В пророчествах о судьбе мира не содержалось окончательных решений. Только вероятности. Если кто-то потеряет осторожность. Если кто-то будет невнимателен. Пророчества о славе и победе ободряли идущего на битву, придавали ему сил, величия, упорства. Пророчества помогали бороться в тяжелые времена. Человек всегда сумеет подогнать обстоятельства под слова пророчества. Но никогда еще в человеке так явственно не проявлялись две души, как проявились они в Александре из Азахстана.
Я снова уселся на камень. Ну кто бы мог подумать, что воин-герой, которому предстоит сражаться во Второй Битве из пророчества Эддоса, окажется дерзийцем?
Александр пытался уснуть, но когда я в третий раз услышал несущиеся из-под одеяла негромкие проклятия, я понял, что его мозги также напряжены, как и мои. Мы тронулись в путь еще до зари.
Три дня мы ехали все дальше на север, забираясь в горы все глубже и глубже. Мы объезжали деревни и сворачивали с дороги каждый раз, когда слышали приближение редкого путника. Александр не мог точно сказать, куда нам ехать. Он сказал, что карта в его мозгу была сложена и раскладывалась по мере нашего продвижения вперед. Я сторожил по ночам. Днем я приваливался к спине принца и засыпал. Он спросил, как я могу спать в седле, и я объяснил ему, что могу спать практически в любом положении. Основную проблему составляли сны. На третий день они совсем одолели меня, Александру тоже становилось все хуже. Так получилось, что на четвертую ночь нашего путешествия мы оба не спали, ожидая восхода луны, когда из тени вдруг выдвинулась темная фигура и произнесла:
– Кто вы, следующие дорогой, указанной гирбестом?
Я поспешно надел на голову капюшон. Вот оно, гораздо быстрее, чем я думал. Радость, отчаяние, нахлынувшие воспоминания – все разом навалилось на меня. Первый встреченный мной эззариец, и он оказался не только моим знакомым, но и родственником. Хоффид. Мой зять.
Моя старшая сестра Элен обожала этого скромного ученого. Она возвысила его, когда согласилась стать его женой. В молодости он пытался стать Утешителем, человеком, который касается жертвы демона, позволяя Айфу работать через себя даже на большом расстоянии. Но в нем было слишком мало мелидды, и он был слишком застенчив, чтобы общаться с другими. Его призванием оказалась Элен. Позже он стал работать над классификацией заклятий и заговоров, разрабатывая теорию.
Хоффид сражался рядом с моим отцом и Элен в тот последний день, стараясь расчистить путь для спасения Королевы. Моя храбрая старшая сестра отказалась отступить с другими женщинами. Элен, с вплетенным в черную косу алым шарфом, помахала и улыбнулась мне. В ее руках было древко копья… только древко, ей не чем было сражаться с надвинувшимся на нее тридским всадником, который одним ударом снес ей голову. Мой отец пал несколькими секундами позже. У меня был меч, нож и знания. Я верил, что как-нибудь смогу остановить и повернуть вспять поток заливающей нас крови. Я сражался в тот день двадцать часов кряду, не понимая, как дерзийцы сумели найти нас так быстро. Я был в отчаянии – все, кто был рядом со мной, лежали теперь мертвые, отступать было некуда…
Я с трудом пришел в себя от этого воспоминания и тут же мысленно благословил Александра, который заставил меня поехать с ним. Отец и сестра мертвы, но если жив Хоффид, возможно, другие дорогие мне люди тоже спаслись. Пусть даже я буду мертв для них, пусть они смотрят сквозь меня, сама возможность увидеть живыми своих друзей едва не заставила мое сердце выпрыгнуть из груди. Надежда расцвела в моей душе. Она была так велика и прекрасна, как только может быть надежда человека, прожившего целую вечность не надеясь ни на что.
– Меня зовут Пайтор, – сказал я, не поднимая головы. – Путь моему хозяину указал раб, который сжалился над ним. Мальчик сказал, что те, кого он встретит здесь, помогут ему избавиться от заклятия демонов.
– Кто твой хозяин?
– Мое имя Сандер, – сказал принц, шагнув в круг лунного света. Серебряные лучи обливали его фигуру, казалось, что это феднах сияет из-под его кожи. – Я дерзийский воин и ваш враг, но я пришел с миром. Мне сказали, что вы умеете бороться со злом.
