— Ну, положим, дырка есть. А затыкать-то ее зачем?
— Чтобы в Ксанф через нее не поналезло всяческих чудищ От эльфийской девчонки вреда особого нет, но следом за ней могут появиться твари нестрашнее кота.
Это не просто проход между двумя мирами, а дыра сквозь все миры разом, и лишь птице Симург ведомо, какой дряни может надуть сюда такой сквозняк.
— Ладно, а почему ты сама ее не заткнула?
— Была охота такой нудятиной заниматься. К тому же — на эту мысль ты навел меня, ляпнув шуточку насчет аиста, — дыры затыкать и впрямь не женское дело.
Но вот показать ее тебе я могу.
— Но ведь если эта дыра опасна для Ксанфа, значит, опасна и для тебя тоже, — смекнул Дольф. — А себя, любимую, ты бы всяко постаралась защитить. Так что, похоже, ты просто пытаешься меня отвлечь.
— Ну, это тоже имеет место, — кивнула Метрия.
— Не понял.
— Куда тебе, — снисходительно обронила она. — Ты ведь смертный, к тому же мужчина, да еще и зеленый.
— Ну и ладно, — надулся Дольф, насколько может надуться дух. — Обзывайся как хочешь, а я продолжу свои поиски, а на тебя и смотреть не стану.
— Ищи-свищи, бестолочь.
— Как это беса можно толочь?
— Точно так же, как воду в ступе.
— Опять твои шуточки!..
— До чего ж ты догадлив, — хмыкнула демонесса, подлетев и чмокнув его в бесплотный лобик.
Уразумев бесплодность дальнейших препирательств, Дольф счел за благо продолжить поиски.
Быстро завершив облет Воздуха и ниЧЕго там не обнаружив, Дольф пересек рубеж сферы Земли.
Здесь тоже бушевала Стихия, но только на свой лад.
Пыльные бури улеглись, но почва содрогалась, тряслась и трескалась, а из проломов и провалов валил дым. На севере из жерла гигантского вулкана вытекала красная жидкость.
— Это расплавленная лава, — сказала демонесса. — Сдается мне, ты не хотел бы в ней искупаться.
— Почему? Я слышал, многие любят купаться в ее лучах.
— У тебя, олух, еще и со слухом неладно. Купаются в лучах славы, а не лавы. А лава тебя живо сожжет.
— Как же меня сожжешь, ежели я дух?
— А раскаленные газы? Растворишься в них, и останется один пшик.
Дольф не был уверен в ее правдивости, но ему не доводилось, будучи в призрачном состоянии, иметь дело с раскаленными газами, а рисковать обернуться пшиком вовсе не хотелось. Поэтому он полетел прочь от пыхтящей горы, внимательно присматриваясь к поверхности земли, но при этом и размышляя на лету обо всем услышанном.
Могло ведь быть так, что демонесса говорила правду.
Или что Че уже нашли в другом месте. Если так, то порхая тут привидением, он только напрасно теряет время. А вдруг она не наврала и насчет опасной дырки, через которую в Ксанф уже забралась девчонка с котом. Девчонку еще пережить можно, хотя в Ксанфе и своих девать некуда, но что, если за пей и впрямь последуют чудовища? Конечно, демонесса и соврет — недорого возьмет, но проверить все же не мешает. Главный принцип, которого должен придерживаться каждый принц: «Не доверяй, но проверяй».
— Мне привиделось, что ты наморщил свой привиденческий лоб, — заметила Метрия. — Никак начинаешь соображать.
— Шла бы ты в.., гипнотыкву!
— Надо же, ты еще и остряк. А твоя будущая супница жизни…
— Спутница!
— Да хоть распутница. Та девица, которая не торопится рассказывать тебе про аиста. Она ценит твое остроумие.
— Нет, — буркнул Дольф.
— Это почему?
— Потому, что она меня не любит, — ляпнул он, прежде чем вспомнил, что не стоило бы пускаться в откровенности с демонессой. Которая, само собой, тут же ухватилась за эту интересную тему.
— Эка! А я думала, что люди, по своей природной глупости, не женятся и не выходят замуж без любви.
— Вообще-то так оно и есть. У нас случай особо сложный.
— Обожаю сложные случаи. Выкладывай, в чем тут дело.
Поразмыслив, Дольф решил, что Метрия от него все равно не отвяжется, а он, рассказав ей правду, ничего не потеряет. А может, и приобретет: вдруг она способна разрешить его дилемму?
— Все началось с того, — промолвил он, — что мне потребовалась помощь от народа нагов. Это такие змеи с человечьими головами. Их король согласился помочь мне с тем условием, чтобы я женился на его дочери Наде и замок Ругна помог его племени против гоблинов.
