Как вы считаете, милорд, – почтительно обратился он к Сагану, – диаметр правильный?
– В общем и целом – да, – сказал Саган, едва взглянув на обозначенный Флэймом
круг.
Флэйм поднял свой меч. Когда-то этот меч принадлежал Панте. По виду оба меча были почти одинаковы. Вся разница между ними состояла в том, что меч Дайена был украшен выгравированной на нем восьмиконечной звездой, означавшей, что когда-то этот меч принадлежал Стражу.
Дайен взялся за рукоять своего меча, внимательно следя за тем, чтобы иглы не вонзились ему в руку. Потом он присмотрелся к мечу, словно желая убедиться, действительно ли это его оружие, и неторопливым движением опустил его обратно в ящик.
Панта вопросительно взглянул на Флэйма. Принц пожал плечами. Панта поставил ящик между Флэймом и Дайеном и вернулся на прежнее место.
Флэйм пристегнул меч к поясу и еще раз бросил критический взгляд на круг, потом, как будто бы оценивая, не помешает ли ему слепящий свет двойного солнца, посмотрел на небо и снова перевел взгляд на Дайена.
Дайен стоял неподвижно, не выказывая ни малейшего желания еще раз взять в руки свой меч.
Флэйм с интересом наблюдал за своим кузеном. Для принца такой ответ со стороны Дайена явился, по-видимому, неожиданностью. Казалось, Флэйм не знает, как ему быть дальше. Он снова улыбнулся, пожал плечами, мельком покосился на солнце и пронзил свою руку иглами меча. Слегка вздрогнув, Флэйм задержал дыхание. Эти иглы причиняли острую боль, которая, однако, быстро проходила – у тех, чья наследственность позволяла выдержать это испытание.
Всех остальных это испытание могло убить.
– Вы, конечно, не откажетесь немного размяться со мной, кузен, – настаивал Флэйм, лицо которого еще хранило на себе следы ощущений, испытанных от игл меча, когда вирус и микрогенераторы вторгаются в кровеносную систему, соединяя оружие с его владельцем и превращая меч в еще один телесный орган, принимающий команды, идущие от мозга.
– Нет, – ответил Дайен.
– О, соглашайтесь же, соглашайтесь, – умолял Дайена Флэйм, оставаясь, однако, все еще полным обаяния. – Нам даже не придется беспокоиться о правилах, если вам так больше нравится. Всего лишь небольшая разминка, чтобы… кровь расходилась.
Произнося эти слова, он активировал меч. Горячее, лезвие светилось и гудело, неравномерно и громко. Меч Флэйма с быстротой молнии рассек воздух над головой Дайена.
Дайен, споткнувшись, упал, но успел отвернуться, иначе меч ослепил бы его.
Лезвие меча ожгло его кожу. В разом притихшем дворе замка было слышно шипение и запах опаленной плоти.
Камила вскочила на ноги, но Астарта крепко ухватила ее за руку и усадила обратно.
Таск встрепенулся всем телом. В следующий миг он уже не опирался спиной на стену, а руки держал в карманах. Покосившись на Сагана, он увидел, что тот делает вид, что ровным счетом ничего не заметил.
Флэйм огорченно покачивал головой.
– Мне очень жаль, кузен. Простите меня, я, право же, не хотел вас задеть, только немного раззадорить. Не сердитесь, в игре всякое бывает. Возьмите свой меч.
Дайен прикоснулся тыльной стороной ладони к поврежденной щеке и увидел у себя на руке кровь.
– Я не буду с вами сражаться, кузен. Если вы задумали убить меня, то можете сделать это недрогнувшей рукой. – При этих словах Дайен взглянул на Сагана, думая, быть может, о том дне, когда те же – или почти те же – слова Саган сказал ему.
Саган позволил памяти ожить в своем сознании. Это могло оказаться полезным. Однако эмоции не сочетались с воспоминаниями, отчего воспоминания оставались голыми, как скелет.
– Убить вас? Да, кузен, я могу убить вас. На том самом месте, где вы стоите сейчас, – горячась, заговорил Флэйм. Он опустил свой меч и сразу же отключил его. – Но я не хочу убивать вас. Это не привело бы меня к цели и было бы бессмысленно.
Он обнял Дайена и привлек его к себе, удерживая в теплых, искренних и сильных объятиях старшего, более мудрого и опытного брата.
– Отрекитесь от престола, кузен. Отдайте мне корону. Мы оба знаем, что из нас двоих я больше заслуживаю ее. Передайте мне ваши заботы и груз ответственности. Отдайте мне бессонные ночи и дни в одиночестве. Я сильнее, и мне нести эту ношу. А вы проживете всю свою жизнь в мире и покое, – он искоса глянул на Камилу, – с той, которая любит вас.
