Мара вошла бочком и уселась в дальнем конце стола рядом с Пикклем, Клитч и Гоффа сидели рядом с ней с другой стороны. Сегодня завтрак проходил в мрачноватой обстановке, и молчание висело над собравшимися.Клитч наклонился к Маре, лукавые голубые глаза, которые он унаследовал от своего отца Фераго, лучились сочувствием.— У тебя неприятности, случайно, не из-за нас С Гоффой, а?— Совсем нет, Клитч. Просто я устала оттого, что со мной обращаются как с глупым несмышленышем.— Твой отец кричал на тебя? — спросил Гоффа. Пиккль очищал свою миску корочкой хлеба.— Он ей не отец.Клитч украдкой бросил взгляд на Урта:— Тогда почему Мара должна делать то, что он велит? Мы с Гоффой делаем что хотим, и никто нам не указ.Урт сидел, уставившись в свою тарелку с нетронутым завтраком. Мара даже не подошла сегодня утром к нему поздороваться.Глубокий вздох вырвался из груди барсука:— Сапвуд, видеть не могу этих двоих за моим столом. Дай им провизии на дорогу, и пусть убираются прочь из моей горы.Заяц выпрямился и отдал честь:— Я лично провожу их до дверей.Сорок бойцовых зайцев, которые постоянно жили в Саламандастроне, в молчании проводили взглядами Сапвуда, когда он шел к двум гостям.— Вы уже закончили с завтраком? — обратился он к ним.— Да, закончили.— Отлично, тогда следуйте за мной к выходу.— К выходу? — Мара умоляюще положила свою лапу на лапу Сапвуда. — Но это мои друзья, сержант!Сапвуд стоял, стараясь не встречаться с ней взглядом:— Владыка Урт сказал, что им пора идти. Не беспокойся, им дадут по мешку с провизией и отпустят в целости и сохранности. А теперь следуйте за мной, вы двое. И поживее.Гоффа и Клитч поднялись, горностай сокрушенно улыбнулся Маре:— Желаю вам счастья с вашим Уртом в Полосочку. До свидания, Мара. Может, мы еще когда-нибудь встретимся.Пока сержант вел пришельцев к выходу, Мара не смогла выдержать напряжения. Она знала, что Урт любит ее и заботится о ней, и так же относилась к нему. Но сейчас он повел себя как диктатор, управляя ее жизнью и диктуя ей, как она должна себя вести. Это было уже слишком! Не думая о том, что творит, Мара вдруг услышала собственный голос, гневно обращающийся к Урту:— Прекрасно, выгоняешь моих друзей. Это ведь твоя гора. Ты всегда поступаешь как хочешь, и каждый должен тебя слушаться!Зайцы даже подпрыгнули на своих сиденьях, когда барсук с бешеной силой стукнул лапой по столу:— Мара, ступай к себе в комнату!Но Мара и так уже вскочила с места и опрометью бросилась вон из зала, поняв, что должна сейчас сделать.— Не пойду я к себе в комнату! Я ухожу отсюда вообще и пойду с моими друзьями. Ты не сможешь остановить меня!Ветролапка, подняв лапу, хотела было остановить ее, но Урт покачал головой:— Пусть идет.Пиккль бросился за своей подругой:— Мара, подожди, слышь, я с тобой!Когда они вышли, Сапвуд вернулся на свое место. Заяц испытующе посмотрел на Урта:— Вернуть их?Барсук отвел взгляд от пустого стула Мары:— Не надо, я должен ее отпустить. Ей не нравится с нами.Тогда встал Бычеглаз:— Прошу прощения, владыка. С твоего разрешения, и даже без него, мы с сержантом пойдем за ними. Проследим, чтобы ничего не случилось. Хорошо?Урт пожал им обоим лапы:— Спасибо, друзья.Взяв из оружейной по легкому копью, Сапвуд и Бычеглаз легким размашистым шагом отправились по следу Мары и Пиккля. Барсук пошел в свою кузницу. Весь долгий день гора содрогалась от мощных ударов кузнечного молота, которым барсук выковывал горячий красный металл до толщины сухого листа.