Все удвоили внимание. Кто-то из
стоявших на борту судна услышал ответный свист с левого берега, а минуту
спустя еще несколько сигналов с разных точек реки. Не было сомнения, что
Понтиак приводил свой план в исполнение.
Джо Спайн направился на нос корабля, когда заметил, что один из людей
прицеливается из винтовки. Не спрашивая о причине прицела, охотник,
быстрым взглядом окинул реку, и разглядел что-то, похожее на индейскую
пирогу. Но в такой темноте даже его острые глаза могли ошибаться.
Ни слова не было сказано, но матрос не опускал оружия. Через минуту
грянул выстрел. Никакого шума. Когда матрос опустил винтовку и наклонился,
вглядываясь в темноту, подозрительный предмет исчез.
- Все равно, Джим, это был хороший выстрел, - сказал Джо, -
краснокожего больше не видно; я думаю...
Слова его были прерваны новым выстрелом из винтовки. Это с кормы
судна стрелял капитан Хорст. Джо быстро бросился к нему, но едва успел
сделать несколько шагов, как увидал индейские пироги, с быстротой птиц
летевшие к шхуне. Пироги кружились у носа и у кормы судна, со всех сторон.
Все видимое пространство было заполнено индейцами.
Они украдкой пробрались к судну, окружили его и, по сигналу Понтиака,
бросились вперед, рассчитывая убить часовых и взобраться на шхуну, прежде
чем остальной экипаж начнет защищаться.
Ашер Норрис, отчасти и Джо Спайн, оба ошиблись, полагая, что
нападение будет сделано не более, чем пятидесятью индейцами... Это -
исторический факт, что в 1763 г., в длинную августовскую ночь, на шхуну
Глэдуин напало более трех сот человек индейцев. Индейские пироги неслышно
скользили в темноте. Невозможно было сказать, с какой стороны сделано
нападение. Отовсюду лезли и подплывали индейцы.
Охотник бросился вперед и выстрелил из пушки. Громовой выстрел
разбудил эхо на берегу и сопровождался криком плеском воды. В продолжении
10 минут все новые полчища дикарей лезли на нос, на корму, на борт судна,
со страшными ножами в руках, осатанелых, жаждущих крови. Белые с яростью
отчаяния дрались ножами, топорами, прикладами ружей. Все они знали, что
плен у индейцев - хуже смерти и будет нескончаемой пыткой...
Стоны и крики сражающихся были ужасны и отвратительны в эту темную
летнюю ночь. Многие из индейцев упали и не могли подняться. Некоторые из
белых также были ранены, а капитан Хорст был убит наповал. Когда он умолк
и лежал неподвижный и тихий, его люди страшно перепугались. Дальнейшая
защита была невозможна.
Штурман Яков, храбрый и хладнокровный человек, выжидал только
критического момента. И когда эта ужасная минута наступила, и положение
белых было безнадежно, он воскликнул звонким и решительным голосом; "На
воздух, Жак!"

7. ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Кто мог думать, что это последнее отчаянное приказание, эти слова
штурмана спасут судно? Однако, так и случилось.
Жак Кэрсон, матрос, услыша команду, бросился в крюйт-камеру, чтобы
поджечь порох и взорвать судно на воздух, и вдруг остановился, пораженный
удивительным зрелищем.
Между индейцами, успевшими взобраться на шхуну, было несколько
Биандотов, которые отлично понимали английский язык. Поняв приказание
штурмана, они сообразили, что в следующую минуту все взлетят на воздух, и,
не медля, бросились в воду и поплыли, что было сил дальше от судна. В одно
мгновение на шхуне не осталось ни единого индейца. Белые едва верили своим
глазам. Отступление произошло так же быстро, как и атака. Несколько секунд
тому назад всякая надежда была напрасна, а теперь всякая опасность
миновала.
Но это дикое побоище не осталось без последствий. Двое из экипажа
были убиты, а четверо серьезно ранены. Из индейцев - семь человек убитых,
двадцать раненых; восемь из них умерло в короткое время. Капитан Хорст был
убит первым. Другой убитый был матрос. Джо Спайн получил легкую контузию;
Ашер Норрис был один из 6 защитников шхуны, не получивших даже царапины.
С глубоким сожалением смотрели они на убитых и раненых, но опасение
новой атаки заставило всех быть настороже.
