Среди них
находился и генерал, который оглушил его. Другим, помимо доктора,
цивильным лицом был широкий коротышка около шестидесяти сублет с невиданно
огромным носом.
- У вас болит голова, - доктор утверждала, а не спрашивала. Она ввела
шприц в его голую правую руку. Спустя несколько секунд боль отступила
будто морской отлив.
Он поднял руки, ощупал грудь. Пояс и цепи исчезли. Их нельзя было
срезать мазером или протонным лучом, значит, они использовали частотный
сканер и определили комбинацию знаков на замке. Настенные экраны конечно
же регистрировали всякое движение в комнате, да еще трое гэнков снимали
камерами. Длинноносый, раздвинув других, подошел к столу. Он заключил
ладонь Кэрда в большие холодные руки и объявил:
- Я ваш адвокат. Гражданин Кэрд. Нельс Лупеску Бэарс, фирма Шин,
Нгума и Бэарс. Мои услуга стоят дорого, но я добровольно вызвался
представлять вас и не требую ни единого кредита. Мировой Совет согласился,
чтобы я был вашим поверенным. Лучшего придумать не могли, черт бы их
побрал!
Голос его оказался низким, звучным и плавным.
- Благодарю вас, - сказал Кэрд. - А что другие члены группы?
- У каждого свой адвокат.
- Они все в порядке?
Бэарс выпустил руку Кэрда. Он криво усмехнулся, передернул плечами.
- Хорошо...
Доктор воззрилась на длинный узкий снимок, занявший часть настенного
экрана, - результаты зондирования Кэрда машиной, перемещавшейся над ним.
- Его можно переводить в камеру, - сказала она.
- Вы даже считаете излишним спрашивать меня о самочувствии? - заметил
Кэрд.
Доктор, казалось, была удивлена. Она ткнула пальцем в сторону экрана.
- Зачем?
Бэарс поднял носище. Будто он указывал глазам их объект.
- Действительно - зачем? Здесь никого не заботят интересы личности,
сострадание или чуткость, не так ли? Пусть говорит машина! Подумать
только, ее речь будет словом Божиим! Разве у Бога могут быть неисправности
или ошибки? Разве Бог тревожится? Разве Бог с горы Синай обличает через
дисплей?
Доктор зарделась.
- Показания машины дважды проверяются, - сказала она.
- Прекратите эту бессмыслицу! - громко бросил генерал. - Заберите его
в камеру!
- Я обладаю правом советоваться со своим адвокатом, - заявил Кэрд.
- Ваши права будут скрупулезно соблюдены!
Два гэнка усадили Кэрда, приподняв его за плечи. Хотя боль исчезла,
вставая, он почувствовал слабость. Тем не менее Кэрд сказал:
- Я могу идти без помощи. - Он тихо рассмеялся. - Однако сбежать
снова еще не в состоянии.
Бэарс неотрывно следовал за Кэрдом, пока группа проходила по холлу
мимо множества закрытых дверей. Кэрд не сомневался, что настенные экраны
наблюдают за всем залом. Он ни на секунду не останется без внимания, разве
что в ванной комнате. Впрочем, и там за ним станут следить. Достанет и
других средств лишить его возможности побега, но не в этом дело. Он пришел
сюда не за тем, чтобы стараться потом вырваться на свободу.
Не оборачиваясь он громко спросил:
- Гражданин Бэарс, вы мой адвокат на сегодня? Не известно ли вам, кто
мой поверенный на завтра?
- Я. Мне выдан временной пропуск, учитывая тяжесть якобы совершенных
вами преступлений. У ваших коллег тоже адвокаты на все дни.
- Это будет для вас внове - жить каждый день.
- Я предвкушал такое, - признался адвокат.
У выхода из зала группа остановилась. Вперед вышел капитан и, стоя
лицом к двери, произнес код. Кэрд не мог расслышать слово. Дверь
скользнула вправо в щель стены. Чувствуя себя очень усталым, Кэрд прошел в
большую комнату. Не доходившие до потолка перегородки в углу помещения
образовывали стены ванной комнаты.
Среди скудной мебели обычной тюремной камеры, где нашлось место и
оборудованию для физкультурных упражнений, Кэрд не увидел стоунера.
