— Фрибб, убери от меня это отродье! Он прокусит мне лапу до кости! О-о-о!Не успел лис издать очередной вопль, как откуда ни возьмись появился Фолгрим и обрушился на Шолабара, как удар молнии. Раздался громкий хруст, и голова лиса как-то неестественно откинулась назад. Хулиган замертво упал на песок. Взглянув на Фолгрима, четверо оставшихся решили уносить лапы, пока не поздно. Мартин и Гонфф как раз обогнули ближайшую дюну и направлялись к водоему, набрав дикого лука и стеблей одуванчиков, и два удиравших хулигана угодили прямо в их объятия. Гонфф ткнул одного из них в живот, и тот согнулся пополам, хватая ртом воздух. Мартин повалил второго на песок и крепко схватил за загривок. Двое других побежали в противоположном направлении — прямо на рапиры землероек Гуосима.Волоча за шиворот хулиганов, собиратели кореньев вернулись к водоему. Мартину пришлось сразу встать между пленниками и Фолгримом, потому что тому ужасно хотелось расправиться с ними немедля, пустив в дело топор убитого лиса. Мартин постарался урезонить Фолгрима:— Хватит кровопролития. Они свое получили. Вы, четверо, сядьте и объясните, что произошло. Что вам тут было нужно? А ну-ка правду, быстро!Хорек Гримлег сразу же притворился несчастненьким:— Мы всего лишь бедные бродяги, господин. Ходим по лесам, ищем себе пропитания, чтобы не помереть с голоду. На нашу беду, мы встретили этих бандитов, господин! Мы только попросили у них чего-нибудь поесть, а они как накинутся на нас! Вот этот, маленький, хотел растерзать нашего капитана, Шолабара, а ежиха собиралась вышибить нам мозги палкой. Это правда, господин! Видите того свирепого речного пса? Это он убил нашего друга Шолабара. А у сумасшедшего крота был меч, и он собирался убить меня!Гримлег поднял саблю, которую уронил, удирая.— Да-да, вот этот самый, клянусь своей мамой, господин! Они бы нас убили, если бы вы не пришли!Мартин едва заметно подмигнул Тримп, прежде чем сурово вопросить:— Это правда? Вы действительно напали на этих несчастных созданий? Отвечай!Тримп все поняла и сразу подстроилась. Лебезя и суетливо потирая лапки, она ерзала по песку, изображая притворное раскаяние:— О, это правда, ваша честь, это правда! Но ведь у нас было такое тяжелое детство, господин! Пощадите нас, и мы станем хорошими, клянусь усами моей бабушки! Добрый господин, позвольте нам уплыть в нашей лодке. Она там, за южным мысом, и вы о нас больше никогда не услышите, клянусь!Услыхав про лодку, Фурмо перемигнулся с Мартином:— Так у них есть лодка. Что ты думаешь об этом, дружище?Оглядывая то, что осталось от их плота, Мартин задумчиво качал головой, прикидывая, что делать:— Да, ведь лодка сэкономит нам кучу времени, верно, Гонфф?Гонфф потряс своим кинжалом и навис над четырьмя перепуганными пленниками:— Не бойтесь, друзья, правосудие с вами! Вот как мы поступим с этими негодяями — с ежихой и ее бандой. Мы с друзьями изымаем у них лодку и в наказание берем их с собой в качестве рабов-гребцов. Так они перевоспитаются и станут добрыми зверями, такими, как вы, например. Что скажете?Гримлег и его дружки были совершенно сбиты с толку. Одним махом они лишились и добычи, и лодки, и своего вожака. Хорек уже собрался было возразить, но Фурмо вынул свою шпагу, подошел к нему вплотную и, глядя на него в упор ледяным взглядом, холодно сказал:— По-моему, идея прекрасная. Эти честные звери не должны возражать, если, конечно, то, что они рассказали нам, правда. А лучше бы это было правдой, потому что я, признаюсь, ненавижу врунов. Вруны хуже воров и даже убийц, я всегда это говорил. Покажите мне вруна — и я навеки заставлю замолчать его лживый язык. Гурр! Не терплю врунов!Гонфф положил лапу на рукоятку рапиры Фурмо:— Держи шпагу в ножнах, Фурмо. Это честные звери. Гримлег и вся банда закивали так усердно, что у них чуть головы не оторвались. Они очень старались выглядеть бедными, но честными. Гонфф обвиняюще указал лапой на Тримп и ее друзей:— А вот эти — совсем из другого теста. Мне лично они кажутся отъявленными бандитами и убийцами.Фолгрим прищурил свой единственный глаз:— Ага, я такой! Я всегда таким был. Меня хлебом не корми — дай зарубить топором парочку честных зверей!