Ноги
широко расставлены, глаза красные. Глотая слова, она шипела:
- Ты, великий революционер, ослиная задница, виноват во всем этом!
- В чем? - мягко спросил Кэрд. - Признаться, я не считаю себя
революционером.
- Не пытайся выливать на меня дерьмо от всех твоих персон! - орала
Квигли. - Если бы не ты, мне не надо было бы отправляться в дебри Хобокена
и сложить там свою задницу. Я могла бы жить, как мне нравится. Так нет же
- ты устроил мне веселенькую жизнь!
- Это правительство - не я.
- Конечно! Вали все на правительство! Вали!
Всего лишь несколько минут назад зычный глас Квигли разносился по
бару: она громила правительство. И вот вдруг злодеем обернулся он.
Кэрд не успел возразить - от сильного прямого удара кулаком в лоб он
свалился со стула. Упал он тяжело, почти теряя сознание, несколько секунд
оставаясь недвижным. Острым носком туфли Квигли ткнула Кэрда под ребра.
Лотус, пронзительно визжа, ударила пивной бутылкой по большому рыжему
затылку Квигли. Та пошатнулась, но устояла и ответила Лотус ударом в
челюсть. А затем возникла пошлая драка, какая обычно таится за кулисами
таверны вииди, готовая выйти под огни рампы. Кэрд еще лежал бессилен
вступить в схватку, когда появились гэнки. Он не нанес ни одного удара, но
его арестовали вместе с другими. Кэрд не оказал никакого сопротивления и
потому отбыл в тюремном фургоне в обществе самых миролюбивых нарушителей.
Квигли и пару ее дружков оглушили легкими лучами и стоунированными
доставили в участок. Кэрд и Лотус отделались нотацией судьи, легким
испугом и обещанием наблюдаться три дня у психолога. Квигли же нанесла
оплеуху судье, пытаясь опять напасть на Кэрда. Ее оглушили и отправили в
тюрьму.
- Теперь мне придется опять отпрашиваться с работы - ходить к
психиатру, - ныла Лотус по дороге домой. - Надеюсь, ничего подобного
больше не произойдет.
- Сдается мне, я становлюсь излишне популярным. Таких, как Квигли,
хватает. Они готовы поносить кого угодно, а я всегда под рукой.
Поскольку он был героем местных жителей - ему и быть козлом
отпущения. Неприязненные взгляды и брюзгливые оскорбления стали обычным
делом. Вскоре Кэрд прекратил посещение "Семи мудрецов" и нашел другую
таверну. Лотус при этом жаловалась, что скучает по привычному месту и
друзьям. Но и в другой таверне он встретил такой же прием тех, кого
отобрали для выполнения проекта Хобокен. В итоге Кэрд теперь чаще
прикладывался к спиртному дома, что очень огорчало Лотус. В конце концов с
плачем и воплями о том, что он никогда не любил ее, она выдворила его. Ее
жизнь стала адом с тех пор, как он поселился с ней. Оба заявления были
далеки от правды, но Кэрд не спорил. Он нашел холостяцкую квартирку в
Западном районе.
Кэрд часто видел Лотус. Избежать встреч не удавалось - ведь они
посещали общие занятия, и ему опять приходилось терпеть ее упреки. Если бы
он действительно любил ее, говорила Лотус, он бы так просто не уходил,
когда она выставляла его вон. Он бы возражал, упрашивал ее, убеждал в
искренности своих чувств. Она хандрила, была совершенно несчастна, когда
он ушел. Но не желает его возвращения.
- Тогда нам лучше не разговаривать, - заметил Кэрд и двинулся прочь.
- Правильно! - кричала Лотус ему вслед. - Отвергай меня, негодяй! Ты
никогда не любил меня! Я всегда это знала!
- Почему они клянут меня? - спросил он психолога Адриана Кус Хафиза
на последнем приеме. - Ведь не я вызвал Переход.
- О да, именно вы, - сказал Хафиз. - Если бы не вы, он никогда не
произошел бы.
- Совершенно ясно, что правительство давно все задумало, - продолжал
доказывать свое Кэрд.
- Переход не начался бы так быстро, - уточнил доктор. - Может быть,
все оставалось бы по-прежнему долгие годы, не послужи вы катализатором.