Спрятавшись между дюнами, с юга подступавшими к Саламандастрону, Клитч и Гоффа следили за приближением Мары и Пиккля.Клитч подтолкнул локтем своего напарника:— Они будут здесь с минуты на минуту, поэтому слушай. Не говори ни слова, предоставь это дело мне. Мой план должен сработать.Гоффа погладил два туго набитых мешка с провизией:— Твой отец будет другого мнения. Два мешка с едой — это не сокровища барсуков, так? — И он тут же сморщился, потому что получил удар по ребрам.— Если бы мозги были желудями, ты был бы мертвым дубом. — В голосе горностая чувствовалась злая насмешка. — Мы побывали внутри горы, все увидели своими глазами, узнали, что там находится сорок бойцовых зайцев и Урт Полосатый и что они там живут не просто так. Пусть мне оторвут хвост, если они не охраняют там сокровища. Я предложу Фераго новый ход: я приведу ему заложницу — маленькую Мару, драгоценную дочку Урта. Мы могли бы обойтись без этого зайца Пиккля, но если он ей так нужен, то пусть. Чем больше, тем лучше!Догадка засветилась в глазах Гоффы.— Клянусь лапой, ты чертовски умный малый, Клитч!Не отводя глаз от приближающихся беглецов, молодой горностай продолжал шептать:— Правильно, Гоффа, я очень умный. Я много умнее, чем Фарран, Детбраш, Мигро или любой другой из банды отца. Поэтому Фераго и позволяет мне шпионить для него. Но вот чего он не понимает, так это того, что стареет, а я остаюсь молодым.Когда Мара и Пиккль взобрались на холм, Клитч разыграл полнейшее удивление. Он повернулся к ним, его голубые глаза счастливо блеснули:— Мара, Пиккль! Что вы здесь делаете? Пиккль смешно выставил вперед свои длинные уши:— Привет, парни! Я что говорю, явились два рекрута для вашей бродячей банды!Мара согласно кивнула, ее лицо светилось радостью обретенной свободы:— Я наконец сделала это — оставила Саламандастрон навсегда! Как видите, и Пиккль ушел со мной. Он мой единственный друг.Клитч тепло пожал ее лапу:— Не единственный, теперь у тебя есть еще два преданных друга, я и Гоффа.Мара оглянулась — Саламандастрон все еще виднелся вдали, высокий и угрюмый в это утро. Оглядевшись вокруг, барсучиха даже вздрогнула от восторга. За поросшими травой холмами она видела вдали высокие горы, невообразимо красивые на фоне высокого неба. Ее сердце пело от радости безграничной свободы.— Это ли не счастье, Клитч! Мы свободны! Гоффа скорчил гримасу и усмехнулся:— А где ваша еда?Пиккль рассмеялся и раскинул лапы:— Спросите Мару-беглянку. Она так торопилась за вами, что не захватила с собой даже корочки хлеба.— И вы с собой ничего не взяли? — Вид у Клитча стал озабоченным.Мара безмятежно махнула лапой:— Ни лепешечки. Все равно, найдем, наверное, что-нибудь.Гоффа потряс копьем:— Ты хочешь сказать, что вы не взяли даже оружия?Пиккль сел и стал ловить кузнечиков в песке.— Кому тут нужно это оружие? Я что говорю, врагов тут нет и сражаться не с кем.Голубоглазый горностай сел рядом с ним:— Никогда не знаешь, что может случиться. Мара, а у тебя нет ничего такого, чем ты могла бы подкупить незнакомцев, например какого-нибудь сокровища барсуков?— Сокровища барсуков, о чем ты говоришь, Клитч? — Мара была озадачена.