Пушку снова зарядили, винтовки были готовы, уцелевшие люди двигались
взад и вперед, ожидая появления врагов.
- Я никогда не думал, чтобы мое приказание - взорвать судно могло
произвести такое действие, - сказал штурман Яков охотнику, когда суматоха
поулеглась. - Как жаль, что я не крикнул это, пока был жив бедный капитан!
- Это случилось, потому что индейцы поняли смысл слов. Краснокожий
ничего так не боится, как взлететь на воздух!
- Как вы думаете, сделают они еще попытку?
- Нет, если мы будем поджидать их. Они отправят кого-нибудь узнать,
не уляжется ли мы спать после всех тревог, и это надо помнить!
С этими словами охотник положил свою длинную ужасную винтовку на
плечо, прицелился в темноту и нажал собачку. Загремел выстрел. В ответ
раздался крик, подтвердивший подозрение охотника.
- А я ничего не видел там! - заметил Ашер, смотря в темноту. - Что
там? Пирога?
- Нет. Это плыл индеец; он не так глуп, чтоб плыть в лодке.
Удивляюсь, что он пытался плыть сюда! Ну, да больше этого не будет. Я
уверен, что индейцы мало интересуются нами. Понтиаку известно, что на
судне имеется порох, и он хочет завладеть именно им.
- Как вы думаете, был Понтиак среди нападающих?
- Думаю ли я? Да совершенно уверен в этом. Я узнаю его голос из
тысячи. Было слишком темно и видеть ясно я не мог, но хорошо знаю его
фигуру. Он вскарабкался на нос судна и первым появился на палубе. Понтиак
- не трус. Мы оба стремились к одной и той же цели - подстрелить друг
друга, - как вдруг...
- Что же?
Вдруг Яков закричал: "На воздух, Жак!" - Никогда я не видал человека
в таком ужасе, какой охватил Понтиака при этих словах. Ему не надо было
объяснять их значения, потому что эта ракалия так же хорошо понимает
английский язык, как язык Оттавов. Он сделал такой здоровый прыжок, словно
хотел сразу очутиться на берегу. Больше я его не видел. Индейцы в страхе
поспешили убраться с шхуны и, против обычая, оставили на ней своих убитых.
Их трупы были немедленно брошены в воду!
На некоторое время индейцы прекратили всякие попытки к нападению. Но
Джо Спайн был настороже. Он ходил взад и вперед по палубе, останавливался,
вглядывался в темноту, прислушивался к малейшему шуму и разговаривал
шепотом.
Свист, раздавшийся на одном берегу и повторившийся на другом, не
оставлял сомнения, что дикари переговаривались между собой.
Прошло около часу. К общему удивлению, поднялся легкий ветерок.
Штурман велел поднять паруса, чтобы не упустить удобного случая. Якорь
сняли. Легкое журчанье воды у носа шхуны доказывало, что она двигается
вперед, по направлению к форту Детруа; но движение было очень медленно.
Судно подвинулось вперед менее, чем на четыре мили. Ветер снова утих.
Среди непроглядной темноты капитан и его экипаж не подозревали, что
судно отнесено ветром в сторону и потеряло дорогу. Когда якорь был брошен,
шхуна находилась далеко по течению реки. Эта ошибка могла иметь весьма
серьезные последствия, если бы неожиданное обстоятельство не обнаружило
ее. Как уже было сказано, тучи сплошной массой покрывали все небо, лучи
луны изредка прокрадывалось сквозь тучи, бросая слабый, неверный свет. И
когда луна на минуту выглянула из-за облаков, готовясь снова скрыться, Джо
Спайн воскликнул: - "Пусть меня подстрелят, если я ошибаюсь. Бросайте
якорь живее!"
Приказание было дано, и немедленно исполнено. Яков спросил охотника о
причине.
- Мы находимся не более, как в 20 ярдах от острова!
- Силы небесные! - воскликнул капитан. - Я был уверен, что мы идем
вперед, а нас отнесло в сторону. Это скверное место для стоянки!
Как раз в этот момент луна снова появилась из-за облаков, и все ясно
поняли, что Джо был прав. Близко около них виднелись темные массы
деревьев, сплотившихся в непроницаемую стену.
- Самое скверное в этом проклятом месте, - прибавил Джо, - что дикари
могут застать нас врасплох!
