Филип ФАРМЕР
РАСПАД
("Мир дней" #3). Пер. - З.Гуревич.
Philip Jose Farmer. Dayworld Breakup (1990) ("Dayworld" #3).

ПРЕДИСЛОВИЕ - ОНО ЖЕ И ЭПИЛОГ - ДОЧЕРИ КЭРДА - АРИЭЛЬ
Отец обычно представлял меня так: "Моя дочь - историк". Джефферсон
Сервантес Кэрд никогда и не помышлял о том, что однажды он сделается
известнейшим персонажем видеокниг и станет в один ряд с Робином Гудом,
Вильгельмом Теллем [в швейцарской легенде времен борьбы против
австрийского господства (XIV в.) - меткий стрелок из лука; наместник
Гесслер принудил его сбить стрелой яблоко с головы сына; сделав это, Телль
застрелил Гесслера, что было сигналом к восстанию], Джорджем Вашингтоном и
многими другими вымышленными, полувыдуманными и совершенно реальными
героями легенд и историческими личностями. Тем более не мог он
предположить, что его дочь займется изучением жизни отца.
Зачем же мне, его дочери, делать это? Разве мне не известно о нем
все? Разве все факты его биографии - от рождения до сегодняшнего дня - не
ведомы мне как свои пять пальцев?
Увы. Во-первых, после окончания университета я редко видела отца. И,
главное, я знала не более кого-либо другого, что у него не одна, а много
жизней.
Все, что отцу было известно о его раннем детстве, оказалось
неправдой. Истину унесли с собою в могилу его родители. Отец оставался в
неведении, хотя явь могла быть недосягаемо упрятана в глубинах его памяти.
А вот еще кое-что об отце. Это не могло случиться ранее середины
первого столетия Новой Эры - того, что предки именовали 21-м веком нашей
эры (старый стиль) - и что действительно произошло на пару тысячелетий
позднее.
Две тысячи облет - вот так. Термин этот не используется уже ни в
официальных летоисчислениях, ни в разговорной практике. Не существует
более различия между обвременем и субвременем.
Мы обратились к древней системе исчисления времени. Все возвернулось,
да вот только содержание понятий теперь - иное.
В стародавнюю пору, именовавшуюся нами Новой Эрой, мы росли в Мире
Дней. Он становился привычным, едва делался осознаваемым нами. И он
казался незыблемо естественным.
Теперь же школьников учат: Мир Дней - это стоунеры для людей, деление
живущих на семь групп, и это различие между обвременем и субвременем. Для
детей Мир Дней - всего лишь занимательная история. Дети везде и во все
времена остаются детьми.
Однако ж этот прошлый, неведомый мир, должно быть, казался им столь
же диковинным, сколь необычным представлялся мне период до Мира Новой Эры,
когда ребенком была я. Теперь же, когда мне физиологически пятьдесят, а в
действительности триста пятьдесят лет, если исчислять их по обращению
Земли вокруг Солнца, эпоха после Новой Эры глубоко удивляет меня.
Тогда учили, что мир-де разделен по национальным признакам, что
существует множество государств - каждое со своим правительством. После
длительной кровавой борьбы образовалось Мировое правительство. Даже
несмотря на огромные людские потери в этих войнах, планету населяло восемь
миллиардов человек, через последующее столетие (обвремя) - десять, а
возможно, и одиннадцать. Планета задыхалась, загрязнение природы и
уничтожение лесов наступали на все живое.
К счастью, практическое применение получило изобретение, названное
стоунером. Способ временного прекращения молекулярного движения в живом
организме с помощью приложения электрической энергии во многом кардинально
изменил к лучшему общество да и лицо всей Земли. Но не во всех отношениях.
Все население делилось на семь, и каждой седьмой части означено было
жить один определенный день в неделю. Остальные шесть дней людям надлежало
проводить в стоунерах в состоянии, схожем с временным прекращением
жизненных функций, хотя в действительности они не прерывались. Они как бы
замораживались.
