А эти страдания за великие цели хороши только для саг и легенд.— А есть все-таки у тебя философские склонности, — заметил Арута и переменил тему: — Вчера ночью ты действовал быстро и храбро. Если бы ты не отвлек чудовище, чтобы Мартин смог в него выстрелить…— Мы бы сейчас сопровождали в Крондор твои останки, если бы оно, конечно, их не съело, — закончил за него Джимми с кривой усмешкой.— Что-то ты очень развеселился.Ухмылка Джимми стала еще шире:— Представь, не очень. Ты — один из немногих людей, с которыми стоит иметь дело. И это здорово, хотя времена сейчас совсем не здоровские. Мне все это очень нравится, если хочешь знать.— Ну и вкусы у тебя!Джимми мотнул головой:— Даже если тебя напугали до беспамятства, этим тоже можно позабавиться. Это, знаешь ли, очень важно в воровском деле: лезешь в чужой дом глухой ночью, не зная, спят ли там или поджидают тебя с мечом или дубинкой наперевес, чтобы размазать твои мозги по полу, как только ты сунешь голову в окно. Удирать от стражников — это, конечно, не очень забавно, но что-то все же в этом есть, ты не находишь? Это здорово. А кроме того, сколько человек могут похвастать, что они спасли жизнь принцу Крондора, дав пинка демону?Арута от души рассмеялся.— Пусть меня повесят, я впервые смеюсь с… со дня свадьбы. — Он положил руку Джимми на плечо. — Ты заслужил сегодня награду, сквайр Джеймс. Чего же ты хочешь?Джимми сморщился, изображая глубокую задумчивость.— Почему бы не провозгласить меня герцогом Крондорским?Аруту словно громом поразило. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Подошел Мартин и, заметив на лице Аруты странное выражение, спросил:— Что тебя беспокоит?Арута указал на Джимми:— Он хочет быть герцогом Крондорским.Мартин громогласно захохотал. Когда он отсмеялся, Джимми спросил:— Почему бы и нет? И Дуланик здесь, и теперь вы знаете, что он удалился от дел. Волней не хочет этого титула, так кому же вы думаете его отдать? Я неплохо соображаю и оказал вам пару услуг.Мартин снова захохотал.— За которые тебе уже заплачено, — сказал Арута. Гнев и веселье боролись в душе принца. — Послушай ты, разбойник, может быть, мне стоит подумать о том, чтобы Лиам дал тебе какое-нибудь небольшое баронство — совсем маленькое, чтобы было чем заняться, когда ты достигнешь совершеннолетия, которое наступит еще только через три года. А пока тебе придется удовлетвориться титулом старшего сквайра двора.Мартин покачал головой:— Да он же сделает из подчиненных уличную шайку.— Ну хорошо, :— согласился Джимми, — на худой конец, я посмотрю на рожу этого осла Джерома, когда ты отдашь приказ де Лейси.Мартин перестал хохотать.— Я подумал, вы будете рады узнать, что Гардан скоро поправится, да и брат Мика тоже. Доминик уже оправился.— А аббат и брат Антоний?— Аббат где-то во дворе, занят тем, чем обычно бывают заняты аббаты, когда их аббатству нанесен ущерб. А брат Антоний ищет записи о терне серебристом. Он просил передать вам, что если вы захотите поговорить с ним, то найдете его в комнате шестьдесят семь.— Пойду разыщу его, — сказал Арута. — Мне хочется узнать, что ему удалось узнать. — Уходя, он сказал: — Джимми, объясни-ка моему брату, почему это я должен дать тебе второй по значимости герцогский титул в Королевстве.Арута ушел на поиски архивариуса. Мартин повернулся к Джимми, который широко улыбнулся ему в ответ.Арута вошел в обширное помещение, где было душно от легкого запаха консервантов. В неверном свете фонаря брат Антоний читал древний фолиант. Не оборачиваясь, чтобы посмотреть, кто пришел, он сказал:— Так я и думал. Я знал, что это здесь. — Он выпрямился. — Это создание похоже на то, которое было убито триста лет назад при нападении на храм Тита-Онанки в Элариале. Согласно этим записям, очевидцы были уверены, что за сим деянием стояли жрецы пантатианских змеелюдей.— Кто эти пантатианцы, брат? — спросил Арута. -Я слышал только сказки, которыми пугают детей.