Брови Дайена над синими глазами нахмурились. Но ответить Флэйму он не успел. Флэйм прижал его к себе еще сильнее и продолжал, упреждая Дайена:
– И не только это ждет вас впереди, а нечто гораздо большее. Знаете ли вы, кузен, что ваша жена беременна? Да, она носит под сердцем вашего ребенка. Это правда, кузен. Взгляните на нее, и вы сами все поймете.
Дайен не мог скрыть своего удивления и невольно взглянул на Астарту.
Астарта на таком расстоянии, наверное, не слышала Флэйма, но догадалась, о чем он сейчас говорит ее мужу, и в эту минуту королевское самообладание покинуло ее. Кровь бросилась ей в лицо, покрывшееся красными пятнами, и почти сразу вслед за тем Астарта мертвенно побледнела. Губы ее приоткрылись, но она не могла произнести ни слова.
Камила, неподвижная, застывшая, сидела возле Астарты, опустив голову, и не смела ни на кого взглянуть.
Дайен вздохнул, и этот вздох, казалось, вырвался из гулкой бездны последних трех лет.
– Я предлагаю вам соглашение, кузен, – тихо сказал Флэйм на ухо Дайену. Но Королевская кровь, которая текла в их жилах, и гемомеч донесли слова Флэйма до Сагана. – Отдайте мне престол – и я сделаю вашего ребенка его наследником, клянусь вам. Я могу поклясться в этом публично, подписать бумаги, какие только вы ни пожелаете. Видите ли, своих детей у меня быть не может.
Дайен отрицательно покачал головой.
– Послушайте, кузен, – голос Флэйма неуловимо изменился, стал угрожающим. – На вашем месте я принял бы это предложение всерьез, потому что я могу достичь своей цели каким угодно путем. Если мне надо будет убить вас и жениться на безутешной вдове, то я сделаю это. Вы скажете, она не захочет выйти за меня? О, да. У нее не будет выбора. Не будет, – если она хочет, чтобы ее ребенок стал королем! Соглашайтесь, кузен! Отдайте мне корону! Не вынуждайте меня убивать вас!
Синие глаза Дайена встретились с такими же, как у него, синими глазами Флэйма:
– Нет.
Синие глаза Флэйма, горевшие неутоленной жаждой власти, свирепо смотрели на Дайена. Флэйм убрал свою руку с руки Дайена.
– В таком случае у меня нет выбора, – помрачнев и не глядя на короля, глухо сказал принц.
Вдруг его озарила какая-то идея, и он снова посмотрел в глаза королю.
– Вот что я скажу вам, кузен. Мы решим наш спор, как принцы крови решали такие споры тысячу лет назад. Мы сразимся за право носить корону. Победитель восходит на престол. Что вы скажете на это? Кто знает? – Флэйм весело засмеялся. – Вдруг вы убьете меня. И тогда все наши проблемы будут решены.
Дайен почувствовал искушение. Саган видел это по его лицу, чувствовал, какая борьба происходит в сердце молодого человека. Король колебался, раздумывая.
Все, кто был вокруг них, напряженно молчали. Слышны были только отдаленные звуки музыки, тревожной и печальной, да тихий шелест сутаны Сагана.
Дайен опять взглянул в сторону Сагана. Саган молчал, и Кровь ничего не подсказала Дайену. Но Дайен слышал Сагана, сам не понимая, как. Может быть, король научился прислушиваться к голосу своего сердца, как советовал ему когда-то Саган?
– Я не могу рисковать, не могу держать пари, когда ставка столь велика. Я король по праву и уверен, что достоин быть королем, – он снова взглянул на Сагана. На сей раз взгляд был тревожным, – хотя кое-кто и оспаривает это. Я не буду сражаться.
Флэйм казался скорее разочарованным, чем разгневанным. Он подошел к Сагану:
– Милорд, как решить наш спор, чтобы никто никого не убивал? Что посоветуете вы мне?
– Что посоветую я вам, Ваше высочество? – спокойно сказал Саган. Его глаза в тени капюшона держали Дайена в поле зрения, даже когда он смотрел на принца, с которым говорил. – В древности, на которую вы ссылаетесь, король мог назвать своего вассала, сторонника, который должен был сражаться вместо него.
– Сторонника? – холодно сказал Флэйм. – Я полагаю, этим сторонником будете не вы, милорд?…
– Нет, Ваше высочество, – поклонившись, ответил Саган. – Я принял обет, который запрещает мне брать в руки оружие. Но здесь есть некто, кому может быть представлена честь сражаться за короля. – Саган взглянул на Камилу.
