— Доминик согласился. — Я очень попрошу вас не вмешиваться, — прибавил Паг, обращаясь к остальным.Роуген, потянувшись через стол, взял руки священника. Доминик удивился неожиданной силе, жившей в этих иссохших старых пальцах. Хоть Доминик и не обладал даром предсказаний, он знал, как это делается у них в ордене. Очистив сознание от посторонних мыслей, он начал рассказывать о том, что произошло с того момента, как Джимми убежал по крышам от ночных ястребов, и до того дня, когда Арута уехал из Сарта. Роуген молчал. Гамина не двигалась. Когда Доминик сказал о пророчестве, в котором Арута именовался, старик вздрогнул и губы его беззвучно задвигались.Монах говорил, и атмосфера в комнате стала тревожной. Казалось, даже огонь потускнел. Гардан обнаружил, что сидит, обхватив руками плечи.Монах замолчал, а Роуген по-прежнему крепко держал его руку. Подняв голову, он слегка откинул ее назад, словно прислушиваясь к каким-то отдаленным звукам. Некоторое время он молча шевелил губами, а потом тихо произнес что-то — так тихо, что никто не расслышал слов. Внезапно он заговорил громким, твердым голосом:— Есть нечто… Существо… Я вижу город, могучий бастион — башни и стены. На стенах стоят люди, которые хотят защитить город. Вот… город в осаде. Его захватили, башни горят… В городе резня… Защитников осталось мало, они отступили в главную башню… Те же, кто грабит и убивает… не люди. Я вижу последователей Темной Тропы и их слуг гоблинов. Они заполнили улицы, их мечи льют кровь. Я вижу, как воздвигаются лестницы, чтобы взять штурмом главную башню, — странные лестницы и мосты, созданные из тьмы. Башня запылала, она вся в огне… И это конец.Наступила тишина.— Я вижу врага, — продолжал Роуген. Его силы собрались на равнине, над ними реют странные знамена. На лошадях сидят всадники в черных доспехах, на их щитах и плащах непонятные знаки. Ими командует моррел… — Из незрячих глаз старика текли слезы. — Он красив… и ужасен. У него на груди — отметина в виде дракона. Он стоит на холме, а перед ним проходят армии, распевающие боевые песни. Несчастные люди-рабы тянут огромные военные машины.И опять наступило молчание. Через минуту Роуген снова заговорил:— Я вижу другой город. Его образ нечеткий, потому что будущее его маловероятно. Его стены разрушены, а улицы залиты кровью. Солнце прячет лик свой за тучами… И город мучительно стонет. Мужчины и женщины закованы в бесконечные цепи. Их… истязают какие-то существа. Их гонят на площадь, где они видят своего завоевателя. Трон воздвигнут… на груде мертвых тел. На нем сидит… моррел с драконом на груди. Рядом стоит другой, его лица не видно под капюшоном плаща. Позади этих двоих нечто… я не вижу его, но оно есть — темное… Оно не имеет тела, не существует… и существует. Оно касается того, кто сидит на троне. — Роуген крепко стиснул руку Доминика. — Погоди… — сказал он, и замолчал. Его руки задрожали, и он, задыхаясь от слез, закричал: — Боги милосердные! Оно меня видит! Видит! — Губы старика тряслись. Гамина схватила его за плечи, крепко прижимаясь к нему, в ее широко раскрытых глазах отразился ужас. Внезапно губы Роугена раскрылись, он испустил душераздирающий стон, и тело его застыло.И вдруг огонь ослепительной боли взорвался в умах всех, кто находился в комнате: Гамина беззвучно закричала.Гардан схватился за голову, чуть не теряя сознание от острой боли; лицо Доминика стало пепельно-серым — он подался назад, словно пытаясь уклониться от удара, Касами хотел подняться, но его глаза закрылись. Кулган схватился за виски и трубка выпала у него изо рта. Паг стоял покачиваясь — он пытался собраться с силами, чтобы воздвигнуть магический заслон на пути злых чар, что терзали и его рассудок. Он отбросил тьму, которая пыталась поглотить его, и дотронулся до девочки.— Гамина! — прохрипел он.Девочка продолжала беззвучно кричать и цеплялась за тунику старика, словно хотела оторвать его от кошмара, с которым он встретился. Ее большие глаза были широко раскрыты, а крик сводил с ума всех вокруг нее. Паг ухватил ее за плечо. Гамина, не обратив на него внимания, продолжала кричать. Собрав все силы, Паг заслонил на мгновение страх и боль, терзавшие рассудок девочки.