Покойник тоже не звонил, сознание потерял. Но там команды вышли поровну, один к одному, а на этой озёрной пристани, видится, прямо противоположно. Один к трём?..— Трое и все тут. Сколько тебе повторять, сами они перегрызлись…Гутюша снова посмотрел на меня, на сей раз подозрительно.— Ты там где-то прокопалась, когда прилетела, вся горчица кончилась…— Ладно, скажу, — решилась я вдруг. — Если и был там четвёртый, все равно никакая человеческая сила не вырвет у меня, кто это, я смотрела издалека и могла не узнать. То есть наоборот: издалека смотрела и не могла узнать. Выскочил из лесу, в руке холодное оружие. Крысу уложил первого: оступился, видать, упал и случайно ударил. Поделец замшевого держал лесника и даже оттолкнуть того, из лесу, не успел, а товарищ Сушко целиком и полностью офонарел. Любезность тебе сделала, а больше никогда все вышесказанное мои уста не произнесут.Гутюша в полном упоении выслушал моё сообщение, помолчал, видимо, приводил в норму полученные данные.— Все! Полный порядок на чердаке! Значит, так: орали они, препирались… Мостик развалился…— Что развалился, все видели.— Трухлявый был. Развалился прямо под ногами, ну, а он того… К владельцу, мол, возмещай ущерб… А, нет, ведь владелец тоже там лежал… Значит, понимаю: на веки вечные тайна и все тут?— Правильно.— Ладно, пускай так. И смотри ты, отдал концы в родном и единоличном озере из-за плюгавого несчастного случая, к тому же из-за собственного небрежения: мосточек надо было в новом экземпляре поставить… И снова следствию крышка! Оно и пусть, впервые восторгаюсь такому раскладу, на радостях упьюсь, как кабан в кукурузе… * * * Назавтра после столь волнующих событий позвонила Мариола Кубас. Говорила второпях, запинаясь.— Я знаю… Вам этот адрес ни к чему… Мне позвонили… Нельзя ли с вами увидеться…Насчёт присутствия Гутюши совсем не возражала. Я почувствовала приближение очередной тайны и поспешно согласилась. Встречу она назначила в квартире Марианны Голковской, чем заинтриговала меня вконец.С первых же слов выяснилось, что Марианна Голковская родная тётка Мариолы Кубас. Видимо, тётка держалась не самого лучшего мнения о племяннице, и в квартире сгустилась атмосфера порицания. Я призналась в своём враньё насчёт поэзии, это встретило полное понимание и прямо-таки поддержку — камуфляж был прекрасный. Взамен я выяснила, кто получил адрес лесничего. Божидар. Меня ещё раз неслабо тряхнуло, ибо, вопреки очевидности, я никогда не догадывалась касательно его принадлежности к мафии. Но как ни крути, он был единственным слабым звеном, через которое информация могла просачиваться в ненужном направлении. Каська-наркоманка лечилась под надёжной опекой, строго изолированная от мира, не говоря уже о такой мелочи, что ведать не ведала об этом адресе. Никому другому Мариола адреса не давала, а письма всегда посылала из Варшавы, опуская в почтовый ящик на главпочтамте и не обозначая на конверте фамилии отправителя. Ребёнка отвезла туда ещё в прошлом году с помощью тогдашнего поклонника её заграничной приятельницы, настоящего француза, которому было все едино, какой дорогой покидать нашу страну. Французский язык Мариола знала плохо, но вдолбила в него, что это сынишка лесничего, которого она как раз забрала из больницы. Могла так уж и не стараться, француз вообще не заметил, что везёт, занятый исключительно своей пассажиркой. Он приклеился бы к ней по меньшей мере на неделю, кабы не многочисленная мелюзга лесничего. Выдержал сутки, она осталась там ещё, и он уехал.Божидар произвёл на неё великое впечатление. Он разыскал её раньше нас и велел молчать под страхом смерти: он, мол, единственный ей друг, а все остальные враги. Она поверила беспрекословно, и не мне, во всяком случае, её за это осуждать.Марианна Голковская оказалась куда прозорливей, её Божидар не очаровал, по-видимому, его башмаки произвели не лучшее впечатление.Облаяла племянницу, как святой Михаил дьявола, причём раскрыла ещё один секрет.