Флэйм между тем вернулся на прежнее место и возобновил беседу с Пантой, но взгляд принца нет-нет, а пробегал по всем закуткам, отыскивая ее, как будто Флэйм догадывался, что она все еще здесь.
«Королевская кровь, – напомнила она себе. – Но кто бы мог предположить?… Да, он знает меня, хотя еще и не осознал этого до конца. Старые видеошоу Панты, сделанные с участием Сагана и моим, когда мы были еще молодыми. Флэйм не раз просматривал их и хорошо изучил. А позднее, тогда, когда мы были с Дайеном, эти шоу были захвачены… Вот откуда вы знаете меня, Ваше высочество».
Теперь и Гарт Панта стал беспокойно озираться вокруг:
– Должен признаться, вы встревожили меня, мой принц.
– В Долине Призраков, мой дорогой друг, нам являются призраки, – весело ответил Флэйм.
– Как ученый, я не признаю призраков, а как человек, сам себя называющий атеистом, вы тоже не можете их признавать.
– Вера в духов не обязательно подразумевает веру в какое-то всемогущее существо. Возьмем, к примеру, огонь. Это зола, она, по-видимому, безжизненна, дерево сгорело, оно уничтожено. Однако протяните руку над золой – и вы ощутите тепло, излучение энергии. Нельзя думать, что безграничная энергия, бурлящая во мне, не может пережить эту бренную оболочку – тело.
– Весьма надуманная теория, мой принц, – сказал Панта, мягко улыбнувшись. – Это мой грех. Я слишком снисходительно относился к вашей склонности к разным страшным историям, которую вы проявляли в детстве. Вы слишком много времени провели за чтением Х.А. Лавкрафта. Говорите, вы узнали чей-то голос. Может быть, голос вашей матери?
– Вы шутите, мой друг. Это не моя мать. Я никогда не слышал голоса матери. И я уже говорил вам, что этот голос знаком мне, почти так же, как ваш. Но точно вспомнить, чей он, я не могу. Ничего, вспомню. Сейчас она молчит. Надеюсь, я не отпугнул ее.
– Это было бы оригинально, – широко улыбнулся Панта, – чтобы живой пугал мертвого! Не думаю…
Но чего не думал Панта, Флэйм так и не узнал. В этот момент в проеме двери появилась эффектная женщина. Она стояла молча, ожидая, когда ее заметят и позволят войти.
Панта, увидев ее, тут же умолк, а Флэйм жестом показал ей, чтобы она шла к ним, и улыбнулся своей всегдашней обворожительной улыбкой.
– Входите, капитан Цорн.
Она подошла к Флэйму и протянула ему листок бумаги. На Цинтии была все та же униформа, общепринятая на планете Валломброза – форма космического пилота, комбинезон, подчеркивающий стройность ее фигуры.
Мейгри испытала чувство благодарности за полученную передышку. Она подумала, что ей лучше покинуть Алказар. Если Флэйм поймет, кто она и чей голос он слышал, то может усомниться в Сагане. Или наоборот – эффект будет прямо противоположным? Человек с таким самомнением, как у Флэйма, скорее убедит себя самого в том, что она явилась с того света, чтобы служить ему. Мейгри размышляла над этим, пока не отвлеклась на то, что происходило перед ней.
Гарт Панта с заметным любопытством смотрел на Флэйма. Кроме любопытства, во взгляде Панты читались еще нетерпение и беспокойство, поводом для которых послужило, по-видимому, появление капитана Цинтии Цорн. Мейгри присмотрелась и прислушалась к происходящему внимательнее.
Вошедшая женщина стояла близко, очень близко к принцу. Она вручила ему принесенное письмо, которое тот начал внимательно читать. По-видимому, текст письма был краток, потому что Флэйм почти сразу же снова поднял глаза на женщину и снова улыбнулся ей.
– Благодарю вас, капитан. Вы свободны.
Женщина поклонилась принцу, по-военному четко повернулась на каблуках и вышла из зала. Но и Мейгри, и Панта заметили, с каким обожанием смотрела капитан Цорн на Флэйма. От обоих не укрылось и то разочарование, с которым эта красивая женщина покинула зал. Это разочарование отразилось и на лице Гарта Панты.
Флэйм после ухода Цинтии еще раз перечитал письмо.
– Вам это будет интересно, – сказал он, подняв глаза на Панту. – Письмо от Дерека Сагана. Он сообщает… – Флэйм вдруг запнулся, недоуменно глядя на Панту. – А теперь в чем дело? А, понимаю, опять вы за свое…
– Очаровательная женщина…
– Я думал, вы уже отказались от своих попыток, – посетовал раздраженный Флэйм. – Я устал от них.
