- Если Сердце отыщется, - горячо отозвался Гайдрайт, - я
подготовлю в этих местах почву для победы. В случае успешного
завершения поисков вы должны сообщить мне по тайным каналам, что
живы и возвращаетесь. Я организую людей, чтобы они поднялись в
момент вашего возвращения. И они встанут, если узнают, что будут
защищены от черных чар Ксалтотуна. Я помогу вам в вашем пути.
Он встал рядом и ударил в гонг.
- Тайный ход ведет из этого подземного святилища далеко за
городские стены. Для путешествия в Понтейн там будет
приготовлена лодка. Я сделаю так, что никто не осмелится чинить
вам препятствия.
- Как знаешь... - поставив себе четко обозначенную цель, Конан
уже пылал нетерпением. - Было бы только побыстрее!

События в городе в это время развивались стремительно. Во дворец,
где Валериус забавлялся с танцовщицами, неожиданно и без стука
вбежал гонец и, упав перед властелином на колени, сбивчиво и
бессвязно передал весть о кровавой бойне у Железной Башни и о
бегстве прекрасной пленницы. Вместе с этим он сообщил, что барон
Здрайк Теспий, которому был поручен надзор за казнью княжны
Альбины, умирает от полученных ран и просит Валериуса перед
смертью выслушать его.
Поспешно закутавшись в плащ, Валериус последовал за посланцем по
лабиринту коридоров и комнат, чтобы добраться туда, где лежал
барон. Не было никаких сомнений, что тот действительно умирал:
каждый конвульсивный выдох покрывал уста несчастного пузырьками
кровавой пены. Обрубок его правой руки туго перетягивала повязка,
препятствующая потере крови, но рана в боку была смертельной.
Оставшись в комнате наедине с умирающим, Валериус тихо и нервно
выругался.
- О, господи! Не будь Конан мертв, я бы сказал, что этот удар мог
нанести только он...
- Валериус!.. - с трудом прошептал умирающий. -Он... он жив!
Конан жив!
- Что ты сказал!? - ошеломленный Валериус не поверил своим ушам.
- Клянусь богом! - подтвердил Теспий, захлебываясь текущей изо
рта кровью. - Это он похитил Альбину! Он не убит... и это не
привидение - он из крови и плоти! Аллея под Железной Башней полна
трупов. Будь осторожней, Валериус... он вернулся... чтобы всех
нас погубить...
Дрожь агонии пробежала по его окровавленному телу, и он
скончался.
Валериус мрачно поглядел на тело, обвел быстрым взглядом комнату,
и, быстро подбежав к двери, с подозрением распахнул ее. Приведший
его сюда гонец стоял в окружении немедийских стражников в
нескольких шагах в глубине коридора. Валериус пробормотал что-то
себе под нос, по-видимому, удовлетворенный.
- Все ли ворота заперты? - сурово спросил он.
- Так точно, Ваше Величество!
- Утроить количество постовых у каждых городских ворот. Никто без
специального разрешения не должен входить в город или выходить из
него. Патрулям прочесать улицы и дома! Эта змея ускользнула явно
не без помощи местных жителей. Может ли кто-нибудь опознать этого
"палача"?
- Нет, Ваше Величество. Старик дозорный видел его лишь одно
мгновенье и запомнил только, что тот был одет в черную одежду
палача, тело которого было найдено в одной из пустых темниц.
- Это очень опасный человек,- объяснил Валериус. - С ним нельзя
рисковать. Ищите княжну Альбину. Ищите ее и немедленно убейте на
месте со всеми ее спутниками. Не пытайтесь взять их живыми!
Возвратившись в свою комнату, Валериус нетерпеливо позвонил в
серебряный колокольчик, на звук которого перед ним появились
четверо чужеземцев необычной наружности. Они были высокого роста,
худые, с желтоватой кожей и скрытыми тенью капюшонов
бесстрастными лицами. Одеты они были в одинаковые черные накидки,
из-под которых выглядывали лишь обутые в сандалии ноги. Они
стояли перед Валериусом, заложив руки за спины и ожидая
приказаний. Он внимательно оглядел их и остался доволен. В своих
дальних странствиях он часто встречал людей непривычной
наружности.
- Когда я нашел вас умирающими от голода в лесах Китая, - резко
произнес он, - и изгнанными с вашей родины, вы дали клятву
служить мне. У меня нет к вам претензий. Но я потребую от вас еще
одной услуги, после выполнения которой я освобожу вас от данной
мне присяги.