К примеру, людям Вторника следовало войти в эти гробоподобные
контейнеры не позднее полуночи. Граждане Вторника окаменевали -
"стоунировались", а затем люди Среды, наоборот, "размораживались". И так
далее. В следующий Вторник граждане этого дня подвергнутся "разокаменению"
и продолжат прерванную жизнь. Что и требовалось.
Ежедневно лишь 1,1 миллиарда человек будет использовать пищевые и
водные ресурсы и производить соответствующий объем отходов.
Но и восьмимиллиардное население было слишком велико. Мировое
правительство приняло неотвратимые меры контроля рождаемости; население
стало сокращаться, стремясь к оптимуму, который, как полагало
правительство, позволит планете сохранять природное равновесие. Даже в
наши дни, несмотря на множество свобод, родители помнят, что им нельзя
иметь более двух детей, пока правительство, хотя бы на время, не поднимет
"планку" в том или ином районе Земли. В любом случае трое детей - это
предел.
Мир Дней не был утопией. Утопия неосуществима: ей противоречит
врожденная природа человека. Народ в массе своей принимал предложенную
систему, хотя многие возмущались и роптали. Как водится, не обходилось без
мошенничества, лжи, борьбы за власть в правительственной иерархии. Я вовсе
не сомневаюсь, что все это продолжается. Правительство, как и любая власть
на протяжении всей истории человечества, требует надежного контроля,
постоянной оценки Своих действий. В этом смысле ничего не меняется. Те,
кем правят, должны управлять правителями.
В ту пору появились первые нарушители дня - дэйбрейкеры, недовольные
и откровенно преступные личности, которые отнюдь не собирались
ограничивать себя жизнью один день в неделю. Некоторым из них удавалось не
попадаться полицейским (эвфемистически полицейских называли органиками, а
граждане величали их "гэнками"). Пойманного дэйбрейкера направляли на
перевоспитание, а не способных к исправлению стоунировали навечно.
Среди дэйбрейкеров оказался и мой отец. Но он был не такой, как
другие. Ему помогала могущественная, хотя и тайная организация; отец
каждый день недели принимал иной образ и для каждого образа он был
обеспечен идентификационной картой. Задолго до рождения Джефа Кэрда,
гражданина Вторника, ученый по имени Иммерман открыл средство, замедляющее
старение. Человек, которому обычно отводилось сто лет жизни, с помощью
этого средства мог рассчитывать на все семьсот. Поскольку же система
стоунирования позволяла человеку в семь раз увеличить отпущенные ему
природой сто лет, Иммерман, используя свой ФЗС (фактор замедления
старения), получал четырнадцать столетий бессмертия.
Он берег ФЗС для себя и некоторых членов своей семьи. Позднее ФЗС
получили члены крепнущей тайной организации - иммеры. Джеф Кэрд, внук и
правнук Иммермана, был связным агентом иммеров. Он нарушал систему дня,
имея на каждый день идентификационную карту, и мог свободно доставлять
послания, которые иммеры не доверяли электронным каналам связи. Кэрд
выполнял также определенные задания руководителей иммеров - такие, о
которых не следовало знать рядовым членам организации.
В конечном счете отец _с_т_а_л_ этими семью личностями. Затем Пантея
Сник, детектив, случайно напала на его след. Выслеживая отца, она угодила
в руки иммеров.
К тому времени Иммерман по подложной идентификационной карте на имя
Дэвида Джимсона Ананда сделался Мировым Советником. Джеф Кэрд втянулся в
отношения со Сник и теперь представлял опасность для иммеров. Иммерман
приказал убить внука. Неплохо для проявления родственных чувств. А тут еще
семь личностей Кэрда сражались за право управлять его телом. Учитывая все
это, иммеры вдвойне опасались отца.
Кэрда схватили, но он ничего не мог рассказать о своей прежней
деятельности. Даже верное средство, заставляющее говорить правду,
оказалось бессильным. Он перенес физическое расстройство, принял образ
новой личности без каких-либо воспоминаний о прежних семи персонажах.
Затем он выбрался - первый случай - из считавшейся неприступной тюрьмы и
сбежал в штат Лос-Анджелес из штата Манхэттен.
Во время этой длительной одиссеи он освободил Сник - она пребывала
стоунированной в хранилище окаменелых. Сник стоунировали и поместили туда
по ложному обвинению властей и приговору тайного незаконного суда.
