— Жалко мне Сола и Брим. Они оба живут поодиночке, хотя любят поболтать и повеселиться. По-моему, им нужна компания, не зря же они так хотели, чтобы мы погостили у них подольше. Лучше всего было бы, если бы они жили в Рэдволльском аббатстве. У них бы сразу нашлось много новых друзей, да и дел там немало — ни скучать, ни чувствовать одиночество у них просто времени бы не было.Песенка, которая как раз об этом думала, осторожно заметила:— Но ты забываешь, что они сами решили жить одиноко. Уверена, они любят гостей, но все время жить в аббатстве, где полно народу, где ни ночью, ни днем не бывает покоя… Не думаю, что им это понравится. Кроме того, Сол и Брим уже не молоды, и привыкать к новой жизни им будет тяжело.Брим повернулась и подмигнула белочке:— Верно, моя красавица. Ты молоденькая, но мудрая. Молодость и разумность не всегда сочетаются.Белочка ужасно смутилась:— О, простите… Я и не предполагала, что говорю так громко!Брим хихикнула:— А ты и не говорила громко. Просто с возрастом у меня ослабели лапы, но не слух, слышу я так же ясно, как и в тот день, когда появилась на свет. К тому же твой голос эхом отражается от лодки, которую тащит Сол. Хи-хи-хи-хи!Бурбл тотчас согласился:— Верно, верно. Я тащил эту лодку на голове вместе со всеми целый день. И знаете, они чуть меня с ума не свели своей болтовней и пением! Эхо так и било по ушам! А они у меня маленькие и нежные, да!Дипплер ошарашенно уставился на водяную мышь:— Я не ослышался? Это тебя чуть не свели с ума болтовней? А ты уверен, что все было именно так, а не наоборот?В реку впадало несколько ручейков, так что воды в ней было достаточно. В надвигающихся сумерках они сначала услышали плеск воды, а уже выбравшись из-за деревьев, увидели и саму реку. Сол, усталый, но довольный, сказал:— Вот видите, дорогие мои, я же говорил, что доберемся еще засветло. Так все и получилось.Поставив «Ласточку» на воду, Сол придержал лодку, пока путешественники забрасывали в нее свои пожитки и садились сами. Потом все стали прощаться.— Ну, дорогие мои, удачного плавания!— Лепешки, лепешки не забудьте скушать — когда еще найдете что-нибудь вкусное!— Когда вернетесь из своего путешествия, не забудьте навестить старика Сола!— И ко мне заходите, только в следующий раз задержитесь подольше. Будьте осторожнее! Удачи вам!«Ласточка» вырвалась на середину реки, ее пассажиры кричали и махали лапами двоим провожающим на берегу.— Спасибо за все! Мы обязательно вернемся!— Да уж, нос землеройки всегда отыщет лепешки по запаху — будьте уверены!— Да, да, и скажите моему другу Кваклу, что я придумаю для него много новых вопросов!— До свидания, Сол, до свидания, Брим! Мы вас никогда не забудем!Выдра и еж стояли на берегу, провожая глазами суденышко, пока оно не стало совсем крохотным и не слилось с волнами. По щекам и у того, и у другого текли слезы. Брим дала свой платок ежу.— Путь у них впереди долгий и опасный. Но они справятся!— Лучше бы они остались со мной и Кваклом! ГЛАВА 22 Флориан стоял в самой красивой позе, он чувствовал себя настоящим полководцем. Заяц слегка откинулся назад, приложил лапу козырьком к глазам, отставил ногу и изобразил на челе напряженное внимание и размышление. Все это, разумеется, означало, что самый храбрый воин крепости на страже, все могут спать спокойно.— Э-ге-гей! Враг позорно бежал! Не остались ни крыс, ни Белолисов! Все могут спать спокойно! Да-да!Дисум захлопала в ладоши:— О, прекрасно! Значит, бои уже кончились? Флориан расправил грудь и прижал лапу к сердцу:— Вам никто и ничто больше не угрожает, сударыня. Враг уничтожен, его армия разбита нашими стараниями. Да-да!Вредный мышонок Шалопай на этот раз промахнулся, и камень из его маленькой пращи не попал в упитанный зад полководца. Мышонок недовольно нахмурился:— О чем он там говорит?Флориан снисходительно посмотрел на своего мелкого врага:— Если бы ты регулярно мыл по утрам уши, то знал бы! Мы победили! Звоните в колокола! Готовьте пир и розовые лепестки — усыпать дорогу победителям!Брат Мелиот закатил глаза:— Так я и знал, что дело опять кончится едой!