Правда, жениться мне, по малолетству, было еще нельзя, так что нас обручили. Нада, моя невеста, может выглядеть хоть змеей, хоть обычной девчонкой. Все наги это умеют, потому как ведут свой род и от людей, и от змей.
Мне Нада сразу пришлась по сердцу, но она меня никогда не любила, а обручиться согласилась из чувства долга.
— Неужто ей не приглянулся такой очаровательный принц?! Вот змея!
Прекрасно понимая, что Метрия иронизирует, Дольф не стал заострять на этом внимание и продолжил рассказ:
— Она принцесса и наполовину человек, так что мы друг другу вполне подходим, но Нада старше меня на целых пять лет, и, когда мы познакомились, я был еще ребенком. Кем, в ее глазах, и остался. Она просто не может меня полюбить.
— Фу ты, ну ты, не может! А любовный источник на что?
— Знаю на что, на следующей неделе мы поженимся, и она из него выпьет. Дело совсем не в том.
— Я гляжу, для принца у тебя дел по горло, — заметила Метрия, но уже не столь язвительно, поскольку была весьма заинтригована.
Тем временем они перелетели в сферу Огня, окруженную высокой стеной пламени. Внутри этого кольца огненные языки тянулись вверх, безуспешно силясь поджечь небо.
— Так в чем у тебя загвоздка? — нетерпеливо спросила демонесса, виляя между всполохами.
— Во второй невесте.
— Ух ты! Да, кажется, для вашего народа это необычно. Мы, демоны, таких ограничений на обручения не признаем — как, впрочем, и самих обручений, помолвок, свадеб и всего прочего. Это ограничения, а мы привыкли делать, что хочется. Но о том, чтобы мужчина из человеческого рода женился разом на двух женщинах, я не слышала. Конечно, если говорить о Ксанфе. В Обыкновении такое бывает, но с тамошних что возьмешь: сплошь одни придурки.
— Грей Мэрфи обыкновен, но вовсе даже не придурок.
— Ну нынче-то он здесь. Должно быть, Ксанф вправил ему мозги.
Это объяснение показалось Дольфу убедительным, и он вернулся к своему рассказу:
— Так вот, моя вторая невеста. Давным-давно, в результате проклятия волшебника Мэрфи, она угодила в гроб на острове Аяте Бя Люблю…
— Я тебя тоже. Ты такой потешный, что с тобой не закукуешь…
— Чего?
— Ну.., не забунтуешь, не заревнуешь, не забинтуешь, не затушуешь, не растолкуешь, не…
— Может, «не затоскуешь»?
— Ага, оно самое.
— Но как же так? Мне всегда говорили, что демоны любить не могут.
— А ты и уши развесил! Мы очень любим всех мучить, обижать, огорчать и все такое прочее. Но в любви-то мне ты первый признался.
— Я?
— Не я же?
— Да я только начал говорить о гробе, как… Тьфу!
— Вот-вот. Начал про гроб, а потом ляпнул, что меня любишь. Что, той девчонке в гробу ты тоже в любви объяснялся? Если у тебя такая манера, твоим проблемам не удивляюсь.
— Ничего я не объяснялся. Это остров так называется — «Аяте Бя Люблю». — Название Дольф произнес по складам, чему научился от матушки, категорически не пожелавшей доверить отцу обучение принца такому важному делу. Айрин очень любила заниматься постановкой произношения, укреплять взаимоотношения, а также давать девушкам рекомендации по ношению трусиков.
— Так выходит, меня ты не любишь? — надула губки Метрия.
— Угадала. Люблю Наду, и только ее.
— Плохо мое дело. Влюбленного всегда легче мучить.
Но ничего; покажу тебе, как вызывают аиста, глядишь, ты меня и полюбишь. Такое случалось.
— Ты что, хочешь сказать, будто аист имеет какое-то касательство к любви? — удивился Дольф.
— О, тебе будет весело давать уроки, — сказала демонесса, поглядывая на него с улыбкой.
— В уроках не может быть ничего веселого, — уверенно возразил принц.
— Посмотрим. А сейчас продолжай свою историю.
Он продолжил — возможно, не совсем с того места, на котором остановился, и не слишком внятно.
— Так вот, Электра спала, потому что надкусила яблоко, предназначавшееся принцессе, и попала под заклятие.
Ей предстояло спать тысячу лет или пока не подвернется принц, который разбудит ее поцелуем. Ну, вот я и подвернулся: поцеловал ее, и она тут же в меня влюбилась и захотела за меня замуж. А я не мог сказать ей «нет».