Глава 20
– Дерзиец! – Хоффид плюнул Александру под ноги. – С чего ты решил, что я поведу тебя к своему народу? Ты что, пытал раба, чтобы узнать путь?
Я был готов кинуться между ними, но сжатый кулак Александра словно прилип к его бедру.
– Он сказал мне сам, добровольно. В обмен на мое слово не поступать с вами по имперским законам.
– Слово убийцы!
– Я мог бы отрезать тебе язык за это, – Александр повернулся спиной к Хоффиду и кивнул мне. – Седлаем коня.
– Прошу вас, господин. Я уверен, что этот человек не хотел унизить вас. Мальчик говорил, что они могут помочь вам избавиться от заклятия.
– Даже наши враги знают, что слово дерзийца нерушимо.
– Прошу вас.
– Я не стану спорить или упрашивать тебя. Просто скажи мне, правда ли это. Эззарийцы умеют снимать заклятие демонов или не умеют? – Холодно произнес принц. Я прекрасно понимал чувства Хоффида, но все же мне хотелось как следует пнуть его за бездумные слова.
Я раздул пламя, и оно взметнулось вверх, осветив рассерженную физиономию Хоффида, полыхающую как вторая луна. Ему сейчас было не больше сорока пяти, но он был совсем седой. Один глаз закрывала повязка. Должно быть, для него это увечье стало серьезным испытанием – он страстно любил читать. Ни одна книга, прибывшая в Эззарию, не проходила мимо него. Сейчас щеки его пылали, подбородок дрожал от возмущения.
– Какой вред может причинить заклятие демонов дерзийцу?
Так они ни до чего не договорятся. Александр снова двинулся к лошади, но я схватил его за руку.
– Господин, разве раб не сказал вам еще одно слово? Чтобы они не отказывались помочь вам? – Я повторял слово про себя, словно Александр мог услышать его.
– Фед… что-то. Я не помню этой тарабарщины. Он сказал, что у меня есть это и еще заклятие. Похоже на название болезни. Он сказал, что оно заставит эззарийцев помочь мне.
– Фед, – Хоффид сразу же понял, о чем идет речь. Мне хотелось заткнуть ему рот, прежде чем он наговорит лишнего. – Не феднах же. Конечно, нет.
– Да, именно так, правда, Пайтор?
– Да, господин. Это самое слово. Он сказал, что вы несете в себе этот феднах, и именно поэтому эззарийцы не смогут отказать вам.
Хоффид потряс головой.
– Кто-то сказал вам, что вы, дерзиец, несете в себе феднах? Кто? Как его зовут?
Александр бросил на меня неуверенный взгляд.
– Мальчик, захваченный в Кафарне несколько недель назад, – пояснил я. – Он не сказал своего имени.
Хоффид на миг прикрыл глаза – в знак траура по Ллиру – потом снова заговорил. – Феднах в дерзийце? Невозможно, – неверие Хоффида было понятно, я и сам когда-то не верил. – Мальчик слишком мало знал. Может быть, ему почудилось? Возможно, он подумал, что это спасет его.
Мой зять был прав. Хотя у Ллира был наставник-Смотритель, он был еще мальчишка и мог не заметить того, что видел я. Но самого предположения было уже достаточно. Хоффид тоже знал мало. Он был ученым, который занимался теорией заклинаний. Читать в душах могли только те, кого специально обучали этому искусству. Нужен был человек, который умеет это делать. Он пришел к этому выводу раньше, чем я ожидал.
– Я поведу тебя.
– Мой слуга пойдет с нами, – заявил Александр.
– На нем тоже лежит заклятие?
– Нет. Но я не брошу его здесь замерзать. У него нет коня.
– Если мы поймем, что вы обманули нас…
– Если бы я не хотел избавиться от этой напасти, я не стал бы тащиться в такую даль по морозу, чтобы встретиться с целой толпой эззарийцев. Если вы вылечите меня, я, возможно, признаю, что ваше существование не бесполезно, – Александр проявил дипломатические способности.
Хоффид высказался более прямолинейно.
– Если в тебе есть феднах, я сын шакала.
– Мне собирать вещи, господин? – спросил я.
– И как можно быстрее. Мы едем прямо сейчас, – ответил вместо принца Хоффид. – Надо как можно скорее разъяснить этот вопрос, чтобы отправить вас туда, откуда вы явились.