Остальные рэдволльцы, сидевшие у стены, посмотрели на Креггу. Сестра Тернолиста дотронулась до лапы барсучихи:— А вы как считаете? Правда, что все кончилось? Прежде чем дать ответ, Крегга помолчала:— Хорошо бы, если так. Убит еще один Белолис и крысы, которые шли с ним. Возможно, они решили, что с них хватит этой войны. И то, что больше они к нам не лезут, — добрый знак.Крот Гурмант несколько раз подпрыгнул на месте от радости. Как и всем остальным рэдволльцам, ему надоело осадное положение.— О, значит, эти твари ушли! Говорите, с них хватит войны, бурр?Крегга улыбнулась. Она чувствовала, с какой надеждой рэдволльцы ожидают ее ответа.— Ну хорошо, я думаю, война закончена.В утреннем воздухе раздались радостные крики:— Ураааааа! Побееееедаааа!— Звоните в колокола! — Надо устроить большой пир в саду!Флориан лихо скатился со стены, раскланиваясь во все стороны, словно это он лично разогнал всех врагов:— Вот, я же говорил, что враг уничтожен! Да-да! Так я и говорил — его армия разбита, можно спать спокойно!Гром сидел на северо-западной стене со своими закадычными друзьями Рузвелом и Командором. Они смотрели на веселящихся внизу жителей аббатства, которые уже побежали готовить торжественный пир. Гром обвел взглядом опушку Леса Цветущих Мхов.— Ладно, пусть пока веселятся без нас. Думаю, стоит еще несколько дней патрулировать стены. Никогда не нужно недооценивать врага.Командор проверил, хорошо ли натянута тетива на луке.— Ты прав, дружище. Мы с тобой.Из троих оставшихся Белолисов Вэннана была самой умной. После провала операции она приказала отступить в глубь леса и теперь сидела, наблюдая за тем, как крысы перевязывают раненых и готовят пищу. К ней подошел Эскрод и уселся рядом.— Нам еще повезло, что кругом полно еды. Пусть отдохнут немного. К тому же сейчас нам нужны мозги, а не оружие.Эскрод фыркнул. Он взял поджаренную птицу и вонзил в нее зубы.— Единственное, что нам сейчас действительно нужно, сестра, — это подкрепление. Наша армия составляет всего сто двадцать воинов, включая тебя, меня и Предак.Вэннана встала, отряхивая плащ:— Значит, придется воспользоваться хорьками. Эскрод швырнул обглоданную кость в огонь и с отвращением поморщился:— Что? Этих маленьких вонючих недоумков, которых мы выгнали отсюда прошлой ночью? Эту толпу бродяг и идиотов? Да они и драться-то как следует не уме-ют! К тому же хорьки никогда не служили Белолисам. Ты, наверное, пошутила, да?Вэннана поправила на поясе топор, так чтобы в случае нападения его можно было выхватить почти мгновенно.— Я говорю совершенно серьезно, братец. Сейчас мы не можем быть слишком разборчивыми, нам нужны солдаты. Эти хорьки будут сражаться за нас и умрут за нас, как только я вобью им в головы, кто здесь главный. Можешь пойти со мной. Захвати десяток крыс для эскорта — думаю, патруль Эллага сгодится.Эскрод отбросил обглоданное крылышко и вытер лапы о плащ.— Но как мы их догоним, наверняка они уже далеко. Вэннана показала на легкий дымок, поднимающийся над верхушками деревьев:— Они ушли на юг, но недалеко — я слежу за дымом с самого утра, у них там лагерь. Ты идешь?Эскрод махнул патрульным Эллага и поспешил за сестрой.— Но хорьков не больше двадцати — какой толк от такого количества?Вэннана решительно шагала вперед.— Это мы видели только двадцать. Я не сомневаюсь, что их в три раза больше. А шестьдесят солдат — это не шутки! Нам надо поговорить с Чернохвостом.Когда они добрались до лагеря хорьков, Вэннана приказала Эскроду с патрулем Эллага спрятаться поблизости. Используя свою способность оставаться незамеченной, Вэннана пробралась в лагерь. Подобравшись почти к самому костру, возле которого сидел Чернохвост, лисица достала из-за пояса щепотку порошка и бросила в огонь. Вверх взметнулось зеленое пламя, повалил густой Дым, перепугавшийся Чернохвост поднял тревогу. Еще больше он испугался, когда перед ним из ниоткуда появилась фигура Вэннаны. Хорек опрокинулся на спину, размахивая оружием.— Киий-йар! Откуда ты здесь взялась, лиса? Вэннана держала над головой топор, из-под ее плаща валил дым. Она смотрела на хорька своими странными светлыми глазами и замогильным голосом говорила:— Знай, что я — из могучего племени Белолисов! Я — великая волшебница!Чернохвост валялся на земле, не зная, что делать дальше. Он взглянул на старого беззубого хорька, которого почитали мудрецом, и старик кивнул. Его тоже потрясло появление Вэннаны.