При сильном попутном ветре грести не было никакой необходимости.Самким притулился на корме рядом с Алфохом. Они вместе пытались отыскать следы лиса Детбраша и его пятерых следопытов.— Твой лис наверняка тоже отправился этим путем, — сказал Альфох. — Мы будем править по реке до самых порогов.— Порогов? — недовольно спросил Веточка. — Ты ничего не говорил о порогах! Где они?— Там, — сказал Алфох и мотнул головой куда-то вперед. — Не беспокойся, скоро увидишь.Течение усиливалось, берега замелькали сплошным потоком зеленого и коричневого цветов. Алфох все время выкрикивал команды:— Пригнуть головы, а то веткой снесет! Камень по курсу! Готовь весла! Прямо по носу бревно, сворачивай вправо.Наконец он крикнул:— Прямо по курсу пороги!Пенная вода забурлила с обеих сторон и окатила Самкима с ног до головы, когда лодка зарылась носом. На корме два опытных кормчих правили веслами, заставляя лодку огибать камни. Арула бросилась на дно лодки, в страхе закрыв глаза лапами:— Боюсь, что я стану первой в истории кротихой, которая утонула!То и дело ее с обоих бортов захлестывали волны, днище скребло по подводным камням. Задрав корму и опустив нос, три лодки мчались по опасному потоку. Самким был поражен, как легко справляются землеройки со своим делом, спокойно и уверенно. Наконец после одного особенно длинного порога, похожего уже больше на водопад, лодки ворвались в полукруглую заводь, густо покрытую пеной, которая медленно колыхалась на поверхности. Ревущие пороги остались позади. Погрузив в воду весла, землеройки принялись выгребать в широкий спокойный поток.Была уже середина дня, когда поток разделился на два русла. Алфох сложил лапы рупором и прокричал:— Правь посредине!Они подошли к длинному мысу. Спрыгнув на берег, Алфох указал на растущий невдалеке граб:— Молло, заберись-ка на этот граб и осмотри окрестности!Ловкий молодой Молло кинулся было к дереву, но Самким остановил его:— Землеройки на воде, но на деревьях белки, дружище!Подобно выпущенной из лука стреле, бельчонок взобрался по высокому стволу.Граб был так высок, что Самким исчез из виду, но вскоре с той же ловкостью он спустился, легко спрыгнул на землю и доложил обстановку:— Я видел их, видел! Они пошли левым рукавом! Алфох прыгнул обратно в лодку:— Их счастье! Если бы они выбрали правый, не миновать им водопада. Далеко они?Самким прыгнул в лодку следом за Алфохом:— Думаю, часа два хорошей гребли.Лодки устремились в левую протоку. Сколько хватало глаз, она текла спокойно и без поворотов. Алфох взмахнул веслом:— Похоже, они направляются в море, но смотрите в оба. С хищниками ни в чем нельзя быть уверенным.Ветер усиливался. С северо-востока приближалась огромная темная туча. Веточка ухватил ртом поденку, которая имела неосторожность сесть на его лапу:— Скоро будет дождь!Вскоре после полудня Алфох принялся внимательно изучать левый берег, густо поросший ивняком. Он будто что-то искал.— Гребите в эту заводь.Самким пристально следил за действиями старшего товарища:— Что случилось, Алфох? Алфох указал копьем на заросли:— Смотри!Заросли скрывали вход в узкую протоку. Алфох показал Самкиму свежие следы на глинистом берегу протоки:— С этим лисом нужен глаз да глаз. Негодяй догадался, что мы гонимся за ними, и нырнул сюда. Впрочем, думаю, он понятия не имеет, куда ведет эта протока. Это не путь к морю.— А куда же? — Арула вглядывалась в заросли. Алфох задумчиво поскреб подбородок:— Известно куда, Арула. В Великое Озеро.Это было все равно что идти на веслах по зеленому туннелю. В воде отражались высокие стволы и зеленые берега, все вокруг было совершенно зеленым. Самким оглядел своих товарищей, все они стали зеленоватыми. Не считая хлюпанья весел, их окружало полное безмолвие.Всю дорогу их сопровождали знаки недавнего пребывания лиса — сломанные ветки, царапины в глинистых берегах. Ветер все усиливался, он уже завывал в вершинах деревьев. Берега стали выше, а поток быстрее.Внезапно Алфох увидел впереди лодку, которая сворачивала в новую протоку:— Это они! Гребите! Мы их догнали!Детбраш услышал его крик. Оглянувшись через плечо, он приказал крысам:— Гребите! Это землеройки!