Дело в том, что Конан из Циммерии, бывший король Акулонии,
остался жив вопреки чарам Ксалтотуна, а может и согласно им - не
знаю. Таинственная душа этого воскресшего дьявола слишком глубока
и таинственна, чтобы быть понятой обычным людям. Но суть не в
этом. Пока жив Конан, я нигде и никогда не смогу чувствовать себя
в безопасности. Народ этой страны выбрал меня, как наименьшее из
разных зол, когда пришла весть, что старый король погиб. Но как
только он вернется, все это стадо восстанет и вырвет из-под меня
трон, не позволив мне и пальцем шевельнуть.
Вполне вероятно, что это сами мои сподвижники замыслили вновь
усадить его на мой трон, решив, что я уже свое дело сделал. Не
знаю. Но я знаю то, что этот свет будет слишком тесным для сразу
двух королей Акулонии. Найдите циммерийского варвара. Используйте
все свои иноземные таланты, но отыщите его, где бы он ни
скрывался и куда бы ни сбежал. У него в Тарантии много друзей.
Ему, несомненно, помогли, когда он вызволял Альбину: не мог один
человек, даже такой, как Конан, в одиночку усеять аллею под
Железной Башней таким количеством трупов. Я все сказал. Берите
свои посохи и отправляйтесь в путь. Когда свидимся - не знаю. Но
найдя Конана, убейте его!
Не проронив ни единого слова, четверо китайцев учтиво поклонились
и беззвучно покинули комнату...
Часть 2.
СЕРДЦЕ КОРОЛЕВСТВА
ВЕРНЫЙ МЕЧ ЮГА
Вставшее из-за далеких гор рассветное солнце ярко высветило
темный силуэт низкой лодки, плывущей по самой середине водной
глади реки, что огибала стены Тарантии примерно на расстоянии
мили и вилась дальше, на юг, как громадная змея. По своему виду
эта лодка резко отличалась от всех других, которые обычно
встречались на Коротее,- рыбацких челнов и купеческих шлюпок,
наполненных богатыми товарами. Длинная и узкая, с высоким
изогнутым носом, она имела смоляно-черный корпус и ряд белых
кругов, нанесенных через равные промежутки по всей окружности
бортов. На деревянном настиле ее возвышалась невысокая
надстройка, окна которой были занавешены черной материей. Все
встречные суденышки старались обходить эту зловеще раскрашенную
барку далеко стороной, так как все знали, что это - одна из
"странствующих лодок", везущая останки умершего члена общины
Ассуры в его последнее путешествие - на юг, где, далеко за
горами Понтейна, река вливается в ослепительное зеркало океана.
И поэтому никто не сомневался, что в надстройке и этой лодки
находится труп. Всем акулонцам была знакома подобная картина, и
даже наиболее фанатичные из них не рисковали приблизиться к
лодке, а уж тем более попросить подвезти.
Никто точно не знал, где находится конечный пункт этого мрачного
путешествия. Одни утверждали, что в Студжии, вторые - что на
далеком, затерянном за горизонтом острове, а третьи твердили,
что местом последнего пристанища мертвых является далекая и
загадочная Вендхия. Но поручиться за это никто не мог.
Доподлинно было известно только то, что в случае смерти
кого-либо из посвященных в культ Ассуры его останки уплывали на
юг в черной лодке, гребцом и стражником которой был всегда один
и тот же огромный невольник, хотя никто никогда не видел, чтобы
он возвращался вверх по реке обратно.
Человек, сидевший у руля и весел на этот раз, ничем не отличался
от привычной картины - того же огромного роста и так же темнокож,
хотя при более близком рассмотрении можно было бы заметить, что
его темная кожа - всего лишь результат умело нанесенной
раскраски. На нем была узкая набедренная повязка и сандалии, и
было видно, что он с достаточной сноровкой и умением управляется
с длинным рулем и парой весел. Никто не пытался к нему
приблизиться, ибо все знали,- на служителях Ассуры лежит тяжкое
проклятие, а их черные барки сопровождает черная магия. Бормоча
проклятия, встречные гребцы изменяли курс, и никому и в голову
не приходило, что они являются свидетелями бегства из страны
своего бывшего короля и княжны Альбины.