Этого Флэйм не ожидал. Казалось, его одолевают сомнения. Но вдруг он широко улыбнулся.
– Превосходно, милорд, – сказал он и усмехнулся.
Он подошел к ящику, который стоял у ног короля, взял меч Дайена и поднял его, стараясь не задеть пяти острых игл:
– Туска, приведите сюда сторонника короля, – приказал он.
– Что? – рывком выпрямился Таск.
– Приведите сюда сторонника короля, – еще раз приказал Флэйм, теряя терпение.
– С ума вы тут все посходили, – огрызнулся Таск и снова прислонился спиной к стене, не проявляя ни малейшего желания подчиниться принцу.
– Идите же! – почти не раскрывая рта, сказал Саган.
– Куда? Может, помчаться надраить доспехи и прибежать обратно с двуручным мечом? А глупей чего-нибудь не прикажете?
Игнорируя Таска, Саган сам подошел к Камиле. Она казалась растерянной, не понимающей, что происходит. «Ничего, скоро поймешь», – подумал Саган. Он надеялся, что Камила окажется достойной своей крестной.
Саган взял Камилу за правую руку.
Астарта схватила ее за левую руку и, не отпуская Камилу от себя, смотрела на Сагана с таким дерзким вызовом, который сделал бы честь и ее воинственной матери.
– Отпустите ее! – потребовала она.
– Не вмешивайтесь, Ваше величество, – холодно сказал Саган.
Он не отрываясь смотрел на Астарту, подчиняя ее влиянию Королевской крови. Астарта побледнела и выпустила руку Камилы.
Саган помог Камиле встать и, чуть не волоча за собой, подвел ее к Флэйму. Крепко держа Камилу за плечи левой рукой, Саган взял ее правую руку и вытянул вперед ладонью вверх:
– Дайте ей оружие, Ваше высочество.
Держа меч иглами над ладонью Камилы, Флэйм вопросительно взглянул на Дайена.
Саган услышал, как за спиной у него рванулся вперед Таск.
– Озверели вы тут все, что ли? Вы что – хотите убить ее? Ублюдки! Не дам!…
Саган отпустил руку Камилы и ударил Таска в лицо тыльной стороной руки.
Таск рухнул как подкошенный. Тряхнув головой, он сделал слабую попытку подняться. Изо рта у него поползла струйка крови. Застонав, он вытянулся и затих. Больше Саган даже не взглянул на него.
Крепко держа Камилу за руку, Флэйм надавил на сустав ее большого пальца, чтобы ладонь Камилы оставалась открытой. У Камилы перехватило дыхание, но, стиснув зубы, она терпела боль. Она не сопротивлялась, зная, что ей не преодолеть влияния Сагана. Как зачарованная, смотрела она на иглы меча, блестевшие под лучами двойного солнца и бросавшие странную двойную тень на ее ладонь.
«Понимает ли она, что смотрит в лицо смерти?» – думал Саган.
Да, она понимала это. Камила подняла глаза на Дайена.
Дайен был так бледен, что, казалось, еще немного – и упадет там, где стоит. Огненно-рыжие волосы взмокли от пота и сползли Дайену на лицо, похожие на струйки крови. Дайен не сводил глаз с игл, зависших над рукой Камилы. Часто и тяжело дыша, он прошептал:
– Я видел, как умер Маркус.
– Не от гемомеча, – возразил ему Саган. – Его смерть была милосердной, скорой. Он умирал у вас на руках, и он был на ранней стадии болезни, прежде чем болезнь, как отрава, не разошлась по всему его телу. Иначе все бы затянулось на три дня, и никакие лекарства не могли облегчить его ужасную агонию. Из всех смертей эта самая мучительная. И у мужчин, и у женщин.
Флэйм силой заставил Камилу приблизить руку к острым иглам. Она вздрогнула, и руки Сагана ощутили ее дрожь. Но, как и прежде, Камила ни разу не вскрикнула. Она отвернулась, чтобы не видеть смертоносных игл, а, может быть, затем, чтобы избежать влияния Дайена и чтобы он не видел, что она не может перебороть ужас.
«Это девочка смелая, как… Мейгри», – глядя на Камилу, подумал Саган, и грусть и гордость переполнили его сердце.
– Ну что, кузен? – спросил Флэйм. – Вы будете сражаться за свою корону? Или она?
Дайен посмотрел на Сагана, ища ответного взгляда. Военачальник почувствовал попытку проникнуть в его душу и оставался непроницаем для нее. Он предполагал, что ему это удалось, и был несколько удивлен и раздосадован, заметив едва уловимое мерцание света в полных отчаяния синих глазах. Но это быстро прошло. Глаза Дайена погасли, и взгляд их стал уклончив. Но вот, как будто найдя ответ на свой невысказанный вопрос, король шагнул вперед и выхватил меч из руки Флэйма.
