Ч Да, Захар свое брюхо не обидит, Ч с симпатией проговорил доктор Лоб Ч
Все Пули Стоп. Ч Туп и прожорлив, как русский.
Ч А вы знаете многих русских? Ч насторожилась Скалли. Доктор Лоб был ей
в высшей степени подозрителен.
Ч Знал одного. Он эмигрировал из Одессы лет пятнадцать назад.
Ч Но Одесса Ч это ведь, кажется, Украина? Ч вмешался Молдер.
Ч Ну, не знаю, Ч раздраженно сказал доктор Лоб Ч Все Пули Стоп. Ч Геогр
афия Ч это не по моей части. Сам себя он называл то махровым русским, то… к
ак это… щирым русским. Там у себя он долго работал узником совести, да и у н
ас тоже быстро сел за махинации с кредитными карточками. Вот все, что мне и
звестно.
Ч Тогда почему же вы так уверены, что русские все тупы и прожорливы? Ч сп
росил Молдер с абсолютной серьезностью.
Доктор уставился на него, как на умственно отсталого.
Ч Так он сам сколько раз рассказывал!
Ч В конце концов, почему бы каким-то русским не жить в Украине? Ч примири
тельно сказала Скалли. Ч У нас вот, например, тоже полно китайцев или гаи
тян.
Ч Это он придумал моему приятелю имя, Ч гордо сказал доктор Лоб Ч Все П
ули Стоп. Ч Мы тогда только-только сдружились, и я называл его просто Заг
адкой. А тот как увидел Ч так сразу сказал: это же вылитый Захар Загадкин.

Захар, услышав свою кличку, улыбнулся и закрутил головой, а потом, неловко
помявшись, сел у ног доктора прямо на землю, ловко подстелив под сухопары
е ягодицы длинный алый язык своей набедренной повязки. И уставился в про
странство, то щурясь, то загадочно шевеля нижней челюстью.
Ч Не знаю, что это значит, но мне понравилось. Да и ему… Ч он тронул Захара
за мосластое плечо. Захар мимолетно улыбнулся, продолжая глядеть в пуст
оту. Ч Сразу стал откликаться.
Ч Он тоже ставит номера, демонстрирующие возможности тела? Ч спросила
Скалли.
Доктор Мой Лоб Ч Все Пули Стоп хмыкнул и почесал в затылке.
Ч В каком-то смысле, Ч ответил он. Ч Это можно было бы назвать демонстр
ацией возможностей внутренностей тела. Он ставит отвратительные номер
а. Попросту говоря, он жрет.
Ч То есть? Ч подняла брови Скалли.
Ч То есть глотает, что дают. Или что сам ухватит. Живых рыб с чешуей или жив
ых зайцев с шерстью и кишками.
Захар, как ребенок, виновато поджал губы и втянул голову в плечи.
Ч Мертвечину жрет. Камни, электрические лампочки, отвертки, провода. Люд
и платят бешеные деньги, чтобы на это поглядеть.
Ч Людей он есть не пробует? Ч спросила Скалли.
Доктор Лоб опять хмыкнул.
Ч Знаете… Только сам Захар мог бы ответить на этот вопрос. Но он на вопро
сы не отвечает. Он их только задает. Когда он, не жуя, глотает маникюрный на
бор, или хрумкает двуручную пилу Ч кто угодно, и я в том числе, дорого дали
бы за то, чтобы узнать, что там дальше происходит с этой снедью у него в пуз
е.
Захар застенчиво улыбнулся, щурясь, с некоторой кокетливостью повел пле
чами, а потом почесал живот.
Ч Но никто этого никогда не узнает, Ч закончил доктор Лоб. Он повернулс
я к стоявшему немного поодаль грубо сколоченном столу, заставленному не
вразумительной всячиной. Тщательно прицелившись, извлек из мешанины пр
едметов большую стеклянную банку, до половины наполненную какой-то шеве
лящейся мерзостью, и щедро сыпанул из нее в раскрывшийся с готовностью н
еобъятный рот Захара.