Прошло три долгих странных дня, прежде чем мы добрались до тайного поселения эззарийцев. Три дня пути, ведущего в никуда, множащихся и поворачивающих обратно троп. Мы вели лошадей вверх вдоль обрывов, ветер заставлял нас вжиматься в скалу за спиной, но потом вдруг оказывалось, что мы все это время спускались с холма. Повороты, петли, тоннели и горные хребты сменяли друг друга, исчезая в тумане. В таком же тумане пребывали и наши умы, так что в конце дня мы не могли вспомнить, с чего начался наш путь утром.
Путешествие завершилось поздним утром на четвертый день, когда солнце было уже достаточно высоко, чтобы согреть и подсушить мой плащ. Мы сидели на вершине холма, глядя вниз на широкую поросшую густым лесом долину, укрытую снегом. Среди деревьев петляла, сияя под солнцем, скованная морозом речушка. На открытом берегу стояло пять-шесть сложенных из камня домиков, еще несколько можно было разглядеть среди деревьев. Я понял, что они, как и во времена моего детства, построены прямо вокруг деревьев. Здесь было очень красиво. Долину окружали заснеженные горы, но, к сожалению, здесь не было ничего от зеленых холмов Эззарии. Казалось, что злой великан из старой детской сказки подул на мой дом и заморозил его. В этой скованной холодом земле и промерзших деревьях не было мелидды.
Хоффид повел нас вниз по узкой тропинке, потом по извилистой дороге и дальше, к селению у реки. Как я и предполагал, он привел нас в дом для гостей: небольшой, аккуратный каменный домик на краю села, подальше от деревьев.
По дороге мы встретили всего несколько человек. Женщину, несущую корзину с выстиранным бельем. Человека, толкающего в сторону леса тележку с мешками муки, и двух детей, мальчика и девочку, пробежавших мимо нас в один из домов на берегу. Я ужасно обрадовался при виде их. Все они были мне не знакомы, но это были эззарийцы, и они были живы и свободны.
– Нам хотелось бы, чтобы вы остановились в этом доме и оставались в нем, пока за вами не придут, – сказал Хоффид, открывая дверь домика. – Вам не разрешается гулять по деревне или разговаривать с жителями.
– Не разрешается? Как вы…
– А когда за нами придут? – Прервал я принца, прежде чем он успел впасть в ярость. – Заклятие, тяготеющее над моим господином, очень серьезно.
– Если он одержим демонами, как ты говоришь, нам понадобится время, чтобы все приготовить и сделать все, как полагается. Спешка может только испортить дело.
Принц снял плащ и прошелся по комнате, рассматривая простую мебель. Он толкнул ногой узкую кровать, словно проверяя, можно ли использовать ее без опаски, потом провел ладонью по гладкой поверхности соснового стола.
– Приведите сюда ваших лекарей. Я уже не могу ждать.
– Все будет через час, – Хоффид скрипнул зубами. Я хорошо понимал его чувства. Потом он указал на полки над очагом. – Там еда. Можете брать все, что захотите. Если у вас с собой осталась провизия, мы просим вас забрать ее с собой всю до последней крошки, когда вы будете уезжать. Уборная за домом. Вода для умывания в бочке за дверью. Вода для питья в ведрах у порога, вам будут приносить свежую воду каждое утро. Это наше место, здесь наши правила. Ты подчинишься им, дерзиец, или мне увести вас туда, откуда вы пришли?
Александр с трудом сдерживался. Сомневаюсь, что с ним кто-нибудь говорил подобным менторским тоном, кроме отца или Дмитрия. И уж конечно не обычный человек, немного похожий на лавочника. Принц посмотрел на меня, потом с трудом выдавил:
– Подчинюсь.
– А слуга?
– С радостью, – ответил я. – Мы благодарим тебя за гостеприимство.
– Не скажу, что я счастлив приветствовать вас. Прошло много лет с тех пор, когда здесь последний раз видели дерзийца, будь он хозяин или слуга, – Хоффид направился к двери.
Александр упал на кровать, удостоверившись в ее прочности.
– Не слишком сердечный прием, – буркнул он. – Грубиян.
У меня не было настроения уговаривать его.
– А чего вы ожидали? Здесь живет несколько сотен людей, они прячутся здесь, в диком месте. До того, как дерзийцы решили, что им просто необходимо получить еще несколько гектаров земли, эззарийцы были многотысячным народом. Они жили без войн более восьмисот лет.
– Неудивительно, что мы захватили их за три дня.