Дайен вонзил иглы в свою руку. Гримаса боли исказила его лицо. Но эту боль причиняли Дайену не только вонзившиеся в руку иглы, а еще и предательство. И красноречивее всяких слов об этом говорил взгляд, брошенный им на Сагана.
Саган чуть отпустил плечи Камилы. Ослабевшая и дрожащая – теперь уже оттого, что опасность миновала, – она пошатнулась и чуть не упала. Первым успел прийти к ней на помощь Флэйм, который отвел ее на прежнее место, сказав несколько успокоительных слов и прося извинить его. Она шла, опираясь на его руку, потому что иначе не устояла бы на ногах, и в ответ на его извинения лишь молча кивала головой.
Астарта заботливо усадила Камилу рядом с собой и сказала ей что-то, чего никто другой расслышать не мог. Камила покачала головой и отшатнулась, а потом съежилась, уныло глядя себе под ноги.
– Из-за меня, – неслышно произнесли ее губы. – Из-за меня.
Вот так сразу и горько распрощалась она с девической наивностью.
Таск, придя в себя, застонал. Саган нагнулся и, взяв Таска за рубашку, оттащил его в скудную тень возле стены.
– Ублюдок… – слабо огрызнулся Таск сквозь разбитые и распухшие губы.
– Мне больше ничего не оставалось. Вы могли погубить все дело, – спокойно сказал Саган, пользуясь тем, что из-за треска гравия, по которому он тащит тело Таска, никто, кроме самого пострадавшего не слышит его. – Еще одна такая вспышка – и я вынужден будут вообще убить вас.
Таск что-то забормотал в ответ.
– Заткнись, – так же спокойно и тихо сказал ему Саган. Он усадил Таска, прислонив его спиной к стене. Таск, цепляясь за стену, хотел встать, но только оцарапал о стену щеку и чуть не упал. Выплюнув изо рта выбитый зуб, он снова застонал.
Флэйм между тем вернулся в круг. Он пребывал в превосходном настроении и помахивал мечом, разминая руку.
– Милорд, может быть, вы соблаговолите ознакомить нас с правилами поединка. Меня, – добавил он, улыбкой прося Дайена извинить его. – Потому что я никогда не был настолько привилегирован, чтобы быть свидетелем единоборств, в отличие от моего кузена.
В памяти Сагана снова ожили прежние дни. Поединок: Саган и Мейгри. Саган знал, что не одинок в своих воспоминаниях. Он слышал едва уловимую прекрасную и печальную музыку.
– Поединок должен проходить в пределах круга, – монотонно заговорил Саган спокойным, бесстрастным голосом. – Участник поединка может выходить за пределы круга для передышки. Другой участник поединка не должен при этом преследовать вышедшего из круга. Разрешены по две передышки каждому из участников. После этого поединок длится непрерывно до победы. Если участник поединка выйдет из круга после двух передышек, он считается отказавшимся от продолжения единоборства и, следовательно, проигравшим его.
Последнее правило Саган произнес экспромтом. Отказ от поединка, даже если он и был предусмотрен в книге правил, никто никогда не принял бы всерьез.
Флэйм вошел в круг. Его лицо пылало от возбуждения. Дайен пока еще оставался за пределами круга. Он был бледен и никак не мог успокоиться после того, что произошло с Камилой. Он взглянул на нее, беспокоясь, все ли с ней в порядке.
– Лучше парню не отвлекаться бы, – услышал Саган ворчливый голос у себя за спиной.
Таск уже встал на ноги и, опираясь о стену, приблизился к Сагану.
– Никогда не понимал, как действуют эти дьявольские мечи, – нарочито беспечным тоном сказал он. – Папа однажды рассказывал мне, но зачем мне это было? Ну и пропустил мимо ушей. А вы можете объяснить мне?
– Зачем? – сухо спросил Саган, пристально глядя на Дайена. – Хотите пустить меч в дело?
Таск пожал плечами:
– Кто знает, вдруг такие сведения когда-нибудь пригодятся.
Складки капюшона помогли Сагану скрыть улыбку.
– Когда берешь в руку рукоять меча, эти пять игл вводят в кровеносную систему вирус. У лиц Королевской крови – если у того, кто держит меч в руке, соответствующий тип крови и структура ДНК – вирус открывает каналы, параллельные обычным нервным путям и могущие при определенных обстоятельствах достигать мозга. Одновременно с этим вводятся микрогенераторы, которые могут извлекать энергию из клеток тела, усиливая ею оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– В общем и целом – да, – сказал Саган, едва взглянув на обозначенный Флэймом
круг.
