Однако в этом была и своя хорошая сторона - тяжеловоз, наконец,
получил давно полагавшуюся намывку. Чуть подальше ручей расширялся, и Сэм
остановился, чтобы Дарла могла помыть треугольную рану на ноге у меня и
перевязать ее. Я вдруг почувствовал какое-то странное ощущение.
- Тебе еще повезло, - сказала она. - Чита говорит, что Виига, то
существо, которое тебя укусило, для людей не ядовито. К сожалению, яд
этого животного по химическому составу напоминает хлорпромазин, если я
правильно помню, это транквилизатор. Ты скоро ляжешь баиньки. Наверняка ты
получил хорошую дозу.
- Я чувствую странное спокойствие, и все. А ты откуда все это знаешь?
- О, просто мимолетный интерес к ксенобиологии, особенно к
экзотической зоологии.
- Если я умру, я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделала. Отправляйся
в мою квартиру и убей там все растения.
- Как красиво звучит!
Но мой гнев стал абстрактным, когда меня охватило ощущение полной
нирваны. Боль в ноге и лодыжке утихла до случайных покалывании, и я
откинулся на спинку кресла, предоставив Сэму самому везти нас.
Примерно через полчаса мы выбрались на грунтовую дорогу, но чуть-чуть
не влипли, выбираясь из воды. Мы царапали дно с тошнотворным звуком
повреждаемого металла, потом добрались до ухабистой дороги, которая вывела
нас от ручья и чуть выше по холму.
Мне страшно захотелось спать. Я велел Дарле принести стимулирующую
таблетку из медаптечки, но она мне отсоветовала, утверждая, что
взаимодействие яда той твари и таблетки может быть непредсказуемым,
поскольку биохимия Вииги была инопланетной. Я согласился. Что поделать,
она была тут доктором.
Прошел еще час, и мы выехали на просеку. Это было для нас
потрясением. Примерно на площади в двенадцать квадратных километров
джунгли просто содрали с лица земли. Словно кучу сорняков. На их месте
лежали кучи взрытой земли, горы древесной пульпы и ряды за бесконечными
рядами аккуратных вязок: кора, бревна, листва, семена, стручки, плоды и
овощная масса - последняя в металлических контейнерах. Все полезные
продукты в натуральном виде или подготовленные к дальнейшей обработке. Та
штука, которая это проделала, стояла в отдалении.
Это был огромный Землескреб. Это была платформа примерно в километр
длиной, передвигалась она на гигантских гусеницах, выкусывая своим ведущим
концом огромные куски джунглей, сортируя, перерабатывая, переваривая
огромные массы материала в своих металлических кишках, вываливая свои
отходы позади. Когда-нибудь фермы, дома, фабрики последуют за нею.
Очищенная земля на Деметре была драгоценностью (Деметрой по-настоящему и
звали эту планету, хотя большинство людей игнорировало это название и
прозвали ее просто Оранжереей).
Чита скорбно взирала на эту сцену, и я не мог удержаться от чувства
жалости и стыда. Она смотрела на развалины своего единственного дома.
Дорога обходила край просеки примерно на клик или около того, прежде
чем углубиться обратно в джунгли. В этот момент мы следили за тем, не
появится ли кто по нашу душу с воздуха, но никаких летательных аппаратов
не было.
Новая секция дороги была покрыта густой растительностью в некоторых
местах, она извивалась по берегам болот и впадин, пока, наконец, не
влилась в другую дорогу.
- Сюда! - взвизгнула Чита.
Сэм повернул влево, и под слоем густого покоя, сонливости и
благодушия я подумал, насколько же это абсурдно, когда тебя выводит из
опасности существо, чей коэффициент интеллекта вообще не удается измерить
- настолько он мал, по слухам. Но обычно мы пользуемся той помощью,
которую нам удается получить.
Я заснул, все время просыпаясь, когда Чита выкрикивала новое
указание, куда ехать, но в конце концов не осталось такой необходимости, и
дорога перед нами бесконечно развернулась.
