Дождей мало.— Нам следовало бы держаться побережья, Эм. На побережье всегда дожди.— Но мы сейчас слишком далеко от побережья, милый. Помнишь, мы говорили об этом там, в Доме? Каждый год большая часть воды в мире замерзает. Это вызывает засуху и снижение уровня Мирового океана.— Мы сможем это исправить?— Что ты имеешь в виду?— Растопить лед, чтобы все стало, как прежде, как должно быть.— Почему люди все время стремятся вмешаться в естественный порядок вещей?— Когда что-то ломается, мы пытаемся это исправить, вот и все.— Откуда у тебя эта нелепая идея о том, будто что-то сломалось?— Все не так, как было раньше, Эм. По нашему представлению это означает какую-то неисправность.— Так кто же из нас тогда думает подобно Дэве?— Если океаны высохнут и мир превратится в пустыню, на земле не станет лучше, Эм.— Изменение не обязательно означает улучшение, Альтал. Изменение — это просто изменение. «Лучше» и «хуже» — это определения, придуманные человеком. Мир постоянно изменяется, и никакими жалобами невозможно остановить этот процесс.— Моря не должны изменять свои берега, — упрямо заявил он.— Если хочешь, можешь сказать, чтобы они это прекратили. Они просто обязаны тебя послушаться, но на твоем месте я бы не поставила на это ни гроша. — Она огляделась по сторонам. — Завтра мы должны добраться до того места которое ищем.— Мы искали какое-то особое место?— В общем да. Это место, где ты начнешь зарабатывать себе на жизнь.— Что за нелепое предположение?— Любовь моя, тебе это полезно: свежий воздух, тренировка, здоровая пища…— Да я скорее отравлюсь.
Вечером они разбили примитивный лагерь в редких зарослях недалеко от дороги, а на рассвете снова тронулись в путь.— Вот оно, — сказала Эмми, когда они проехали часа два.— Что — оно?— Место, где тебе предстоит заняться честным трудом, милый.— Перестань все время тыкать меня носом.Он огляделся: вокруг было давно заброшенное пустынное поле, расположенное на невысоком холме, кое-где поросшем чахлой, увядшей травой.— Это оно? — спросил он.— То самое место.— Откуда ты знаешь? Это просто холм. По дороге мы видели множество таких же.— Да, видели. Но этот холм необычный. Это руины старого дома, засыпанные песком.— Кто же его так закопал?— Ветер. Земля сейчас очень сухая, так что ветер поднимает песок и несет его, пока не встретит какое-нибудь препятствие. Там песок оседает.— Все холмы образовались таким же способом?— Нет, не все.Альтал покосился на округлый холмик.— По-моему, мне понадобится инструмент. Если ты настаиваешь, Эм, я буду копать, но не стану делать это голыми руками.— Мы об этом позаботимся. Я скажу тебе, какое слово надо употребить.— Я все, еще думаю, что ограбить кого-нибудь было бы проще.— В этом холме больше золота, чем ты мог бы найти, зайдя в дюжину домов. Ты говоришь, тебе нужно золото, чтобы выкупить Элиара и Кинжал у Андины. Что ж, вот оно, золото. Давай, копай.— Откуда ты знаешь, что здесь есть золото?— Просто знаю. В этих развалинах золота больше, чем ты когда-либо видел. Действуй, мальчик, действуй!— Я уже немного подустал, Эм.— Если бы ты сделал так, как тебе говорили вначале, мне не пришлось бы повторять тебе этого снова и снова. В любом случае ты будешь делать то, что я тебе скажу, так почему бы тебе не приступить к делу немедленно, вместо того чтобы препираться со мной?— Да, дорогая, — сдался он.— Молодец, — сказала она одобряюще, — молодец.
Она дала ему указания, как с помощью одного слова смастерить лопату, а затем показала место примерно в пятидесяти шагах вверх на южном склоне холма. Когда он привел лошадь на вершину холма, то увидел там очень древние известняковые строительные камни, наполовину погребенные в земле. Очевидно, когда дом строился, они были прямоугольными, но от ветра и непогоды стали настолько скругленными, что их с трудом можно было отличить от природных камней.— Как давно этот дом забросили? — спросил Альтал.