— Вовсе не потому не ходила Мариола к Касе, что Касина мать её прогнала, слишком, дескать, простая деваха, — кипятилась Марианна Голковская. — Ну дура, да ведь школу-то кончила, и дело совсем в другом: в какой дом ни придёт, где парень или мужик есть, на порог её не пускают. Летят на неё, будто всякий разум отшибло, четырнадцать лет ей было, когда и Касин отец ошалел, любая женщина, как увидит, не пускала её в дом. Наказание Божие. Мне стыдно, что она моя племянница, да надеялась, хоть какой умишко все же есть у неё, а оказывается, вовсе нету. Чистое чудо, как на злое дело все не обернулось, ведь убитое невинное дитя могло там лежать, а ты бы, дура, угрызеньями мучилась!Мариола Кубас заливалась слезами и во всем соглашалась с обличительницей. О событиях на озере она узнала от лесничего, позвонившего ей, он все описал детально и тоже выступил с претензией, после чего она впала в майдраж и раскаяние. Одна только мысль, что её заподозрят в сговоре с преступниками, лишала сна и всякого покоя, к тому же душила ярость на Божидара: выудил сведения, а все надежды обманул. Однако из двух зол предпочла девичью глупость и принялась молить о прощении, которого добилась без особого труда.С моего телефона наконец сняли дополнительные детали, и я тотчас же позвонила Алиции.— Учитывая, что ты мой единственный друг, пребывающий за границей, к тому же имеешь бзик на пункте садово-огородном… — начала я намёками.— Да, знаю, — прервала Алиция. — Что ей сказать?— Алиция, ты божественна! Передай, она может мне звонить, как любой нормальный человек. Наступила вожделенная развязка.Пломбир позвонила через час. Я передала ей официальную версию событий, сильно напирая на трухлявость мосточка, оный, рухнув под ногами сражавшихся, всех утопил в озере. Количества бойцов, равно и других деталей я не уточнила, но и так уже давно не доставляла никому столь утешительных сведений.— А как Игнаций? — с живостью заинтересовалась она. — С ним ничего плохого не случилось?— Совершенно ничего, в полчаса пришёл в себя. А я как раз хотела спросить, откуда вы его откопали? Тут такой клубок совпадений.— Игнаций мой двоюродный брат, — прервала она. — Я ездила к ним летом в этом году, так он рассказал мне о зонтике и рыбной ловле. Он вас знал, впрочем, вы ему сказали, что поселились неподалёку, на турбазе, вы обе там числились… Он ведь проверил, чем-то вы его ужасно насмешили… Ну, я и решила, вы, конечно, все помните и наверняка найдёте дорогу, а Игнацию можно доверять.Я задумалась. Двоюродный брат Пломбира изнасиловал Мариолу Кубас, но любой насильник может оказаться чьим-то двоюродным братом… И все же в этом деле случай создал неплохую комбинацию.Третью тайну мне открыл Павел.— Слушай, оказывается, этого товарища Сушко вполне можно было вычислить давно! Знать бы, на что обратить внимание, а я совсем недавно оповестился.Любопытство моё разыгралось, и Павел продолжал его дразнить.— Адам.., помнишь, о ком говорю?— Да, помню.— Не он один расплевался с родителями. Помнишь того парня, наркомана, он ещё вдвоём с герлой шлялся?..— Помню.— Это близкий друг моего приятеля, из-за которого во все вляпался, помнишь? Не перепутай морально падших индивидов…— Помню. Не перепутаю.— Это я тебе излагаю всю цепочку, через которую до меня дошло. Как раз вовремя. Ну, так тот парень с девахой тоже послали своих предков подальше, с Адамом они знакомы, все в одной среде. С товарищем Сушко он тоже знаком и ориентировался в его тёмных делишках, чувства к нему питал сильные, только с обратным знаком. Что там у него в мозгу варилось, сказать трудно, клёцка, видать, его крепко достала, уж больно странно мстил. Нет чтобы сказать что-нибудь, так он отколол такой номерок, как бы это определить… Каким-то детям во дворе велел шаркать ногами да приговаривать: Суш-ко, Суш-ко…Я застонала. Павел продолжал.— И все это было там, во дворе на Праге, где гниды тёпленькое логово себе организовали. Ты слышала про это шарканье?Я попыталась изобразить, как это звучало. Павел подтвердил. С минуту мы сушковали по телефону не хуже тех детей.