Флэйм поднял свой меч. Когда-то этот меч принадлежал Панте. По виду оба меча были почти одинаковы. Вся разница между ними состояла в том, что меч Дайена был украшен выгравированной на нем восьмиконечной звездой, означавшей, что когда-то этот меч принадлежал Стражу.
Дайен взялся за рукоять своего меча, внимательно следя за тем, чтобы иглы не вонзились ему в руку. Потом он присмотрелся к мечу, словно желая убедиться, действительно ли это его оружие, и неторопливым движением опустил его обратно в ящик.
Панта вопросительно взглянул на Флэйма. Принц пожал плечами. Панта поставил ящик между Флэймом и Дайеном и вернулся на прежнее место.
Флэйм пристегнул меч к поясу и еще раз бросил критический взгляд на круг, потом, как будто бы оценивая, не помешает ли ему слепящий свет двойного солнца, посмотрел на небо и снова перевел взгляд на Дайена.
Дайен стоял неподвижно, не выказывая ни малейшего желания еще раз взять в руки свой меч.
Флэйм с интересом наблюдал за своим кузеном. Для принца такой ответ со стороны Дайена явился, по-видимому, неожиданностью. Казалось, Флэйм не знает, как ему быть дальше. Он снова улыбнулся, пожал плечами, мельком покосился на солнце и пронзил свою руку иглами меча. Слегка вздрогнув, Флэйм задержал дыхание. Эти иглы причиняли острую боль, которая, однако, быстро проходила – у тех, чья наследственность позволяла выдержать это испытание.
Всех остальных это испытание могло убить.
– Вы, конечно, не откажетесь немного размяться со мной, кузен, – настаивал Флэйм, лицо которого еще хранило на себе следы ощущений, испытанных от игл меча, когда вирус и микрогенераторы вторгаются в кровеносную систему, соединяя оружие с его владельцем и превращая меч в еще один телесный орган, принимающий команды, идущие от мозга.
– Нет, – ответил Дайен.
– О, соглашайтесь же, соглашайтесь, – умолял Дайена Флэйм, оставаясь, однако, все еще полным обаяния. – Нам даже не придется беспокоиться о правилах, если вам так больше нравится. Всего лишь небольшая разминка, чтобы… кровь расходилась.
Произнося эти слова, он активировал меч. Горячее, лезвие светилось и гудело, неравномерно и громко. Меч Флэйма с быстротой молнии рассек воздух над головой Дайена.
Дайен, споткнувшись, упал, но успел отвернуться, иначе меч ослепил бы его.
Лезвие меча ожгло его кожу. В разом притихшем дворе замка было слышно шипение и запах опаленной плоти.
Камила вскочила на ноги, но Астарта крепко ухватила ее за руку и усадила обратно.
Таск встрепенулся всем телом. В следующий миг он уже не опирался спиной на стену, а руки держал в карманах. Покосившись на Сагана, он увидел, что тот делает вид, что ровным счетом ничего не заметил.
Флэйм огорченно покачивал головой.
– Мне очень жаль, кузен. Простите меня, я, право же, не хотел вас задеть, только немного раззадорить. Не сердитесь, в игре всякое бывает. Возьмите свой меч.
Дайен прикоснулся тыльной стороной ладони к поврежденной щеке и увидел у себя на руке кровь.
– Я не буду с вами сражаться, кузен. Если вы задумали убить меня, то можете сделать это недрогнувшей рукой. – При этих словах Дайен взглянул на Сагана, думая, быть может, о том дне, когда те же – или почти те же – слова Саган сказал ему.
Саган позволил памяти ожить в своем сознании. Это могло оказаться полезным. Однако эмоции не сочетались с воспоминаниями, отчего воспоминания оставались голыми, как скелет.
– Убить вас? Да, кузен, я могу убить вас. На том самом месте, где вы стоите сейчас, – горячась, заговорил Флэйм. Он опустил свой меч и сразу же отключил его. – Но я не хочу убивать вас. Это не привело бы меня к цели и было бы бессмысленно.
Он обнял Дайена и привлек его к себе, удерживая в теплых, искренних и сильных объятиях старшего, более мудрого и опытного брата.
– Отрекитесь от престола, кузен. Отдайте мне корону. Мы оба знаем, что из нас двоих я больше заслуживаю ее. Передайте мне ваши заботы и груз ответственности. Отдайте мне бессонные ночи и дни в одиночестве. Я сильнее, и мне нести эту ношу. А вы проживете всю свою жизнь в мире и покое, – он искоса глянул на Камилу, – с той, которая любит вас.