– Я надеялся, что последние инъекции…
– Я отказался от них, – с досадой в голосе перебил Панту Флэйм. – По-моему, вы должны быть довольны, что я не стал жертвой этой слабости. В конце концов, вы знаете, к чему привели моего отца его необузданные страсти.
– К вашему рождению, – строптиво возразил Панта. – Чем плохой результат?
– Нет, но только благодаря вашему быстрому уму и красноречию, мой друг. Иначе Бог знает, что бы Амодиус сделал из меня. А я какой есть, такой есть, Панта, – асексуальный. Я давно уже признал этот факт. И вы должны признать его. Что я теряю?
– Наслаждение…
Флэйм насмешливо улыбнулся.
– Два голых тела, трущиеся одно о другое? Животная страсть, которую мы не можем до конца преодолеть? Страсть, предназначенная побуждать нас к порождению себе подобных. – Он сложил вместе концы своих пальцев и поднес их к губам. – Истинное наслаждение, Панта, дает внушение моей воли другим. Принудить даже более сильных покориться тебе, твоему преобладающему влиянию – вот истинное наслаждение. Вот что волнует и возбуждает меня, зажигает огонь в моем мозгу. Все остальное меркнет в сравнении с таким наслаждением.
– Этот огонь не даст вам наследника, – заметил недовольный Панта.
Флэйм беззаботно махнул в ответ рукой:
– Искусственное оплодотворение…
– Но ваше семя стерильно…
– В таком случае обойдемся подходящим донором, – с раздражением сказал Флэйм. – Отец, который вырастил сына, важнее, чем отец, который породил его, говорили вы мне когда-то. Чему вы сами и являетесь живым доказательством. Впрочем, стоит ли снова затевать этот разговор?
– В таком случае ваш сын не будет лицом Королевской крови.
– Не такой уж это недостаток. – Флэйм вытянул ноги в сторону камина. – Я не хотел бы, чтобы мой сын был равен мне по силам и притязаниям. Тогда никто не будет с ним правдив. Когда он вырастет, как бы не пришлось мне постоянно оглядываться через плечо. Вспомните Генриха IV и его сына, принца Хэла, его «ближайшего и дражайшего» врага. Мне нужен робкий, боязливый сын, которому страшно будет принять корону, даже сняв ее с моего окоченелого, застывшего трупа.
– Но из такого сына трудно сделать хорошего правителя, мой принц.
– В этом не будет необходимости. Я оставлю галактику окруженной со всех сторон сталью и огнем. Коразианцы будут контролировать внешние планеты, а креатуры осуществлять контроль над коразианцами и всеми другими, потенциально опасными элементами в моей собственной популяции. Люди, не подозревающие, что коразианцы будут использованы только ради моей выгоды, перепугаются и станут буквально умолять меня ввести военное положение. Я, разумеется, сделаю все это, создав огромные, оснащенные вооруженные силы. К тому времени мой предполагаемый наследник получит власть после моей смерти – которая, как все мы надеемся, наступит еще очень и очень нескоро, – и ему, моему наследнику, выпадет на долю не так уж много дел: улыбаться толпе, казаться великодушным и внушительным и держать свой кулак наготове.
«Так вот оно что, – подумала Мейгри, – союзники Флэйма – коразианцы! Ловкий план – надо отдать должное принцу. Итак, ты позволишь этим монстрам войти в галактику, отдашь им несколько незначительных планет взамен за их услуги, позволишь даже захватить еще парочку, пока коразианцы не насытятся, а люди не перепугаются, да так, что страх будет держать каждого в узде и заставит закрыть глаза на твои дела.»
– Но все это в будущем, а пока что вернемся к настоящему, – сказал Флэйм, показывая Панте письмо. – Догадываетесь, о чем оно?
– Нет, мой принц.
– Это от лорда Сагана. Он нашел Мандахарина Туску, убедил его присоединиться к нам. Сейчас они находятся в пути, летят сюда, как мы и договорились.
– И вы верите ему? – спросил Панта.
– А почему бы стал я ему не верить?
– А потому, что, как вам хорошо известно, мой принц, наши шпионы потеряли все контакты с Дереком Саганом. Они доложили, что Туска лишился своего космоплана, проиграв его в покер, и был вынужден связаться с каким-то бродягой по имени Лазарус Банкво…
– Лазарус Банкво! – Флэйм расхохотался.
Панта нахмурился.