Горностай пожал плечами, будто речь шла о каком-нибудь пустяке:— Ну, ты знаешь, какие-нибудь золотые или серебряные побрякушки, может, медальон или что-нибудь в этом роде. Я думал, у барсуков всегда припрятаны сокровища.Мара задумчиво поскребла свои полосочки:— Никогда не слышала о сокровищах в Саламандастроне. А ты, Пиккль?— Нет, ни словечка, ни полсловечка! Клитч криво усмехнулся:— Могу поспорить, старый Урт что-нибудь припрятал, но не говорит об этом тебе, Мара. Я думаю, он считает эти сокровища только своими и не хочет, чтобы ты даже краем уха слышала что-нибудь про них. Он считает тебя слишком маленькой. Но простите меня, вы, должно быть, проголодались. Мы поделимся с вами нашими припасами. Давайте перекусим — вы сегодня первый день на свободе.Они достали из своих мешков лепешки, сыр и яблоки.Пиккль набросился на еду со своим обычным аппетитом:— Вот это я понимаю, друзья! А ты что скажешь, старушка?Мара ответила приглушенным голосом, так как ела яблоко:— Ты прав, Пиккль. Но кое-что заставило меня задуматься. Все эти запреты входить к нам в гору. Может, Урт и в самом деле что-то там прячет. Наверняка сокровища.Они не заметили многозначительного взгляда, которым обменялись Клитч и Гоффа. 7 Приглушенный звон колокола Джозефа возвестил о наступлении сумерек. Аббатиса Долина как раз собиралась постучать в дверь сторожки, когда та открылась сама собой. В дверях, приложив палец к губам, стояла Вера Иголка.— Тише, маленький Думбл сегодня спит здесь. Я только что его уложила. Пойдем прогуляемся по саду. Там мы сможем побеседовать без помех.Аббатиса потянула носом посвежевший воздух, потом взглянула на небо:— Завтра на День Названия погода должна быть отличная. Как идут приготовления?— Все идет своим чередом. Не могу не похвалить Самкима и Арулу, они сегодня были прямо-таки славными ребятками. Так помогали брату Ревунчику, что можно подумать, родились на кухне.— Приятно слышать о них добрые слова.— А какого ты мнения об этих двух ласках?— Ты имеешь в виду Битоглаза и Туру? Я бы не стала беспокоиться о них, матушка Долина.Аббатиса повела свою приятельницу по тропинке, бегущей вокруг пруда.— Надеюсь, ты права, Вера.На первом этаже общей спальни горел свет. Брат Остролист, сестра Настурция и выдра Труган сидели на краю одной из кроватей. Вокруг них, прямо на полу, завернувшись в одеяла, расселась молодежь аббатства. Самким и Арула привели с собой двух ласок.Арула шикнула на них:— Тише, сейчас будем слушать интересные истории. Брат Остролист наклонился вперед, вглядываясь в мордочки своих слушателей, и перешел на тихий шепот:— Кто-о-о хо-о-очет слушать исто-о-ории? Молодые захихикали и стали взволнованно подталкивать друг друга локтями:— Мы-ы-ы хотим слушать исто-о-ории! Смотритель изолятора повел рассказ: — Когда в ночи гаснут лучиИ ветер песню заводит,Когда все спят, в густой снегопад,По Рэдволлу призрак бродит… Один из кротят жалобно пискнул и, задрожав, спрятался под одеяло:— Бррр, я ужасно боюсь призраков. Толстенький выдренок присоединился к нему:— Я тоже боюсь. Давай возьмемся за лапки. Тогда нас никто не схватит.Когда снова воцарилось молчание, Остролист продолжил: — В рубище грубом, цыкая зубом,Бродит, охоту верша.Дверь приоткроет, голодно воет:«Съем я сейчас малыша!» Мышата запищали и нырнули под кровать. Зубы Туры вдруг нервно застучали о край стакана, когда он попытался выпить немного напитка.— Я т-т-так рад, что уже не молоденький и совсем не вкусный.