Старый монах пожал плечами:— Честно говоря, нам мало о них известно. Мы, худо-бедно, можем понять большинство разумных существ в Мидкемии. Даже моррелы, Братья Темной Тропы, имеют нечто общее с людьми. Ты же знаешь, что у них довольно строгий кодекс чести, хотя и странный по нашим меркам. Но эти существа…— Он закрыл книгу. — Никто не знает, где расположена Пантатия. На картах Макроса, которые прислал нам Кулган из Звездной Пристани, нет такой страны. Эти жрецы владеют магией, подобной которой не знает никто. Они заклятые враги людей, хотя когда-то в прошлом уживались с ними. Ясно только одно: они — создания чистого зла. Для них служить этому Мурмандрамасу — значит сделать его врагом всему, что есть добро. И то, что они служат ему, тоже заставляет нас его бояться.— Теперь мы знаем немного больше, чем после рассказа Веселого Джека, — сказал Арута.— Верно, — ответил монах. — Но не надо сбрасывать со счетов и то, что вы сразу поверили ему. Зачастую знание того, что не есть ложь, так же важно, как и знание правды.— Удалось ли вам среди всех тревог узнать хоть чтонибудь о терне серебристом? — спросил Арута.— Да. Я собирался позвать вас, как только закончу чтение этого отрывка. Но, боюсь, мало что могу рассказать. — Услышав такое, Арута почувствовал, как сердце его упало, но все же он сделал старому монаху знак продолжать. — Я не мог вспомнить про терн серебристый потому, что это название — перевод слова, с которым я более знаком. — Брат Антоний открыл другой том, лежащий на столе. — Это — дневник Джеффри, сына Карадока, монаха Сильбанского аббатства, что к западу от Вабона, — то самое место, где вырос брат ваш Мартин, только происходило, это давным-давно. Джеффри интересовался растениями и проводил свободное время, составляя описания разных трав и деревьев, произраставших в той местности. Здесь я и нашел ключ. Я прочту вам это место. — Он закрыл книгу.— Это все? — спросил Арута. — Я-то надеялся узнать рецепт или, на худой конец, какую-нибудь подсказку, как его найти.— Но здесь и есть подсказка, — сказал старый монах, подмигнув. — Джеффри, который собирал больше рассказы, чем описания, назвал растение иллеберри, якобы эльфийским названием. Это явно исскаженное, что на языке эльфов и означает! То есть — если кто и знает о магических свойствах этого растения и о том, как с ними бороться, так это заклинатели из Эльвандара.Арута немного помолчал.— Благодарю вас, брат Антоний. Я-то надеялся, что мои странствия окончатся здесь, но вы хотя бы не отняли у меня надежду.Старый монах ответил:— Надежда умирает последней, Арута кон Дуан. Подозреваю, что среди суеты аббату не удалось изложить вам главную причину, по которой мы собираем книги и манускрипты. — Он махнул рукой вокруг себя. — Причина в том, что это — надежда. Немало здесь пророчеств и предсказаний, и есть одно, говорящее о конце всего, что мы знаем. Оно гласит, что, когда все и вся поглотит тьма, останется только то,. Если когда-либо и исполнится это пророчество, мы надеемся, что семена знаний смогут опять послужить человеку. Мы трудимся для этого дня, уповая на то, что он никогда не настанет.— Благодарю вас за доброту, брат Антоний, — сказал Арута.— Каждый должен помогать другому, чем может.— Благодарю вас.Арута вышел из комнаты. Поднимаясь по лестнице, он раздумывал над тем, о чем только что узнал, и взвешивал свои возможности. Во дворе к Джимми и Мартину присоединились Лори и Доминик, который, хоть и был еще бледен, но, кажется, оправился от травмы.— Уже завтра Гардан будет чувствовать себя хорошо, — сказал Лори, поприветствовав принца.— Неплохо. Ближайшей ночью мы покинем Сарт.— Что ты решил? — спросил Мартин.— Я хочу поместить Гардана на первый же корабль, который идет из Сартав Крондор, а мы поедем дальше.— Куда? — спросил Лори.— В Эльвандар.Мартин улыбнулся:— Хорошо будет снова побывать там.Джимми вздохнул.— О чем ты? — спросил его Арута.— Я как раз вспомнил дворцовых поваров и жесткие лошадиные спины.— Тебе не придется долго скучать о поварах, потому что ты вернешься в Крондор с Гарданом.— И пропущу самое веселье?— У этого парня странные представления о веселье, — сказал Лори Мартину.Джимми начал что-то говорить, но вмешался брат Доминик:— Ваше высочество, если мне будет позволено отправиться с капитаном, я бы поехал в Крондор.— Конечно, но как же ваши обязанности?— Меня сменит другой брат. Я все равно некоторое время не смогу исполнять их, а ждать мы не можем. В этом нет стыда или бесчестья — просто необходимость.