Брови Дайена над синими глазами нахмурились. Но ответить Флэйму он не успел. Флэйм прижал его к себе еще сильнее и продолжал, упреждая Дайена:
– И не только это ждет вас впереди, а нечто гораздо большее. Знаете ли вы, кузен, что ваша жена беременна? Да, она носит под сердцем вашего ребенка. Это правда, кузен. Взгляните на нее, и вы сами все поймете.
Дайен не мог скрыть своего удивления и невольно взглянул на Астарту.
Астарта на таком расстоянии, наверное, не слышала Флэйма, но догадалась, о чем он сейчас говорит ее мужу, и в эту минуту королевское самообладание покинуло ее. Кровь бросилась ей в лицо, покрывшееся красными пятнами, и почти сразу вслед за тем Астарта мертвенно побледнела. Губы ее приоткрылись, но она не могла произнести ни слова.
Камила, неподвижная, застывшая, сидела возле Астарты, опустив голову, и не смела ни на кого взглянуть.
Дайен вздохнул, и этот вздох, казалось, вырвался из гулкой бездны последних трех лет.
– Я предлагаю вам соглашение, кузен, – тихо сказал Флэйм на ухо Дайену. Но Королевская кровь, которая текла в их жилах, и гемомеч донесли слова Флэйма до Сагана. – Отдайте мне престол – и я сделаю вашего ребенка его наследником, клянусь вам. Я могу поклясться в этом публично, подписать бумаги, какие только вы ни пожелаете. Видите ли, своих детей у меня быть не может.
Дайен отрицательно покачал головой.
– Послушайте, кузен, – голос Флэйма неуловимо изменился, стал угрожающим. – На вашем месте я принял бы это предложение всерьез, потому что я могу достичь своей цели каким угодно путем. Если мне надо будет убить вас и жениться на безутешной вдове, то я сделаю это. Вы скажете, она не захочет выйти за меня? О, да. У нее не будет выбора. Не будет, – если она хочет, чтобы ее ребенок стал королем! Соглашайтесь, кузен! Отдайте мне корону! Не вынуждайте меня убивать вас!
Синие глаза Дайена встретились с такими же, как у него, синими глазами Флэйма:
– Нет.
Синие глаза Флэйма, горевшие неутоленной жаждой власти, свирепо смотрели на Дайена. Флэйм убрал свою руку с руки Дайена.
– В таком случае у меня нет выбора, – помрачнев и не глядя на короля, глухо сказал принц.
Вдруг его озарила какая-то идея, и он снова посмотрел в глаза королю.
– Вот что я скажу вам, кузен. Мы решим наш спор, как принцы крови решали такие споры тысячу лет назад. Мы сразимся за право носить корону. Победитель восходит на престол. Что вы скажете на это? Кто знает? – Флэйм весело засмеялся. – Вдруг вы убьете меня. И тогда все наши проблемы будут решены.
Дайен почувствовал искушение. Саган видел это по его лицу, чувствовал, какая борьба происходит в сердце молодого человека. Король колебался, раздумывая.
Все, кто был вокруг них, напряженно молчали. Слышны были только отдаленные звуки музыки, тревожной и печальной, да тихий шелест сутаны Сагана.
Дайен опять взглянул в сторону Сагана. Саган молчал, и Кровь ничего не подсказала Дайену. Но Дайен слышал Сагана, сам не понимая, как. Может быть, король научился прислушиваться к голосу своего сердца, как советовал ему когда-то Саган?
– Я не могу рисковать, не могу держать пари, когда ставка столь велика. Я король по праву и уверен, что достоин быть королем, – он снова взглянул на Сагана. На сей раз взгляд был тревожным, – хотя кое-кто и оспаривает это. Я не буду сражаться.
Флэйм казался скорее разочарованным, чем разгневанным. Он подошел к Сагану:
– Милорд, как решить наш спор, чтобы никто никого не убивал? Что посоветуете вы мне?
– Что посоветую я вам, Ваше высочество? – спокойно сказал Саган. Его глаза в тени капюшона держали Дайена в поле зрения, даже когда он смотрел на принца, с которым говорил. – В древности, на которую вы ссылаетесь, король мог назвать своего вассала, сторонника, который должен был сражаться вместо него.
– Сторонника? – холодно сказал Флэйм. – Я полагаю, этим сторонником будете не вы, милорд?…
– Нет, Ваше высочество, – поклонившись, ответил Саган. – Я принял обет, который запрещает мне брать в руки оружие. Но здесь есть некто, кому может быть представлена честь сражаться за короля. – Саган взглянул на Камилу.
