Я попытался приподняться и ударился головой о слишком низкий потолок, я бы снова упал, если бы в крохотном, похожем на ящик помещении оказалось недостаточно места.
Крохотное, похожее на ящик помещение…
Эти слова прозвучали несколько раз эхом в моей голове, прежде чем я понял, почему они вызвали в моей душе такой жуткий, пугающий отклик.
Похожий на ящик.
Маленький.
И к тому же из дерева!
На мгновение меня охватила паника. Часть моего мозга осталась трезвой и рассудительной, но другая, большая часть, заставила меня закричать от ужаса, рисуя в моем воображении страшную картину, будто я лежу в гробу, может быть, уже глубоко под землей, а бормочущий голос там, снаружи, это не что иное, как молитва священника, который благословляет гроб, в то время как стоящие за его спиной могильщики ждут, когда же наконец закончится заупокойная молитва, чтобы засыпать гроб землей.
Гроб, в котором меня хоронят заживо?
Но потом так же быстро, как и появилось, видение исчезло, и паника уступила место чувству слабости, и я со вздохом облегчения прислонился спиной к грубой стене. Я ведь стоял, а гробы опускаются в могилу обычно горизонтально.
Снаружи голоса на мгновение стихли, и тогда я начал кричать. Но сейчас они раздались снова, громче и взволнованней, потом послышались приближающиеся быстрые, семенящие шаги. Раздался глухой удар руки по деревянной стенке моего укрытия, что-то заскрипело, и потом мне в глаза ударил ослепительно яркий солнечный свет.
Я застонал, инстинктивно прикрыл лицо рукой и попытался рассмотреть фигуру, которая возникла передо мной. Но человек надо мной казался лишь черной тенью, обрамленной яркими лучами слепящего света. Я услышал удивленное восклицание, и его фигура от удивления вздрогнула.
– Черт побери! – вырвалось у него. – Что вы здесь делаете? И кто вы вообще такой?
Прошло несколько секунд, прежде чем я отнял руку от лица и посмотрел на человека сквозь слезы, застилавшие мой взор.
А потом прошло еще больше времени, пока чувство успокоения, вызванное его словами, прошло и уступило место парализующему страху.
– Да отвечайте же, черт вас побери! – еще раз потребовал незнакомец. – Как вы попали сюда и кто вы?
Но и на этот раз я ничего не ответил.
Нет, не потому, что не хотел, – я не мог.
Так как я не знал ответов на его вопросы…

* * *

Холод висел в воздухе, как невидимый туман, а от стен эхом отражались мелкие шажки крысиных лап. Здесь было не очень светло; хотя через узкие, решетчатые окна высоко под потолком сюда и проникал свет, но помещение было слишком большим и заполненным тенями, которые, казалось, впитывали свет. Словно за серой дымкой находилось что-то такое, что жадно проглатывало свет и послание жизни, которое приходило вместе с ним.
Говард устало поднял голову, шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы и, вероятно, в сотый раз попытался разорвать тонкие кожаные ремни, которые стягивали его запястья за спиной.
И в сотый раз тщетно. Человек, который его связал, знал толк в своем деле – пленник даже не мог шевельнуть руками, не говоря уж о том, чтобы освободить их.
– Оставьте в покое, – прошепелявил низкий голос у него за спиной. В тишине, царившей в сыром подвале, он прозвучал необычно громко. Несмотря на это, в нем слышалась боль.
Говард повернул голову и несколько секунд молча смотрел на связанного великана.
– Вы только причиняете себе боль, – продолжал Рольф. – Этот тип знает, как надо связывать человека.
Но и на этот раз Говард ничего не ответил. Они находились в этом подвале почти восемь часов, но за это время обменялись едва ли дюжиной фраз. В их души закрался страх, сделавший любую беседу невозможной.
Говард закрыл глаза, провел кончиком языка по распухшей, лопнувшей нижней губе и шумно вздохнул. Даже дышать было больно. Возможно, они сломали ему одно или даже несколько ребер.
Он с трудом мог вспомнить, как все произошло. Оба одетых в черное воина набросились на него и на Рольфа как дикие звери. Единственное, что он помнил, это размытые картины мелькавших ног и рук.
До него донесся слабый стон. Говард с трудом повернул голову, неловко повернулся со связанными руками и ногами и чуть не свернул себе шею, чтобы увидеть человека, который лежал с другой стороны и так же, как и они с Рольфом, был связан по рукам и ногам, но тому, кажется, досталось еще сильнее.