— Я уверен, что Гардан и Джимми будут рады иметь вас своим попутчиком.— Погодите… — начал Джимми.Не обратив на него внимания, Арута спросил монаха:— Какие дела зовут вас в Крондор?— Просто он лежит на пути в Звездную Пристань. Отец Джон считает, что необходимо срочно сообщить Пагу и другим чародеям все, что нам стало известно о происходящих событиях. Они практикуют магию, нам недоступную.— Это хорошо. Нам понадобятся все средства, которые доступны. Мне и самому следовало об этом подумать. Если вы не возражаете, я дам вам дополнительную охрану. И Гардан будет сопровождать вас до самой Звездной Пристани.— Очень любезно с вашей стороны.Джимми еще раз сделал попытку протестовать против отсылки в Крондор. Однако Арута вовсе не собирался принимать во внимание его возражения.— Забери с собой в Сарт нашего подающего надежды юного герцога и найми там корабль, — сказал он Лори. — Мы появимся завтра. Поищи добрых лошадей и ни во что не ввязывайся.Арута пошел к зданию бывшей казармы вместе с Домиником и Мартином, оставив Джимми и Лори во дворе. Джимми, все еще не терял надежды быть услышанным:— Но…— Идем, ваше сиятельство. Нам пора в путь. Если рано управимся с делами, посмотрим, не сыграть ли нам в картишки где-нибудь в гостинице.Глаза Джимми загорелись:— В картишки?— Ну, в пашаву или в кости.— 0! — воскликнул парнишка. — А меня научишь?Он повернул к конюшне, и Лори легонько пнул его, придавая ускорение:— Научишь… Я не олух из деревни. Я слышал эти слова, еще когда впервые проигрался.— Надо же было попробовать! — рассмеялся Джимми.Арута вошел в темную комнату. Глянув на человека, лежащего на кровати, он спросил:— Ты посылал за мной?Мика, приподнявшись, прислонился к стене.— Да. Я слышал, что вы сейчас уезжаете. Спасибо, что пришел. — Он жестом пригласил Аруту присесть на постель. — Мне надо поспать, но уже через недельку я поправлюсь. Арута, в молодости мы с твоим отцом были друзьями. Тогда Келдрик только заводил обычай представлять сквайров ко двору — это сейчас он кажется устоявшимся. У нас была веселая компания. Брукал Вабонский был старшим сквайром и гонял нас, как хотел. Да и мы в те дни были отчаянные сорванцы — твой отец, я и Гай де Бас-Тайра. -Услышав имя Гая, Арута вздрогнул, но ничего не сказал. — Мне нравится думать, что в свое время мы составляли главную опору Королевства. Совсем как вы теперь. Боуррик хорошо воспитал тебя и Лиама, да и Мартин вас не позорит. Теперь я служу Ишапу, но по-прежнему люблю это королевство, сынок. Я просто хотел сказать, что буду молиться за тебя.— Благодарю вас, милорд Дуланик, — ответил Арута.Его собеседник поудобнее устроился на подушках:— Нет. Я теперь простой монах. Кстати, а кто сейчас правит во дворце?— В Крондоре Лиам, он там будет до тех пор, пока я не вернусь. Волней— канцлер.При этих словах Мика рассмеялся, но тут же сморщился от боли:— Волней! Зубы Ишапа! Должно быть, ему очень не нравится это занятие!— Да, — согласился Арута, улыбаясь.— Ты хочешь, чтобы Лиам сделал его герцогом?— Не знаю. Он возражает, но все же правителя лучше него не найти. Во время Войны Врат мы потеряли немало отличных ребят. — Арута улыбнулся своей полуулыбкой: — Джимми предлагает, чтобы я сделал герцогом Крондорским его.— Не смейся над ним, Арута. Учи его. Загружай его делами, пока он не застонет, и добавь еще. Дай ему хорошее образование, тогда и посмотри. Таких, как он, немного.— Почему, брат, ты так беспокоишься о делах, которые для тебя остались в прошлом? — спросил Арута.— Потому что я, несмотря на отречение от мира, суетный грешный человек. Меня все еще беспокоит, как там живет мой город. А ты — сын своего отца.Арута молчал довольно долго, а потом спросил:— Вы с отцом когда-то были очень близки, правда?— Да. Только Гай был Боуррику дороже.— Гай! — Арута не мог поверить, что самый ненавистный враг отца был когда-то его ближайшим другом. — Как это может быть?Мика разглядывал Аруту.— Я думал, отец обо всем рассказал тебе перед смертью. — Помедлив, он продолжал: — Значит, не сказал. — Он вздохнул. — Мы, друзья твоего отца и Гая, в свое время дали клятву. Мы поклялись никогда не говорить о том позоре, который положил конец теснейшей дружбе и заставил Гая до конца дней своих носить черный цвет, за что его и стали называть Черным Гаем.