- Вы в самом деле испытываете неприязнь ко мне? Вам правильнее
направить свой гнев против правительства. Не я все это сделал. Я не
настоящий Кэрд. Не хочу даже, чтобы меня так звали. Я считаю себя Бейкером
Но Вили.
- Вряд ли вам удастся заставить рядового гражданина почувствовать
разницу.
- А вам, вам лично Переход причинил беспокойства?
- Беспокойства - черт побери! - громыхнул Хафиз. - Мне велено
отправляться в Хобокен в качестве лагерного консультанта! Понимаете ли вы,
что это значит для меня и моей семьи? Представляете ли вы, что мы в итоге
теряем? Нет, конечно: вы же вииди!
- Я могу пожаловаться на ваше непрофессиональное отношение,
враждебность и оскорбления, - сказал Кэрд. - Но я не стану этого делать.
Мои соболезнования!
Переход продвигался не быстро. Лишь через четыре субмесяца Кэрду
сообщили, что ему надлежит явиться для обучения в качестве официанта
столовой в Бруклин Форест Парк. О требовании иметь среднее образование для
этой работы позабыли. Четыре субнедели ежедневно он переезжал автобусом
ДСН через мост Вашингтона на север к месту обучения. Памятная доска у
ворот гласила, что в древние времена в этом месте располагался Госпиталь
Ветеранов Соединенных Штатов. Под неотступным контролем Кэрд неделю
прислуживал за обедом за длинным деревянным столом в огромном сборном
бараке. За едоков выступали роботы, запрограммированные вести себя как
обычные посетители столовой. Тот, кто задавал программу, был или большим
шутником или не очень хорошо думал о людях. Человекообразные машины были
зверски голодны, беспредельно требовательны и неотесанны. Они "нечаянно"
били стаканы и кувшины с водой и апельсиновым соком, роняли пищу на
одежду, на стол, на пол, при этом громко рыгали и издавали непристойные
рулады. А как громко выкрикивали они жалобы на медлительность и
небрежность обслуживания.
Почему лагерь был открыт здесь, а не в районе Хобокен, Кэрд так
никогда и не узнал. Так же, как он не мог уразуметь, зачем он должен по
восемь часов в день двадцать восемь дней подряд долбить то, что он мог
усвоить за пять часов или быстрее.
Кэрд с нетерпением ждал встречи с реальными человеческими существами,
но когда это произошло - понял, что и люди вполне могли сойти за роботов.
Люди, хвала Господу, не пердели как роботы, но были еще требовательнее и
еще чаще и громче жаловались и совсем не уступали своим механическим
двойникам в неряшливости и отвратительных манерах. Сначала Кэрд объяснял
это тем, что большинство обедающих составляли вииди. Затем с течением
времени обнаружил, что преобладали здесь представители "высшего класса", а
не вииди. Дело приняло совсем худой оборот, когда столующиеся узнали, что
он - Джефферсон Кэрд - тот самый человек, которого они кляли за свое
изгнание. Они ругали его за все, что бы он ни делал, и не переставая
оскорбляли. В конце третьей недели на него напали. Мужчина, беспрестанно
жаловавшийся на качество пищи (совсем без оснований, как считал Кэрд),
поднялся из-за стола и с силой швырнул тарелку с мясом и овощами в лицо
Кэрду, а затем ударил его кулаком в живот.
Кэрда совсем не утешили ни немедленный арест драчуна, ни
последовавшее заключение его в тюрьму. Два дня он провел на больничной
койке. Более того, кроме одного санитара, Роберта Ги Снавки, его,
казалось, невзлюбил и отвергал весь больничный персонал. Снавки сообщил
Кэрду: он слышал, что в новом создаваемом корпусе дестоунирования есть
вакансии. Снавки советовал Кэрду обратиться туда. Кэрд сомневался -
удастся ли ему избежать подобной неприязни работников корпуса. Однако
работа сама по себе должна быть интереснее официантской.
Иногда Кэрд посредством экрана разговаривал с Ариэль. Он поделился с
нею своими заботами и сказал о желании перейти на работу в корпус
дестоунирования.
- Было время, когда я бы, наверно, с презрением отверг использование
знакомств для получения работы, - сказал Кэрд. - Но я теперь более трезво
смотрю на вещи. Твой муж занимает довольно высокое положение в
Департаменте физического воспитания. Как ты думаешь, мог бы он сделать
доброе дело?