— Понимаешь, он считал, умный, мол, поймёт. Отец ему запретил даже имя Сушко упоминать и за это бабки отвалил, вот он и не говорил, а упёрся на сушковании. Как связано с Сушко, не понимаю, а он упирается, что связано. У меня времени не хватает его поприжать, а тебе говорю, потому как он, по всей видимости, знает всю подноготную, ну и пусть расколет его кто-нибудь другой. Он все ещё в нервах, может, и расколется…Я поняла, откуда Каська-наркоманка обо всем разведала и каким образом несчастного ребёнка товарища Сушко убрали из поля зрения папаши. Да, эти двое держали руку на пульсе. Припомнила я и другое: выяснение туманных предпосылок и разгадывание тайн не входит, к счастью, в сферу моей профессии, и по такому поводу испытала огромное облегчение… * * * — Все-таки, — смущённо заговорил Януш, — возможно, не в свою пользу, но в любом случае я обязан сказать тебе правду. В мафии он не был, не способен он на это. Только.., как бы выразиться.., мне неудобно…— Я ей объясню, — великодушно предложил Гутюша. — Меня все это не касается, ну и к вашим услугам, мадам. Знаю от приятелей. Твой бывший экс или как его там, трудился в одиночку, прямо как Зося-Самося. Союзников себе находил все хуже и хуже, не приведи Господь, в основном бабье, последняя — всю жизнь гадай, не угадаешь, оказалась пани Татарович, ну, последняя жена товарища Сушко. То есть экс-товарища Сушко.Я ожидала чего-нибудь невероятного, но такое побило все мои ожидания. Я очумело уставилась на Гутюшу, потом на Януша и опять на Гутюшу. Мы собрались у меня и шампанским запивали успех операции, достигнутый, правда, не только собственными силами, а при оказии обсуждали разные подробности. Товарищ Сушко-Татарович в качестве доверенной подруги и подельницы Божидара чуть не доконала меня окончательно.— Все правильно, — подтвердил Януш. — Только он про Сушко ничего не знал.Я потребовала уточнения. Кто и чего не знал? Божидар про товарища Сушко или товарищ Сушко про похождения жены?— Это первое primo, — подытожил Гутюша, неизвестно почему с большим удовлетворением. — Познакомился он с пани Татарович, не так ли? О товарище Сушко, как таковом, понятия не имел, а второе primo, — коли и ведал о нем, то как все прочие: обыкновенная, мол, гнида, усохшая и безопасная, бывший подлипала, а теперь притаился, как мышь на метле. Мимикрировался товарищ Сушко, как те самые в природе!Я отпила шампанского — вроде слегка отпустило. В конце концов, я всегда подозревала, что Божидарова оценка человеческих разновидностей радикально расходится с общепринятой, удивляться нечему. Ну, а представительниц прекрасного пола выбирал в помощь по привычке, что вполне понятно: нормальный мужик из другого мужика кумира не сотворит, а дуры-бабы в этом смысле весьма полезны, и все-таки с пани Сушко-Татарович Божидар побил все свои рекорды. Понятно, откуда товарищ Сушко получил известие, где искать ребёнка.— Интересно, почему Божидар сам не поехал за мальчиком, — вырвалось у меня.— Собирался, — поддержал Януш. — Опоздал на день.— А пани Сушко вообще прикинулась овцой, — вмешался Гутюша. — Слезы, горе, муж злодей, скотина, а она — невинность, добродетель, все мужнины чёрные замыслы накрест перечёркивает. Вот с твоим эксом они вместе и перечёркивали. Уже с год все черкали да черкали. Сошлись они на проливании горючих слез в жилетку — аж текло с твоего экса, будто из ведра окатили, от приятелей слышал, не выдумал.— Которая же это жена? Не сумасшедшая же?— Нет, третья. Первая просто померла, вторая сбрендила, а третьей, чудом красоты, Сушко владел уже лет пять. Сумасшедшая допекла его больше всех.Товарищ Сушко начал меня интересовать гораздо больше Божидара.— И что? Этот экс-партийный поскрёбыш сам организовал мафию? По клёцке судя, с головкой у него не так чтоб очень…— Внешность обманчива, — назидательно изрёк Януш. — Он самый главный и был, двое помогали, да при первой же возможности слиняли из страны. Деньги с самого начала за границей держали. Пользовались любой оказией, возможности у них неограниченные, а твой Павел все правильно понял: торговлю наркотиками возглавляли, Сушко был как бы тайным контролёром. Официально же очень сильно боролся с наркобизнесом.— И мой приятель, тот, что в сторонке трудился, вполне оценил ситуацию, — снова прервал Гутюша. — И мы правильно поняли: Сушко на шантаже ехал, шантажом погонял, и они ему добрый кус отваливали, держал бы пасть на замке. Им выгода шла немалая, а все же он числился в очереди на отстрел.