И лишь из предосторожности выхватил,
не прерывая шага, из-за голенища сапога тонкий стилет.
Теперь он смог различить в смутном свете от задернутых облаками звезд
и городских огней три фигуры. Две большие, стоявшие на ногах, а третья,
легкого телосложения, лежала на земле с узнаваемой неподвижностью. Одна из
других склонилась над распростертым телом. Прежде чем она смогла
осуществить свои неизвестные намерения, она дернулась и громко проревела в
тиши переулка:
- ПРОКЛЯТЬЕ!
Выругавшийся начал дико молотить по налетающей и пикирующей ему на
голову кожаной ленте. Другой выхватил из наплечной кобуры опасный на вид
нейтронный пистолет и попытался прицелиться в быстро движущийся объект. У
Флинкса не осталось времени на раздумья. Смутно надеясь свалить противника
наземь и нокаутировать его, он прыгнул ему на спину. Нащупанные им под
блузой толстые канаты широких мускулов быстренько уничтожили эту надежду.
Противник накренился. Еще секунда - и он раздавит Флинкса о стену
ближайшего здания. Тонкое лезвие инстинктивно вонзилось в спину. Верзила
ужасно выругался и рухнул наземь, словно большое дерево. Флинкс уже бросил
мертвую тушу, прежде чем она коснулась мостовой. Когда верзила ткнулся
лицом в булыжник, его спутник резко обернулся, чтобы встретить новую
угрозу. Он выстрелил в направлении Флинкса. Прокатившись, как бешеный,
юноша укрылся за сломанным металлическим ящиком. К счастью, стрелявший,
кажется, видел ночью куда хуже, чем Флинкс. Но даже если и так, от
прошедшего разряда у него пробежало по ноге болезненное покалывание.
Попадание в любую часть тела из этого скверного оружия способно заставить
человека буквально затрястись до смерти от неудержимых мускульных спазмов.
Прямое попадание в сердце или мозг убивало мгновенно. Такое оружие
считалось на Мотыльке предположительно находящимся вне закона. Правда,
закон можно было и обойти. Стрелявший обвел лучом участок слева от него.
Это было ошибкой. Избавленный от затруднений Пип получил нужное ему время
и плюнул разок.
Это был не просто некий жест, а смертельный удар. Летающие змеи или
"миниатюрные драконы" Аласпина сродни некоторым плотоядным существам. К
ним относится и Hemachacus или плюющаяся кобра с Земли. У последней
имеются выступающие вперед зубы, и вместо внесения своего яда через укус
она может плеваться им на удивительное расстояние и с замечательной
меткостью. У аласпинских мини-дракончиков подобных зубов, однако, не
имелось, только маленькие резцы для откусывания. Эти летающие змеи были
почти не изучены, так как проживали на редко посещаемой планете, но они
явно выбрасывали свой яд через шедшую вдоль неба сужающуюся трубку из
хрящевого материала. Тянущиеся вдоль челюсти и шеи мускулы извергали яд
даже дальше, чем получалось у земных видов, и с большей меткостью. К
счастью, мини-дракончики отличались относительно мирным нравом и нападали
только тогда, когда им угрожали. Поэтому действия Пипа были необычными, но
отнюдь не непостижимыми.
Стрелявший издал пронзительный, рвущий душу вопль и рухнул на колени,
вцепившись в глаза. Яд не только убивал, но и разъедал. Он не был
смертелен, если не попадал в кровеносную систему, и поэтому, натирая
глаза, человек, в сущности, убивал сам себя. Через тридцать секунд он стал
неспособен даже на это.
Еще через тридцать секунд он стал не способен вообще на что бы то ни
было.
Пип вернулся на свое обычное место пребывания. Когда он обвился
вокруг плеча Флинкса, юноша почувствовал неестественное напряжение
мускулов змея. У него возник слабый порыв хорошенько наорать на
дракончика, но тот факт, что он едва уцелел, а змей опять спас ему жизнь,
заставил его отбросить эту мысль. Время поджимало. Все еще слегка дрожа от
собственной мускульной реакции, он выполз из своего укрытия посмотреть на
результаты их совместных действий.
