Как только лодка оказалась в новом притоке, Бурбл выкинул из мешка в большую реку хлеб и пару деревянных тарелок, которые сразу же поплыли вниз по течению.— Пускай думают, что мы разбили лодку, а сами утонули. А теперь пригнитесь и быстрее гребите — нам надо отплыть подальше от устья!Лодка пробивалась через какие-то водоросли, полусгнившие ветки и опавшую прошлогоднюю листву. Грести было трудно, но зато след от лодки сразу затягивался, так что действительно можно было подумать, что беглецы устремились вниз по большой реке. Вода отвратительно пахла прелью, над головами друзей жужжали комары, мошки и всякие другие кусачие создания, которые были явно недовольны вторжением. Дипплер остановил лодку. Зеленая ряска тотчас сомкнулась вокруг нее, словно никто и никогда не тревожил ее. Сердце у Песенки стучало так сильно, что ей казалось, подойди кто поближе — обязательно услышит этот сумасшедший стук. Стараясь дышать потише, все четверо растянулись на дне лодки. Дипплер прихлопнул чересчур назойливого жука, пытавшегося во что бы то ни стало усесться ему на нос. Позднецвет укоризненно посмотрел на землеройку и приложил палец к губам. И тут они услышали преследователей. Казалось, что за ними гонится по меньшей мере десять лодок. Старейшина, конечно, сидел в первой и руководил поимкой:— Э-ге-ге-ге-гей! Вперед, вперед! Они не могли уйти далеко! Быстрее, водяные мыши, в большую реку!— Да-да! Но мы их до сих пор не видим! Может, они свернули в какой-нибудь приток вроде этого?— Не говори ерунды! У них там землеройка, которая достаточно разбирается в реках, чтобы не сделать такой глупости! Ты что, не видишь, что этот приток весь зарос, — там тупик!— Может, мы перехватим их на перекате. Даже землеройка им не поможет пройти перекат, точно?— Точно, точно! Погодите, попадут они мне в лапы, да и этот ощипанный Бурбл! Я из него мозги вышибу, он мне вернет Лифвуд! А его самого я спущу в реку вместе с его жуликами друзьями!— Как только они посмели украсть «Ласточку»!— Настоящие пираты!— Помяните мое слово, я с ними расправлюсь, как расправляются с настоящими пиратами! А теперь вперед, водяные мыши!Крики стихли вдали — племя водяных мышей отправилось дальше, вниз по реке. Позднецвет сел и принялся сбивать с себя насекомых, которые облепили его с головы до пят.— Уфф! Отстаньте, отстаньте от меня!Какой-то жук влетел Песенке прямо в глаз, да с такой силой, что бедная белочка едва не вскрикнула от боли. Дипплер отряхивался и стонал:— И зачем мы только полезли сюда прятаться? Лодка угрожающе накренилась, когда Бурбл исполнил в ней замысловатый танец.— Я-хо-хой! Все в порядке! Теперь можно снова вернуться в реку!Песенка немилосердно терла глаз.— Нет, в реку нам нельзя. Не можем же мы плыть сразу за ними. Давайте лучше пройдем дальше по этому ручью. Может, дальше он не такой заросший.Отмахиваясь от насекомых, которые налетали тучами, наши герои снова налегли на весла и повели лодку вперед.Утро уже было в разгаре, когда четверке беглецов пришлось остановиться. Они подняли весла и осмотрелись. Вокруг них вилось всего несколько комаров, остальные отстали, а такого количества насекомых, как в устье реки, здесь не было. Ручей, по которому они плыли, перегородило упавшее дерево, так что двигаться дальше они не могли. Вода здесь была темная и густая, снизу поднимались пузыри, которые, лопаясь, оставляли неприятный запах. На берегу росли цветы — голубые незабудки, желтые лютики и купальницы и какие-то еще, названий которых путешественники не знали. Дипплер направил лодку к тому месту, где прямо у кромки воды рос дуб. Песенка и Бурбл достали из мешков и сумок яблоки и лепешки, напиток из одуванчика и мя-ты. Все четверо устроили на берегу, который зарос мягким зеленым мхом, привал и принялись за еду, то и дело вздыхая и потирая больные места.— Ооох! У меня лапы просто отваливаются — никогда не думал, что весла такие тяжелые. Мне бокал и то не поднять!Дипплер подмигнул полевке:— Ну тогда оставь его, я с удовольствием его выпью вместо тебя!Позднецвет вытер яблоко об одежду.— Ха! Теперь уже поздно возвращаться — никаких извинений от нас не примут. Если поймают — убьют!Бурбл поднял бокал:— Да-да, старейшина упустил и Лифвуд, и «Ласточку». Так что теперь он на все готов!