Слабенький желтый луч его фонарика уперся в стену, она потемнела от сы-
рости. Вода просачивалась сквозь трещины и скапливалась в лужицы на по-
лу. Кроме того, повсюду валялись куски бетона размером с кирпич. Кристоф
видел неровные белые впадины на потолке, откуда вывалились эти куски. Уж
не собиралась ли крыша рухнуть и погрести его заживо? Напрягая зрение и
направив вверх луч фонаря, он тщательно ощупал выемки. Его била нервная
дрожь, страх расползался по всему телу.

Во время прежних штормов он чувствовал какое-то перекатывание, похо-
жее на движение морских волн, но оно никогда не было столь отчетливым. А
теперь казалось, что огромные серые колонны медленно двигались вверх и
вниз, словно поршни какого-то фантастического двигателя. Он догадался об
источнике все усиливающейся вибрации: на станцию подземки, расположенную
на противоположной стороне здания, с грохотом выкатывался поезд. Это на-
растающее крещендо заставило его подумать, уж не прибыли ли одновременно
два поезда или даже три.

Громкий звук над плечом заставил его вскрикнуть. Кусок стены, здоро-
венный, как шкафчик для одежды служащих, с грохотом рухнул на пол, сле-
дом за ним хлынул поток грязи и воды, словно кровь из артерии. Если бы
не отчаянный прыжок в сторону, кусок бетона наверняка расплющил бы ему
ноги. Кристоф быстро повернулся, чтобы броситься бежать, и тут в лицо
ему уперся мощный луч фонаря.

- Что ты там, черт побери, делаешь? - раздался чей-то требовательный
голос.

- Вылезай, вылезай! - истошно завопил Кристоф, стремительно продвига-
ясь вперед. - Это здание снова пытается убить! Надвигается смерть!

- Что? О чем это ты там болтаешь? Говори по-английски...

Чья-то мощная рука преградила Кристофу путь. Он отбросил свой фонарик
в сторону и попытался пробиться к выходу, но мужчина, противостоявший
ему, обладал буйволиной силой.

- Пошли, - кричал Кристоф, - нас же убьет!

- Черт тебя побери, ты никуда не пойдешь, пока не расскажешь, какого
черта ты здесь делаешь, и пока не пообещаешь держать свою пасть на замке
насчет...

- О Боже, мы должны выбраться отсюда! Мы должны сообщить полиции! По-
могите! Помогите!

Кристоф, ослепленный ярким светом, почувствовал, как чья-то рука лег-
ла ему на грудь и стала отталкивать назад, прижимая к стене склепа, ко-
торый, как он чувствовал, должен вот-вот рухнуть и навсегда погрести
его. Он бешено боролся, чтобы освободиться, но был пригвожден к стене
так же прочно, как какой-нибудь вампир, которому всадили кол в грудь. И
тут он понял, что ему придется убить этого сумасшедшего мужчину, пока
здание не убило их обоих. Быстрое движение к ремню, и в его руке оказал-
ся нож, легкий поворот запястья - и лезвие встало в нужную позицию. Он
нанес удар в черноту за этим ослепляющим светом, но встретил лишь воз-
дух. Прежде чем он успел сделать новый выпад, фонарь описал резкую, нап-
равленную вниз дугу, и страшная боль пронзила его правое предплечье.
Послышался отвратительный хруст сломавшейся кости и стук его ножа об
пол. Фонарь вылетел из рук этого мужчины, а луч фонаря безумно заметался
по потолку и стенам, пока он падал. Пальцы левой руки Кристофа инстинк-
тивно потянулись к источнику боли и наткнулись на какой-то нелепый стык
между локтем и запястьем.

С силой, которую способен придать только ужас, Кристоф вывернулся и
на несколько шагов отступил в туннель. Сквозь жгучие слезы, заливавшие
глаза, он разглядел силуэт громадного мужчины, который, расставив ноги,
наклонился, чтобы подобрать свой фонарь. Прижимая к себе сломанную руку,
Кристоф ринулся вперед и со всей силы, на какую только был способен, на-
нес своему противнику удар в пах. Его нога попала точно в цель. Мужчина
как бы сложился пополам, издав резкий животный крик, но не упал. И когда
Кристоф снова попытался проскользнуть мимо него, мужчина пустил в ход
свой фонарь. Кристоф увидел, как пятно света резко взлетело вверх, а по-
том стало стремительно падать. Защищаясь, он поднял над головой здоровую
руку, но было поздно. Страшный удар обрушился на правый висок и отбросил
его на пол. Ему удалось повернуть голову набок и прижаться щекой к полу,
и в этот момент тело перестало повиноваться. Скосив глаза, он видел, что
пятно света снова движется к нему, хотел поднять руку и отползти в сто-
рону, хотел закричать, подняться, убежать. Но только и мог, что наблю-
дать за стремительным и смертельным падением этого белого света. Он ус-
лышал, но уже не почувствовал удар металла о череп.