Вскоре лодка беглецов с громким всплеском вошла в воды Великого Озера. За ней почти вплотную шли лодки землероек. Завывающий северо-восточный ветер срывал с поверхности воды клочья пены и поливал серые воды косыми струями дождя. Самким прикрыл лапой глаза, пытаясь разглядеть идущую впереди лодку. Буря то бросала ее вниз, то поднимала на гребень волны. То же самое творилось и с лодкой Самкима. Команда гребла изо всех сил, и вот бельчонок разглядел спину сидящего на корме лиса.— Мы догоняем их, ребята! — крикнул Самким. — Гребите сильнее! — С копьем в лапе бельчонок встал, балансируя на носу лодки. — Гребите! Гребите, мореходы!До беглецов было уже не более трети корпуса лодки. Самким оттолкнулся и взвился в воздух. Волна успела замочить ему лапы, но он приземлился точно на корме вражеской лодки. Крыса замахнулась на него веслом, но Самким увернулся и тут же нанес ей удар в живот.Детбраш повернулся, размахивая мечом Мартина Воителя, и пошел на Самкима. Крик лиса перекрывал грохот бури:— Сейчас я выпущу тебе кишки, щенок! 32 Фераго вытянувшись лежал на камне. Старая накидка была насквозь пропитана водой, которой Гнилоух поливал его обожженную спину. Фераго лежал на животе, притворяясь спящим, и внимательно следил за окружающими. Убийца ожидал покушения на свою жизнь. Кто отважится, Клитч или кто другой, он не знал, но был уверен в одном: беспомощный вожак — лакомая приманка для мятежника. Когда чуткий слух уловил предательский шорох в прибрежных камнях, убийца подозвал к себе Гнилоуха.Тот смертельно устал после того, как целый день возился с Фераго, однако немедленно приблизился и коротко отдал честь:— Да, хозяин? Что я могу сделать для тебя? Фераго медленно стал подниматься и покачал головой:— Гнилоух, ты хорошо поработал. Выглядишь ты совсем усталым.— Нет, хозяин. Я свеж, как маргаритка. Мой долг — вылечить тебя.Убийца добродушно потрепал крысу за ухом:— И ты отлично справился, Гнилоух. Моя мать не возилась бы со мной так, как ты. Я хочу пойти взглянуть, чем занят мой сын. Ты можешь спокойно отдыхать всю ночь. Иди сюда, ложись на этот камень. Он большой и гладкий.Гнилоух попытался что-то возразить, но Фераго оказался прав, камень и впрямь был прохладным и гладким. Гнилоух лег и зевнул:— Спасибо, хозяин.— О, это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. — Голубые глаза Фераго ласково улыбались. — Вот, сейчас я укрою тебя своей накидкой. Ты не поверишь, какой мягкой сделала ее твоя вода. Как ты себя чувствуешь?— Отлично, хозяин!Фераго пригнулся и юркнул за камень. Через минуту Гнилоух уже вовсю храпел, влажная накидка защищала его от ночного ветерка, обдувающего побережье.Весь день после обеда Форгрин точил свой меч, а Рванохвост то и дело поигрывал острой пикой. И вот они поползли по камням к укрытой накидкой фигуре, лежавшей на большом камне около линии прибоя. Форгрин был посмелее, он первым высунулся из укрытия и тут же нырнул назад:— Смотри, нет ни одного часового. Я говорил тебе, что теперь Клитч все возьмет в свои лапы.Рванохвост кивнул лису:— Слушай, дружище, я что-то боюсь. Как думаешь, Фераго не проснется?Форгрин попробовал лезвие меча и усмехнулся крысе:— Эх, скольких я порешил этой игрушкой. Надо его кончать, пока ты совсем не струсил.Не осмеливаясь даже вздохнуть, они подобрались вплотную к спящей фигуре. Форгрин почувствовал прилив смелости. Поднявшись, он не сумел подавить в себе желание воскликнуть:— Убирайся откуда пришел, проклятый горностай. Убирайся! — И рубанул мечом.Лежавший под накидкой издал невнятный вздох и замер. Рванохвост нанес два сильных удара дубинкой по его голове.— Он сдох, приятель? Дай-ка ему еще разок! — сказал лис Рванохвосту.— Сдох, сдох. Незачем бить еще, — ответил кто-то. Это был голос Фераго! В то же мгновение, коротко застонав, Рванохвост умер, ибо Фераго ударил его ножом. Форгрин задрожал. Голубые глаза смотрели на него почти весело.— Видишь, мы с тобой убили по крысе. Ты убил Гнилоуха, а я — Рванохвоста. А теперь ты убьешь горностая или я убью лиса.Ужас лишил Форгрина дара речи. Булькающий звук вырвался из его горла, он повернулся и бросился наутек.Фераго не было равных в метании ножа. Длинный кинжал вонзился Форгрину между лопаток, тот не успел пробежать и тридцати шагов.