— Почему? — лукаво спросила демонесса — Надо было сказать: «Извини, я ошибся», прикрыть гробик крышкой и убраться восвояси.
Дольф уже совсем было собрался прийти в ужас, но вовремя сообразил, что Метрия опять над ним подтрунивает, и продолжил свою историю как ни в чем не бывало.
— Прикрывать поздно было, она уже вылезла наружу.
А потом оказалось, что она должна умереть, если сразу же не выйдет замуж за вызволившего ее принца. Правда, действие заклятия пока приостановлено — чары, надо полагать, тоже понимают, что несовершеннолетним жениться нельзя, а мы с ней оба несовершеннолетние.
— А разве тебе не стукнет шестнадцать уже на той неделе? — спросила демонесса.
— Нет, до моего дня рождения еще несколько месяцев. Но моя сестра попросила Грея Мэрфи разузнать все насчет свадебных правил, и выяснилось, что там речь идет только о девушках. То есть они могут выходить замуж, лишь достигнув совершеннолетия, а насчет юношей нигде ни слова не сказано. Так что на совершеннолетней девушке я могу жениться хоть завтра, а обе мои невесты совершеннолетние. Электре на той неделе будет восемнадцать, и мне придется делать выбор. Конечно, лучше всего было бы жениться на обеих, но мама почему-то считает, что так нельзя.
— А что отец?
— Ничего. Говорит, что свадьбы да женитьбы не его дело.
— Вот как? А что же тогда его дело?
Они уже миновали сферу Огня и теперь пролетали над сферой Воды. Дольф напряг зрение: вся Элементария казалась огромным озером, но он знал, что здесь есть крохотные островки, на любом из которых мог оказаться Че.
— Его дело — Государственная Политика. Ну, а мамино — всякие мелочи, вроде…
— Вроде всего остального, — закончила за него Метрия. — Теперь все понятно: у вас там настоящий матриархат. Ручаюсь, твои невесты не показывают тебе свои трусики.
— Откуда ты знаешь? — удивился он.
— Это Женская Политика, а она будет поважнее государственной. И направлена на благо мужчин: головки у них слабые, и, если любой из них увидит это запретное зрелище до женитьбы или совершеннолетия, то может и вовсе спятить… Так на которой из двух ты собираешься жениться?
— Не знаю, — вздохнул он. — В этом и состоит суть моей дилеммы. По правде сказать, я бы не прочь жениться на Наде и посмотреть на ее трусики, но мне не хочется, чтобы Электра умерла.
— А разве у Электры нет трусиков?
— Хм… — Дольф заморгал. — Слушай, а ведь наверху есть, просто я никогда об этом не думал. И потом, люблю-то я не ее, а Наду.
— Ну и женись на Наде, а другая пусть сыграет в ящик.
— Если Электра умрет, Нада огорчится, да и я тоже.
А какая радость от огорчения?
— Ну.., от своего, пожалуй, и вправду никакой. От чужого — другое дело. Ну что ж, тогда отправь эту Наду в ее родной змеюшник, женись на Электре и выпей с ней любовный напиток.
— Но я не хочу влюбляться в Электру!
— А Нада не хочет влюбляться в тебя.
— Она как раз не против, просто мы думаем, что лучше, когда любишь сам по себе, а не в силу колдовства.
Электра-то как раз любит меня из-за чар, и я бы не прочь дать ей напиток, аннулирующий эту любовь. Но проблему так не решить: если она не выйдет за меня, то умрет независимо от ее чувств ко мне.
Метрия понимающе кивнула.
— Хочешь, — сказала она, — получить совет от совершенно незаинтересованного лица?
Он всмотрелся в ее лицо, выглядевшее очень даже заинтересованным, но тем не менее сказал:
— Хочу.
— Женись на Электре.
— Ну и совет. Обойдусь без него.
— Ну и обходись: я знала, что ты его не примешь, иначе бы в жизни не предложила. Куда забавнее видеть, как вы трое мучаетесь из-за своей нелепой проблемы, делая из себя еще больших дураков, чем вы есть на самом деле.
Дольф сильно опасался, что это удовольствие они ей и впрямь доставят. Он прекрасно знал, что женившись на Электре, сделал бы счастливой и ее, и Наду. Но что он мог поделать, если Электра не могла идти с Надой решительно ни в какое сравнение. Она была прекрасной подружкой, с ней было здорово играть в пятнашки или драться на подушках, но Нада… Нада воплощала в себе сладостную мечту. До знакомства с Надой он презирал всякие там телячьи нежности, но она так приохотила его к поцелуям, что он был бы не прочь дни напролет проводить с ней за этим занятием. Чего нельзя было сказать о ней: Нада предпочитала общество Айви или, поскольку последняя старалась держать принцессу нагов подальше от Грея, общество Электры. Но когда наклевывалось что-нибудь интересненькое (скажем, слышались шаги невидимого гиганта), Электра подбивала его пойти посмотреть, а Нада, напротив, отговаривала. Лучше бы наоборот.
