Снова стало влажно, берег тонул в густом тумане, белая пелена повисла над Островами Близнецами и проливом.«Пиявка» вышла в море. Вилу Даскар приказал сделать крюк, что-то около лиги, чтобы подойти к проливу с другой стороны. За час до рассвета он отдал приказ:— Живодер, скажи барабанщику: пусть бьет на полную скорость. Не жалей кнутов. Я хочу, чтобы корабль пролетел по проливу, как будто за ним гонятся черти из самого пекла. Готовьтесь, мои подлые морские разбойники: скоро у нас будут новые рабы! 29 Вург проснулся от невыносимой жажды. Он тихо встал, стараясь не потревожить спящих товарищей, и осторожно пробрался по темной каюте к двери. На палубе было тихо, сыро и туманно. Вург добрел до камбуза, ковшом зачерпнул из бочки воды и жадно выпил. Второй ковш он вылил себе на голову, чтобы окончательно проснуться. Он уже хотел раздуть огонь в плите из вчерашних тлеющих угольков, чтобы облегчить жизнь Кардо, как вдруг услышал какие-то странные звуки.Это был непрерывный барабанный бой, и еще какой-то свист, который то исчезал, то опять возникал. Звуки доносились из пролива. Вург забрался на смотровую площадку. Подавшись вперед всем телом, он напряженно вглядывался в молочно-белый туман. Звуки становились все громче, и «Сайну» мягко качало из стороны в сторону, как при небольшом шторме. И вдруг весь мир стал красным!«Пиявка» нависла огромным левиафаном, она неумолимо надвигалась на «Сайну». Вург взлетел в воздух, а потом упал на камни на мелководье, и его поглотило спасительное беспамятство. Пролился настоящий дождь из обломков, когда «Пиявка» врезалась в «Сайну» и рассекла ее надвое от носа до кормы. Под напором страшного железного шипа мачты трещали и ломались, как сухие веточки. Вилу Даскар просто ревел от злобной радости, слыша, как кричит застигнутая врасплох команда «Сайны».Оглушенный Льюк очутился в воде. Он схватился за первый попавшийся предмет, чтобы удержаться на плаву. Это оказался Кардо. Невидящие глаза мертвого кока смотрели в глаза Льюку, пока тело медленно не ушло под воду. Вот тогда Льюк ожил. С воплем одержимого он схватился за канат, свисавший с борта «Пиявки», и стал подтягиваться к красной громаде. Мокрый, весь в синяках и ссадинах, безоружный, продираясь сквозь перепутанные влажные тяжелые веревки, Воитель полз навстречу врагу, и ярость придавала ему силы.Вилу Даскар как раз собирался отдать новый приказ своим головорезам, когда на галерею вихрем ворвался Льюк. Он бросился на горностая, как голодный волк, и схватил его за горло. Оба упали, Льюк навалился на своего смертельного врага, и глаза его налились кровью. Вилу Даскар оказался бессилен против силы ненависти, которая клокотала в груди Льюка. Видя, что команда спешит ему на помощь, он сумел что-то прохрипеть. Аккла трижды обрушил дубинку на затылок Льюка. После еще двух сокрушительных ударов Льюк обмяк и сполз на палубу, и Вилу освободился из его тисков. Разбойники отвели своего капитана в каюту. Некоторое время он лежал навзничь на столе, издавая невнятные каркающие звуки, а приспешники силились влить ему в рот немного подогретого вина. Наконец он скатился со стола и, прижимая к горлу шелковый платок, прохрипел:— Мы… х-хх… их-х… пото… х-х… пили?Живодер уставился на Акклу:— Что он говорит?Хорек убеждал Вилу:— Не пытайтесь разговаривать, капитан! У вас повреждено горло. Да, да, мы их потопили! Как раз сейчас команда вытаскивает из воды тех мышей, что еще живы.Все еще прижимая шелковый платок к горлу, Даскар с трудом выбрался на палубу. Впереди него вразвалочку шел Живодер. Он вынул саблю и, помахивая ею, остановился над бесчувственным телом Льюка:— Вот он, тот, что душил вас, капитан. Ну-ка посмотрим, срублю ли я ему башку одним махом!Вилу пнул надсмотрщика и просипел:— Гх-х-х! Он нужен мне… живым! Гх-х-х!И горностай нетвердой походкой побрел обратно к себе в каюту. Когда дверь за ним захлопнулась, Блохастый шепнул Григгу:— Ужас как смешно он теперь разговаривает, правда?— Ты бы тоже так разговаривал, если б тебя чуть не придушили до смерти, — прошептал в ответ Григг. — И смотри, как бы он не услышал, что «разговаривает смешно», а то ты и вовсе перестанешь разговаривать, потому что он отрежет тебе язык!