– Мы не представляли для вас угрозы! Вам ни к чему была наша земля. Вы взяли ее только потому, что были сильны, и убили при этом тысячи ни в чем не повинных людей. И за это они должны вас любить?
– Ты забываешься, раб. Я не собираюсь спорить с тобой. Что сделано, то сделано.
Это так. Словами ничего не изменишь. Отчаяние, желание, горе – все они ничего не значат. Я должен был радоваться тому, что у меня уже было.
Я разжег огонь в очаге, потом, не в силах утерпеть больше, открыл дверь и выглянул наружу. Первым домом за домиком для гостей должен быть дом ткачихи. Он всегда строился на границе с лесом, отделяя внешний мир от всего остального. Через окно были видны мотки овечьей шерсти, у стены дома стояли медные горшки для ее окраски и деревянные поддоны для сушки. Приготовленные для станка металлические прутья стукались друг о друга под ветром, производя мелодичный звон.
Дети, которых мы встретили, бежали к большому дому на берегу, следующему за домом ткачихи, наверное, это школа. Сейчас утро, значит там идут занятия: чтение и письмо, география, на случай, если они станут Ловцами, математика для укрепления ума и развития мышления, изучение растений, просто для врачевания и составления заговоров, философия для крепости разума. Обучение тех, в ком есть мелидда, происходит в домах под деревьями, ближе к вечеру. У некоторых эти вечерние занятия будут становиться все длиннее и длиннее, пока, наконец, к тому времени, как им исполнится лет двенадцать, не станут занимать каждую свободную минутку. Практика, теория, изучение и совершенствование умений, необходимых для их дальнейшей жизни, какую бы роль боги не избрали для них. В конце обучения они будут готовы занять свое место в тайной войне, которую эззарийцы вели уже тысячелетия. Войне с демонами.
Что находится в третьем по счету доме, я не знал, но предполагал, что это Архив. В таком доме королевские хранители записей собирали и упорядочивали отчеты Ловцов. Сюда могли прийти родственники, чтобы узнать, не передавал ли кто-нибудь из их близких, отправившихся на поиск демонов, весточку домой.
За нами придут из леса. Те, в ком была мелидда, всегда жили в лесу, чтобы подпитывать свою силу силами природы. Я обернулся к Александру, который изучал висевший на стене ковер. На ковре был изображен круг белых колонн, стоящих посреди леса, в круг входили попарно мужчины и женщины. В небесах сияла луна.
– Женщина, которая придет сюда, спросит вас о заклятии, – начал я. – Она посмотрит в вас, так же, как это делал я, но только ее взгляд будет подпитан настоящей силой, и она увидит все. Расскажите ей о келидцах, все, что сумеете вспомнить. Обо всем, что они делали. Как они завели вас в призрачный лес. Как они лишили вас сна. Как Каставан, казалось, руководит остальными. Вы должны говорить правду. Она поймет, если вы солжете, но она может не понять, что именно в ваших словах было ложью. Вы должны быть откровенны с ней.
– Не думаю, что стоит сообщать им, кто я. От этого все только осложнится. Думаю, это не имеет значения.
– Это действительно не имеет значения по сравнению с заклятием. Об остальном: о келидцах, об угрозе Императору и его наследнику, – расскажите все. Все это связано с… верованиями… предсказаниями…. которым уже много сотен лет. Они должны поверить вам, и тогда они начнут действовать.
Принц стянул перчатки и бросил их на пол.
– Как это унизительно. Объясняться, будто я проворовавшийся лавочник в суде. Не понимаю, что эти несколько магов в изгнании могут сделать.
– Может быть, ничего. Я не знаю, что они умеют теперь. Это зависит от того, кто из них выжил, – я снова отвернулся, подставляя лицо прохладному ветру.
– И кто был порабощен?
– И это тоже.
– Ты им покажешься? – Спросил он, вставая и подходя ко мне. Я открыл дверь пошире, чтобы и он мог взглянуть на деревню.
– Нет, во всяком случае, постараюсь.
Он хотел расспросить меня подробнее, но в этот момент из-за деревьев показалась женщина. Она шла по дороге к нашему дому. На ней был толстый зимний плащ и яркий шарф. Я покинул мой наблюдательный пост и забился в угол комнаты. Когда она вошла, все во мне перевернулось. Но тут она сняла шарф и встряхнула длинными черными волосами. Я не знал ее. И на что я надеялся? Что она окажется той самой, ради которой я готов был отдать душу?