- Он поможет, если будет знать, что им станут восхищаться, - сказала
Ариэль.
Через субнеделю она позвонила отцу.
- Важные новости! Моррис использовал все свое влияние, ему обещали,
что твое заявление будет удовлетворено. Вопрос в руках генерального
комитета. У них у всех межвременные визы - необходима оперативная
координация решений разных дней; женщина, с которой знаком Моррис - он не
хочет, чтобы все знали ее имя - поможет тебе попасть в корпус
дестоунирования.
Заявление Кэрда было принято, но ни связи Морриса, ни хваленое
быстродействие компьютеров не могли убыстрить ледниковую медлительность
бюрократической машины. Через два субмесяца Кэрду сообщили, что просьба
удовлетворена. Ему необходимо явиться в лагерь в Нью-Джерси через три
субнедели, отсчитывая от даты принятия решения. Ездить туда каждый день
было далековато, и Кэрд приискал себе жилье в лагере. Оно оказалось совсем
рядом с хранилищем, из которого он, будучи Дунканом, освободил
стоунированную Сник. Ему было это невдомек, пока Ариэль не рассказала все
в очередной вечерней беседе на расстоянии по Вторникам. После обучения
Кэрд работал непосредственным надзирателем. Его задача - принять нового
дестоунированного человека и провести его через весь период адаптации. Это
было увлекательно, но часто выводило из душевного равновесия. Из цилиндров
забирали лишь физически здоровых и достаточно молодых. Все это были
преступники с разной тяжестью содеянного. Некоторые хранились здесь тысячу
облет в ожидании изобретения психологических или химических методов
лечения, которые гарантировали бы исправление. Но сейчас не было речи о
терапии - им предстояло работать на благо Органического Содружества Земли.
Притом работать каждый день! Правительство решило, что дестоунированные
рабочие и их надзиратели не будут стоунироваться шесть дней в неделю.
Не просто было объяснить некоторым "оживленным", что произошло. Когда
до них все доходило, им говорили, что, если они не желают участвовать в
Переходе, их снова отправят в хранилище. Ежели они действительно выбирают
работу, их простят через пятнадцать сублет. Потом, при условии примерного
поведения, они станут полноправными гражданами.
В хранилищах покоились пять миллиардов человек. Из них почти миллиард
- здоровые, в здравом уме и достаточно молодые, чтобы быть рабочими. Из
этого следовало, что, пусть и при медленном течении процесса
дестоунирования, население Земли возрастет почти на миллиард за
последующие пятнадцать облет. Давая себе отчет в том, что такая масса
"новых" людей сильно напряжет жизненные ресурсы и окажется
неконтролируемой, правительство собиралось оживить лишь около ста
миллионов. Это по преимуществу незлостный криминал, а также стоунированные
за преступления на сексуальной почве.
- Сто миллионов сумасшедших! - высказался босс Кэрда. - Их бы держать
в лагерях за высокими стенами да с вооруженной охраной. Не то они
разбегутся по лесам. Ведь не хватит людей ловить их. Одна лишь охрана и
забота о них - уже черт знает что за морока!
"Плохой оборот, - думал Кэрд. - Ведь те, кто караулит и обучает и
обслуживает дестоунированных, также по существу становятся заключенными".
- Вокруг лагерей будет проволочное заграждение, - сказал босс. -
Представляете, уже тысячу лет не было лагерей за колючей проволокой!
Многие из дестоунированных не собирались делаться рабочими - это Кэрд
знал. Их отправят назад, в цилиндры, а других освободят - пусть попытают
счастья.
Один из подопечных Кэрда, Майкл Симон Шемп, был весьма циничный
молодой человек.
- Да, они обещали нам, что мы освободимся, когда построим все их
новые города, - сказал он Кэрду. - Как бы не так. Когда все окажется
сделанным, нас опять засунут в стоунеры. Найдут объяснения.
- Если вы верите этому, почему сразу не попросите стоунировать вас? -
спросил Кэрд.
- Нет, что угодно, но только не это. Я так считаю.
Что бы ни ожидало Шемпа и Кэрда впереди, они более не кузнечики,
прыгающие через время. Они увидят каждый восход и заход, станут радоваться
естественному медленному росту цветка - от семени к стеблю - к бутону - к
цветению - и никаких пропастей между посадкой и срезом.