У Говарда было странное чувство. Сейчас, когда у него появилось время внимательно рассмотреть лицо двойника, их сходство не казалось ему таким уж поразительным. Несмотря на это, в первый момент ему снова показалось, что он смотрит в зеркало.
У человека, находившегося рядом, было его лицо.
Незнакомец со стоном открыл глаза, попытался сесть и с криком боли вновь опустился на землю.
– И не старайтесь, – насмешливо сказал Говард. Его охватило какое-то нездоровое веселье. Он чуть было не рассмеялся.
– Что… о боже, что случилось? – простонал незнакомец. Он снова попытался сесть, и на этот раз ему это удалось. Когда его лицо попало в узкую полоску серого света, Говард увидел, что левый глаз у двойника заплыл, а на щеке красовался огромный кровоподтек. Кроме того, у него отклеилась борода.
– Это я хотел бы услышать от вас, – спокойно ответил Говард. – Почему бы вам не рассказать мне все. Я думаю, у нас достаточно времени для разговора, Кто вы?
– Моя фамилия Лавкрафт, – неразборчиво ответил мужчина. Взгляд его широко открытых глаз все еще был затуманен; видимо, он еще не совсем пришел в себя. – Говард Лавкрафт. Я…
– Перестаньте, – сердито перебил Говард. – Сейчас, действительно, не время для глупых шуток.
Мужчина запнулся, несколько раз моргнул одним глазом и озадаченно посмотрел на Говарда. Затем в его взгляде появился страх. Говард злорадно улыбнулся.
– Ну, наконец-то пришли в себя?
– Что… – Незнакомец опять запнулся, удивленно огляделся и вдруг начал яростно рвать свои путы.
Говард терпеливо ждал, пока его собеседник не осознал бессмысленность своих усилий. Потом он откинулся назад, насколько это позволяли неудобные путы.
– Если у вас еще сохранился остаток благоразумия, то, может быть, мы лучше поговорим? – приветливо спросил Говард.
– Поговорим? – Голос двойника дрожал.
Его взгляд выражал панику, а дыхание было учащенным и прерывистым.
– Где мы находимся? Что… что случилось?
– О том, где мы находимся, я знаю не больше вас, – терпеливо ответил Говард. – А что случилось, вы должны знать лучше меня.
– Я ничего не знаю. Я Говард Лав…
– Черт побери, да прекратите же! – заорал Говард. – Я Говард Лавкрафт, а не вы. И я хочу знать, кто вы такой и кто вас послал?
Его двойник уставился на него и замолчал. Сходство уже не было таким большим, как вначале – борода оказалась фальшивой, а волосы подкрашенными, теперь он смог это рассмотреть. Лицо у двойника было немного полнее, чем у него. Побои и кровь размазали грим, и сквозь него проступало настоящее лицо незнакомца. Несмотря на это, даже сейчас он был похож на Говарда, как его родной брат.
– Я вообще ничего не знаю, – сказал наконец незнакомец таким голосом, словно готов был в любой момент расплакаться.
– Может быть, вы вспомните, если я вам немного помогу, – проворчал Говард. – Вы воспользовались нашим с Рольфом отсутствием, чтобы вместо меня вступить в контакт с Робертом Крейвеном. По одной единственной причине – чтобы завладеть книгой “Necronomicon”. Пока все верно?
Его двойник упрямо молчал, но он не настолько хорошо владел своим лицом, чтобы Говард не смог прочесть на нем ответ на свой вопрос.
– Итак, все верно, – удовлетворенно сказал Говард. – Между прочим – мой вам комплимент. Самая удачная маска, какую я когда-либо видел. Кто вас послал? Орден?
На этот раз самообладание совершенно покинуло незнакомца. С его губ сорвался испуганный возглас.
– Вы… знаете…
Говард жестко рассмеялся.
– Вы что, считаете меня дураком, мистер Двойник? Ваши братья гоняются за мной уже более десяти лет. Я знал, что они однажды явятся. Вы или кто-либо вроде вас. Как ваше имя? Мне кажется довольно глупо продолжать называть вас Говардом.
– Ван дер Гроот, – тихо сказал незнакомец. – Хенк Ван дер Гроот.
– Голландец?
Ван дер Гроот кивнул. Его взгляд впился в серую темноту за спиной Говарда.
– Послушайте, Ван дер Гроот, – терпеливо начал Говард. – Как явствует из положения вещей, мы с вами враги, но я предлагаю заключить перемирие. Хотя бы до тех пор, пока мы не выберемся отсюда.
Ван дер Гроот недоуменно уставился на него.