Чаггер оскалился и утробно заурчал:— Хо-хо, мы любим отрывать хвосты и перегрызать глотки, это точно! Гурр!Динни скорчил страшную рожу и кровожадно растопырил когти:— Бурр, а еще хорошо бывает заткнуть жертве нос ее собственным хвостом! Гурурр!Тримп лихо пнула песок рядом с одним из хулиганов:— Ха! Дайте мне острый ножик и котелок, и я покажу, что я умею делать из честных зверей. Йа-а-харр!Гонфф ужаснулся:— Ну хватит, злыдни! Живо в лодку и придержите свои поганые языки!Мартин вынул меч и под конвоем повел «злодеев» к лодке. Гонфф и землеройки Гуосима кусали губы, чтобы не расхохотаться.Лог-а-Лог, сохраняя полную серьезность, похлопал по спинам бедняжек, пострадавших от банды Тримп, каждому пожал лапу, отчего они болезненно сморщились.— Да, повезло вам, что мы вовремя появились, очень повезло!Один из поваров-землероек шепнул Гонффу так, что все услышали:— Надеюсь, они поблагодарят нашего командира. А то он терпеть не может неблагодарных. Знаешь, я как-то раз сам видел: Фурмо взял саблю и…Прежде чем он успел договорить, хулиганы испуганно залопотали:— О, как же нам повезло, что мы вас встретили, господин! Спасибо вам, господин!— Что бы мы без вас делали!— Да-да! Мы вас никогда не забудем!— Спасибо, спасибо, добрый господин.Гонфф собрал раскиданное по песку оружие, причитая, как престарелая мышь-домохозяйка:— Гадкие острые железки! Не бойтесь, друзья, мы позаботимся о том, чтобы вы не поранились!Еще Фурмо подарил им тот самый обломок плота, которым собиралась драться Тримп:— Мне очень жаль вашего друга лиса. Вот этим вы сможете выкопать ему могилку. Пусть покоится с миром! Ну, прощайте.Фурмо с друзьями еще не успели уйти далеко, когда большая костлявая крыса с досадой пнула песок:— Тьфу! И зачем только нас сюда принесло! Гримлег огрел крысу по голове тем самым обломком плота.— Да заткнись ты, чокнутый! — прошипел он.Фурмо Лог-а-Лог был в восторге от новой лодки. Он плавал вокруг нее на мелководье, восхищенно осматривая ее со всех сторон. Остальные уже грузились на борт. Это был плоскодонный ялик с одним квадратным парусом, который ставился посередине лодки. На корме был устроен парусиновый навес, натянутый на ивовый каркас, чтобы укрываться в ненастье.Фурмо наконец забрался в ялик, зашел под навес и вышел оттуда, сияя от счастья:— Посмотрите, ребята, там есть маленький каменный очаг, духовка из обожженной глины и еще три хорошие скамьи. Я думаю, лодка рассчитана на полную команду. Прямо скажу, друзья: тот, кто строил это судно, свое дело знает. Это настоящие мастера! Красотища, правда, Гонффо?Мышеплут восхищенно покачал головой:— Ставлю три против одного, что это судно полетит, как ветер. И как только этим голодранцам удалось заполучить такую великолепную лодку?Чаггер сновал туда-сюда, вживаясь в новую роль капитана пиратского корабля:— Известно, как! Мы отбили его у лягушек, а их самих сварили и слопали! Хи-хи-хи!Тримп резко одернула его:— Я уже по горло сыта такими разговорами, Чаггер!Бельчонок взлетел на мачту и оттуда сердито пробурчал:— Никакой я тебе не Чаггер! Я пират, ужасный злодей!Динни, кряхтя, устроился под навесом:— А вот я устал быть злодеем. У меня уже вся физиономия болит — скалить зубы и строить страшные рожи. Пожалуй, лучше опять стану старым добрым кротом.Держась поближе к берегу, путешественники двинулись на север. Фурмо и его землеройки были в совершенном восторге от новой лодки. Зная толк в судостроении, они могли по достоинству оценить искусство мастеров и изящество проекта.— А я думал, ты будешь с нами, только пока мы не доберемся до моря, дружище, — мягко напомнил Фурмо Мартин. — Разве ты не собирался вернуться домой, к своему племени, как только мы спустимся вниз по ручью?Фурмо сосредоточенно обнюхивал палубу, даже лизнул мачту языком, прислушивался к каждому скрипу на корме, примеривался к веслам, положив лапы на уключины. Лог-а-Лог рассеянно улыбнулся Мартину:— Ты хочешь сказать: вернуться к спокойной домашней жизни? А ты представляешь себе, что скажет моя супруга, когда я сообщу ей, что лишился и плота, и шлюпок? Уф-ф! Я, конечно, Лог-а-Лог, но главная-то в племени — она, моя хозяйка Жимолость. Она мне уши оторвет, если я вернусь домой без лодок! Мартину пришлось согласиться.