Урт Полосатый, стоя на вершине горы вместе с Сапвудом и Бычеглазом, наблюдал за происходящим. На берегу вереница факелов двигалась прочь от Саламандастрона. Сапвуд кивком указал на них:— Как думаешь, куда они теперь? Бычеглаз стоял облокотившись на копье.— Похоже на отступление, а? Барсук покачал головой:— Фераго не уходит просто так. Он хочет обмануть нас. Сапвуд, пойдешь за ними с Бычеглазом. Возьмите с собой еще кого-нибудь помоложе, на случай если придется передать мне что-либо срочное.Сержант Сапвуд отдал честь:— Нет никого быстрее Денежки, владыка. Она и пойдет с нами.Клитч спрятался среди камней, внимательно наблюдая за горой. С ним было шестьдесят солдат, лично им отобранных. Молодой горностай не сводил глаз с Саламандастрона, объясняя свой план:— Когда они увидят, что войско отступает, их это озадачит. Барсук сделает то, что на его месте сделал бы любой, — пошлет своих зайцев на разведку. Тут-то все и начнется. Я хочу, чтобы вы захватили этих зайцев, причем живьем. Мертвый заяц для меня бесполезен, мне нужен живой заложник. Сети готовы, Мокрохвост?Костлявый хорек указал на берег:— Готовы, Клитч. Прямо на тропинке, ведущей к нашему войску.Клитч поднял лапу, призывая к молчанию:— Тихо, идут зайцы. Их трое.Бесшумно ступая по песку, зайцы следовали по тропинке, по которой удалялось вражеское войско.Клитч расставил своих солдат широким полукругом. Чиркнув кресалом, он зажег факел и помахал им. По этому знаку перед зайцами внезапно появились шестьдесят его воинов. Они замкнули кольцо, которое быстро сжималось.Сапвуд встал в бойцовскую стойку, его глаза воинственно засверкали.— Очень мило с их стороны послать нам навстречу делегацию, а, Бычеглаз?Бычеглаз встал с ним спина к спине, поставив Денежку лицом к Саламандастрону.— Нас окружили. Что будем делать? — Зайчиха нервно теребила свое копье.Ответ Сапвуда был спокойным и уверенным:— Просто делай, как мы с Бычеглазом. Поверь, мы бывали и не в таких заварушках.Кольцо окружения сжалось. Клитч стоял позади, его голубые глаза торжествующе сверкали в свете факелов.— Вы наверняка хотите сражаться. К сожалению, должен вас разочаровать.Бычеглаз поднял свое копье:— Не суетись, приятель, мы тебя не разочаруем. Клитч тянул время, но теперь увидел, что его солдаты взялись за веревки, и подал сигнал:— Давай!Солдаты резко дернули за веревки и выдернули сеть из-под песка. С криком они натянули ее. Зайцы тщетно старались сохранить равновесие. В сумятице Сапвуд прокричал Бычеглазу:— Мы в ловушке. Попробуй освободить Денежку!Бычеглаз схватил Денежку и поднял ее над головой. Подпрыгнув повыше, он швырнул ее над головами врагов:— Беги домой! Эу-у-ла-а-ли-а-а!Сержант согнулся под сетью, наброшенной на него и Бычеглаза. Вскоре они уже лежали на земле.Денежка стремительно бежала по песку. Горностай ухитрился схватить ее, но она прокусила ему лапу до кости, и он выпустил ее с воплем. Молодая зайчиха бежала к горе, дыхание клокотало у нее в груди, когда она думала о своих друзьях, оставшихся на берегу. Оглянувшись через плечо, она увидела, что за ней гонятся Клитч, Мокрохвост и другие. Песок так и летел из-под ее лап. Враги все приближались, пытаясь отрезать ее от берега, по которому она могла попасть в крепость. Стрела зловеще пропела у Денежки над головой, и Мокрохвост потянулся в колчан за второй. Зайчиха стала петлять, свернула влево, потом вправо. Стрела прогудела вновь, царапнув ей ухо. Гора была уже недалеко, и Денежка закричала:— Эу-у-ла-а-лиа-а-а!Один из врагов хрипло зарычал и упал, пытаясь удержаться за копье как за палку. У входа появились Барт Чертополох, Лунная Лапка и сам Урт Полосатый. Барт спешно схватился за лук и на бегу достал из колчана стрелу. Выстрелив, он заставил одного из врагов подпрыгнуть от боли и выпустить лук. Третий показал хвост и убежал, когда барсук схватил Денежку за одежду и перекинул через плечо.Клитч и Мокрохвост остановились, страх исчез. Молодой горностай швырнул камень в спину барсука, когда тот входил в гору, но промазал, и камень упал на песок. Тогда Клитч приподнялся на цыпочки и закричал:— Будь повнимательнее завтра утром, Урт Полосатый. Увидишь, что я сделаю с твоими дружками.