- Они не посмеют лезть к нам!
- Им и не нужно этого; они спрячутся за деревьями и будут стрелять.
Шансы на их стороне!
Это было очень невыгодное положение для судна, но хитрый охотник
скоро придумал выход из него.
Трое из экипажа тихонько влезли в маленькую лодку, привязанную к
корме и уцелевшую от разгрома, и взяли в руки три пары весел.
Направив нос судна не левый берег, они начали грести изо всех сил.
Оставшиеся на шхуне стояли с ружьями, готовые стрелять при первом
появлении индейцев. Шхуна была невелика и скоро почувствовала толчок. Она
закачалась и начала двигаться по воде.
Важнее всего было не ошибиться и не уйти далеко.
- Довольно! - внезапно произнес Джо вполголоса. - Двигайся назад,
молодцы!
Капитан находил, что они ушли от берега не далеко, но доверял
охотнику и его уверенному, спокойному тону.
- Как глупо мы сделали, что не подумали об этом! - сказал он. - Я не
сомневаюсь, что мы запутались и теперь находимся ближе к форту Ниагара и
дальше от форта Детруа, чем в то время, когда дрались с Понтиаком и его
воинами. Теперь мы снова бросим якорь и будем стоять до восхода солнца,
если даже начнется шторм!
Никто не чувствовал расположения спать. Опасность, которой они
избежали, была слишком ужасна, а присутствие двух холодных, безжизненных
трупов слишком сильно напоминало все, что произошло недавно. Счастливая
случайность спасла их, но опасность могла виться снова.
Опять слабый отзвук ружейного выстрела донесся через лес,
сопровождаемый криком ночного ястреба и лаем лисицы.
Облака несколько рассеялись, и выплывшая луна ярко озарила
молчаливую, гладкую поверхность реки. Слабые очертания лесного берега
выделились из темноты.
В продолжение нескольких часов ни шума, ни единого звука не
доносилось со стороны краснокожих.
- Джо, - сказал капитан, подзывая охотника к корме, - тут что-то
такое есть около руля!
- Где это?
- Руль двигается не свободно!
- Кто-нибудь из дикарей карабкался здесь и, может быть, сдвинул его.
- Теперь скоро начнет светать, и мы увидим, что там такое!
Когда серый рассвет раннего утра озарил лес и реку, оба с
любопытством посмотрели вниз, на руль, который приводился в движение
посредством длинного согнутого румпеля.
Верхняя часть руля виднелась над поверхностью воды, и на ней качался
мертвый индейский воин. Он лежал лицом вниз. Голова и плечи его находились
на одной стороне, а вся нижняя часть тела и ноги на другой стороне руля.
Вероятно, он умер уже давно и лежал здесь несколько часов, как только
упал.
Охотник заботливо спустился вниз и повернул к себе лицо мертвеца.
- Увы! Я так и думал! - воскликнул он. Это были жалкие остатки
Красного Пера, славного вождя Ирокезов.

8. ГДЕ ЖЕ ОНА ТЕПЕРЬ?
Начало светать. Ветер зарябил поверхность воды. Якорь подняли...
Шхуна на всех парусах понеслась вперед, по реке, по направлению к форту
Детруа. В короткое время остров остался сзади. Широкое водное пространство
лежало перед ними, прямо к форту, мимо озера Сент-Клэр.
Джо рекомендовал экипажу держаться так, чтобы не быть на виду у
индейцев. Мудрость этого совета скоро подтвердилась, так как вдруг
послышались выстрелы с берега, и вокруг пули засвистели.
Шхуна проходила в виду французского поселения. Домики вытянулись
линией по восточному берегу реки, в миле расстояния от форта, занимая
почти такое же пространство, как форт Детруа на западном берегу. На
полдороге, между верхним и нижним концом французского поселения, позади
него, находился лагерь Виандоттов. К северу, далее, напротив форта, был
лагерь Оттавов и близ самого форта, также на западном берегу, обитали
поттаватомисы.
- Нас подстерегают с обеих сторон, - заметил Джо Спайн, как только
они приблизились к лагерю, - нам надо лечь на пол.
Немедленно все послушались его совета. Шхуна находилась посередине
реки; индейцы открыли сильный огонь, и не переставали стрелять, пока судно
проходило мимо. Пули ударяли в кузов судна, в мачты, каюту, пробивали
паруса и шлепались в воду около шхуны. Осторожность спасла людей от беды.
