Тот мгновенно обрел четкость,
открыв работающих в Рубке Малайку, Ату и Вульфа. И невольно начал
вспоминать более знакомые виды и запахи. Это смутило его, но в тот миг он
больше всего желал бы снова очутиться дома в Дралларе, жонглировать перед
восхищенной толпой и заставлять мальчишек смеяться, сообщая им, в кого они
тайком влюблены. То, что он смог уразуметь из мнений/мыслей ААннского
командующего, не сулило ничего приятного. Чувство это внезапно исчезло,
словно по его мозгу прошлись мокрой тряпкой, и он мрачно приготовился
ждать.
В огромной, экзотически меблированной каюте, служащей ее покоями,
Сиссиф лежала одна на большой постели, свернувшись в ремнях калачиком. Она
чувствовала себя очень одиноко. Приказ пристегнуться ремнями был отдан
жестким, не терпящим никаких возражений тоном, которого Макси никогда
раньше с ней не позволял себе, и она испугалась. Роскошное личное
снаряжение, витиеватая резная мебель, разбросанная по каюте дорогая одежда
показались вдруг столь же легкомысленными и ветреными, как детские
игрушки. Она знала, она просто знала, когда решила попытаться заменить ту
другую маленькую ведьму - как там ее звали? - в качестве постоянной Рыси
Малайки, что обязательно случится что-то ужасное, вроде этого. Она знала
это!
Коммерсанты так чертовски непредсказуемы!
Она не станет включать экран связи с Рубкой и остальным кораблем.
Пусть поживет немного без нее! Вместо этого она погрузилась как можно
глубже в подушки из желтого шелка и пообещала себе, что если переживет это
ужасное жуткое путешествие в никуда, то обязательно найдет себе
какого-нибудь милого стопятидесятилетнего старика... на пороге смерти.
Престарелого, богатого, с которым она может ожидать тихой, удобной,
короткой брачной жизни... и долгого богатого вдовства.
Бран Цзе-Мэллори спокойно лежал на своей койке, повторяя сто пять
аксиом Безразличного Созерцания. Первоначально их изобрел один блестящий
аспирант с целью помочь нервничающим студентам расслабляться на экзаменах.
Они должны сгодиться и в других ситуациях. Например, при нынешней. Но как
бы упорно он ни старался, ему не удавалось продвинуться дальше двадцать
первой. Она продолжала вновь и вновь повторяться у него в голове каждый
раз, когда он пытался сосредоточиться на двадцать второй.
"Человечество, должно быть, самая самодовольная раса во вселенной,
ибо кто еще станет верить, будто у Бога нет лучшего занятия, чем сидеть
круглые сутки и помогать ему выпутываться из затруднительных положений?"
Мысль эта была недостойна того, кто должен был смягчиться за
последние годы, но как, ах, как он желал ощутить в руках гашетку пушки,
любой пушки. Они рефлекторно сжимались и расслаблялись, оставляя глубокие
борозды на мягком одеяле.
Эйнт Трузензюзекс спокойно лежал на своем модифицированном шезлонге,
полностью вытянув ноги и скрестив на груди стопо- и иструки в надлежащей
позе "Y". Он пытался держать половину своего ума сфокусированной на
корабельном экране, в то время как другая монотонно зачитывала ритуальные
слова.
- Я, Тру из семейства Зен, клана Зю, улья Зекс, сим молю, чтобы я не
навлек бесчестия на своих предков. Я, Тру из семейства Зен, клана Зю, улья
Зекс, сим молю, чтобы в грядущее время Бедствий я мог оказать честь своей
первой матери, матери клана и матери улья. Я, Тру из семейства Зен,
клана...
Ата Мун и человек по имени Вульф думали совсем об ином. Они были
чересчур заняты для всего прочего. А Максим Малайка, отвечавший за них за
всех, тоже был занят по горло. К тому же, он был слишком напуган, чтобы
иметь время для таких вещей как беспокойство. В его мысли ворвался Вульф:
- Они приблизились до расстояния в пять тысяч, сэр. При такой
скорости они через пять-десять минут будут в пределах действия
корпускулярного луча.
- Чуви! И прочие невыразимые! Черт подери!
Ата обеспокоенно поглядела на него:
- Неужели мы не можем попробовать увернуться от них, Максим? Я хочу
сказать, капитан?
