— Он просто прогревает радиаторы...— Везде он попадает. Сама посмотри, если не веришь. Да, от земли вздымалась легкая дымка.— Откуда ты об этом знаешь?— Отец работал в котельной, — сказал Фрэнк. — Я в детстве помогал ему.— Но... — Энни недоуменно осмотрелась. — Как вирус окажется в трубах?— На парогенераторе в воду добавляют химикаты, чтобы не образовывался налет.— Разве такие места не охраняют?— Охраняют, — кивнул Фрэнк. — В принципе. — Внезапно он нахмурился. — Только не вижу я тут никаких парогенераторов, а ты?Они еще раз огляделись. Ничего. Обыкновенные трущобы.— А она что говорит? — спросила Энни, дернув головой в сторону грузовика.— "Да иди ты..." — ответил Фрэнк. — Это я цитирую.Он снова начал озираться. Соланж где-то рядом.Ничего. Две пивные. Пустырь — на нем провисший забор из металлический сетки и какая-то времянка. Церковь на первом этаже многоэтажки. Дом из красного кирпича с начерно вытоптанными газонами. Дети со скакалкой.Времянка. Она была на фотографии, которую Соланж порвал в клочки и выбросил.— Он там, — ткнул пальцем Фрэнк.— Почему ты так думаешь?— Присмотри за «матерью Терезой», — ответил он и бросился вперед.Искать дыру в заборе пришлось недолго. Ее явно прорезали совсем недавно. Фрэнк проскользнул внутрь и направился к хибарке.Он приближался как по минному полю, ожидая выстрела, но его все не было. Времянка оказалась пустой — дверь распахнута, взломанный замок на земле.Длинная лестница спускалась вниз, прямо в городские подземелья. Там, по идее, должен быть лабиринт тоннелей, катакомб, закутков, тупиков, канализационных и водопроводных труб, электро— и газопроводов, а также телефонных и прочих кабелей. Один из кервикских собутыльников отца когда-то работал в Нью-Йорке. Как и сам город, его подземные сооружения просто огромны — и этот тип мог вещать о них круглые сутки. «А вот в Нью-Йорке...»Спуск выглядел как обыкновенная узкая шахта. Фрэнк спустил ноги и полез вниз со всей осторожностью, проклиная каждую новую ступеньку.Омерзительное чувство — смесь головокружения с клаустрофобией. Шахта была чуть шире его плеч, темная и вонючая. Определить, сколько уже пройдено, невозможно. Понятно только, что падать далеко и больно. Лестница была скользкая. Дважды он поскользнулся, удержавшись из последних сил.Внизу, в узком коридоре, прислушиваясь к собственному сердцу, Фрэнк вдруг вспомнил нелепый старый ужастик — «Тварь». К чему бы это?«Не отвлекайся, иначе нарвешься на пулю. Здесь и заблудиться — раз плюнуть».Он медленно двинулся вперед. Постепенно глаза привыкали к слабому освещению, и он ускорил шаг. Соланжа надо перехватить по пути, иначе будет поздно.К счастью, выбирать путь не пришлось. Коридор шел по прямой. В разные стороны уходили ответвления — совсем короткие, упиравшиеся в глухую стену.Он побежал, перескакивая через лужи, в страхе, что уже поздно. Тихо бежать не получалось. Если Соланж услышит — то все, кранты.Похоже, так и есть. Коридор взорвался короткой очередью, вокруг засвистели пули. Фрэнк замер, ожидая сильную боль, но понял, что его не задело. Либо Соланж промазал, либо он целился в кого-то еще.Фрэнк вгляделся во тьму. Соланж был впереди, в нескольких шагах, его было слышно, а через пару осторожных шагов стало и видно. Он возился с дверью в парогенератор — рюкзак и «ингрэм» лежали рядом на полу — и ругался по-французски себе под нос. Дверь уже подавалась.Думать не было времени. Внутри всего пара рабочих, большего котельная не требует.Фрэнк побежал вперед на цыпочках, вспоминая, что бегал лучше всех в школе. Вот бы сейчас ту скорость!.. Когда до Соланжа оставалось каких-то двадцать метров, тот обернулся.Далеко, не успеть.Соланж бросился к «ингрэму», вскочил... Меньше чем за секунду перехватил его правой рукой, нащупал спусковой крючок, выстрелил...Вспышка боли — и Фрэнк обрушился на Соланжа. Тот выронил пистолет и отлетел назад, ударившись головой о бетонную стену. Фрэнк отступил и дал с правой — после такого удара обычно недосчитываются зубов. Он бил и бил, пока не надоело.