Брайан Джейкс: «Легенда о Льюке»

Брайан Джейкс
Легенда о Льюке


Рэдволл – 12




«Легенда о Льюке»: Азбука-классика; Санкт-Петербург; 2005

ISBN 5-352-01293-XОригинал: Brian Jacques,
“The Legend of Luke”

Перевод: Вероника Капустина
Аннотация Мирное племя Льюка, устав от бесконечных набегов разбойников, уходит в северные земли. Но и там они не могут уберечься от беды. Банда Вилу Даскара напала на беззащитных детей и стариков, когда сам Льюк и остальные воины не могли помочь своим родным. С тех пор Льюк жил только местью. Вилу Даскар получил сполна за свои злодеяния, но и сам Льюк погиб. Но жив его сын Мартин, которому суждено стать покровителем Рэдволла и величайшим воином Страны Цветущих Мхов. Брайан ДжейксЛегенда о Льюке Молодым пора стареть,Старым — сделаться мудрее,Трусам — съежиться на треть,Храбрым — стать еще храбрее.Ложь — как щит для подлецов.Правда — как большая птица.И она своих птенцовЗащитит, за них сразится.Правда — эхо без конца.Тот разумен и спокоен,И не прячет тот лица,Кто не трус, а храбрый воин.Силы должен он беречь,Ждать зимою и весною.Но возьмется он за меч,Если зло пойдет войною.Правда в нем всегда жива.Правда — меч его и знамя.И звучат его слова:«Берегитесь! Правда с нами!» КНИГА ПЕРВАЯМАРТИН 1 Ни с чем не сравнится первое утро лета! Тримп, ежиха-путешественница, бродила по лесу, как во сне, упиваясь красотой Страны Цветущих Мхов, столь не похожей на холодное северное побережье, откуда она шла. На каждом листике лежала капелька росы, нежные колечки тумана обвивали тонкие солнечные стрелки, застрявшие в зеленых с золотом кронах могучих дубов, стройных рябин и величественных вязов. Сладко заливались птички, беззвучно порхали бабочки, пчелы хлопотливо гудели над цветами, папоротниками и лишайником, покрывшим скалы изумрудным ковром. Тримп шагала с легким сердцем и пустым дорожным мешком. Она даже на время забыла о том, что голодна. Ведь душа ее пировала, наслаждаясь великолепием окружающего мира, невыразимой прелестью нового времени года. Беспечно помахивая ясеневым посохом, ежиха пританцовывала на ходу.— Добрейший денек, красавица!Она остановилась перед глубокой канавой. Два крепких пожилых ежа стояли на тропинке по ту сторону канавы и приветливо улыбались. Они были похожи друг на друга, как две горошины из одного стручка. Один крикнул:— Мы вам поможем перебраться, барышня. Стойте, где стоите.Отступив на несколько шагов, Тримп задорно подмигнула и крикнула в ответ:— Не-а! Это вы стойте, где стоите. Я сама!Она разбежалась, легко перемахнула через канаву, воспользовавшись ясеневым посохом, как шестом, и аккуратно приземлилась на том берегу.Оба ежа зашебуршились так рьяно, что загремели иголки на их спинках — древний ежиный способ аплодировать. Тримп Путешественнице сразу приглянулась эта парочка. Ежиха встала прямо напротив них и вежливо наклонила голову, они сделали то же самое и кланялись до тех пор, пока иголки на головах всех троих не соприкоснулись — традиционное приветствие ежиного племени. Знакомство состоялось.— Добрые господа, меня зовут Тримп Путешественница.— Госпожа, я — Ферди, а этот толстяк — мой брат Коггс, и оба мы из аббатства Рэдволл.Коггс фыркнул и кивнул на обширный живот Ферди:— Я-то не такой толстый, как старина Ферди. Правда, госпожа Тримп?Она хихикнула:— Вы друг друга стоите — оба пузатенькие. Ферди и Коггс искоса посмотрели друг на друга:— А она за словом в карман не лезет. Бойкая!