— Примерно три тысячи лет назад. Человек, который его построил, в начале жизни был пахарем. Потом он отправился в Арум раньше, чем туда пришли остальные люди. Он не искал золота, но все-таки нашел его.— Наверное, потому, что он был первым. Но почему он пошел в Арум, если не знал, что там есть золото?— Произошло небольшое недоразумение по поводу того, кому принадлежит одна свинья. Соседи немного разнервничались по этому поводу, и он решил уйти в горы, переждать, пока они не успокоятся. Думаю, ты понимаешь. Это то самое место, милый. Сойди с коня и начинай копать.Он спешился, достал Эмми из капюшона своего плаща и посадил ее на седло. Потом снял плащ и закатал рукава.— Как глубоко мне придется копать? — спросил он.— Около четырех футов. Потом ты наткнешься на каменные плиты, их придется поднять. Под плитами находится небольшой подвал, а в нем — золото.— Ты уверена?— Не теряй времени и копай, Альтал.— Да, дорогая, — вздохнул он и нехотя воткнул лопату в землю.Из-за засухи земля стала очень сухой, поэтому копать оказалось не так трудно, как он себе представлял.— На твоем месте я бы не выбрасывала землю так далеко от холма, милый, — некоторое время спустя посоветовала Эмми. — Когда ты закончишь, тебе придется засыпать яму.— Это еще зачем?— Чтобы никто не нашел то золото, которое тебе придется оставить здесь.— Я не собираюсь оставлять здесь золото, Эм.— Как же ты намерен увезти его?— Ты сидишь на нем, любовь моя. Это сильный конь.— Но не настолько сильный.— Так сколько же там золота?— Больше, чем может увезти твоя лошадь.— Правда? — Альтал начал копать быстрее. Через полчаса он наткнулся на каменные плиты, о которых говорила Эмми. Тогда он расширил вырытую яму, чтобы освободить себе место. Прислонив лопату к краю ямы, он встал на колени и начал втыкать между камнями свой блестящий стальной кинжал.— А что именно я должен здесь найти, Эм? — спросил он. — Эти плиты так плотно пригнаны друг к другу, что я не могу даже просунуть в щель лезвие ножа.— Продолжай искать, — указала она. — Камень, который тебе надо найти, прилегает к другим не так плотно.Он продолжал тыкать ножом, пока не отыскал нужный камень. Песок, который веками терпеливо наносился, просыпался в щели между камнями, и Альталу пришлось повозиться, прежде чем удалось приподнять камень кончиком ножа. Затем он вложил кинжал обратно в ножны, взял лопату и стал поднимать камень.Камень вынулся довольно легко, и из-под него пахнуло спертым воздухом. Под плитами оказалась небольшая пустота, но в яме было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Альтал поднял еще один камень, чтобы стало посветлее.В подвале находились плотно уложенные стопки запыленных кирпичей, и волна разочарования поднялась в душе Альтала. Но зачем кому-то понадобилось прятать обыкновенные кирпичи? Он просунул руку в дыру и смел пыль с одного из кирпичей.Альтал застыл в совершеннейшем изумлении. Кирпич, покрытый вековым слоем пыли, оказался ярко-желтым.— Господи! — воскликнул Альтал, разметая пыль.— Ему сейчас не до тебя. Что-нибудь передать?— Да здесь, наверное, тонны золота!— Я же говорила! — напомнила она, самодовольно улыбаясь.Золото хранилось в продолговатых слитках, длиной с человеческую ладонь и чуть больше в толщину. Весили они примерно пять фунтов каждый. Вынимая слитки из ямы и складывая их на каменные плиты, Альтал поймал себя на том, что он весь дрожит.— Не увлекайся, Альтал, — посоветовала Эмми.— Двадцать? — спросил он с неимоверным воодушевлением. — Думаю, наша лошадь больше не унесет.Альтал заставил себя остановиться на двадцати золотых слитках. Затем он положил на место каменную плиту, закидал яму землей и выдрал несколько растущих неподалеку кустов. Он пересадил их в свежеразрытую землю, чтобы спрятать свой личный золотой прииск.Потом он смастерил пару мешков, положил в них по десять золотых слитков, связал вместе и перекинул через хребет коня позади седла. Затем, весело насвистывая, вскочил на лошадь.— Какой ты бодрый сегодня, — заметила Эмми.— От меня несет богатством, Эм, — сказал он радостно.— Это я заметила уже несколько дней назад. Тебе давно пора помыться.