Отказавшись от участия в передаче на Би-би-си, он предоставил другим вытаскивать «Битлз» из передряги. Статья, появившаяся на последней странице «Дэйли миррор», была подписана Доном Шортом, который симпатизировал группе и вскоре стал одним из ключевых людей в карьере «Битлз». Под заголовком "Битл дерется: «Я сожалею, что ударил его» он опубликовал защитительную речь, сочиненную Тони Бэрроу, который заставил Леннона заявить буквально следующее: «Боб – последний человек в мире, с которым я хотел бы подраться. Единственное, на что я надеюсь, так это на то, что он поймет – я находился в таком состоянии, что не соображал, что делаю». Брайен Эпстайн обратился к Рексу Малкину, который всегда помогал ему улаживать скандалы. Как бы то ни было, Боб Вулер, малоизвестный диск-жокей, питавшийся объедками со стола шоу-бизнеса, был не в состоянии всерьез тягаться с новыми звездами. В качестве возмещения морального ущерба ему заплатили двести фунтов, и дело было закрыто.
Но на этом общение Рекса Малкина с «Битлз» не закончилось. Вскоре Джон снова попал в скверную историю. Вот как рассказывал об этом один из сотрудников «НЕМС» Алан Дэвидсон: «Я пошел, чтобы отнести магнитофон, который брал в ремонт. Там была вечеринка со всеми делами: девочки... сколько угодно выпивки, наркота. Я прибыл примерно в половине двенадцатого, может, без четверти. Брайен вроде тоже был там. Неожиданно вспыхнула ссора. Джон Леннон схватил Верил за руку и сунул ее ладонь в газовую духовку. Она заорала. Но все остальные уже настолько заторчали, что даже не взглянули, что происходит. А так как я не пил, то увидел, что Леннон продолжал держать руку девушки в огне. Она получила очень серьезный ожог. Потом он врезал ей, и она отлетела в другой конец комнаты».
«На трезвую голову Джон Леннон был, скорее, приятным парнем, – как бы между прочим добавил Дэвидсон, комментируя эту сцену. – Но алкоголь и наркотики сводили его с ума».
Глава 16
Битломания
Всеобщая истерия, которую вызвали «Битлз», превратила их жизнь в настоящую комедию в стиле бурлеск. Преследуемые поклонниками, они были вынуждены постоянно бегать от одной двери к другой, прятаться, переодеваться, а фотографии уличных сражений между полицией в касках и битломаньячками в мини-юбках не сходили с первых страниц газет. Боевые действия начались 13 октября 1963 года, когда имена «ливерпульских мальчиков» стояли первыми на афише шоу «Воскресный вечер в Лондонском „Палладиуме“ с Взлом Парнеллом».
Решив, что фаны перекроют служебный вход, полиция додумалась припарковать битловский «остин-принсесс» перед главным входом в театр. Но как только кумиры появились на ступенях, к ним с криками «Битлз»! Мы хотим «Битлз»!" ринулась толпа из двух тысяч подростков. Полицейские дрогнули, у некоторых из них с голов слетели каски, но они все же устояли и помогли рокерам забраться в «остин», который медленно покатил вверх по Оксфорд-стрит, едва не раздавив девушку, бросившуюся наперерез. Следующим утром стало известно, что передачу смотрели около пятнадцати миллионов телезрителей. Газеты наперебой печатали о них статьи. Одна из газет вышла с шапкой «БИТЛОМАНИЯ!». Словечко подхватили.
Через два дня после выступления в «Палладиуме» «ливерпульские мальчики» получили приглашение импресарио Бернарда Делфонта принять участие в шоу «Королевское варьете», которое ежегодно проводится в присутствии королевы Елизаветы, королевы-матери и принцессы Маргарет. Это известие застало их после окончания концерта, который они давали в Саутпорте, приморском городке, расположенном к северу от Ливерпуля. Стоило им спуститься со сцены, как журналисты обступили ребят плотным кольцом. «Это правда, что вы становитесь коммерческими артистами?» – спросили у них. Вопрос попал в точку, так как состав участников «Королевского варьете» всегда отличался традиционностью и консерватизмом, начиная от «Фландерс энд Свон» и заканчивая «Пинки энд Перки». Тогда Джон Леннон понял, что ему опять придется что-нибудь отмочить, чтобы «Битлз» смогли сохранить образ настоящих рокеров.
