- Его мозг стимулировали? - спросил он.
- Да. Мы еще используем амфетамины.
Вернон медленно кивнул. Как опытный врач он понимал, что ЭЭГ должна была зарегистрировать гораздо большую активность мозга. В институте работали четыре врача. Один из них обязательно присутствовал, когда пациенту давали лекарства, и следил за его состоянием.
- Но тогда почему активна только одна область? - вслух подумал Вернон.
- Весьма вероятно, что именно эта область управляет подсознательным мышлением, - сказала Келли. - Когда Грант бодрствовал, ЭЭГ показала лишь незначительную активность в этой области. - Она указала на линию с небольшими зубцами.
Вернон, громко посасывая свою конфету, свернул бумажную ленту и вернул ее Келли.
- Снимите ЭЭГ еще раз, когда он будет бодрствовать, - распорядился Вернон. - Потом еще одну, когда он заснет, но без лекарств. Я хочу посмотреть на нормальную ЭЭГ.
Келли кивнула.
Вернон подошел к окну и стал смотреть, как накрапывает дождь.
- Это очень важно для меня, Келли, - сказал он, сцепив за спиной руки, отчего стал похож на директора школы, собравшегося дать нагоняй непослушному ученику. - Результаты электроэнцефалографии его мозга, - продолжал Вернон, - свидетельствуют о том, что подсознание может работать независимо от остального мозга. Мы должны найти ключ к этой закрытой области.
В его голосе она уловила нотку, близкую к отчаянию. Казалось, еще немного времени и их поиски увенчаются успехом, но, видимо, времени-то у Вернона и не было. Ни дня не проходило, чтобы он не заглянул в лабораторию Келли или в ее кабинет, и так с самого начала исследований. Поведение Вернона обнаруживало нечто большее, чем обычный интерес руководителя, оно становилось навязчивым. Келли могла только гадать, почему.
Он все еще стоял у окна, а она смотрела на его широкую спину.
- Я постараюсь снять у него ЭЭГ прямо сейчас, - сказала она.
Вернон повернулся, кивнул и направился к двери.
- Я буду в своем кабинете, - сказал он. - Как только будут результаты, дай мне знать.
Когда он проходил мимо, она снова почувствовала запах ментола. Он закрыл за собой дверь, и удаляющиеся шаги гулким эхом отозвались в коридоре.
Она положила бумаги в шкаф, вышла из кабинета и торопливо направилась к лестнице, чтобы спуститься в лабораторию.
Стивен Вернон тяжело погрузился в кресло за дубовым столом и закрыл глаза, поглаживая переносицу большим и указательным пальцами. В приемной под аккомпанемент барабанящего по стеклу дождя постукивала машинка секретарши.
Его большой, как и подобает руководителю, кабинет был одной из немногих комнат в здании, которые отдавали дань прошлому. Деревянная обшивка стен и стол пахли так, будто их недавно навощили. Напротив стола висела весьма неплохая копия картины Жерико "Капрал Жерар". Вернон скользнул по картине рассеянным взглядом, его одолевали другие мысли.
Неужели ЭЭГ Гранта в самом деле открыла доселе неизвестную область мозга? Неужели они нашли ключ к подсознанию? Может ли он надеяться на удачу через столько лет?
Он выпрямился в кресле и взглянул на телефон. Звонок мог раздаться через пять минут, пять часов или пять недель. Но он верил, что это произойдет, ведь он ждал этого звонка столько лет.

Глава 5
Париж
- Смотрите на часы.
Жан Декар сосредоточил внимание на плавно вращающемся в воздухе золотистом предмете. Дыхание его замедлилось, неглубокие, хриплые вдохи перемежались неровными выдохами. Правая рука покоилась на ручке кресла, левая лежала на коленях.
- Ни о чем не думайте, - услышал он. - Только смотрите на часы и слушайте меня.
Казалось, голос был в сотне миль от него.
На самом деле он принадлежал Алену Жуберу, который стоял на коленях рядом с ним. Жубер раскачивал висящие на цепочке часы.
Тут же, зажав пальцами ручку, стоял Мишель Лазаль, который наблюдал за происходящим и был готов записать все, что увидит. Лазалю было тридцать восемь лет, на два года больше, чем Жуберу, но пухлое и румяное лицо его выглядело моложе. Они работали вместе уже два года, и за это время стали друзьями. Сейчас Лазаль внимательно наблюдал, как Жубер наклонился к Декару, веки которого начали смежаться сном.
- Вы будете спать, но услышите мой голос и ответите на мои вопросы, - сказал Жубер. - Вы меня поняли?
Декар медленно кивнул.