— Я не это имел в виду, котенок.— А надо бы. От твоего пота даже молоко скиснет.— Я говорил тебе, что мне не подходит тяжелый физический труд, Эм, — напомнил он ей.Под вечер они перешли через реку Остос и сделали привал на стороне Требореи. Чтобы не создавать конфликтов, Альтал искупался, постирал одежду и даже сбрил отросшую за последний месяц щетину. Эмми определенно это одобрила. На следующее утро они отправились в путь рано и три дня спустя увидели стены города Остоса.— Впечатляет, — заметил Альтал.— Уверена, они будут рады, что тебе понравилось, — прозвучал в его голове вздох Эмми. — Как ты намереваешься проникнуть во дворец?— Что-нибудь придумаю. Какое слово означает «прочь»?— Бхью. Вообще-то «бхью» значит «заставить кого-то держаться от чего-то подальше», но ты должен мысленно вложить свое значение, когда будешь произносить это слово. А почему ты спрашиваешь?— Мне придется пойти туда пешком и найти нужных чиновников, а мне бы не хотелось, чтобы какие-нибудь проходимцы украли у меня лошадь. Сейчас она мне особенно дорога.— Отчего бы это…
Альтал отъехал немного от дороги и, руководствуясь указаниями Эмми, превратил пять золотых слитков в монеты, на которых было вычеканено стилизованное изображение пшеничных колосьев, обозначавших, что монеты сделаны в Перкуэйне. Затем он въехал в город, зашел в магазин и купил себе в меру элегантную одежду, чтобы скрыть свое деревенское происхождение. Когда он вышел из магазина, Эмми почла за лучшее воздержаться от комментариев.Он снова оседлал коня и поехал в сторону окружавших дворец общественных зданий, чтобы послушать разговоры и поспрашивать.— На твоем месте я бы держался от нее подальше, чужеземец, — посоветовал убеленный сединами чиновник, когда Альтал спросил его о том, как попасть на прием к эрайе Андине.— Да? — удивился Альтал. — Почему так?— У нее был трудный характер, пока ее отец был жив, но теперь она стала просто невыносима.— К сожалению, мне нужно обсудить с ней одно дельце. Я собирался поговорить об этом с ее отцом, эрайо. Я слышал о его смерти. Что с ним произошло?— Я думал, все уже знают. Примерно месяц назад на нас напали кантонцы, они послали своих наемников осадить город. Наш благородный эрайо вывел свои войска за ворота города, чтобы прогнать этих орущих дикарей, и один из тех нечестивцев убил его.— Боже мой!— Естественно, убийца был взят в плен.— Хорошо. А эрайя Андина уже казнила его?— Нет, он все еще жив. Эрайя Андина до сих пор придумывает разные способы отправить его на тот свет. Уверен, она изобретет для него какую-нибудь изощренную казнь, достойную его поступка. А какими делами ты занимаешься, дружище?— Я вербовщик рабочей силы, — ответил Альтал. Чиновник вопросительно посмотрел на него. Альтал хитро подмигнул ему.— «Вербовщик рабочей силы» звучит гораздо лучше, чем «работорговец», как по-твоему? Я слышал про осаду вашего города и понял, что ваши солдаты захватили нескольких из нападавших в плен. Я подумал, что мне нужно заехать сюда и забрать их у вас. Владельцы соляных копей в Ансу платят сейчас большие деньги за сильных, здоровых рабов. Пленные солдаты ценятся на соляных копях по первому сорту, и я заплачу за них золотом. Как ты думаешь, заинтересует ли это эрайю Андину?— Слово «золото», скорее всего, должно привлечь ее внимание, — согласился придворный. — Она захочет оставить себе Элиара, парня, который убил ее отца, но других она, вероятно, охотно продаст тебе. Кстати, как зовут тебя, друг мой?— Меня зовут Альтал.— Древнее имя.— В моей семье придерживались несколько старомодных взглядов.— Может быть, мы пойдем во дворец, мистер Альтал? — предложил придворный. — Я представлю вас нашей невозможной эрайе.Старик привел его к воротам дворца, и их с Альталом сразу же пропустили.— Солдаты присмотрят за вашей лошадью, мистер Альтал, — сказал седовласый человек. — Да, кстати, мое имя Дхакан. Я иногда забываю, что чужеземцы не знают меня.— Рад с вами познакомиться, лорд Дхакан, — сказал Альтал, вежливо кланяясь.