— Смотри, остров, — указала Метрия. — По-моему, нам стоит спуститься и осмотреть его во плоти.
Погруженный в свои размышления Дольф не возражал и, опустившись на влажный песок затерянного среди вод островка, очень уютного в те редкие моменты, когда его не захлестывали волны, принял человеческий облик.
Итак, если он выберет Наду, она выйдет за него из политических соображений, а также в силу данного слова: принцессы и принцы принципиально не нарушают обещаний. Она честно постарается сделать его счастливым, и это не составит ей особого труда, поскольку ему для счастья достаточно быть рядом с ней.
Электра по прирожденной деликатности попрощается и удалится, чтобы никому не досаждать зрелищем своей кончины. Она чудесная девушка, кто бы спорил, но что поделать, если он любит ее не больше, чем Нада его.
Конечно, любовный напиток помочь может, но все-таки это будет.., не совсем настоящая любовь.
— Дольф, ты что-то притих, — вывел его из забытья ласковый голос.
Он поднял глаза — и увидел стоящую на отмели Наду.
— Как ты… — ошарашенно пролепетал он.
— Решила сделать перерыв в поисках и посмотреть, ;;а с твои дела, — завораживающим тоном произнесла она, подходя к нему вплотную. — А может быть, раз уж мы тут оказались одни, и заняться чем-нибудь посерьезнее.
Нежные руки обняли его за плечи, серые глаза заглядывали ему в глаза. Когда Нада впервые предстала перед ним в человеческом обличье, он уступал ей ростом, но теперь дело обстояло иначе. И она была самой прекрасной, самой очаровательной, самой привлекательной девушкой, какую только можно себе представить.
Но хотя Дольф не противился — да и как такое возможно — чарам ее красоты, полному блаженству мешали появившиеся невесть откуда нотки сомнения. Как могла Нада попасть сюда — ведь летать она не умеет?
Ладно, сферу Воды принцесса нагов могла переплыть, обернувшись змеей, но как быть с Огнем? И потом, куда это подевалась демонесса?
— Я.., не уверен… — сбивчиво пробормотал принц.
— Ну, если так… — Красавица нахмурилась: на миг ее черты затуманились, а потом в его объятиях оказалась Электра. В том же платье, в каком была Нада, но почему-то не столь облегающем.
— Знаешь, — выдохнула она, — я ведь тоже могу.
Может быть, не так, как она, но…
— Метрия! — воскликнул он. — Я мог бы и раньше сообразить!
— Мог бы, — согласилась девушка, принимая облик демонесы. Она все еще обнимала его, и платье ее вновь сделалось облегающим. — Я готова показать тебе, как вызывают аиста, прямо сейчас. Но одежда может этому помешать.
Платье ее вмиг обратилось туманной дымкой и развеялось без следа.
— А что, разве это делают нагишом? — почему-то удивился Дольф.
— Обычно да, и не только наги. Давай уберем все лишнее. — Ее руки энергично занялись его пуговицами, Дольф опустил глаза, но увы — хитрющая демонесса оказалась полностью обнаженной. Никаких трусиков не было и в помине: видимо, она растворила их вместе с остальной одеждой. А жаль: когда таяло платье, принц на какой-то миг поверил, что наконец сподобится запретного зрелища. Но увы, в этом ему не повезло.
Зато произошедшее убедило Дольфа в том, что Метрия наверняка настроилась его дурить, а значит, про аиста ничего не покажет, а будет только дразнить и завлекать, покуда он не лопнет от неудовлетворенного любопытства. А когда лопнет — она расхохочется и, обратившись в дым, пропадет из виду. Демонессам доверять нельзя. Ни чуточки.
— Нет! — заявил Дольф, твердо решив не дать коварной Метрии посмеяться над тем, как он лопнет. Пусть лучше сама лопнет с досады. — Я займусь поисками.
— Было же тебе сказано: твой жеребенок у гоблинов возле Сбулочной реки.
— Мало ли что сказано, — ты и про какую-то дырку в Ксанфе заливала, — буркнул принц, уверенный, что насчет Сбулочной реки она ему не говорила ни слова.
Метрия вздохнула и снова оказалась одетой. Правда, несколько мгновений платье оставалось прозрачным, но стоило Дольфу попытаться разглядеть под ним трусики, оно обрело плотность и цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38