Когда доставили пиццу, Эйдриен уже оделась. Ее лицо разрумянилось и блестело после горячей воды.
— Прости, что не сдержалась, — сказала она, вернувшись в комнату.
Дюран окинул девушку удивленным взглядом.
— Слезы, — объяснила та. — Не удержалась.
— А, ты об этом, — ответил он и подумал: «Бог ты мой, как она хороша!» Дюран прежде по-настоящему не смотрел на Эйдриен — во всяком случае, не так. Лицо ее обрамляли завитки влажных, цвета потемневшей меди, волос. Он, не задумываясь, поднял с коробки с пиццей крышку и придвинул угощение к Эйдриен — лучшее, что Дюран мог предложить в подобных обстоятельствах.
— М-м… вкуснятина… — протянула она, взяла кусочек и унесла с собой к письменному столу у окна. Усевшись, Эйдриен раскрыла блокнотик, что лежал возле телефона, и приступила к составлению списка дел:
1. Работа:
А. Одеться, макияж
Б. Позвонить Слу
В. Ссылки из «Лексиса» в резюме по асфальту
2. Прах Ники
3. Дюран -?
4…
Дюран смотрел телевизор, а Эйдриен, постукивая карандашом о блокнот, размышляла, что же будет четвертым номером. В итоге она решила вовсе отказаться от пункта четыре. Возможно, добавит еще что-нибудь к «работе» — и хватит. Того, что есть, уже достаточно: надо развеять прах сестры, да и Дюран сам по себе заслуживает целого алфавита.
— Что такое Слу? — словно подслушав ее мысли, поинтересовался тот. Он незаметно подошел к Эйдриен и внимательно изучал список из-за ее плеча.
— Юридическая фирма, где я работаю. А теперь тише, мне надо подумать, — сказала девушка, помахав в воздухе рукой. В пункте «Дюран» она записала:
А. Общее — детектор
Б. Записи
В. Компьютер
Г. Пациенты
— Я прошел детектор, — подсказал Джеффри, стараясь быть полезным и втайне довольный, что так много места занял в списке дел своей хорошенькой подруги по несчастью. Эйдриен подняла на него взгляд и кивнула:
— Верно, прошел. И мне интересно как.
— Ничего удивительного, — ответил тот, — просто сказал правду.
— Только ты не Джеффри Дюран — и сам хорошо это знаешь. Ты же ходил на кладбище.
— Да, — сказал он. — Только я могу это объяснить.
— Правда? — удивилась Эйдриен. — Хотелось бы услышать твою теорию.
— Ладно, — ответил Дюран и присел на край кровати. — Ситуация такова: имя я получил от родителей, которые носили фамилию Дюран. Так меня зовут сколько себя помню. Значит, если фамилия украдена — позаимствована с надгробия, например, — то, видимо, это сделали они.
Эйдриен нахмурилась:
— А зачем им это понадобилось?
— Я могу лишь догадываться, — ответил Дюран. — Не исключено, что они были беглецами. — Собеседница пренебрежительно усмехнулась, и Джеффри решил уточнить: — В то время Америку сотрясали антивоенные беспорядки. Не исключено, что они участвовали в пацифистском движении.
Эйдриен некоторое время молчала и наконец спросила:
— В этом и заключается твоя теория?
Джефф пожал плечами:
— Ну да…
— А что с университетами, в которых ты якобы учился? Браун и Висконсин?
— А что с ними?
— Там о тебе никогда не слышали! — возмутилась Эйдриен, откинувшись на спинку кресла и отложив карандаш.
— Сбой в базе данных, — ответил тот. — Я в списке выпускников университетов. Мне оттуда каждый месяц почта приходит: то пожертвования собирают, то продают майки со своими эмблемами. В ведомостях не отмечен — только и всего.
— И как ты это объяснишь?
— Ну, мало ли. Задолжал книгу в библиотеке, какое-то административное взыскание объявили… Смысл не в этом. Главное — я прекрасно помню, где учился. Я уже написал и в Висконсин, и в Браун. Скоро все прояснится. Меня уже, наверное, письма дожидаются, где они извиняются за недоразумение. Только доберусь до почтового ящика, перешлю их тебе по факсу.
— Хм… Занятная теория…
Дюран засмеялся:
— Я совсем недавно ездил на встречу выпускников.
— Ого, уже интересно.
— В Сидвелл. Это частная школа.
— Я знаю, что такое Сидвелл.
— Ну вот, я оттуда.
Эйдриен недоверчиво посмотрела на него:
— И на что это похоже?
— Что «это»? На обычную встречу выпускников. А ты как думала?
— Не знаю — никогда не бывала на подобных мероприятиях.
— Там здорово, — загорелся Дюран. — Я со всеми встретился.