– Прими мои сердечные приветствия, Сандер из Дерзи, – произнесла женщина. – И ты, Пайтор… Ваш проводник не сказал мне, откуда ты, – она наклонили голову, словно пытаясь разглядеть под капюшоном мое лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Я снова уселся на камень. Ну кто бы мог подумать, что воин-герой, которому предстоит сражаться во Второй Битве из пророчества Эддоса, окажется дерзийцем?
Александр пытался уснуть, но когда я в третий раз услышал несущиеся из-под одеяла негромкие проклятия, я понял, что его мозги также напряжены, как и мои. Мы тронулись в путь еще до зари.
Три дня мы ехали все дальше на север, забираясь в горы все глубже и глубже. Мы объезжали деревни и сворачивали с дороги каждый раз, когда слышали приближение редкого путника. Александр не мог точно сказать, куда нам ехать. Он сказал, что карта в его мозгу была сложена и раскладывалась по мере нашего продвижения вперед. Я сторожил по ночам. Днем я приваливался к спине принца и засыпал. Он спросил, как я могу спать в седле, и я объяснил ему, что могу спать практически в любом положении. Основную проблему составляли сны. На третий день они совсем одолели меня, Александру тоже становилось все хуже. Так получилось, что на четвертую ночь нашего путешествия мы оба не спали, ожидая восхода луны, когда из тени вдруг выдвинулась темная фигура и произнесла:
– Кто вы, следующие дорогой, указанной гирбестом?
Я поспешно надел на голову капюшон. Вот оно, гораздо быстрее, чем я думал. Радость, отчаяние, нахлынувшие воспоминания – все разом навалилось на меня. Первый встреченный мной эззариец, и он оказался не только моим знакомым, но и родственником. Хоффид. Мой зять.
Моя старшая сестра Элен обожала этого скромного ученого. Она возвысила его, когда согласилась стать его женой. В молодости он пытался стать Утешителем, человеком, который касается жертвы демона, позволяя Айфу работать через себя даже на большом расстоянии. Но в нем было слишком мало мелидды, и он был слишком застенчив, чтобы общаться с другими. Его призванием оказалась Элен. Позже он стал работать над классификацией заклятий и заговоров, разрабатывая теорию.
Хоффид сражался рядом с моим отцом и Элен в тот последний день, стараясь расчистить путь для спасения Королевы. Моя храбрая старшая сестра отказалась отступить с другими женщинами. Элен, с вплетенным в черную косу алым шарфом, помахала и улыбнулась мне. В ее руках было древко копья… только древко, ей не чем было сражаться с надвинувшимся на нее тридским всадником, который одним ударом снес ей голову. Мой отец пал несколькими секундами позже. У меня был меч, нож и знания. Я верил, что как-нибудь смогу остановить и повернуть вспять поток заливающей нас крови. Я сражался в тот день двадцать часов кряду, не понимая, как дерзийцы сумели найти нас так быстро. Я был в отчаянии – все, кто был рядом со мной, лежали теперь мертвые, отступать было некуда…
Я с трудом пришел в себя от этого воспоминания и тут же мысленно благословил Александра, который заставил меня поехать с ним. Отец и сестра мертвы, но если жив Хоффид, возможно, другие дорогие мне люди тоже спаслись. Пусть даже я буду мертв для них, пусть они смотрят сквозь меня, сама возможность увидеть живыми своих друзей едва не заставила мое сердце выпрыгнуть из груди. Надежда расцвела в моей душе. Она была так велика и прекрасна, как только может быть надежда человека, прожившего целую вечность не надеясь ни на что.
– Меня зовут Пайтор, – сказал я, не поднимая головы. – Путь моему хозяину указал раб, который сжалился над ним. Мальчик сказал, что те, кого он встретит здесь, помогут ему избавиться от заклятия демонов.
– Кто твой хозяин?
– Мое имя Сандер, – сказал принц, шагнув в круг лунного света. Серебряные лучи обливали его фигуру, казалось, что это феднах сияет из-под его кожи. – Я дерзийский воин и ваш враг, но я пришел с миром. Мне сказали, что вы умеете бороться со злом.
Глава 20
– Дерзиец! – Хоффид плюнул Александру под ноги. – С чего ты решил, что я поведу тебя к своему народу? Ты что, пытал раба, чтобы узнать путь?
Я был готов кинуться между ними, но сжатый кулак Александра словно прилип к его бедру.