Эмми, которая до этого с важным видом восседала на лошади, ловко спрыгнула на мостовую.— Ваша подопечная, мистер Альтал? — спросил Дхакан.— У нее об этом несколько иное мнение, милорд, — ответил Альтал. — Все кошки такие.— У меня самого есть черепаха, — сказал Дхакан. — Она не слишком быстро ходит, но ведь и я тоже.Остос — город древний, и его тронный зал оказался действительно великолепен. Полы там были мраморные, а колонны — величественные. В дальнем конце на фоне пурпурного занавеса, на возвышении стоял причудливо украшенный трон. На этом троне восседала величественная Андина, эрайя Остоса. По всей видимости, она не обращала ни малейшего внимания на монотонные речи грузного человека, облаченного в белую мантию. В его речи молодой эрайе тактично намекалось на то, что она не проявляет должной заботы о делах государства.Андина была молода — даже, по правде сказать, очень молода. Альтал решил, что ей не больше пятнадцати. Все остальные, присутствовавшие в тронном зале, были убеленными сединами стариками, за исключением такого же молодого, как она, одетого в килт арумца, привязанного к мраморной колонне сбоку от возвышения. Именно к этому молодому человеку было безраздельно приковано внимание Андины. Она смотрела прямо на него своими огромными, почти черными глазами, рассеянно поигрывая большим кинжалом, имеющим форму лаврового листа.— Это тот самый Кинжал, милый, — молчаливо восторжествовала Эмми.— Привязанный к столбу — это тот самый убийца? — с некоторым недоверием шепнул Альтал Дхакану.— Жуть, правда? — ответил Дхакан. — Наша доблестная, хотя и немного чокнутая предводительница не спускает с него глаз с тех пор, как его взяли в плен.— Но у нее наверняка есть тюремная башня.— Да, разумеется. Остальные пленники находятся там. Но по какой-то странной причине наша девочка страстно желает постоянно видеть этого молодого разбойника. Она никогда не заговаривает с ним, но и не сводит с него глаз. Она сидит здесь, поигрывая его кинжалом, и смотрит на него.— Похоже, он немного нервничает.— А ты на его месте не нервничал бы?Тут Эмми, грациозно помахивая хвостом, изящно прошла через всю залу и прыгнула на возвышение.— Что ты делаешь? — мысленно спросил изумленный Альтал.— Не вмешивайся, милый, — ответил ее голос. Потом она поднялась, поставив передние лапки на мраморный трон, и, обратившись к молодой эрайе, издала жалобное мяуканье.Андина оторвала взгляд от своего пленника и посмотрела в зеленые глаза кошки, трущейся о ее колено.— Какой очаровательный котенок! — воскликнула она. — Откуда ты взялась, киска?— Прошу прощения, ваше высочество, — сказал Альтал, выступая вперед. — Эмми, вернись на место.Эрайя Андина посмотрела на него вопросительно.— Мне кажется, я не знаю тебя, — сказала она. — Ее голос был глубоким и вибрирующим такой голос возбуждает душу человека.— Позвольте мне, ваше высочество, — сказал Дхакан, с легким поклоном выступив вперед. — Это мистер Альтал, он пришел сюда по деловому вопросу.Эмми издала еще одно жалобное мяуканье.— Может, хочешь ко мне на колени, киска? — спросила Андина.Она наклонилась и взяла Эмми с пола. Она подняла ее на вытянутых руках и посмотрела на ее мордочку.— Ах, — произнесла она своим глубоким голосом, — какая ты прелесть! — И посадила кошку на колени. — Сюда, ты хотела сюда?Эмми замурлыкала.— Мистер Альтал — деловой человек, эрайя Андина, — сказал Дхакан. — Он занимается пленными, а поскольку он слышал о недавнем нападении на наш город, то заехал сюда, чтобы спросить, не может ли он купить у тебя этих арумских дикарей. Я советую вам выслушать его, ваше высочество.— Какого черта они вам понадобились, мистер Альтал? — с любопытством спросила Андина.— У меня в Ансу много знакомых, ваше высочество, — отвечал Альтал. — Владельцы соляных копей всегда готовы купить сильных молодых людей. На соляных копях расходуется неимоверно много рабочих.— Так ты работорговец?Альтал пожал плечами.