— С кем, к примеру?
— С Банни Кауфман, — ответил он без колебаний. — И с Адамом Бауманом.
— Они твои друзья?
Дюран просветлел:
— Да!
Эйдриен колебалась: поверить — не поверить?
— Ну, скажем так, друзья, — повторил он. — В основном просто те, с кем здороваешься в дверях. А с Адамом мы играли в одной баскетбольной команде.
— И они тебя узнали?
Тот кивнул:
— Вроде бы.
Она посмотрела на него, как на ребенка:
— Вроде бы?
Дюран удрученно вздохнул:
— Вообще-то не думаю, что на улице они бы отличили меня от тюка соломы.
Собеседница округлила глаза и улыбнулась:
— Что ж, хотя бы честно.
Джеффри вконец запутался — растерянность читалась на его лице.
— Со мной что-то не так, — признался он. — Я чувствую, только не могу понять — что.
Эйдриен удивилась неожиданной искренности собеседника. Впрочем, насколько она знала по паре дел, где выступала в роли присяжной, многие социопаты превосходно манипулируют людьми. Может, именно так и надо воспринимать Дюрана: как потенциально опасного клиента, чья невиновность очень сомнительна.
— Я бы с радостью тебе поверила, — призналась девушка, — только во всем этом слишком много «но».
— Например?
Эйдриен заглянула в блокнот:
— Карты пациентов.
— Что с ними?
— Их нет.
Дюран покачал головой:
— Просто недоразумение.
— Недоразумение? Тут речи не может идти о недоразумении, в папке было пусто — одна фотография, и все.
— Да, но твой друг… Он ворвался в кабинет, точно Грязный Гарри, полицейский-мститель без тормозов. Наверное, большая часть содержимого до сих пор на столе лежит. Вероятно, я работал с файлом, когда вы пришли.
Эйдриен посмотрела на него не без доли скепсиса.
— Давай проверим, — предложил Дюран. — Сходим туда. Не сегодня, конечно, а как-нибудь позже. К тому же в основном я вел записи на компьютере, так что вся информация о пациентах — в базе данных. И ты могла бы, я думаю, запросить в судебном порядке кассеты.
— Какие кассеты?
— Мы с твоей сестрой встречались дважды в неделю, — объяснил Дюран. — Каждый сеанс записывался на пленку — для страховой компании.
— Какой именно?
— «Совместное страхование граждан», их офис в Нью-Йорке. — Он замолчал и открыл баночку кока-колы. — А теперь расскажи ты что-нибудь. Для разнообразия.
Эйдриен озадаченно посмотрела на собеседника:
— Что, например?
Тот пожал плечами:
— Не знаю.
Она на миг задумалась и проговорила:
— У Никки было оружие.
Дюран поинтересовался:
— Какое?
— Винтовка.
Настала его очередь удивиться:
— Зачем ей понадобилась винтовка?
— Не знаю.
— Может, Нико собирала антиквариат? — предположил Джеффри.
Собеседница покачала головой:
— Это новая винтовка с телескопическим прицелом и глушителем.
— Не может быть!
— Кроме шуток, — ответила Эйдриен.
Дюран притих.
— О чем задумался?
— Просто пришло в голову: Никки страдала диссоциативным расстройством[23], которое обычно возникает после посттравматического шока.
— И что? — В глазах Эйдриен загорелся недобрый огонек. Она заподозрила, к чему клонил Дюран, и беседа приобретала очень неприятный оттенок.
— Может, она хотела кому-нибудь отомстить?
— За что? — спросила Эйдриен, и в ее голосе прозвучали неумолимые нотки.
— За то, что с ней сделали.
— А что, по-твоему, с ней сделали?
— Я знаю, что тебе неприятен этот разговор, но у меня есть все основания подозревать, что твоя сестра на протяжении долгого времени подвергалась насилию на сексуальной почве.
— Ну, началось.
— И делали это ваши приемные родители.
— Чушь.
— Нет, не чушь. И твоя реакция — лишнее тому подтверждение. Это типичная картина: когда один ребенок в семье готов восстать против унижения, другой упорно делает вид, что все прекрасно. Один — обвинитель, другой — защитник.
— Ничего не было. Ты сам подумай, какая нелепость: люди в капюшонах.
Собеседник пожал плечами:
— Твоя сестра рассказала массу подробностей. Иногда совсем юные жертвы даже не подозревают, что над ними совершается насилие. Даже не понимают того, что оно носит сексуальный характер. Ты могла что-то запомнить, но в твоем словаре нет слов, чтобы увидеть произошедшее так, как увидела это Никки.
Эйдриен покачала головой:
— Ты заблуждаешься, Док.