— Ага, и жестокая, как все хорошенькие барышни.— Больно уж она худенькая. Думаешь, она сможет помочь нам с бревном?— Госпожа Тримп не худая. Она стройная, но сильная, бьюсь об заклад! Вон как сиганула через канаву. Ей по плечу таскать бревна.Тримп поджала губы:— Конечно, по плечу. Захочу — отбуксирую куда надо любое бревно, даже если вы оба сядете на него верхом. Но сегодня я слишком стройная, потому что мой мешок пуст. Поэтому за перетаскивание бревен вам придется расплатиться едой.Ферди и Коггс еще раз переглянулись:— Своего не упустит, а?— Еще бы, приятель! У нее характер не мягкий мох и не зеленая трава. Придется ее накормить.— Не раньше, чем доберемся в Рэдволл. Тогда она сможет подзаправиться так, что станет толще нас обоих вместе взятых. Так что? Договорились, барышня?Тримп решительно стукнула своим посохом:— Решено! Ведите меня к вашему бревну, друзья. Это было не слишком большое бревно, скорее ветка, и похоже — сикоморы. Они обвязали его веревками и поволокли, и дерево легко скользило по влажной от росы обочине тропинки. У Тримп было полно вопросов к Ферди и Коггсу:— А что это за место — Рэдволл, и далеко ли до него?— Ха, барышня, скоро никому и в голову не придет задать такой вопрос. Всякий сможет увидеть Рэдволл за версту. Верно, Коггс?— Точно, Ферди. Когда дойдем вон до того поворота, увидите большую дубовую рощу, а за ней — аббатство, только оно пока не достроено. Мартин думает, что года через три шпиль на главной башне будет виден отовсюду.Тримп внезапно остановилась и потерла лоб лапкой, будто вдруг вспомнила о чем-то важном.— Конечно же! Я слышала от других путешественников о доме с красными стенами, что в Лесу Цветущих Мхов! Мартин, говорите? Это тот, который мышь? Сын война Льюка?Ферди пожал плечами и сделал знак продолжать работу.— Он воин — это уж точно, мисс. А что до его отца, то, кажется, кто-то мне говорил: его действительно звали Льюк. А, Коггс?Коггс переложил веревку на другое плечо.— Может быть, приятель. Никто не знает всего о Мартине. Он не больно-то охотно рассказывает о своем прошлом. Но помяните мое слово, Тримп, Мартин — благороднейший из воинов, когда-либо опоясывавших себя мечом. Он не знает страха и в бою стоит десятерых. Посмотрите-ка, госпожа, вот и аббатство Рэдволл. Видите?Тримп широко раскрыла глаза от удивления. Никогда еще ей не приходилось встречать такого огромного сооружения, а ведь оно еще не было достроено до конца. Аббатство, сложенное из массивных плит красного песчаника, возвышалось над лесом. Его окружала высокая стена с бойницами, виднелись широкие ворота, а за наружной стеной можно было различить главную постройку аббатства, вернее, те две трети ее, что были готовы. За деревянными лесами угадывались башенки, арки и колонны. Работа на строительстве кипела. Мыши, кроты, белки, выдры, ежи и полевки что-то перетаскивали, укладывали, строгали, пилили. Ферди и Коггс только посмеивались над изумленной Тримп:— Хо-хо! Вот на что способны хорошие плотники, стоит только лапы приложить! А, барышня?— Аббатство Рэдволл. Обитель веселья, приют для всех добрых зверей. Что бы ни придумали наши враги-хищники, эти стены выдержат!Тримп порадовалась за своих друзей, мордочки которых светились гордостью, когда они говорили о своем доме. Тут послышался какой-то низкий гул, и ежиха навострила уши.