В переулке раздавались только шелестящий шепот влажного воздуха,
плывущего под шелково-прохладными камнями, и непрерывный звук капель
крови, вытекающей из раны в спине приконченного стилетом. Оставалось еще и
третье тело. Все равно он слишком поздно пришел на помощь этому
малорослому человеку. Ему аккуратно сломали шею. Неподвижные слепые глаза
отражали свет безмолвных звезд.
Света ему вполне хватило, чтобы различить ярко-рыжие волосы убитого.
Застывшая в спазме рука стискивала скомканный кусок пластика. Флинкс
выковырял его, разгибая безжизненные, но все еще неподатливые пальцы. Над
его головой начали появляться огни, когда осторожные жители переулка
решили, что будет безопасным доверить свою драгоценную жизнь тихой
неопределенности ночи. Осмотрительность сослужила свою службу, и теперь
верх взяло любопытство. Ему пришло время убираться. Теперь, когда местные
жители зашевелились, а схватка закончилась, должна прибыть местная
полиция. Хоть она и не будет торопиться с этим, но, тем не менее,
доберется досюда. Ему определенно не улыбалось оказаться застигнутым около
трех безжизненных тел, принадлежащих, бесспорно, инопланетянам. Особенно,
когда один из них только этим днем зарегистрировал на его счет сто
кредитов.
Ему не хотелось обкрадывать мертвеца, но все же такой маленький
предмет, что мог вызвать в одну ночь смерть трех человек, являлся слишком
важным, чтобы оставлять его на усмотрение полиции. Бросив на мятый лист
всего лишь беглый взгляд, он сунул его в сумку.
Полиция прибыла вскоре после того, как он вышел из переулка.
Внезапное усиление мыслей и голосов сообщило ему, что тела обнаружены. Для
местных порядок последующих действий был давно определен и педантично
выполнялся. Когда полиция обнаружит, что три трупа принадлежали
инопланетянам, она без большой задержки приведет в действие систему
поиска. Убийства не вели к увеличению туризма. Он заспешил к бару чуть
быстрее.
Заведение Сморчка Симма славилось не столько своей выпивкой и
закуской, сколько репутацией одного из немногих мест в Дралларе, куда
любое существо могло пойти ночью и выпить со всеми удобствами и при этом
еще иметь гарантию, что сохранит то же самое количество телесной жидкости,
с каким начало вечер. Сам Сморчок Симм отлично знал, какие доходы
приносила его заведению эта репутация, и поэтому поддерживал ее, не жалея
трудов и сил. Он этого не знал, но если бы его заведение было страной на
Земле не один век назад, то ее бы назвали Швейцарией.
Так как Сморчок Симм превышал ростом два метра и весил где-то около
ста пятидесяти килограмм, мало кто испытывал желание оспаривать его
нейтралитет. Жаждущим побуянить приходилось довольствоваться поглощением
спиртного в других заведениях и замечаниями о необыкновенной чуткости
слуха владельца бара.
На Мотыльке не существовало никаких сухих законов. Только мокрые, как
гласила пословица. С точки зрения судей, всякий мог переходить с
материнского молока прямо на самое лучшее пойло из всех спиртных напитков,
к бутылке Старой Пенной Закваски. Конечным итогом этой часто порицаемой
политики дегенерации являлись процветание местной промышленности и
удивительно малое число алкоголиков.
Временами, однако, попадались некоторые, отмечавшие сравнительную
юность Флинкса и таким образом ставившие под вопрос его право поглощать
перебродившее спиртное. Один такой гражданин, путешествующий борец с
грехом с планеты Пуритания, был особенно несносным в этом отношении. К
нему подошел тяжелым шагом Сморчок Симм и вежливо посоветовал не соваться
не в свое дело. Стойко придерживавшийся догматов своей веры (и малость
подвыпивший) приезжий совершенно недвусмысленно сказал Симму, куда тот мог
идти со своим предложением. Не успел он и глазом моргнуть, как его правая
рука оказалась аккуратно сломанной в двух местах. С предельно возможной
мягкостью. Приезжий отправился прямиком в полицию, и полиция возражала...
в конце концов, инопланетянин... да еще уважаемый... но не слишком
энергично. Особенно после того, как Симм взял полицейский глайдер и
надежно забил им канализационный люк. После этого Флинкс и Симм
обнаружили, что служители Бога и Фараона стали куда меньше докучать им.