— Никки подробно обо всем рассказывала: вы с Марленой и Деком жили в Бьюмонте, в Южной Каролине, — пересказывал Дюран, — в доме, который назывался «Эгмонт». Белый дом с облупившейся краской, а перед ним росли дубы. — Он склонил набок голову и посмотрел на собеседницу: — Все верно?
Та улыбнулась:
— Ни единого слова правды. Во-первых, мы никогда не жили в Южной Каролине, а уж тем более в доме с именем. Мы ютились в небольшом кирпичном домике на ферме в Дентоне, в Делавэре. И там не росли дубы.
— А сестра Розанна?
— У нас никогда не было сестры Розанны, — продолжала Эйдриен. — Только мы двое: Никки и я.
Джефф вздохнул, встал с кровати и подошел к окну, посмотрел на огни автостоянки и повернулся к Эйдриен:
— В любом случае я не твой психотерапевт. Да это и не важно.
— Что не важно?
— Я хотел сказать, что, может быть, не имеет особого значения — правда это или нет. Главное, что в эту историю верила твоя сестра. Тогда легко объяснить, зачем ей понадобилась винтовка.
Эйдриен задумалась:
— Тут ты, пожалуй, прав. Только вот…
— Что? — спросил Дюран.
— Что за люди напали на нас у тебя дома, и зачем им понадобилось меня убивать?
Тот покачал головой:
— Не знаю. Но если Никки говорила правду, тогда ты — лишняя свидетельница…
— Конечно. Только все происходило много лет назад, и я ничего не помню.
— Может, только пока.
— Никогда. Потому что этого не было!
— Воспоминания имеют свойство внезапно возвращаться, — поведал Дюран.
Собеседница наградила его долгим взглядом и покачала головой, будто сказав то ли себе, то ли ему: «И зачем я обсуждаю такие вещи с этим человеком?» И уже вслух заявила:
— Идиотизм!
— Что именно?
— Все! И особенно — ты!
— Почему ты так говоришь? — обиделся Джеффри.
— Вся твоя врачебная практика…
— Что с ней не так?
— Ты сказал, что у тебя два пациента.
Дюран замолчал.
— При этом, — продолжала Эйдриен, решив развить тему, — ты живешь в большой квартире в одном из прекраснейших районов Вашингтона.
— И что?
— Тебе этого мало? Как ты платишь за квартиру? — спросила она.
— Ну, для начала, я беру 85 долларов за час.
— И кого ты принимаешь? Двух пациентов? Как часто?
— Дважды в неделю каждого, — ответил он.
— Сколько выходит? Полторы тысячи в месяц?
Джефф нахмурился, почувствовал, что ему трудно дышать, и кивнул, не вполне доверяя своему голосу.
— Да ты за квартиру больше платишь! Что ты ешь?
Дюран поднялся на ноги. Прошелся по комнате, взял пульт и ткнул им в сторону в телевизора. Эйдриен наблюдала, как он переключает каналы: сериал про копов, какое-то кино, ток-шоу, информационная передача.
Чуть подождав, она выхватила пульт из его руки и выключила телевизор.
— Нельзя заработать на жизнь, имея двух пациентов, Док! Просто нельзя!
— Два пациента — нормально, — заверил ее Дюран. — Два пациента — прекрасно.
Эйдриен уставилась на него. Подобные слова он уже говорил, когда они ехали в полицейский участок на такси. Она склонилась к Дюрану и прошептала:
— Нельзя прожить, имея только двух пациентов.
— Разумеется, можно. Два пациента — нормально, просто прекрасно. — Но слова Эйдриен все-таки встревожили Джеффри. Он нахмурился, будто пытаясь выудить что-то из памяти, и тут же его лицо прояснилось, и напряжение спало. — А кроме того, у меня есть кое-какие деньги — родители были застрахованы.
Эйдриен подсела к нему на кровать и скептично сказала:
— Вот именно, твои родители.
Джефф посмотрел на нее:
— Я не понимаю тебя.
— Даже если это и правда, — пояснила собеседница, — два пациента — это не практика, согласись. Вот к чему я клоню: чем ты занимаешься все остальное время?
С возгласом негодования Дюран вскочил на ноги, прошел в другой конец комнаты и уставился в окно. Он долго смотрел на улицу, погрузившись в глубокую задумчивость, и никак не выражал своих мыслей. Эйдриен сидела и пристально смотрела на него. Наконец бедолага закрыл глаза и прислонился лбом к холодному стеклу. Он постоял так секунд десять — пятнадцать и, обернувшись к ней, проговорил с исполненной сожаления улыбкой:
— Два пациента — нормально. Два пациента — просто прекрасно.