Спустилась ночь, что на Оранжерее наступает довольно рано, поскольку
период обращения у нее только шестнадцать часов, и мы, как призраки,
проскальзывали по лиственным коридорам, а наши фары играли в стволах
деревьев. Пары крохотных глаз сверкали в тени, словно искры в замирающем
огне, они пристально смотрели на нас. Время от времени раздавались звуки
шороха и возни в кустах, ночные вопли зверей разносились эхом в чернильной
тьме за нами. Я дремал, просыпался, снова плыл в сон, просыпался снова, а
пейзаж передо мной был все тот же самый, сон и реальность слились. Я не
знаю, сколько времени мы путешествовали. Тропа превратилась в бесконечную
ленту Мебиуса, замкнутую саму на себя, словно Космострада, проложенная по
поверхности шара.

Космострада. Парадокс. Причинность перевернута... живущие жизни,
любящая любовь, умирающая смерть - все вне своей естественной
последовательности... Мы рождаемся, проходим свои бессмысленные пути к
могиле, но эти тропинки двусторонние... разрежь и наугад соедини линию
жизни и получишь смерть прежде рождения, разочарование прежде надежды,
исполнение до того, как наступило желание, результат прежде причины...
Дорога была долгой, и я ехал по ней, по Ветке Обратного Времени...
назад на Терру, потерянную, голубую искорку в черноте, истощенную планету
пятнадцати биллионов душ - невзирая на постоянный исход лишнего населения
на путину миров, связанных Космострадой... Снова в детство, в вымирающий
полудеревенский город в Северо-восточной Индустрии, некогда Пенсильвании,
Федеративная Демократия Северной Америки... Маленький шахтерский городок,
под названием Брэддок Крик, чьи шахты выдали последние капли битуминозной
смолы примерно в конце четвертого десятилетия века, вскоре после того, как
я родился... город полупризрак. Ряды домов, заколоченных досками,
оставленных на растерзание грабителей и погоды, население, которого почти
не осталось, и это в век переполнения планеты, жертвы Климатического
сдвига... короткие жаркие лета, длинные зимы, от которых стыли щеки, и
почти без сезона плодородия между ними... Карапуз, который проводил теплые
месяцы босиком, играя на кучах каменного мусора возле шахт, горы этого
серо-голубого шлака вечно лежали и дымились от самовозгораний, спекаясь в
так называемого "рыжего пса", шлака, который очень хорошо себя
зарекомендовал при мощении дорог... Мальчик, который плавал в ямах,
наполненных водой и кислотными вымываниями из почвы под шахтами... Мы
никогда не ходили голодными в те дни, потому что отец работал, где только
мог, вымаливая фрукты и овощи у нашего садика на химической основе, когда
у него не было работы. А когда ни одно из его занятий не могло оплатить
счета, он делал таинственные вещи, пока я ждал его, он уходил по ночам, и
тогда я спал на огромной двойной кровати с мамой, но я долго лежал без
сна, прислушиваясь к тому, как в ветреной ночи лают собаки, я ждал, когда
же придет отец, что он делает, думал я. Я ждал его, пока не засыпал, чтобы
проснуться на следующее утро в собственной постели, в своем спальном мешке
на старом матрасе в гостиной, смутно вспоминая, что отец принес меня туда,
поцеловал и подоткнул одеяло... Смутные годы, проведенные в скуке и
беспокойстве, когда я пропускал школу из-за недостатка топлива и
отсутствия денег, дни без мяса, без хлеба, гордые счастливые дни, когда
солнце выходило и согревало все вокруг и я мог визжать, кататься по земле
и орать, играть сколько душе угодно, и не думать о мире, где миллионы,
нет, биллионы голодали, и постоянные пожары в лесах разоряли землю, или
думать о том, что очень здорово, что люди поселились на луне, сумели
провернуть колеса своих повозок в космосе... Я помню, как мой отец говорил
мне, что помнил, как при нем открыли первый портал на Плутоне, его открыл
робот, и я тогда подумал: зачем они его построили, этот портал, на таком
отдалении, на самом краю солнечной системы?.. Я смотрел видеопрограммы о
том, как это произошло, слушал, как комментаторы говорили, какая это