Гардан и Касами уронили головы на стол. Кулган привалился к спинке стула, на котором сидел. Кроме Пага и Гамины, только Доминик оставался в сознании. Какие-то силы в его душе тянулись, чтобы помочь девочке, хотя больше всего ему хотелось бежать от боли, которая благодаря ей захватила и его сознание.Паг чуть не упал — с такой силой обрушился на него ужас, испытываемый девочкой. Он произнес заклинание, и девочка качнулась вперед. Боль исчезла. Паг подхватил Гамину, но не рассчитал усилия и упал в кресло. Он сел поудобнее, удерживая девочку на коленях. От страшной боли она впала в беспамятство.Доминик чувствовал себя так, словно его голова сейчас взорвется, но продолжал цепляться за реальность. Тело старого Роугена все еще сохраняло неестественное положение — спина выгнулась назад; губы продолжали шевелиться. Доминик прочел заклинание, которое использовалось для избавления от боли, и Роуген наконец расслабился, привалившись к спинке кресла. Но на его лице застыли ужас и боль, он продолжал выкрикивать шепотом слова, которые монах не мог понять, а потом потерял сознание.Паг и монах обменялись встревоженными взглядами. Доминик ощутил, как темнота окутывает его, и, едва успев удивиться, отчего вдруг Паг так испугался, потерял сознание.Гардан мерил шагами комнату, в которой они вчера обедали. Кулган, сидевший у огня, проворчал:— Если ты не сядешь, то протопчешь в полу борозду.На кушетке рядом с чародеем сидел Касами. Гардан опустился возле него.— Проклятое ожидание!Доминик и Паг с помощью целителей сообщества ухаживали за Роугеном. Старик был при смерти с тех самых пор, как его принесли из дома встреч. Беззвучный крик Гамины услышали все, кто находился на расстоянии мили от нее, остальных он поразил с меньшей силой. Несколько человек, оказавшихся вблизи дома, лишились чувств. Когда крики прекратились, те, кто оставался в сознании, прибежали узнать, что случилось. Они нашли всех, кто был в доме встреч, лежащими без чувств, и Кейтала велела перенести их в свой дом. В течение нескольких часов все, кроме Роугена, пришли в себя. Наступила ночь.Гардан, ударив кулаком по ладони, сказал:— Проклятье! Я никогда не годился для таких дел! Я солдат. Все эти волшебные чудовища, безымянные силы… Где враги из плоти и крови?— Я слишком хорошо знаю, что ты можешь сделать с врагом из плоти и крови, — сказал Касами. Кулган с удивлением взглянул на него, и Касами пояснил: — В начале войны мы с капитаном встретились лицом к лицу при осаде Крайди. Пока мы с ним не рассказали друг другу о себе, я и не знал, что он был правой рукой принца Аруты, а он не знал, что это я руководил атакой.Открылась дверь и вошел высокий человек в сером плаще. Солнце и ветер оставили неизгладимые следы на его бородатом лице, словно он был охотником или дровосеком. Он едва заметно улыбнулся:— Меня не было всего несколько дней, и за это время к нам пришли гости.Мичем считался слугой Кулгана, хотя на самом деле был ему больше другом, чем слугой.— Повезло? — спросил Кулган.— Нет, все обман, — ответил Мичем, рассеянно погладив шрам на левой щеке.Кулган пояснил:— Мы прослышали о кочующем таборе цыганпрорицателей, который остановился возле Ландерта в нескольких днях пути от нас. Я отправил Мичема посмотреть, нет ли среди них настоящих прорицателей.— Был там один, — сказал Мичем, — но он почему-то испугался, когда узнал, откуда я. Может быть, потом он сам придет. — Он оглядел комнату. — Что у вас произошло?Когда Кулган закончил рассказ о событиях, дверь отворилась, и разговор оборвался. Вошел Уильям. Он вел за руку Гамину. Девочка выглядела еще бледнее, чем утром. Она посмотрела на Кулгана, Касами и Гардана, и в их головах зазвучал ее голос:.Кулган протянул к ней руки, и девочка охотно забралась к нему на колени. Он нежно обнял ее.— Ничего, девочка. Мы понимаем.Остальные ободряюще улыбнулись ей, и она несколько успокоилась. Звонко шлепая ногами по полу, в комнату вошел Фантус.— Фантус хочет есть, — сказал Уильям, бросив на него взгляд.— Этот зверь всегда хочет есть, — отозвался Мичем.—.Кулган, немного отодвинув девочку от себя, взглянул на нее.— Что ты говоришь?—.Кулган повернулся к Уильяму:— Уильям, ты слышишь Фантуса?Уильям озадаченно посмотрел на Кулгана:— Конечно. А ты разве нет?