Соланж все еще держался на ногах. Фрэнк схватил его за волосы, развернул и шарахнул лицом о край железной двери — раз, второй, третий. Соланж отшатнулся, будто в поисках, куда упасть. Фрэнк что было сил ударил его ребром ладони по загривку. Раздался щелчок, и Соланж распластался по земле.Полицейских было уже слышно, они бежали по коридору. В дверном проеме появились котельщики — и раскрыли рты. Фрэнк отступил, чтобы ударить Соланжа ногой в грудь, но понял, что что-то не так. Тело почти не слушается, никак не перевести дыхание. И грудь мокрая. Липкая и мокрая. Фрэнк посмотрел вниз.Господи, умираю... Эпилог Он и в самом деле чуть не истек кровью.Две пули пришлись в грудь — одна остановилась в пяти миллиметрах от позвоночника. Почти неделю Фрэнк пролежал в отделении интенсивной терапии Колумбийской пресвитерианской больницы, дышал кислородом через маску. После двух операций врачи наконец заявили, что он идет на поправку, и перевели в отдельную палату высшего класса.Это было и хорошо, и плохо. Хорошо то, что палата оказалась просторной, с большими окнами, удобно обставленной, даже с диваном. Он бы очень подошел Энни, если бы к нему пускали посетителей. Плохо, что без телефона. И странно — страховая компания не оплатила бы такой сервис даже под дулом пистолета, и в больнице это должны прекрасно знать. И вообще Дейли как-то не тянул на особо важное лицо. Разве что для Энни.И все же...Фрэнк спросил у врача, но тот сказал только:— Не волнуйтесь, все оплачено.— Ладно, — согласился Дейли, — а телефон мне полагается?— Пока еще нет, — с некоторым сомнением ответил врач.— А посетители?— Разумеется. Очень скоро, как только вы окрепнете.Когда Фрэнка держали на таком количестве болеутоляющих, что большую часть времени он вообще валялся в отключке, эта отговорка казалась логичной. Но примерно через пять дней он начал подозревать, что что-то не так. И уже совсем было собрался угнать инвалидную коляску, но врач открыл дверь и сказал:— К вам гости.Фрэнк улыбнулся и с трудом поднялся на подушке — швы все еще давали о себе знать. Улыбка померкла, когда в дверях вместо Энни появился полковник авиации с бэджем? «Фитч».— Тейлор Фитч, — представился он.— Здравствуйте, — нахмурился Фрэнк. Они пожали руки. — Что случилось?— Прежде чем мы поговорим, — начал полковник, вынимая из кейса лист бумаги, — я надеюсь, что вы кое-что подпишете. Обычная формальность. — Он протянул Фрэнку бумагу и вынул из кармана ручку.Фрэнк опустил глаза. Договор о неразглашении.— Спасибо, мне такого не надо, — сказал он и отдал договор.Полковник вздохнул:— Ну ладно, не важно.— Тем более, — ответил Фрэнк. — Я журналист, мне платят за то, что я пишу. Это хороший сюжет.— Еще бы, — кивнул Фитч, — чертовски хороший. Не поспоришь. Но вы его не опубликуете.— Мы знакомы? — прищурился на него Дейли.— Не думаю, — чуть улыбнулся Фитч.— Я видел ваше имя.— Возможно, обо мне часто пишут.— Нет, — покачал головой Фрэнк. — Не там.— Ну что ж, — перевел тему Фитч, — у вас нет выбора. Я...— Оно было на декларации.— Что?— Ваше имя. — Фрэнк подумал еще секунду, и его осенило. — Вспомнил! Вы летели из Хаммерфеста с Энни и Глисоном!— С кем?— Глисоном, Нилом Глисоном.— Не знаю такого.— Ну да, как же! — ответил Фрэнк, подавляя смех, который грозил обернуться мучительной болью в груди. — Вряд ли мы с вами можем похвастаться, что на самом деле его знаем. Впрочем, лично меня такое положение дел вполне устраивает. Но что бы вы ни говорили, вы летели с ним. Кстати, — он уставился на полковника, — я собирался вас рассмотреть и отвлекся. Вы и в самом деле полковник или просто так вырядились?— Я в запасе, — ухмыльнулся Фитч.— ЦРУ, да?— Хочу вам кое-что показать, — произнес полковник и вынул из кейса письмо. — Я загнул нужную страницу.Фрэнк посмотрел на первый лист: «Федеральный регистр». Страница тринадцать.— Я должен это прочитать?— Просмотрите.Под заголовком «Чрезвычайное положение» стояло письменное обращение президента к конгрессу. Поскольку политика Корейской Народно-Демократической Республики продолжает угрожать государственной безопасности, внешней политике и экономике Соединенных Штатов Америки, объявляется чрезвычайное положение, согласно закону «О чрезвычайных положениях» (50 С. 3. США 1622-4). — Ну и что? — спросил Фрэнк.