На это тоже стоило посмотреть.
Или, наоборот, не стоило. Голова Захара задергалась от усердия, челюсти жа
дно заработали, как некий чудовищный механизм Ч и на зубах его захрусте
ли хитиновые покровы здоровенных кукарач. Какое-то несчастное насекомо
е, не попав сразу в глотку уникума, попыталось спастись бегством, шустро п
обежав по его к щеке Ч но Захару даже не понадобилось помогать себе руко
й. Он лишь головою дернул по-резче; тварь, потеряв опору, отлетела в воздух
Ч и тут же провалилась в стремительно и точно подставленную пасть.
Все было кончено в четверть минуты.
Ч Господи, какой я невежливый, Ч сказал доктор Лоб и протянул банку Ска
лли. Ч Вы не голодны? Может быть, позавтракаете с нами?
Это был вызов.
Скалли холодно улыбнулась. Потом аккуратно, двумя пальцами, да еще и мизи
нчик при этом отставив с некоторой игривостью, за спинку вынула отчаянно
сучащее многочисленными лапками насекомое из банки, повертела его пере
д собой, как бы присматриваясь и оценивая его достоинства, а потом положи
ла себе в рот и неторопливо начала жевать. На лице ее написалось задумчив
ое выражение, словно она оценивала блюдо на вкус Ч а затем и удовлетворе
ние: да, мол, неплохо.
Ч Благодарю вас, доктор, Ч сказала она, проглотив. Ч Довольно вкусно. Но
, по-моему, многовато холестерина.
Доктор Лоб закрыл рот.
Ч Э-э… Ч сказал он. Молдер тоже закрыл рот.
Таких глаз у напарника Скалли никогда еще не видела. Он смотрел на нее так
, словно она-то на поверку и оказалась фиджийской русалкой.
Скалли стало хорошо.
Ч Не угодно ли вам? Ч нашелся доктор Лоб, протягивая банку Молдеру.
Ч Благодарю, Ч чуть хрипло сказал Молдер. Ч Мы спешим. Идем, Дэйна, надо
работать.
Ч Да, идем, Ч согласилась Скалли. Ч Всего доброго, доктор. Всего доброго
, Захар.
Победоносно повернувшись, она пошла прочь. Молдер затопал следом, то и де
ло бросая на нее косые, подозрительные взгляды. Скалли с трудом сохранял
а серьезность. И только когда они отошли настолько, что никто из странной
парочки не мог бы их увидеть, остановилась. С улыбкой протянула руку Ч и д
остала многострадальное насекомое у Молдера из-за уха. С отвращением от
швырнула подальше.
У Молдера дернулись губы.
Ч Это не только обычная ловкость рук, Ч сказала Скалли. Ч Дядя мой был в
сего лишь фокусником-любителем, но я от него нахваталась черт-те чего.
Молдер понимающе покивал, а потом сделал неуловимое движение кистью Ч и
в пальцах его возник гвоздь, покрытый бурым налетом уже засохшей крови.

Ч Надо будет сравнить кровь на стекле окна мастерской Ч и кровь с гвозд
я, побывавшего в башке этого субъекта, Ч сказал он.
Ч Тебе это тоже пришло в голову?
Ч Что?
Ч Человек-змея, сказал шериф.
Ч Да. Человек-змея. Только вот мотив…
Ч Психопатоген…
Ч Дэйна, я тоже знаю все эти слова. Они звучат очень авторитетно, но ничег
о не объясняют.
Ч По-моему, ты растерян.
Ч Да. Мне худо здесь. Я люблю чудеса. Тут же Ч просто розыгрыши.
Ч А я Ч веселая девчонка, Фокс. Я терпеть не могу сказок, легенд и чудес. З
ато розыгрыши Ч обожаю.