— Это жизнь, ваше высочество. Рабы — дорогое удовольствие. Я покупаю их там, где от них одни неудобства, и продаю их там, где за свою работу они смогут получать содержание. На деле все оказываются в выигрыше. Тот, кто продает их мне, получает золото, а тот, кто их покупает, получает работников.— А что получают рабы?— Они получают еду, ваше высочество. Рабу не нужно беспокоиться о том, где добыть еду. Его кормят, даже если урожай не удался или рыба не ловится.— Наши философы говорят, что рабство — это зло.— Лично я не интересуюсь философией, ваше высочество. Я принимаю мир таким, каким он мне достался. Я готов предложить за каждого здорового молодого пленника, которого вы соизволите мне продать, по десять перкуэйнских золотых.Она в изумлении уставилась на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Вечером они разбили примитивный лагерь в редких зарослях недалеко от дороги, а на рассвете снова тронулись в путь.— Вот оно, — сказала Эмми, когда они проехали часа два.— Что — оно?— Место, где тебе предстоит заняться честным трудом, милый.— Перестань все время тыкать меня носом.Он огляделся: вокруг было давно заброшенное пустынное поле, расположенное на невысоком холме, кое-где поросшем чахлой, увядшей травой.— Это оно? — спросил он.— То самое место.— Откуда ты знаешь? Это просто холм. По дороге мы видели множество таких же.— Да, видели. Но этот холм необычный. Это руины старого дома, засыпанные песком.— Кто же его так закопал?— Ветер. Земля сейчас очень сухая, так что ветер поднимает песок и несет его, пока не встретит какое-нибудь препятствие. Там песок оседает.— Все холмы образовались таким же способом?— Нет, не все.Альтал покосился на округлый холмик.— По-моему, мне понадобится инструмент. Если ты настаиваешь, Эм, я буду копать, но не стану делать это голыми руками.— Мы об этом позаботимся. Я скажу тебе, какое слово надо употребить.— Я все, еще думаю, что ограбить кого-нибудь было бы проще.— В этом холме больше золота, чем ты мог бы найти, зайдя в дюжину домов. Ты говоришь, тебе нужно золото, чтобы выкупить Элиара и Кинжал у Андины. Что ж, вот оно, золото. Давай, копай.— Откуда ты знаешь, что здесь есть золото?— Просто знаю. В этих развалинах золота больше, чем ты когда-либо видел. Действуй, мальчик, действуй!— Я уже немного подустал, Эм.— Если бы ты сделал так, как тебе говорили вначале, мне не пришлось бы повторять тебе этого снова и снова. В любом случае ты будешь делать то, что я тебе скажу, так почему бы тебе не приступить к делу немедленно, вместо того чтобы препираться со мной?— Да, дорогая, — сдался он.— Молодец, — сказала она одобряюще, — молодец.
Она дала ему указания, как с помощью одного слова смастерить лопату, а затем показала место примерно в пятидесяти шагах вверх на южном склоне холма. Когда он привел лошадь на вершину холма, то увидел там очень древние известняковые строительные камни, наполовину погребенные в земле. Очевидно, когда дом строился, они были прямоугольными, но от ветра и непогоды стали настолько скругленными, что их с трудом можно было отличить от природных камней.— Как давно этот дом забросили? — спросил Альтал.— Примерно три тысячи лет назад. Человек, который его построил, в начале жизни был пахарем. Потом он отправился в Арум раньше, чем туда пришли остальные люди. Он не искал золота, но все-таки нашел его.— Наверное, потому, что он был первым. Но почему он пошел в Арум, если не знал, что там есть золото?— Произошло небольшое недоразумение по поводу того, кому принадлежит одна свинья. Соседи немного разнервничались по этому поводу, и он решил уйти в горы, переждать, пока они не успокоятся. Думаю, ты понимаешь. Это то самое место, милый. Сойди с коня и начинай копать.Он спешился, достал Эмми из капюшона своего плаща и посадил ее на седло. Потом снял плащ и закатал рукава.— Как глубоко мне придется копать? — спросил он.— Около четырех футов. Потом ты наткнешься на каменные плиты, их придется поднять. Под плитами находится небольшой подвал, а в нем — золото.— Ты уверена?