— Йаааа! Я слыхал про Белолисов! Ррракаракккааа! Сильно волшебные звери!Словно подтверждая его слова, из-за дерева шагнул Эскрод и встал рядом с Вэннаной. По лагерю хорьков пронесся вздох ужаса и удивления.— Киий-йар! Теперь их двое! Ррракаракккааа! Белолис и Белолис!Вэннана чуть слышно шепнула Эскроду:— Отлично, братец! Эти дураки клюнули. — Она подняла лапу, призывая всех к молчанию. — Смотрите на слуг-воинов Белолисов!Из-за деревьев к костру маршировали крысы из патруля Эллага. Когда они подошли к огню, оба Белолиса исчезли. Хорек в растерянности обежал вокруг костра.— Киий-йар! Где же Белолисы?А Эскрод и Вэннана уже выходили из-за деревьев, оттуда, где раньше прятались крысы. Они шли очень медленно. Чернохвост схватил за лапу старейшего хорька, того, к которому обращался раньше:— Даа! Белолисы — волшебники! Вэннана пробормотала, обращаясь к брату:— Давай сядем и поговорим с этим дурнем. Мы уже убедили его, что Белолисы действительно волшебники.Сестра Тернолиста, которой помогали Римроза и Эллайо, осматривала раненых. На лестнице, ведущей в «кабинет доктора», выстроилась длинная очередь. В основном там были землеройки, в которых или попали камнем из пращи, или ранили стрелой. Прежде всего им хотелось переодеться, однако сестра твердо сказала, что сначала всех осмотрит, а уже потом разрешит идти заниматься своими делами. Римроза закончила бинтовать лапу землеройки.— Ну вот, Спликкер, будешь теперь как новенький. Смотри не мочи лапу несколько дней, потом придешь, я сниму повязку. Следующий!Эллайо и Тернолиста накладывали компресс из трав на голову кроту — в него попали из пращи.— Не волнуйтесь, сегодня ушиб уже меньше, чем вчера. А голова по-прежнему кружится?Крот приложил лапу к ушибу:— Сегодня все уже хорошо, бурр. Спасибо. По крайней мере, больше не кажется, что у меня две головы, хуррр!На лестнице возникло некоторое волнение, причиной которого был не кто иной, как Флориан. Он проталкивался к заветной двери, сетуя на бесчувственность землероек.— Дайте же пройти знаменитому воителю! Тяжеловозы неповоротливые! Никакого уважения и сочувствия пострадавшему во время боевых действий! Я умираю от ранения, истекаю кровью, а никто и ухом не ведет! Прочь с дороги!Он ворвался в кабинет, но, увидев там только исключительно дам, малодушно попытался улизнуть.— Э-э-э, э-э, я, собственно, зайду в другой раз. Не беспокойтесь! Да-да! Вижу, вы ужасно заняты — столько пациентов…Эллайо и Тернолиста отрезали путь к спасительной двери.— Что случилось, господин Флориан?— Вы ведь раньше не говорили, что ранены. Садитесь и расскажите все по порядку.— Э-э-э-э, я, в общем-то… пожалуй, я постою, — пробормотал Флориан, прислоняясь к стене. — Видите ли, характер моего ранения… э-э-э… он, собственно, знаете…Сестра Тернолиста понимающе кивнула:— Все ясно. Вы ранены в область хвоста. Но почему вы не пришли вчера?— Э-э-э-э, дело, понимаете ли, в том, что… э-э-э… вчера, собственно, не особенно болело, а сегодня что-то как кольнет… Да-да. Должно быть, в меня вонзилось несколько стрел или парочка копий. А в пылу сражения, сами знаете, некогда обращать внимание на такие мелочи. К тому же я не стану из-за всякого пустяка бежать лечиться.Римроза принялась раскладывать травы.— О-о-о, бедняжка, вы, должно быть, так страдаете!Флориан повернулся, чтобы продемонстрировать прекрасной знахарке благородный профиль, и небрежно улыбнулся:— Да нет, ничего особенного! Так, побаливает немножко, вот и все. Право, пустяки!В эту минуту в комнату вошли Баргл и Майон. Они с некоторым злорадством выложили на стол остатки деревянной вилки для салата.— Господин Флориан, а что скажет брат Мелиот, когда увидит, что вы сделали с вилкой?— Да, надо повнимательнее смотреть, куда вы падаете! Если на такую штуку усесться, мало не покажется! У вас наверняка весь зад в занозах!Раздался громовой хохот. Оказывается, все землеройки вслед за Майоном и Барглом просочились с лестницы и теперь, стоя в дверях, смеялись над незадачливым героем. Бабуля Эллайо тут же отчитала зайца:— Ах ты, длинноухий хвастун! Бедняжка! Его ранили в битве стрелами и копьями! Врун несчастный! Болтун!