Он смутно вспоминал, что кто-то непрерывно задавал ему вопросы. Должно быть, вопросы были весьма забавными. Или, возможно, забавной казалась мысль о том, что он станет на них отвечать. Он мог вспомнить лишь то, что дико, до слез смеялся.
Звуки излишне громкого голоса отдались резкой болью в его поврежденной голове. Он поморщился, подавил стон и стал напряженно ожидать, когда санитар сделает ему укол. Он видел, как санитар направился к его койке, но на этот раз его остановил врач.
– Нет-нет, не сегодня. Мы ждем гостей. Сообщите его светлости, что пленный Джон Дикстер находится в полном сознании и способен с ним разговаривать.
– Есть, доктор, – откликнулся другой голос. Башмаки загрохотали по стали; лязгнула броня. Кто-то говорил по переговорному устройству.
Дикстер развернулся, насколько смог, приоткрыл немного глаза и рассмотрел охранника и лазерный пистолет у него на боку. Он подумал, что рано или поздно его освободят от пут и поведут в туалет, например. Бросок... охранник застигнут врасплох... он стреляет в упор...
Все закончится в долю секунды.
Ловкие руки взялись за него и сноровисто повернули его на спину. Дикстер инстинктивно попытался освободить руки, но металл врезался в запястья еще сильнее.
– Ну-ну, – произнес доктор, – так можно пораниться. Отдыхайте. Расслабьтесь.
Дикстер взглянул на лицо с острым носом, высокий лоб, увенчанный редеющими зачесанными назад волосами, и улыбку, напоминающую картинку из медицинских учебников: то ли из раздела «Как вести себя с больным», то ли из главы «Внешние признаки трупного окоченения».
– Я – доктор Гиск, – сказал врач. – Вы перенесли довольно неприятный удар по голове с последующим сотрясением, но вы поправитесь... м-м-м... – доктор бросил взгляд на табличку, – Джон. А теперь давайте вас осмотрим.
«Для этого вы накачивали меня наркотиками?» – хотел спросить Дикстер, но язык его не слушался, и вместо этого он издал нечленораздельное мычание.
– Воды? Вы хотите пить, Джон? От лекарств во рту остается довольно неприятный привкус, не так ли? Но обождите немного, пока я вас не посмотрю.
Дикстеру, связанному по рукам и ногам, пришлось терпеть прощупывание и простукивание, больно бьющий в глаза свет и слушать, как этот дятел называет его по имени.
– Ну вот, а теперь посмотрим, можно ли вам немного воды...
Дикстер отвернул лицо.
– Гиск, – произнес он, еле ворочая языком, с трудом выговаривая звуки. – Я помню это имя. Это не вас приговорили к казни на Мескополисе?
Доктор неодобрительно поднял бровь.
– Тот процесс был пародией на правосудие. А теперь откройте пошире...
Дикстер поперхнулся, закашлялся, но продолжал говорить. Произносить слова становилось все легче.
– Эксперименты с телами больных, которые, оказывается, были еще не совсем мертвыми. Кажется, в этом вас обвиняли?
Гиск фыркнул.
– Лишь невежды так примитивно рассматривают эксперименты. Открытия в области медицинских технологий, сделанные мною, до сих пор остаются непревзойденными...
Стальная панель отошла в сторону. Телохранитель в помещении вытянулся и отдал честь, прижав кулак к груди.
– Здравствуйте, Гиск, – сказал Командующий, вошедший в сопровождении охраны. – Как больной?
– В соответствии с ожиданиями, милорд. У него небольшая трещина в затылочной...
– Спасибо, Гиск, – прервал его Саган, сделав нетерпеливый жест. – Можете выйти на некоторое время.
– Да, милорд, конечно.
– Капитан, заберите своих людей и подождите в коридоре. Меня не беспокоить.
– Да, милорд.
Развернувшись, телохранитель вывел своих людей.
Стальная панель задвинулась за ними. Командующий подошел к пульту и заблокировал вход.
Дикстер напрягся; непроизвольно задрожала мышца на ноге. Он заставил себя лежать спокойно, чувствуя, как на теле выступил холодный пот.
Саган медленно, не спеша вернулся к кровати. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей о предстоящем разговоре, Дикстер стал с интересом рассматривать Командующего. Лицо у него было суровым и непреклонным, как всегда, но генерал заметил, что складки стали более резкими, а глаза потемнели. Тугая кожа у подбородка обмякла, выдавая усталость, а высокие скулы словно провалились. На нем был не привычный панцирь, а мягкие красные одежды, ниспадавшие длинными складками, застегнутые на плече золотой булавкой в виде феникса.