- Вы меня поняли? Отвечайте.
- Да.
- Как вас зовут?
- Жан Декар.
- Где вы живете?
- Улица Сен-Жермен, 16.
- Сколько вам лет?
- Сорок один.
Лазаль что-то записал в блокноте, потом увидел, как Жубер достал из кармана миниатюрный фонарь и посветил Декару в глаза.
- Он готов, - сказал Жубер, заметив, что зрачки пациента сильно расширились. - Но на всякий случай проверим.
Он взял со стола две толстые длинные иглы примерно по шесть дюймов каждая. Собрав в складку кожу на правой руке Декара, он медленно проколол ее иглой.
Тот не реагировал.
- Вы чувствуете боль, Жан? - спросил Жубер.
- Нет.
Он взял вторую иглу и, выпрямив пальцы Декара, вонзил ее под ноготь указательного пальца до самого ушка. Крови не было.
- Вы что-нибудь чувствуете?
- Нет.
Жубер кивнул коллеге и быстро вытащил иглы.
Лазаль достал из кармана колоду карт и подал ее Жуберу, став так, чтобы видеть карты. Первой была семерка пик.
- Какая карта у меня в руке, Жан? - спросил Жубер.
Декар ответил.
- А сейчас?
- Дама бубен.
- Верно. А следующая?
- Десятка треф.
- Верно.
Они проверили тридцать карт, все ответы совпадали.
- Поразительно! - сказал Лазаль. - Ты будешь сейчас выводить его из этого состояния?
- Через минуту, - ответил Жубер и снова обратился к Декару: - Жан, я сейчас задумаю несколько слов. Вы попробуете назвать их. Вы меня поняли?
- Да.
Жубер написал слова на листке бумаги и показал коллеге. Декар перечислил слова почти автоматически.
Жубер улыбнулся. Лазаль изумленно покачал головой.
- На улице Де-Болонь будет автомобильная катастрофа.
Декар произнес эти слова так же невыразительно, как и предыдущие. Жубер и Лазаль ошеломленно посмотрели на него.
- Повторите еще раз, - потребовал Жубер.
Декар подчинился.
- Когда? Откуда вы знаете?
- Я вижу мертвых. - Он безучастно смотрел куда-то вперед, как будто видел сквозь стену то, чего не видели двое других.
- Когда произойдет катастрофа? - спросил Жубер.
- Сегодня, без одиннадцати четыре.
Лазаль бросил тревожный взгляд на свои часы.
- Уже без четырнадцати четыре, - сказал он Жуберу.
- Откуда вы знаете, что она произойдет? - настаивал Жубер.
- Я вижу ее сейчас.
- Сколько человек погибнут?
- Четверо.
- Возможно ли это? - спросил Лазаль, наморщив лоб. - Может ли он в самом деле видеть это?
Вместо ответа Жубер посмотрел на часы, которые показывали без двенадцати четыре.
Жан Декар какое-то время молчал, затем рот его широко раскрылся, словно в беззвучном крике, лицо исказили безграничный страх и такая пронзительная боль, что Лазаль отступил на шаг. Затем, хрипло застонав, Декар потерял сознание.
Исследователям понадобилось десять минут, чтобы привести его в чувство, но и придя в сознание, он, казалось, все еще пребывал в трансе. Только через полчаса он смог разговаривать и попытался встать, но упал, уронив стол. Лицо его было мертвенно-бледным, под глазами выступили темные пятна.
Жубер схватил его за руку:
- Жан, вы помните, что говорили мне сейчас?
Декар покачал головой.
- Мне плохо, - все, что он смог сказать.
Лазаль принес ему стакан воды.
Вдруг раздался громкий стук в дверь, и в комнату вошел полный мужчина в форме жандарма.
- Кто из вас Жан Декар? - спросил он.
- Я, - сказал Декар.
- А вы кто? - обратился жандарм к исследователям.
- Мы работаем здесь, в метафизическом центре, - ответил Лазаль.
- Пожалуйста, оставьте нас, - сказал жандарм.
- Не стоит, - возразил Декар. - Все в порядке. Чем я провинился?
- Ничем, мсье, - извиняющимся тоном проговорил жандарм. - Я пришел, чтобы сообщить вам плохую новость.
Лазаль и Жубер переглянулись, потом посмотрели на жандарма. Всех охватило чувство тревожного ожидания. Жандарм негромко произнес:
- Сегодня примерно без одиннадцати четыре ваша дочь погибла: школьный автобус столкнулся с грузовиком. Кроме нее, погибли еще три человека.
- Где это произошло? - спросил Декар, глаза которого наполнились слезами.