— Что это за шум? Что они там делают? Коггс подмигнул и погладил свой животик:— Это гонг на второй завтрак. Мы как раз успели. Трое ежей втащили бревно в весьма широкие ворота, открытые для них кротом. Крот пошмыгал носом, покрутил мордочкой и сказал на своем забавном кротовом наречии:— День добрый, ребята. Славненькая у вас помощница, хорошенькая. Вы кто будете, барышня?Тримп сердечно пожала лапу с внушительными, привычными к рытью тоннелей когтями:— Я Тримп, добрый господин, и не столько хорошенькая, сколько голодная.Широкая улыбка озарила бархатистую мордочку крота:— Ужасно рад познакомиться, госпожа Тримп. Я — Динни Кротоначальник. Если проголодались, не беспокойтесь: наедитесь у нас до отвала. Хурр-хурр-хурр.Оставив бревно у ворот, трое ежей последовали за Кротоначальником через широкий луг, к пруду, в котором обитатели Рэдволла по очереди мыли лапы перед едой. Тримп присоединилась к ним, а Ферди показал ей нескольких наиболее примечательных особ:— Вон тот, что плавает, — выдра Командор, флотоводец. Хорошенькая мышка в зарослях тростника — Коломбина, славный парень рядом с ней — Гонфф, принц Мышеплут, а малыш — их сын, малютка Гонфлет. Динни Кротоначальника ты уже знаешь.Снова раздался низкий гул, и на этот раз Тримп заметила белку, которая колотила по выдолбленному внутри дубовому стволу двумя деревянными дубинками. Ферди подтолкнул Тримп локтем:— Это леди Амбер — королева белок. Пошли, барышня, вы должны предстать перед Советом, прежде чем приметесь за еду.Тримп последовала за Ферди и Коггсом в фруктовый сад, где на специально расчищенной площадке были расставлены столы и длинные скамьи. Ферди велел ей постоять в сторонке, пока все не рассядутся. Ежиха-путешественница глаз не могла оторвать от еды — как будто она попала в волшебную страну. От котлов с овощным супом шел тонкий аромат, смешиваясь с запахом свежеиспеченного хлеба: тут были и караваи, и буханки, и булки. Сыры — от густо-желтых до бледно-кремовых, сдобренные орехами, сельдереем и душистыми травами, помещались между подносами с салатами и зеленью. Были тут и сладкие пирожки с разнообразной начинкой, видневшейся из-под решеточек из теста: дикая слива, яблоки, черника, ренклод. Внесли кружки и кувшины с элем, фруктовыми настойками, холодным мятным чаем. Тримп, как воспитанная ежиха, прижала свой платочек ко рту, чтобы никто не увидел, что у нее слюнки текут. Ферди дернул ее за край туники и прошептал:— Не бойтесь, барышня, вас тут никто не обидит. И он подвел ее к столу, что стоял ближе всех к аббатству.Огромная старая барсучиха, согнувшаяся под тяжестью прожитых лет, посмотрела на Тримп добрыми карими глазами и кивнула ей:— Добро пожаловать в аббатство Рэдволл, милая. Я — Белла из Брокхолла. Похоже, вы пришли издалека.Тримп присела перед Беллой в глубоком реверансе. Белла сразу понравилась ей.— Госпожа, я Тримп Путешественница, поэтому ходить — моя работа. С конца зимы я добиралась сюда из Северных Земель.— Карамель? Она сказала: карамель?Рядом с Беллой, утопая в подушках, закутанная в теплую шаль, сидела самая крошечная, хрупкая и древняя мышь, какую Тримп когда-либо приходилось видеть. А некто, обосновавшийся по другую лапу от барсучихи, наклонился к старушке и громко сказал:— Из Северных Земель, аббатиса Термина. Наша гостья проделала долгий путь из Северных Земель!