34
В обязанности Кэрда входило наблюдать и оценивать поведение и
настроение подопечных. Если кто-то покажется слишком опасным и упрямым,
Кэрду надлежит доложить свою оценку старшему офицеру органиков,
ответственному за данную секцию. Сама идея, что он, Кэрд, может послать
кого-то обратно в стоунер, была ему ненавистна.
Шемпа выбрали для дестоунирования как профессионального строительного
рабочего. Приказам он подчинялся с готовностью и улыбкой, не проявлял
никаких признаков непокорности, однако биоданные говорили о его отчаянном
нраве. Судили Шемпа за убийство гэнка при аресте. Он не выдержал процесса
реабилитации и угодил в стоунер. Шемпу тогда было двадцать шесть сублет, а
его единственный ребенок - дочь - родился одним субгодом раньше. Она еще
жива - ей восемьдесят восемь сублет - и является гражданкой Среды в
Нью-Хейвене, округ Коннектикут. Сын ее мертв, а внук и один правнук также
проживают в Нью-Хейвене.
- Я бы хотел повидать их, - сказал однажды Шемп.
- У вас нет на это никаких шансов, - ответил Кэрд. - Никаких - пока
вас не освободят как реабилитированного, а лечение ваше начнется после
выполнения условия: годы работы здесь.
- Значит - никогда?
- Я не могу этого сказать. Будьте реалистом. Для своей семьи вы чужой
человек. Никаких предпосылок для дружеских отношений. Кроме того, вы
преступник. Они будут испытывать неловкость.
- Так или иначе, я собираюсь увидеть их.
- Попытаетесь бежать?
Шемп не ответил, но намерения его были очевидны. Но Кэрд не сообщил
про этот разговор. Он не доносчик, хотя это подразумевалось. Кэрд пытался
отговорить Шемпа от этой идеи и, казалось, убедил его. По крайней мере
Шемп сделал вид, что смирился.
Однажды Шемп не появился на утренней перекличке. Через пару часов его
доставили обратно из леса, где он брел в северном направлении. Кэрд понял,
что Шемпу имплантировали передатчик - слишком быстро изловили беглеца.
Кэрд подозревал, что передатчики носили в себе все дестоунированные.
Нарушение закона. Но и он, надзиратель, по всей вероятности носит
передатчик в себе.
Уже через полчаса после возвращения его в лагерь Шемпа, несмотря на
вопли, силой затолкали в цилиндр, стоунировали и водворили в хранилище.
Кэрда вызвали на ковер к боссу.
- Этот случай станет черным пятном на вашем личном деле, - заявил
Дональд Тирек Норманди. - Вы должны были предупредить нас о его намерениях
повторно совершить преступление.
- Откуда мне было знать? - оправдывался Кэрд. - Шемп никогда не
говорил мне о желании убежать. Я предупреждал его, что побег невозможен.
- Нам все известно. Шемпа проверяли под ТИ. На вопрос, делился ли он
с вами планом побега, он ответил - нет. Если бы он ответил утвердительно,
вас отстранили бы от работы и, очевидно, судили бы за укрывательство.
Кэрд восстановил в памяти свой разговор с Шемпом. Хорошо, что Шемп
сказал лишь, что собирается повидать своих потомков - "так или иначе".
Ведь люди под туманом дают буквальные ответы на вопросы.
Норманди сказал: "Вы получите копию официального выговора. Но в целом
у вас хорошая репутация. Вы ладите с преступниками, они, вроде, любят вас,
хотя само по себе это может вызывать подозрения. Вы управляетесь не хуже
некоторых гэнков. Никакой разницы. Итак, вы направляетесь в Хобокен.
Работа здесь почти завершена. Будете делать там то же, что и здесь, пока
опять не опростоволоситесь".
Через два субмесяца Кэрд сел в поезд вблизи от хранилища, затем ехал
на машине, которая плыла в нескольких дюймах над направляющей, движимая
вперед электромагнитными полями; поля создавались цепью внушительных
обручей, окольцевавших путь. Прибыл Кэрд на станцию назначения минутах в
двадцати езды до Хобокена. Вокруг почти везде шумели леса, но однажды он
проехал мимо обширного участка земли, расчищенного от леса - машины и люди
приступили к строительству нового города.
Кэрду показали его жилье - комнатенку в монстре-бараке, затем он
попал на краткий инструктаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34