Этого Флэйм не ожидал. Казалось, его одолевают сомнения. Но вдруг он широко улыбнулся.
– Превосходно, милорд, – сказал он и усмехнулся.
Он подошел к ящику, который стоял у ног короля, взял меч Дайена и поднял его, стараясь не задеть пяти острых игл:
– Туска, приведите сюда сторонника короля, – приказал он.
– Что? – рывком выпрямился Таск.
– Приведите сюда сторонника короля, – еще раз приказал Флэйм, теряя терпение.
– С ума вы тут все посходили, – огрызнулся Таск и снова прислонился спиной к стене, не проявляя ни малейшего желания подчиниться принцу.
– Идите же! – почти не раскрывая рта, сказал Саган.
– Куда? Может, помчаться надраить доспехи и прибежать обратно с двуручным мечом? А глупей чего-нибудь не прикажете?
Игнорируя Таска, Саган сам подошел к Камиле. Она казалась растерянной, не понимающей, что происходит. «Ничего, скоро поймешь», – подумал Саган. Он надеялся, что Камила окажется достойной своей крестной.
Саган взял Камилу за правую руку.
Астарта схватила ее за левую руку и, не отпуская Камилу от себя, смотрела на Сагана с таким дерзким вызовом, который сделал бы честь и ее воинственной матери.
– Отпустите ее! – потребовала она.
– Не вмешивайтесь, Ваше величество, – холодно сказал Саган.
Он не отрываясь смотрел на Астарту, подчиняя ее влиянию Королевской крови. Астарта побледнела и выпустила руку Камилы.
Саган помог Камиле встать и, чуть не волоча за собой, подвел ее к Флэйму. Крепко держа Камилу за плечи левой рукой, Саган взял ее правую руку и вытянул вперед ладонью вверх:
– Дайте ей оружие, Ваше высочество.
Держа меч иглами над ладонью Камилы, Флэйм вопросительно взглянул на Дайена.
Саган услышал, как за спиной у него рванулся вперед Таск.
– Озверели вы тут все, что ли? Вы что – хотите убить ее? Ублюдки! Не дам!…
Саган отпустил руку Камилы и ударил Таска в лицо тыльной стороной руки.
Таск рухнул как подкошенный. Тряхнув головой, он сделал слабую попытку подняться. Изо рта у него поползла струйка крови. Застонав, он вытянулся и затих. Больше Саган даже не взглянул на него.
Крепко держа Камилу за руку, Флэйм надавил на сустав ее большого пальца, чтобы ладонь Камилы оставалась открытой. У Камилы перехватило дыхание, но, стиснув зубы, она терпела боль. Она не сопротивлялась, зная, что ей не преодолеть влияния Сагана. Как зачарованная, смотрела она на иглы меча, блестевшие под лучами двойного солнца и бросавшие странную двойную тень на ее ладонь.
«Понимает ли она, что смотрит в лицо смерти?» – думал Саган.
Да, она понимала это. Камила подняла глаза на Дайена.
Дайен был так бледен, что, казалось, еще немного – и упадет там, где стоит. Огненно-рыжие волосы взмокли от пота и сползли Дайену на лицо, похожие на струйки крови. Дайен не сводил глаз с игл, зависших над рукой Камилы. Часто и тяжело дыша, он прошептал:
– Я видел, как умер Маркус.
– Не от гемомеча, – возразил ему Саган. – Его смерть была милосердной, скорой. Он умирал у вас на руках, и он был на ранней стадии болезни, прежде чем болезнь, как отрава, не разошлась по всему его телу. Иначе все бы затянулось на три дня, и никакие лекарства не могли облегчить его ужасную агонию. Из всех смертей эта самая мучительная. И у мужчин, и у женщин.
Флэйм силой заставил Камилу приблизить руку к острым иглам. Она вздрогнула, и руки Сагана ощутили ее дрожь. Но, как и прежде, Камила ни разу не вскрикнула. Она отвернулась, чтобы не видеть смертоносных игл, а, может быть, затем, чтобы избежать влияния Дайена и чтобы он не видел, что она не может перебороть ужас.
«Это девочка смелая, как… Мейгри», – глядя на Камилу, подумал Саган, и грусть и гордость переполнили его сердце.
– Ну что, кузен? – спросил Флэйм. – Вы будете сражаться за свою корону? Или она?
Дайен посмотрел на Сагана, ища ответного взгляда. Военачальник почувствовал попытку проникнуть в его душу и оставался непроницаем для нее. Он предполагал, что ему это удалось, и был несколько удивлен и раздосадован, заметив едва уловимое мерцание света в полных отчаяния синих глазах. Но это быстро прошло. Глаза Дайена погасли, и взгляд их стал уклончив. Но вот, как будто найдя ответ на свой невысказанный вопрос, король шагнул вперед и выхватил меч из руки Флэйма.