- Да, хаша, Ата. Никоим образом. Это ААннские эсминцы. Они построены
так, чтобы догонять и щелкать корабли побыстрее нашего. "Славная Дырка" -
каприз богача, а не военный корабль. Но она довольно-таки скоростная,
шарти. По необходимости. При любом приличном расстоянии между нами во
время первоначального контакта мы могли бы ускользнуть за пределы
диапазона их детекторов и оторваться от них, но они сели нам на хвост
прежде, чем мы узнали, кто они такие. В любом случае, их двое. От одного
мы еще могли бы ускользнуть, но от двух - никогда. Не при таком
расстоянии.
Ата подумала вслух:
- Разве мы не можем просто, ну, рискнуть и сдаться? Я хочу сказать,
что, принимая во внимание все, этот барон казался совсем не таким уж и
ужасным. Просто нетерпеливым. И мы не воюем с его народом, и вообще...
- Ндото. Мечтай. ААнны, Ата, действуют совсем не так. - Он твердо
сжал губы. - В лучшем случае они... нетерпимы... к тем, кто сотрудничает с
ними. А с теми, кто отказывается... Если тебе любопытно узнать
подробности, спроси у Вульфа. Он пять лет пробыл в ААннском концлагере во
время последнего настоящего челанксийско-ААннского конфликта. Может, есть
и другие, протянувшие так же долго в одной из этих преисподних и дожившие
до того, чтобы рассказать об этом. Если так, то я их не встречал.
- Капитан прав, мисс Мун. Я бы предпочел скорее выброситься в космос
и лопнуть, словно глубоководная рыба, чем снова оказаться в плену у
этих... - Он кивнул на экран, где продолжали свое неотвратимое движение
белые точки. - Наряду с прочими пристрастиями, они большие мастера
утонченных видов пыток. Очень большие. У них это, понимаете ли, своего
рода вид искусства. Большинство моих шрамов не видны. Они, понимаете ли,
здесь. - Он постучал себя по виску. - Если желаете услышать какие-то
подробные описания...
Ата содрогнулась:
- Не надо.
- Этот Рииди кажется довольно порядочным... для ААнна, но
рисковать... Если бы я мог освободить Вульфа от расчетов или себя от
компьютера... тандуноно! Нет, погодите! - Он склонился над микрофоном. -
Ниний ниоте! Цзе-Мэллори, социолог. И вы, жук! Кто-нибудь из вас прежде
применял когда-нибудь космическое оружие? Хотя бы на тренировке?
Цзе-Мэллори в своей каюте чуть палец не сломал, спеша избавиться от
ремней. А Трузензюзекс прервал свой ритуал в таком месте и в такой манере,
что заслужил бы осуждение всех членов своего клана, узнай они про это.
- Вы хотите сказать, что на этой лоханке есть пушка? - закричал
Цзе-Мэллори. - Какого типа? Где? Говори, меркантилист! Взрывное оружие,
корпускулярные пушки, торпедные аппараты, разрывные снаряды, камни... мы с
Тру управимся со всем!
- Же? Надеюсь, что так. Слушайте. За вашими каютами находится наам,
хранилище. Там есть ход, он ведет в грузовой отсек. Потом по выдвижному
трапу. Дойдите до конца, заблудиться там невозможно. Будьте осторожны, в
той части корабля гравитации нет. Наверху вы найдете средний дискретный
лазер, установленный на окружающем корабль универсальном поясе. Я сейчас
подаю к нему энергию. - Он на миг замолк, пока его руки совершали
манипуляции за пределами диапазона камеры.
- Он рассчитан на одного. Сожалею, философ. Но вы можете помочь ему с
компьютером. Если ему не придется следить за целями и боевым экраном
одновременно...
Двое "мирных" людей уже отправились в путь. Малайка мысленно прочел
молитву, надеясь, что ученые не разрежут корабль, и вернулся к своим
таблицам.
- Как у вас дела, Вульф?
- Они по-прежнему приближаются, сэр. Теперь не так быстро, так как мы
сами набрали скорость, но все еще приближаются. Вы хотите перейти на
максимум?
- Нет, нет, пока не нужно. Это наш последний вздох, если он нам
понадобится. Пусть пока продолжают думать, что "Славная Дырка" - всего
лишь еще один грузовоз. Я сперва хочу посмотреть, что могут сделать наши
яйцеголовые с пугачом.