– Воды? – Саган поднял пластиковую бутылку с трубочкой для питья.
– Нет. – Дикстер тяжело сглотнул, покачав головой.
– Беседа может оказаться долгой, – едко заметил Саган.
Подумав, генерал кивнул. Командующий поднес бутылку к его губам. Дикстер сделал большой глоток, отпил еще, чтобы смочить рот и губы.
– Спасибо, – хрипло поблагодарил он.
Командующий поставил бутылку на тумбочку и застыл, задумчиво глядя на генерала. Правая рука Сагана, согнутая в локте, была прижата к животу. Левая висела свободно.
– Говорят, Джон Дикстер, у тебя высокая сопротивляемость к препарату для допросов.
– Это он и был? – учтиво осведомился Дикстер. – А я думал, ты прислал шутов меня развлекать.
– Да, я понимаю, что тебе все это показалось довольно забавным. «Questo e luogo di lacrime!» Узнаешь цитату?
Дикстер отрицательно покачал головой.
– Мог бы и вспомнить. Это из любимой оперы леди Мейгри, «Тоски» Пуччини. «Вот место, где льются слезы!» Каварадосси, герой оперы, схвачен могущественным бароном и доставлен в камеру пыток. Он, как и ты, считает все это забавным. Барон такими словами предупреждает его о том, что ему предстоит. Восхитительная опера, эта «Тоска». Современники Пуччини не могли ее понять. Здесь нет страдающих королей и королев, к которым они привыкли. Нет. Лишь певица, ее любовник и распутный барон, который подвергает ее любовника пыткам, а Тоска вынуждена на это смотреть.
Дикстеру показалось, что Саган сказал что-то важное, что-то опасное, но мысли генерала все еще гонялись за бабочками, и он не смог сосредоточиться. Он беспокойно зашевелился под одеялами.
Заметив его движение, Саган внимательно на него посмотрел.
– Мы солдаты, Дикстер. Мы давно знаем друг друга. Возможно, мы враждебно относимся друг к другу, но, если не ошибаюсь, с уважением?
– Это твоя старая поговорка, Саган. Относись с уважением к противнику, – тяжело произнес Дикстер, сделав слабое движение скованной рукой. – Это... ловушка. Все это было сделано для меня?
– Да, все это было сделано для тебя, но не обольщайся, генерал. Ты не сделал ни одного разумного шага. Просто задавал слишком много вопросов. Какое, в конце концов, тебе было дело до того, кто снабдил правительство Вэнджелиса той торпедной лодкой?
Дикстер вздохнул.
– Ты мог бы расправиться со мной в любое время. Захватить меня...
– Когда? Перед битвой? Нет, мне были нужны твои люди, чтобы помочь одержать победу. Потом, если помнишь, я тебя арестовал. Твои люди тебя освободили. Можно сказать, они сами решили свою судьбу.
– Ты бы их все равно не выпустил.
Саган пожал плечами.
– Возможно. Как бы там ни было, я достиг своих целей. Всех.
Дикстера подмывало задать несколько вопросов, но он сдержался. Он беспокойно задвигался под одеялом, пытаясь размять сведенную судорогой ногу. И, подняв глаза, увидел, как внимательно, с легкой улыбкой на губах наблюдает за ним Командующий. У генерала появилось неприятное ощущение того, что ни одна его мысль не ускользает от этих темных глаз.
– Ты узнал на Вэнджелисе кое-что насчет того инопланетянина, Снаги Оме. И этими сведениями ты поделился с леди Мейгри, не так ли?
Дикстер моргнул, постаравшись сохранить учтивое выражение на лице.
– Не припоминаю, чтобы мы когда-нибудь говорили на эту тему.
– Говори же, Джон Дикстер. Не хочешь же ты заставить меня поверить в то, что вы на Вэнджелисе наедине все время предавались воспоминаниям.
Командующий опустил руку на кровать и стал бесцельно водить пальцами по простыне рядом с привязанной рукой генерала.
– Боюсь, все так и было, Дерек, – любезно улыбнулся Дикстер. – У нас было о чем поговорить. Ведь мы так долго не виделись...
Он умолк, погрузившись в воспоминания.
– Мы допросили твоего адьютанта, – продолжал Командующий, словно не слыша. – Как зовут этого сержанта? Беннетт?
Голова у Дикстера дернулась.