— Не теряй времени и копай, Альтал.— Да, дорогая, — вздохнул он и нехотя воткнул лопату в землю.Из-за засухи земля стала очень сухой, поэтому копать оказалось не так трудно, как он себе представлял.— На твоем месте я бы не выбрасывала землю так далеко от холма, милый, — некоторое время спустя посоветовала Эмми. — Когда ты закончишь, тебе придется засыпать яму.— Это еще зачем?— Чтобы никто не нашел то золото, которое тебе придется оставить здесь.— Я не собираюсь оставлять здесь золото, Эм.— Как же ты намерен увезти его?— Ты сидишь на нем, любовь моя. Это сильный конь.— Но не настолько сильный.— Так сколько же там золота?— Больше, чем может увезти твоя лошадь.— Правда? — Альтал начал копать быстрее. Через полчаса он наткнулся на каменные плиты, о которых говорила Эмми. Тогда он расширил вырытую яму, чтобы освободить себе место. Прислонив лопату к краю ямы, он встал на колени и начал втыкать между камнями свой блестящий стальной кинжал.— А что именно я должен здесь найти, Эм? — спросил он. — Эти плиты так плотно пригнаны друг к другу, что я не могу даже просунуть в щель лезвие ножа.— Продолжай искать, — указала она. — Камень, который тебе надо найти, прилегает к другим не так плотно.Он продолжал тыкать ножом, пока не отыскал нужный камень. Песок, который веками терпеливо наносился, просыпался в щели между камнями, и Альталу пришлось повозиться, прежде чем удалось приподнять камень кончиком ножа. Затем он вложил кинжал обратно в ножны, взял лопату и стал поднимать камень.Камень вынулся довольно легко, и из-под него пахнуло спертым воздухом. Под плитами оказалась небольшая пустота, но в яме было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Альтал поднял еще один камень, чтобы стало посветлее.В подвале находились плотно уложенные стопки запыленных кирпичей, и волна разочарования поднялась в душе Альтала. Но зачем кому-то понадобилось прятать обыкновенные кирпичи? Он просунул руку в дыру и смел пыль с одного из кирпичей.Альтал застыл в совершеннейшем изумлении. Кирпич, покрытый вековым слоем пыли, оказался ярко-желтым.— Господи! — воскликнул Альтал, разметая пыль.— Ему сейчас не до тебя. Что-нибудь передать?— Да здесь, наверное, тонны золота!— Я же говорила! — напомнила она, самодовольно улыбаясь.Золото хранилось в продолговатых слитках, длиной с человеческую ладонь и чуть больше в толщину. Весили они примерно пять фунтов каждый. Вынимая слитки из ямы и складывая их на каменные плиты, Альтал поймал себя на том, что он весь дрожит.— Не увлекайся, Альтал, — посоветовала Эмми.— Двадцать? — спросил он с неимоверным воодушевлением. — Думаю, наша лошадь больше не унесет.Альтал заставил себя остановиться на двадцати золотых слитках. Затем он положил на место каменную плиту, закидал яму землей и выдрал несколько растущих неподалеку кустов. Он пересадил их в свежеразрытую землю, чтобы спрятать свой личный золотой прииск.Потом он смастерил пару мешков, положил в них по десять золотых слитков, связал вместе и перекинул через хребет коня позади седла. Затем, весело насвистывая, вскочил на лошадь.— Какой ты бодрый сегодня, — заметила Эмми.— От меня несет богатством, Эм, — сказал он радостно.— Это я заметила уже несколько дней назад. Тебе давно пора помыться.— Я не это имел в виду, котенок.— А надо бы. От твоего пота даже молоко скиснет.— Я говорил тебе, что мне не подходит тяжелый физический труд, Эм, — напомнил он ей.Под вечер они перешли через реку Остос и сделали привал на стороне Требореи. Чтобы не создавать конфликтов, Альтал искупался, постирал одежду и даже сбрил отросшую за последний месяц щетину. Эмми определенно это одобрила. На следующее утро они отправились в путь рано и три дня спустя увидели стены города Остоса.— Впечатляет, — заметил Альтал.— Уверена, они будут рады, что тебе понравилось, — прозвучал в его голове вздох Эмми. — Как ты намереваешься проникнуть во дворец?— Что-нибудь придумаю. Какое слово означает «прочь»?— Бхью. Вообще-то «бхью» значит «заставить кого-то держаться от чего-то подальше», но ты должен мысленно вложить свое значение, когда будешь произносить это слово. А почему ты спрашиваешь?— Мне придется пойти туда пешком и найти нужных чиновников, а мне бы не хотелось, чтобы какие-нибудь проходимцы украли у меня лошадь. Сейчас она мне особенно дорога.— Отчего бы это…