Генерал говорил про это к удовольствию зрителей общественного телевидения,
отмечая, что практика стоунирования заключенных, за исключением некоторых
случаев, здесь не применяется. Заключенный наделялся привилегией
советоваться со своим адвокатом, когда ему вздумается - днем или ночью.
Генерал сообщил также, что заключенные могут пользоваться семьюдесятью
телеканалами, включая каналы новостей. Это закон требовал, чтобы он
смотрел их, если пожелает. Как раз сейчас передавали новости. Кэрд сидел
на стуле. Генерал обратился к Кэрду.
- Гражданин Джефферсон Сервантес Кэрд, заключенный идентификационный
номер ИСБ-НН-9462-Х, есть ли у вас какие-либо жалобы по поводу вашего
ареста и содержания в тюрьме?
- Да, - сказал Кэрд. - Не было никакой необходимости проявлять
жестокость и оглушать меня протонным лучом.
- В соответствии с правилами ВСИС-6 вас следовало привести в
бессознательное состояние, - объяснил генерал. - Вы можете подать ваши
жалобы через своего адвоката, и они будут рассмотрены в соответствующем
суде в соответствующее время.
Он вышел, все, кроме Бэарса, последовали за ним. Дверь заняла свое
место. Адвокат ухватился за свой огромный нос и несколько раз сдавил его
ладонью словно совершая с ним рукопожатие. "Вероятно, Бэарс старается
выкачать с помощью носа храбрость и уверенность, используя его как
соединительный трубопровод к своему мозгу", - подумал Кэрд.
- У нас мало времени, - объявил адвокат. - Суд начнется завтра,
обзавтра, в полдень, и может окончиться к пяти часам этого же вечера. Если
дело сочтут обычным криминальным случаем. Но в их силах и растянуть
процесс на все семь дней или, наоборот, провернуть все в темпе и показать
ленты суда по телеканалам всем другим дням. Но я полагаю, эти шишки
захотят узнать реакцию общественности до вынесения приговора. Вы посеяли
бурю, мой друг. - Он фыркнул. - Не видел ничего подобного в современной
истории.
- Вы говорите так, словно вердикт уже отпечатан.
- Не сомневайтесь, вас признают виновным. Я буду бороться против
этого как только могу, я это умею, хорошо умею. Но доказательства...
Бэарс насупился, опять потискал нос. Надеялся ли он, что на сей раз
нос окажется меньше? Или просто непроизвольно старался сжать его? Или ему
нравилось привлекать внимание к своему сокровищу? Гордился ли он носом,
подобно Сирано де Бержераку? Бэарс толчками подвигался вперед, держась за
стул.
- Прокурор информировала меня о ряде требований, законность которых
она должна обосновать. Она утверждает, что правительство твердо
определило, что суд не должен превратиться в общественный форум. В любом
случае защитники не получат право выступить. Вам не удастся обвинить
власти в обмане, коррупции и преступном сговоре против народа. Вам
предоставят выбор: признать или отрицать виновность в совершении
конкретных преступлений. Вы и ваши коллеги, без сомнения, виновны и будут
признаны таковыми. Например, вам и Сник вменят в вину ввод
фальсифицированных данных в банк, нарушение системы дня. На вас возложат
ответственность за нападения на энергетические центры Лос-Анджелеса и
термоионные центры и создание невиданных неудобств и мучений гражданам
Лос-Анджелеса и Южной Калифорнии. Суд не станет обсуждать причины,
побудившие вас совершить эти преступления.
- Вы никак не можете препятствовать тому, чтобы они не затыкали нам
рты? - спросил Кэрд.
- О! Я буду возражать и взывать! Но ничего не добьюсь. Судьи заявят о
неуместности обсуждения на подобном процессе мотивов преступлений.
Исследование мотивации - это объект интересов психиатров при лечении
в реабилитационных учреждениях.
- Следовательно, приговор предопределен?
- На этом процессе вас не осудят к немедленному окаменению. Дадут ли
психиатры положительное или отрицательное заключение о возможности вашего
перевоспитания... мне не сообщили. Конечно, теоретически результаты
лечения не должны стать известны, пока это лечение не проведено... Вполне
допускаю, что правительство не считает необходимым стоунирование и
сохранит вас, чтобы в будущем иметь с вами дело... Очевидно при условии,
что будут созданы методы лечения которые смогут исцелить вас, и тогда...