– Лазарус Банкво, – продолжал Флэйм. – Теперь я понимаю: судя по всему, это был, конечно, Саган. Вы поняли, в чем тут дело? Я нахожу эту шутку и в самом деле забавной.
– А я нет, – возразил Панта. – У Сагана были какие-то основания надеть на себя эту причудливую маску…
– Конечно, были. Миллионы людей знают его в лицо, но кому придет в голову, что калека в инвалидном кресле – это и есть Саган? Нет, что ни говорите, а я был неправ, мой друг. Дерек Саган вовсе не сломленный жизнью старик, за которого я сначала его принял.
– Нет. И это лишь доказывает, что он гораздо опаснее, чем мы думаем.
– Опасен – моим врагам, Панта. Моим врагам. И мой «ближайший и дражайший враг» – мой кузен Дайен почти уже у меня в руках.
– Ну, это еще посмотрим, – сказал Панта, которого слова Флэйма не убедили. – И если даже он попадет к вам в руки, то сразу же возникнет новая проблема: вы так осторожны с вашим еще не родившимся наследником, мой принц, но что собираетесь вы сделать со своим кузеном – единственной персоной, которая будет по-настояшему опасна вам?
– Когда он отречется от престола? Когда покорно передаст мне корону? – Флэйм расхохотался. – Кто тогда захочет вернуть на трон этого размазню? Кто встанет под его позорное знамя? Кстати, как мы уже говорили, необходимо будет так обращаться с моим кузеном, чтобы придать делу легитимный характер. «Кровь – не вода», ну, или что-то в этом духе. Мы поселим его здесь, в Алказаре, и будем ежегодно показываться с ним на людях, как с любимым родственником. А что касается родственников, то первая стадия уже состоялась, и вторую мы тоже осуществим, я полагаю.
– Королева… – начал было Панта.
– Тихо, мой друг! – Флэйм оглянулся в темноту. – Вдруг нас подслушивают?
Панта казался сначала удивленным, а потом – даже испуганным:
– Мой принц, неужели вы всерьез верите?…
Флэйм снова расхохотался.
– Ах, – сказал старый Панта. – Вы потешаетесь надо мной.
– Что я могу поделать, Панта? Вы все принимаете за чистую монету. Кстати, если здесь и в самом деле есть духи и вампиры из потустороннего мира, что могут они сделать, чтобы остановить меня?
Оба собеседника встали со своих мест. Флэйм тщательно загасил огонь.
– Долгий был день, засиделись мы, – сказал он, похлопывая старого Панту по плечу. – Спокойной ночи, мой друг, и приятных вам сновидений.
Потом Флэйм взглянул туда, где теперь, когда огонь погас, стало совсем темно:
– Спокойной ночи и вам, леди.
Улыбаясь, он вместе с Гартом Пантой вышел из зала.
Оставшись одна, в темноте, Мейгри съежилась, боясь, как бы она, бестелесный дух, не стала видна даже самой себе.
– Живые пугают мертвых, – прошептала она. – Не так уж это далеко от истины, как ты думаешь, старик. Этот твой принц страшит меня.
Глава четвертая
В полудреме Крис развалился на кровати в номере высококлассного отеля на планете Церес, уставясь на телеэкран сквозь облако табачного дыма. Показывали второсортный полицейский триллер с таким же фальшивым сюжетом, как волосы героя. Крис сам ловил преступников, прежде чем «случай» не превратил его больше в машину, чем человека, и оттого он почти не смеялся над тем, что герой, ловя бандитов, сильнее нарушал закон, чем сами бандиты. Зазвонил телефон.
Крис хотел получить информацию об абоненте с видеоэкрана. Экран выдал информацию: «Просим извинить. Абонент набирает номер не по видеотелефону».
Телефон между тем продолжал звонить, или вернее стрекотать. Крис поднял телефонную трубку, поднес к своему уху и молчал.
Такое затянувшееся молчание смутило бы большинство абонентов, особенно тех, чей звонок нельзя назвать деловым. Но тот, кто звонил сейчас Крису, ничуть не смутился.
– Крис-киборг, – произнес чуть нараспев веселый голос, звучавший так, словно его обладатель находился под действием наркотика.
– Рауль, – тихо, как выдохнул, произнес Крис.
– И Крошка.
– Конечно. Один шестнадцать. – Крис повесил трубку.
Через несколько минут – которых не понадобилось бы, если бы лоти сегодня утром не глотнул наркотика, затруднявшего ему отыскание номера Криса, – раздался стук в дверь.