Песенка капнула в больной глаз напитка.— Все-таки я не понимаю, зачем ты это сделал, Бурбл? Водяная мышь махнула лапкой:— Просто старик мне не нравится, про таких говорят — «лапы загребущие». У водяных мышей никогда не было вождя, только совет самых достойных, а он назначил себя главой этого совета и объявил себя командиром. А это неправильно. Он обманщик. Вот ваш Лифвуд, барышня Песенка. Держите!Белочка взяла палку с зеленым камнем на конце.— Подумать только, все беды из-за такой ерунды. Странно, правда? Прошлой ночью мы были с водяными мышами лучшими друзьями, а сегодня они готовы нас убить. И все из-за лодки и палки.Позднецвет пристроил мешок под голову как подушку и улегся.— Как здесь хорошо, тепло и мягко. Нам придется подождать, пока мы не сможем вернуться обратно в большую реку. Я собираюсь вздремнуть, а вы не шумите слишком сильно.Дипплер швырнул огрызок в воду.— Прекрасно, я тоже посплю, а ты, Позднецвет, не храпи!Песенка фыркнула:— Кто бы говорил! Сам-то храпишь так, что в Рэдволле никто с тобой рядом спать не может!Дипплер приоткрыл один глаз и пробормотал:— Ну нет! Где уж мне до тебя! Вот кто мастер по храпу!Не прошло и получаса, как все четверо примостились на берегу и дружно и тихо захрапели.Чернохвост и его банда хорьков увидели спящую четверку с противоположного берега. Выглядывая между деревьями, Чернохвост со злобной радостью сказал окружившим его хорькам:— Куирр-айр, дрррыхнут! Здесь так тихо и мирррно, верррно? Жаль, жаль, пррридется их ррразбудить. Такие маленькие, жаль.Один из хорьков вытащил острый нож:— Не надо их будить. Пусть себе спят. И пррросыпаться им не надо!Чернохвост сжал тощую шею говорившего:— Ты сделаешь это, когда Черррнохвост скажет. Куирр-айр, я хочу сначала позабавиться с малышами, прррежде чем они умрррут! ГЛАВА 18 Брат Мелиот и Кротоначальник Губбио решили устроить Пир Середины Лета, который проходил в Редволле каждый год. Война войной, но праздник устроить надо. Что еще может поднять дух защитников аббатства? Единственной проблемой были Шалопай, Блинни, Вугглер и другие проказливые малыши, которые желали помочь во что бы то ни стало. Кротоначальник заканчивал украшать огромный орехово — ягодный пудинг. Наконец он отложил в сторону вилку, залил все сверху взбитыми сливками и медом и, довольный, улыбнулся:— Урр, взгляни-ка на пудинг, брат. По-моему неплохо!Мелиот оторвался от яблочно-клубничного пирога и с удовольствием принялся разглядывать творение Кро-тоначальника.— Красота! Он такой огромный, тебе, наверное, лучше поставить его в дальнюю печь — она побольше. Там уже полно дров и угля, так что осталось только поднести спичку.Губбио взял лучинку, зажег ее от свечи и поднес к куче дров, огонь тотчас потух. Он попробовал во второй раз — то же самое. Тихонько ворча себе под нос, Кротоначальник снова зажег лучину.— Хурр, лучина сырая попалась, что ли? Бурр! Когда Губбио уже в третий раз попытался разжечь огонь, он услышал довольное хихиканье и почувствовал дуновение воздуха. Распахнув дверцу печи, он увидел сидящих там малышей.— Прекрасно, прекрасно. Значит, или у нас не будет праздничного пира, или на пиру будут подавать жареных малышей. Хурр, хурр!Мышонок Шалопай замахал на крота лапкой:— Уходи, мы теперь здесь живем.Брат Мелиот поспешил к другу на помощь с большой лопатой в лапе.— А что это малыши делают в печке?Шалопай сунул брату Мелиоту под нос маленькую ложечку:— А мы готовим креветочный пирог. Не мешайте нам, это очень трудно!Кротоначальник и Мелиот безмолвно переглянулись. Потом дружно взялись за лопату, которой сажают хлеб в печь, и, засунув эту лопату в печь, вытащили оттуда малышей, миски, муку и какую-то невообразимую смесь, которая, вероятно, должна была быть начинкой для креветочного пирога. Мелиот извлек перемазанных малышей из всей этой мешанины и строго спросил:— А это для чего? Высушенная креветка, черная смородина, красный перец, горох, редиска? Для пирога столько не требуется!Кротиха Блинни осуждающе посмотрела на него:— Вам, может, и не требуется, а нам надо. Мы изобретаем пирог для Командора!Кротоначальник замахнулся на них длинным батоном:— А ну прочь отсюда, негодники! Еще раз придете, я из вас бутерброд сделаю!