– Он сказал мне сам, добровольно. В обмен на мое слово не поступать с вами по имперским законам.
– Слово убийцы!
– Я мог бы отрезать тебе язык за это, – Александр повернулся спиной к Хоффиду и кивнул мне. – Седлаем коня.
– Прошу вас, господин. Я уверен, что этот человек не хотел унизить вас. Мальчик говорил, что они могут помочь вам избавиться от заклятия.
– Даже наши враги знают, что слово дерзийца нерушимо.
– Прошу вас.
– Я не стану спорить или упрашивать тебя. Просто скажи мне, правда ли это. Эззарийцы умеют снимать заклятие демонов или не умеют? – Холодно произнес принц. Я прекрасно понимал чувства Хоффида, но все же мне хотелось как следует пнуть его за бездумные слова.
Я раздул пламя, и оно взметнулось вверх, осветив рассерженную физиономию Хоффида, полыхающую как вторая луна. Ему сейчас было не больше сорока пяти, но он был совсем седой. Один глаз закрывала повязка. Должно быть, для него это увечье стало серьезным испытанием – он страстно любил читать. Ни одна книга, прибывшая в Эззарию, не проходила мимо него. Сейчас щеки его пылали, подбородок дрожал от возмущения.
– Какой вред может причинить заклятие демонов дерзийцу?
Так они ни до чего не договорятся. Александр снова двинулся к лошади, но я схватил его за руку.
– Господин, разве раб не сказал вам еще одно слово? Чтобы они не отказывались помочь вам? – Я повторял слово про себя, словно Александр мог услышать его.
– Фед… что-то. Я не помню этой тарабарщины. Он сказал, что у меня есть это и еще заклятие. Похоже на название болезни. Он сказал, что оно заставит эззарийцев помочь мне.
– Фед, – Хоффид сразу же понял, о чем идет речь. Мне хотелось заткнуть ему рот, прежде чем он наговорит лишнего. – Не феднах же. Конечно, нет.
– Да, именно так, правда, Пайтор?
– Да, господин. Это самое слово. Он сказал, что вы несете в себе этот феднах, и именно поэтому эззарийцы не смогут отказать вам.
Хоффид потряс головой.
– Кто-то сказал вам, что вы, дерзиец, несете в себе феднах? Кто? Как его зовут?
Александр бросил на меня неуверенный взгляд.
– Мальчик, захваченный в Кафарне несколько недель назад, – пояснил я. – Он не сказал своего имени.
Хоффид на миг прикрыл глаза – в знак траура по Ллиру – потом снова заговорил. – Феднах в дерзийце? Невозможно, – неверие Хоффида было понятно, я и сам когда-то не верил. – Мальчик слишком мало знал. Может быть, ему почудилось? Возможно, он подумал, что это спасет его.
Мой зять был прав. Хотя у Ллира был наставник-Смотритель, он был еще мальчишка и мог не заметить того, что видел я. Но самого предположения было уже достаточно. Хоффид тоже знал мало. Он был ученым, который занимался теорией заклинаний. Читать в душах могли только те, кого специально обучали этому искусству. Нужен был человек, который умеет это делать. Он пришел к этому выводу раньше, чем я ожидал.
– Я поведу тебя.
– Мой слуга пойдет с нами, – заявил Александр.
– На нем тоже лежит заклятие?
– Нет. Но я не брошу его здесь замерзать. У него нет коня.
– Если мы поймем, что вы обманули нас…
– Если бы я не хотел избавиться от этой напасти, я не стал бы тащиться в такую даль по морозу, чтобы встретиться с целой толпой эззарийцев. Если вы вылечите меня, я, возможно, признаю, что ваше существование не бесполезно, – Александр проявил дипломатические способности.
Хоффид высказался более прямолинейно.
– Если в тебе есть феднах, я сын шакала.
– Мне собирать вещи, господин? – спросил я.
– И как можно быстрее. Мы едем прямо сейчас, – ответил вместо принца Хоффид. – Надо как можно скорее разъяснить этот вопрос, чтобы отправить вас туда, откуда вы явились.
Прошло три долгих странных дня, прежде чем мы добрались до тайного поселения эззарийцев. Три дня пути, ведущего в никуда, множащихся и поворачивающих обратно троп. Мы вели лошадей вверх вдоль обрывов, ветер заставлял нас вжиматься в скалу за спиной, но потом вдруг оказывалось, что мы все это время спускались с холма. Повороты, петли, тоннели и горные хребты сменяли друг друга, исчезая в тумане. В таком же тумане пребывали и наши умы, так что в конце дня мы не могли вспомнить, с чего начался наш путь утром.