И дверь в комнату захлопнулась, лишив Флориана возможности сбежать. Любопытных землероек это обстоятельство, конечно, остановить не могло. Они приникли к замочной скважине, чтобы если уж не увидеть, то хотя бы услышать, что происходит внутри.— Э-э-э, я, пожалуй, лучше завтра зайду. Для чего вам этот огромный пинцет? Нет, не надо, я вас умоляю! Аааааа!— Баргл, Майон, подержите его, там могут быть занозы. Вы же не хотите, чтобы они так и остались, верно?— Ой-ой-ой-ой! Полегче! Ааааа!— Вода горячая, Римроза? Хочу хорошенько все промыть. Хорошо, что с этими ранами в области хвоста не нужна особая точность и тонкость!— Аааа! Убийцы! Помогите! Спасите меня кто-нибудь! Они меня до смерти замучат! Аааууууууууууу-уйй!— Такой храбрый и терпеливый, верно, Майон?— Отпустите! Пустите меня! Отстаньте! Ой-ой-ой-ой!— Право, пустяки, господин Флориан! Всего лишь заноза! Сами же говорили, не стоит внимания!Брат Мелиот и Остроигл ставили в саду пиршественный стол. Кротоначальник Губбио и Траггло Остроспин выкатили из подвала бочонок, и Траггло выбил пробку. Тотчас в заботливо подставленный кубок хлынула струя. Мелиот попробовал пенящуюся жидкость и объявил:— Напитка вкуснее я еще не пил! Клубничный лимонад удался на славу!Остроигл пытался отрезать половину от большой головки сельдерейного сыра, но сил не хватало. Наконец он крикнул:— Помогите, одному никак не справиться!Но брат Мелиот хлопнул себя по лбу, словно о чем-то внезапно вспомнил:— Пирожки с грушами и орехом! Совсем про них забыл! Они же сгорят! — И он помчался на кухню, выкрикивая на ходу: — Траггло, помоги нарезать сыр! Губбио, пошлите своих кротов убрать медовые лепешки с подоконников, они уже остыли. Глинокопка, Корнерой, ставьте блюда на тележки! Не забудьте салат! Ах да, и посмотрите, может, увидите мою вилку для салата — такую большую, деревянную. Дисум, вы не украсите пирог? Засахаренные фрукты — на подносе. Надеюсь, пирожки еще удастся спасти!Из кустов выбрался всеведущий Шалопай со своим верным спутником — кротенком Вугглером. Обоих было почти невозможно узнать. Разрисованные от носа до хвоста глиной, углем и зеленым соком растений, малыши нацепили на себя серые одеяла, которые, несомненно, стащили из спальни. Путаясь в полах импровизированных плащей, они протянули лапки к сыру.Траггло, притворяясь сердитым, спросил:— И кто же эти ужасные звери?Шалопай скорчил самую страшную гримасу и басом ответил ежу:— Мы — страшные и ужасные Белобрысы! И вы нас не видите, потому что мы невидимые!Траггло подхватил игру. Он взглянул на Остроспина, который тоже догадался, в чем дело, и был готов подыграть товарищу:— Ты что-то сказал? Остроспин покачал головой:— Я думал, это ты говоришь. Я-то не произнес ни слова.Шалопай довольно захихикал. Вместе с Вугглером они уже стащили несколько кусков сыра и теперь, чувствуя себя невидимками, не спешили убегать.— Получилось! Я же говорил, они нас не увидят! Хи-хи-хи!Вугглер разломил кусок сыра на две половинки и отдал часть партнеру.— Хуррр, хоррошо. Значит, мы можем исчезать, как настоящие Белобрысы! И нас никто не увидит!Раздались тяжелые шаги крота Гурманта, и он опустил на головы преступников копательные когти.— Уж кто-кто, а я вас отлично вижу! Бурр! Сейчас будет вам на орехи! Выдумают еще такое — невидимые они! — И суровый воспитатель унес обоих брыкающихся «Белобрысов» прочь.В воздухе разлился чудесный аромат свежевыпеченных пирогов, лепешек и прочих вкусностей. Грома, Командора и Рузвела временно сменили три землеройки, и теперь друзья сидели за столом рядом с Эллайо и Римрозой. Все болтали и веселились — пахло настоящим праздником. Вокруг летали бабочки и шмели, но на них никто не сердился.Крегга встала и откашлялась. Все разговоры за столом стихли.— Друзья мои, рэдволльцы! Прежде чем мы начнем наш пир, позвольте мне сказать несколько слов, поскольку у нас нет аббата или аббатисы, которые обычно и говорят речь. Во-первых, надеюсь, что Белолисы действительно ушли с наших земель. Многие храбрецы отдали свои жизни, защищая наше аббатство от врагов, и мы всегда будем помнить о них. Но еще нам надо подумать о том, как защитить мирное аббатство от любого другого зла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32