История о том, как Джон Леннон обратился к публике во время этого выступления, стала с тех пор одной из самых знаменитых рок-легенд – и одновременно одной из самых загадочных. Текст был тщательно отрепетирован, как, впрочем, и большинство «импровизаций». «Пусть те, кто сидит на дешевых местах, хлопают в ладоши. А все остальные пусть позвякают своими ... драгоценностями!» – Джон решил изобразить пролетария в помятой кепке, и эта роль принесла ему звание «героя рабочего класса». Ни один артист – выходец из рабочей среды не осмелился бы произнести подобную грубость в присутствии королевы. И только избалованный отпрыск мелкобуржуазного семейства, который зачитывался в детстве книжками про сумасшедших художников, посылавших богатеев куда подальше, был способен, набравшись наглости, отмочить такое, хоть он и опустил непристойное определение. «Герой рабочего класса – как же! – презрительно фыркнула тетя Мими, когда кто-то из знакомых поинтересовался ее мнением о Джоне как представителе низших слоев общества. – Это Джон-то, который всегда был маленьким снобом!»
Объем продаж пластинок «Битлз» достиг к этому моменту размеров, каких Великобритания еще не знала. Когда вышла пластинка «I Want То Hold Your Hand», сразу попавшая в хит-парады и остававшаяся на верхней строчке в течение шести недель, в сезон рождественских каникул предварительные заказы на нее достигли одного миллиона экземпляров. Брайен Эпстайн решил, что настало время набить себе карманы. Но как? Он решил поставить "Рождественское шоу «Битлз», для чего арендовал на две недели самую большую сцену в Лондоне. Рассчитывая проводить по два концерта в день, он прикинул, что сможет продать сто тысяч билетов и заработать на этом пятьдесят тысяч фунтов. Причем все эти деньги достанутся ему одному, так как весь спектакль обойдется почти даром!
Дело в том, что теперь Брайен владел уже целой конюшней рокеров, выросших из мерси-бита: «Биг Три», которые, кстати, довольно быстро расстались с ним, так как не хотели играть коммерческую музыку, «Джерри энд Пэйсмей-керз», «Билли Дж. Крамер энд Дакотас», «Формоуст», Сцилла Блэк и Томи Куикли. (Кингсайз Тейлор и «Свингинг Блю Джинз» отказались подписывать контракт с Эпстайном.) У «НЕМС» в центре Лондона было пять офисов, восемьдесят служащих и сорок музыкантов, которые колесили по стране, получая фиксированную еженедельную зарплату и компенсацию дорожных расходов. Брайен запустил их по дорожке, проторенной «Битлз».
Рождественским вечером 1963 года в зале кинотеатра «Астория» надрывали легкие три тысячи юных зрителей, большую часть которых составляли девушки. Свет погас, раздалась барабанная дробь – шоу начиналось. По сцене заметались огни прожекторов, занавес поднялся, и на экране замелькали изображения автомобилей, кораблей, самолетов. "Брайен Эпстайн представляет «Рождественское шоу „Битлз“!» Экран пошел вверх, и на сцену опустился вертолет, из которого вылез конферансье Ральф Харрис со списком пассажиров в руке. Следом за ним из кабины стали выскакивать один за другим оксщо сорока артистов, включая Билли Дж. Крамера, Силлу Блэк, «Дакотас». «Ну ладно! – рявкнул конферансье после того, как на сцене появился последний из выступающих. – Вот вы и познакомились со всеми участниками сегодняшнего шоу!» Эти слова были встречены взрывом протеста, перешедшего в вопль ужаса, когда вертолет неожиданно поднялся в воздух. «Что-нибудь случилось? – спросил Харрис. – „Битлз“? Ах да, эй вы там, наверху, подождите, вернитесь! Дамы и господа, встречайте звезд нашего шоу...» Но вертолет внезапно опять начал набирать высоту, вызвав новое замешательство зрителей. (Такое детское поддразнивание, по словам постановщика спектакля Питера Йолланда, производило на публику совершенно удивительный эффект. «К этому моменту, – вспоминает он, – сиденья кресел в зрительном зале уже промокли. Такое действие оказывали на поклонниц только „Битлз“. И это происходило во время любого, даже самого ординарного концерта. Под креслами образовывались лужи: они не могли себя контролировать».)