— Я вообще удивляюсь, как нас всех не прикончили, — вдруг обиделась я.. — Эту психопатку тоже следовало, шантажиста…— Да и так делали что могли. Мало тебе ещё? А психопатка второй на очереди стояла: непокладистый ребёнок заглянул-таки в дыру тогда, при обвале, мамашу оповестил и весь детский дом, что папаню видел за делом.— И мальчик, в сущности, единственный свидетель, — продолжил Януш. — О подлинной роли Сушко знали Крыса и Рука. Крыса числился замом одного из тех двоих, что сбежали — один служил в министерстве внутренних дел, второй был из многоуважаемого политбюро. Естественно, никто из них не светился — всего только секретарь или советник. Краха системы ожидали уже лет десять и обезопасили свои капиталы. Потому и нервничали из-за бриллиантов: беспокоились — доходы уплывут. Наконец-то я в целом представила всю картину. Тихой сапой, используя власть, в темпе сколачивали огромные личные состояния, каждый злотый был на учёте — зёрнышко к зёрнышку копили… На самом финише не могли допустить потерь, два бриллианта пани Крысковой вызвали чуть ли не панику…— А почему, собственно? — заинтересовалась я.— Что почему?— Почему нас не пришили? Один раз налёт не удался и что? Испугались?— Да нет, просто не видели необходимости. Вы ведь как бы притихли, а ещё раньше от бриллиантов отказались, да и в последнее время не высовывались, а они больше всего опасались болтовни. К примеру, ты ведь не сказала дирекции казино насчёт своих наблюдений…— А откуда мне было знать, не в сговоре ли они?— Вот именно. Не в сговоре. И мошенники долго не намеревались испытывать судьбу, прекрасно понимали, в конце концов кто-нибудь обратит на них внимание. А зарвались они ещё в прежние годы и рассчитывали, что все сойдёт с рук, вероятно, так и случилось бы. Людей, решающих нынче такие дела, скрутили шантажом, и по сути говоря, не без оснований уверовали в безнаказанность. Потому и возня с вами не стоила свеч, в смысле ликвидации тебя и Гутюши, не говоря уже о такой мелочи, что вас, если честно, подстраховывали. Существуют же какие-то пределы…— Ха! — с большим удовольствием вдруг высказался Гутюша. — Ха-ха! Ха-ха-ха!Мы с беспокойством посмотрели на него.— Гутюша, что с тобой?— Ничего. Я делаю выводы.— Сделай выводы подробнее. О чем речь?— Да о безнаказанности. Он таки прав. У них бы и голова ни с одного волоса не слетела, а тут пожалуйста — все по высшему разряду! Ох, пропали наши любезные птенчики, сверхъестественная сила всю работу на себя взвалила, и если по этому поводу человек тридцать не упилось в стельку, то я дикий испанец, а не поляк!— Гутюша, на Божескую милость, ты сам, случаем, не упился в стельку рюмкой шампанского?..— Да что ты? Я на радостях, во мне все аж повизгивает от восторга. Сверхъестественная сила конфисковала всех вместе с подгнившим мосточком, да ещё и приглядела, чтоб ни один черт морду из пресной воды не высунул…— В холодильнике есть ещё бутылка, — попыталась я отослать Януша.— Сейчас. Мне не терпится подробности узнать: и как все на этом мосточке попритчилось? Ты ведь видела?— В холодильнике есть ещё бутылка, — упёрлась я.Если мужчины и надеялись, что после второй бутылки шампанского я выболтаю правду, ошиблись радикально. Я приняла великое решение: раз и навсегда иметь свою личную тайну. Звонила Пломбиру ещё разок, узнала, что пузан и высокий парень знакомы, скрывали только своё знакомство; высокого парня и предостерегать не требовалось: пузан все сделал по собственному почину. Парень вовсе не был идиотом, пузан, вопреки видимости, тоже нет. Лесничиха слышала — кто-то приехал на мотоцикле, но видеть никого не видела; мотоцикл исчез, будто сон золотой, ещё до прибытия полиции. Я, стало быть, единственная, кто знал выскочившего из лесу налётчика, а у меня и в мыслях не было судить справедливый поступок.— За здоровье сверхъестественной силы! — провозгласил Гутюша.Фужеры у меня вместительные, часто служили вазочками для цветов. Януш торжественно поддержал тост, глаза у него подозрительно поблёскивали.— Я бы хотел насчёт этой силы слегка сориентироваться, так, с точки зрения технической, настаивал он. — Учебной, так сказать. Опыт позаимствовать.— А что? Изучаешь методы борьбы на гнилых мостках?— Нет, пожалуй, не совсем так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28