Жандарм откашлялся:
- На улице Де-Болонь.

Глава 6
Мишель Лазаль зачерпнул рукой холодную воду и сделал глоток. Почувствовав, что таблетка транквилизатора застряла в горле, он выпил еще немного воды и вытер руки полотенцем. Он глубоко вздохнул и положил флакон с таблетками в карман брюк. Возможно, принимать таблетки ему уже необязательно, но за восемнадцать месяцев после смерти жены они стали значить для него больше, чем психологическая поддержка. Лазаль зависел от них и осмеливался смотреть на жизнь только сквозь призму облегчения, которое приносили ему эти таблетки. Он не был похож на человека, перенесшего нервное расстройство, но и его тридцатипятилетняя жена не давала ни малейшего повода предположить, что она может умереть от сердечного приступа. После ее смерти Лазаль ушел в себя, и выманить его из скорлупы не могли ни друзья, ни работа. Он жил как отшельник.
Детей у них с женой не было. Она была бесплодна - результат непроходимости фаллопиевых труб. Родители Лазаля умерли пять лет назад, и ему не к кому было обратиться за поддержкой. Его недуг развивался исподволь, постепенно, как щупальцами охватывая душу, пока не помрачился его рассудок.
Он повернулся и посмотрел на Жубера, который сидел с закрытыми глазами, изящно держа сигарету двумя пальцами. Пепел, казалось, вот-вот упадет с нее, и Лазаль наблюдал, как дым медленно поднимался вверх. Наконец Жубер шевельнул рукой, невольно стряхнув пепел, и Лазаль поспешно втоптал его в ковер.
Лазаль работал Б метафизическом центре уже двенадцать лет. Центр находился на окраине Парижа - большое современное здание в форме гигантской буквы "Е". Казалось, что оно высечено из одной каменной глыбы - такими плавными и гармоничными были его очертания. Лазаль жил примерно в миле от центра, рядом с церковным двором, где похоронили его жену.
Он стоял, рассеянно оглядывая комнату и стараясь не думать о жене, но всегда, когда он узнавал о чьей-либо смерти, как сейчас о смерти дочери Жана Декара, воспоминания завладевали им с новой силой.
Его коллега Жубер был свободен от всяких уз. Он развелся с женой и считал работу куда более привлекательной, чем семейная жизнь. Проведя шесть лет в лаборатории парапсихологии в Утрехте, где ему присвоили степень доктора психологии, он мог считаться более сведущим в области паранормального, чем Лазаль, хотя и был двумя годами моложе.
До прихода в парижский центр он еще какое-то время работал в университете Фрибурга в Западной Германии
Психологически Жубер отличался от своего коллеги столь же резко, сколь и физически. С холодной отчужденностью он видел во всем и во всех лишь потенциальный источник информации или объект изучения. К испытуемым, с которыми работал, он проявлял не больше чувств, чем к подопытным кроликам. Наука для Жубера была средоточием жизни, а знания - высшей целью. Он не мог успокоиться, не решив проблемы, а именно в этот момент они с Лазалем стояли перед нерешенной проблемой.
- Предвидение.
Лазаль взглянул на коллегу.
- Я говорю о Декаре, - продолжал тот. - Вначале у него проявились телепатические способности, а затем он увидел эту катастрофу. Это предвидение.
- Ты думаешь, он смог увидеть катастрофу, потому что в автобусе была его дочь? - спросил Лазаль.
- Декар не знал, что среди жертв будет его дочь, но предвидел катастрофу и гибель четырех человек. Мы провели опыты с тремя другими испытуемыми точно так же, как с Декаром, и во всех случаях результаты совпали. Каждый из них в состоянии гипнотического сна продемонстрировал разную степень телепатической способности, но тех испытуемых мы выводили из состояния транса раньше и быстрее. Продлись транс подольше, возможно, они тоже смогли бы предсказать грядущие события.
Жубер встал, подошел к столу, на котором стоял кофейник, и налил себе чашку кофе. Отпив небольшой глоток, он слегка поморщился - кофе обжег ему язык.
- Насколько мы сможем предсказывать любые события, - продолжал он, - будет зависеть лишь от восприимчивости испытуемого. - На лице его мелькнула улыбка. - Они помогут не только предотвращать бедствия: способность предугадывать события может оказаться весьма прибыльной. Интересно, сможет испытуемый предсказать результат, когда колесо рулетки еще вращается? - Жубер снова отпил кофе, уже не обращая внимания на его температуру.
- Но Декар сумел предсказать будущее, только находясь в гипнотическом трансе, - заметил Лазаль.