– Беннетт ничего не знает! Отпусти его. Тебе нужен я!
– И до тебя дойдет очередь, Джон Дикстер. – Саган передвинул руку с простыни к привязанной руке генерала. Его горячие пальцы скользнули по холодной коже.
Непроизвольно содрогнувшись, Дикстер скрипнул зубами.
– Но не сейчас. Еще не время. Командующий раскрыл правую ладонь. Смятый, с пятнами крови платок медленно разворачивался при ослепительном свете, словно лепестки цветка. Дикстер, застигнутый врасплох, смотрел на него, слишком поздно сообразив, что по его лицу видно, что он узнает эту вещь.
– Кажется, Мейгри забыла его, – сказал Саган. – Я верну ей этот платок... при первой возможности.
– Нет необходимости, – ровно произнес Дикстер. – Это не ее платок. Он мой.
– Тем больше у нее причин бережно хранить его. Командующий сжал пальцы, смяв платок.
«Вот место, где льются слезы... Распутный барон, который подвергает ее любовника пыткам, а Тоска вынуждена на это смотреть». Дикстер вдруг понял, какая его ждет судьба, какая роль отведена для него. Он медленно покачал головой.
– Мейгри – солдат. Она и раньше видела, как умирают.
– Но не те, кого она любит. – Командующий наклонился пониже. – А тебе, Джон Дикстер, предстоит долго умирать. Очень долго.
Сейчас Дикстер полностью владел собой. Он спокойно поднял взгляд.
– Возможно, ей будет легче смотреть, как человек, которого она любит, умирает с честью, нежели наблюдать за тем, как тот, кого она любит, живет в бесчестии.
Удар достиг цели, хотя Дикстер понял это лишь по сверкнувшему взгляду Сагана, выражение лица которого не изменилось.
– Так ты отказываешься сотрудничать, Джон Дикстер?
– А ты ждал чего-то другого, Дерек?
Дикстер устал; у него болела голова, ему хотелось поскорее закончить этот разговор.
– Я хочу сказать тебе кое-что напоследок. Я знаю, куда направилась леди Мейгри, каковы ее намерения. Но на Ласкаре ее ждет враг, о котором она ничего не знает. Противник, с которым она столкнется на этой планете, ей не по силам. Интересно, понимает ли она...
Командующий умолк, обратившись мыслями внутрь себя, словно прислушиваясь к какому-то далекому голосу. Очевидно, он его не услышал, поскольку тут же вернулся к Дикстеру.
– Все, что ты сообщишь мне о том, что ей известно, о ее намерениях, может помочь мне спасти ее...
– Спасти ее! Ты почти такой же смешной, как твои клоуны, Саган. Благодарю за дополнительные музыкальные сведения. – Откинув голову на подушку, Дикстер закрыл глаза. – Надеюсь, ты закроешь за собой дверь.
Командующий остался стоять возле него. Дикстер почти физически ощущал на себе взгляд темных глаз, как Саган пытается заглянуть в его душу. Мысленное сдирание кожи причиняет почти такую же боль, как и физическое. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закричать.
Потом Саган отошел. Дикстер услышал шуршание одежд, удар ладони по кнопкам, звук открывающейся двери.
Шелк снова зашелестел: Саган повернулся.
– Я назову тебе одно имя. Уверен, ты его вспомнишь: Абдиэль.
Он вышел. Загрохотали башмаки охранника, вернувшегося к своим обязанностям. Дверь закрылась.
Открыв глаза, Джон Дикстер уставился в потолок.
«Он лжет! – в отчаянии говорил он себе. – Это лишь уловка, чтобы заставить меня говорить. Абдиэль мертв...»
Дикстер напряг руки. Металлические оковы врезались в его запястья, и на стерильных простынях заалели капли крови.
Доктор Гиск и Командующий наблюдали за его мучениями через стекло, прозрачное с одной стороны.
– Сделать еще один укол, милорд? На этот раз, пожалуй, мы добьемся большего.
– Нет, не надо, – сказал Саган, отвернувшись и вспоминая еще один отрывок из партии барона Скарпия. – «Morde il veleno».
– Что это значит, милорд?
– Мой яд действует.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

«...есть путь в преисподнюю, даже из ворот рая».
Джон Баньян. Путь пилигрима.


– Повторяю, Таск, Дикстер жив! Командующий держит его заложником на «Непокорном».
– Зачем ему заложник? – раздраженно спросил Таск, которому не понравился высокомерный тон Линка.