Гибсонзюнский музей диковин 15.14
Когда дверь отворилась, под потолком музыкально пропел колокольчик Ч н
о никто не появился. Скалли вошла внутрь, в тесноватое для громкого имени
«музей» и полутемное после уличного сияния помещение. И первое, что она у
видела, было аккуратно написанное от руки объявление, само по себе досто
йное называться диковинкой: «Для друзей вход свободный. Что касается ост
альных Ч будьте добры пожертвовать».
В музее было тихо. Скалли медленно подошла к ближайшей стене.
Вот какой-то зуб тираннозавра Ч судя по ярлыку, из бескрайних диких боло
т, раскинувшихся между озером Окичоби и Форт-Лодердейлом. Явно из пластм
ассы.
Вот убогая юбочка, в коей, как любезно сообщал пояснительный текст, во вре
мена Великой Депрессии и позже плясала в местном цирке некая Ханна Аусшт
им-мель. Видимо, известная каждому в этих краях, коль скоро в пояснении со
чли возможным ограничиться лишь именем. Или наоборот. Плясала Ч и баста.
И пусть каждый вообразит особу, которая в его представлении будет соотве
тствовать этому невообразимому имени. Кому-то привидится беженка от нац
истов, кому-то Ч эсэсовская шпионка… Фиджийская русалка.
Вот большой остекленный плакат с изображением одетых в строгие фрачные
пары мальчиков лет двенадцати, сросшихся нижними частями туловищ. Одна п
ара ног Ч но два торса, четыре руки и две головы. Плакату, судя по его виду,
было не меньше полувека. Надпись, шедшая поверху, гласила: «Джимми и Джонн
и станцуют танго С ТОБОЙ, КРАЛЯ!!! Такие объятия тебе НЕ СНИЛИСЬ!!!»
А вот еще рекламное фото сиамских уродцев, на сей раз совсем ветхое, навер
ное, лет сто Ч сто двадцать ему. Китайцы. Полные китайцы Ч и по костюмам, н
е столько копирующим, сколько пародирующим одеяния китайских мандарин
ов конца династии Цин, и по чертам маленьких печальных лиц, желтых из-за п
ожелтевшей бумаги. И по именам. «Чудо природы Чэнь и Энь. Медоточивая музы
ка императорского дворца Аньлушань в Сюаньцзуне. Флейта и пипа». Скалли
пожала плечами. Что тут правда, что выдумка? Дворца Аньлушань, да еще в как
ом-то в Сюаньцзуне, скорее всего никогда не было и быть не могло, это она чу
вствовала Ч но вот пипа… Что такое фифа, она еще как-то могла себе предст
авить; сколько раз ей приходилось, оказавшись по работе в трущобах, слыша
ть от какого-нибудь подвыпившего или накурившегося жителя лучшей стран
ы мира: «Эй, фифа, поди сюда!» А вот про пипу Ч не приходилось.
Ч Добро пожаловать в мой музей, Ч раздался сзади рокочущий негромкий б
ас совершенно неслышно подошедшего человека. Скалли вздрогнула и резко
обернулась.
Хозяин кунсткамеры сам мог бы стать в ней экспонатом. Ему было лет шестьд
есят; фигурой он напоминал Супермена, а лицом Ч резиновую маску, которую
долго терзали в растворителе, но все-таки успели вынуть до полного исчез
новения. Возможно, величавый старик когда-то на потеху зевакам нырял гол
овой в концентрированную кислоту и зубами доставал оттуда брошенные из
зала монетки? А может, еще во времена Великой Депрессии летал из пушки в ко
смос и как-то раз, не успев вовремя погасить орбитальную скорость, тормоз
ил в плотных слоях атмосферы щеками и лбом? Кто знает…
Скалли готова уже была поверить во что угодно.