– Выберемся? – прохрипел он. – Да вы с ума сошли, Лавкрафт. Никто не сможет вырваться из крепости Дракона. Я думал, вы это знаете.
– Все происходит когда-нибудь в первый раз, – сказал Говард, улыбаясь. – Кроме того, попытка не пытка, разве не так?
Прошло довольно много времени, пока Ван дер Гроот кивнул.
– Что… вы намерены предпринять? – спросил он.
– Сначала нам надо избавиться от этих проклятых оков, – ответил Говард. – А потом посмотрим, действительно ли личная гвардия Некрона такая непобедимая, как говорят, Рольф?
Широкоплечий гигант рыкнул в ответ, подтянул ноги к груди, насколько позволяли путы, и пополз по сырому каменному полу. Говард тоже задвигался, раскачавшись, он наконец завалился набок. С его губ сорвался приглушенный стон, когда он больно ударился о твердый пол.
Ван дер Гроот смотрел на него со смешанным чувством непонимания и любопытства.
– Что вы намерены делать? – спросил он.
Говард ничего не ответил, а пыхтя перевернулся на живот, в то время как Рольф, словно огромный уродливый червь, полз к нему. Наконец голова великана оказалась у связанных рук Говарда.
– Следите… за дверью, – с трудом переводя дыхание, проговорил Говард. – Было бы… очень обидно, если бы именно сейчас появился обслуживающий персонал.
Ван дер Гроот нахмурился, но послушно повернул голову, чтобы наблюдать за низкой дверью в другом конце помещения. Конечно, от этого было мало проку. Они все понимали, что если сейчас кто-нибудь войдет, то все будет кончено.
Рольф впился зубами в тонкие кожаные ремни и начал жевать их. Было слышно, как работают его могучие челюсти, и Ван дер Гроот заметил, как у него на шее под кожей вздулись бугры мышц.
Дело продвигалось крайне медленно, но Рольф не прекращал жевать. На запястьях Говарда выступила кровь, когда тонкие ремни как проволока врезались в его кожу, но американец не издал ни единого стона. Наконец минут через двадцать Рольф обессиленно откинулся в сторону и закрыл глаза. Весь его подбородок был в крови.
Говард выпрямился, поднес руки к лицу и начал массировать суставы. Затем он быстро сбросил путы, которые сковывали его ноги и освободил Рольфа.
– Эй! – позвал Говарда Ван дер Гроот, когда увидел, что тот не собирается развязывать и его, – а как же я?
Говард подчеркнуто медленно повернулся к голландцу. У него на лице появилась странная улыбка.
– Давай его оставим здесь, – прорычал Рольф. – Этот Некрон будет рад обнаружить хоть одного “пленного”.
Ван дер Гроот побледнел.
– Вы… вы не сделаете этого! – прохрипел он. – Они… они же прикончат меня, если вы оставите меня здесь.
– Возможно, – Рольф ухмыльнулся. – Но очень медленно. Я думаю, они захотят кое-что узнать от тебя.
– Ты животное! – захрипел Ван дер Гроот. – Лавкрафт, вы… вы же меня не оставите здесь!
– Не оставим, если вы ответите на мои вопросы, – спокойно сказал Говард. – Итак?
– Это шантаж! – запротестовал Ван дер Гроот.
– И к тому же совершенно излишний, – раздался голос из темноты.
Ван дер Гроот вскрикнул, а Говард и Рольф одновременно резко обернулись.
Должно быть, человек давно стоял там и наблюдал за ними, невидимый и неслышный, может быть, он все время был там как немой страж и от души веселился, наблюдая за их попыткой освободиться.
Затем из неподвижной статуи он превратился в стремительную тень.
Все произошло невероятно быстро. Его нога дернулась вперед, попала Рольфу в колено и вывела его из равновесия. Одновременно его кулак взвился вверх, попал Говарду в подбородок и сбил его с ног.
Рольф закричал, как разъяренный бык, в последний момент удержал равновесие и хотел броситься на человека в черном.
Но ему это не удалось. Человек поднырнул под руку Рольфа, схватил его за запястье и рванул на себя. Рольф перелетел через согнутую спину воина и упал на штабель ящиков, который под его весом рухнул.
– Минхер Ван дер Гроот совершенно прав, Лавкрафт, – продолжал голос из темноты. – Никто не сможет уйти от моих людей. Вам следовало бы прислушаться к нему. Это могло бы вам сэкономить массу сил, и не стоило мучиться понапрасну.