Малыши поспешно ретировались, по дороге громко жалуясь на несправедливость поваров. Они промчались мимо Римрозы и Эллайо, едва не сбив их с лап. Римроза только головой покачала:— Помню, Песенка была такая же. Похоже, эти малыши заняты по горло.Брат Мелиот поклонился им обеим:— Вы не поможете нам с Пиром Середины Лета? Римроза сделала изящный реверанс:— Для этого мы и пришли, брат. Я подумывала о том, чтобы сделать салат из сельдерея с сыром, кабачками и петрушкой. А моя мать хорошо печет пирожки с миндалем и черникой. Ой, что это за грязь?Мелиот только лапой махнул:— Малыши собирались сделать из этого пирог для Командора.Бабуля Эллайо разулыбалась:— Хмм, мне кажется, будет неплохо приготовить все это и подать выдре. Он вечно вбивает малышам в головы всякие дурацкие идеи. Так что на этот раз можно предоставить ему самому расхлебывать их последствия.А на южной стене Командор осматривал окрестности вместе с Громом и Рузвелом.— Слишком уж тихо. Мне это не нравится, наверняка они опять что-то затевают.Гром лениво вращал пращу, на плече у него висел большой лук.— Единственное, что мы можем, — это быть настороже, Командор. Эй, господин Флориан, как у вас дела?Заяц вместе с Борракулем сторожил восточную стену. Оба они выглядывали из-за зубцов. Услышав голос белки, Флориан помахал лапой и поспешил навстречу друзьям узнать новости.— Не вешайте носа, друзья, — трагическим шепотом приободрил заяц. — Сейчас мы вам кое-что покажем. Видите этот длинный шест? В моей труппе его использовали для ходьбы по проволоке. А теперь смотрите! Мы с Борракулем привязали к концу шеста кинжал. По правде сказать, мы просто наточили старый нож о зубцы, но это не важно. Вот, потрогайте, какой острый!Командор дотронулся до лезвия, тотчас отдернул лапу и лизнул появившуюся царапину.— Дааа! Вот это я понимаю — остро так остро. Ну и что дальше?Флориан кивком показал на огромный толстый клен, который рос возле стены:— Видите этот клен? Да не глазейте на него, как лягушки на луну! Быстренько взгляните, и все. Так, отлично. Ну что, видели?Гром, которому хватило одного-единственного взгляда, ответил:— Почти у самой вершины привязана веревка! Заяц довольно ухмыльнулся:— Точно. Так вот, какая-то крыса забралась туда и привязала веревку, она тянется к верхушке другого дерева на опушке. Ха-ха-ха-ха! Они, вероятно, думают, что смогут по веревке перебраться через открытое пространство, а потом прыгнут на стену. Хорошо, что вы поставили сюда именно меня! Я придумал великолепный план, — разумеется, он возник у меня в голове почти мгновенно, ко мне вообще все время приходят великолепные идеи. А теперь спрячьтесь и смотрите.А в это время на ветке другого дерева стояла крыса по имени Тощемех. Снизу ему подавали советы Эскрод и Гельтор. Гельтор шепотом спросил:— Ну что, на стене никого нет? Тощемех встал на цыпочки:— Нет, никого не видно, хотя на западной стене — одна или две землеройки, но они сюда не смотрят.Белолис нетерпеливо присвистнул:— Меня не интересует, что делается на западной стене, главное — чтобы никого не было на восточной. Ты видишь, куда тебе надо двигаться?Тощемех слегка наклонился вправо, осторожно балансируя.— Да, сэр, отсюда все видно.Эскрод никогда не любил высоты, вот и сейчас он вцепился в дерево, прижавшись поплотнее к стволу.— Запомни, держись за веревку как можно дольше. Не забудь, что, когда петля скользит по натянутой веревке, нужно держаться сразу двумя лапами. Потом качнешься на ней — и ты уже на стене. Ничего, если не выйдет с первого раза, — пока все тихо, сможешь еще несколько раз попробовать.Вцепившись в петлю, Тощемех покачался на веревке и глубоко вздохнул, выслушивая последние инструкции Гельтора.— Когда доберешься до стены, веревку кинь вниз — она достаточно длинная и достанет до земли. Потом спускайся по ней и открой ворота, остальное — наше Дело. Потом я тебя как следует награжу, Тощемех. Ну, ступай!С того места, где лежали рэдволльцы, Гром увидел, как натянулась веревка. Он кивнул Флориану:— Похоже, кто-то отправился в путь.Послышался такой звук, словно в лесу шумел ветер. Борракуль выглянул между зубцами:— Хо-хо! Ты прав, Флориан. Летит словно птичка.