Не
так ли, Гален?
-- Но это лишь одно из толкований, -- попытался возразить
я.
-- Да, конечно. Но оракул бога Гилеана, к которому
обратился Эрик, подтвердил именно это толкование. "Этот
поход,сказал он, -- будет твоим последним походом. А затем в
Соламнии воцарится мир". Эрик был соламнийским рыцарем и мир
для Соламнии был ему дороже всего. И он без колебания выступил
в поход. Но оракул сказал не все, что он знал, он утаил, что
мир в Соламнии не будет миром победителей, он будет миром
мертвых... В отряде Эрика была сотня рыцарей. И эта сотня на
перевале Чактамир вступила в бой с несметным воинством Нераки.
Весь день, от рассвета до заката, длился бой. Половина отряда
Эрика погибла. А потом настал час и Эрика Повелителя Бури...
Рыцари отстояли Чактамир, они водрузили знамя Соламнии над
перевалом. Бой затихал, уже темнело, в тот день быстро
стемнело... Но стрела, вонзившаяся в грудь Эрика, была еще
быстрее... Так наступил мир для храброго рыцаря Эрика
Повелителя Бури.
-- Стрела была черной? -- спросил я.
-- Да. И с вороньим пером, Гален. С пером ворона. Как ты
видишь, предсказание "Калантины" сбылось.
-- Ну что же, -- сказал я, осторожно подбирая слова, --
история, которую вы рассказали, очень интересная. Но какое
отношение она имеет к замку ди Каэла?
-- Я уже говорил тебе, -- назидательно прокаркал ворон, --
что пророчества можно истолковать по-разному. Но впрочем,
тебе-то какое дело до Эрика и его рыцарей?
-- Мой отец сражался под Чактамиром! -- пылко воскликнул
я.
-- А, ну да, ну да! -- словно бы удивился ворон. -- Ну что
же, теперь я расскажу тебе историю Бенедикта ди Каэлы...
Я с ужасом почувствовал: чьи-то невидимые руки легли мне
на плечи. Я вздрогнул. Но несмотря на весь свой страх, сумел
взять себя в руки и сказал как можно более спокойно:
-- И это будет история о вас! Ведь вы -- и Скорпион, и
Габриэль Андроктус, и Бенедикт ди Каэла!
Ворон рассмеялся:
-- А ты, оказывается, не слишком наблюдателен, мой
мальчик! Будь ты повнимательнее, ты бы понял: мы все -- только
посланники Бенедикта. Да, я появляюсь чаще других -- и только.
За те столетия, что я появляюсь, мне пришлось пережить уже две
смерти. Одну -- тогда, на Чактамире. Там где погиб Эрик...
-- И несмотря на свою смерть, -- попытался я съязвить, --
вы появились еще и в ущелье Тротала, что возле Восточных
Дебрей?!
-- Ну что же, верно, -- равнодушно ответил голос. -- Это
соответствует рассказам о Бенедикте ди Каэле. Будем для
удобства считать, что я и есть Бенедикт... Я собрал тогда
небольшой отряд... о, надо признать, это были отчаянные
головорезы! И с этим отрядом добрался до Нераки. Ну а там мой
родной братец Габриэль убил меня. Человек, борющийся за то,
чтобы в мире восторжествовали добро и справедливость, не может
не прибегнуть к жестокости и злу, не так ли?
В голосе ворона звучала явная издевка. Я промолчал.
-- Итак, все посчитали меня погибшим. Ну что ж, я был
мертв. Но -- только для них... Отец передал все мои земли и
титулы своему младшему сыну Габриелю. Моему убийце! О, да,
батюшка наш всегда благоволил к нему более, чем к нам...
-- Вы говорите о себе и о Дункане?! -- изумленно
воскликнул я. -- Но ведь это вы убили Дункана!
-- К сожалению, Гален, нет! -- ответил ворон. -- Конечно,
Габриэль верил, что я хочу отравить всю семью... Да, я делал
яды. Но я их предназначал для крыс. Только для крыс! Я просто
терпеть не мог этих тварей! А их в замке было -- просто уйма!
А я ощутил: что-то невидимое вонзилось мне в плечо. Я
вскрикнул.
-- Как бы там ни было, яды я предназначал для крыс... А
смерть моего братца Дункана -- нет, это не моих рук дело. Кто
же его знает, от чего он умер? Но только я его не убивал.
-- Ну а пожар? Ведь это вы сожгли тело Дункана?
-- Конечно, я. Вон, посмотри, во-он, видишь окно? Это его
комната. Сжигать покойного -- это давняя традиция. обычай,
который введен не мной и не тобой. Тебе, конечно, никто не
рассказывал, что служитель Мишакаль вытворял с телом покойного
Дункана, пока я не украл своего братца у него из-под носа...