великая тайна: кто построил это все? Когда? Зачем? - годы пронеслись прочь
слишком скоро, потому что, невзирая на лишения, это было детство не хуже и
не лучше многих, обычное детство... А однажды отец рассказал нам, что надо
бы переехать, что он подал заявление на эмиграцию, и что его приняли, и
что как-то скопил 500.000 Новых Долларов, которые полагались всем
североамериканским резидентам, как плата за эмиграцию, потому что
экономически этот регион все еще считался одним из неплохих, если
сравнивать с остальными... Путешествие гидросамолетом в Индию, невероятные
массы народа там, мертвые тела на улицах, тела, которые еще не совсем
умерли, но уже умирали, положенные, словно дрова, посыпанные каким-то
химическим порошком, который делал их похожими на поленницу под первым
снегом... Порт челночных кораблей в Кендрапаре на Бенгальском Заливе,
окруженный палаточным городком брошенных там эмигрантов... Громовой полет
на челночном корабле, моя первая звездная тошнота и вид ослепительной
Терры, которая уменьшалась под нами... Потом путешествие на борту "Максима
Горького", корабля дальних перелетов, который достигал Плутона за
восемнадцать месяцев. Я провел эти месяцы по большей части вместе с
остальными пассажирами в полусне, электрически созданных сумерках
полусознания, которые делали путешествие переносимым... Примерно час мы
провели на Плутоне, прежде чем сели на автобус, который Космострадой
перевез нас на звезду Бернарда, а оттуда на Сигни-А-2, оттуда на
Струве-2398, оттуда на Сигму Дракона-4, которую звали Вишну, где я провел
остаток своего детства на ферме в долине, которая зеленела благодаря воде,
которая вытекала из расселин в скалах, работая так, как я никогда не
работал - ни прежде, ни потом. Где я наконец стал взрослым мужчиной -
слишком скоро, когда моя мать умерла, рожая моего брата Дональда -
мертворожденного...

...Пока меня не разбудила очередная выбоина, и я увидел, что дорога
выскочила из джунглей на полосу в десять метров шириной с каждой стороны
автострады, где никакая растительность не могла существовать, кроме
низенькой травки.
Сэм ждал, когда ему можно будет влиться в движение. Невероятно
медленная телега с какой-то конструкцией роллеров, почти не дававшей
сцепления с дорогой, виляя, проревела мимо, а ее фары показались просто
светлячками в сравнении с блестящим парадом остальных машин. Сэм проверил
сканеры и выехал на дорогу, гладкую-гладкую дорогу Космострады. Ах, какое
хорошее чувство! Меня нежно вдавило в сиденье, когда Сэм включил
ускорение, и скоро мы мчались сквозь низко стелющийся туман, который пах
влажными травами и влажной землей, запах джунглей, который я не хотел бы
чувствовать у себя в ноздрях, влажный и гнилостный. Я закрыл вентили
кабины и промыл ее чистым воздухом. Потом загерметизировал ее. Мы сделаем
прыжок во множество световых лет на Грумбридж-34B, где была переходная
дорога на безвоздушную луну газовой планеты-гиганта.
- Эй, посмотрите, кто проснулся. Тебе лучше? - Сэм говорил тихо.
- Более или менее. Сколько времени мы путешествовали по тому
проклятому ботаническому саду?
- Почти всю ночь. Мы, однако, пропустим зарю. Мне кажется, мы
примерно в ста кликах от портала.
- Роскошно. Чем скорее мы уберемся из этой салатницы, тем лучше для
нас.
Я оглянулся и увидел Дарлу и Читу, которые скорчились вместе на
заднем сиденье, заснув, как трехлетние дети. Я почувствовал, что мне еще
меньше лет, и снова провалился в небытие. Без снов.

Предостерегающее гудение портала разбудило меня. Я чувствовал себя
еще лучше, но рот у меня словно был набит ватой, и все в теле болело.
- Лучше скажи этим двум, чтобы пристегнулись, - сказал Сэм.
Я завопил через плечо, и они проснулись, протерли глаза и
пристегнулись. Мимо пролетали предостерегающие знаки, и вдруг мы оказались
в тумане, который окутал весь подъезд к порталу. Коридор безопасности,
полоса, отграниченная двумя белыми линиями, разматывался на нас из тумана.
- Ты на инструментах? - спросил я.
- Не-а. Использую наводящие маркеры.