Дайен вонзил иглы в свою руку. Гримаса боли исказила его лицо. Но эту боль причиняли Дайену не только вонзившиеся в руку иглы, а еще и предательство. И красноречивее всяких слов об этом говорил взгляд, брошенный им на Сагана.
Саган чуть отпустил плечи Камилы. Ослабевшая и дрожащая – теперь уже оттого, что опасность миновала, – она пошатнулась и чуть не упала. Первым успел прийти к ней на помощь Флэйм, который отвел ее на прежнее место, сказав несколько успокоительных слов и прося извинить его. Она шла, опираясь на его руку, потому что иначе не устояла бы на ногах, и в ответ на его извинения лишь молча кивала головой.
Астарта заботливо усадила Камилу рядом с собой и сказала ей что-то, чего никто другой расслышать не мог. Камила покачала головой и отшатнулась, а потом съежилась, уныло глядя себе под ноги.
– Из-за меня, – неслышно произнесли ее губы. – Из-за меня.
Вот так сразу и горько распрощалась она с девической наивностью.
Таск, придя в себя, застонал. Саган нагнулся и, взяв Таска за рубашку, оттащил его в скудную тень возле стены.
– Ублюдок… – слабо огрызнулся Таск сквозь разбитые и распухшие губы.
– Мне больше ничего не оставалось. Вы могли погубить все дело, – спокойно сказал Саган, пользуясь тем, что из-за треска гравия, по которому он тащит тело Таска, никто, кроме самого пострадавшего не слышит его. – Еще одна такая вспышка – и я вынужден будут вообще убить вас.
Таск что-то забормотал в ответ.
– Заткнись, – так же спокойно и тихо сказал ему Саган. Он усадил Таска, прислонив его спиной к стене. Таск, цепляясь за стену, хотел встать, но только оцарапал о стену щеку и чуть не упал. Выплюнув изо рта выбитый зуб, он снова застонал.
Флэйм между тем вернулся в круг. Он пребывал в превосходном настроении и помахивал мечом, разминая руку.
– Милорд, может быть, вы соблаговолите ознакомить нас с правилами поединка. Меня, – добавил он, улыбкой прося Дайена извинить его. – Потому что я никогда не был настолько привилегирован, чтобы быть свидетелем единоборств, в отличие от моего кузена.
В памяти Сагана снова ожили прежние дни. Поединок: Саган и Мейгри. Саган знал, что не одинок в своих воспоминаниях. Он слышал едва уловимую прекрасную и печальную музыку.
– Поединок должен проходить в пределах круга, – монотонно заговорил Саган спокойным, бесстрастным голосом. – Участник поединка может выходить за пределы круга для передышки. Другой участник поединка не должен при этом преследовать вышедшего из круга. Разрешены по две передышки каждому из участников. После этого поединок длится непрерывно до победы. Если участник поединка выйдет из круга после двух передышек, он считается отказавшимся от продолжения единоборства и, следовательно, проигравшим его.
Последнее правило Саган произнес экспромтом. Отказ от поединка, даже если он и был предусмотрен в книге правил, никто никогда не принял бы всерьез.
Флэйм вошел в круг. Его лицо пылало от возбуждения. Дайен пока еще оставался за пределами круга. Он был бледен и никак не мог успокоиться после того, что произошло с Камилой. Он взглянул на нее, беспокоясь, все ли с ней в порядке.
– Лучше парню не отвлекаться бы, – услышал Саган ворчливый голос у себя за спиной.
Таск уже встал на ноги и, опираясь о стену, приблизился к Сагану.
– Никогда не понимал, как действуют эти дьявольские мечи, – нарочито беспечным тоном сказал он. – Папа однажды рассказывал мне, но зачем мне это было? Ну и пропустил мимо ушей. А вы можете объяснить мне?
– Зачем? – сухо спросил Саган, пристально глядя на Дайена. – Хотите пустить меч в дело?
Таск пожал плечами:
– Кто знает, вдруг такие сведения когда-нибудь пригодятся.
Складки капюшона помогли Сагану скрыть улыбку.
– Когда берешь в руку рукоять меча, эти пять игл вводят в кровеносную систему вирус. У лиц Королевской крови – если у того, кто держит меч в руке, соответствующий тип крови и структура ДНК – вирус открывает каналы, параллельные обычным нервным путям и могущие при определенных обстоятельствах достигать мозга. Одновременно с этим вводятся микрогенераторы, которые могут извлекать энергию из клеток тела, усиливая ею оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68