Но ведь, -- пролепетал я, -- он только хотел узнать: был
ли отравлен Дункан? И если отравлен, то кем?
-- И узнал? -- вновь усмехнулся ворон. -- Наш папаша
поначалу не хотел звать служителя Мишакаль. Но потом все-таки
согласился. А ведь это же -- кощунство. Кощунство! Ты понимаешь
это, Гален?
Я промолчал.
-- Должен сказать: я никогда не причинял вреда своим
братьям. Я не желал им зла. Я был послушным отцу сыном. До тех
пор, пока отец во всеуслышанье не объявил, что я -- мертв. И
вот уже четыре сотни лет я пытаюсь доказать роду ди Каэла, что
я -- жив. Да, жив. И я хочу вернуть себе свои земли. Свой
замок. Свои титулы. Но мое имя проклято, оно словно бы предано
забвению. Комната, в которой я жил, закрыта, туда боятся
заходить... А что может быть страшнее, чем быть пороченным в
веках? Ты знаешь и о крсах, и о пожаре, и о людоедах. Все это
списывают на меня. Но хочу заметить, такого рода забавы вовсе
не по мне, я не опускаюсь до такого. Все это рождено духом
самого рода ди Каэла, и все эти порождения не подчиняются воле
своих создателей, начинают действовать против них...
-- Но все-таки вы -- мертвец?! -- воскликнул я. -- Как же
вы возвращаетесь в мир живых?
Ответом мне было молчание -- ворон, видимо, задумался над
ответом.
Затем вокруг меня разлилось благоухание роз, послышался
шелест птичьих крыльев.
-- Да, я возвращаюсь... Я возвращался -- или вернее,
думал, что возвращался -- тогда, когда был пожар... Но это не
было подлинное возвращение. Настоящее возвращение состоялось
лет двадцать-тридцать спустя... И что я помню о тех годах?
Вокруг меня -- тьма. Жаркая, кроваво-красная тьма! Порою сквозь
тьму пробивается свет. Этот свет был похож на зарево пожара...
Слышались какие-то голоса. Слов я не мог разобрать... Затем во
тьме возникла комната. Ее пол был из полированного оникса. На
полу сидели и лежали рыцари. Они как будто спали и вместе с тем
смотрели в черное зеркало пола. Я тоже посмотрел в это зеркало.
Не знаю, что видели рыцари, но я не увидел ничего, кроме
звезд... А потом меня снова окружила тьма. И снова она
рассеялась. И теперь я увидел горы. Над ними восходила луна --
черная, словно пол в той комнате с рыцарями. Но теперь вокруг
не было никого... Черная луна, безмолвные горы и призрачные
тени от них. Может быть, где-то в горах жизнь и таилась, но я
не знал. Возможно, этот пейзаж возник для меня слишком рано.
Или он был предназначен не мне?..
Голос снова умолк.
В окно настойчиво стучали первые лучи рассвета. Но нет,
нет, я ошибся. Это был свет восходящей Солинари.
Я, словно очнувшись от сна, огляделся. Оказывается я был в
своей комнате. Одетый, я сидел на кровати.
А голос ворона снова заговорил:
-- Неожиданно горы осветил солнечный луч, яркий, сильный.
И я увидел... Впрочем, я не стану рассказывать тебе о том, что
увидел... Теперь прошло уже четыреста лет. У рыцарей ди Каэла
впервые родился не сын, а дочь. Впервые появился не наследник,
а наследница! Тоько теперь должно состояться мое настоящее
возвращение в мир живых! Теперь мне не нужны ни крысы, ни
пожары, ни скорпионы. Мне не нужна ничья посторонняя помощь!..
-- А разве возможно настоящее возвращение из мира мертвых
в мир живых? -- попытался возразить я. -- Мне кажется...
Но голос меня тотчас перебил:
-- Ты не должен знать больше того, что долен знать. Я
просто рассказал тебе, почему вы -- и твой хозяин Баярд и ты
сам -- межаете мне. Я -- законный наследник рода ди Каэла! И я
стану наследником, не пролив ничьей крови!
-- А рыцари, которых вы убили на турнире? -- спросил я.
-- Поединки проходили по всем правилам. И никто этого не
станет отрицать. Я хотел победить, но я не хотел убивать ни
рыцаря Орбана, ни рыцаря Просперо...
-- Ну, а тот крестьянин -- Джафа?
-- А что мог я поделать, если он сам пожелал своей смерти?
-- То есть, как это так?
-- А вот так! -- насмешливо ответил мне ворон.
-- Ну, а Эджин?
-- Какой Эджин? -- недоуменно спросил голос.
-- Кентавр, которого убил людоед. И кроме того, я до сих
пор не могу понять, зачем сэр Баярд вступил в сражение с
людоедом?..