Мэтт Бойл бил фонарем снова и снова, пока боль в паху не переполнила
его. Опустившись на пол, он лег на бок, согнув колени, с мучительной
гримасой на лице.

Когда Бойл пришел в себя, то сразу не мог понять, где находится. Он
лежал ничком на бетонном полу. Его ноги сводило от холода, а в промеж-
ности пульсировала непереносимая боль. Постепенно он узнал эти пронзи-
тельные стоны и громыхание - такие звуки издавало здание, борясь с вет-
ром. Он открыл глаза и поднял голову. Оказалось, что он лежал в складс-
ком помещении рядом с коробкой со строительным мусором. Над ним возвыша-
лись металлические стеллажи. Он чуть повернул голову. Его ноги, наполо-
вину вытянутые из отверстия, ведущего в низенькое пространство под пог-
рузочной платформой, лежали в луже воды.

Бойл встал на колени. Рядом на полу лежали два фонаря. Луч ближайшего
из них освещал ногу какого-то мужчины. Он мгновенно вспомнил и драку, и
удар ногой в пах.

- Этот сумасшедший ниггер, - бормотал Бойл, - этот сумасшедший прок-
лятый ниггер.

Он поднял фонарь и на мгновение задержал луч света на именном значке,
прикрепленном к униформе этого охранника. Кристоф. Точно, это был тот
гаитянин. Его голова выглядела как раздавленная дыня.

Бойл перекатился на бок, сел, уперся лопатками в стену и прикрыл гла-
за, лихорадочно соображая, что делать дальше. Надо избавиться от тела.
Нельзя оставлять его здесь, когда здание буквально кишит разными инспек-
торами. В мешок для отбросов, а потом в коробку со строительным мусором,
да, именно так. А утром он проследит, чтобы коробка попала в машину для
вывоза мусора.

Он зацепил пальцами воротник мертвеца и поволок его к двери.

- Ну, я думаю, мне пора идти.

- К чему такая спешка?

Они оба рассмеялись.

- На улице уже светло, - сказала Кэрол, проводя пальцами по волосам
на его груди. - А который час, между прочим? Посмотри ты: мне не хочется
отрывать от тебя глаз.

Брайан поднял голову и скосил глаза на часы, стоящие на столике у
кровати.

- Половина седьмого, - проговорил он, снова опуская голову на подуш-
ку. - Мне в самом деле надо идти.

- Ты уже говорил это.

- У меня встреча с Кэстльманом через два часа.

- А мне надо отыскать того ночного сторожа, который рассказывает, что
здание населено призраками. А как прикажешь мне сделать это, если ты не
выберешься из моей кровати? Когда я тебя снова увижу?

- В десять тридцать в моем временном кабинете этого замечательного
здания Залияна, по одному из самых престижных адресов на Манхэттене. Мы
сможем обменяться информацией и поболтать о том, куда ты поведешь меня
обедать.

Кэрол улыбнулась, а потом нахмурилась.

- Я сожалею только об одном. Давным-давно - думаю, это было прошлым
вечером - ты сказал мне, что шторм даст тебе шанс увидеть здание в
действии. А теперь шторм уже миновал. Ты упустил свой шанс.

- Зато вместо этого мне удалось увидеть тебя в действии.

- Да уж...

- Здание-то никуда не денется. А вот насчет тебя я твердо не уверен.
Ну, мне действительно пора. Прощальный поцелуй?

Ее руки обвились вокруг его шеи.

- С радостью.

Глава 15

Неотразимые в своих коричневых униформах и шапочках, четверо приврат-
ников в половине восьмого утра стояли на тротуаре у дома № 30 на площади
Рокфеллера и смотрели в небо. Дождь уже прекратился, но не ветер. Соби-
рается ли он наконец утихнуть? Нет смысла тратить два часа, чтобы под-
нять флаги на всех 157 шестах, окружавших каток, если им сразу же при-
дется спускать их. Серое небо было непроглядно, разорванные черные тучи
быстро двигались с запада на восток.