Он с улыбкой повернулся к Тримп:— Как хорошо, что такая славная гостья украсит собой наше застолье в первый день лета! Меня зовут Мартин.Гонфф, сидевший поблизости с женой и сынишкой, подмигнул Тримп и сказал:— Да уж, к столу он никогда не опоздает! Мартин улыбнулся своему другу и ближайшему помощнику:— Ха! Кто бы говорил! Ты самый большой обжора из всех, кто когда-нибудь брал ложку!Гонфф с видом оскорбленной невинности ударил себя в грудь:— Кто? Я? Да я почти не притрагиваюсь к еде, приятель. С меня довольно стакана воды и куска хлеба!Его жена, Коломбина, состроила удивленную гримаску:— Увы! Значит, это птицы съедают все пирожки и булочки, которые я не устаю печь. Как ты думаешь, Гонфлет?Малютка Гонфлет залился счастливым смехом:— Это мы с папой! Ты ставишь пироги на подоконник, а мы их клюем. Ням-ням!Гонфф закрыл малышу рот лапой посреди всеобщего хохота:— Это всё он, Коломбина! Это он сбивает меня с пути истинного!Тримп заняла свое место среди счастливых обитателей Рэдволла. Старая аббатиса Термина подождала, пока Белла наведет порядок, постучав ложкой по тарелке. Все склонили головы, и старая мышь дрожащим голосом произнесла: Мы счастливы, довольны всем мы,Сопутствуют удача нам и миры.Мы строим, обрабатываем землю.За труд награда нам — веселый пир.Спасибо, что настало лето,Что есть еда и рядом друг.Природа-Мать, благодарим на это!Аббатство Рэдволл — наш семейный круг. Белла налила Тримп супа, Мартин передал ей хлеб и сыр, Коломбина положила в ее тарелку щедрую порцию салата, а очаровательная белка леди Амбер наполнила ее кружку фруктовым напитком. Тримп не заставила себя упрашивать. Динни Кротоначальник, прикрыв рот лапкой, прошептал Командору:— Хурр-хурр, батюшки, никогда не видал, чтобы кто-нибудь так хорошо кушал, как барышня Тримп. Господин Гонфф по сравнению с этой малышкой действительно ест как птичка.Гонфф Мышеплут поморщился:— Я это слышал, приятель. Передай-ка мне вон того сыра, и я тебе покажу, что я за птичка. Увидишь, что значит настоящий едок. Эй, Гонфлет, маленький бандит, а ну убери свою ложку из моей тарелки!Коломбина умилилась:— Я всегда говорила, что он весь в отца!После ланча Тримп вызвалась помочь Мартину и его друзьям поднять на крышу балку. Командор и его команда были уже наверху, над одной из спален, и, вооружившись молотками и гвоздями, ждали, когда им подадут тяжелую дубовую балку. Жизнерадостная выдра нетерпеливо дергала трос в блоке и кричала вниз:— Эй, приятели, если мы побудем здесь еще немного, у нас вырастут крылья с перьями и мы улетим!Гонфф крепко обвязал балку веревкой и поднялся на задние лапы:— Ну, друзья, начнем! Не знает ли кто какой-нибудь хорошей песни, с которой легче будет тащить ее?Белла в ответ подняла лапу:— Если хотите, я могу спеть Тягомотную Ворчалку. Тут вся компания жалобно застонала. Малютка Гонфлет прижал лапки к своим крошечным ушкам:— Только не ее, госпожа Белла! Вы вечно поете Тягомотные Ворчалки! Ферди говорит, что госпожа Тримп хорошо поет.Белла тяжело вздохнула и слегка поклонилась ежихе:— Тримп, никто не принуждает вас петь, но это было бы очень мило с вашей стороны. Вы знаете какую-нибудь хорошую артельную песню?Тримп знала и тотчас же запела своим чудесным чистым голоском: Раз-два, вняли! Давай, тяни!Вытащим, ребята, мы «Зеленый ястреб»,Как бы при отливе его волной не смыло!