- Мне это ясно. А что насчет моих телевизионных посланий, в которых я
обвинил правительство в надувательстве народа? Если эту тему не вынесут на
обсуждение, общественность вправе задаться вопросом - почему?
Бэарс привычно поработал над своим носом. Адвокат выглядел
задумчивым. Наверно, то, что происходило в его голове, тяготило адвоката.
- Ваши послания не попадут в предъявленные обвинения. Но
правительство собирается прояснить ситуацию. У вас нет шансов узнать суть
объяснения властей, но заявление о намерениях передавалось по каналам
новостей. Можете заказать повтор. Правительство утверждает, что оно только
что открыло для себя правду о Мировом Советнике Ананде, урожденном
Джильберте Чинге Иммермане. Предстала весьма отталкивающая, отвратительная
история. Обнаружились также ваши связи и деятельность как члена
организации иммеров. Но эти обвинения вам не угрожают. Любые ваши
показания, которые могут нанести ущерб правительству, не станут достоянием
публики.
- Хватит о плане Симмонса... - сказал Кэрд. - А что по поводу ФЗС? От
этой штуки люди ни за что не откажутся.
- Правительство признает, что в этом случае произошла ошибка. ФЗС
действительно оказался тем, что вы о нем говорили. Эликсир получит любой
желающий. Голову на отсечение - никто не откажется. Масса граждан
возмущается, что они не имели ФЗС, когда были молоды, и чихвостят иммеров
за то, что те прятали его для себя. Естественно - и прокурор говорила мне
об этом, - что вы существенно утеряли популярность среди общественности,
поскольку являлись частью сговора избранных с целью не дать ФЗС людям.
- Для этого были веские основания.
- Что ж, попытайтесь втолковать это тем, кто чувствует себя
одураченным. И меня можете включить в эту компанию. Продолжительность моей
жизни теперь возрастет, но она увеличилась бы намного больше, если бы я
имел ФЗС, к примеру, двадцатилетним.
- Может, вам не следовало бы становиться моим адвокатом, чувствуя
подобное разочарование?
- Я профессионал, - проговорил Бэарс. - Как бы там ни было, вас не
обвинят в сокрытии ФЗС, в утаивании его от широкой общественности. Итак,
эти обстоятельства никак не могут сказаться на профессиональном ведении
мною вашего дела. Вас осудит публика, но не правительство.
- В таком случае революция теряет свои первопричины?
Бэарс улыбнулся, словно заранее испытал удовольствие от ответа.
- Нет, нет. Вы запустили нечто такое, что в определенных отношениях
может утерять инерцию. Но люди все еще поднимаются... Вот и Совет также
признает, что население мира действительно, как вы заявляли, составляет
лишь два миллиарда человек, а не десять. Руководителю Бюро информации о
населении и некоторым его высшим чиновникам предъявлено обвинение в
сговоре с целью намеренно ввести в заблуждение правительство и население.
- Скажите на милость! Как быстро все вершится! - вскричал Кэрд.
- Много быстрее, чем привычная неспешность событий, - заметил Бэарс
насмешливо улыбаясь. - По всей видимости, это...
- ...заговор! - закончил Кэрд.
Похоже, Бэарс был раздражен, что его прерывают по пустякам.
- Что я могу сделать? Стану обвинять правительство - попаду под суд.
Я не смогу ничего доказать и окончу карьеру в качестве подлежащего
излечению. - Бэарса аж передернуло. - Я циник. Все юристы циники. Однако
не толкование законов сделало меня циником. Я таким родился. Только циники
идут служить праву.
Наступила недолгая тишина. Затем Кэрд прервал ее.
- Правительство сфабриковало дело Сник (или, может, это сотворил один
Ананда?), чтобы заткнуть ей рот и надежно скрыть темные делишки. Нет
сомнения - это не всплывет на суде.
- Если она станет настаивать на обсуждении этой темы, несмотря на
указания судей, ее попросту вернут в камеру, - пояснил Бэарс.
- Но ведь общественность будет следить за всеми перипетиями процесса.
Люди услышат ее первоначальные возражения.
