Убиты двое.

9. 29 июня 1983 г. Гринвич, штат Коннектикут. Обвал моста № 95 через
реку Майанус. Убиты трое.

10. 1 февраля 1984 г. Мексиканский залив. Затонула 200-футовая буро-
вая платформа "Южный орел". Утонули 74 человека".

Берт Фабер перечитал написанное - неплохо. Он влетел в кабинет Эмиля
Селигмэна и бросил листок на письменный стол шефа.

- Отлично, - сказал он, присаживаясь на краешек кресла в ожидании
приговора, - этот вариант, возможно, понравится тебе больше. Митч уже
сказал мне, что какое бы решение мы ни приняли, оно его устроит.

Тощий и подвижный Фабер был антиподом флегматичного Селигмэна, никог-
да не делавшего резких движений и жестов. По мере приближения к пятиде-
сятилетнему возрасту его лицо и талия стали заметно утолщаться. Жена Се-
лигмэна постоянно следила за тем, чтобы он соблюдал диету и делал заряд-
ку.

Селигмэн вздохнул и взял листок. Окно за его спиной выходило на юг,
что позволяло Фаберу видеть Утюги - огромные гранитные срезы на подсту-
пах к Скалистым горам. Слева от них, на небольшом холме над верхушками
цветущих деревьев, виднелись красные черепичные крыши Колорадского уни-
верситета, в котором Селигмэн и Брайан Митчелл когда-то преподавали
гражданское проектирование. Они до сих пор вели там факультативные заня-
тия, но за последние пять лет довольно редко, с тех пор как дела инже-
нерной компании резко пошли в гору.

Через несколько минут Селигмэн положил бумагу на стол.

- Относительно арены Кемпера, - сказал он, ткнув коротким пальцем в
соответствующее место. - Ты не указал даты, просто написал год. Надо
быть последовательным.

- Хорошо, шеф. Нет проблем.

Чтобы уберечься от пятен и дырочек, которые могли оставить авторучки
и карандаши, Селигмэн держал в кармане рубашки пластиковый пакетик, ко-
торый свободолюбива настроенные студенты-гуманитарии прозвали "пакетиком
растяпы". Фабер потянулся через письменный стол, выдернул из этого паке-
тика карандаш и небрежно нацарапал на полях: "Добавить дату".

- Это всего лишь примерный набросок. У меня под рукой не оказалось
этой даты.

- В некоторых пунктах ты указал число убитых, а числа раненых нет.
Если уж ты решил приплетать сюда и раненых, то это следует делать в каж-
дом случае.

- О Господи! Тебе, выходит, нужно абсолютное единообразие, - сказал
Фабер и быстро дописал: "Добавить раненых".

Селигмэн вновь углубился в чтение и вновь прервался, похлопав рукой
по листку.

- В начале ты употребляешь слово "катастрофа". У меня это вызывает
сомнение. Не все проекты, на которые ты ссылаешься, привели к гибели лю-
дей.

- Ну и что с того?

- Если никто не погиб, то это никакая не катастрофа. Авария - да.
Серьезный экономический ущерб. Возможно, трагедия. Быть может, даже нес-
частье. Но никакая не катастрофа. Это терминология управления безопас-
ности труда и здравоохранения.

- Боже мой, да терминология этого управления совсем не обязательно
верна... она даже неразумна. Спроси десяток человек на улице, что озна-
чает это слово, и я готов побиться об заклад, ни один не скажет тебе,
что необходимо убить кого-нибудь, чтобы назвать это катастрофой.

- Эта брошюра рассчитана не на десяток прохожих, которых я встречу на
улице. Она рассчитана на людей, очень хорошо знакомых с терминологией
управления.

- Ладно.

Фабер вычеркнул слово "катастроф" и надписал сверху "аварий", так
сильно нажимая на карандаш, что тот сломался. Он вытащил из кармана Се-
лигмэна другой и полюбопытствовал, не желает ли шеф поменять еще что-ни-
будь.

- В случае с этим "Южным орлом" ты пишешь, что утонули 74 человека, а
в случае с краном ты намекаешь, что на людей обрушились куски гранита,
но в остальных пунктах ты не указываешь причины смертей. Зачем вообще
указывать эти причины?

Фабер написал: "Никаких пылких выражений". Селигмэн продолжал:

- Стоит ли вообще упоминать об убитых и раненых? Работа, которую мы
выполняли по этим проектам, никак не связана с наличием или отсутствием
пострадавших. Мы инженеры, а не медицинские эксперты.