Ч Я вижу, вас заинтересовали маленькие близнецы из высокогорной обител
и бодхисатвы Сиванму, Ч неторопливо сказал старик. Остатки губ его почт
и не шевелились, но даже легкое напряжение лицевых мышц заставляло обнаж
енные, обожженные жилы его лица ходить ходуном и продергиваться под тонк
ой корочкой плоти мгновенными веревками. Ч Их жизнь была удивительна и
прекрасна.
Ч А смерть? Ч неожиданно даже для себя самой спросила Скалли.
Старик помолчал.
Ч Во всяком случае, она была характерна, Ч сдержанно пророкотал он пото
м. Скалли выжидательно молчала. Ч Холодным январским вечером тысяча во
семьсот семьдесят четвертого года Энь проснулся в захудалом номере зах
удалой гостинцы Тампы и увидел, что его брат Чэнь умер. И через несколько ч
асов Энь тоже покинул юдоль скорби. Сами по себе эти факты, разумеется, нич
его особенного не составляют. Но представьте… представьте, что вы Ч Энь,
что вы лежите одна-одине-шенька и половина вашего тела уже мертва. Другим
и словами, что вы сами уже наполовину умерли.
Он так это говорил, что у Скалли от потустороннего, первобытного ужаса мо
роз пробежал по спине.
Ч И вы знаете, что вторая половина неизбежно последует за первой очень с
коро, и вы, еще живая, ничего не можете с этим поделать. Ничего. Вы можете пои
грать на флейте. Вы можете позвонить и заказать виски. Но с этим вы ничего
сделать не можете. Вы еще живы Ч но вы уже мертвы.
Он замолчал. И под багровым покровом его лица, который язык не поворачива
лся назвать кожей, перестали вздуваться и опадать тугие, трепещущие бече
вки и струны.
Ч После вскрытия в официальном заключении написали, что причиной смерт
и Чэня было кровоизлияние в мозг.
Ч Какова была официальная причина смерти Эня?
Старик помолчал.
Ч Официальная причина Ч испуг, Ч пророкотал он потом. Ч Но у смерти ег
о была лишь истинная причина.
Ч Какова была эта истинная причина?
Ч Тоска, Ч глухо уронил владелец музея. Ч Вам ведома разница между стр
ахом и тоской?
Ч Думаю, что да, Ч ответила Скалли неуверенно. Старик смерил ее высоком
ерным взглядом и холодно улыбнулся тугими ошметками лица.
Ч Думаю, что вам ее только предстоит изведать.
Ч Думаю, что это вовсе не обязательно, Ч в тон ему огрызнулась Скалли. Ст
арик лишь снова усмехнулся в ответ.
Ч Вы расследуете убийство человека-крокодила и художника?
Ч Да… Ч растерялась Скалли.
Ч Я так и подумал. У меня есть кое-что для вас… Ч он неторопливо прошел в
глубину помещения своими удивительно мягкими, беззвучными шагами, что-т
о взял из-под стекла одного из стендов и так же неторопливо вернулся. Прот
янул Скалли очередной рекламный плакат.
На плакате было лицо урода.
Человеческое лицо. Нет Ч карикатура на человеческое лицо. Нет, нельзя ск
азать ни того, ни другого. Сгусток перепутанной шерсти, ком необузданно в
ымахавших жестких волос Ч и из них, как в насмешку, торчал кончик человеч
еского носа; а чуть выше можно было различить под свешенными космами гла
за; а чуть ниже носа Ч угадывались в зарослях губы. Что, интересно, из увид
енного здесь мне будет сниться сегодня, меланхолично подумала Скалли. То
, что это будет кошмар, можно ручаться, но вот какой?
Над портретом волосатого урода было написано: «Джим-Джим». А под портрет
ом Ч «Песиголовый мальчик».
Ах, он еще и мальчик, подумала Скалли, невольно ежась.
Ч И при чем же здесь убийство мистера Глэйсбрука? Ч спросила она немног
о резко. Ей хотелось взять инициативу в свои руки, сбросить покрывало деш
евой жути, которым невзначай окутал ее владелец музея Ч но она не знала, к
ак.