Яйцеголовые, о которых шла речь, с головокружительной скоростью
неслись по выдвижному трапу. К счастью, им не мешал продвигаться никакой
плавающий в воздухе груз. Огромная металлизированная полость была почти
полностью пустой. Лениво плавали в паутине ограждений несколько ящиков,
придавая бледно-зеленой пещере и ее призрачной атмосфере некоторую
перспективу. Ощущение это усиливалось освещением или, точнее, отсутствием
оного. Поскольку этот корабельный отсек посещали редко, за исключением
прибытий и отбытий с грузовых станций, освещение было сведено к минимуму.
Они без труда отыскали развилку на конечном звене основного пути.
Цзе-Мэллори подпрыгнул вверх и начал плыть к тросу. Дотянувшись до него,
он начал быстро подтягиваться, перебирая руками. Трузензюзекс, знал он, от
него не отстанет. Инсектоид со своими четырьмя руками мог подниматься
быстрее, но у него не было причин обгонять Брана, поскольку он никак не
мог соперничать с ним в управлении спроектированной с расчетом на человека
пушкой.
Они добрались до орудийной башни, сферы из толстого металла, похожей
на волдырь на коже корабля. В ней имелась собственная аварийная
энергетическая установка и запас воздуха. Двигаясь вдоль пояса корабля,
пушка могла встретить приближавшуюся угрозу с любой стороны. Цзе-Мэллори
лишь на секунду задумался, что же она делала на частной яхте, а затем
оказался внутри башни и пристегнулся к сиденью стрелка. Трузензюзекс
задраил за ними люк и переместился к компьютеру прицеливания слева от
Брана. В более современном оружии они объединялись бы в единственном
шлеме, облегающем голову стрелка. Инсектоид принялся извлекать из
аварийных отделений брасы, замки и ремни, пока не соорудил себе достаточно
прочные крепежные ремни около компьютера.
Бран сжал в правой руке гашетку со всей нежностью гордого отца,
ласкающего своего новорожденного. А левую положил на сенсорный датчик
боевого экрана. Он на мгновение неохотно отпустил гашетку и затянул
нервные сенсоры вокруг растопыренной левой руки. Он разок сжал ее, чтобы
убедиться, что датчики не жмут, а затем вернул правую к рукояти гашетки. А
вслед за тем принялся внимательно изучать экран и диск прицела.
Определенно ранняя модель, но, впрочем, лазерное оружие мало изменилось в
своей основной конструкции за несколько веков и, вероятно, не изменится
еще несколько столетий. Слишком уж простой и эффективной была эта основная
конструкция. Он не сомневался, что сможет с первой же попытки действенно
управлять им. И если уж о том речь, то он, черт возьми, обязан это
сделать! Вряд ли преследователи дадут им пальнуть для пристрелки.
Под действием импульсов от его левой руки зажегся боевой экран. Он с
радостью увидел, что его боевые рефлексы все еще действуют. На экране
светились две точки размером с ноготь его большого пальца. На миг он чуть
не ударился в панику, ему показалось, что он вновь очутился на борту
"Двадцать Пятого". Если бы вражеский корабль сумел настолько приблизиться
в боевой ситуации, то их уже давно распылили бы на атомы. Но, впрочем, это
же не боевая ситуация. По крайней мере, пока. Он выбросил из головы эту
неприятную цепочку мыслей. Тут нечто такое, из-за чего точат языки
дипломаты. Явно ни один из приближающихся кораблей не ожидал встретить
даже символическое сопротивление. Для них это просто игра в пятнашки. Они
догоняли открыто и без предосторожностей. Возможно, они, дай то Бог,
отключат защитные экраны или, по крайней мере, сократят их энергию.
Слева от него Трузензюзекс начал сыпать дробью цифр и координат. Один
из эсминцев держался немного ближе другого. Такое небрежное построение
было неизбежным результатом излишней уверенности со стороны противника.
Бран начал мысленно прочерчивать траекторию выстрела в центр. Палец его
заколебался над гашеткой, и он обратился в микрофон внутрикорабельной
связи:
- Слушайте, Малайка. Они там охотятся за чем-то, а поскольку у нас
есть только одна вещь, из-за которой стоит идти на риск межзвездного
инцидента, они захотят получить нас живыми. Они приближаются к нам так,
словно ожидают, что им придется всего-навсего поймать нас в сеть, как
ощипанную птицу, гич. Я уже встречался ранее с ААннами. Они не страдают
избытком воображения, но соображают чертовски быстро. Это означает: один
хороший выстрел, и только один, а потом нам лучше бежать во все лопатки.