— И что же ты собираешься делать? — спросил он Фурмо.На мордочке землеройки появилась хитрющая улыбка:— Я собираюсь остаться с вами до конца вашего путешествия. А потом вместе поплывем обратно, и вы убедите мою супругу, что вам ну никак было не обойтись без меня и бойцов Гуосима. А в знак благодарности вы подарите нам эту лодку взамен тех, которых мы лишились. И у нас в племени мы закатим пир на весь мир, а в довершение всего мы назовем это судно «Жимолость» в честь моей драгоценной супруги! Идет?Широко улыбаясь, Мартин крепко пожал лапу Фурмо:— Идет, землеройка-златоуст! 13 Несколько следующих дней выдались солнечными и спокойными, и «Жимолость» преодолела значительное расстояние. Чаггер непрестанно потешал всю команду. Бельчонок произвел себя в капитаны, сохранив за собою также и роль морского разбойника. Одно другому не мешало. Фолгрим и Тримп иногда с трудом удерживались от смеха, наблюдая его ужимки и прыжки. С важным видом расхаживая по палубе, вооруженный мечом, Чаггер хриплым баском раздавал команды направо и налево:— Готовьте еду, а то брошу вас на съедение акулам!— Держите румпель прямо, господин Фурмо, а то капитан Чагг заставит вас драить палубу!— Эй вы! А ну запевай песню, да повеселее, а то хвосты поотрываю!Гонфф, как полагается, отдал ему честь:— Капитан Чагг! Я проверил запасы продовольствия и обнаружил, что у нас все кончилось. Нам нужна еда.Чаггер вдумчиво погладил подбородок, как это обычно делал Мартин, а потом раздраженно замахал своими пухлыми лапками:— Ну так правьте к берегу и запаситесь едой! И не отвлекайте меня! У меня и так дел по горло, я капитан!Гонфф посмотрел на Фурмо:— Нам правда нужна еда.Командор-землеройка умело вел судно по волнам, напряженно оглядывая берега:— Будем плыть до вечера, а потом пристанем. Нам всем будет полезно провести ночь на твердой земле. А завтра снарядим экспедицию за едой. Если, конечно, капитан не возражает!Чаггер как раз повязывал лоб цветной тряпочкой, какие носили землеройки, чтобы выглядеть еще более неотразимым.— Ну да, я же так и сказал, кажется! А теперь всем — тихо! Капитан Чагг собирается вздремнуть.К вечеру заметно посвежело. Фурмо налег на румпель, и «Жимолость» легко заскользила к берегу. Спрыгнув на берег, команда держала булинь, ожидая сигнала Фурмо. Тот внимательно смотрел на набегавшие волны и наконец, выбрав самую большую, закричал:— Давайте, ребятки! Поднимай!Почти без труда землеройки вытянули лодку на берег, за линию прилива, где ее можно было безбоязненно оставить.Динни немедленно пошел прогуляться по пляжу, весьма довольный тем, что он снова на земле.— Юрр! Смотрите-ка, тут старая лодка. А я сначала подумал, что это камень!Наполовину занесенная песком лодка лежала вверх днищем, должно быть, давным-давно забытая на пустынном берегу. Фолгрим задумчиво проговорил:— Чья же она была, интересно знать!Тримп подошла поближе и заглянула в темную пещеру, образовавшуюся под перевернутой лодкой:— Чья бы ни была, под ней можно отлично переночевать. Надо развести огонь и приготовить ужин из остатков наших припасов. Давайте залезем внутрь. Будет забавно!И пока разводили огонь ежиха полезла под полуразрушенный корпус лодки. Она проделала все так быстро, что никто даже не успел предостеречь ее. — Ай!Она выскочила наружу, как ошпаренная, а за ней вылез огромный краб с красным панцирем и страшно шевелящимися клешнями. Ежиха не пострадала, но краб угрожающе топтался на песке и был готов защищать свое убежище. Вскоре к нему присоединился еще один, такой же огромный и свирепый. Тримп дрожала, как лист, а Чаггер спрятался за ее спину.Вытащив из костра тлеющую головешку, Гонфф обежал вокруг крабов, последовательно поднося головешку к концам палок. Ракообразные, почуяв неладное, «заметались», семеня и спотыкаясь. Они в страхе косились своими выпуклыми глазами на горящие палки. Мышеплут наступал на них со своим потрескивающим факелом:— Ну вы, придурки панцирные, убирайтесь отсюда, пока вам клешни не подпалили! Давайте! В воду!Гонфф погнал их к морю, и крабы своими убогими мозгами наконец сообразили, как им не сгореть заживо. Боком, боком, они поспешно двигались к воде. Гонфф вернулся к друзьям, весело смеясь:— У этих двоих и на одного ума не наберется!