Откинувшись на стуле, Линк положил ноги на стол и развел руками.
– Ты меня понял! – сказал он, глядя на Дайена и подмигивая.
Дайен с трудом поднялся на ноги.
– Что, если...
– Забудь об этом, малыш. Напрочь! – воскликнул Таск, резко подавшись в сторону Линка. – Какого черта ты говоришь об этом при нем?
– Он имеет право знать, – ответил Линк, складывая ладони на груди и сплетая пальцы.
– Вот это да! Смотрите, кто пришел! – с ухмылкой добавил он. В проеме стояла Нола. – Мы сегодня неплохо выглядим.
– Заткнись, Линк, – откликнулась она.
– Как плечо? – спросил Таск.
– Побаливает. Дайен, там, внизу, какой-то тип говорит, что у него для тебя сообщение.
– Для меня? – Дайен сдвинул брови.
– Для Командующего, – сказал Таск, поднимаясь. – Пошли, Линк. Займемся...
– Пусть его приведут сюда, – приказал Дайен. – Малыш, я...
– Прошу привести его сюда.
Пожав плечами, Нола исчезла. Таск нахмурился, но промолчал. Он подошел к щели в стене, заменявшей окно.
Наемники вернулись в каменную крепость на Вэнджелисе. Кое-кто был против того, чтобы сюда возвращаться. Когда-то здесь бывал и Саган. Он прекрасно знал, где находится эта крепость, знал, как она укреплена. Но именно ее положение и стало решающим аргументом. Построенная на утесе, торчавшем посреди ровной пустынной местности, крепость позволяла беспрепятственно обозревать окрестности на много километров вокруг. Мышь не проскочила бы незамеченной по бесплодной каменистой равнине, раскинувшейся под кобальтово-синим небом.
Прошло трое суток после того, как наемникам удалось вырваться из ловушки Командующего. Космопланы усеяли пространство вокруг крепости. Сами же наемники заняли места внутри, угрюмо поджидая, когда здесь появится Саган, чтобы их прикончить.
Но он не появился, и Таск потратил немало времени, пытаясь понять почему. Теперь, когда Линк сказал, ему стало ясно. Сагану не о чем беспокоиться. Он взял в плен их генерала и знал: наемники не допустят, чтобы Дикстер оставался в плену.
Возможно, прибытие этого самого «типа» означает начало переговоров.
Таск отошел от окна и начал расхаживать по каменному полу. Большая комната, расположенная в верхней части крепости, крыши не имела, поскольку дожди на Вэнджелисе случались настолько редко, что их можно было не принимать во внимание. Посредине стоял обшарпанный деревянный стол в окружении стульев разной степени ветхости. Линк вынул из кобуры лазерный пистолет и небрежно положил его на стол перед собой.
– Эй, Таск, – окликнула Нола.
– Мы готовы. Заводи.
Дверь открылась. Вошли Нола и двое наемников, конвоировавших закутанного с ног до головы человека.
– Мы засекли его, когда он подлетал на вертолете. Мы бы его подбили, но он сообщил, что он гонец. Мы осмотрели и его, и вертолет, прежде чем разрешили сесть. Чисто, взрывчатки нет. Как только он приземлился, он сказал, что у него сообщение для малыша.
Наемники придерживали «гостя» за руки, не слишком церемонясь. Человек стоял спокойно, неподвижно. Его лицо, за исключением глаз, скрывали складки бурнуса, довольно распространенного головного убора в пустынях Вэнджелиса. Таску показались странными его глаза. Он ни разу не видел настолько бесстрастного взгляда.
Он наклонился к Дайену.
– Да этот парень слепой!
Дайен пристально посмотрел на гонца.
– Я – Дайен Старфайер. Что вы хотите мне сообщить?
Реакция этого человека на голос напоминала поведение слепого. Но, повернувшись к Дайену, он сосредоточил взгляд на юноше, и стало ясно, что он зрячий. Однако на его лице ничего не отразилось.
«Уж не андроид ли? – подумал Таск. – Да нет. Андроиды не бывают такими безжизненными».
– Мое сообщение предназначено для Дайена Старфайера, – сказал человек ровно и спокойно. – Лично.
– Мы – его друзья, – буркнул Таск, присаживаясь и всем своим видом показывая, что останется сидеть.
Дайен еще больше нахмурился. При ослепительном солнечном свете, падающем в комнату, глаза его сверкали, а рыжая шевелюра казалась объятой пламенем.
– Нола чувствует себя не очень хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51