Крис подошел к двери и открыл замок. Он даже не потрудился посмотреть сквозь маленький глазок в двери, чтобы узнать, что за посетители пришли к нему. Крис не нуждался в этом. Запах духов и прочей парфюмерии Рауля проникал и через закрытую дверь. В соревновании зрения и обоняния последнее легко бы одержало победу. На стороне обоняния были духи и отвратительный запах табачного дыма сигар Криса. Отдав предпочтение обонянию, киборг открыл дверь.
– Крис-киборг, – Рауль замигал, изображая радость встречи. Он, вероятно, успел забыть, где находится и зачем стучался в дверь.
Лоти откинул свои длинные, шелковистые черные волосы на плечи изящным движением холеных рук. Он был одет в розовые бархатные бриджи, доходившие до колен, поверх пары белых чулок были повязаны тонкие розовые ленты, а на ногах у Рауля красовались черные лакированные бальные туфли. Короткий оранжевый бархатный камзол с разрезами в нескольких местах позволял заметить розовые шелковые рукава с пуфами. Завершая собою ансамбль, на шее у Рауля был повязан розовый кружевной бант.
– Очаровательно! – сказал Крис.
Лоти нравилось, когда хвалили его новую экипировку.
– Благодарю вас, – ответил Рауль, приглаживая волосы.
Плавной, пританцовывающей походкой он вошел в комнату. Теперь, когда он и Крис стояли один возле другого, запах духов легко одолел запах дыма. Крошка плелся позади своего друга. Длинный дождевик волочился по полу. Каждый раз, когда Крис видел Крошку, киборгу казалось, что дождевик стал немного длиннее, чем раньше. Два шустрых глаза уставились на киборга из-под полей шляпы.
Крис закрыл дверь.
– Ну, в чем дело? – спросил он.
– Очень мило, – одобрительно сказал Рауль, осматривая комнату. Потом он сел на стул, удобно устроился на нем и вытянул свои стройные ноги, блаженно созерцая крохотное пятнышко на своих белых чулках: – Надо же? Пятно! А все этот болван, налетевший на меня у стойки администратора. Скотина!
Рауль засопел и, мельком увидев свое отражение в зеркале напротив, достал тюбик губной помады и коснулся ею своих губ.
Киборг, как-то вяло подумав о том, есть ли у Рауля его яды, уселся на свою постель. Он знал, что бесполезно пытаться торопить лоти. Рауль сам расскажет обо всем, когда и как захочет. Крошка между тем свернулся, как собака, у ног Рауля. Бегающие глазки скрылись за стоячим воротником дождевика. Он, она или оно (Крис до сих пор не имел об этом представления) собрался, кажется, выспаться здесь.
– Уверен, что вы удивлены, чего это ради мы преодолели такое огромное расстояние, пересекли всю галактику, чтобы переговорить с вами лично, с глазу на глаз, Крис-киборг, – начал Рауль, облизывая тонкий палец (чтобы, не дай Бог, не повредить рисунка губ) и вытирая его о невидимое пятнышко на своих белых чулках. – Хотя, конечно, Крошка и я рады случаю снова увидеться с вами.
Крис зажег сигару, затянулся ее дымом, потом выдохнул его и кивнул, ожидая, что еще скажет Рауль.
Рассеянный адонианец умолк, собираясь с мыслями. Это было все равно, что пытаться ловить бабочек без сачка. Наконец, оживившись, Раулъ бросил признательный взгляд на своего компаньона, который не произнес ни одного слова – вслух.
– Спасибо, что вы напомнили мне. Да, дело вот в чем. Мы с нашими товарищами жили в доме покойного хозяина Снаги Оме. Наши товарищи также передают вам свой привет. Как я уже сказал, мы жили в доме нашего покойного хозяина Снаги Оме, когда получили весьма важное письмо, письмо чрезвычайной важности, код номер… – Рауль запнулся и беспомощно взмахнул рукой. – Никогда не запоминаю этих дурацких чисел. Во всяком случае, можете поверить мне на слово, что письмо это исключительно важное.
Он взглянул на Криса пустыми глазами.
– Что это за письмо? – спросил Крис, сдувая пепел с кончика сигары.
Веки Рауля с нанесенными на них розовыми тенями затрепетали:
– Ах, да, письмо! Ее величеству королеве грозит чрезвычайная опасность. Не исключена попытка ее похищения.