- Метеоролог по телевизору говорил, что фронт дождя пройдет мимо, -
заметил один из мужчин. - Я думаю, что ветер скоро стихнет. Если через
пару часов все успокоится, нам здорово достанется за то, что мы не под-
няли флаги.

- А этот метеоролог выглядывал сегодня утром в окно? Тучи летят,
должно быть, со скоростью миль шестьдесят в час.

- Да это там, наверху. А флагштоки внизу. Думаю, нам лучше все же
поднять флаги.

И мужчины отправились в вестибюль, где в атмосфере всеобщего веселья
было принято дополнительное решение. Поскольку один шест ночью сломал
ветер, флагу одной из стран так и не суждено быть поднятым. Какая страна
меньше других способна устроить шумную демонстрацию протеста, если ее
проигнорировать? Голосование закончилось вничью: два голоса за Мальдивс-
кие острова и два за Верхнюю Вольту. Пришлось подбросить монетку, и
Мальдивы проиграли.

К восьми часам утра Чет Кризек спланировал взрыв. Если повезет, это
будет последний, больше не понадобится, и он сможет перекинуть своих лю-
дей и оборудование на работу на Лонг-Айленд, где будет полегче. На 50-й
улице и на 8-й авеню слишком уж много всяких сложностей, даже грузовикам
развернуться негде.

Он отхлебнул кофе и дважды проверил свои расчеты, которые набросал на
листке бумаги. Он загрузит четырнадцать скважин, всего-то на пару
больше, чем допускает строительный кодекс. Капсюль и детонатор должны
уйти на дно, потом пять брусочков этого товекса размером полтора на во-
семь дюймов, да еще пять дюймов грязи между ними, четыре фута сочленений
и еще один брусочек рядом с поверхностью. Скважины должны взорваться с
последовательными интервалами, чтобы погасить основную часть вибрации.
Его бригаде не потребуется много времени, чтобы загрузить и подсоединить
взрывчатку. И уже к одиннадцати часам он сможет нажать кнопку. Нельзя
задерживаться, потом на улице будет слишком людно.

Через окно своего кабинета в домике-трейлере Чет оглядел строительный
участок.

Дождь лил всю ночь, и в нескольких местах образовались лужи, но не
там, где они должны были взрывать, не на гребне отложений аспидного
сланца, который под углом проходил через дно котлована к зданию Залияна
на другой стороне 50-й улицы. При достаточном количестве матов, блокиру-
ющих взрыв, окна старикашки Залияна будут в безопасности. Пять тонн пле-
теного лифтового троса, вероятно, смогут подавить только один взрыв. Да,
заместитель главы инспекции по взрывам Флинн из пожарного департамента
наделал бы в штаны, если бы вдруг оказался недалеко от места взрыва и
почувствовал его силу. Он, правда, не собирался здесь быть, а после
взрыва Флинн или кто-либо еще уже не смогут ничего предпринять.

Чем дольше Митчелл разговаривал с Кэстльманом, тем сильнее им овладе-
вало беспокойство. Это чувство усугубляло и само помещение: краска
клочьями свисала с потолка, старая мебель, от которой отказалась бы даже
Армия спасения, и, наконец, этот вид из окна на кирпичную стену.
Большинство кабинетов, расположенных вдоль коридора, по которому шел
Митчелл, были темными и пустыми, а в центральной открытой его части сто-
яла дюжина чертежных столов, покрытых толстым слоем пыли. Встретившая
его маленькая женщина, кажется, секретарша этого инженера, по меньшей
мере лет пять назад миновала пенсионный возраст.

- Вдохновляет, не правда ли? - сказал Кэстльман в начале разговора,
устало махнув рукой. - В нашем бизнесе стоит сделать несколько ошибок -
и ваш телефон сразу же перестает звонить.

Митчелл слышал, что его собеседника называют младшим Кэстльманом,
чтобы не путать со знаменитым отцом, и поэтому он ожидал встретить чело-
века никак не старше сорока - пятидесяти лет. Фактически же младший
Кэстльман, вероятно, и сам уже перешагнул пенсионный возраст: худой,
бледный человек в темно-синем мешковатом костюме. Говорил он тихим, сла-
бым голосом и походил на тяжелобольного, принимающего последних посети-
телей, прежде чем покинуть этот мир. Он явно с трудом вникал в суть за-
даваемых ему вопросов, глядя на Митчелла отсутствующим взглядом серых
водянистых глаз.