Фераго смотрел, как Клитч уводит своих солдат, которые несли колья. Стараясь говорить безразлично, Убийца обратился к сыну:— Форгрин и Рванохвост мертвы. Твой план провалился.Клитч поднял молоток и принялся забивать кол.— Да? А о каком плане ты говоришь, старик? Фераго схватил сына за лапу, выдернув молоток:— Твой план — убить меня. Я сам убил Форгрина и Рванохвоста.— Очень умно с твоей стороны. — Клитч освободил лапу. — Но я ничего не знаю ни о каком плане. Мой план — это взять заложников, и я осуществил его. Если бы я замыслил убить тебя, я бы не промахнулся. Прочь с моей дороги, старая развалина! 33 Ранним летним утром печально зазвонил колокол Джозефа. Вера Иголка сидела на западных ступеньках и тихо плакала, утирая слезы цветастым передником. Ее муж Тодд сидел рядом, упершись подбородком в трость и глядя на аббатство глазами полными слез.— Бедняга Беррли. Не могу поверить, что он мертв. Нет больше Беррли, моего лучшего товарища. Кто теперь поможет мне варить октябрьский эль и готовить ягодное вино?Вера шмыгнула носом, затем вытерла глаза и встала:— Эта болотная лихорадка ужасна. За что на нас свалилось это несчастье? Я лучше чем-нибудь займусь. Приготовлю обед или помогу больным. Не сиди здесь слишком долго, Тодд. Пойди вздремни на кушетке. Ты еще не совсем поправился. Тодд медленно поднялся и побрел к аббатству рядом с женой.— Я лучше посижу в винном погребе. Там мы, бывало, сиживали с Беррли по вечерам. О, пропади мои колючки! Пусть бы лучше она меня забрала, эта треклятая лихорадка, чем беднягу Беррли.В изоляторе вся верхняя галерея была заставлена кроватями. Аббатиса Долина и Фургль в тревоге стояли у кровати брата Остролиста, вытирая его лоб и гладя ему лапы. Аббатиса бесцельно теребила свой кушак.— Фургль, ты не мог бы чем-нибудь помочь ему?— Хотел бы я это сделать. — Отшельник беспомощно пожал плечами. — Остролист в глубоком обмороке. Я мало знаю о таких вещах. Если обморок продлится, мы потеряем его.Бреммун с трудом приподнялся на подушках:— Ох, у меня все болит! Даже и не думайте о том, что Остролист умрет. Только он и умел готовить лекарства, которые нам всем помогали. Если его не станет, кто будет спасать нас всех?Труган погладила лоб малыша Друни, затем поспешила к кровати Бреммуна:— Потише, дорогой. Такими словами ты можешь посеять панику среди больных.Аббатиса Долина взяла выдру за лапу:— Ты должна знать, как готовят лекарства, Труган. Ты же собирала травы для Остролиста. Значит, ты знаешь, как он смешивал их.— Нет, я просто отдавала травы ему. — Труган грустно покачала головой. — Я могу отыскать травы и нарвать их, но готовить лекарства, нет, с этим мне не справиться!Кротенок Друни проснулся и начал плакать:— Хур, хур, где мой дядя Беррли?Труган поспешила успокоить малыша. Она вытерла ему слезы и заговорила с ним:— Тише, малыш. Дядя Беррли ушел, но через несколько лет ты снова встретишься с ним.Аббатиса Долина неожиданно приложила лапу ко лбу и тихо опустилась на пол. Вера Иголка в это мгновение как раз подошла с кастрюлей бульона и несколькими чашками. Она поставила на стол поднос и склонилась к своей подруге. Аббатиса лежала без чувств.— Кто-нибудь, помогите! — Вера беспомощно оглянулась по сторонам.Труган своими сильными лапами подняла аббатису:— Я так и знала, что это случится. Она думала обо всех, кроме себя. Фургль, похоже, она тоже заболела.Отшельник бросил взгляд на аббатису, и его опасения подтвердились.Труган посмотрела вокруг, закусив губу:— У нас даже нет свободной кровати!— Нет, есть, — снизила голос до шепота ежиха. — В спальне стоит пустая кровать, на которой лежал Беррли. Мы положим туда бедняжку аббатису.В спальне царила тишина. Труган торопливо положила аббатису на кровать и осмотрелась, проверяя состояние других пациентов. Те либо спали, либо находились в глубоком обмороке, за исключением мышки Фиалки, которая слабо помахала своей сестре Турзель и тихо заплакала:— Просыпайся, Турзель. Ну пожалуйста, проснись! На ступеньках послышались шаги. Труган и Вера повернулись к вошедшему Фурглю, который остановился в дверях.— Все лекарства кончились… — Отшельник стоял, показывая пустую бутыль.Ежиха выхватила бутыль из его лапы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24