Говард с трудом встал на ноги. Удар послал его в тяжелый нокдаун. Голова гудела, и несколько секунд он не видел ничего, кроме цветных кругов.
Но он все же понял, что голос принадлежал не воину в черном, который снова неподвижно замер, превратившись в молчаливую, грозную статую.
Голос, который он слышал, шел из темного угла сводчатого подвала. Послышался шелест материи, и Говард внезапно увидел смутные очертания второй фигуры меньшего роста.
– Жаль, что нам пришлось познакомиться при таких обстоятельствах, Лавкрафт, – продолжал голос. – Я много слышал о вас. И при других обстоятельствах мы, возможно, даже могли бы сотрудничать. Но сейчас
Он замолчал и лишь шумно вздохнул и подошел еще ближе.
Говард пронзительно вскрикнул, когда фигура полностью вышла из тени и он смог ее хорошенько рассмотреть…

* * *

– Итак, в последний раз спрашиваю, дружище. Кто вы и как вы сюда попали?
Голос Торнхилла – по крайней мере, так я понял из его нечленораздельного бормотания, когда он представился, – звучал резко. Видимо, он не отличался особым терпением.
– Меня зовут… – Я запнулся, тщетно копаясь в моей памяти, и посмотрел на Торнхилла с испугом и смущением, что, видимо, еще больше разозлило его.
Я готов был закричать. Я не страдал потерей памяти. Я прекрасно знал, кто я и что произошло. С моей памятью и с фактами все было в порядке, но всякий раз, когда я хотел воспользоваться ими, назвать свое имя или сказать что-либо еще, казалось, что невидимая рука проникала в мое сознание и все стирала. Я чувствовал себя в положении человека, который неожиданно проснулся и заметил, что не может больше ходить.
Торнхилл вздохнул.
– Ну ладно, – сказал он ехидно. – Если вам нравится играть в игры, то мы найдем для этого время.
Он ухмыльнулся – примерно так же приветливо, как удав, который только что обнаружил жирного кролика, сел передо мной на край письменного стола и подпер кулаком свой двойной подбородок. Торнхилл был самым жирным человеком, которого я когда-либо видел. Он перемещался очень медленно, и казалось, что он перетекает из одного места в другое, а не идет. Но в отличие от большинства толстяков он не был ни приветливым, ни добродушным.
– Мне и так известно ваше имя, – сказал он.
Ну, тогда он знал больше, чем я. Разумеется, я знал свое имя. Оно звучит…
– Мне очень жаль, мистер Торнхилл, – пробормотал я. – Я…
– Инспектор Торнхилл, – холодно поправил он меня. – Инспектор Торнхилл из Скотланд-Ярда. Отдел по расследованию убийств, чтобы быть уж совсем точным.
Отдел по расследованию убийств? На мгновение панический ужас пронзил черную дыру, в которую превратилась моя память. Но истинный смысл сказанного так и не дошел до моего сознания.
– Итак, мистер Андара, – продолжал Торнхилл с торжествующим блеском в глазах. – Ваше имя мы знаем, как я уже сказал.
– Андара? – Я поднял голову. Андара было точно не моим именем. – Почему вы так решили?
Торнхилл холодно улыбнулся.
– Потому что ваш портрет висит внизу в зале, мой дорогой, – объяснил он.
Что-то в моем сознании щелкнуло, и ко мне частично вернулась память. Я ясно увидел перед собой портрет, маленькую латунную табличку с именем под ним и лицо на портрете.
– Это не я, – возразил я. – Человек на портрете – это мой отец. Меня зовут… Крейвен. Роберт Крейвен.
– Крейвен? – Торнхилл нахмурился и внимательно посмотрел на меня. Но возражать не стал. Насколько я помню, под портретом стояла дата, а то, что мне не пятьдесят пять лет, он, думаю, понял.
– Значит, ваш отец, – сказал он, немного помолчав. – В этом случае вы действительно очень похожи.
Мне не понравился тон, которым он произнес эти слова. Когда я поднял на него глаза, то увидел, что его взгляд прикован к моей белой пряди. Большинство людей, видевших меня в первый раз, не могли удержаться от замечания относительно этой белой пряди в моих волосах, имеющей форму изломанной молнии. Многие считали это данью глупой моде, а меня принимали, следовательно, за легкомысленного щеголя; некоторые предполагали, что с этой прядью связано что-то особенное, и лишь очень немногие инстинктивно чувствовали, что за этой белоснежной прядью скрывалась какая-то страшная тайна. Я был уверен, что Торнхилл относился к последней группе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38