—.— Удивительно! А я и не догадывался! Теперь ясно, почему вы так дружите. Уильям, и давно ты можешь разговаривать с Фантусом?Мальчик пожал плечами:— Сколько себя помню. Фантус всегда разговаривал со мной.— А ты можешь слышать, как они разговаривают друг с другом?Гамина кивнула.— А сама ты можешь разговаривать с Фантусом?—.Гардан был изумлен. Ответы Гамины появлялись так, словно он слышал ее. По ее замечаниям Гардан понял, что она могла разговаривать со всяким, кого выберет.Уильям повернулся к дракону.— Хорошо! — сказал он громко и обратился к Кулгану: — Я пойду на кухню, посмотрю для него чего-нибудь. Можно Гамине остаться здесь?Кулган опять обнял Гамину, а она устроилась удобнее у него на коленях.— Конечно.Уильям выбежал из комнаты, за ним устремился Фантус, которому перспектива поесть придала изрядную скорость. Когда они ушли, Кулган спросил:— Гамина, а с другими существами Уильям умеет разговаривать?—.Глядя на Кулгана, можно было подумать, что он получил подарок.— Вот это да! Ну и дар! Мы и не слышали никогда, чтобы человек мог разговаривать с животными. Некоторые маги намекали на такие способности — якобы они существовали в прошлом. Надо будет изучить их.Гамина, широко раскрыла глаза, словно ждала чего-то. Она выпрямилась и повернула голову к двери, а через мгновение вошли Паг и Доминик. Оба выглядели усталыми, но на их лицах не было скорби, которую так боялись увидеть те, кто сидел в комнате.Прежде чем был задан вопрос, Паг объявил:— Он жив, хотя и очень пострадал.Он заметил Гамину на коленях Кулгана — девочке было очень уютно на руках у старика.— Тебе лучше? — спросил Паг. Гамина отважилась на слабую улыбку и кивок. Похоже, они о чем-то поговорили, потому что Паг ответил: — Думаю, он поправится. Кейтала останется с ним. Нам очень помог брат Доминик — он настоящий искусник во всем, что касается лечения. Но Роуген очень стар, и если он не поправится, ты должна принять это и смириться.Глаза Гамины повлажнели, но все же она опять кивнула. Паг наконец заметил Мичема и познакомил его с Домиником.— Гамина, если захочешь, ты можешь помочь нам, — обратился он к девочке.—— Я должен знать, почему ты так испугалась за Роугена.На лице Гамины опять появился испуг. Она покачала головой и что-то мысленно сказала Пагу. — Что бы это ни было , оно может помочь Роугену. Здесь замешано что-то нам непонятное, и мы должны узнать, что именно, — ответил ей Паг.Гамина прикусила губу. Гардана удивляло мужество малышки. Судя по тому, что он о ней узнал, судьба у нее была нелегкой. Расти в мире, где люди относятся к тебе подозрительно и враждебно, а мысли их всегда понятны— это тяжелое испытание для рассудка. То, что она вообще доверяла людям, собравшимся в комнате, уже было отчаянной смелостью. Любовь и нежность Роугена должны были быть неисчерпаемы, чтобы перевесить те обиды, что познал этот ребенок. Гардан подумал, что если кто из живущих и заслуживает звания святого, которым храмы награждали своих героев и мучеников, так это Роуген.Паг и Гамина опять начали мысленно переговариваться. Наконец Паг сказал:— Говори, чтобы мы все слышали. Дитя, все эти люди — твои друзья, и всем им надо услышать твой рассказ, чтобы не дать больше в обиду ни Роугена, ни других.—.— Где? — спросил Паг.—.— Как? — удивился Кулган.—.Кулган внимательно посмотрел на девочку.— Ну и чудесный же ты ребенок! Два чуда в один день!Гамина улыбнулась — все впервые увидели радость на ее лице. Паг вопросительно посмотрел на Кулгана, и старик объяснил:— Твой сын умеет разговаривать с животными. — Паг раскрыл рот от изумления, а маг продолжал: — Но сейчас это не очень важно. Гамина, что увидел Роуген, что так сильно подействовало на него?Гамина задрожала, и Кулган обнял ее покрепче.—.— Ты знаешь, что это за город? Вы с Роугеном там были? — спросил Паг.Гамина покачала головой, глядя на него большими, как блюдца, глазами.—.— Что еще? — терпеливо спросил Паг. Девочка вздрогнула.—— Все ощутили ее замешательство, словно она пыталась выразить то, что не очень хорошо понимала.— Как может то, что ты видишь, причинять боль? — тихо спросил Доминик. — Ведь это только взгляд в будущее, которое может произойти. Что за чувство может ощутить ясновидящий через барьер времени и вероятности?