Великан обрадовался, увидев его. У них было много общего, не в
последнюю очередь тот факт, что оба они все-таки были сиротами.
- Сухого очага тебе, юный мастер! И как мир находит тебя сегодня
ночью?
Флинкс уселся в конце стойки:
- Он находит меня достаточно благоденствующим, громадина. Достаточно
благоденствующим, чтобы я получил от тебя бутылку твоего самого лучшего
пива "Репейник" и котел соленых сухариков для моего друга.
Он погладил змея под челюстью, и Пип оценивающе сощурил глаза. Бывали
времена, когда Флинкс мог поклясться, что слышит, как змей мурлыкает. Но
поскольку никто больше не слышал, он никогда не обсуждал этот вопрос.
Симм слегка поднял брови. "Репейник" был напитком дорогим и крепким.
Его, однако, намного больше волновала способность юноши управляться с
первым, чем вторым. Красное пиво привозилось с далекой Крнкки,
транксийской планеты, и могло легко свалить даже взрослого человека. Но он
принес его вместе с сухариками для дракончика.
Когда он вернулся, змей, не дожидаясь приглашения, сразу нырнул в
чашу и принялся барахтаться в соленых крендельках, стремительно выбрасывая
язык и выхватывая со скоростью автомата крупные кристаллы каменной соли.
Как и многое другое в Дралларе, даже соленые сухарики не обладали
изысканностью. Флинкс снова стал размышлять, что для животного бесспорно
плотоядного его приятель слишком явно любил хлебную выпечку. Именно
кулинарная всеядность дракончика и являлась одной из причин, позволявших
ему так хорошо процветать в городе. Бывали времена, когда мясо не часто
появлялось у них на столе, да и грызуны куда-то пропадали, и они с Мамашей
Мастифф с удивлением смотрели, как змей с удовольствием уплетал большие
порции соленого хлеба или пиме, дешевого растения вроде кукурузы,
наводнявшего многие леса мягкого дерева на Мотыльке.
Флинкс взял бутылку изысканной работы и налил вишнево-красное варево,
наблюдая, как лезет через край кружки розовая пена. Пивоварение являлось
одной из самых отшлифованных способностей транксов. Было уже слишком
поздно для немногих законченных пьяниц и еще слишком рано для большинства
ночных завсегдатаев. Сморчок Симм удостоверился, что все прочие клиенты
обслужены, и согнулся над стойкой, опираясь на сложенные руки, похожие на
косматые деревья. Он молча смотрел, как юноша сделал большой глоток
шипучего напитка, а затем принялся пить остальное небольшими смакующими
глоточками. Время от времени справа от них, среди сухариков, раздавалось
удовлетворенное шипение.
Владелец бара снова вскинул брови, когда Флинкс предпочел оплатить
питание монетой.
- Дела, значит, идут очень хорошо?
- Да, неплохо. Хочешь верь, дружище, хочешь нет, я сегодня зашиб
сотню кредитов. И к тому же честно! - Тут он вспомнил о появившихся
недавно трех трупах в переулке. - Хотя теперь я, может, не так уж и рад
этому.
- Странно слышать. - Великан налил себе немного иттрийского коньяку.
- Я рад за тебя, но также и несколько разочарован, так как это значит, что
тебе не понадобится работа, которую я тут тебе сосватал.
- Вот как? Не нужно так спешить, массивный. И не пытайся также давить
мне на психику. Верно, в данный момент я платежеспособен, но деньги имеют
свойство незаметно ускользать меж пальцев. К тому же я слишком много
раздаю. И мне надо подумать о старушке, хотя она теперь могла бы
приобрести городские фонтаны, несмотря на свои жалобы на нищету.
- Ах, да, конечно, Мамаша Мастифф. Ну тогда, возможно, тебя это
заинтересует. По крайней мере, я могу обещать тебе интересное общество. -
Он показал на бар за спиной у Флинкса. - В третьей кабине. Двое самых
необыкновенных личностей.
Флинкс обернулся и посмотрел на небольшие, покрытые материей кабинки,
шедшие в ряд вдоль противоположной стены заведения. В этих укрытых
анклавах часто занимались делами и предавались удовольствиям, иногда
совмещая одно с другим.