– Сукин сын! – сказал Крис, вынимая сигару изо рта. – От кого это письмо и почему ты сразу не передал его? Ты зря потерял целый день и еще половину, чтобы прибыть сюда…
– Ах, на это были свои причины, Крис-киборг, – сказал Рауль, и взгляд лоти внезапно стал острым и проницательным. – Отправитель весьма настаивал на том, чтобы это письмо было передано вам лично в руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
«Королевская кровь, – напомнила она себе. – Но кто бы мог предположить?… Да, он знает меня, хотя еще и не осознал этого до конца. Старые видеошоу Панты, сделанные с участием Сагана и моим, когда мы были еще молодыми. Флэйм не раз просматривал их и хорошо изучил. А позднее, тогда, когда мы были с Дайеном, эти шоу были захвачены… Вот откуда вы знаете меня, Ваше высочество».
Теперь и Гарт Панта стал беспокойно озираться вокруг:
– Должен признаться, вы встревожили меня, мой принц.
– В Долине Призраков, мой дорогой друг, нам являются призраки, – весело ответил Флэйм.
– Как ученый, я не признаю призраков, а как человек, сам себя называющий атеистом, вы тоже не можете их признавать.
– Вера в духов не обязательно подразумевает веру в какое-то всемогущее существо. Возьмем, к примеру, огонь. Это зола, она, по-видимому, безжизненна, дерево сгорело, оно уничтожено. Однако протяните руку над золой – и вы ощутите тепло, излучение энергии. Нельзя думать, что безграничная энергия, бурлящая во мне, не может пережить эту бренную оболочку – тело.
– Весьма надуманная теория, мой принц, – сказал Панта, мягко улыбнувшись. – Это мой грех. Я слишком снисходительно относился к вашей склонности к разным страшным историям, которую вы проявляли в детстве. Вы слишком много времени провели за чтением Х.А. Лавкрафта. Говорите, вы узнали чей-то голос. Может быть, голос вашей матери?
– Вы шутите, мой друг. Это не моя мать. Я никогда не слышал голоса матери. И я уже говорил вам, что этот голос знаком мне, почти так же, как ваш. Но точно вспомнить, чей он, я не могу. Ничего, вспомню. Сейчас она молчит. Надеюсь, я не отпугнул ее.
– Это было бы оригинально, – широко улыбнулся Панта, – чтобы живой пугал мертвого! Не думаю…
Но чего не думал Панта, Флэйм так и не узнал. В этот момент в проеме двери появилась эффектная женщина. Она стояла молча, ожидая, когда ее заметят и позволят войти.
Панта, увидев ее, тут же умолк, а Флэйм жестом показал ей, чтобы она шла к ним, и улыбнулся своей всегдашней обворожительной улыбкой.
– Входите, капитан Цорн.
Она подошла к Флэйму и протянула ему листок бумаги. На Цинтии была все та же униформа, общепринятая на планете Валломброза – форма космического пилота, комбинезон, подчеркивающий стройность ее фигуры.
Мейгри испытала чувство благодарности за полученную передышку. Она подумала, что ей лучше покинуть Алказар. Если Флэйм поймет, кто она и чей голос он слышал, то может усомниться в Сагане. Или наоборот – эффект будет прямо противоположным? Человек с таким самомнением, как у Флэйма, скорее убедит себя самого в том, что она явилась с того света, чтобы служить ему. Мейгри размышляла над этим, пока не отвлеклась на то, что происходило перед ней.
Гарт Панта с заметным любопытством смотрел на Флэйма. Кроме любопытства, во взгляде Панты читались еще нетерпение и беспокойство, поводом для которых послужило, по-видимому, появление капитана Цинтии Цорн. Мейгри присмотрелась и прислушалась к происходящему внимательнее.
Вошедшая женщина стояла близко, очень близко к принцу. Она вручила ему принесенное письмо, которое тот начал внимательно читать. По-видимому, текст письма был краток, потому что Флэйм почти сразу же снова поднял глаза на женщину и снова улыбнулся ей.
– Благодарю вас, капитан. Вы свободны.
Женщина поклонилась принцу, по-военному четко повернулась на каблуках и вышла из зала. Но и Мейгри, и Панта заметили, с каким обожанием смотрела капитан Цорн на Флэйма. От обоих не укрылось и то разочарование, с которым эта красивая женщина покинула зал. Это разочарование отразилось и на лице Гарта Панты.
Флэйм после ухода Цинтии еще раз перечитал письмо.
– Вам это будет интересно, – сказал он, подняв глаза на Панту. – Письмо от Дерека Сагана. Он сообщает… – Флэйм вдруг запнулся, недоуменно глядя на Панту. – А теперь в чем дело? А, понимаю, опять вы за свое…
– Очаровательная женщина…
– Я думал, вы уже отказались от своих попыток, – посетовал раздраженный Флэйм. – Я устал от них.