Насколько близко можете вы их подпустить, чтобы у нас оставался хоть
какой-то шанс оторваться от их детекторов? Допуская, что они придут в
такое замешательство, что позволят нам это.
Малайка быстро подсчитал в уме:
- Гм... гм... мара ква мара... Этому Рииди придется решать: разнести
нас на атомы или сделать еще одну попытку... решит, несомненно, в пользу
последнего... обязан взять нас живыми, или вообще ничего не добьется... я
могу дать вам еще две тысячи миль дистанции. Нет, теперь уже полторы.
- Вполне годится, - сказал, сосредоточившись на экране, Цзе-Мэллори.
"Должно сгодиться", - подумал он. - Мы здесь узнаем, что расстояние
достигнуто, когда на это укажет компьютер? - Малайка не ответил.
- Это приведет нас почти до... трех, - заметил Трузензюзекс.
- Полагаю. Дай мне знать, когда достигнем расстояния три и одна
десятая.
- А времени хватит?
- Старый жук, мой добрый друг, - усмехнулся Цзе-Мэллори. - Мои
рефлексы за минувшие годы может и замедлились, но еще не умерли! Хватит.
На Вселенную!
- На Вселенную! - донесся ровный ответ.
В рубке Малайка с задумчивым лицом повернулся к Вульфу:
- Ты слышал?
Человек-тень кивнул.
- Тогда отлично. Начинай притормаживать. Да, притормаживать! Если он
говорит, что ему удастся сделать только один выстрел, я хочу, чтобы он не
промахнулся. Поэтому давай как можно аккуратней сделаем вид, что
прекращаем убегать.
Вульф начал послушно снижать скорость. Не сразу, но ААннские
компьютеры это заметят.
- Три и семь... три и шесть... - отсчитывал цифры с машинной
точностью и четкостью голос Трузензюзекса.
Тело Брана оставалось неподвижным, но внутри он все-таки слегка
дрожал. Он-таки постарел.
- Тру, э, ты не заметил в том аварийном шкафчике никаких
ГИП-наркотиков?
- Гиперболизующих ИП? Три и пять... ты же знаешь, что это снадобье
стерегут столь же бдительно, как и схему СККАМ. О, разумеется,
ублюдочные-то снадобья существуют и доступны на любом черном рынке. Все,
что требуется сделать, друг мой, это, заимствуя выражение, "раздраконить
себя"... три и четыре... не говоря уж о рефлексах... вероятно, скорее
задраконить их. Расслабься.
- Знаю, знаю! - глаза его не отрывались от экрана. - Но, позвонки
побери, желал бы я сейчас принять что-нибудь!
- Лучше выругаться покрепче... три и три... представь себе, что ты
опять в университете работаешь над диссертацией старика Нови. Это должно
породить в тебе достаточно злости, чтобы ты разорвал эти корабли голыми
руками...
Бран улыбнулся, и напряжение покинуло его. Тогда, в университете,
Нови был их любимым объектом ненависти.
- ...три и два...
Теперь он так и видел перед собой уродливое лицо старого ублюдка
Нови. Он гадал, что же в конце концов случилось со стариком после... Палец
его сжался на гашетке.
- ...три и од...
Кнопка гашетки была уже нажата.
Через миг из "Славной Дырки" выскочило в ничто лезвие
изумрудно-зеленого света, ярче солнца. Миллисекунду спустя оно вонзилось в
веер двигателя ближайшего корабля ААннов, которым по воле случая оказался
"Унн". Возникла беззвучная вспышка ослепительно сверкающего золотого
пламени. За ней последовал взрыв испарившихся твердых тел и расширяющееся,
быстро рассеивающееся облако ионизированного газа.
Боевой экран показывал одну белую точку и одну крошечную туманность.
В орудийной башне Бран лихорадочно пытался навести лазер для выстрела
по второму кораблю, но так и не получил настоящего шанса.
После секундного молчаливого созерцания распада Малайка разрешил себе
издать один оглушающий вопль:
- Озиии-еее! - А затем: - Вульф, Ата, даешь ходу! - Ата хлопнула по
кнопке, и "Славная Дырка" прыгнула вперед с максимальным ускорением.
На все еще существующем ААннском корабле "Арре" паника царила только
в тех отсеках, где власть барона Рииди ВВ была периферийной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26