Он посмотрел пристальнее на кабинку в сумеречном свете. Большинство
людей ничего не смогли бы различить, даже на таком небольшом расстоянии,
но Флинкс-то смотрел не только глазами. Да, в самом деле, в указанной
кабинке сидели две фигуры, и, судя по тому, что он увидел, они
образовывали странную пару.
Один был очень высоким человеком, с лицом, состоящим по большей части
из острых углов, словно из-под кожи выпирали лезвия ножей. Волосы его
седели на висках и на затылке, вполне естественная смена цвета, а со лба
до затылка тянулась одна чисто белая прядь. С лица смотрели резко
сужавшиеся, почти монголоидные глаза, такие же черные, как большая часть
его волос. Сходившиеся над переносицей кустистые брови придавали ему
слегка надменный вид. Маленький рот с тонкими губами и тело, хотя и не
тощее, но обладающее стройностью, обязанной скорее заботливой диете,
нежели энергичным упражнениям. Видимые части тела сильно загорели, а по
такому загару Флинкс теперь узнавал людей, долго находившихся в космосе и
подвергавшихся большему воздействию обнаженного ультрафиолетового света,
чем большинство существ.
Если человек этот был необычен, то его спутник вдвое превосходил его
по этой части. Хотя Флинкс видел не так уж и много транксов, поскольку в
Дралларе они не скапливались, этого хватило, чтобы понять, что там,
напротив человека, сидит самый старый транкс, на какого он когда-либо
натыкался. Его хитиновый покров поблек с нормального здорового голубого
цвета до темно-пурпурного, казавшегося чуть ли не черным. Антенны обвисли
по бокам и покрылись внизу чешуей. Даже на таком расстоянии Флинкс
разглядел исшелушившийся покров под футлярами для крыльев (присутствовали
оба комплекта - значит, неженат). Только светящиеся алмазные фасетчатые
глаза сверкали золотом, означавшим юность и энергию. Жалко, что он не мог
воспринять его еще глубже.
Ткань делала их разговор практически неслышным на таком расстоянии,
но инсектоид время от времени жестикулировал иструкой, а человек степенно
кивал в ответ. Флинкс обнаружил, что спиртное кружит ему голову, и, слегка
рассердившись, вновь обернулся к своему другу.
- Ты прав, Симм. Странная здесь оказалась пара.
- Они заходят каждый вечер уже четыре дня подряд и непрерывно пьют,
хотя спиртное, кажется, действует на них не сильнее, чем вода. Но к делу.
Как ясно даже птице мотл, они здесь чужаки. Вчера они впервые начали
спрашивать насчет гида. Сказали, что желают получше посмотреть город. Я не
знал, чем им помочь, пока не вспомнил о тебе. Но теперь, раз ты стал
богат, как король...
- Нет, нет. Подожди. - Флинкс почувствовал прилив щедрости. Наверно,
из-за пива. - Они сгодятся для пары рассказов, даже если не обломится
ничего другого. Я берусь за это дело.
Симм ухмыльнулся и грубовато взъерошил волосы юноши.
- Отлично! Я так и думал, что один взгляд на них убедит тебя, всем
известно о твоем интересе к инопланетным делам. Одно Древо знает, с чего
бы это! Подожди здесь, я пойду скажу им.
Он вышел из-за стойки и подошел к кабинке. Сквозь вызванный пивом
легкий туман Флинкс увидел, как великан отодвинул занавеску и зашептался с
сидящими в кабинке существами.
- Ну, - пробормотал он про себя, - во всяком случае, одно хорошо. По
крайней мере, они не обычные туристы. Наверно, я буду избавлен от тяжкой
муки: смотреть, как они ликуют, покупая кучу барахла втрое дороже честной
цены. - Он издал звук, начавшийся долгим шипением и кончившийся хлопком,
как от лопнувшего пузыря. Из чаши уничтожаемых сухариков, количество
которых порядком уменьшилось, высунулась надменная чешуйчатая головка.
Дракончик соскользнул на стол и прополз по протянутой руке, свернувшись на
своем обычном месте на плече Флинкса. И разок сонно рыгнул.
Вернулся Симм с двумя инопланетянами на буксире:
- Этого юношу, сэры, зовут Флинкс, и он предлагает взять его вашим
гидом. В городе невозможно найти лучшего или более сведущего. Пусть вас не
вводит в заблуждение его сравнительная молодость, так как он знает больше,
чем полезно для его же блага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26