Битоглаз громко треснул его по голове и рявкнул:— Замолчи и не мешай слушать!Рассказчик продолжал свою кошмарную историю: — И вот как-то ночью холодной,Под бури грохот и гул,Явился призрак голодныйИ в спальню сюда заглянул.Но встал тут мышонок и крикнул ему,Тоже бледный, как призрак могил:«Зачем тут бродишь и воешь во тьму?Зачем ты меня разбудил?» -«Я съем тебя!» — призрак напал на него.Мышонок откликнулся: «Дудки!Я — Мартин, Хранитель аббатства сего.Оставь неуместные шутки!Я — Мартин Воитель, проваливай прочь!Имею я силу и честь!Проваливай лучше в безлунную ночь —И нечего маленьких есть!» Из-под кровати послышалось радостное повизгивание:— Ура! Это старина Мартин! И что он сделал, брат? Остролист поднялся, вынул из рукава длинный черпак и взял его так, будто это был меч. — И поднял Мартин ржавый меч,Пошел на супостата,Чтоб на куски его рассечь,Как свеклу для салата.Отсек он уши, срезал нос,И глаз врагу подбил,И голову поганцу снес —В капусту изрубил. А затем и говорит призраку: — Не знаю я, что ты за зверь, -И не желаю знать.Поди-ка сшей себя теперь,А я намерен спать! Аплодисменты и радостный смех заглушили конец истории о призраке в Рэдволле. И уже все настроились слушать следующую историю, когда Труган шаловливо провела корочкой хлеба по колену Битоглаза и завыла:— У-у-у, посмотри-ка сюда, это хвост призрака.У-у-у-а-а-а!Насмерть перепуганный, тот перекатился через Туру и вскочил. Прошло некоторое время, до того как смех утих и порядок был восстановлен. Битоглаз все еще скреб пол лапами и продолжал нервно смеяться:— Ха-ха, вовсе и нет никакого хвоста, это была шутка.Тура схватил с полу корочку, затем легонько потрепал Битоглаза за ухо:— Был, был хвост, дурья ты башка. Просто он исчез. У призрака хвост может исчезать, точняк!Битоглаз еще раз осмотрел пустой пол и пожал плечами:— Очень нужен мне этот Рэдволл, или как его там. Вдруг сзади послышался чистый голос сестры Настурции. Она сидела, не сводя глаз со стены, и пела: — Аббатство, бди — жди впереди,На стыке дня и ночиК стене бастиона встаньИ, напрягая очи,Ты с молнией мой меч скрести,Чтоб Барсуку помочьИ вновь, как прежде, обрестиЗащитницу и меч. В ту же минуту воцарилась тишина. Брат Остролист дернул Настурцию за рукав, но она продолжала сидеть неподвижно, будто в трансе.— Сестра, что это было? С тобой все в порядке?Настурция заморгала и огляделась:— Боже мой, опять! Что я тут наговорила? Что-нибудь ужасное?Труган заботливо обняла ее за плечи:— Нет, нет, сестра, ничего. Просто обрывок какого-то старого стихотворения. Нет причин расстраиваться. Сестра, ты выглядишь усталой. Ступай, кровать уже ждет тебя. А вам, малыши, пора спать, а то завтра проспите весь День Названия.Едва успев коснуться головой подушки, Самким провалился в глубокий сон. И приснилось ему нечто странное. Во сне он вошел в Большой Зал и приблизился к огромному гобелену, висевшему на стене. На полотне отчетливо выступала чья-то фигура, похожая на Мартина Воителя: он был в полном вооружении, в руках меч, на губах — улыбка. Неожиданно он взмахнул мечом. Тот описал в воздухе полукруг и, вылетев с полотна, воткнулся в пол, в щель между двумя плитками рядом с Самкимом. Бельчонок не почувствовал страха. Сам не зная почему, он вынул меч из щели и, протянув его обратно, подал Мартину. Хранитель аббатства взял его. Губы Мартина не шевелились, но Самким услышал его голос:— Белка или мышь, не имеет значения. Ты житель Рэдволла, Самким. Будь отважным и мужественным. И придет день, когда ты снова вернешь мой меч и дашь аббатству новую защитницу. Берегись хищника, разыщи Белого.