- Это говорит о том, что в мозгу есть область, которая продолжает функционировать, даже когда человек без сознания, - область, ранее неисследованная и способная к предвидению.
Наступившее молчание нарушил Лазаль.
- Я позвоню в институт в Англию, - сказал он. - Они должны знать об этом.
- Не надо, - возразил Жубер, - я сам им позвоню.
Он вышел из комнаты и закрыл дверь, оставив Лазаля в некотором недоумении. Войдя в свой кабинет, Жубер сел за стол и придвинул к себе телефон. Подняв трубку, он долго размышлял, прежде чем набрать номер.
"Ранее не изучавшаяся область мозга, - подумал он и нахмурился. - Это открытие несомненно принесет славу".
Таким открытием ему не хотелось делиться.
Еще некоторое время он возбужденно постукивал по столу рукой, затем набрал номер.
Келли Хант подняла трубку.
- Келли Хант слушает, - сказала она.
- Мисс Хант, я звоню из метафизического центра, - послышался в трубке незнакомый голос.
- Лазаль? - спросила она.
- Нет. Меня зовут Жубер. Ален Жубер. Мы с вами еще не разговаривали.
Келли не понравился его отчужденный тон, но было приятно, что он, как и Лазаль, говорит на превосходном английском. Ее французский был не более, чем сносный.
- Вы получили копию магнитофонной записи, которую я вам выслала? - спросила она.
- Получили, - ответил он.
- Опыты с испытуемыми дали какие-то результаты?
Жубер молчал, в трубке слышалось только шипение.
- Нет, - наконец ответил Жубер вяло. - Я потому и звоню вам, что считаю бессмысленным дальнейший обмен информацией между нашими институтами.
Келли нахмурилась.
- Но мы с самого начала договорились, что будем проводить исследования совместно, - возразила она. - Вы должны были использовать гипноз, мы - лекарства.
Последовала длительная пауза.
- Испытуемый, с которым мы сегодня работали, оказался невосприимчивым, - солгал француз.
Келли уловила в его голосе враждебность, озадачившую ее.
- Лазаль говорил мне, что ваши опыты с использованием гипноза, кажется, дают хорошие результаты, - раздраженно проговорила она. - Он был очень доволен тем, как идут у вас дела.
- Мой коллега имеет привычку все преувеличивать, - сказал холодно Жубер.
- Где Лазаль? Могу я с ним поговорить?
- Он работает. Я не хочу его беспокоить.
- Значит, мне вы ничего не скажете?
- Нет, - последовал быстрый, пожалуй, чересчур быстрый ответ.
Келли отвела трубку от головы и посмотрела на нее, словно ждала, что из нее покажется голова Жубера. Его грубый тон резко отличался от приятного голоса Лазаля, к которому она успела привыкнуть.
Келли собралась уже рассказать об ЭЭГ Мориса Гранта, но Жубер опередил ее.
- Мне нечего вам сказать, - решительно проговорил он.
- Придется мне сообщить доктору Вернону, что...
Жубер прервал ее:
- Поступайте, как вам угодно, мисс Хант. - Он положил трубку.
Келли поймала себя на том, что снова смотрит на трубку, и медленно опустила ее. Первоначальное замешательство, вызванное неучтивостью француза, перешло в гнев. Жубер почти откровенно ей нагрубил. Почему? - спрашивала она себя.
Хотел что-то от нее скрыть?
Если да, то по какой причине?
Она покачала головой, раздраженная как Жубером, так и своим слишком живым воображением. Как бы то ни было, он не имеет права разрывать связи между двумя институтами. Не поговорить ли ей с Лазалем? У нее был его домашний номер.
Может быть, он сам ей завтра позвонит?
Она откинулась в кресле, слушая, как дождь барабанит в окно. На столе перед ней лежала последняя электроэнцефалограмма, которую лишь час назад сняли у Мориса Гранта. Она была нормальной, заметно отличаясь от той, что была у него после приема лекарств. Она бросила оценивающий взгляд на линии ЭЭГ, но не заметила ничего необычного. Позднее, когда Грант уснет, они снимут у него еще одну ЭЭГ. Возможно, на ней будут отклонения, которые позволят им разгадать фокусы, которые проделывает его мозг.
Она вспомнила, как он описывал свой кошмар - ритуальное убийство жены и ребенка.
"Что бы это значило?" - подумала она.

Глава 7
Оксфорд
Было уже далеко за полночь, когда темноту подъездной аллеи, ведущей в дом Стивена Вернона, рассек свет мощных фар "ауди" Дождь, ливший весь день, сменился ледяным ветром, который колотил в окна машины, словно стремясь ворваться внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31