- Не более нескольких слов, - сказал Бэарс. - Просто отключат звук, и
публика расслышит лишь начало ее протеста. Это законно, ибо суд объявит ее
утверждения не имеющими отношения к делу. Сник продержат в ее клетке до
тех пор, пока она не согласится придерживаться лишь того, что сочтет
нужным суд. В случае ее отказа процесс продолжится в ее отсутствие. За
Сник сохранится право следить за ним по телевидению, но никаких показаний
она дать не сможет.
- А другие? Симмонс? Клойды?
- Аналогично. Обвинения в заговоре с целью ниспровержения
правительства и незаконный побег из Лос-Анджелеса в Цюрих. Тем не менее
пленки - свидетели того, как заговорщики приковали себя цепями к монументу
Син Цзу, распространились по всему миру. Правительство дозволило это.
Хитрый ход. Власти понимали, что люди станут смотреть их нелегально, и
захотели избежать обвинений в подавлении свободы слова и исключить
подпольные видеопросмотры.
Кэрд в удивлении покачал головой.
- Обвинения нас в убийстве опущены?
- Ваших преступлений и без того хватает для приговора. Кроме того,
суд опасается, что не сумеет помешать свидетельским показаниям, которые
откроют, что и у властей рыло в пуху. Убийство - наиболее серьезное
обвинение из всех возможных, и довольно трудно будет настоять на том, что
к рассматриваемому делу оно не относится.
- Вы советуете мне немедленно признать себя виновным? - спросил Кэрд.

25
- Хорошо, - тихо протянул Бэарс. - Ваш случай уникален и необычно
сложен. Труден для правительства - это факт. Ваша способность
сопротивляться ТИ широко известна. Утверждают, что вы готовы лгать под
действием тумана даже в бессознательном состоянии.
- Верно.
- Суду известно, что это установлено, но вас все же отуманят, дабы
удостовериться в неизменности вашей способности. Я буду настаивать, это
наше право, чтобы испытание проводилось при мне и в присутствии нескольких
известных мне ученых, объективности которых доверяю. Проверка обязательно
будет заснята. Это поставит власти в затруднительное положение. Для
доказательства вашей лжи придется задавать четкие вопросы на конкретные
темы. О событиях, в реальности которых власти не сомневаются. Например: вы
действительно нападали на энергетические центры? Вы подтвердите это. Нет
смысла в таком случае лгать.
Вас спросят, правда ли, что произошло то-то и то-то, чего на самом
деле не было и в помине. Вы, естественно, станете отрицать. О том, что
происходило с другими вашими личностями, вопросов не будет. Повторная
проверка с ТИ засвидетельствует, что вы не помните их. Или в лучшем случае
- лишь немногих, и ничего существенного по части нарушения закона.
Никто не проявит интереса к каким-то другим периодам вашей жизни,
предшествовавшим побегу из института в Манхэттене. Именно после пребывания
в этой больнице-тюрьме вы создали персону, которую замыслили как Дункана.
Бэарс придвинулся поближе. Нос его едва не касался лица Кэрда. Улыбка
походила на полумесяц.
- До сих пор результат допроса под действием ТИ обычно служил основой
обвинения. Если ТИ показывал невиновность заключенного, суд автоматически
объявлял это своим решением и освобождал арестанта. И, наоборот, он
признавался виновным, если к этому подводили откровения одурманенного.
Но вот впервые, - продолжал адвокат, - в преступлениях обвиняется
лицо, способное отрицать вину под туманом, даже если оно действительно
совершило преступления. Я преподнесу это суду, они наверняка догадываются.
Уже сейчас чешут затылки. Я настою на том, чтобы ваш случай признали не
имеющим прецедента. Затем в будущем появятся новые прецеденты, и они
сделаются законом. Вердикт по вашему делу отложат, пока все не будет
решено окончательно.
- И что хорошего мне это в конечном счете принесет? - поинтересовался
Кэрд. - Не обратятся ли власти вновь к старой системе суда присяжных?
Решать на основании свидетельских показаний?
- Непременно. Но в конечном счете это не имеет значения. Нет
сомнений, что вы украли аэролодку органиков и вывели из строя
энергетические центры. Суд постарается счесть достаточным признание вашей
вины под воздействием тумана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34