Совершено это было по хитроумному подстрекательству Иммермана - теперь
Мирового Советника Ананды. Он опасался, что Сник не сумеет сохранить в
тайне то, что ей известно об иммерах.
Мой отец (теперь называвший себя Дунканом), Сник и их товарищ были
схвачены Анандой в Лос-Анджелесе. Однако отец и Сник уничтожили его охрану
и пленили самого Ананду. Используя проверенное медицинское средство -
туман истины, Кэрд выведал у Ананды секретный код команды замещения. Это
позволило Кэрду распространить телевизионное послание по всему миру под
носом у правительства. Он раскрыл правду о злоупотреблениях Мирового
правительства своей властью, о его лживости и о существовании ФЗС.
Дункан (то есть мой отец Джеф Кэрд) и Сник освободились от "свиты"
Ананды и оказались на верхнем этаже одного из лос-анджелесских
домов-башен. Полиция спешила к башне.
Далее последует рассказ о приключениях отца и Сник, начиная с этого
момента. Как вы убедитесь, многое следует воссоздать. Нам неведомо, о чем
размышлял Кэрд в это время. Не знаем мы также, почему он принял последний
образ (мы полагали, что он последний).
В известном смысле это был его финал. Но с этих пор Кэрд превратился
в зрелого человека в умственном смысле. Ученые имели достаточно оснований
полагать, что черты его характера свойственны подлинной личности
Джефферсона Кэрда. Но, как вы убедитесь в дальнейшем, это не был его
врожденный характер.
Мой отец так и не может вспомнить о резком превращении его в другую,
неподдельно оригинальную личность. Однако уже много позже описываемых
далее событий ученые применили новый высокоэффективный метод, позволивший
им вернуться в прошлое и обнаружить импульсы мозга того периода. Нет, это
вовсе не чтение мыслей. Это длительный, дорогостоящий и весьма болезненный
процесс. Но мозговая активность, отраженная на дисплее, помогла ученым
более-менее точно объяснить, что происходило в самый критический период
жизни моего отца.
Таким образом, факты можно воспроизвести здесь с большой долей
уверенности в их реальности.

1
Бежишь прочь, а прибегаешь навстречу.
До чего же верна старая китайская поговорка, думая Дункан, мчась по
верхней башне. Куда ни кидайся, избавляясь от полиции, непременно
наткнешься на других органиков. Они как стая саранчи. И он и Пантея Сник -
его товарищ, спасающаяся от властей, - зерна, которые саранча стремится
проглотить.
- Не выйдет! - выдавил он, задыхаясь от ярости.
- Что? - спросила Сник. Она была совсем рядом.
Он не ответил. Надо было восстановить дыхание. Но гнев отнюдь не
следовало усмирять. Гнев рдеющим приливом поднимался в нем, притягиваемый
луной выстраданных несправедливостей. Он бил по разуму, подавлял
здравомыслие, угрожал раздавить их.
Низкие ночные облака поглощали свет, отражаемый башнями
Лос-Анджелеса. На всех двадцати монолитах, возвышавшихся в водах бухты
Лос-Анджелеса, сверкали огни, пронзительно, словно звери, попавшиеся в
капканы, ревели сирены - последнее напоминание гражданам Понедельника
занять места в своих стоунерах. В них они отвердевали, как алмазы, и,
лишенные сознания, пребывали до следующего Понедельника. За восемь минут
до полуночи лишь несколько граждан этого дня не войдут в цилиндры. Это
органики Понедельника, остающиеся на своих постах до того, как их сменят
сразу же после полуночи "промежуточные" утренние органики Вторника.
Сегодняшние дежурящие гэнки увидят на настенных экранах в полицейских
участках и на уличных экранах послания, переданные Дунканом. Поскольку
схемы замещения все еще работали (и будут работать, пока инженеры не
разберутся, как избавиться от них), дежурные гэнки Вторника также прочтут
послания на экранах и распечатки. То же сделают граждане Вторника, покинув
стоунеры.
ГРАЖДАНЕ МИРА!