Все выжидали, пока храбрый Мышеплут, светя себе факелом, проверял, нет ли еще кого-нибудь под перевернутой лодкой.— Можно заходить! Здесь больше никого нет!Снаружи стало холодно, пронизывающий ветер гулял по берегу, взвихривая песок. К счастью, путешественникам было где укрыться, они сидели вокруг костра, глядя на веселое пламя, ели вкусный ужин, шутили, болтали. Когда все на минутку примолкли, Тримп вдруг приложила ухо к борту лодки и сказала:— Слушайте! Ты что-нибудь слышишь, Мартин?Мартин тоже прислушался:— Да. Похоже, кто-то стонет. Фурмо положил Динни еще пудинга:— Может, это ветер?Но Мартин уже взялся за свой верный меч и настороженно подался вперед:— Это не ветер. Прислушайтесь!Все замолчали и явственно различили какие-то жуткие стоны, раздававшиеся снаружи:— У-у-у-о-о! О-о-о-а-х!Стоны то затихали, то нарастали над берегом моря в безлунной ночи. Фурмо содрогнулся:— По-моему, живые так не стонут!Его замечание настроило всех на мистический лад:— А может, это духи мертвых?— Вдруг это призраки давно погибших моряков с этой лодки?— Говорят, такое бывает на берегу моря, в пустынных местах.— Я тоже слыхал. Они приходят по ночам на то место, где погибли.— Урр! Уж лучше бы мы остались в море, в нашей лодке!— Тише! Я, кажется, разбираю слова!Действительно, слова вполне можно было разобрать.У скрывшихся под перевернутой лодкой шерсть встала дыбом, а лапы задрожали. Все придвинулись поближе к огню. И все же нельзя было не услышать эту замогильную песнь, которая становилась то громче, то тише и пелась под аккомпанемент ветра: Из глубоких морей, гремя костями,Встают мертвецы рядами.Целиком встают и частямиИ по берегу бродят стадами.Нам вечно бродить по ночам суждено.Никогда не знать нам покоя.И в безлунную ночь, и под полной лунойМы бродим, и стонем, и воем.У-у-у! У-у-у! Тримп вся затрепетала от ужаса. Она крепко прижала к себе дрожавшего как осиновый лист Чаггера. И тут раздался низкий странный звук — снаружи по борту лодки стучали: «Тук, тук, тук». Затем снова послышались жуткие голоса: Путник, беги отсюда, покаНе достала костлявая смерти рука.А не то будешь тоже греметь костямиВместе с нами, с нами, с нами-и-и… Мартин взглянул на искаженные ужасом мордочки своих друзей. Вынув из ножен меч, он повернулся к единственному из всех, кроме него самого, кто не был уж слишком потрясен жуткими песнопениями:— Ну, что ты обо всем этом думаешь, Гонфф?Мышеплут тоже взялся за свой кинжал:— Вряд ли привидение может быть настолько плотным и твердым, чтобы стучать лапой по корпусу лодки, дружище. Ты останься здесь на случай, если там ловушка. Позаботься об этих пугливых маргаритках. А я вылезу — посмотрю, что там такое.И Гонфф выскользнул в ночь. Секундой позже он появился вновь и влез внутрь гораздо быстрее, чем вылезал наружу. Кинжал выскользнул из его лапы. Мартин сжал запястье друга. Тот, кто сидел теперь с ними, весь серый и дрожащий, был не Гонфф. Воитель заглянул в его расширенные от ужаса зрачки:— Что с тобой, дружище? Что ты там видел?Гонфф залпом опрокинул кружку напитка из одуванчиков. Кажется, он постепенно вновь обретал присутствие духа, но прошло еще какое-то время, пока он смог заговорить:— Честное слово, друг, не хотел бы я увидеть их вновь. Они высокие, очень высокие, у них ужасные морды и длинные белые тела, они колышутся, как будто плывут по воздуху!Тут один из членов Гуосима сжался в комок, указывая дрожащей лапой на кого-то, возникшего у входа в их убежище:— А-а-а! Я вижу его! Вот он!Чьи-то размытые силуэты маячили снаружи. Мартин схватил весло:— Ну, хватит всей этой чепухи! Пора поговорить с этими призраками, послушаем, что они нам скажут!И когда видение показалось снова, Мартин сделал резкий выпад, хорошенько огрев его веслом.Привидение завопило и обрушилось на песок нелепой кучей. Мартин схватил в охапку эту копошащуюся массу и втащил в укрытие. Сдернув белую ткань, он предъявил своим друзьям обыкновенного ежа на ходулях.Ежиная мордочка была густо вымазана белой глиной, скреплявшей длинные перья какой-то морской птицы. Глаза, обведенные черным, и ярко-красный рот придавали зверьку довольно жуткий вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33