— Отец однажды говорил об отваге Гая, а больше у него для него не было слов.— И не могло быть. Да и я тебе ничего не скажу — от данной клятвы меня может освободить только Гай или же должны явиться доказательства его смерти — только тогда я решусь заговорить. Все, что я могу сказать тебе: когда-то они были как братья. На пирушке, на гулянке или в бою — никогда они не упускали друг друга из виду. Но послушай, Арута, тебе рано вставать и надо хорошо отдохнуть. Не стоит тратить время на дела, давно всеми оставленные. Тебе надо найти лекарство для Аниты… — Глаза старика затуманились, и Арута подумал, что в своем беспокойстве он совсем упустил из виду то, что Мика долгое время был вхож в семью Эрланда и знал Аниту с самого рождения. Она для него была почти внучкой. Мика пробормотал: — Проклятые ребра! Стоит только вздохнуть поглубже, и сразу слезы из глаз, словно луку наелся. — Он помолчал. — Я держал ее на руках, когда жрецы Санг Белоснежной благословляли ее в первый час после рождения. — Он глядел куда-то вдаль, а потом, отвернувшись, сказал: — Спаси ее, Арута.— Я найду лекарство.И шепотом, чтобы справиться с охватившими его чувствами, Мика закончил разговор:— Тогда в дорогу, Арута. И да защитит тебя Ишап.Арута сжал на мгновение руку старого монаха, поднялся и вышел из его комнаты. Шагая через главный зал здания аббатства, он встретил молчаливого монаха, который пригласил принца следовать за ним. Его проводили в комнаты аббата, где сам аббат и брат Антоний дожидались его.— Вы немало времени провели у брата Мики, ваше высочество, — заметил аббат.Внезапно Арута забеспокоился:— Неужели Мика не поправится?— На все воля Ишапа. Он старый человек, и ему нелегко поправляться после таких ранений. — На брата Антония, казалось, очень подействовали эти слова — он чуть не всхлипнул. Аббат, не обратив на него внимания, продолжал: — Мы подумали над одним немаловажным делом. — Он пустил по столу небольшой футляр, который принц подхватил.Футляр был явно очень старый: тонкая резьба, покрывавшая его, почти стерлась от времени. Открыв его, Арута обнаружил внутри бархатную подушечку, на которой лежал маленький талисман. Это был бронзовый молот — копия того, который носил брат Мика. Сквозь крошечное отверстие в рукоятке проходил ремешок.— Что это?Ответил брат Антоний:— Наверное, вы уже думали над тем, каким образом вашему врагу удалось обнаружить вас. Похоже, что какое-то волшебство, может быть темное волшебство жреца змеелюдей, помогло выследить вас безошибочно. Этот талисман — наследие нашего далекого прошлого. Он был изготовлен в самом старом из наших монастырей — Ишапианском аббатстве в Лане. Это самый могущественный талисман из тех, которыми мы обладаем. Он скроет ваши передвижения от любого колдовства. Для того, кто при помощи тайных чар следит за вами, вы словно исчезнете из виду. У нас нет защиты от обычного взгляда, но если вы будете осторожны и станете скрываться, то вам без помех удастся добраться до Эльвандара. Ни за что не снимайте его, иначе злые чары тут же могут вас обнаружить. Талисман поможет вам и отразить атаку, подобную той, что была прошлой ночью. Такие существа не смогут причинить вам вреда, хотя враг ваш может попытаться напасть на тех, кто рядом с вами, потому что они не будут защищены.— Спасибо вам, — сказал Арута, повесив талисман себе на шею.Аббат поднялся:— Ишап да защитит вас, ваше высочество, и знайте, что здесь, в Сарте, вы всегда получите укрытие и помощь.Арута поблагодарил аббата и покинул его комнату. Вернувшись к себе укладывать вещи, он размышлял над тем, что услышал. Отбросив сомнения, он твердо решил спасти Аниту. Глава двенадцатая. НА СЕВЕР По дороге спешил одинокий всадник. Мартин предупредил, что их кто-то догоняет. Арута оглянулся. Лори, развернув лошадь, вытащил меч, но Мартин рассмеялся.— Если это он, я ему уши отрежу, — сказал Арута.— Тогда точи кинжал, братец. Посмотри-ка, как торчат у него локти.Через несколько мгновений стало ясно, что Мартин не ошибся, ухмыляющийся Джимми натянул поводья своей лошади. Арута и не пытался скрыть неудовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41