– Я надеялся, что последние инъекции…
– Я отказался от них, – с досадой в голосе перебил Панту Флэйм. – По-моему, вы должны быть довольны, что я не стал жертвой этой слабости. В конце концов, вы знаете, к чему привели моего отца его необузданные страсти.
– К вашему рождению, – строптиво возразил Панта. – Чем плохой результат?
– Нет, но только благодаря вашему быстрому уму и красноречию, мой друг. Иначе Бог знает, что бы Амодиус сделал из меня. А я какой есть, такой есть, Панта, – асексуальный. Я давно уже признал этот факт. И вы должны признать его. Что я теряю?
– Наслаждение…
Флэйм насмешливо улыбнулся.
– Два голых тела, трущиеся одно о другое? Животная страсть, которую мы не можем до конца преодолеть? Страсть, предназначенная побуждать нас к порождению себе подобных. – Он сложил вместе концы своих пальцев и поднес их к губам. – Истинное наслаждение, Панта, дает внушение моей воли другим. Принудить даже более сильных покориться тебе, твоему преобладающему влиянию – вот истинное наслаждение. Вот что волнует и возбуждает меня, зажигает огонь в моем мозгу. Все остальное меркнет в сравнении с таким наслаждением.
– Этот огонь не даст вам наследника, – заметил недовольный Панта.
Флэйм беззаботно махнул в ответ рукой:
– Искусственное оплодотворение…
– Но ваше семя стерильно…
– В таком случае обойдемся подходящим донором, – с раздражением сказал Флэйм. – Отец, который вырастил сына, важнее, чем отец, который породил его, говорили вы мне когда-то. Чему вы сами и являетесь живым доказательством. Впрочем, стоит ли снова затевать этот разговор?
– В таком случае ваш сын не будет лицом Королевской крови.
– Не такой уж это недостаток. – Флэйм вытянул ноги в сторону камина. – Я не хотел бы, чтобы мой сын был равен мне по силам и притязаниям. Тогда никто не будет с ним правдив. Когда он вырастет, как бы не пришлось мне постоянно оглядываться через плечо. Вспомните Генриха IV и его сына, принца Хэла, его «ближайшего и дражайшего» врага. Мне нужен робкий, боязливый сын, которому страшно будет принять корону, даже сняв ее с моего окоченелого, застывшего трупа.
– Но из такого сына трудно сделать хорошего правителя, мой принц.
– В этом не будет необходимости. Я оставлю галактику окруженной со всех сторон сталью и огнем. Коразианцы будут контролировать внешние планеты, а креатуры осуществлять контроль над коразианцами и всеми другими, потенциально опасными элементами в моей собственной популяции. Люди, не подозревающие, что коразианцы будут использованы только ради моей выгоды, перепугаются и станут буквально умолять меня ввести военное положение. Я, разумеется, сделаю все это, создав огромные, оснащенные вооруженные силы. К тому времени мой предполагаемый наследник получит власть после моей смерти – которая, как все мы надеемся, наступит еще очень и очень нескоро, – и ему, моему наследнику, выпадет на долю не так уж много дел: улыбаться толпе, казаться великодушным и внушительным и держать свой кулак наготове.
«Так вот оно что, – подумала Мейгри, – союзники Флэйма – коразианцы! Ловкий план – надо отдать должное принцу. Итак, ты позволишь этим монстрам войти в галактику, отдашь им несколько незначительных планет взамен за их услуги, позволишь даже захватить еще парочку, пока коразианцы не насытятся, а люди не перепугаются, да так, что страх будет держать каждого в узде и заставит закрыть глаза на твои дела.»
– Но все это в будущем, а пока что вернемся к настоящему, – сказал Флэйм, показывая Панте письмо. – Догадываетесь, о чем оно?
– Нет, мой принц.
– Это от лорда Сагана. Он нашел Мандахарина Туску, убедил его присоединиться к нам. Сейчас они находятся в пути, летят сюда, как мы и договорились.
– И вы верите ему? – спросил Панта.
– А почему бы стал я ему не верить?
– А потому, что, как вам хорошо известно, мой принц, наши шпионы потеряли все контакты с Дереком Саганом. Они доложили, что Туска лишился своего космоплана, проиграв его в покер, и был вынужден связаться с каким-то бродягой по имени Лазарус Банкво…
– Лазарус Банкво! – Флэйм расхохотался.
Панта нахмурился.
– Лазарус Банкво, – продолжал Флэйм. – Теперь я понимаю: судя по всему, это был, конечно, Саган. Вы поняли, в чем тут дело? Я нахожу эту шутку и в самом деле забавной.