Путешествие завершилось поздним утром на четвертый день, когда солнце было уже достаточно высоко, чтобы согреть и подсушить мой плащ. Мы сидели на вершине холма, глядя вниз на широкую поросшую густым лесом долину, укрытую снегом. Среди деревьев петляла, сияя под солнцем, скованная морозом речушка. На открытом берегу стояло пять-шесть сложенных из камня домиков, еще несколько можно было разглядеть среди деревьев. Я понял, что они, как и во времена моего детства, построены прямо вокруг деревьев. Здесь было очень красиво. Долину окружали заснеженные горы, но, к сожалению, здесь не было ничего от зеленых холмов Эззарии. Казалось, что злой великан из старой детской сказки подул на мой дом и заморозил его. В этой скованной холодом земле и промерзших деревьях не было мелидды.
Хоффид повел нас вниз по узкой тропинке, потом по извилистой дороге и дальше, к селению у реки. Как я и предполагал, он привел нас в дом для гостей: небольшой, аккуратный каменный домик на краю села, подальше от деревьев.
По дороге мы встретили всего несколько человек. Женщину, несущую корзину с выстиранным бельем. Человека, толкающего в сторону леса тележку с мешками муки, и двух детей, мальчика и девочку, пробежавших мимо нас в один из домов на берегу. Я ужасно обрадовался при виде их. Все они были мне не знакомы, но это были эззарийцы, и они были живы и свободны.
– Нам хотелось бы, чтобы вы остановились в этом доме и оставались в нем, пока за вами не придут, – сказал Хоффид, открывая дверь домика. – Вам не разрешается гулять по деревне или разговаривать с жителями.
– Не разрешается? Как вы…
– А когда за нами придут? – Прервал я принца, прежде чем он успел впасть в ярость. – Заклятие, тяготеющее над моим господином, очень серьезно.
– Если он одержим демонами, как ты говоришь, нам понадобится время, чтобы все приготовить и сделать все, как полагается. Спешка может только испортить дело.
Принц снял плащ и прошелся по комнате, рассматривая простую мебель. Он толкнул ногой узкую кровать, словно проверяя, можно ли использовать ее без опаски, потом провел ладонью по гладкой поверхности соснового стола.
– Приведите сюда ваших лекарей. Я уже не могу ждать.
– Все будет через час, – Хоффид скрипнул зубами. Я хорошо понимал его чувства. Потом он указал на полки над очагом. – Там еда. Можете брать все, что захотите. Если у вас с собой осталась провизия, мы просим вас забрать ее с собой всю до последней крошки, когда вы будете уезжать. Уборная за домом. Вода для умывания в бочке за дверью. Вода для питья в ведрах у порога, вам будут приносить свежую воду каждое утро. Это наше место, здесь наши правила. Ты подчинишься им, дерзиец, или мне увести вас туда, откуда вы пришли?
Александр с трудом сдерживался. Сомневаюсь, что с ним кто-нибудь говорил подобным менторским тоном, кроме отца или Дмитрия. И уж конечно не обычный человек, немного похожий на лавочника. Принц посмотрел на меня, потом с трудом выдавил:
– Подчинюсь.
– А слуга?
– С радостью, – ответил я. – Мы благодарим тебя за гостеприимство.
– Не скажу, что я счастлив приветствовать вас. Прошло много лет с тех пор, когда здесь последний раз видели дерзийца, будь он хозяин или слуга, – Хоффид направился к двери.
Александр упал на кровать, удостоверившись в ее прочности.
– Не слишком сердечный прием, – буркнул он. – Грубиян.
У меня не было настроения уговаривать его.
– А чего вы ожидали? Здесь живет несколько сотен людей, они прячутся здесь, в диком месте. До того, как дерзийцы решили, что им просто необходимо получить еще несколько гектаров земли, эззарийцы были многотысячным народом. Они жили без войн более восьмисот лет.
– Неудивительно, что мы захватили их за три дня.
– Мы не представляли для вас угрозы! Вам ни к чему была наша земля. Вы взяли ее только потому, что были сильны, и убили при этом тысячи ни в чем не повинных людей. И за это они должны вас любить?
– Ты забываешься, раб. Я не собираюсь спорить с тобой. Что сделано, то сделано.