Заяц стоял наготове. Услышав эти слова, он перегнулся через стену и замахнулся копьем. Разогнавшийся Тощемех не мог остановиться. Он с ужасом увидел, как на стене появился Флориан и одним взмахом перерубил веревку. Водяная крыса тотчас полетела вниз.— Аааааааааааа!Тощемех со всего маху врезался в стену. Борракуль, услышав звук, недовольно поморщился. Однако Флориан думал вовсе не о несчастной крысе.— Ух, надеюсь, этот болван не проломил стену! Отовсюду сбегались редволльцы, чтобы выяснить, что произошло. Лисица Предак, которая все это время пролежала во рву у западной стены, улучила момент, кода все часовые оставили посты, и рванулась к стене. Тут она вытащила веревку с камнем на конце и швырнула ее наверх. Камень зацепился за зубцы только с четвертой попытки. Предак подергала веревку — та держалась прочно. Тогда лисица побежала к восточной стене, где ее уже ждали Эскрод и Гельтор. Лисица прямо сияла, рассказывая о своем успехе.— Все в порядке: веревка на месте, меня никто не видел. Теперь надо только дождаться полной темноты, притащить осадную лестницу, чтобы легче было выбираться из рва, и вперед! А у вас как дела?Гельтор лениво помахивал обрезанной веревкой, которую уже успел свернуть.— Все сработало, конечно, они были настороже, как я и ожидал. Заяц обрубил веревку, и Тощемех врезался в стену. Впрочем, мы своего добились — ты сделала все как нужно.Предак осмотрела обрубленный конец веревки:— Тощемех был хорошим солдатом. Дурак, но исполнительный. Жаль, что его больше нельзя использовать.Эскрод прервал ее:— Как ни странно, он не убился. У него, должно быть, в голове и мозгов нет — одна кость, прочнее, чем камень. Вон он, гляди.Тощемех, выписывая странные зигзаги, ходил возле солдат, сооружающих осадную лестницу. Обе лапы, сжимающие веревочную петлю, были по-прежнему подняты над головой, во рту не осталось ни одного зуба, а под обоими глазами наливались сине-фиолетовые синяки. Покачиваясь на ходу, он бормотал:— Прыгнуть на стену, спуститься по веревке и открыть ворота!Баргл привел своих землероек на стену, где его радостно приветствовал Флориан:— Ну, теперь можно и отдыхать! Хорошо выспался, дружище? И позавтракал, наверное, отлично! Да, одной славой сыт не будешь, вот так-то!Баргл зевал, потягивался и поглаживал живот.— Выспался отлично, как крот в своей уютной норке, храпел так, что стены дрожали. И позавтракал отлично — лепешки с медом, мятный чай и засахаренные фрукты со взбитыми сливками на десерт. Боюсь, правда, ничего не осталось — мы, землеройки, так любим взбитые сливки, ты даже и представить себе не можешь! Мы, конечно, попросили поваров оставить вам несколько сухариков, точно, Майон?Отвернувшись, чтобы спрятать улыбку, Майон согласился:— Верно, верно. Я сам лично попросил оставить несколько сухарей для храброго господина Флориана и его помощников, которые так хорошо охраняли наш сон!У Флориана от возмущения даже уши покраснели.— Ах вы, лентяи! Маленькие мохнатые мошенники! Обжоры! Нет, еще хуже! Собирайтесь, ребята! Стройтесь и пойдем отсюда! Не желаю оставаться в компании таких неблагодарных обжор!Кипящий от ярости Флориан вел свою команду вниз, а Баргл весело кричал ему вслед:— Надеюсь, вы скоро смените нас, господин Флориан!У зайца от злости усы встали дыбом.— Нет, это какая наглость! И ни капли сочувствия и понимания!Дисум ворвалась в кухню предупредить поваров:— Сюда идет господин Флориан со своей командой. Вид у них ужасно злой и голодный!Брат Мелиот хлопнул себя ладонью по лбу:— Ох! Ну конечно! Я совсем забыл прислать им на стену завтрак! Они же с прошлой ночи ничего не ели!Бабуля Эллайо немедленно схватила поднос с пирожками с подоконника, где они остывали, и спрятала в шкаф.— Кошмар! Если сюда заявится голодный заяц, который в обычное-то время ест за пятерых, нужно спрятать все продукты, а то никакого пира у нас не получится — он опустошит всю кухню.Римроза подсчитала головки сыра и сообщила:— Мне кажется, он уже здесь побывал — одной головки не хватает.Кротоначальник осторожно вытащил из печи орехово-ягодный пудинг и покачал головой, отвечая Римрозе:— Нет, это не Флориан, это малыши стащили и сейчас где-то в уголке наслаждаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32