- Да что же это, черт подери, тебя разбирает, Эмиль?! Я составил спи-
сок пострадавших,
поскольку это показывает, что, когда дела плохи и многое поставлено
на карту, адвокаты, владельцы и архитекторы обращаются к нам. Когда речь
идет о гибели людей, требуются самые лучшие специалисты-эксперты, кото-
рых вы только можете раздобыть. Я полагаю, что важно оставить все эти
факты как есть. - Фабер отбросил карандаш в сторону и сел. - Я знаю, в
чем все дело. Тебе вообще не нравится эта идея с брошюрой, ведь так, да?
Так почему бы прямо не сказать мне об этом, чтобы я не тратил времени
попусту?

Селигмэн тяжело вздохнул и потер глаза кончиками пальцев.

- Я знаю, что брошюре, которой мы пользуемся, уже пять лет, - сказал
он усталым голосом.
- Ты был прав, сказав, что она не отражает нынешнего положения нашей
компании. Я знаю, что нам нужна новая. Но этот акцент на анализе несчас-
тий... ну, это не то, что я имел в виду, когда учреждал нашу компанию.

- Но отсюда же и идет весь рост. Новые материалы, новые теории проек-
тирования,
стремление снизить расценки, падение квалификации рабочих, инспекто-
ров, уровня стандартов... Это сулит все новые и новые аварии.

- Может быть, и так, только...

- И все больше людей готовы начать судебные тяжбы еще и потому, что в
этом замешаны деньги. Присяжные разбрасывают страховые деньги, как кон-
фетти. Черт подери, Эмиль, посмотри на список работ, в которые мы вовле-
чены. Если сейчас сделать еще одно усилие, мы сможем стать наиболее вли-
ятельной фирмой в этой области.

- Ты хочешь выставить нас на всеобщее обозрение? Наиболее влиятельная
фирма в области экспертизы катастроф... Мы что же, этого хотим?

- А почему бы и нет? Разве много инженерно-строительных фирм, способ-
ных сделать первоклассную аналитическую экспертизу и знающих закон об
ответственности? Перед нами открывается великолепная возможность. Вместо
того чтобы перекладывать основную часть лабораторной работы на специа-
листов извне, нам бы надо приобрести парочку электронных микроскопов и
кое-какое мощное испытательное оборудование.

- Все эти акценты выглядят довольно неприглядно. Для меня строи-
тельное дело все еще означает проектирование, а не копание в авариях.

- Я и не говорил, что мы должны отказаться от проектирования. Нам
следует вмешиваться в чужие дела лишь в той степени, какая позволила бы
нашей компании не отстать от жизни. Я сказал только, что мы должны пере-
местить свои интересы в ту часть бизнеса, которая представляется наибо-
лее жизненной.

- Ты хочешь сказать "наиболее смертельной".

- О Господи! - воcкликнул Фабер, раздраженно стукнув руками по столу.
Селигмэн повернулся к окну и уставился на горы.

- Я вынужден согласиться, - сказал он, - что исследовательские работы
движутся быстрее,
чем работы по проектированию. Сегодня днем позвонил какой-то адвокат
из Нью-Йорка по имени Лузетти. Он хочет, чтобы Митчелл взглянул на окна
в здании Залияна. И ни словом не обмолвился об оплате.

- А разве он не занимается железнодорожным мостом?

- Да, вместе с Эрхартом и Сэлливаном. Я обещал, что Митчелл займется
этим делом.

- В Нью-Йорке Митч смог бы сделать нам кое-какую рекламу. По меньшей
мере, показать фильм о наших проектах тамошним гражданским инженерам.
Может быть, я смогу устроить ему интервью на телевидении. - Фабер поко-
лебался, а потом добавил: - Митч - это еще одна причина, по которой нам
следует выпустить новую брошюру, Эмиль. Может быть, даже изменив назва-
ние компании. Надо затянуть его в это поглубже. Как долго он намерен
пускать на ветер такие большие гонорары? Ему следовало подумать и о се-
бе.

- Любое дело, над которым надо серьезно поломать голову, делает его
счастливым.
Похоже, деньги не играют важной роли в его жизни.

- Не торопись с выводами.