Это так. Словами ничего не изменишь. Отчаяние, желание, горе – все они ничего не значат. Я должен был радоваться тому, что у меня уже было.
Я разжег огонь в очаге, потом, не в силах утерпеть больше, открыл дверь и выглянул наружу. Первым домом за домиком для гостей должен быть дом ткачихи. Он всегда строился на границе с лесом, отделяя внешний мир от всего остального. Через окно были видны мотки овечьей шерсти, у стены дома стояли медные горшки для ее окраски и деревянные поддоны для сушки. Приготовленные для станка металлические прутья стукались друг о друга под ветром, производя мелодичный звон.
Дети, которых мы встретили, бежали к большому дому на берегу, следующему за домом ткачихи, наверное, это школа. Сейчас утро, значит там идут занятия: чтение и письмо, география, на случай, если они станут Ловцами, математика для укрепления ума и развития мышления, изучение растений, просто для врачевания и составления заговоров, философия для крепости разума. Обучение тех, в ком есть мелидда, происходит в домах под деревьями, ближе к вечеру. У некоторых эти вечерние занятия будут становиться все длиннее и длиннее, пока, наконец, к тому времени, как им исполнится лет двенадцать, не станут занимать каждую свободную минутку. Практика, теория, изучение и совершенствование умений, необходимых для их дальнейшей жизни, какую бы роль боги не избрали для них. В конце обучения они будут готовы занять свое место в тайной войне, которую эззарийцы вели уже тысячелетия. Войне с демонами.
Что находится в третьем по счету доме, я не знал, но предполагал, что это Архив. В таком доме королевские хранители записей собирали и упорядочивали отчеты Ловцов. Сюда могли прийти родственники, чтобы узнать, не передавал ли кто-нибудь из их близких, отправившихся на поиск демонов, весточку домой.
За нами придут из леса. Те, в ком была мелидда, всегда жили в лесу, чтобы подпитывать свою силу силами природы. Я обернулся к Александру, который изучал висевший на стене ковер. На ковре был изображен круг белых колонн, стоящих посреди леса, в круг входили попарно мужчины и женщины. В небесах сияла луна.
– Женщина, которая придет сюда, спросит вас о заклятии, – начал я. – Она посмотрит в вас, так же, как это делал я, но только ее взгляд будет подпитан настоящей силой, и она увидит все. Расскажите ей о келидцах, все, что сумеете вспомнить. Обо всем, что они делали. Как они завели вас в призрачный лес. Как они лишили вас сна. Как Каставан, казалось, руководит остальными. Вы должны говорить правду. Она поймет, если вы солжете, но она может не понять, что именно в ваших словах было ложью. Вы должны быть откровенны с ней.
– Не думаю, что стоит сообщать им, кто я. От этого все только осложнится. Думаю, это не имеет значения.
– Это действительно не имеет значения по сравнению с заклятием. Об остальном: о келидцах, об угрозе Императору и его наследнику, – расскажите все. Все это связано с… верованиями… предсказаниями…. которым уже много сотен лет. Они должны поверить вам, и тогда они начнут действовать.
Принц стянул перчатки и бросил их на пол.
– Как это унизительно. Объясняться, будто я проворовавшийся лавочник в суде. Не понимаю, что эти несколько магов в изгнании могут сделать.
– Может быть, ничего. Я не знаю, что они умеют теперь. Это зависит от того, кто из них выжил, – я снова отвернулся, подставляя лицо прохладному ветру.
– И кто был порабощен?
– И это тоже.
– Ты им покажешься? – Спросил он, вставая и подходя ко мне. Я открыл дверь пошире, чтобы и он мог взглянуть на деревню.
– Нет, во всяком случае, постараюсь.
Он хотел расспросить меня подробнее, но в этот момент из-за деревьев показалась женщина. Она шла по дороге к нашему дому. На ней был толстый зимний плащ и яркий шарф. Я покинул мой наблюдательный пост и забился в угол комнаты. Когда она вошла, все во мне перевернулось. Но тут она сняла шарф и встряхнула длинными черными волосами. Я не знал ее. И на что я надеялся? Что она окажется той самой, ради которой я готов был отдать душу?
– Прими мои сердечные приветствия, Сандер из Дерзи, – произнесла женщина. – И ты, Пайтор… Ваш проводник не сказал мне, откуда ты, – она наклонили голову, словно пытаясь разглядеть под капюшоном мое лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46