Тот взыскательно поглядел на Скалли и, чуть помолчав, зарокотал:
Ч Недавно ко мне поступил одна вещь из цирка Варнума. Подобные экспонат
ы я демонстрирую лишь тем, у кого достаточно ума понять, что именно они вид
ят, и оценить это по достоинству. Экспонат называется Тай Кун, что по-кита
йски значит «Великая пустота, в которой содержится Все». Сейчас вы увиди
те эту вещь и, возможно, она наведет вас на какие-то размышления. Я попрошу
вас взамен о двух одолжениях. Во-первых, не рассказывайте об увиденном ни
кому. Ни одной живой душе.
Ч Хорошо, Ч чуть поколебавшись, решительно сказала Скалли. Ч А второе
одолжение?
Старик протянул к ней руку и подставил ладонь.
Ч Дополнительно пожертвование в размере пяти долларов, Ч спокойно пр
орокотал он.
Пришлось раскошелиться.
Старик открыл перед нею дверь в глубине комнаты, и Скалли, не задумываясь,
шагнула в темноту.
Нет, в длинном то ли чулане, то ли гараже не было совсем уж темно. Узкие, полн
ые пляшущих искр полосы света били откуда-то из-под высокой железной кро
вли. В помещении было совершенно пусто, и лишь посредине, как пуп земли, во
звышался громадный кованый сундук.
Скалли подошла. Это был всем сундукам сундук, пустотой тут и не пахло. Даже
на вид он был столь массивен и громоздок, столь напитан чугуном и сталью д
аже с поверхности, что вряд ли его могли поднять даже двое атлетов; понадо
бился бы, скорее, квартет. Скалли, пользуясь тем, что никто ее не видит, лего
нько торкнула в бок сундука носком туфли. Сундук не издал ни звука Ч слов
но весь был сплошным куском металла.
Скалли, мысленно готовясь к сизифовым усилиям, взялась за ручку на крышк
е.
Каким-то чудом крышка от первого же ее пробного усилия будто сама собою п
ошла вверх. Видимо, в конструкции были предусмотрены какие-то хитрые бал
ансиры и противовесы. Чрезмерно легкий бег крышки, на вид тянувшей стоун
ов на полета, скрадывался ее нарочитой медлительностью и диким ржавым ск
режетом, который издавали, продергиваясь в пазах, фиксирующие ее внутрен
ние цепи. Аттракцион. Опять чертов аттракцион. Хорошо было бравировать п
еред Молдером своей любовью к розыгрышам Ч но как они уже осточертели! Д
аже убийства, серийные, зверские, неподдельные Ч так и норовили мало-пом
алу начать ощущаться как разновидность издевательской потехи.
В сундуке ничего не было.
Несколько мгновений Скалли ошалело всматривалась в его разверстые пус
тые потроха. Потом прозвенел звонок, на дальней стене зажглась красная н
адпись «Выход» и под нею раскрылась широкая одностворчатая дверь.
Слепящий солнечный свет косо хлестнул в пыльный сумрак идиотского гара
жа.
Снаружи была кирпичная стена, исписанная и разрисованная ерундой и дрян
ью. Настоящая стена, по-настоящему исписанная и разрисованная. Воняло хо
ть и невидимой, но явно близкой помойкой. Всерьез воняло, не в шутку. С трес
ком прокатил мимо по грязным задворкам какой-то тинэйджер на старом мот
оцикле.
Настоящем мотоцикле. С настоящим треском.
Скалли нестерпимо захотелось плюнуть в сундук. Это было как наваждение;
едва сдержавшись, она поспешно пошла прочь. Сундук с тягучим, явно косящи
м под звуки древнего замка скрипом сам собой закрылся.
Не плевать надо, а думать. Думать.
Возможно, эта вещь наведет вас на какие-то размышления…
1 2 3 4 5 6 7 8 9