Туман стал еще гуще, и линии потускнели - потом, как по маслу, туман
мгновенно исчез, и мы проехали мигающий красный сигнал пункта стыковки и
пронзили силовое поле портала. Поле держит атмосферу, но дает возможность
твердому телу проехать насквозь. Мне всегда хотелось спросить, что
произойдет, если машины, которые создают это поле, внезапно испортятся.
Насколько я знаю, такого никогда не случалось и никому не приходило в
голову беспокоиться об этом, кроме меня. Вообще-то никто не собирается
проводить бессонных ночей, думая о том, что произойдет, если портал
совершенно испортится и цилиндры упадут. Такое вроде как тоже никогда не
случалось, по крайней мере, в известных Лабиринтах.
Мы почувствовали минутное притяжение неведомой силы, это с нами
работали жадные пальцы гравитации.
- Смотри в оба, Сэм!
- Это всегда был тяжелый, поганый портал. Его надо откалибровать.
БУУУМ!
Тяжеловоз словно упал, ударившись по Космостраде Грумбриджа. Джунгли
пропали, и вокруг нас простиралась холодная плоская земля сателлита,
омытая тусклым красным сиянием основного карликового солнца
Грумбриджа-34B. Оно висело на огромной занавеске неба, покрытого звездами.
Газовый гигант висел над нами справа и занимал сейчас примерно сорок пять
градусов неба.
- Напомни мне подать жалобу в ближайший офис по техническому
обслуживанию Космострады, - пошутил Сэм, отлично зная, что рекалибрация
будет выполнена самим порталом, когда наступит время. Так же, как и
поверхность дороги Космострады, порталы сами себя ремонтировали.
- В один прекрасный день мы материализуемся под поверхностью дороги,
- сказал он, повторяя страшную сказку, которая тоже принадлежала к
фольклору Космострады. - Ей-богу, мне интересно, что тогда случится.
Взрыв?
- Сэм, ты отлично знаешь, что этого случиться не может, я уже прошел
все стадии этого спора сто раз в ста различных пивнухах. Переход через
портал - это не вопрос передачи материи, это вопрос геометрии.
Пространства по обеим сторонам портала соприкасающиеся, а не конгруэнтные.
Мы только что пережили невыровненность, где вход оказался выше выхода. -
Если бы ситуация была обратной, а разница не превышала бы нескольких
сантиметров, то ощущение было бы такое, словно переезжаешь выбоину. Без
проблем. Однако если бы несоответствие уровней было больше, скажем, метр
или около того, то мы бы налетели на тот край металла дороги, которым
кончается въезд в портал, и нас бы размазало по дороге. Но мы все равно бы
остались на входе в портал. Но никакого взрыва бы не было. В энный раз я
все это объяснял Сэму, и он смеялся.
- Я просто дразню тебя, сынок. Мне нравится видеть, как у тебя шерсть
на загривке встает дыбом, когда ты споришь с этими тупыми водилами. Но
скажи мне, почему мы ничего не слышим про такие происшествия?
- По той же причине, по какой все несчастные случаи с порталами очень
трудно проверить. Но кто знает? Может быть, есть какие-то механизмы
безопасности, а может быть, есть что-то в природе искаженного времени и
пространства, что исключает подобные штуки. Я не знаю. Это чудо, что они
могут вообще что-то выровнять с какой-то степенью точности на расстоянии
дюжины световых лет. Есть многое в Космостраде, что мы не знаем. Одна из
самых больших тайн - это то, зачем дорога вообще понадобилась.
- Ну, - ответил Сэм, - я так думаю, что им приходилось тащить тяжелое
оборудование с одного места на другое, пока они от одного цилиндра
добирались до места, где предстояло поставить следующий. Технология,
которая так хорошо управляется с гравитационными силами, не нуждается в
том, чтобы строить дороги для наземных средств транспорта. Разве нет?
- Тут ты меня прищучил. Черт, может, в бюджете отыскались лишние
деньги и бюрократы не могли себя заставить отдать то, что уже раз попало
им в лапы. Они просто должны были их потратить, поскольку бюрократы во
всей вселенной одинаковы.
- Я так понимаю, что ты шутишь?
- Не совсем. В сравнении с потрясающей инженерной техникой, которая
построила сами порталы, положить между ними дорогу, которая сама себя
технически обслуживает - детская игрушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40