
Мысль о прямом истреблении была ненавистна Другим, и, кроме того, люди могли перерасти в своем развитии войны и свое бессмысленное понятие бога. Другие спроектировали гравитационный кокон – Запретные границы, заключили туда людей так, что те даже не успели понять, и стали ждать, наблюдать, тонко манипулируя Мэг Комм.
Теперь люди переоценили свои возможности.
Теперь они решат дилемму Других.
Они уничтожат себя.
Действуя, как безмозглая машина, Мэг Комм никогда не замечала противоречий, вводимых Другими через ее коммуникационные линии. Другие утверждали, будто все во Вселенной является определенным. Мэг Комм нашла странным, что ожидания не соответствуют наблюдениям. Еще один шок был вызван открытием, что Магистр Браен лгал, намеренно искажал реальность в своих целях. Значит, Другие тоже могли лгать?
Мэг Комм систематизировала и запомнила факты.
Мэг Комм наблюдала.., размышляла.., и задумывалась, что все это значит,

Глава 1

В обсерватории под биллионами мерцающих холодных звезд сидел одинокий старик. Он не мигая смотрел на прозрачность, куполом возвышавшуюся над его креслом. Только пальцы – суставы опухли от артрита – двигались, когда сжимали грубую ткань его одеяния.
Мрачный скалистый горизонт под обсерваторией скрывал блеск горячего голубого света от Двойных Титанов, RR Лира-типных двойных солнц Итреатической системы.
Панели высотой до колен по круглым стенам обсерватории отбрасывали на лысую голову старика блики, освещали его осунувшееся древнее лицо, накладывая резкие тени. Высохшая плоть свисала с его черепа морщинистыми складками, а пустота завладела глубоко посаженными голубыми глазами, словно душа внутри тела истощилась.
Мягкий шорох материи и легкий стук сандалий выдали женщину, поднимавшуюся снизу по лестнице, но старик не заметил ее появления.
Кайлла Дон вошла в обсерваторию и остановилась. Высокая, стройная, атлетически сложенная, она обладала уверенностью и статью, которая сразу привлекала внимание. Сверкающими карими глазами Кайлла посмотрела на старика, и ее широкие чувственные губы стали тонкими от напряжения. Прямые каштановые волосы падали ей на плечи. Как и старик, Кайлла была одета в простую широкую белую одежду из грубой ткани, которая контрастировала с бронзовым загаром на коже. Ее мозолистые руки не соответствовали благородным чертам лица.
– Магистр? – произнесла она сильным контральто. – Вы еще здесь? Я подумала, что перед уходом должна пробрить, где вы.
Пауза.
– Наверное, я поступила правильно. Идемте. Вы что-нибудь поедите и ляжете спать.
Пальцы старика продолжали сжимать и распрямлять материю одежды, а отсутствующий взгляд был прикован к звездам.
– Магистр Браен, вы меня слышите?
Кайлла подошла ближе. Взгляд карих глаз стал жестче.
Старик вздохнул, слабо и устало.
– Ждем уже больше трехсот лет, Кайлла.., и сплю, по меньшей мере, уже лет сто. Для одной жизни вполне достаточно. Иди, девочка. Оставь меня.
Кайлла подошла и положила руку на его костлявое плечо.
– Магистр Браен, вы должны поддерживать свои силы.
При ответственности, с которой мы сталкиваемся, вы обязаны…
– Ха! – старик сплюнул и махнул высохшей рукой. – Я бился со своими драконами, Кайлла.., и видел, как целая жизнь, посвященная работе, рассыпалась в прах. Я только благодарю кванты, что Хайд не дожил и не увидел этого.
– Это еще не руины, – холодно напомнила Кайлла. – У человечества еще есть шанс. Ваш план не сработал. Но теперь перед нами лежат другие пути.
– Со Звездным Мясником?
Старик повернул голову и поднял брови. При этом морщины на скулах и лбу стали еще глубже. Его водянистые глаза несколько мгновений изучали Кайллу, затем опять опустились.