Ворон словно бы улыбнулся:
-- О,это было хорошо задумано! И на сэра Баярда было
просто приятно смотреть. Сражение человека со стихией! Твой
Эджин... мне очень жаль, что он погиб... но он не должен был
вмешиваться в поединок рыцаря и людоеда. кентавр погиб по
собственной глупости...
Слова прозвучали безжалостно. Я промолчал, но сказал сам
себе и -- Эджину: "Эджин, клянусь, я отомщу ему за твою
смерть!"
А потом сказал вслух:
-- Значит, вы хотите завладеть всеми богатствами рода ди
Каэла, так?!
Черная птица рассмеялась:
-- Хорошо же ты меня понял, Гален! Ну сам, подумай: разве
я могу быть алчным? ведь я сейчас -- дух, я бесплотен. Что мне
до всех их родовых земель, до их золота, всех их сокровищ?! Да
и до замка, в конце концов? Нет, мне ничего не нужно. Но я
хочу, чтобы у меня был сын. Наследник рода. Поэтому я и женюсь
на леди Энид. А еще, Ласка, признаюсь тебе: я не видел женщины
прекраснее, чем она... Возможно, она, как и ее мать, умрет
молодою...
Я стоял, не в силах даже пошевелиться -- словно в
столбняке. Только в голове гвоздем точила мысль: "Но что же ему
от меня-то нужно?"
А ворон прокаркал:
-- Никому ни слова о том, что я тебе говорил! Слышишь,
Ласка, никому ни слова! -- Он помолчал. -- Впрочем, Баярд уже
не верит тебе. Не доверяет он уже и сэру Роберу. Не забывай,
что я тебе сказал при первой нашей встрече: "Я БУДУ ПЛЯСАТЬ В
ТВОЕЙ ШКУРЕ"! Ты ведь помнишь эти слова?! Так что ты знаешь,
что тебя ждет. А если ты оценишь мое доверие к тебе, то ничего
страшного с тобой не случится. И обдумав все как следует,
охотно согласишься мне помогать. Мне сейчас будет весьма кстати
твоя помощь...
Я ожидал подобных слов. Но какой конкретно помощи ждал от
меня Скорпион? В любом случае получается, что он хочет не
только жениться на леди Энид и стать наследником рода ди Каэла,
но... Что "но"?
Голос молчал.
Неожиданно в коридоре послышались чьи-то шаги. Я открыл
дверь и увидел... Бригельма. Брат шел с подносом на голове --
словно какой-нибудь африканец.
Я ужасно обрадовался брату.
А Бригельм, дурачась, воскликнул:
-- ваш ужин, сэр! -- Потом сказал уже серьезнее: --
Стражники сказали, что ты почти целый день не выходил из
комнаты. Я подумал: не заболел ли ты...
Ноги мои были словно приклеены к полу. Руки сведены
судорогой. В горле пересохло -- я не мог и слова вымолвить.
-- Да что ты стоишь, как вкопанный?! -- воскликнул брат.
-- У тебя от голода, наверное, живот уже свело! Или рассудок
помрачился... Я тебе ужин принес, слышишь, Гален?!
Брат вошел в комнату, поставил поднос на стол.
-- Вот -- суп, вот -- жаркое. Ешь, братец! Ешь и запивай
вот этим прекрасным вином. Оно, кстати, старше тебя... Ешь,
говорю тебе!
-- Бригельм!
Голос мой прозвучал, наверное, как-то странно -- брат
посмотрел на меня с удивлением.
-- Бригельм, я действительно нездоров.
Но брат словно бы и не услышал меня. Он деловито налил
большую тарелку супа, в кубок -- вина. Затем налил вина и себе.
-- А ну, Гален, давай ешь!
Пригубив из кубка, Бригельм стал рассказывать...
* * *
-- Ты, Гален, наверное, уже знаешь, что Алфрик, как и мы,
столкнулся на болоте с сатирами. Мне он, во всяком случае,
рассказал об этом. Он, разумеется, и не подумал о том, что это
-- просто видение. Морок. Он даже убил кого-то из них. И не
одного -- нескольких! Он был так горд -- словно одолел целую
армию! Сражался он с ними отчаянно. Он сказал мне -- я повторю
тебе слово в слово: "Я пришел в благородную ярость!"
Я удивился:
-- В благородную ярость? Неужели наш брат Алфрик так и
сказал?
Бригельм кивнул.
-- О, да! В общем, он даже обратил сатиров в бегство. Так
вот, слушай: одержимый благородной яростью, Алфрик погнался за
ними. И вдруг наткнулся на колуна, с которым мы сражались на
поляне, посреди болота. Представляешь себе? от подобных
шуточек...
-- Да он, -- прервал я брата, -- еще и не такое может
выделывать!
Бригельм, соглашаясь со мной, задумчиво кивнул.