На столе перед ними лежал комплект планов залияновского здания, отк-
рытый на странице с чертежами деталей основания. Митчелл карандашом ука-
зал Кэстльману на нижнюю часть.

- Эти колонны стоят на опорных плитах, а сами плиты положены на сваи
именно в этом месте? Правильно?

Кэстльман смотрел на чертеж так, словно раньше никогда его не видел.

- Да, вроде бы так оно и есть.

- И никаких других укреплений? Никаких сварных клиньев к плитам или
угловых железных сочленений? Именно так это было построено?

- Да, так. Это стандартный проект.

Митчелл поджал губы. Стандартный проект для здания, которое не имело
ничего общего со стандартами.

- Меня поражает такая... экономия. Проводилась ли проверка конструк-
ций основания на напряжение? Я думаю, что сильный ветер или сейсмическое
воздействие подобная конструкция может не выдержать.

Кэстльман наклонился вперед и нахмурился.

- Сомневаюсь, что на Манхэттене найдется хоть один небоскреб, основа-
ние которого когда-либо проверяли на напряжение. Проект основания сделал
Джон Страут. Другие проекты ничем не лучше.

- Он работает у вас?

- Нет. Он больше не работает с нашей фирмой. Ушел после провала свое-
го проекта на Ямайке. Здание Залияна тогда еще только начинало стро-
иться.

- Но кто-то ведь должен был завершить его работу, а? При таком подхо-
де возрастает вероятность ошибок.

- Я бы и сам ушел из фирмы, но это не так-то просто, если вы ее пре-
зидент и владелец. - Он посмотрел на Митчелла и нахмурился. - Я думал,
что вам поручено выяснить причину выпадения стекол.

- А я начинаю думать, что окна - всего лишь симптом чего-то более
серьезного. Слишком уж сильное колебание, и его период - почти двадцать
секунд - вдвое больше, чем у Всемирного торгового центра. Вас это не
беспокоит? Я хочу сказать, вы не думаете, что состояние нестабильности
может развиваться?

Кэстльман помолчал, прежде чем ответить.

- Меня много что беспокоит, - сказал он наконец, не глядя на Митчел-
ла. - И прежде всего меня беспокоит тот факт, что я стал инженером-стро-
ителем. С таким отцом, как у меня, выбор был невелик. Я говорил ему, что
меня не интересует эта специальность, что я для нее не гожусь. А он не
слушал. Генри Кэстльман вообще никого не слушал.

Митчелл стал переворачивать листы планов.

- Я хочу вас спросить еще об одной вещи, прежде чем...

- Поэтому я и ненавижу компромиссы. Вы делаете квалифицированные
предположения,
но это ведь все равно предположения. Вы никогда ничего не знаете на-
верняка. Сооружение должно быть построено, поэтому вы делаете расчеты,
придерживаетесь кодекса, следуете промышленной практике... А в конце ра-
боты молитесь Господу, чтобы ваше незнание того, что на самом деле про-
исходит внутри этих стальных и бетонных конструкций, не привело к ка-
тастрофе.

Митчелл поинтересовался причиной замены полов на более легкие, но ин-
женер никак не отреагировал на его вопрос, занятый своими воспоминаниями
и размышлениями. Митчелл терпеливо дожидался возможности повторить свой
вопрос, поскольку чувствовал, что в этом-то и кроется разгадка неустой-
чивости здания. В такого рода сооружениях предельный вес во многом опре-
делял степень устойчивости.

- Во все времена врачи теряли своих пациентов, - продолжал Кэстльман,
- но инженер несет ответственность за жизни сотен людей. И что еще хуже
- ответственности нет конца. За сорок лет я спроектировал массу зданий.
Каждый день они чуть-чуть разрушаются, в точности как мы с вами. Люди
живут и работают в них, ходят мимо по улицам. Их жизни зависят от меня,
от человека, которого они никогда в глаза не видели и о котором думать
не думали. А я всю свою жизнь обречен тревожиться о чужих жизнях, кото-
рые могут оборваться из-за чего-то такого, что я, может быть, проглядел.
Какая-нибудь малюсенькая ошибка, не имевшая никакого значения, когда
здание было молодым и прочным. Поверьте, с тех пор, как выпали эти окна,
я не смог заснуть больше чем на десять минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26