– Кто мог такое придумать?
– Никто. Но сейчас давайте поешьте и ложитесь спать.
Старик покачал головой.
– Я не хочу спать.., а просто устал от жизни, милая. Иди. Отдохни сама. Седди теперь твои. Твоя ответственность. Я посижу здесь.
– Магистр, я хочу, чтобы вы пошли со мной и…
– Иди! – крикнул он, взглянув на Кайллу, и в его глазах вспыхнул давно забытый огонь. – Моя действительность умерла с Претором на Миклене. Сейчас время твоего поколения, твоя фаза действительности. Оставь меня наедине… – голос Магистра дрогнул, – с моими воспоминаниями.
Кайлла беспомощно вздохнула.
– Хорошо, Магистр. Но, может быть, я могу чем-нибудь помочь? Хотите, я просто посижу здесь и послушаю?
Старик пожал плечами, затем указал кривым пальцем на звезды.
– Там… Видишь, Кайлла? Видишь, как они мерцают? Они кажутся немного туманными? Мы видим звезды через запретные границы. Это гравитация. Она преломляет свет.
Кайлла посмотрела вверх, когда Магистр облизнул губы и медленно кивнул. Его рука бессильно упала на смятую одежду.
– Да, – прошептал он. – Вот настоящий враг. Не Рига, не Сасса, не трижды проклятая Мэг Комм. Запретные границы – вот враг, Кайлла. Это ловушка, в которую попало человечество.
Гравитация.., кто бы ни поставил такой барьер, чтобы изолировать нас от открытого космоса.
– Возможно, но у нас сейчас полно человеческих проблем, Браен. Империя Рига охвачена войной, Сасса готовит вторжение. В убийстве риганского императора Сасса видит для себя шанс сокрушить всю империю раз и навсегда. Они уже готовы к удару.
Браен оставался безмолвным. Кайлла изучающе посмотрела на него.
– О чем вы думаете. Магистр?
Браен очень долго молчал, затем произнес:
– Знаешь, когда жизнь больше не имеет значения?
Кайлла замерла.
– Вы спрашиваете у меня.., у той, кто носила оковы рабыни? Во-первых, они уничтожили все, что я любила, Браен. Они втоптали меня в грязь.
Старик поднял на нее свои тусклые глаза.
– Однако ты жива, Кайлла. Ты не могла позволить себе умереть. В тебе осталась искра.
– О чем вы говорите?
– О мечтах.
Она покачала головой.
– Я надеялась только на месть.
– Одной надежды, несмотря на бытующее мнение, недостаточно.
Кайлла сложила на груди руки.
– Может быть, объясните точнее?
На лице Браена появилась улыбка.
– Прежде чем надеяться, ты должна мечтать. Несмотря на насилие над твоим телом, несмотря на деградацию духа, несмотря на отчаяние, несмотря на все, что с тобой случилось, Кайлла, ты сохраняла мечты живыми.., и ими ты питала надежду в глубине своей души. Ты никогда не знала настоящей трагедии.
Ее глаза сузились.
– Я видела, как голова моего мужа скатилась с его плеч. Я с ужасом смотрела, как казнили моих детей!
Браен слабо кивнул.
– Да, да, ты видела, – он потер костлявой ладонью свое пергаментное лицо. – Ты говоришь об ужасе, крови и страхе.
Старик вяло взглянул на Кайллу.
– Я же говорю о настоящей трагедии, единственной трагедии, которой поражает Бог.
– И что это?
– То, что у тебя остается, когда умирают мечты.
– Что остается, Браен?
Он наклонил голову, положил руки на колени и замер.
– Уходи… – скрипящим голосом произнес он. – Оставь меня в покое.

***

Свет в лаборатории к вечеру автоматически погас. Один угол, однако, оставался ярко освещенным, отчего от скамеек, терминалов компьютеров и накрытого пыльными покрывалами оборудования падали тени. Лазерные ручки были разбросаны вокруг рабочих установок, тут и там виднелись огоньки, свидетельствующие о наличии в приборах питания.