Непривычным для беглецов был этот двухсотмильный рейс по реке,
туда, где Коротея делает большой крюк, чтобы обогнуть горы
Понтейна. Как образы из сновидений, перед их глазами проплывали
виды разных земель. Целый день Альбина тихо и терпеливо лежала
на деревянном настиле надстройки и изображала бездыханный труп,
что, в общем, ей достаточно неплохо удавалось. Лишь поздно
ночью, когда уже исчезли с водной поверхности реки прогулочные
лодки с богатыми пассажирами, развалившимися на богато расшитых
мягких шерстяных подушках, а рыбацкие челны, выходящие под
рассвет, еще не появились, она встала. Тотчас взяв в руки
руль, она дала Конану возможность некоторое
время отдохнуть. Но спать он долго не стал: его гнало
вперед все сильнее разгоравшееся нетерпение, подвергавшее
теперь это сильное тело суровому испытанию. Не
останавливаясь, они плыли все дальше и дальше, весь освещенный
золотистым солнцем день и лунную ночь, когда миллионы ярких
звезд отражались в спокойном и прозрачном зеркале реки. И по
мере их дальнейшего продвижения на юг они оставили наступающую
зиму позади...
И, наконец, словно жилище богов, над ними поднялись Понтейнские
горы, и река, огибая их обветренные склоны, гневно забилась
шапками пены на острых крутых порогах.
Конан внимательно оглядел линию берега и налег на руль, направив
лодку к входящему в воду узкому мысу, вокруг которого
удивительно ровным природным полукругом нависали нагромождения
скал.
- Как эти лодки минуют такие водопады, что бурлят впереди, мне
что-то не понятно,- буркнул он.- Хотя Гайдрайт и утверждал, что
в этом нет ничего особенного... Но нам дальше и не надо: он
обещал, что здесь нас будут встречать... а я никого не вижу. И
вообще не понятно, как весть о нашем прибытии может нас самих
опередить.
Нос лодки уткнулся в низкий берег, и Конан привязал его к
выступающей из воды коряге, после чего спрыгнул в воду и стал
смывать с себя искусственный загар - бронзовую краску. Умывшись,
он облачился в предоставленную ему Гайдрайтом кольчугу
акулонского образца и взял свой меч. Пока он одевался, Альбина
заметила на берегу какое-то движение и сделала предостерегающее
восклицание. Уже снарядившийся Конан повернул голову в указанную
сторону и положил ладонь на рукоять меча, заметив стоящую под
деревьями неподалеку от них фигуру в черном плаще, рядом с
которой стояли белый скакун и гнедой боевой жеребец, нетерпеливо
поводящие ушами.
- Кто ты? - спросил король.
Незнакомец ответил низким поклоном.
- Служитель Ассуры. Пришел приказ. Я выполнил.
- Как это - "пришел"? - попытался было разузнать Конан, но
собеседник лишь вновь поклонился.
- Я прибыл, чтобы проводить вас до первой понтейнской заставы.
- Мне не нужен проводник,- ответил циммериец.- Я сам хорошо знаю
эти горы. Мы благодарны тебе за лошадей, но дальше поедем с
княжной вдвоем.
Склонившись еще в одном поклоне, человек в черном передал ему
уздечки, а сам вошел в лодку и, отвязав ее, вместе с потоком
унесся к бушующим, невидимым отсюда порогам. Задумчиво покачав
головой, Конан усадил Альбину в седло белого скакуна, а потом
сам сел в седло и направился в сторону гор, поднимающихся в
небо, как пики башен.
Эти земли теперь были пограничьем, где бароны вновь вернулись к
феодальному укладу и куда беспрепятственно проходили толпы
беженцев из центральных районов Акулонии. Понтейн не был
официально отделен от Акулонии, однако все здесь
свидетельствовало о достаточной автономности. Управлял им свой
собственный наместник Троцеро,не признавший власти Валериуса,
который, кстати сказать, пока не пытался захватить эти места,
над которыми гордо и вызывающе развевались понтейнские стяги с
леопардом.
Стоял теплый вечер, и король со своей прекрасной спутницей
поднимался все выше, обозревая раскинувшийся перед ними
огромным разноцветным ковром край, с блестящими лентами рек и
зеркалами озер, золотом бескрайних полей и белыми башенками
замков. Далеко в вышине, у горного перевала, они разглядели
первую понтейнскую крепость - мощное сооружение, стерегущее
дорогу через перевал, и вьющийся над нею штандарт на фоне
чистого неба.