Когда наконец на сцене появились «Битлз» – в темных очках и с огромными сумками с логотипом авиакомпании «ВЕА» в руках, они продолжили игру, то появляясь, то исчезая, и так до финальной части шоу, которая состояла из скетча-пантомимы, в котором музыканты впервые попробовали себя в качестве драматических артистов.
Шоу обернулось полным триумфом. (На будущий год в театре «Одеон Хаммерсмит» состоялась его повторная постановка, в ходе которой «Битлз» разыграли спектакль про Ужасную Снежную Женщину, роль которой, как потом оказалось, исполнил Джимми Сэвилл.) Чтобы скрыться от поклонниц, «ливерпульские мальчики» каждый вечер убегали через разные выходы (в этом театре их было двадцать семь). «Если бы дела пошли совсем плохо, – скажет позже Питер Иолланд, – мы сумели бы отправить их на вертолете, который стоял во дворе».
В течение весны и лета 1963 года Синтия практически не виделась со своим знаменитым супругом. Дело было не только в том, что усилиями Брайена ее постоянно держали вне поля общественного зрения. К этому моменту ее место рядом с Джоном заняла другая женщина – черноволосая и синеглазая Стиви Холли. По сравнению с Синтией, отношения Стиви и Леннона развивались с точностью до наоборот. Когда во время первого свидания Джон без долгих разговоров расстегнул «до самой задницы» молнию у нее на платье, девушка резко обернулась и съездила ему по физиономии. Этот поступок вызвал уважение у Джона, для которого все женщины подразделялись на две категории: те, которые сами прыгали к нему в постель и которых он называл «шлаком», и те, которые требовали к себе уважения, как тетя Мими. Несмотря на то, что Стиви и Джон не были близки, их отношения зашли в тупик, когда девушка узнала от своего отца, что Джон женат. Отец пригрозил ему рассказать обо всем газетчикам. Услышав слово «женат», Джон воскликнул: «А что это такое? Клочок бумаги!» Но затем уныло добавил: «Мне пришлось сделать это».
1963 год стал для «Битлз» годом славы. Никогда больше не испытывал Леннон столь пьянящего чувства восторга. Композитор Пител Старштедт вспоминает о том, как однажды вечером он катался по Лондону вместе с Джоном в своем «ягуаре». Леннон встал во весь рост, высунувшись в открытый люк в крыше автомобиля, и кричал: «Я – король Лондона!»
В то время как Леннон хвастал перед журналистами, что еженедельный доход «Битлз» достигает двух тысяч фунтов, Синтия переехала к матери в Хойлейк после недолгого проживания в меблированной комнате за пять фунтов в неделю.
Основной причиной, по которой Джон не мог решиться перевезти Синтию в Лондон, где вместе с Джорджем и Ринго он занимал роскошную квартиру на Грин-стрит в районе Мэйфэйр, были его отношения с Брайеном Эпстайном. «У Брайена с Джоном творились какие-то странные дела», – вспоминает Питер Иолланд, один из самых влиятельных представителей британского театрального мира. Но Джон был не единственным рок-музыкантом, оказавшимся в подобного рода отношениях со своим менеджером. Другие подопечные Брайена тоже должны были платить за пропуск к славе. Если вначале Леннон бешено реагировал на любые намеки на свои гомосексуальные наклонности, то с годами стал относиться к этому спокойно. Когда в 1972-м к нему обратились с просьбой принять участие в подготовке издания «Gay Liberation Book», он отослал в редакцию рисунок, на котором был изображен обнаженный мужчина, сладострастно раскинувшийся на ковре-самолете, зажав в одной руке свой возбужденный пенис, а в другой – микрофон, в который пел: «Зачем грустить оттого, что ты гей? То, что ты делаешь, просто о'кей...»
В сентябре 1963 года, когда «Битлз» отправились отдыхать, Джон и Син получили, наконец, возможность провести свой медовый месяц, спустя тринадцать месяцев после свадьбы и пять после рождения ребенка. Брайен Эпстайн отправил «молодоженов» за границу – в Париж. Они остановились в «Георге V», где в скором времени к ним присоединился и сам Брайен. А по окончании скоротечного отпуска нежная Гризельда была вынуждена опять вернуться домой к матери.
Журналисты, пронюхавшие о тайном браке Джона, начали следить за домом в Хойлейке. Когда однажды им удалось засечь Синтию в бакалейной лавке с ребенком на руках, она заявила, что они спутали ее с сестрой-двойняшкой. Но это не помешало репортерам сфотографировать ее с шестимесячным Джулианом. С этого момента Синтия, которая долго страдала от того, что ею пренебрегали, стала подвергаться постоянным преследованиям со стороны прессы и поклонников «Битлз».