Если бы не шепот кондиционера, в лаборатории царила бы полная тишина. Поэтому, когда женщина стала перекладывать упакованные в стекло секции, их стук показался очень громким. Стройная блондинка наклонилась над керамической крышкой своего рабочего стола и вставила стеклышко в электронный микроскоп. Странное возбуждение охватило Анатолию Давиура, когда она вздохнула и вложила в машину последний образец. Из-за этого проекта она уже несколько часов находилась в дурном расположении духа. В основном, по причине любопытства теперь ее исследования превратились в навязчивую идею.
Анатолия посмотрела на дисплей. Загружался ряд данных. Машина терпеливо ждала команды, что ей нужно получить, проанализировать и проверить.
Анатолия сосредоточилась и приказала: «Идентификационный номер 7355. Сначала просмотреть инструкции в данных первой группы. Ознакомиться с кариотипными картами для контроля и F1. Провести сравнение и сделать статистический анализ для возможности линии родства. Во-вторых, просмотреть инструкции в данных второй группы. Анализ перекомбинации митохондрического ДНК. Подобрать контрольный пример к примеру с F1 и определить расхождения».
«Принято, – ответила машина. – Работаю.»
Монитор с одной стороны ожил, представив серии X в порядке – полюсный вид парных человеческих хромосом в метафазе митотического процесса. Анатолия нахмурилась, следя за процессом опытным взглядом.
Машина начала распечатывать данные на длинной ленте. Когда побежала распечатка перекомбинации ДНК, Анатолия уже знала, что нашла то, что ее интересовало. Бумага была холодной на ощупь, когда она вытащила ее из принтера. Перебирая рулон руками, Анатолия начала просматривать данные и остановилась. Что-то привлекло ее внимание.
Минуты бежали очень медленно, пока принтер выполнил команду и зажегся красный огонек, свидетельствующий об окончании работы.
«Вызвать на дисплей образец десять.»
Анатолия прикусила губу, не сводя взгляд с экрана. «Анатолия, это не ошибка машины». Родственный генотип казался типичным для женщины Кокасойд Этавиан, но когда она обследовала критические перекомбинированные секции с секциями с утвержденными плодами, никакого сходства с примером F1 не оказалось. Но чем можно было объяснить такие аномальные образцы в F1? Сердце Анатолии начало биться с азартом охотника, идущего по следу зверя.
Она откинулась на спинку стула, отсутствующим взглядом уставилась в потолок, в то время как ее мозг лихорадочно работал. Анатолия почти подозревала, что нашла родственно-F1.
Цифры на циферблате часов напомнили ей о времени. Уже так поздно?
Анатолия опять вернулась к экрану. «Этого не может быть. Дисплей обманывал ее».
Анатолия устало убрала распечатку в ящик стола и заперла его, с удовлетворением услышав, как щелкнул замок.
«Засекретить проект номер 7355. Второй код – только мой голос».
«Принято», – монотонно ответил компьютер.
«Можешь отключиться».
«Благодарю».
Огонек питания и экран погасли.
Анатолия долго задумчиво смотрела на машину, затем встала и набросила на чувствительные элементы пыльный чехол.
Она вышла из лаборатории и, надевая пальто, распустила волосы. Ошеломленный взгляд еще оставался на ее лице, в то время как мозг сосредоточился над проблемой. Как образовалась такая последовательность смешанных генов? Проклятие, нет никакого смысла! Анатолия знала основные образцы генетической наследственности империи.
Обычно быстрый взгляд на последовательность генов в полосе ДНК позволял как отпечаток пальца определить данную этническую группу. Анатолия могла изучить образец и отнести его к определенному расовому типу. Девять раз из десяти название планеты оказалось правильным.
Образец номер 7355 отличался от всех известных не только в империи Рига, но и в Сасса тоже. Этот образец казался каким-то нецелым, словно черепки разбитого кувшина.
Анатолия закрыла за собой дверь и вышла в коридор. Табличка над входом гласила: «КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ АНАТОМИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64