- Я уже не способен на подобного рода заблуждения, - сказал Селигмэн,
смиренно посмотрев на Фабера. - За последние несколько лет я повидал так
много аварий, что уже никогда не смогу быть в чем-либо уверен наверняка.
За несколько минут до полуночи забрызганный грязью фургончик с номер-
ными знаками штата Колорадо вырулил на стоянку мотеля в Рэйтоне, штат
Нью-Мексико, и припарковался недалеко от единственного освещенного мес-
та. Водитель на мгновение опустил голову на руки и негромко чертыхнулся.
Это был мужчина с загорелым, слегка обветренным лицом. Небольшие шрамы в
форме полумесяца на носу и щеках свидетельствовали о том, что когда-то
он был настолько глуп, что занялся лесосплавом по чистой воде. Его чер-
ные, чуть тронутые сединой волосы были потными и растрепанными. На си-
денье рядом с ним лежали кое-какие атрибуты его профессии, которые он
рассовывал по разным карманам куртки: увеличительное стекло, небольшой
складной телескоп, шестидюймовый глубиномер, складная измерительная ли-
нейка, рулетка, электронный кронциркуль, карманный нож, отвертка и кро-
хотный фотоаппарат "Минокс".

- Брайан! - в удивлении воскликнул Карл Эрхарт, когда он возник на
пороге комнаты,
которую они с Тимоном Сэлливаном снимали в мотеле. - Чем ты занимал-
ся, черт побери? У тебя такой вид, будто ты работаешь в пекарне.

Мужчины сидели в креслах, придвинутых к кровати, на которой были
расстелены строительные чертежи. Брайан Митчелл оглядел себя. Его штор-
мовка, вельветовые брюки и ботинки были покрыты каким-то белым порошком.
- Цементная пыль, - сказал он. - Я был на растворной фабрике.

- До полуночи?!

- Ну, не совсем. До полуночи я пил пиво в самом грязном баре, который
когда-либо видел.
Там обычно околачиваются местные водители грузовиков. Я не переставал
спрашивать себя: "Что я здесь делаю?" Я ненавижу бары, ненавижу грязь. Я
даже не слишком страдаю без пива. Я торчал там в надежде, что эти води-
тели грузовиков в конце концов расскажут мне что-нибудь интересное, и
они таки рассказали. Но, Бог мой, чего это стоило моему желудку и моей
голове! - Он рухнул на одну из пустых кроватей и прикрыл глаза тыльной
стороной ладони. - У меня голова кругом идет. Я чувствовал, что буду
страдать от похмелья, и получил свое.

- Не могу в это поверить, - сказал Эрхарт. - Брайан Митчелл где-то
пьет всю ночь напролет? У Брайана Митчелла похмелье? Главная новость ны-
нешним вечером в Нью-Мексико. Слушай, Эмиль звонил. Он хочет, чтобы ты
провел пару недель в Нью-Йорке.

- Это именно то, что мне нужно. Побольше нервотрепки.

- Он говорит, что в это время года там просто замечательно, - улыб-
нулся Эрхарт.

- Даже Нью-Йорк может показаться раем после этих водителей грузови-
ков, - согласился Митчелл. - В особенности после общения с Джонсоном Ко-
ротышкой. Ну и ну, сколько же он способен выжрать! А ваши ребята что-ни-
будь сегодня сделали?

- Совсем немного, - ответил Эрхарт. - Сделали множество фотографий,
массу измерений.
У нас теперь есть все материалы, чтобы вычертить схему, указывающую
место приземления каждого крупного куска бетона. Совершенно ясно, что
первой рухнула третья опора и увлекла за собой две другие. Похоже, что
тридцатый и пятьдесят третий профили - единственные места, где напряже-
ние бетона никогда не достигало максимума. Могло случиться так, что ар-
матура на пятьдесят шестом профиле, как раз там, где начинается плечо
Т-образной опоры, была настолько плотно сварена, что бетон туда даже не
проник.

- Это постоянно происходит, - заметил Митчелл, не открывая глаз.

- Нам нужно раздобыть образец этой арматуры для Берта, чтобы он пос-
мотрел,
соответствуют ли параметры строительным правилам, - сказал Эрхарт. -
Говорят, что при отсутствии должного контроля туда запихнули уйму како-
го-то дешевого дерьма с Тайваня. И потом этот бетон... У пятьдесят
третьего профиля он слишком уж плох, из него прямо-таки целые куски мож-
но выдавливать. Думаю, твое предположение, что в бетонной смеси было
слишком много воды, верно. А что ты выяснил на растворной фабрике?

Митчелл свесил ноги на пол.