Недалеко от лагеря Виандоттов весь экипаж проделал то же самое. Шхуна
направилась к западному берегу и бросила якорь под защитой форта Детруа.
Прибытие судна было целым событием в истории осады форта. В тишине
душной предшествующей ночи до форта ясно доносились звуки ружейных
выстрелов с реки; майор Глэдуин и его гарнизон не смели надеяться, что
экипаж судна уцелеет. Они пришли в отчаяние, когда один из французов,
большинство которых состояло в тайной дружбе с американцами, прибежал в
форт на рассвете с известием, что гонец из племени Виандоттов сказал ему,
что судно захвачено индейцами, а весь экипаж погиб. И вот, шхуна - налицо!
Правда, она привезла двоих убитых и четырех серьезно раненных, но все
же это было лучше, чем ожидали в форте. Прибытие большого запаса пороху
встречено было с радостью: он был необходим, чтобы отражать постоянные
атаки Понтиака и его людей. Умершие были заботливо похоронены, а за
раненными установили такой тщательный уход, что все они скоро поправились.
Джо Спайн приходился братом миссис Пегги Норрис, матери Ашера. Она и
ее муж радостно приветствовали бравого охотника.
Горячий и радостный прием встретил молодого Ашер в доме своих
родителей.
Можно представить себе тоску и волнение их, когда они слышали звуки
выстрелов и думали, что их единственное дитя находилось на борту
погибающего судна. И вот сам Ашер, налицо, крепко обнимает их своими
сильными руками и рассказывает все ужасы, которые пережил!..
Он находился в отсутствии несколько недель, - и когда оглянулся
кругом, многое бросилось ему в глаза. Маленькие деревянные домики
толпились кучкой, без всякой симметрии и порядка. Случись пожар - все они
превратились бы в пепел.
Но часовые стояли бодро, пушка была заряжена. По виду, все говорило о
том, что гарнизон форта, подкрепленный новым запасом провизии и амуниции,
мог долгое время держать Понтиака в страхе.
Интересен сам по себе факт, что французские колонисты восточного
берега оказали помощь в поддержку гарнизону. Это держалось в секрете,
потому что Понтиак сумел бы строго наказать их, если бы узнал об этом.
Незадолго до того времени, когда вождь индейцев сделал свой знаменитый
визит майору Глэдуин, намереваясь убить и его, и весь гарнизон, несколько
индейских воинов пришли к французскому кузнецу и требовали, чтобы он
подпилили стволы их ружей.
Кузнец не знал, чем и объяснить такое странное требование, и послал
сказать об этом в форт. Катерина, молодая девушка, из племени Ожибва,
предупредила об опасности майора Глэдуин, и форт Детруа был спасен.
Индейцам не удалось стереть его с лица земли.
Когда радостная суматоха поулеглась, и Ашер Норрис повидался со всеми
своими знакомыми, он пошел бродить вдоль частокола, словно хотел убить
время или хорошенько осмотреть все пустяшные перемены, которые бросились
ему в глаза. В действительности у него была другая цель. Близ южной
стороны крепости находился домик Гуго Линвуда, семья которого состояли из
жены и дочери, Мэдж. Девушка была двумя годами моложе Ашера. Оба были так
молоды, что никто не подозревал зародившегося в них нежного чувства. Да и
сами молодые люди едва ли догадывались об этом. Ашер знал только, что у
Мэдж были чудные глаза газели, свежие румяные щеки, гибкая, стройная
фигура, прекрасные формы которой не скрывало простое, домашнее платье. Он
любовался ее роскошными черными волосами, блестящими, белыми зубами, знал
ее кроткий, веселый нрав и был уверен, что другой такой девушки не найдешь
во всем свете. Ашер думал, что и в будущем, если бы ему понравилась
какая-нибудь женщина, то непременно такая, которая обладала бы лицом,
фигурой и характером Мэдж.
Что касается Мэдж, то она находила, что Ашер - самый красивый,
храбрый и лучший юноша из всех, кого она знала в форте, в его окрестностях
и колониях. Он призналась в этом себе, вся покраснев и блестя глазами.
Ашер Норрис с самым невинным видом подошел к домику Линвуда. Щеколда
висела у двери. Ашер тихонько дернул тяжелую дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15