Альтал отъехал немного от дороги и, руководствуясь указаниями Эмми, превратил пять золотых слитков в монеты, на которых было вычеканено стилизованное изображение пшеничных колосьев, обозначавших, что монеты сделаны в Перкуэйне. Затем он въехал в город, зашел в магазин и купил себе в меру элегантную одежду, чтобы скрыть свое деревенское происхождение. Когда он вышел из магазина, Эмми почла за лучшее воздержаться от комментариев.Он снова оседлал коня и поехал в сторону окружавших дворец общественных зданий, чтобы послушать разговоры и поспрашивать.— На твоем месте я бы держался от нее подальше, чужеземец, — посоветовал убеленный сединами чиновник, когда Альтал спросил его о том, как попасть на прием к эрайе Андине.— Да? — удивился Альтал. — Почему так?— У нее был трудный характер, пока ее отец был жив, но теперь она стала просто невыносима.— К сожалению, мне нужно обсудить с ней одно дельце. Я собирался поговорить об этом с ее отцом, эрайо. Я слышал о его смерти. Что с ним произошло?— Я думал, все уже знают. Примерно месяц назад на нас напали кантонцы, они послали своих наемников осадить город. Наш благородный эрайо вывел свои войска за ворота города, чтобы прогнать этих орущих дикарей, и один из тех нечестивцев убил его.— Боже мой!— Естественно, убийца был взят в плен.— Хорошо. А эрайя Андина уже казнила его?— Нет, он все еще жив. Эрайя Андина до сих пор придумывает разные способы отправить его на тот свет. Уверен, она изобретет для него какую-нибудь изощренную казнь, достойную его поступка. А какими делами ты занимаешься, дружище?— Я вербовщик рабочей силы, — ответил Альтал. Чиновник вопросительно посмотрел на него. Альтал хитро подмигнул ему.— «Вербовщик рабочей силы» звучит гораздо лучше, чем «работорговец», как по-твоему? Я слышал про осаду вашего города и понял, что ваши солдаты захватили нескольких из нападавших в плен. Я подумал, что мне нужно заехать сюда и забрать их у вас. Владельцы соляных копей в Ансу платят сейчас большие деньги за сильных, здоровых рабов. Пленные солдаты ценятся на соляных копях по первому сорту, и я заплачу за них золотом. Как ты думаешь, заинтересует ли это эрайю Андину?— Слово «золото», скорее всего, должно привлечь ее внимание, — согласился придворный. — Она захочет оставить себе Элиара, парня, который убил ее отца, но других она, вероятно, охотно продаст тебе. Кстати, как зовут тебя, друг мой?— Меня зовут Альтал.— Древнее имя.— В моей семье придерживались несколько старомодных взглядов.— Может быть, мы пойдем во дворец, мистер Альтал? — предложил придворный. — Я представлю вас нашей невозможной эрайе.Старик привел его к воротам дворца, и их с Альталом сразу же пропустили.— Солдаты присмотрят за вашей лошадью, мистер Альтал, — сказал седовласый человек. — Да, кстати, мое имя Дхакан. Я иногда забываю, что чужеземцы не знают меня.— Рад с вами познакомиться, лорд Дхакан, — сказал Альтал, вежливо кланяясь.Эмми, которая до этого с важным видом восседала на лошади, ловко спрыгнула на мостовую.— Ваша подопечная, мистер Альтал? — спросил Дхакан.— У нее об этом несколько иное мнение, милорд, — ответил Альтал. — Все кошки такие.— У меня самого есть черепаха, — сказал Дхакан. — Она не слишком быстро ходит, но ведь и я тоже.Остос — город древний, и его тронный зал оказался действительно великолепен. Полы там были мраморные, а колонны — величественные. В дальнем конце на фоне пурпурного занавеса, на возвышении стоял причудливо украшенный трон. На этом троне восседала величественная Андина, эрайя Остоса. По всей видимости, она не обращала ни малейшего внимания на монотонные речи грузного человека, облаченного в белую мантию. В его речи молодой эрайе тактично намекалось на то, что она не проявляет должной заботы о делах государства.