Ваше правительство скрывает от вас секрет формулы,
замедляющей старение в семь раз. Если бы вы
обладали этим рецептом, то жили бы в семь раз
дольше. Всемирный Совет и другие высокие чиновники
используют его для продления своих жизней. Они
отказывают вам в этой формуле. Вот эта формула.
Ниже приводились химическая формула и инструкции по приготовлению
этого вещества.
Второе послание:
ГРАЖДАНЕ МИРА!
Ваше правительство лгало вам тысячу облет. Население
мира не восемь миллиардов. Оно составляет только два
миллиарда. Повторяем: _д_в_а_ миллиарда. Это
искусственное разделение Человечества на семь дней
не нужно. Требуйте правды. Требуйте, чтобы вам
разрешили вернуться к естественной системе жизни.
Если правительство сопротивляется - восставайте!
Не удовлетворяйтесь ложью правительства.
Восставайте!
Послание одобрено Дэвидом Джимсоном
Анандом, известным под именем Джильберта
Чинга Иммермана. Также одобрено и передано
Джефферсоном Сервантесом Кэрдом.
Дункан и Сник мчались по верхней галерее башни к спасительной
пристройке-проходной на восточном ее конце. От люка до этого сооружения
было более двухсот ярдов. Надо успеть туда до того, как на галерею
опустятся воздушные корабли органиков или до того, как гэнки, штурмующие
апартаменты этажом ниже, поднимутся по лестнице.
Тяжело дыша, Дункан остановился у металлического куба - здесь был
проход к винтовой лестнице. Сник догнала его; она дышала спокойнее. Оба
стояли, прислонившись к двери куба. Подрагивающие оранжевые огни, слабо
освещавшие приближающуюся машину, спешили, пробивая воздух, к галерее.
- Они опустятся возле открытого люка. Им непременно надо переговорить
с гэнками в квартире Ананды. Затем уж они бросятся обшаривать все проходы
к лестницам. Органики догадаются, что мы выбрались на крышу.
- Они наверняка прикажут осветить все подходы к люкам. Надо захватить
аэролодку. Это наш единственный шанс, - отозвалась Сник.
Дункан понимал ее. Если они сейчас откроют дверь, их легко будет
заметить в потоке света из строения-куба. Органики, совершив посадку,
заметят их и свяжутся по радио с коллегами в квартире нижнего уровня,
чтобы те блокировали лестницу.
- Зайдем-ка за куб, - позвал Дункан, увлекая за собой Сник. И
вовремя! Еще немного - и яркий свет огромных круглых "солнечных"
прожекторов, установленных на четырехфутовых стенах по периметру крыши,
поймал бы их.
Стоя у парапета, Дункан смотрел на восток. Пока никаких огней
кораблей органиков с других домов-башен не видно. Но тут Сник, следившая
за кубами-проходными в западной части галереи, объявила:
- Один корабль летит. Опустится через несколько минут. А может, и
раньше. - Через несколько секунд она добавила: - Он уже сел возле люка в
ангар. Два гэнка.
Дункан разглядел офицеров, вылезающих из воздушного судна, похожего
на каноэ. Свет из полуоткрытого люка струился наружу - маяк для других
прибывающих аэролодок. Люк плавно, горизонтально уходил в нишу в верхней
плоскости крыши. Ниже располагался ангар, из которого беглецы выбирались с
помощью приставной лестницы. Отсюда - прямой путь в огромные апартаменты
милого дедушки Ананды-Иммермана, Мирового Советника. Ананда и его
прислужник, мелкая сошка Каребара, находившиеся без сознания, были
единственными обитателями необъятного логова.
Покидая его, Дункан и Сник не смогли выйти через дверь в коридор.
Органики в наружном холле апартаментов закрыли выход, а сейчас крушили
дверь, чтобы войти. Возможно, они уже добрались до ангара. Что-то надо
придумать. Сник тоже лихорадочно искала выход из ситуации.
- Сейчас или никогда, - проговорила она ему в самое ухо. В руке Сник
сжимала пистолет с протонным ускорителем: луковицеобразный конец оружия
смотрел вверх.
- Следи за той стороной, - Дункан кивнул на угол, за который они
зашли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34