Как только они приблизились к ней, из-за деревьев выехал
навстречу им отряд рыцарей, командир которого суровым голосом
окликнул путников. Понтейнцы были высокими воинами с темными
глазами и черными волнистыми волосами, как и большинство жителей
юга.
- Остановитесь, господа, и дайте ответ: откуда и зачем вы едете
в Понтейн?
- Разве Понтейн поднял мятеж,- резко отозвался Конан, внимательно
вглядываясь в говорившего,- что человека в акулонской броне
задерживают и допрашивают, как чужеземца?
- Слишком много недругов едет сюда из Акулонии в последнее
время,- холодно ответил рыцарь.- А что касается мятежа, если
иметь в виду свержение узурпатора, то Понтейн действительно
взбунтовался. Лучше служить памяти мертвого героя, чем живого
пса!
При этих словах Конан сорвал свой шлем, откинул назад пышные
волосы и в упор взглянул в глаза говорившему. С минуту тот
ошеломленно молчал, а потом залился румянцем.
- О, великие небеса!- выдохнул он.- Это же наш король!.. Живой
король!
Замешательство остальных воинов сменилось дикими криками
радости. Они стали прыгать вокруг короля, издавая воинственные
крики и в наивысшем возбуждении размахивая мечами. Радость
понтейнских рыцарей могла человека, слабого духом, попросту
испугать.
- Троцеро расплачется от радости, когда увидит тебя, наш
господин!- орал один.
- Да и Просперо вместе с ним!- вопил второй.- А то он, говорят,
погрузился в меланхолию и все проклинает себя за то, что вовремя
не поспел к Валке, чтобы умереть вместе со своим королем!
- Уж теперь-то мы вернем королевство!- драл горло третий.- Слава
Конану, властителю Понтейна!
И его меч описывал над головой светящийся круг.
Звон стали и шум громких голосов переполошили птиц, разноцветной
тучей разлетевшихся в разные стороны. Горячая южная кровь
бурлила в жилах радостных понтейнцев, с восторгом ожидавших
теперь того, что вернувшийся владыка тотчас поведет их в бой.
- Пускай один из нас,- кричали они,- поедет вперед и принесет в
Понтейн весть о твоем возвращении! Над каждой башней будут
развеваться флаги, дорога перед копытами твоего коня будет
усыпана розами, и все, что есть здесь красивого и прекрасного,-
будет твоим...
Конан отрицательно покачал головой.
- Да кто же может сомневаться в вашей преданности!? Но только
разные ветры веют с этих гор в сторону моих недругов, и будет
лучше, если они не узнают, что я жив... по крайней мере, пока.
Проводите меня к Троцеро и сохраните в тайне от остальных, кто я
такой.
Добрая весть, из которой рыцари могли с радостью устроить
праздничное шествие, теперь выглядела как тайное бегство. Они
поспешно ехали вперед, ни с кем не разговаривая, перекидываясь
только парой слов с начальниками придорожных сторожевых постов,
а сам Конан ехал с опущенным забралом.
Горы на этих высотах не были заселены - по дороге им встречались
лишь акулонские беженцы да охраняющие перевал войска. Часто
проводившие в военных походах время понтейнцы не имели ни
желания, ни потребности в добывании скудного куска хлеба из этой
каменистой земли - к югу от горной гряды лежал бескрайний
простор богатых и прекрасных равнин, простирающихся до самой
реки Эллимейн, по которой Понтейн граничил с Зингаром.
Даже сейчас, когда от дыхания приближающейся зимы на равнинах
центральных областей Акулонии на деревьях уже желтели и опадали
листья, на лугах Понтейна все еще колыхались высокие буйные
травы, паслись кони и стада скота, которыми так славился
Понтейн. Пальмы и апельсиновые рощи тянулись к ласковым лучам
солнца, а темно-пурпурные и золотистые башни замков искрились в
его свете. Это был край тепла и достатка, добрых людей и
бесстрашных воинов. Твердых духом мужчин рождает не только
суровая земля - Понтейн окружали завистливые соседи, и воинское
мастерство его солдат совершенствовалось и закалялось в
непрестанных войнах. Правда, с севера эти земли ограждали своим
щитом высокие горы, зато с юга - лишь река Эллимейн отделяла их
от равнин Зингара, и не одну тысячу раз воды ее окрашивались
кровью. На востоке лежал Аргос, еще далее - Офир, королевства
гордые и жадные. И рыцари Понтейна удерживали всю эту орду
твердой рукой и острым мечом и редко знали покой и отдых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26