- Весьма современное предприятие. Все компьютеризовано. Фиксируется
каждый шаг. Они могут показать вам точную формулу бетонной смеси по каж-
дому из отправленных грузов, могут назвать время, когда уехал и вернулся
любой из грузовиков, и даже фамилию водителя. Водоизмерители выглядят
надежными и простыми в обращении. Поскольку компьютер набит не только
основными данными, но и всяческой побочной информацией, мне удалось
кое-что выяснить, например, среднее время поездки туда и обратно, когда
они заливали бетоном третью опору. Двадцать пять минут на дорогу туда,
двадцать пять на работу и двадцать минут на возвращение. Я проверил дан-
ные по тем дням, когда бетон заливали в тридцатый и пятьдесят третий
профили. В обоих случаях это был понедельник. С интервалом в две недели.
У меня глаза не опухли? Они все время слезятся.

- Они совершенно красные. Я никогда еще не видел, чтобы глаза были
такого цвета.

Митчелл надел солнечные очки и обхватил голову руками.

- Так вот, я и подумал, что в барабаны некоторых грузовиков вода мог-
ла быть добавлена уже после того, как они выехали с фабрики. Оказывает-
ся, в оба эти понедельника какой-то грузовик уехал на мост в полдень, а
вернулся обратно только без четверти два.

- Возможно, водитель разгрузился и остановился где-нибудь пообедать.

- А что, если он остановился по дороге туда? Я проверил записи и об-
наружил, что водителем грузовика в обоих этих рейсах был мой хороший
приятель Джонсон Коротышка.

Эрхарт нахмурился, а Сэлливан улыбнулся.

- Ты хочешь сказать, что этот парень остановился пообедать с полным
бетона грузовиком и вращающимся барабаном? - спросил Эрхарт.

- Ты верно понял. Захудалый дешевенький ресторанчик у перекрестка до-
рог. Парковался он позади здания, чтобы не быть на виду. А после обеда
брал шланг и добавлял воду в свой груз, пока тот не приобретал точно та-
кой же вид, как сразу после загрузки. Мне пришлось повозиться, и я выяс-
нил все эти детали лишь совсем недавно. Но он что-то заподозрил, когда я
принялся вытягивать это из него! Не раскололся до тех пор, пока мы не
уговорили девятнадцать банок "Карта-Юланки". Мы с ним теперь большие
приятели. Он не знал, что лишняя вода может понизить прочность бетона.

- Ты занимаешься не своим делом, - сказал Эрхарт. - Тебе бы надо было
стать сыщиком или шпионом.

- Я был бы счастлив работать обыкновенным инженером в какой-нибудь
конторе, чертил бы прямоугольники на бумаге и подставлял к ним номера, -
рассмеялся Митчелл. - Все там ясно и чисто, а при полевой работе и грязи
много, и публика грубовата. Я слишком рафинирован для такого рода дея-
тельно сти.

- Черт возьми!

Митчелл медленно поднялся на ноги, стараясь не травмировать свою го-
лову никакими резкими движениями.

- Эта комната вращается, вы не заметили? По часовой стрелке. Примерно
сорок пять оборотов в минуту. Пойду-ка я лучше в свою комнату и лягу. Не
могу я пить - вот в чем дело-то. Даже пиво. Это оскорбительно. - Он мед-
ленно дошел до двери и остановился, понуро опустив плечи. - Совсем не-
подходящая осанка для человека, который всего неделю назад занял шестое
место в теннисном турнире в Боулдере, штат Колорадо, в котором участво-
вало более сорока человек. - Он посмотрел на Тима Сэлливана, два года
назад закончившего аспирантуру, и сказал: - Сэлли, ты видишь перед собой
человека, который потерял остатки достоинства и самоуважения. Пусть это
будет для тебя уроком. - Он перешагнул через порог и повернулся для про-
щального замечания: - Один из водителей, некий Гектор, рассказал мне,
что он, бывало, после обеда заливал воду в свой замес бетона, когда они
возводили подпорную стенку вдоль автострады к северу от города. Я так
понимаю, что здесь что-то вроде традиции. Готов биться об заклад, что в
этой стенке есть ослабленные места, и мы можем потрясти всех своей про-
ницательнос тью. Неплохо было бы немного позабавиться: позвонить в уп-
равление шоссейных дорог и рассказать им, где надо посмотреть. Ладно,
спокойной ночи. Постучите мне в дверь, когда пойдете завтракать, и пос-
мотрите, жив ли я еще.

Когда Митчелл ушел, Эрхарт взглянул на Сэлливана, стараясь казаться
разгневанным.

- Этот парень выставляет меня каким-то придурком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26