– А я нет, – возразил Панта. – У Сагана были какие-то основания надеть на себя эту причудливую маску…
– Конечно, были. Миллионы людей знают его в лицо, но кому придет в голову, что калека в инвалидном кресле – это и есть Саган? Нет, что ни говорите, а я был неправ, мой друг. Дерек Саган вовсе не сломленный жизнью старик, за которого я сначала его принял.
– Нет. И это лишь доказывает, что он гораздо опаснее, чем мы думаем.
– Опасен – моим врагам, Панта. Моим врагам. И мой «ближайший и дражайший враг» – мой кузен Дайен почти уже у меня в руках.
– Ну, это еще посмотрим, – сказал Панта, которого слова Флэйма не убедили. – И если даже он попадет к вам в руки, то сразу же возникнет новая проблема: вы так осторожны с вашим еще не родившимся наследником, мой принц, но что собираетесь вы сделать со своим кузеном – единственной персоной, которая будет по-настояшему опасна вам?
– Когда он отречется от престола? Когда покорно передаст мне корону? – Флэйм расхохотался. – Кто тогда захочет вернуть на трон этого размазню? Кто встанет под его позорное знамя? Кстати, как мы уже говорили, необходимо будет так обращаться с моим кузеном, чтобы придать делу легитимный характер. «Кровь – не вода», ну, или что-то в этом духе. Мы поселим его здесь, в Алказаре, и будем ежегодно показываться с ним на людях, как с любимым родственником. А что касается родственников, то первая стадия уже состоялась, и вторую мы тоже осуществим, я полагаю.
– Королева… – начал было Панта.
– Тихо, мой друг! – Флэйм оглянулся в темноту. – Вдруг нас подслушивают?
Панта казался сначала удивленным, а потом – даже испуганным:
– Мой принц, неужели вы всерьез верите?…
Флэйм снова расхохотался.
– Ах, – сказал старый Панта. – Вы потешаетесь надо мной.
– Что я могу поделать, Панта? Вы все принимаете за чистую монету. Кстати, если здесь и в самом деле есть духи и вампиры из потустороннего мира, что могут они сделать, чтобы остановить меня?
Оба собеседника встали со своих мест. Флэйм тщательно загасил огонь.
– Долгий был день, засиделись мы, – сказал он, похлопывая старого Панту по плечу. – Спокойной ночи, мой друг, и приятных вам сновидений.
Потом Флэйм взглянул туда, где теперь, когда огонь погас, стало совсем темно:
– Спокойной ночи и вам, леди.
Улыбаясь, он вместе с Гартом Пантой вышел из зала.
Оставшись одна, в темноте, Мейгри съежилась, боясь, как бы она, бестелесный дух, не стала видна даже самой себе.
– Живые пугают мертвых, – прошептала она. – Не так уж это далеко от истины, как ты думаешь, старик. Этот твой принц страшит меня.
Глава четвертая
В полудреме Крис развалился на кровати в номере высококлассного отеля на планете Церес, уставясь на телеэкран сквозь облако табачного дыма. Показывали второсортный полицейский триллер с таким же фальшивым сюжетом, как волосы героя. Крис сам ловил преступников, прежде чем «случай» не превратил его больше в машину, чем человека, и оттого он почти не смеялся над тем, что герой, ловя бандитов, сильнее нарушал закон, чем сами бандиты. Зазвонил телефон.
Крис хотел получить информацию об абоненте с видеоэкрана. Экран выдал информацию: «Просим извинить. Абонент набирает номер не по видеотелефону».
Телефон между тем продолжал звонить, или вернее стрекотать. Крис поднял телефонную трубку, поднес к своему уху и молчал.
Такое затянувшееся молчание смутило бы большинство абонентов, особенно тех, чей звонок нельзя назвать деловым. Но тот, кто звонил сейчас Крису, ничуть не смутился.
– Крис-киборг, – произнес чуть нараспев веселый голос, звучавший так, словно его обладатель находился под действием наркотика.
– Рауль, – тихо, как выдохнул, произнес Крис.
– И Крошка.
– Конечно. Один шестнадцать. – Крис повесил трубку.
Через несколько минут – которых не понадобилось бы, если бы лоти сегодня утром не глотнул наркотика, затруднявшего ему отыскание номера Криса, – раздался стук в дверь.