-- Да, и знаешь, что еще сказал Алфрик. Я запомнил слово в
слово: "Я сразился с сатирами для того, чтобы благородный
рыцарь сэр Баярд Брайтблэд мог беспрепятственно проехать по
болоту". Вот видишь, он за сэра Баярда живот готов был
положить.
-- Это на него так похоже!.. -- насмешливо ответил я.
Но вскоре я почувствовал: усталость свинцовой тяжестью
навалилась на меня. Встреча с вороном, разговор с ним вымотали
меня совершенно. А от еды и от вина меня совсем разморило,
неудержимо потянуло в сон.
Бригельм продолжал рассказывать, я слушал вполуха, тлько
иногда вскилывая голову и тараща глаза. Поэтому весь его
рассказ я не запомнил и просто расскажу кратко, что осталось в
памяти.
...На следующее утро, когда мы с сэром Баярдом и Эджином
уехали из болота, Бригельм отыскал Алфрика. Обдумав все
хорошенько, Бригельм вернулся в отцовский замок, взял лошадей и
поспешил назад к брату. Затем они вдвоем помчались через
Вингаардские горы в замок ди Каэла. Никаких особых приключений
у них не было. Единственное, что их смущало -- они никак не
могли отыскать след сэра Баярда. Какое-то время они ехали по
дороге, ведущей через горы в Палантас. Алфрик не раз
мечтательно говорил: вот он приезжает в замок, побеждает всех
на турнире и становится мужем леди Энид... А Бригельм
внимательно осматривал дорогу и горы, надеясь увидеть сэра
Баярда или заметить какой-нибудь знак, который позволил бы
отыскать сэра Баярда. И вот однажды он увидел огромного черного
ворона...
Услышав это, я тотчас вскинул голову. Потом налил себе
вина и, выпив, успокоился.
...Ворон был такой огромный, что Алфрик даже вскрикнул от
удивления. Птица летела на восток, в Соламнию. Бригельм понял,
что это несомненно -- знак. И они с братом поехали вслед за
птицей. Таким образом они выехали на нашу дорогу. А ночью
выехали к горному перевалу...
Я вспомнил голоса, услышанные в ночи. Вновь вспомнил
сражение сэра Баярда с людоедом, гибель Эджина.
... С той ночи лошади несли их к замку ди Каэла быстро и
легко. У Бригельма было такое ощущение, что им помогает кто-то
невидимый. и все-таки к замку ди Каэла приехали они уже только
тогда, когда турнир заканчивался. Для Алфрика это было просто
ударом! Конечно, сэр Робер, как гостеприимный хозяин, оставил
их у себя в замке...
-- Знаешь, он до самой последней минуты надеялся: вот-вот
появится сэр Баярд, -- вздохнул Бригельм. -- Но...
Брат смотрел на меня, а мне казалось: он меня и не видит
даже.
Затем Бригельм встал и подошел к окно.
-- Ты знаешь, -- сказал он вдруг, -- не почему-то кажется,
что тебя отнюдь не случайно поселили именно в этой комнате. Мне
рассказывали, Гален, что недавно здесь кто-то умер. Умер очень
странно -- от того, что в окно влетела птица...
"Недавно здесь кто-то умер... от того, что в окно влетела
птица..." -- зазвучало у меня в мозгу.
Усталость и хмель разом слетели с меня.
-- Бригельм! -- воскликнул я.
Брат пристально посмотрел мне в глаза. Его взгляд пронзил
меня насквозь. Он словно молча что-то приказывал мне.
И я понял, что он мне приказывает.
Я понял, что брат уже уверен: ворон прилетал ко мне.
Прилетал именно ко мне. И Бригельм приказал рассказать мне все
начистоту.
Пожалуй, даже против своей воли я рассказал ему обо
всем...
* * *
-- Так ты полагаешь: это действительно был Бенедикт ди
Каэла? -- спросил Бригельм, когда я кончил свой рассказ.
-- Ну, с таким же успехом ворона можно назвать и
Скорпионом, и Габриэлем Андроктусом, -- ответил я. -- Он может
принять любое обличье. И он вездесущ.
Бригельм собрал объедки на поднос и снова водрузил поднос
себе на голову. Затем пошел к двери. А у самой двери сказал:
-- Ты... да и я тоже... мы поступим разумнее всего, если
пойдем сейчас к сэру Роберу и расскажем ему обо всем...
Расскажем ему о Габриэле Андроктусе, его будущем зяте...
-- Но, Бригельм, -- возразил я, -- сэр Робер и слушать нас
не станет. В их роду о Бенедикте и вспоминать не хотят.
-- Тогда пойдем и расскажем все сэру Баярду, -- сказал
брат.
-- Тем более, нет! Бригельм, я знаю, что сейчас сэр Баярд
мне уже не верит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32