«Ну конечно, мы женаты, это ни для кого не секрет, – пыталась блефовать она. – Только я не люблю света огней рампы». Затем добавляла: «Джон женился на мне полтора года назад. Об этом писали в газетах и журналах. Все поклонники знали, где мы живем, и для меня это стало просто невыносимым, поэтому я решила переехать к матери».
Теперь Джон уже не мог отрицать существование своей семьи. Это его раздражало. «Я чувствовал себя крайне неловко, когда все узнали, что я женат. Это было все равно что выйти на улицу в одних носках или с расстегнутой ширинкой».
Вскоре Синтию с малышом перевезли в мрачную квартиру, расположенную на шестом этаже без лифта в доме 13 по Эмперорс Гейт недалеко от городского аэротерминала на Кромвелл-роуд. Дом наводнили фаны, а квартиру поставили под наблюдение, которое велось с балкона расположенного через дорогу студенческого общежития. Так в самом начале 1964 года, который станет для «Битлз» величайшим за всю историю группы, жена Джона Леннона, не имея ни малейшего представления о том, где находится в это время ее супруг, оказалась одна-одинешенька с ребенком на руках.
В то время когда Джон все еще пытался скрыть от прессы свою жену, Пол вел еще более напряженную борьбу против очередной девушки, которая заявила, что родила от него ребенка? Целый год восемнадцатилетняя Анита Кокрэйн развлекалась вместе с «Битлз» в квартире на Гэмбиер Террэс в Ливерпуле. Когда в июне 1963 года она обнаружила, что беременна, то попыталась связаться с Полом, но все было тщетно. Он не отвечал на заказные письма и телеграммы, и она поняла, что ничего не сможет добиться без вмешательства правосудия. После того как ее адвокат пригрозил, что заставит Пола предстать перед судом, «НЕМС» предложил Аните выплачивать алименты на ребенка в размере семи с половиной фунтов в неделю. Адвокат ответил отказом. Тогда в дело вмешался лично Брайен Эпстайн и предложил девушке 8400 долларов при условии, что она откажется от судебного преследования. В результате он заплатил ей 14 тысяч долларов, в обмен она обязалась не подавать в суд на Пола и никогда не заявлять, даже не намекать на то, что он является отцом ее сына Филиппа Пола Кокрэйна, а также не разглашать суть подписанного ею обязательства или отдельных его положений. Казалось бы, проблема была решена, но год спустя, в день ливерпульской премьеры пластинки «A Hard Day's Night» дядя Аниты распространил в толпе тридцать тысяч листовок, в которых раскрывались обстоятельства этого дела. Как саркастически заметила Синтия Леннон, «Пол стал посмешищем всего города».
В январе 1964-го «Битлз» вылетели в Париж: в течение трех недель им предстояло выступать в «Олимпии», самом большом французском мюзик-холле того времени. Несмотря на безумный успех на родине, имена английских звезд стояли в самом низу афиши, после Трини Лопеза и Сильви Вартан. А тех денег, которые из-за очередной оплошности Брайена Эпстайна они должны были получить за свои выступления, не хватало даже на оплату номеров в роскошном отеле «Георг V», где остановились музыканты. При этом нельзя сказать, что они вызвали у парижской публики безумный энтузиазм.
Премьера обернулась фиаско. Когда «Битлз» отказались предстать перед фотокамерами, папарацци спровоцировали потасовку, которую удалось остановить только прибывшей на место полиции. В полночь «великолепная четверка» вышла, наконец, на сцену, обнаружив при этом, что усилители не работают! Публика, состоявшая из юношей и девушек, смогла оценить быстрые вещи, но откровенно зевала под томные медленные песни. Один только Ринго произвел довольно хорошее впечатление. Мужская часть аудитории с энтузиазмом выкрикивала его имя, а его портретов, продававшихся в фойе, было раскуплен в десять раз больше, чем остальных членов группы. Но «Битлз» было плевать на Париж – накануне они получили известие о предстоящем великом событии.
Вернувшись после разогревочного концерта в Версале, ребята разлили по бокалам шампанское, чтобы отметить премьеру, как вдруг раздался телефонный звонок. Звонили Брайену из Нью-Йорка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57