Глава 21
Эйдриен не смогла спать в одной комнате с Дюраном. Хоть он и спас ей жизнь, с ним явно было что-то не в порядке. Припадки страха и механические ответы, темная история с надувательством и ложной фамилией… Одним словом, у него что-то не ладилось. Зная это, легко представить, как посреди ночи с этим добродушным и привлекательным человеком происходит какая-нибудь жуткая метаморфоза. Вопреки попыткам отогнать страшные мысли Эйдриен грезилось, как он превращается в Энтони Хопкинса[24] и беспрестанно бормочет свою коротенькую причудливую мантру о том, что два пациента — нормально…
Однако все складывалось так, что уйти ей тоже некуда. После всего случившегося в квартиру возвращаться нельзя — туда снова может кто-нибудь нагрянуть, а от полиции ждать помощи не приходится. Поэтому Эйдриен всю ночь просидела в кресле у окна. Она читала, дремала, просыпалась, вздрогнув, и незаметно для себя засыпала снова. Наконец на горизонте забрезжил рассвет…
Эйдриен поднялась на ноги, хлопнула в ладоши и стянула с Дюрана одеяло:
— Вставай! Нам пора.
— Что? — Он приподнялся на локте и, щурясь со сна, пытался разглядеть Эйдриен. — Который час?
— 6.30!
— Господи, — промычал психиатр и перевернулся на другой бок, натягивая одеяло на уши.
— Давай собирайся, — сказала девушка. — Хочу кое-что проверить у тебя в квартире.
Еще не вполне проснувшись, Дюран сел на кровати и протер глаза.
— Все-таки хочешь сходить?
Эйдриен пожала плечами:
— Да, думаю, это безопасно: там совсем недавно была полиция. Я хочу залезть в твой компьютер.
Джеффри кивнул в полусне, затем свесил ноги с кровати и пригладил волосы.
— Сейчас, только оденусь.
— Я всю ночь голову ломала, — сказала Эйдриен. — Мне интересно, а откуда убийцы узнали, что мы с Бониллой к тебе собираемся?
Джефф крякнул и принялся натягивать носки.
— Н-да… И что же ты надумала?
— Или они прослушивают твой телефон, или ты сам им сообщил.
Собеседник нахмурился:
— Я ничего никому не говорил. — Он зевнул, тряхнул головой и поморгал, прогоняя остатки сна.
— Ты сказал, что один из них тебе вроде бы знаком, — напомнила Эйдриен.
— Ну разве что мимоходом. Может, на улице где-то видел, и только.
— Но…
— А с чего вдруг кому-то понадобилось прослушивать мой телефон? — в свою очередь, поинтересовался Джефф.
Эйдриен посмотрела ему в глаза:
— Хочешь правду?
Тот озадаченно кивнул:
— Ну да.
— Потому что с тобой что-то происходит.
Дюран нахмурился:
— О чем это ты?
— Не знаю, — ответила она.
После некоторого раздумья психиатр проговорил:
— Знаешь, может, ты и права. А с другой стороны — может, и нет.
— Что-то я не понимаю.
— Вспомни, ведь убить хотели тебя. И как раз в твоей квартире все перерыли. Поэтому не исключено, что прослушивается как раз твой телефон.
Эйдриен задумалась. В его словах определенно заключался смысл, но она все же отвергла это предположение.
— Лучше поверь мне на слово, — отрезала девушка, — причина в тебе!
Из Спрингфилда до станции «Кливленд-Парк» доехали на метро. Вышли в двух шагах от «Старбакса», откуда до Башен рукой подать — минут пять пешком.
Дюран воспользовался своим ключом, открыл парадную дверь, и они оказались в фойе, которое представляло собой просторный, выложенный мрамором зал. С потолка свисал огромный канделябр, ансамбль со вкусом подобранных диванчиков удачно гармонировал с цветом стен, где были развешаны черно-белые фотографии в рамах с видами Вашингтона прошлых лет. Столик консьержки в это время почему-то пустовал.
Эйдриен с Дюраном молча поднялись на шестой этаж в покачивающемся лифте, который, прибыв к цели назначения, дрогнул и остановился. С громким «динь!» двери разъехались в стороны, и они оказались в коридоре.
— Теперь — тихо, — шепнула Эйдриен, и Джефф кивнул в знак согласия.
Он молча вставил в замочную скважину ключ, провернул его и толкнул дверь, не в состоянии отделаться от мысли, что сейчас перед ним возникнет взбешенный Медведь. Ничего не произошло: ни звука, ни шороха. Их встретила полная тишина, если не считать гула холодильника на кухне. Вернувшись домой, Дюран с удивлением обнаружил, что напряжение, скопившееся за последние часы, постепенно сходит на нет. Вспомнилось, какой чужой и заброшенной показалась ему квартира после испытания на детекторе лжи — не сравнить с тем, что он чувствовал теперь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56