— Советую вам избегать лишних неприятностей.— Это еще как?— Сначала я хотел бы заверить вас, что мы вам очень благодарны. Это не просто слова.— Спасибо.— Чрезвычайное положение дает президенту, а следовательно, и мне значительную свободу действий.— Например?— Фактически мы вольны поступать, как пожелаем. Если вопрос касается Северной Кореи, то Конституция уже не действует. Если потребуется, мы можем конфисковать движимое и недвижимое имущество, послать войска за границу, установить военное положение, задержать человека на неопределенный срок, не предъявляя обвинения.Секунду он помолчал.— Вам нравится ваша палата?— Да, неплохая, — ответил Фрэнк.— Вот и прекрасно, — улыбнулся Фитч. — И это еще не все. При необходимости мы можем ограничивать перемещения через границу и даже устанавливать цензуру.— Кто «мы»?— Федеральное правительство. Фрэнк недоверчиво поднял бровь.— Сомневайтесь сколько угодно, но загляните в Конституцию. Она признает возможность чрезвычайного положения. Статья девятая параграф первый. Записать для вас?— Нет, — ответил Фрэнк, — спасибо.— Самое странное, что страна практически постоянно находится на чрезвычайном положении, причем не на одном. Ирак, Иран, Ангола, Ливия — их всегда предостаточно. Рузвельт однажды объявил чрезвычайное положение, которое продержалось сорок три года, с тридцать третьего по семьдесят шестой. И все в порядке — пока какой-нибудь недоумок вроде вас не вляпается куда не надо. Как вы себя чувствуете?— Неплохо. К чему все эти рассказы?— К тому: если вы попытаетесь это напечатать, вам же будет хуже. Поверить никто не поверит, а если и поверит, то публиковать точно не станет.— Вы что, редактор? — удивился Фрэнк.— Смешно, — не улыбаясь ответил Фитч. — Я понимаю, вы думаете, что нам вас не остановить...— Мамочки! — издевательски воскликнул Фрэнк. — Дайте угадаю, дяденька, сейчас вы меня убьете?Фитч, казалось, пришел в ужас:— Что вы говорите?! Вы же американский гражданин!— Ну и что тогда?— А то, что вы ничего не докажете.— Почему это? На пароме погибло много людей...— Какие-то психи хотели захватить паром, — пожал плечами Фитч. — Что дальше?— Я был ранен. Соланж...— В это время находился под арестом. Фрэнк недоверчиво поднял глаза.— Вы перепутали, с кем не бывает? — улыбнулся Фитч. — А вас вообще ранили в Гарлеме. — Он достал из кейса газетную вырезку. — Напечатано неделю назад. Вам, наверное, будет интересно.РЕПОРТЕР «ВАШИНГТОН ПОСТ» РАНЕН В НЬЮ-ЙОРКЕ23 мая (Нью-Йорк) — вчера вечером репортер «Вашингтон пост» Фрэнк Дейли был ранен во время вооруженного ограбления. Полиция утверждает, что подозреваемых по делу пока нет.— Удивительно, — покачал головой Дейли.— Такая у нас работа, — кротко улыбнулся Фитч и снова посерьезнел. — Видите ли, с нашей точки зрения, Северная Корея — психопатическое государство. Им ничего не стоит уничтожить Японию сибирской язвой или оспой, достаточно метеорологических зондов или попросту тех корейцев, которые временно работают в Токио. У нас и без того пара батальонов стоит под демилитаризованной зоной. Не стоит махать перед ними красной тряпкой, понятно?— Понятно, — кивнул Фрэнк.— У вас нет ни образца вируса, ни свидетелей. Поэтому, если вы начнете бегать и болтать про мертвых норвежцев и «испанку», толку не будет. Если только мы не захотим употребить вас в своих целях. Конечно, мы это можем.— Есть Энни.— Ну и что?— Она свидетель.— Действительно! — Фитч шлепнул себя по лбу. — Она все видела, да? Значит, статью можно забросить в Интернет или опубликовать за границей! Как я не подумал! Но она подписала договор о неразглашении. Так что ничего у вас не выйдет. Потому что, — он опустился на край кровати, — если вы ее упомянете, придет Глисон, и только вы ее и видели.Легка на помине!Взбешенная Энни ворвалась через пару секунд после того, как Фитч ушел.— Я тут столько дожидаюсь, а этого надутого генерала пустили первым!— Не генерала, а полковника.— Когда я с ним познакомилась, он был просто агентом ЦРУ!— Знаю, вы вместе летели из Хаммерфеста.