Дьюлам был прикован к кольцу на палубе, как и все, кто уцелел на «Сайне» после столкновения. Он то и дело осторожно прикладывал свою влажную тунику к затылку Льюка, но очень нескоро Воитель пошевелился и пришел в себя. Денно, прикованный с другой стороны, мягко удержал порывавшегося подняться Льюка:— Лежи спокойно, дружище. Странно, что ты вообще жив, — столько ударов досталось твоей бедной голове. Я видел все это, меня как раз втащили на палубу.Льюк затих, прикрыв глаза, в голове болезненно пульсировало:— Что с командой?Льюк почувствовал, что ему на лапу упала слеза Денно:— Нас осталось только трое, Льюк: ты, я и Дьюлам. Льюк оцепенел. Потом он услышал собственный голос, отдававшийся эхом в его больной голове:— Кардо я видел. Но Колл, Кордл и другие… Вург! Где Вург?Тяжелый сапог грубо пнул Льюка в бок. Боцман Паруг стоял над ними и скалил зубы:— Остальные достались рыбкам! Мы совершили ошибку — слишком сильно стукнули ваше суденышко. Надо было слегка поддеть, а потом просто поджечь, и мы бы выловили из воды вас всех.Он с удовольствием пнул Льюка еще раз:— А так нам достались только вы — балласт. Игра не стоила свеч. Трое мышей! Да нет, скорее, двое, потому что насчет тебя, приятель, у капитана Вилу особые планы. Мне еще никогда не приходилось видеть того, кто тронул бы Вилу Даскара и после этого дожил до захода солнца. И, надеюсь, не придется, жалкая ты мышь. Смерть покажется тебе милостью, когда капитан проделает с тобой то, что задумал.Но Льюк почти не слышал боцмана. Его охватила скорбь по погибшим товарищам и огромное чувство вины. Он подумал, что во второй раз потерял близких, потому что плохо оберегал их. Теперь не имеет значения, что случится с ним самим. Теперь у него осталось только одно, последнее предсмертное желание: он жаждал убить Вилу Даскара!Острова Близнецы, тихие и безмятежные, грелись под ласковым солнцем. Туман рассеялся. А с ним куда-то пропали и Вилу Даскар, и его «Пиявка». Вург почувствовал, что его щеку что-то щекочет. Это оказался крошечный рак-отшельник. Он тащил свое тяжкое бремя — раковину через пустыню щеки Вурга. Вург смахнул его и, поморщившись от боли, сел. От челюсти до самого уха его щека распухла и покраснела. Нашарив пригоршню прохладных водорослей, он приложил их к щеке, и тут… к нему вернулась память. «Сайна», команда, Льюк, красный корабль, выползающий из тумана!Вург вскочил, добежал по мелководью до своего корабля, вернее, того, что от него осталось. Он в отчаянии озирался. Далеко в море он увидел уходящую на север «Пиявку». Продираясь сквозь обломки кораблекрушения на «Сайне», не обращая внимания на дикую боль в голове, Вург кричал:— Льюк! Кордл! Денно! Эй, есть кто живой на борту? Колл! Дьюлам! Где вы?Отбрасывая в стороны какие-то щепки и обрывки мокрой парусины, Вург добрался до разбитой двери в каюту. Здесь он нашел Колла, проткнутого насквозь рангоутом. Его тело слегка покачивалось на воде, доходившей Вургу до пояса. Взвыв от ужаса, Вург выбежал из каюты и бросился с разбитого корабля на берег. Вторым он нашел Кардо. Его тело лежало под носовой частью корабля.Вург сидел на песке, обхватив лапами голову, безутешно рыдая. Он остался один. Все друзья, с которыми он отплыл однажды от Северного Берега, покинули его: либо были убиты, либо попали в рабство на проклятый красный корабль.К вечеру он забылся сном, вытянувшись прямо на берегу. Все тело его болело, а душа оцепенела от горя. Сколько Вург пролежал в забытьи, неизвестно, только очнулся он, когда было темно. Но не ночная прохлада разбудила его, а чье-то присутствие рядом. Вург не шевелился. Он затаился, полуоткрыв глаза и осторожно осматриваясь, насколько ему позволяло его положение. Он слышал какой-то шум, странный влажный звук, как будто где-то рядом с кормой «Сайны» кто-то тихо скребся.Потом Вург тихо и медленно встал на четвереньки и подкрался к воде. Он нашел обломок копья, точнее, половину его и скрипнул зубами от радости. Войдя в воду, он уверенно двинулся вдоль корпуса «Сайны» к корме. На берегу он различил темный силуэт: какое-то существо копало песок плоским куском дерева. Крепко сжав свое оружие, Вург подкрался сзади и бросился. Схватив неизвестного за горло, он закричал:— Йа-а! Подлый убийца! Я прикончу тебя!