Андина была молода — даже, по правде сказать, очень молода. Альтал решил, что ей не больше пятнадцати. Все остальные, присутствовавшие в тронном зале, были убеленными сединами стариками, за исключением такого же молодого, как она, одетого в килт арумца, привязанного к мраморной колонне сбоку от возвышения. Именно к этому молодому человеку было безраздельно приковано внимание Андины. Она смотрела прямо на него своими огромными, почти черными глазами, рассеянно поигрывая большим кинжалом, имеющим форму лаврового листа.— Это тот самый Кинжал, милый, — молчаливо восторжествовала Эмми.— Привязанный к столбу — это тот самый убийца? — с некоторым недоверием шепнул Альтал Дхакану.— Жуть, правда? — ответил Дхакан. — Наша доблестная, хотя и немного чокнутая предводительница не спускает с него глаз с тех пор, как его взяли в плен.— Но у нее наверняка есть тюремная башня.— Да, разумеется. Остальные пленники находятся там. Но по какой-то странной причине наша девочка страстно желает постоянно видеть этого молодого разбойника. Она никогда не заговаривает с ним, но и не сводит с него глаз. Она сидит здесь, поигрывая его кинжалом, и смотрит на него.— Похоже, он немного нервничает.— А ты на его месте не нервничал бы?Тут Эмми, грациозно помахивая хвостом, изящно прошла через всю залу и прыгнула на возвышение.— Что ты делаешь? — мысленно спросил изумленный Альтал.— Не вмешивайся, милый, — ответил ее голос. Потом она поднялась, поставив передние лапки на мраморный трон, и, обратившись к молодой эрайе, издала жалобное мяуканье.Андина оторвала взгляд от своего пленника и посмотрела в зеленые глаза кошки, трущейся о ее колено.— Какой очаровательный котенок! — воскликнула она. — Откуда ты взялась, киска?— Прошу прощения, ваше высочество, — сказал Альтал, выступая вперед. — Эмми, вернись на место.Эрайя Андина посмотрела на него вопросительно.— Мне кажется, я не знаю тебя, — сказала она. — Ее голос был глубоким и вибрирующим такой голос возбуждает душу человека.— Позвольте мне, ваше высочество, — сказал Дхакан, с легким поклоном выступив вперед. — Это мистер Альтал, он пришел сюда по деловому вопросу.Эмми издала еще одно жалобное мяуканье.— Может, хочешь ко мне на колени, киска? — спросила Андина.Она наклонилась и взяла Эмми с пола. Она подняла ее на вытянутых руках и посмотрела на ее мордочку.— Ах, — произнесла она своим глубоким голосом, — какая ты прелесть! — И посадила кошку на колени. — Сюда, ты хотела сюда?Эмми замурлыкала.— Мистер Альтал — деловой человек, эрайя Андина, — сказал Дхакан. — Он занимается пленными, а поскольку он слышал о недавнем нападении на наш город, то заехал сюда, чтобы спросить, не может ли он купить у тебя этих арумских дикарей. Я советую вам выслушать его, ваше высочество.— Какого черта они вам понадобились, мистер Альтал? — с любопытством спросила Андина.— У меня в Ансу много знакомых, ваше высочество, — отвечал Альтал. — Владельцы соляных копей всегда готовы купить сильных молодых людей. На соляных копях расходуется неимоверно много рабочих.— Так ты работорговец?Альтал пожал плечами.— Это жизнь, ваше высочество. Рабы — дорогое удовольствие. Я покупаю их там, где от них одни неудобства, и продаю их там, где за свою работу они смогут получать содержание. На деле все оказываются в выигрыше. Тот, кто продает их мне, получает золото, а тот, кто их покупает, получает работников.— А что получают рабы?— Они получают еду, ваше высочество. Рабу не нужно беспокоиться о том, где добыть еду. Его кормят, даже если урожай не удался или рыба не ловится.— Наши философы говорят, что рабство — это зло.— Лично я не интересуюсь философией, ваше высочество. Я принимаю мир таким, каким он мне достался. Я готов предложить за каждого здорового молодого пленника, которого вы соизволите мне продать, по десять перкуэйнских золотых.Она в изумлении уставилась на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87