Тем же вечером в палату принесли телефон, а Энни принесла газету:"АРЕСТОВАННЫЕ СОПРОТИВЛЯЮТСЯ ВЫДАЧЕ7 июня (Гавана). Восемь членов американского культа «Храм Света», две недели назад прилетевшие на Кубу, не признают обвинений в захвате заложников и множественном убийстве во время захвата парома на Стейтен-Айленд в прошлом месяце и заявляют, что требования США по их выдаче незаконны.В интервью агентству Франс Пресс представитель арестованных Белинда Баррон утверждает, что они прилетели на Кубу, спасаясь от «религиозных гонений».— То, что случилось на пароме, — говорит Баррон, — произошло исключительно по вине полиции и ФБР. Мы всего лишь хотели устроить обыкновенную мирную демонстрацию против загрязнения воды, а полиция превратила ее в мясорубку..."Еще несколько недель Фрэнк каждое утро ходил на процедуры, чтобы восстановить поврежденный позвоночник. Оставшееся время он листал газеты в поисках отголосков случившегося."США И КНДР ПОДПИСАЛИ ДОГОВОРВ КНДР направлены инспекция и гуманитарная помощь.2 июля (Пхеньян). Наконец, после месяца переговоров, представители США и КНДР объявили, что стороны пришли к соглашению. В КНДР поступит гуманитарная помощь и прибудет группа инспекторов по бактериологическому вооружению.Джордж Каралекис, назначенный главой первой инспекционной группы, которая вскоре прилетит в столицу Северной Кореи, утверждает, что его группа отправится на поиски лабораторий по исследованию бактериологического оружия в районе горного хребта Масиннён.— Поступила неподтвержденная информация, что Северная Корея разрабатывает бактериологическое оружие, — говорит Каралекис. — Разумеется, нас это обеспокоило..."Вторая статья вышла, когда Фрэнка уже выписали, — на третьей странице «Таймс», с фотографией женщины, которая на пароме была за рулем «Ю-хола»:"ТРИ ЧЛЕНА КУЛЬТА И ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ ОБВИНЯЮТСЯ В УБИЙСТВЕ СЕМЕЙНОЙ ПАРЫ20 июля (Олбани). Три члена культа и частный детектив сегодня днем предстали перед судом. Они бесстрастно слушали прокурора, который поведал поистине чудовищную историю.Чрезмерно эмоциональная свидетельница Сюзанна Демьянюк двадцати трех лет рассказала, что в прошлом году они убили Гарольда и Марту Бергманов и расчленили их трупы, действуя по приказу.— Люк нам приказал, — заявила Демьянюк. Когда ее попросили объяснить, кто такой «Люк», она в слезах указала пальцем на предводителя «Храма Света» Люка Соланжа. — Это он, в ортопедическом ошейнике!Адвокаты подсудимых расценили показания Демьянюк как «бред психически нестабильной личности, которая из пальца высасывает обвинения».Это замечание, видимо, относится к недавним показаниям Демьянюк; та призналась в убийстве с помощью микроволновой камеры сотрудника джорджтаунского университета Бенджамина Стерна двадцати восьми лет. Стерн, критиковавший «Храм» в собственной газете «Отсчет Армагеддона», пропал без вести в апреле.Касательно дела Бергманов Демьянюк показала, что их захватили дома, в Райнбеке, и убили в грузовике «Ю-хол». Незадолго до гибели Бергманы обратились в суд с требованием эксгумировать останки их сына Леонарда, также приверженца «Храма Света», который утонул в море.Помимо Люка Соланжа, перед судом предстали Мартин Крамер сорока четырех лет, уроженец Покипси, Томас Рекмайер двадцати шести лет и Вон Эйбелярд двадцати пяти лет. Четвертый член культа, фигурирующий в деле, Этьен Мусси — «француз» — двадцати девяти лет, предположительно скрывается на Кубе. Все обвиняемые, кроме Крамера, жители Лейк-Плэсида".В тот месяц статей больше не было, если не считать одной в «Посте»:ДЕЙЛИ И АДЭР ГОТОВЯТСЯ К СВАДЬБЕНо к тому моменту Фрэнк уже написал двести страниц книги.— О чем она? — спросила Энни, положив ему голову на плечо.— Я же рассказывал. Это роман. Триллер.— Но о чем?— Про одного журналиста, — сказал Фрэнк, напечатал еще несколько слов и отвернулся от экрана. — Одного невероятно красивого журналиста.— Да ну? — с сомнением протянула она.— И одну девушку.— А она какая?— Высокая.— Просто «высокая»?!— Нет, еще она умница и красавица.— И что у них случилось?— Понимаешь, она плывет на ледоколе, на исследовательском. А журналист застрял в России, в дешевой гостинице...

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28