Но сладить с незнакомцем оказалось нелегко. Сначала тот лягнул Вурга длинными задними лапами, затем огрел его своей дубиной, потом согнулся пополам, схватил Вурга в охапку и швырнул через себя. Вург и оглянуться не успел, как противник насел на него и впечатал его физиономию в песок.Тут Вург услышал знакомый голос:— Эй, потише, приятель, будь ты неладен!Вург с трудом оторвал голову от песка и заорал:— Бью! Это же я, Вург!Заяц мигом скатился с него, потом взял его голову в лапы и смахнул песок с его мордочки:— Клянусь моими лапами, так и есть! Что же ты сразу не сказал, вместо того чтобы набрасываться на меня, как идиот? Надеюсь, я не зашиб тебя?Вург кинулся на шею Бью и звонко расцеловал его в обе щеки. Он плакал, не стыдясь своих слез. Просто ничего не мог с собой поделать!— О Бью, Бью! Я ведь думал, что ты утонул! Наконец зайцу удалось высвободиться из объятий слезоточивого друга и несколько отодвинуть его от себя:— Я не утонул тогда, но точно утону теперь, если ты не перестанешь поливать меня слезами, будь они неладны!Вург тупо уставился на Бью:— Так, значит, ты не утонул, когда упал за борт… Бью не мог отказать себе в удовольствии встать в позу и изобразить благородное негодование:— Утонул? Я? Ну это уж дудки! Мы, Фетрингсолы Косфортингамы, не тонем просто так за здорово живешь, только потому, что какой-то поганенький шторм швырнул нас в воду, и не в первый раз, позвольте заметить! Нет уж, сказал я себе, пускай Матушка Природа кормит рыбок чем-нибудь повкуснее меня! И я выбрался на старую добрую твердую землю, и, можете заморить меня голодом, если я не нашел себе пристанище на Островах Близнецах! Конечно, мне пришлось жить на дальнем острове — здесь-то эти мерзкие маленькие червяки съедят тебя заживо, стоит только чуть зазеваться.Сильно приободрившись оттого, что он больше не один, Вург рассмеялся и крепко сжал лапы друга:— Ты жив, и это самое главное! Непотопляемый заяц дружески подмигнул Вургу:— Да, скорее жив, чем мертв, правда, одна дюжая мышь только что чуть не раздавила мне лапу. Ладно, друг мой, успокойся! Сейчас переплывем пролив, переберемся на мой остров и перекусим, а заодно и поболтаем. Не возражаешь, чемпион среди мышей по вольной борьбе?Вург отпустил лапу Бью и отвернулся:— Сначала я должен… Мои товарищи…Бью фыркнул. Одно из его длинных ушей повисло, и он утер им глаза:— Ничего больше не говори, друг. Я уже похоронил их, пока ты спал. Я как раз заканчивал, когда ты вдруг вздумал поиграть со мной в чехарду. Не волнуйся, старина, они обрели вечный покой около своего корабля.Они вместе вошли в воду. И все-таки Вург должен был задать еще один вопрос:— Скажи мне, Бью, вся команда погибла?— К сожалению, большинство, Вург. Хотя Льюка и еще, этих ну, Денно и Дьюлама я среди мертвых не видел. Это означает, что они попали в рабство на мерзкую красную посудину «Пиявка». Так что четверо из команды все же уцелели, даже пятеро, считая твоего покорного слугу. Держись за меня крепче, здесь уже глубоко. Путь у нас неблизкий. Держись. Ну, поплыли!Когда они добрались до дальнего острова, им пришлось еще довольно долго карабкаться вверх до логова Бью. Он обосновался на дальней стороне холма, с видом на море. Именно поэтому Бью узнал о появлении «Пиявки» и обо всем случившемся с «Сайной» слишком поздно. Впрочем, они понимали, что в любом случае заяц мало чем смог бы помочь команде «Сайны» в одиночку.Пристанище Бью оказалось уютной пещерой, в окрестностях которой можно было добыть себе пропитание. Бью развел огонь, вскипятил воду, заварил чай из одуванчиков и приготовил еду из того, что ему удалось собрать, а также из той малости, что они нашли на камбузе полузатопленной «Сайны».Отогревшись у костра, Вург позволил Бью осмотреть его раны.— Да-а! Хорошенького же цвета твоя щека, старина, ничего не скажешь! Придется прикладывать особую целебную смесь, чтобы снять боль и отек. Ничего, Вург, через день-другой будешь как новенький! Приободрись, старый морской волк!Вург тяжело вздохнул и с тоской посмотрел на море:— И что же мы тогда будем делать, Бью, через день-другой?