Стараясь не шуметь, Труг выскользнул из кухни. Сон никак не шел к нему. Особенно мешали соображения о том, что на плите кипел огромный котел супа с рачками, сдобренный горьким перцем. Разумеется, Труг не мог заснуть, не сняв пробы! Стоя на кухне в своей необъятной белой ночной рубашке, Труг представлял собой курьезную фигуру. Он уже съел две миски своего любимого супа, облизнулся, потом зевнул и, прежде чем идти спать, добавил в котел еще немного перца. Проходя по Большому Залу, он чрезвычайно удивился, увидев Самкима. Бельчонок стоял, освещенный луной, и смотрел на гобелен. Труг видал прежде лунатиков и поэтому знал, что делать. Подойдя к бельчонку, он подхватил его своими сильными лапами и понес в спальню.Тот открыл глаза и посмотрел на Труга:— Так это ты Белый?Труг оглядел свою ночную рубашку и усмехнулся:— Да, это я, приятель. Я — Белый.Самким свернулся калачиком и счастливым голосом пробормотал:— Это хорошо, а то я тебя ищу.Он тут же закрыл глаза и провалился в сон. Войдя в спальню, Труг осторожно положил малыша на кровать и сказал:— А он, однако, не легонький. Когда приходится носить тяжести, на меня нападает зверский аппетит. Пойду-ка посмотрю, не стал ли суп вкуснее, после того как я добавил перцу. 8 Застывшая земля отдыхала, отдавая тепло жаркого дня спокойной летней ночи. Сперва Фидл подумал, что зрение подводит его, но, приглядевшись, отчетливо увидел ладно одетую фигуру Клитча, торопившегося к лагерю. Набрав в легкие побольше воздуху, Фидл что было сил заорал:— Хозяин, смотри, вон подходит твой сын. Он идет один!Грубо разбуженный от дремы, горностай прошипел злополучному часовому:— Безмозглый червяк! Ори громче, чтобы объявить о нашем присутствии всему краю!Фераго Убийца с сыном уселись подальше от посторонних ушей и глаз и начали разговор. Выслушав доклад Клитча, отец одобрительно кивнул, затем проговорил:— Я знал, что за этими сказками о пустой горе и барсучьих сокровищах что-то кроется. Но ты говоришь, что ничего не видел. Откуда же ты знаешь, что они там?Голубые глаза Клитча сверкнули в темноте.— Эта барсучиха, Мара, обронила кое-какие слова на эту тему среди разговора. Помяни мое слово, она знает, что в горе спрятаны сокровища Саламандастрона.— А где она сейчас?— Там, в дюнах, со своим приятелем зайцем по имени Пиккль. Гоффа присмотрит за ними, пока меня нет.— Отлично, Клитч! Теперь мы точно знаем, где находится гора. Следующий вопрос: как туда пробраться и как захватить сокровища?Клитч поиграл мечом, висевшим у него на поясе:— Это будет не так-то легко. Говорю тебе, это место — настоящая крепость, и охраняется она четырьмя десятками зайцев, а это закаленные в боях солдаты. И главным там барсук, которого они зовут Урт Полосатый. Никогда не видел зверя крупнее и опаснее. Это сильный боец, и не хотел бы я оказаться в бою против него!Под носом Клитча внезапно блеснул нож Фераго.— Предоставь это мне. Мне уже приходилось иметь дело с барсуками. Они умеют бешено сражаться, но они лишены хитрости, и их легко провести. Такие слова, как «честь» и «совесть», имеют для них большое значение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24