Паг спросил:— Гамина, что этотсделал Роугену?—.В комнату вошла Кейтала, и девочка выжидательно посмотрела на нее.— Он уснул крепким здоровым сном. Думаю, теперь он поправится, — сказала Кейтала. Она подошла к креслу, в котором сидел Кулган, и облокотилась на спинку. Взяв Гамину за подбородок, она напомнила: — Тебе пора спать, детка.— Попозже, — ответил Паг. Кейтала поняла, что ее муж чем-то озабочен, и кивнула в ответ. Паг продолжал: — Перед тем, как впасть в беспамятство, Роуген сказал одно слово. Мне очень важно знать, где он слышал это слово. Мне кажется, что это то самое слово, которое ему сказало существо из его видения. Ты помнишь, что он говорил, Гамина?—.— Как? — спросил Паг.—. — ответила она.— Всем? — спросил Кулган. Она кивнула. Маленькая девочка выпрямилась на коленях у Кулгана, вдохнула поглубже и закрыла глаза. И все вместе с ней оказались в темноте.По небу неслись черные облака, подгоняемые злым ветром. На город шла буря. Огромные ворота были выбиты — могучие осадные машины расправились и с железом, и с деревом. Город умирал, кругом плясали огни пожаров. Какието существа уничтожали людей, которые прятались от них по чердакам и подвалам; кровь рекой лилась по сточным канавам. На центральной площади была навалена гора тел высотой футов в двадцать. Поверх тел располагалась платформа из темного дерева, а на ней стоял трон. Наблюдая за тем, как его слуги разрушают город, на троне сидел моррел необычайной внешности. Рядом с ним стояла некая фигура в черном одеянии, большой капюшон и длинные рукава не позволяли разглядеть ее.Но внимание Пата и всех остальных было привлечено к чему-то, что находилось позади этих двух, — сгустку зла, странной субстанции, которой не было видно, но все ощутили ее присутствие. Оставаясь на заднем плане, это нечто тем не менее являлось истинным источником темных сил. Фигура в черном указала куда-то, из-под плаща появилась рука в зеленой чешуе. Каким-то непостижимым образом тьма, что находилась за спинами моррела и змеечеловека, поняла, что за ней наблюдают, и вступила в контакт с наблюдателем. Она заговорила, вселяя во всех, кто находился в комнате, безысходное отчаяние.Видение, передаваемое девочкой, потрясло всех. Доминик, Кулган, Гардан и Мичем были встревожены угрозой, которую они увидели при помощи Гамины, хотя это была только тень того, что могло ожидать их в будущем.Но Касами, Кейтала и Паг обеспокоились гораздо сильнее других. По лицу Кейталы текли слезы, а Касами утратил обычную невозмутимость, и его лицо было изможденным, пепельно-серым. Пагу, по-видимому, было хуже всех — он без сил опустился на пол и, склонив голову, пытался прийти в себя.Кулган огляделся. Гамина, казалось, была больше расстроена общей реакцией окружающих, чем воспоминаниями. Кейтала, ощутив ее настроение, взяла ее с колен Кулгана и крепко обняла.— Что это? — спросил Доминик.Паг поднял голову, и все поняли, что он страшно устал, словно вес двух миров опять покоился на его плечах. Наконец он медленно заговорил:— Когда Роуген терял сознание, последними его словами были такие:Вот что он увидел за этими двумя фигурами. Вот что сказала ему тьма, которую он увидел:. Оно или он, каким-то образом добравшись до Роугена, внушил ему ужас и боль.— Как такое может быть? — спросил Кулган.— Не знаю, друг мой, -медленно, хриплым голосом ответил Паг. — Но к загадке тех, кто ищет смерти Аруты, добавилось новое измерение. Новая глубина открылась за черной магией, при помощи которой пытались навредить Аруте и его спутникам.Паг на минуту спрятал лицо в ладонях, потом оглядел комнату. Гамина прижалась к Кейтале, все смотрели на него.— Но это еще не все, — сказал Доминик. Он посмотрел на Касами и Кейталу. — Я слышал его так же хорошо, как и вы, я слышал, что говорил Роуген, но ничего не понял.Ему ответил Касами:— Эти слова… на древнем языке. На этом языке говорят жрецы храмов. Я понял совсем немного. Это древний язык цурани. Глава четырнадцатая. ЭЛЬВАНДАР В лесу было тихо. Над головой арками изгибались огромные ветви, такие древние, что никто не помнил их молодыми;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41