Крис подошел к двери и открыл замок. Он даже не потрудился посмотреть сквозь маленький глазок в двери, чтобы узнать, что за посетители пришли к нему. Крис не нуждался в этом. Запах духов и прочей парфюмерии Рауля проникал и через закрытую дверь. В соревновании зрения и обоняния последнее легко бы одержало победу. На стороне обоняния были духи и отвратительный запах табачного дыма сигар Криса. Отдав предпочтение обонянию, киборг открыл дверь.
– Крис-киборг, – Рауль замигал, изображая радость встречи. Он, вероятно, успел забыть, где находится и зачем стучался в дверь.
Лоти откинул свои длинные, шелковистые черные волосы на плечи изящным движением холеных рук. Он был одет в розовые бархатные бриджи, доходившие до колен, поверх пары белых чулок были повязаны тонкие розовые ленты, а на ногах у Рауля красовались черные лакированные бальные туфли. Короткий оранжевый бархатный камзол с разрезами в нескольких местах позволял заметить розовые шелковые рукава с пуфами. Завершая собою ансамбль, на шее у Рауля был повязан розовый кружевной бант.
– Очаровательно! – сказал Крис.
Лоти нравилось, когда хвалили его новую экипировку.
– Благодарю вас, – ответил Рауль, приглаживая волосы.
Плавной, пританцовывающей походкой он вошел в комнату. Теперь, когда он и Крис стояли один возле другого, запах духов легко одолел запах дыма. Крошка плелся позади своего друга. Длинный дождевик волочился по полу. Каждый раз, когда Крис видел Крошку, киборгу казалось, что дождевик стал немного длиннее, чем раньше. Два шустрых глаза уставились на киборга из-под полей шляпы.
Крис закрыл дверь.
– Ну, в чем дело? – спросил он.
– Очень мило, – одобрительно сказал Рауль, осматривая комнату. Потом он сел на стул, удобно устроился на нем и вытянул свои стройные ноги, блаженно созерцая крохотное пятнышко на своих белых чулках: – Надо же? Пятно! А все этот болван, налетевший на меня у стойки администратора. Скотина!
Рауль засопел и, мельком увидев свое отражение в зеркале напротив, достал тюбик губной помады и коснулся ею своих губ.
Киборг, как-то вяло подумав о том, есть ли у Рауля его яды, уселся на свою постель. Он знал, что бесполезно пытаться торопить лоти. Рауль сам расскажет обо всем, когда и как захочет. Крошка между тем свернулся, как собака, у ног Рауля. Бегающие глазки скрылись за стоячим воротником дождевика. Он, она или оно (Крис до сих пор не имел об этом представления) собрался, кажется, выспаться здесь.
– Уверен, что вы удивлены, чего это ради мы преодолели такое огромное расстояние, пересекли всю галактику, чтобы переговорить с вами лично, с глазу на глаз, Крис-киборг, – начал Рауль, облизывая тонкий палец (чтобы, не дай Бог, не повредить рисунка губ) и вытирая его о невидимое пятнышко на своих белых чулках. – Хотя, конечно, Крошка и я рады случаю снова увидеться с вами.
Крис зажег сигару, затянулся ее дымом, потом выдохнул его и кивнул, ожидая, что еще скажет Рауль.
Рассеянный адонианец умолк, собираясь с мыслями. Это было все равно, что пытаться ловить бабочек без сачка. Наконец, оживившись, Раулъ бросил признательный взгляд на своего компаньона, который не произнес ни одного слова – вслух.
– Спасибо, что вы напомнили мне. Да, дело вот в чем. Мы с нашими товарищами жили в доме покойного хозяина Снаги Оме. Наши товарищи также передают вам свой привет. Как я уже сказал, мы жили в доме нашего покойного хозяина Снаги Оме, когда получили весьма важное письмо, письмо чрезвычайной важности, код номер… – Рауль запнулся и беспомощно взмахнул рукой. – Никогда не запоминаю этих дурацких чисел. Во всяком случае, можете поверить мне на слово, что письмо это исключительно важное.
Он взглянул на Криса пустыми глазами.
– Что это за письмо? – спросил Крис, сдувая пепел с кончика сигары.
Веки Рауля с нанесенными на них розовыми тенями затрепетали:
– Ах, да, письмо! Ее величеству королеве грозит чрезвычайная опасность. Не исключена попытка ее похищения.
– Сукин сын! – сказал Крис, вынимая сигару изо рта. – От кого это письмо и почему ты сразу не передал его? Ты зря потерял целый день и еще половину, чтобы прибыть сюда…
– Ах, на это были свои причины, Крис-киборг, – сказал Рауль, и взгляд лоти внезапно стал острым и проницательным. – Отправитель весьма настаивал на том, чтобы это письмо было передано вам лично в руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68