Он лежит помятый, весь в ракушках, грязный.А всему виною Смоляное Рыло.Раз-два, взяли! Капитан корабль посадил на скалы,Смоляное Рыло — лис, пройдоха старый.Нос его — нашлепка. Вот она упала,Началась на судне суета и свара.Раз-два, взяли! Давай, тяни! Труден путь на Север, что ни говорите,Смоляное Рыло понял это поздно.Встретил их па Севере храбрый Льюк Воитель.Он с друзьями добрый, но с врагами грозный.Раз-два, взяли! Давай, тяни! И сошел на берег капитан пиратов,А за ним вся банда, вся его орава.Только им на суше стало плоховато.Льюк покончил с лисом. Льюку честь и слава!Раз-два, взяли! Давай, тяни! Починил он судно. Видно, не случайноОбучал он воинов, собирал оружие.Стал корабль новый называться «Сайна».Стал еще красивей, а ничуть не хуже.Раз-два, взяли! Давай, тяни! И пустился в плаванье храбрый Льюк ВоительС верными друзьями по бурному морю.И сказал он племени: «Я вернусь. Вы ждите».Обещал и сыну, что вернется скоро.Раз-два, взяли! Давай, тяни! Балка была на полпути наверх, когда Тримп замолчала. Мартин твердо стоял на задних лапах, поддерживая вместе со своими друзьями тяжелую дубовую балку. Он посмотрел на ежиху-путешественницу и пробормотал сквозь стиснутые от напряжения зубы:— Что же вы перестали петь, барышня? Продолжайте!Тримп смущенно посмотрела на него и покачала головой:— Но дальше я не знаю!Гонфф перехватил балку, которая становилась все легче по мере того, как ее принимали сверху, и быстро проговорил:— Тогда начните сначала и спойте еще раз, а то эта балка сидит у меня на голове вместо шляпы!Тримп пришлось спеть артельную песню еще дважды, пока балка наконец не оказалась в надежных и крепких лапах выдры наверху.Когда все остальные занялись другими делами, Мартин отвел Тримп в сторону. Они с Гонффом проводили ее до сторожки у ворот и пригласили войти. Мышеплут достал из буфета припрятанные бутыль и кружки и налил всем троим.— Это нинианский сидр. Из одного старого места, южнее по тропинке, я иногда там бываю.Они отхлебнули холодного сладкого сидра молча, чтобы разговор не мешал оценить напиток. После полуденной жары снаружи в сторожке было тенисто и прохладно. Мартин спросил:— Откуда вы знаете эту песню?— Моя бабушка Вельф Типтип, бывало, пела ее. А еще она мне рассказывала, что когда-то знала одного мышонка по имени Мартин. Это были вы?Глядя в кружку, Мартин медленно потягивал сидр:— Это был я. Я Мартин из Рэдволла, сын Льюка Воителя. Мою мать звали Сайна. Странно, я почти не вспоминал об этом, пока вы не спели свою песню. Мой отец назвал свой корабль «Сайна». Я был очень мал тогда и многого не помню. Но теперь понемногу вспоминаю. Скажите, барышня, а что еще рассказывала ваша бабушка? Хоть что-нибудь…Держа кружку обеими лапками, Тримп отхлебнула и раздумчиво произнесла:— Я запомнила некоторые имена… Колл, Денно, Кордл. Были еще какие-то, но я их забыла. Вам они о чем-нибудь говорят, Мартин?— Боюсь, что нет. Но продолжайте, пожалуйста.— Э-э… Дайте подумать. Она еще говорила о старом Твуле, и о Друнне Землекопе, и о Уиндред…— Уиндред? Это же моя бабушка! — Мартин схватил ежиху за обе лапки. — Подумать только! Может быть, у меня были братья и сестры! А дедушка? Расскажите мне о Сайне, моей матери!Хоть лапки у Тримп и болели, зажатые, как в тисках, в лапах Мартина, сердце ее переполняло сострадание к Воителю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33