Заяц отрезал себе фруктового пирога, испеченного из найденных на «Сайне» запасов, и положил в тарелку еще салата из местных трав:— «Что мы будем делать»? Как — что! Сидеть тут и валять дурака, пока не состаримся, как два настоящих отшельника. Ты что, дурачок? Он еще спрашивает, что мы будем делать! Я тебе скажу что! Мы построим лодку из останков «Сайны» и поплывем за красным кораблем. Мы вызволим наших друзей и используем самый крошечный шанс, пусть даже полшанса отомстить этому мерзавцу, который называет себя капитаном, позоря это достойное звание! Ну как? Подходит?Вург горячо пожал лапу друга:— Подходит, Бью! И чем скорее мы отправимся, тем лучше! 30 У команды «Пиявки» имелось особое название для нижней палубы: Яма Смерти. И проведя здесь два дня прикованным к веслу, Льюк понял, что название подходящее. В жаркую погоду здесь было нечем дышать, в шторм сюда выплескивалась вонючая трюмная вода. Несчастные рабы, прикованные попарно к веслам с левого и с правого бортов, жили и умирали здесь под ударами кнута Живодера, толстого надсмотрщика-садиста, и под барабан его помощника Блохастого. Эти зверюги с удовольствием истязали беспомощных пленников, мучили слабых и больных, не давали им пить и радовались их унижению. Они ни к кому не знали жалости.Льюк был прикован впереди, отдельно от остальных, чтобы все время находиться под особым присмотром Живодера. Прежде чем приковать передние лапы Льюка к веслу, Паруг надел на его задние лапы кандалы с длинной цепью, прикрепленной к палубе скобами через равные промежутки. Боцман любезно объяснил пленнику, для чего он это делает:— Если вдруг сломается весло, не думай, что ты спасен. Вот эта цепь не выпустит тебя с корабля. Если прыгнешь в воду, то пойдешь ко дну вместе с ней!Повернув голову направо, Льюк мог видеть Денно и Дьюлама, прикованных к веслам по другую сторону прохода, на три ряда дальше, чем он сам.Засвистел кнут Живодера, и кончик его задел ухо Льюка:— Смотри прямо перед собой, мышь, а то я тебе глаза выбью кнутом. Ты здесь, чтобы грести, а не обозревать окрестности.И он прошелся вдоль прохода, приговаривая:— Сгибайтесь пониже, лентяи! Старайтесь!К счастью, чуть позже подул сильный свежий ветер. Блохастый перестал бить в барабан и велел сушить весла. Рабам раздали по жестяной кружке солоноватой воды и по сухой ржаной корке. Живодер и Блохастый поднялись на верхнюю палубу, чтобы поесть на свежем воздухе. Льюк погремел кандалами на задних лапах и спросил у соседей:— И часто они оставляют нас одних?Выдра Норгл, сидевший справа сзади, ответил:— Ха! А куда мы денемся, приятель? Или ты думаешь, что мы в состоянии перегрызть эти цепи?Еще чей-то голос проворчал:— Однажды я найду способ разорвать их!Льюк не мог не заинтересоваться тем, кто это сказал, и посмотрел через проход. Прямо напротив него, прикованная, как и он, к одному веслу, сидела разъяренная черная белка. Все — от бесчисленных шрамов до горящих диким огнем глаз — выдавало в ней воительницу. Льюк сразу почувствовал духовное родство с этим благородным и сильным существом. Она сказала еще:— Посмотри вокруг. Все эти несчастные сломлены. Они рабы и закованы в цепи. Но Вилу Даскару не под силу заковать в цепи сердце, ум и кипучую кровь Рангувар Грозы Врагов. Да, придет день, и я зубами перегрызу свои цепи и убью Вилу Даскара, Живодера, Блохастого и еще столько разбойников, сколько успею прикончить до того, как они убьют меня!Льюк протянул ей лапу, и кандалы врезались в его тело:— Я Льюк Воитель, и клянусь памятью моей покойной жены Сайны, что мы разорвем эти цепи вместе, Рангувар Гроза Врагов! Я с тобой, воительница, и настанет наш час, и, погибнув, мы унесем с собой немало их никчемных жизней!Рангувар тоже протянула лапу навстречу Льюку. Кровь брызнула из ран обоих.— Мы вместе, Льюк! Я давно ждала, когда на красном корабле появится еще один воин. И вот ты здесь!Взглянув в темные бесстрашные глаза Рангувар, Льюк поверил, что вдвоем они способны на все. По нижней палубе прокатился тихий ропот. Наконец Денно, выразив настроение всех рабов, воскликнул:— Мы с вами, до самой смерти!Льюк мрачно улыбнулся:— Хорошо! Но теперь нам нужен план.К утру Вилу Даскар вновь обрел голос, хотя он по-прежнему кутал шею в белый шелковый шарф, чтобы скрыть следы душивших его лап.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33